Жека 3

Глава 17 Нотации нового смотрящего

Сделал дело — гуляй смело! Митяя заставили поработать официантом, когда бурно гогочущей толпой завалили в офис. Хоть и время подходило уже к полуночи, не спалось ни капли — адреналин так и кипел. Требовалось его сбросить. Включили телевизор — пусть балабонит хоть что-нибудь, завалились по креслам, по диванам, разлили водку.

— Ну… За всё хорошее! — сказал Жека простой тост, и добавил: — И за удачу! Пока ещё она на нашей стороне.

Просидели чуть не до утра, рассуждая про всё на свете, от музыки, до автомобилей и бизнеса. Чисто мужской разговор. Только одно исключение было — политика. Она никому не была интересна, потому что все знали — чему быть, того не миновать, и жить надо хоть как, приспосабливаясь к условиям.

Под утро Жека, подбухавши, приполз домой, и завалился спать. Провалялся чуть не до обеда. А что делать — воскресенье, никуда не надо. Однако в полдень, когда не успел ещё и проснуться-то толком, запиликал телефон. Звонил Иваныч. И был он очень и очень зол.

— Приезжай! — рявкнул в трубку «тесть».— Сейчас Колька до тебя доедет! Да… И Свету заберите погостить…

Ближе к последнему предложению голос Иваныча сбавил полтона. Сахариха ни в какую не желала жить с родителями за городом. Приезжала к ним редко, да и то, когда те задолбают звонками уже в конец. Первое увлечение бассейном в доме пропало, а тащиться за город, и выслушивать родительские нотации ей было неохота. Сахариха обладала свободолюбивым характером, и привыкла делать то, что хотела, и чтобы всё всегда шло только так, как она хочет.

Жека успел позавтракать, попить кофе, и покурить, прежде чем приехал Крот. Пока занимался всем этим, размышлял. Например, какого хрена так волнуется Иваныч? Жекины разборки не касаются его никак, и даже близко не выведут следаков на авторитета. С чего бы? Ну да, догадаться можно, кто завалил филимоновскую банду, так что с того-то? Жека с друганами лишь ответили на наезд, и по любым понятиям имели право это сделать. Однако могла тут быть и тонкая игра. Филимон мог быть нужен местным властям и авторитетам как беспредельщик, придающий городу имидж криминальной столицы Сибири, и отпугивающих левых предприимчивых людей, особенно с Москвы. Крупных бизнесменов, инвесторов. Впрочем, всё это были только догадки.

— Чё Иваныч-то так кипит? — недоумённо спросил Жека у Крота, когда сел в его машину. — Чё стряслось опять?

— А то ты не знаешь? Пожар ночью был, — усмехнулся Крот. — Ладно, поехали за Светкой.

— Представь себе, не знаю… — недоумённо ответил Жека. — И даже не знаю о чём вы все базарите. Моя жизнь довольно богата на события, и я хрен бы знает, что Иванычу не понравилось. Кстати, мусоров тогда до базы довёз?

— Нет. В колодце лежат, с перерезанным горлом, — рассмеялся Крот. — Естественно, довёз. И телефон у них взял.

— А зачем взял? — поинтересовался Жека.

— Они сказали обращаться в любое время дня и ночи, — невозмутимо сказал Крот. — Вы бы обратились к ним, они б вам за штуку грохнули Филимона из снайперки, прямо в туалете спортклуба. И хрен кого найдешь. И не пришлось бы пожар устраивать.

— А с чего ты взял, что это мы его сожгли? — недоумённо спросил Жека. — Мало ухарей по городу? Чё на нас-то всё вешать?

— А потому, Соловей, что это делишко шито белыми нитками, и только идиот может не догадаться, что это вы отомстили за наезд на вашу фуру. Ну кто ещё-то с города полез бы в это говно?

— А… Ну нафиг! — недовольно махнул рукой Жека, и уставился в окно. Спорить с Кротом не хотелось, а врать ему и подавно. Не пацан же малолетний…

Сахариха всё-таки решила съездить к родителям.

— Можешь не раздеваться! Я быстро! — крикнула она, впустив Жеку, и тут же убежала вприпрыжку, оставив возлюбленного стоять в прихожке. — Потерпи малость! Ну если хочешь, то зайди!

— Ладно, я зайду, чё я тут стоять буду как слуга… — Жека повесил куртку, разулся, прошёл в комнату к Сахарихе, а она там сидит, сложила нога на ногу, красится, разложила на кровати помады, тушь, пудреницу, подводку, тени. В одной руке зеркальце, в другой карандаш какой-то красный. Сидит, губы им рисует. Зачем, спрашивается? Всё равно едет к родителям.

— Свет… А ты… Говорила бате, что у ресторана на нас горцы наехали? — осторожно спросил Жека.

— Говорила. А чё такого? — невозмутимо ответила Сахариха. — Я может, тобой похвалиться хотела, какой ты крутой чувачок, как ты ловко бандитов побил. Что не так?

Сахариха резко бросила своё дело, и прямо уставилась Жеке в глаза, недовольно ожидая ответа.

— Да всё так, всё хорошо, чё ты… — пожал плечами Жека.

Светка по своей наивности и бесхитростности конечно же, рассказала бате, что было после гулянки в ресторане «Ленинград», и тот мгновенно сопоставил что почём, кто наезжал на дочь, и кто забрал его деньги. Впрочем, как справедливо рассудил авторитет, деньги те уже были как бы и не совсем его, а горцев, которые не соблюли их сохранность, поэтому и отвечать пришлось им. Ну а насчёт клуба «Чемпион» Крот прав — только идиот мог не догадаться, кто наехал на филимоновских. Естественно, если человек в теме. А Сахар-старший был в теме, пожалуй что, как никто другой.

— Ну всё! Я готова! Как тебе? — Сахариха крутнулась вокруг своей оси, и свалилась на кровать, прямо на свои бутыльки и помады. — Ой! Поскользнулась!

Хотела спросить у Жеки, как вышел макияж, но не удержалась на ногах, не сохранила равновесие. Тут же заржала, вскочив и стряхивая с себя пудру.

— Хахаха!

— А ну стой, ты куда? — Жека поймал Сахариху, и прижал к себе. Хотел поцеловать, а она вся накрашенная, и даже лицо в какой-то серебристой пудре.

— Если ты не будешь трогать мне лицо, то можно! — хихикнула Сахариха, и распахнула халатик. — Только осторожно!

Потеряли ещё минут двадцать. Это конечно высший пилотаж — заниматься любовью с девушкой, не дотрагиваясь до её лица. Впрочем, и это испытание Жека прошёл на отлично.

— Всё! Пошли! Одевайся! Там Крот поди заждался уже!

— И чё? — пожала плечами Сахариха. — Не в шахте уголь долбит. Сидит один в тачле, сигареты курит — деньги идут. Нет никаких проблем подождать!

Абсолютно на всё у Сахарихи был готов возражающий ответ. Причём и слова-то она всегда выбирала разумные, которые заставляли соглашаться с ней. Идеальный экономист или адвокат! Как бы вот ещё сказать ей, что она всё-таки директор торговой фирмы, и хоть как-то бы в дела вникала…

— Свет, а ты знаешь, что я Пущу на работу к себе взял? — как будто невзначай спросил Жека.

— Знаю. Считаю что это хорошо, — ответила Сахариха, натягивая джинсы и невесомую кофточку.

— В ТВОЮ фирму, между прочим, — заметил Жека. — Где ты директор. Неужели тебе не интересно, как она работать будет? Что делать?

— Она сказала, компьютеры продавать. Хорошее дело. Она любит компы.

Вот и всё. Никакого отклика. Всё пофиг. Ну да ладно…

— Ты имеешь в виду, чтоб я тоже в твои дела влезла? — вдруг спросила Сахариха, и недовольно посмотрела Жеке в глаза. — Ты что-то всё ходишь вокруг, да около. Говори уже.

— Не влезла, ну что ты сразу! — с лёгкой досадой заметил Жека. — Но я был бы рад, чтоб ты тоже была немного в курсе, чем мы занимаемся.

— А ты меня хоть раз просил об этом? — резонно спросила Сахариха. — Или ты считаешь, я сама должна выспрашивать тебя, чем ты занимаешься, и чем заняться мне? Окей. Давай, введёшь меня в курс дела, назовёшь обязанности, и чем мне заниматься.

— Да там особо обязанностей и нет… — замялся Жека, уже жалея, что вообще затеял этот разговор.

— Если обязанностей нет, что ты хочешь? Оксанка мне говорила, что будет продавать компьютеры у вас. Хорошо. Какова моя роль будет в этом?

— Ладно, пошли… — неловко махнул рукой Жека.

Сахариха надулась, обиженно фыркнула, и пошла на улицу, виляя задницей, даже не захлопнув дверь.

— Ты всё выключила-то? — крикнул Жека подружке.

— Всё!

Пришлось Жеке самому захлопывать дверь, выключать свет в прихожей. Причём закралась в голову дурная мыслишка, всё ли выключили в квартире? Жека никогда не мог понять, как люди выходят из дома вот так вот — накоротке. Он-то привык по два-три раза обойти всю хату, посмотреть, чтоб свет был выключен везде, вода, плитка отключена, окна закрыты, дверца у холодильника не отошла, а то будет напрасно молотить. Потом выходил, раза три дёрнув входную дверь, заперта ли. А тут пофиг — оделась, пошла.

Вышел из подъезда — Сахариха уже сидела. Причём спереди, рядом с Кротом, как будто демонстративно показывая своё недовольство. Ну все сегодня против него! Впрочем, сам виноват, затевая пустой и бесполезный разговор в ненадлежащий момент. Светка ездить к родителям не особо любила, чувствуя это некой повинностью, а тут и Жека, когда настроение у подружки не особо хорошее, влез с расспросами.

Иваныч встретил очень и очень прохладно. Так и порывался сразу же побазарить, но Елена Сергеевна постоянно одёргивала мужа, кивая на Сахариху и Жеку рядом. Иваныч скрепя сердце дал время Жеке поесть-попить, поговорить о житейском, и уже потом, после обеда, по привычке позвал в бильярдную, захватив бутылку виски, и пару бокалов.

— Пойдём, побазарим по мужски.

Елена Сергеевна мельком взглянула на Жеку, и подмигнула, как будто показывая, что нечего бояться.

— Давай в русский катнём, в пирамиду. Бери кий, — Иваныч налил виски себе и Жеке.

В голосе авторитета было крепкое недовольство. Мельком, отрывисто рассказал правила игры, потом на середине партии бросил кий на стол, как раз между шаров, не в силах сдержать свою злость.

— Ты вообще страх потерял? — зло сказал Иваныч, буравя Жеку стальными глазами. — Не, ты как собираешься жить тут, в этом городе? Ты себя мафией возомнил? Доном Корлеоне? Чё ты мочишь всех подряд??? Ты всех подряд мочишь! А «Гудке» уже сидеть некому!

— А чё такое? — недоумённо спросил Жека. — Не пойму. Раз уж начали предъявлять — предъявляйте. Чё ходить вокруг да около, мы не девочки — намёками тереть.

— Я в курсе, что это вы опрокинули горцев-валютчиков. И забрали у них деньги. Мои деньги, Соловей.

— Они наехали на нас, на пустом месте, — спокойно сказал Жека. — Просто так, хотели взять на гоп-стоп, девчонок отнять. Мне чё, на колени перед ними стать надо было? И деньги, которые я забрал, были их. На бабках не написано, чьи они. Я так думаю — если наехал, отвечай потом, или жди ответку. У них был шанс разойтись миром, сами продинамили.

— Ладно. Хрен с ним. Дальше. Грохнуть 11 человек за раз, Соловей, это же полный звиздец. Это война? Терроризм? Кровавые маньяки? К нам журналистов с Москвы прислали, комиссию из главка МВД на помощь в борьбе с организованной преступностью! Хромов закачался! Сейчас ещё хлеще — сожгли 10 человек живьём. Или это неисправность электропроводки была? Только дурак не догадается!

— Филимоновские не пирожками меня угощать пришли. Наехали, со стволами, хотели ценный товар забрать. Вы ж сами предупредили. Я отбился, как мог. Или мне чё, опять же, руки опустить надо было? Так они моих пацанов всех бы там положили, как ненужных свидетелей. Меня грохнули стопудово. Наехали по бандитски — опять же по-бандитски ответ и получили. А клуб… Это была ответка. Упреждающий удар, так сказать. Нехер хайло на меня разевать. Я тут всех урою, если на меня полезут.

— Я тебя предупредил, чтоб ты другие варианты продумал, как доставить груз, — возразил Иваныч. — Другой маршрут выбрал хотя бы. Через соседние города. Можно было? Можно. Недельку помариновать товар на складе. Можно было? Можно. А сейчас такой кипешь. С нас милиция не слезет теперь.

— А я разве против? — озадаченно спросил Жека. — Пусть не слазит. Я только за, если работать спокойно будем. Я честный бизнесмен. Не толкаю дурь, или паленку, не торгую шлюхами или оружием. Мне чё мусоров бояться? Я только за порядок. Пусть все живут тихо и спокойно.

— Короче, язык у тебя подвешен, избазарить кого угодно можешь, но мне надоело это словоблудие, — строго сказал Иваныч. — И надоел беспредел от тебя. Где ты — там гора трупов. Короче так, давеча ночью на сходняке в области меня назначили смотрящим по городу. Тут порядка не было. Теперь будет. Ты всех авторитетов угандошил, и братва сильно недовольна. Внесёшь грев в общак, и в расчёте. Готовь 50 косых. Я думаю, для тебя это не деньги. Иначе разговор будет другой. Мне поручили это сказать тебе. Всё. Иди.

— Ладно, — пожал плечами Жека. — Я даю ворам 50 штук, и работаю спокойно? Никто на меня не наедет?

— А этого тебе никто гарантировать не может, — усмехнулся Иваныч. — Это бабло за твои прошлые косяки. Но всем авторитетам скажут, чтоб на вас варежку не разевали лишний раз.

— До свиданья, мне пора, — сказал Жека и пошёл из бильярдной. Иваныч лишь махнул рукой, беря опять кий в руки, и собираясь играть в одиночестве.

Сахариха с матерью затеяли вязание, сидя в огромном зале на диване. Крот у входа в зал развалился в кресле, читал газету.

— Домой поедешь? — спокойно спросил он.

— Домой, — согласился Жека, и тут же спросил Сахариху. — Свет, ну ты чё, обратно поедешь?

— Нет. Я же не для того сюда тащилась, чтоб через час ехать обратно. Езжай один.

— Ну ладно. До свидания.

— До свидания, Жень, заезжай ещё! — приветливо улыбнулась Елена Сергеевна. Сахариха просто махнула рукой, не глядя, и не отрываясь от вязания.

— Ну что, пропесочил тебя Иваныч? — усмехнулся Крот. — Сильно шумно от тебя в последнее время стало. Смотри. Как бы большие люди не удумали чего.

— Я ни кому не мешаю, — ответил Жека, бездумно глядя в окно машины на пролетающие мимо заснеженные поля и лес. — Наоборот, мне не дают работать. Если бы я не отвечал на наезды, давно бы уже всё потерял, и работал на заводе за штукарь, и ел лапшу с хлебом в мамкиной квартире. Я сказал Иванычу чётко — нет наездов на меня, всё тихо мирно.

— Ладно, остынь. Пока всё нормально. Клуб сгорел. Филимон со всеми своими тоже. Но вроде, пока относительно тихо всё.

— Угу, тихо. Кроме того, что меня на счётчик поставили.

— А ты в корень смотри! — не согласился Крот. — Деньги дело наживное. Тебе с рук сошло пока. Братва тебя простила, потому что не твоя вина, что на беспредел пошёл. Бабло поделят кому надо, и живи дальше. В следующий раз поумнее будь. Да и братву подогреть — святое дело. Посадят тебя в тюрьму, а там все знают, кто ты. И все ништяки твои. С нашей работой всякое может быть… Сколько он с тебя в общак запросил? Полтос?

— Да. Когда надо заплатить, не сказал.

— Как можно раньше надо, а то счётчик включится. Я помогу малость. Короче, за тачку, что вы мне отдали, девятку филимоновскую, мне уже деньги занесли. Она ушатанная сильно была. За пятнашку толкнули. Пятак нам, червонец твой. Сорокет, я думаю, вы найдёте.

— А за пистолеты? — спросил Жека.

— Мне пока не к спеху. Не горит. Как деньги будут, с компьютерами крутанётесь, так и отдадите. Всё равно они у меня лежали, пылью заросли. Тебя куда? Домой?

— Давай домой.

По идее, со Славяном бы перетрещать надо, но это не телефонный разговор, а домой к нему идти не хотелось. Поэтому поехал к себе, отдыхать, закрывшись от всех. Красота. Свободное время. Можно телик посмотреть, книгу почитать, музыку послушать. Всё как у нормальных людей. Никакой стрельбы, банд и прочего дерьма.

В понедельник перед работой всё-таки решил заглянуть в офис к Славяну. Надо было сообщить, что предъявил Иваныч. Кореш в 8 утра уже был на работе, заваривал чай.

— Здорова, какими судьбами? — прикольнулся Славян. — Прогулять работку решил?

— Не! Сказать кое-что тебе пришёл, — Жека налил чаю, и завалился в кресло. — Я тут с Иванычем виделся вчера днём. Запалились мы с тобой.

— Как это? — недоумевающе спросил Славян, сразу догадавшись, о чём пойдёт речь. — Не пойманный — не вор.

— А так. Это не прокурор нам обвинение нарисует. Хоть и не пойманные мы, а кипишь пошёл. И среди мусарни, и среди блатных. Говорят, что беспредельничаем. Валим всех подряд. Что трупов после нас дохера. Блатные недовольны.

— Да и хрен на них. Мы чё, под ними ходить должны?

— Базара нет, братан, но… — Жека помолчал, потом продолжил. — Иваныча смотрящим по городу поставили на сходняке. Он сказал, чтоб беспредела никакого больше не было. И штраф на нас наложили. 50 косарей на общак.

— Чегооо? — возмутился Славян. — Это за чё ещё? За то, что мы своё добро защищали, от пуль отмахивались?

— Иваныч говорит, тоньше действовать надо было. А так, если рассудить, конечно легко на нас вышли с предьявами. Кто ещё бы Филимона с бригадой вальнул? Ясно, что ни у Вени, ни у Иваныча интереса в этом нет. Другие авторитеты в тени сидят, по понятиям живут.

— И чё? Будем платить? — недоверчиво спросил Славян.

— Придётся, братан. Не нам менять уклад жизни больших людей, — пожал плечами Жека. — Неприятно конечно, но от тюрьмы и от сумы не зарекайся. А то не дай бог с нашей работой придется на нары присесть. Надо зону подогреть, чтоб человеком к ним зайти, а не чёртом под шконарь.

— Прав ты, как ни крути, — вздохнул Славян. — Но деньги-то! Неужели с оборота снимать?

— С оборота снимать смерти подобно — сдохнем сразу. Надо компьютерный бизнес срочно запускать, и всех тут им окучивать. Больше вариантов я не вижу.

На том и порешали.