Глава 2

Когда Мэгги и Хэнк в четыре часа пополудни достигли штата Вермонт, шел проливной дождь. Два часа спустя, Хэнк съехал с главной магистрали на боковую дорогу. Шоссе быстро сузилось и запетляло среди холмов, насквозь проходя маленькие городки, национальные лесные заповедники. Вода стекала по обе стороны высоко проложенной дороги, дождь ручейками сбегал по переднему стеклу старого темно-бордового пикапа. Мэгги жадно прильнула к окну, желая, несмотря на дождь, рассмотреть весь Вермонт. Свинцово-серое небо мрачно нависло над нахохлившейся землей. Но для нее все это было новое, и потому казалось прекрасным. Не видно ни фабрики верхней одежды Марковича, ни кирпичных домиков со ставнями, из-за которых всегда кто-то тайно наблюдал, что там еще задумала эта безумная Мэгги Тун.

— Уже приехали? — спросила она, стараясь перекричать звук мотора.

— Скоджен будет через три мили, а мой дом — двумя милями дальше.

Машина подпрыгнула на ухабе, и Мэгги ухватилась за приборный щиток.

— По-моему, тебе нужны новые амортизаторы.

— Они мне были нужны еще год назад.

— Послушай, почему мотор так странно шумит?

— Клапаны.

— Мне следовало взять свою машину.

— Твоя спортивная машина — это уж слишком. Все подумают, что я стал положительным и начнут ставить детям в пример. Потерпи, мы скоро доедем.

Они приближались к центру Скоджена: проехали мимо непривлекательного здания желтого кирпича с надписью «Начальная школа Скоджена», потом — по главной улице с огромными, из белых клинообразных досок домами и опрятными газонами перед ними. Скоджен был образцовым городком Новой Англии, со зданиями Пресвитеранской церкви и универсального магазина. Вывеска на универсальном магазине Ирмы гласила: «Свежие пироги». Затем шло поместье Кин Риал, парикмахерская Бетти, закусочная, отделение Национального банка, административное здание. Они миновали центр, дома за окнами побежали быстрее, и скоро появились первые яблони.

Хэнк свернул на проселок. Дорога пошла через сад.

— Отсюда дом не виден, он немного ниже, прямо за тем холмом.

Мэгги наклонилась вперед и протерла переднее стекло. Всмотревшись в маленький кружок, который ей удалось очистить от грязи, она удовлетворенно вздохнула при виде большого белого дома. Он в точности совпал с ее представлением: мокрая от дождя серая черепичная крыша, два этажа, с множеством окон и широкое крыльцо. На крыльце лежала большая черная собака. Заслышав звук мотора, она поднялась и повернула морду в сторону приближающегося грузовика.

— Знакомься, это — Горацио, — сказал Хэнк, — приятно оказаться дома, приятель!

Мэгги крепче прижала кошку, лежавшую у нее на коленях.

— Ты не рассказывал мне о Горацио.

— Мы с ним приятели.

— А он случайно не гоняется за кошками?

— Нет, насколько я знаю.

«Правда он вспугнул тут несколько кроликов, — подумал Хэнк, — один раз поймал белку, но за кошками не гонялся ни разу».

— Флаффи совсем домашняя, она даже собаку ни разу не видела, — сказала Мэгги.

Хэнк покосился на кошку, та издавала какие-то странные звуки, заставившие его поежиться.

— Она пищит.

— Не волнуйся, мы сейчас выйдем. Скоро я покормлю тебя, моя кошечка, вкусными консервами.

Когда Хэнк остановил машину, пес, признавший хозяина, со страшным усердием завилял хвостом. Едва Хэнк открыл дверцу, как собака, стремглав соскочив с крыльца, кинулась ему навстречу и прыгнула лапами ему на грудь. От неожиданности он потерял равновесие и упал прямо в грязь. Собака заливалась от восторга.

Мэгги усмехнулась:

— С тобой все в порядке?

— Нормально, — ответил Хэнк. Он растянулся в нескольких метрах от пикапа, и Горацио все еще держал лапы на его груди.

— Как дэнди? — сказал он.

Она попыталась ответить в том же духе.

— Кажется, он рад тебя видеть.

«Ничего, — подумал Хэнк, — доберется он и до Флаффи».

— Я могу тебе чем-то помочь? — спросила она сквозь шум дождя. Хэнк вымок до нитки и кофейного цвета вода сбегала по его брюкам. Он готов был провалиться от стыда. Для Горацио — он прекрасен. Что думала сейчас Мэгги, ему было трудно представить, по крайней мере, что он не в лучшей форме.

— Заходите в дом, я скоро буду.

Мэгги кивнула и выскочила из грузовика, прижимая к себе ящик с Флаффи и стараясь быстрее проскочить под проливным дождем. Вода капала с кончика носа, локонов волос, текла по лицу.

Она сняла туфли и прошла в прихожую.

— Привет, — сказала она ожидаемой домохозяйке. Но таковой не оказалось. Дом был темен и пуст. Холодок страха пробежал по спине. А что, если никакой домохозяйки нет, и это просто уловка, позволяющая заманить к себе одинокую женщину? Глупости, сказала она себе, агентство по трудоустройству тщательно проверяет своих клиентов. Ее полугодовое жалованье условно задепонировано, в агентстве же ее заверили, что за Хэнком Мэллоном не числится никаких преступлений, но вряд ли повторение всех этих вещей сильно утешило ее.

Хэнк задержался на улице, давая дождю возможность немного смыть с себя грязь и налипшие комья. Посмотрев на Мэгги через приоткрытую дверь, он прочитал в ее глазах испуг. Да, странное возвращение домой. Сейчас он, наверное, напоминал какого-нибудь неотесанного мужлана, поэтому трудно винить ее за этот страх.

— Не бойся, я не всегда так неловок.

— Я и не боюсь, — сказала Мэгги, стараясь совладать с голосом, — я смелая. Однажды я подцепила палкой змею.

Он сдержал улыбку. Она была еще привлекательней, стараясь казаться храброй.

— Тут другое, — сказал он, нахмурившись. Ты наверно боишься оставаться со мной наедине, ведь я красивый парень.

Мэгги хихикнула. Это не в ее натуре, но смешок вырвался откуда-то из горла, в приливе облегчения и благодарности.

Он невольно посмотрел на мокрую рубашку, совершенно прилипшую к ее высокой округлой груди, и немедленно отвел взгляд.

— Можешь мне доверять. Я не сексуальный маньяк. — Хотя в эту минуту он чувствовал себя приблизительно так. В его воображении, словно ночной кошмар, вставало видение ее груди, он заметил также, какими длинными были ее ресницы с каплями дождя, повисшими на них. Он ощущал легкий запах шампуня от ее влажных волос. Его возбуждение выглядело довольно глупо, учитывая обстановку.

— Да, я, кажется, впервые решаюсь жениться — это ужасно.

Он стоял так близко, что она чувствовала жар его тела, исходивший из-под мокрой одежды вместе с испаряющейся влагой. От этого внутри у нее стало тепло, как после съеденного натощак шоколадного пирожного. Она невольно отошла назад, ругая себя за впечатлительность, простительную лишь подростку. Современная, интеллигентная женщина не должна поддаваться панике из-за двух-трех грубоватых намеков близости красивого мужского тела. Она попыталась восстановить нарушенное неожиданно равновесие.

— Это несерьезно, просто фиктивный брак на полгода.

— А может, ты мне понравилась? Посмотри на Горацио: после смерти бабушки хозяйка универсального магазина предложила мне подыскать ему новых хозяев. — Он погладил собаку по шелковистой черной голове. — А теперь он жить без меня не может. — И уголки его губ растянулись в легкой улыбке. — Он сделает все, чтобы заслужить мою похвалу. Чтобы я почесал ему за ухом.

«Да, Хэнк быстро оправился, — подумала Мэгги, — только что лежал в грязной луже, а уже дразнит меня».

— Что ж, постараюсь контролировать себя, и если вдруг мне захочется, чтобы ты почесал у меня за ухом, — я запрусь в своей комнате. — Столь смелые слова исходили из уст женщины, едва справлявшейся с сердцебиением, вызванным тем, что Хэнк Мэллон приблизился к ней на шаг и широко улыбнулся.

Она стояла совершенно спокойно, ожидая, что он поцелует ее. Шесть месяцев под одной крышей могут превратиться в мучение, если их дружба столь внезапно перерастет в нечто большее. Поэтому его порыв не был ею поддержан, и без того его прошлая жизнь была оплетена, словно клубком, из случайно подобранных и так же случайно брошенных женских тел.

Неожиданно Горацио навострил уши. Снаружи послышался звук мотора: ничего подобного Мэгги никогда раньше не слышала. Поэтому она с любопытством выглянула на улицу и увидела допотопную махину, со страшным ревом приближающуюся к дому. За рулем сидела солидного вида дама, напоминавшая леди из старых фильмов.

— Моя новая домохозяйка — Элси Хокинс.

— Она совсем как старая леди, — сказала Мэгги.

Хэнк с усмешкой посмотрел на кадиллак 1957 года и старомодную прическу Элси. Тем временем кадиллак аккуратно припарковался рядом с пикапом, и старая леди проворно выпрыгнула из него. Но ее прыжок был неудачным, и она оказалась стоящей почти по колено в воде. Мэгги разразилась смехом:

— Да, ты прав, она не леди.

В одной руке Элси был зонтик, другой — она прижимала сумку с продуктами.

— Зато никогда не подведет, — сказала Мэгги, — как раз, когда у тебя дома хоть шаром покати.

Элси поднялась на крыльцо.

— Ты выглядишь ужасно, будто тебя изваляли в навозе.

— Да, немного не повезло. Знакомься, это — Мэгги Тун. Я нанял ее себе в жены.

Элси фыркнула:

— Самая глупая идея, о которой мне когда-нибудь приходилось слышать.

— Согласен, но мне нужен заем в банке.

— Кто-нибудь может догадаться, что ты хочешь надуть их.

— Да, они очень осторожны, ведь раньше я вел отнюдь не образцовую, по меркам Скоджена, жизнь.

— Ну, не надо на себя наговаривать, — сказала Элси, следуя на кухню.

Хэнк, оставивший мокрые туфли в прихожей, тащил за ней сумку.

— Здесь не убирали лет пять! — воскликнула Элси, заходя на кухню.

Кухня была большой, обставленной старинной мебелью: дубовый буфет и большой стол с ножками в виде лап. Столовые приборы, если и не столь старинные, но тоже, конечно, не новые. Во всем этом чувствовалось присутствие жизни. Мэгги представила себе поколения Мэллонов, сидящих за этим столом. Кухня вызывала образы маленьких мальчиков, украдкой тянущих лепешки со стола, или их мам и бабушек, готовящих праздничное угощение.

— Я приготовила картофельный салат, холодный жареный цыпленок в холодильнике, — сказала Элси.

— Итак, сначала холодный цыпленок или горячий душ? — спросил он.

— Сначала душ. Я страшно замерзла, — ответила Мэгги.

— Хорошо, я покажу тебе дом по пути в твою комнату. Внизу гостиная, столовая, дамская комната, кухня. Элси будет жить во флигеле. Наверху четыре спальни: одна моя, в другой — мой кабинет, две — я отдам тебе. Вторую ты сможешь приспособить для своего компьютера. И он указал на большую комнату.

Их взгляды встретились и долго не могли расстаться. Он почувствовал себя в боевой готовности. Энергия Мэгги поистине была живительной. Теперь он уповал только на Божье милосердие, ибо догадывался, что за эти полгода ему не раз придется просить у него прощения за свои прегрешения.

— Ванная — внизу по коридору. И дай мне знать, если тебе потребуется помощь.

«Лучше тебе запереть дверь, чтоб я не пришел потереть тебе спинку, — подумал Хэнк, — я бы сделал твое тело скользким, таким скользким, чтобы скользить руками по каждой его части».

Он тут же отругал себя. Это фиктивный брак, и у него нет прав жениха. Порядочный мужчина не воспользуется зависимым положением наемной работницы. Оставался только вопрос — насколько он порядочен. Сейчас он был на грани того, чтобы пожертвовать своей порядочностью.

В животе у Мэгги все задрожало от этой вкрадчивой интонации, появившейся в его голосе.

От него не укрылась легкая паника, отразившаяся на ее лице. «Я слишком далеко зашел, снова испугав ее». И, желая загладить свой невольный просчет, Хэнк сказал:

— Лучшие полотенца, шампунь…

— Да, спасибо.

Она не могла понять, что с ней происходит. Конечно, она отнюдь не простушка, но и не какая-нибудь мнительная особа, которой повсюду мерещутся намеки. Однако сегодня в каждом движении Хэнка Мэллона явственно видны все признаки любовной увертюры. Для себя она решила, что ее обостренная чувствительность вызвана тем, что Хэнк задевает ее за живое. Даже в грязной, мокрой одежде он казался ей воплощением мужественности.

Хэнк же вышел из ее комнаты, как побитый, с жалким подобием улыбки на лице.

— Я принесу твои чемоданы в комнату.

Снизу раздался голос Элси:

— Бедная кисочка, они забыли тебя в этом ящике, сейчас я тебя выпущу.

Хэнк кинулся вниз, крича:

— Не выпускай ее, пока Горацио в доме!

Но было уже поздно. Снизу послышался лай и звук собачьих когтей, скользящих по полу.

Когда Хэнк и Мэгги вбежали на кухню, они увидели Флаффи, забравшуюся на оконный карниз, и стоящего внизу Горацио, внимательно следившего за каждым ее движением.

Кошка внезапно прыгнула прямо на грудь Хэнку, а стоявшая тут же Элси кинула куриную ножку Горацио. Тот решил променять кошку на угощение, и Флаффи стремглав выскочила вон из кухни.

— Черт, хорошо что я такой смелый, здоровый парень, — криво усмехнулся Хэнк, расстегивая рубашку.

Мэгги увидела глубокие следы кошачьих когтей на его мускулистой груди.

— Больно? — спросила она, забыв о Флаффи, вновь забившейся в свой ящик. Это ее вина, надо было сразу взять кошку наверх и держать там, пока она не привыкнет.

Час спустя, освеженные душем и переодевшиеся, Хэнк и Мэгги сидели за огромным кухонным столом, поглощая картофельный салат.

— Как твоя грудь?

— Как новая, — улыбнулся он.

— Дождь кончается, а я люблю засыпать под его шум.

— А мне больше нравится снег: и когда он идет, и катание на санях.

— Ты до сих пор катаешься на санях? — удивленно спросила она.

— Конечно.

От этого ответа, от всей обстановки этой старой, просторной кухни, от мужчины, сидящего напротив, на Мэгги повеяло каким-то особым, очень приятным и новым для нее ощущением. Ощущением домашнего уюта, но не тем, что знакомо с детства, а тем, которое испытывает хозяйка, дождавшаяся мужа с работы, и подающая ему ужин. Она подумала, что трудно будет потом избавиться от этого чувства.

— Мне нравится этот дом. Он всегда принадлежал твоей семье?

— Да. Мой прадедушка, построивший этот дом, держал молочную ферму. Мой дед прикупил земли и занялся садами. Но ни бабушка, ни отец сельским хозяйством не занимались, и за десять лет, прошедших с дедушкиной смерти, здесь все пришло в запустение.

— Твои родители живут в Скоджене?

— Да, и именно они — причина твоего появления здесь. Мой отец — президент скодженского отделения Национального банка.

— Так что, твой собственный папа не дает тебе заем?

— Я с детства не ладил с родителями.

— Разве они не заметили, что ты вырос? — спросила она, улыбаясь.

— Я не вырос окончательно до тех пор, пока не женился, по крайней мере, для матери. Отец же считает, что выращивание яблок — это несерьезно, и не подходит для настоящего мужчины.

— Извини, я не думала, что это семейная история. Стоило ехать полдня для того, чтобы вместо собственной мамы и тети Марвины получить от тебя в подарок конфликт уже с твоими родителями?

— Учти, они могут завтра нагрянуть сюда.

— Нет, только не это! Я тебя едва знаю, и ты думаешь, я смогу убедить их, что я — твоя жена?

— Об этом не беспокойся, они считают, что я — импульсивный человек, и способен еще и не на такое.

— Но что я надену? — в этом ее вопросе слышалось уже чисто женское беспокойство, и Хэнк снисходительно улыбнулся:

— Я думаю, в твоих чемоданах достаточный выбор одежды.

— Но я не готовилась к приемам, там только повседневные вещи.

— Это — то что нужно: скромный наряд типичной учительницы будет как нельзя кстати, он понравится маме.

Мэгги подумала, что хотя по внешности, да и по сути, она была хорошей учительницей, но никогда — типичной, или, тем более, образцовой. За два последних года она провела в кабинете директора школы больше времени, чем самый отпетый за всю историю школы ученик, Лео Кализа, четырежды оставляемый в выпускном классе.

— Проблема еще и в том, что Элси тоже ничего не знает о приеме. Она впервые приехала сюда, когда я отправился в Нью-Джерси. Расскажу ей об этом после обеда. В таком деле нужен такт.

— Здесь и он не очень-то поможет.

— Что поделаешь, мне очень нужен этот заем, а получить его без согласия отца все равно не удастся — слишком небольшое банковское сообщество в Скоджене. Мой отец хочет, чтоб я женился, в его глазах это — главная гарантия того, что мне можно доверять крупные долгосрочные кредиты. Хотя я не банкрот, я взял деньги под закладную на ферму, что позволит мне вкупе с прибылью, полученной от продажи урожая, свести концы с концами.

— Но что случится, когда я уеду?

— Дело будет сделано, и они вынуждены будут с этим смириться. Ну, а что до борьбы, то, поверь мне, я тоже умею бороться.

«Да, он явно не дурак, — подумала Мэгги, — пожалуй, он был бы не плох и в роли настоящего мужа».

Загрузка...