Жизнь и судьба сыщика Грунина

Глава 45. Совхозная загадка с двумя неизвестными

Процесс реорганизации сеймовской милиции начался весьма активно. Наступил тот момент, когда без всяких проблем можно было освободиться от неугодных сотрудников. Несколько позже такая программа была выполнена.

Сыщик Грунин хорошо предвидел свою дальнейшую судьбу. Как бы в этот момент взять ему тайм-аут и по-человечески передохнуть. Но не таков был сеймовский Шерлок Холмс. Он, как и раньше, работал с большим напряжением, не взирая на предстоящую бурю и кадровые перетасовки. Сослуживцы в глаза, конечно, ничего не говорили своему начальнику. Однако, все-таки сочувствовали Грунину. Многие понимали, что не сегодня, так завтра, ему первому дадут отходную. Но он, этот неугомонный сыщик не тлел, как головешка, а по-прежнему все «горел» на работе. Ему бы взять да отдохнуть, хоть немного. Капитан Грунин не страдал слабостью ума, он не только хорошо понимал, но предвидел даже что с ним будет. Да и многие источники, которые близко примыкали к милицейской плесени, заранее, по телефону, передавали Грунину честную и правдивую информацию о всех предстоящих кадровых перестановках. Одно было ясно, что наш главный сеймовский сыщик первым, как поплавок в весеннее половодье, уплывет в неизвестном направлении. Милицейская нечисть и правительственные чиновники местного уровня готовились срубить Грунина под корень. Всем укрывалам этот крутой парень мешался как кость в горле.

Но, наперекор всем недугам, начальник милиции Грунин до последнего дня, как капитан тонущего корабля, стоял на мостике, не покидая своего поста, до последнего дня рулил по совести. Он не предопределял себе начальствующий стул, не претендовал ни на одну должность. Думал так: как судьбе угодно, как она распорядится — так и будет. Да и вообще такой сорт людей всегда и во все времена мало думает о своей карьере. В их личной жизни на первом плане — общественные дела, а все личное на потом… Оперативная обстановка в районе не оставляла времени для прохладной жизни. Она по-прежнему оставалась очень и очень сложной. Криминальщина, словно бурная река, разбушевалась не на шутку. Укротитель этой криминальной стихии — начальник милиции капитан Грунин — работал днем и ночью. О себе в это реорганизационное время не думал. Потому что он верил в свои силы, и его не страшила любая черновая рядовая работа.

Но сеймовского начальника все же тревожила судьба его сослуживцев. Станут ли бывшие подчиненные чище, или они примут иное крещение? К Грунину приходило понимание того, что новый ровэдэвский пост готовился занять человек, который по своим качествам мало отличался от такого типа людей как бывший градоначальник Хмырев.

Из головы сыщика не выходила еще одна навязчивая мысль. Пролетало быстро золотое время. К сожалению, все меньше времени оставалось для семьи и дома. Да и жена с детишками видели главу семейства крайне редко — поздним вечером. Алексей Грунин был, конечно, не деревянный, он душой и телом чувствовал, что слишком мало отдавал человеческого тепла любимой жене. В большом долгу любящий отец был и перед своими детьми. Отцовская ласка доставалась жене и дочкам только по большим праздникам. Вот почему, хотя бы с большим опозданием, так необходимо покаяние. Иначе Господь Бог не простит нашему отцу-милиционеру. Что касается семейной супружеской жизни, то, не в пример другим, Грунин был однолюб, и горячо любил свою жену Олю и дочурок.

В те дни, когда Сеймовская милиция находилась в стадии расформирования, начальник тянул лямку за себя и за своих товарищей. Но вся правда скрывается вот в чем. Главный сыщик Сеймовской милиции был все-таки не одинок. Ему очень здорово помогали его доблестные помощники. Их было много: гласных и негласных. И было бы великим грехом вычеркнуть из нашей памяти и истории Сеймовской милиции тех, кто не был штатным сотрудником, но, наравне с сыщиками, боролся с преступным миром. Без сомнения — это были доблестные внештатные сотрудники милиции. Зачастую они не жалели ни сил, ни здоровья, а иногда даже самой жизни, при исполнении оперативных заданий. Они верно служили своему народу, очищая наше общество от ржавчины и плесени.

Внештатные сотрудники в личное время активно помогали раскрывать «глухие» преступления: убийства, грабежи, кражи, изнасилования и другие антиобщественные деяния. Но, по-видимому, в наше время такой важный институт общественных инспекторов прекратил свое существование. Рухнул очень мощный рычаг доблестных помощников милиции… Но сама жизнь все-таки заставит вернуться нас на круги своя. Дело только во времени. Несколько страниц нашего повествования посвящаю одному из самых мужественных общественных инспекторов Сеймовской милиции. Это был самый тяжелый милицейский бомбардир. Его, как огня, боялись нарушители правопорядка не только на Сейме, но и в районе. В любое время, по зову своего горячего сердца, Крючков Андрей Александрович всегда был готов откликнуться на чужую беду. Во многом этому человеку обязаны сеймовские оперативники. Жаль только, что по определенным объективным причинам не называется подлинная фамилия нашего героя. Однако, забыть этого боевого товарища — означало бы согрешить перед истиной и спрятать в портфель правду. Впрочем, представим читателю один любопытный факт, где внештатный сотрудник милиции Крючков А. А. станет центральной фигурой в раскрытии криминальной истории…

Управляющий первомайским отделением птицефабрики «Сеймовская» зашел в кабинет начальника милиции без стука в дверь. Не дожидаясь приглашения, присел на стул и рассказал такую историю. Позднее это устное заявление слово в слово подтвердил кладовщик материального склада Елизаров.

А случилось вот что. На Сейме в северо-восточной части города находился деревянный амбар, где хранился семенной фонд птицефабрики. За одну ночь, что явствовало из объяснений заявителей, этот склад опорожнили. Неизвестные лица из амбара похитили несколько мешков подсолнечных семечек. Разумеется, злоумышленники своих рук, ног не оставили. Жулики-воры исчезли бесследно. Теперь это была головная боль не только управляющего Бодрова Анатолия Федоровича, но и сыщика Грунина.

Ответственность начальника милиции удваивалась, потому что близилась посевная кампания. Но сеять было нечего, так как воры не оставили в складе ни зернышка. Все понимали, что такое семенной фонд. Попробуй в те времена — не найди его, и, не дай Бог, если поле останется голое. Партийные чиновники погоны снимут с начальника милиции. Вот почему эта криминальная история вызывала большое беспокойство у высокого начальства.

Начальник УВД Улитин быстро отдал распорядительные указания и выбросил на Сейму усиленный десант. А местный начальник милиции Грунин распорядился по-своему. Он создал по розыску преступников и похищенного маленькую оперативную группу. К счастью, поблизости оказался, тут как тут, наш боевой помощник Крючков. Но беда заключалась в другом. Под руками не оказалось никаких быстроходных транспортных средств. Это осложняло выезд на место происшествия. И вот тут эту сложную проблему решил наш общественник Крючков. Он, не медля ни одной минуты, сбегал домой и пригнал свою «макаку» — маленький мотороллер.

Два сыщика оседлали малютку и с ревом покатили на место происшествия. Почти одновременно к складу подъехали два высоких начальника из городского УВД. Один из них — начальник следственного отдела подполковник Бобков (по прозвищу Винни-Пух), а второй — заместитель начальника УВД по оперчасти Пашков. Но не в должностях, не в фамилиях и не в звании дело. Можно носить большие звезды на погонах, занимать высокие должности, но быть казенным служакой. Видно, такая зондербригада пожаловала на Сейму. Впрочем, почему «видно»? Это было совершенно очевидно, так как высокие гости без труда хотели вытащить рыбку из пруда…

Шефы из УВД немного покрутились возле злополучного склада и сделали тут же скоропалительное умозаключение: кражи, мол, не было. Так-то, оно, легче. Кому же неясно, что всегда выгоднее укрыть преступление, чем раскрыть его. Работа по такой формуле не требовала ума и, тем более, кропотливого труда.

Дзержинские «десантники» сели в лимузин и уехали. Но лихое дело этих двух казенщиков было пока сделано наполовину. Вторая их коварная «подлянка» выползет на свет позже. Ее суть заключалась в следующем. По приезду в УВД два начальника доложили полковнику Улитину, что на Сейме никакой кражи нет и не было. Вот так! Совершенно иначе оценил обстановку сыщик Грунин и его доблестный помощник Андрей Крючков.

Свою работу оба сыщика начали с тщательного и самого внимательного осмотра места происшествия. Достаточно профессионально осматривалось каждое бревно амбара, а также всякая оторванная доска. Одежда сыщиков покрылась пылью и грязью, но зато они осмотрели все чердаки и сусеки. Очень внимательно присмотрелись к маленькому проему, что находился на самом коньке под крышей. Там обнаружили вырванную узкую доску. Конечно, в такую узкую щель не мог пролезть человек, так как в складское помещение могла пролезть только кошка или крыса. А где пролезли «крысы» с человеческими руками и ногами — сыщики так и не нашли.

Вот какая оказалась интересная совхозная загадка. Это был сложный ребус. Кто же все-таки и каким путем проник в материальный склад и выкрал мешки с семечками? Висячие замки не были нарушены, возможность открыть другим ключом тоже исключалась. И каких только чудес не бывает на свете. В данной ситуации «чудеса» оказались воистину фантастическими. Сыщику Грунину предстояло решить задачу с двумя неизвестными. Во-первых, была ли совершена кража семечек из амбара. Во-вторых, если «да», то кто так профессионально совершил кражу. Так попробуй, сыщик Грунин, решить эту задачку с двумя неизвестными… Не мог начальник милиции не поверить двум заявителям, которых он знал как добропорядочных людей. А потому, всякий ложный донос в милицию исключался.

Но куда же все-таки несколько мешков семечек исчезли из склада, как вода из решета. Это же не пылинки, а семечки. Не могли же они улетучиться в мешках через щелочку… Долго размышлял сыщик Сеймовской милиции Грунин, и, наконец, Грунин пришел к твердому убеждению. Кража все-таки была. А раз так, то надо воров и похищенное найти. Работа по факту кражи началась с нуля. Долго ломал голову Алексей над таким чудодейством лихих людей. Это была интересная загадка, а по существу — головоломка для видавшего виды опытного сыщика. Словом, на месте происшествия не было обнаружено никаких улик. Вернувшись в свой кабинет, начальник подтянул для помощи дополнительные силы. Оперативная группа увеличилась еще на одного человека в лице заместителя Мошкова. Только Грунин встал из-за стола и направился к выходу, как, ни раньше ни позднее, на столе затрещал телефон. Было ясно, что звонил сам хозяин УВД.

— Слушаю вас внимательно, — в те же секунды промолвил Грунин.

На другом конце провода послышался резкий знакомый голое начальника Улитина. Допрос сыщику Грунину полковник не учинял, но потребовал от своего подчиненного дать однозначный и конкретный ответ.

— Скажите, Грунин, — была или не была кража?

Сеймовский сыщик не был готов к такому ответу. Но немного подумав, твердо и абсолютно кратко сказал:

— Да, товарищ полковник, кража была.

Но за первым вопросом последовал тут же второй вопрос полковника Улитина.

— А когда раскроете?

На ответ сеймовскому сыщику отводились секунды. Начальник УВД не станет ждать на проводе, когда точно сформулирует свой ответ подчиненный. Никогда ранее Грунин не давал авансированных ответов в части раскрытия «глухих» преступлений. Это только его бывший шеф Хмырев, сомкнув ладошки и потирая их между коленками, хвастливо заявлял: «Раскроем-раскроем завтра же, товарищ начальничек…». К тому же, надо было еще доказать, а была ли вообще кража. Думал сыщик Грунин и о том, что высокие должностные лица с большими звездами на погонах уже доложили шефу, что на Сейме никакой кражи не было. Это просто какой-то сеймовский фантазер сам ее придумал вместе со своими земляками — управляющим и кладовщиком. Нет, неслучайно полковник поставил такой вопрос. Он, прежде чем звонить на Сейму, уже располагал иной информацией. Но этот умница-начальник хорошо знал Грунина и верил ему как самому себе. Но требовательный голос полковника Улитина повторно по проводам долетел до Сеймы.

— Что вы там молчите? Скажите, когда раскроете преступление.

Сыщик Грунин, пересилив себя, кратко и совершенно спокойно ответил:

— Товарищ полковник! Обязательно раскроем, но не раньше, как завтра.

Телефонные трубки на обоих концах провода легли на рычаги телефонных аппаратов. После такого официального разговора у сыщика Грунина закружилась голова. Никогда и никому он не давал обещаний раскрыть совершенное глухое преступление сегодня или завтра. Но слово — не воробей. Оно уже вылетело, и его не поймаешь. Дал обещание, так будь любезен, хоть кровь из носа, а выполни. И, не дай Бог, если ты, Грунин, не докажешь, что кража все-таки была. И совсем будет плохо, если не найдешь преступников. Тогда ожидай самых больших неприятностей и последствий. Тебе, дорогой Алексей Иванович, навесят на лоб ярлык болтуна, а за ослушание больших начальников могут дать отходную.

Тебе же говорили, что нет кражи, а ты ее придумал. Но придумал ли? Над этой сложной задачей «ломал» теперь голову главный сеймовский сыщик. В мозгах Грунина прокручивались разные варианты: а кто же все-таки залез в амбар. В своей памяти сыщик перебирал всех «темных» парней. И в итоге, остановился на двух крутых мальчиках, что давно были на виду в милиции. Эти шалуны вполне могли совершить кражу… После такого резкого разговора Грунин чувствовал себя весьма напряженно. Дать слово — и не выполнить его, это означало навсегда потерять всякий авторитет в глазах руководства. Хотя в те времена было очень модно раздавать обещания и не выполнять их. Но сеймовский сыщик был «сляпан» не из того теста. Если кому-то Грунин давал слово, то держал его железно… Строго в установленное время: часы, минуты, секунды выполнял данное обещание.

А пока сыщик Грунин все размышлял: с чего же ему начать и чем закончить. И тут, к счастью, как по расписанию, во двор милиции прикатила автомашина, пришедшая с капитального ремонта. Это событие для всех было большой радостью. И как раз ко времени. Рад безмерно был водитель, который не забыл срочно доложить начальнику о своем прибытии: так, мол, и так, пригнал нашу «служебку» (автомашину). Теперь она как новенькая.

Начальник хорошо понимал, что водитель служебно-оперативной машины очень устал и ему надо бы предоставить отдых. Только поэтому начальник не приказывал, а просто, по-товарищески, просил шофера поработать хоть один денечек, а, может быть, целую ночку. Водитель Валерий Иванович был ответственным и исполнительным сотрудником. Он взял руку под козырек и по-военному отчеканил: «Слушаюсь, товарищ начальник». Оперативная группа, состоящая из четырех человек, выехала строго по адресу.

Сыщик Грунин безошибочно попал, что называется, в самое яблочко. Уже сразу в ходе операции была получена свежая информация. Источник на клочке газетной бумаги успел написать только одно слово: «Они». К сожалению, принять более подробную информацию не удалось. Ни времени, ни других возможностей у сотрудников просто не было. Обстановка осложнялась еще и тем, что подозреваемых дома не оказалось. Где они в это время болтались, тоже не было известно. Кто знает, возможно, узрев красные фуражки и милицейскую «служебку», воры заметали следы преступления. Вопросов было много. Но перед сыщиком Груниным стояли три очень сложные, а, может быть, даже неразрешимые задачи в эти наитруднейшие часы. Во-первых, надо было найти место хранения похищенных семечек. Во-вторых, любой ценой разыскать и задержать подозреваемых. В-третьих, это, пожалуй, была одна из самых наиглавнейших задач, доказать вину подозреваемых (событие и состав преступления).

Капитан Грунин в этом загадочном деле проявил чрезвычайно высокое оперативное мастерство. Поистине, он был мастером своего дела. Как собака-ищейка этот профессиональный сыщик шел очень медленно, но уверенно по следам преступников. Грунин точно взял ориентир.

По соседству с подозреваемыми жила одна очень наблюдательная старушка. Работала она в магазине истопником и техничкой. Пожилая женщина знала на своей улице всех парней поименно. Вот эта милая и добрая бабушка и вывела окончательно Грунина на прямой и точный след воров. Но вначале возникли некоторые трудности чисто оперативного свойства. Время встречи с источником не терпело отлагательств. Каждая прошедшая секунда играла на пользу подозреваемых, мало ли что они были известны. Сыщика Грунина многие жители города знали в лицо. Его нельзя было не заметить, и тогда с Агафьей Ручкиной могли в любое время свести счеты. Нужно было сделать так, чтобы и волки были сыты, и овцы целы… Несколько домов обошел сыщик Грунин, и лишь в одной из квартир он задержался. Разговор состоялся короткий, но весьма откровенный и очень полезный. Бабушка Агафья дала краткую информацию. Ее суть была такова. На улице Лядова проживала торговка семечками по фамилии Сапунова Агния. Она-то полностью вписывалась в эту криминальную историю как потенциальная приемщица краденного.

— Вам, сынок, — говорила Ручкина, — надо там обязательно поискать, думаю — не ошибетесь.

И все… но это было достаточно, чтобы выйти на финишную прямую и развязать тугой воровской узел. Теперь большого труда не составляло, чтобы найти место жительства торговки. Раскланявшись и поблагодарив бабульку, Грунин поспешил к машине. Командирским голосом водителю был отдан приказ: «Вперед». Оперативная автомашина, быстро набирая скорость, рванула строго по адресу… Эх! Как бы было здорово, если бы все вот так выполняли свой гражданский долг. Если эта добрая и милая женщина жива, то дай Бог ей здоровья и прожить лет до ста без старости.

Между тем, оперативная группа взяла курс на улицу Лядова. И надо же случиться такому совпадению… Не грех тут повториться: «Бог шельму метит». Навстречу оперативной автомашине бодро шагали «они». И как тут не воскликнуть Грунину: «На ловца и зверь бежит…». Это как раз были те мальчики, что попали под колпак доблестного сыщика. Оба молодца Птичкиных были задержаны и доставлены в милицейский «теремок» — камеру предварительного заключения (КПЗ).

На улице уже вечерело… Целый день без устали работал начальник милиции и только поздним вечером поймал себя на мысли, что совсем ничего не ел. В таких случаях в шутку говорят: за завтрак, обед и ужин — возьму деньгами. По всем правилам и по закону надо бы хоть немного передохнуть оперативникам. Но пока было не до отдыха. Время не терпело отлагательств. Посадить человека, лишить его свободы — большого труда не надо. Одно дело — подозревать человека в совершении преступления, а другое — доказать вину задержанного. На все это по закону отводится очень короткое время. Всего до трех суток, а в исключительных случаях — только две недели. Двух решений тут не бывает. Доказал вину — арест или подписка о невыезде. Не доказал — так, будь любезен, через трое суток выпускай человека на свободу (ст. 122 УПК РСФСР). Сбор доказательств — это очень и очень трудоемкий процесс. По существу, каждое уголовное дело — это огромный исследовательский труд. Пока процесс по сбору доказательств в нашем эпизоде проходил со скрипом. Но чаша весов в этом загадочном деле склонилась в пользу сыщика Грунина. Хотя задержанные по ст. 122 УПК РСФСР Птичкины упорно отрицали свою вину. Они даже здорово отпирались от сопричастности к совершенному преступлению. Но было совершенно очевидно, что такая «чистая» работа была делом рук обоих задержанных. Сыщикам чуть-чуть надо было поднапрячься и решить главную задачу. Скорее найти вещественные доказательства (мешки с семечками) и предоставить их на обозрение задержанным. Проще говоря, привязать Птичкиных к амбару, откуда исчезли несколько мешков семечек. Разумеется, задержанные, посмотрев на мешки с похищенным грузом, должны дать ответ на загадочный вопрос. Как они, эти крутые молодчики, сумели вытащить из склада пузатые мешки. Там же, на складе, ничего не было повреждено. Замочек тоже висел целехонький и, вроде бы, другим ключом не открывался.

Давайте наберемся терпения, пройдет немного времени — и задержанные сами раскроют свой секрет… А пока только они, эти двое Птичкиных, знали, как совершалась эта фантастическая кража. Уставший день уходил на покой, на улице уже наступали сумерки. Но оперативная машина с сыщиками все колесила и колесила по улицам Сеймы. Оперативная группа с ног сбилась в поиске хозяйки дома, что стоял на углу улицы Лядова. Торговка, как плутоватая лиса, сбежала из дома и скрылась неизвестно куда.

Всю ночь напролет колесила автомашина по улицам и переулкам Сеймы. Но хитрая торговка как будто провалилась в тартарары. Казалось, что, предчувствуя беду, интуиция женщины сработала на опережение событий. Не исключалось заблаговременное предупреждение кем-то об опасности. А может быть, приемщица краденого просто почувствовала что-то неладное и умыкнула из дома. Пока все ночные поиски «беглянки» оказались тратой времени. И тогда главный сыщик принял единственное, пожалуй, самое верное решение. По распоряжению Грунина у дома был выставлен пост. Но неизвестно по каким причинам участковый инспектор Николаев самовольно его покинул. Объект остался без охраны, и тут могло случиться всякое.

Будь в тот момент на свободе Птичкины, вряд ли сохранилось в этом доме похищенное. Они обязательно перенесли бы ценный груз в безопасное место. Вернись вовремя домой хозяйка, искать краденое пришлось бы работникам милиции очень долго. Безусловно, все варианты могли реализовать преступники. Но к счастью, даже к великому счастью, ничего плохого не случилось. Агния Сапунова была настолько осторожна, а возможно, и напугана, что до самого утра так и не появилась в доме. Что и говорить, действительно, сыщикам повезло. А наступившее утро — всегда мудрее вечера. Ночью взламывать дверь они не решились. Но уже на следующий день, рано утром сыщик Грунин впервые в своей практике, не без риска для себя, вынес твердое решение. В соответствии закона (это законом не запрещено) взломать дверь и произвести обыск.

Умелые руки и лошадиная сила внештатного инспектора Крючкова за несколько минут выполнили черновую работу. Входная дверь слегка накренилась и легко слетела с петель. Оперативная группа вместе с понятыми беспрепятственно вошла в дом. У стола вдоль передней стены стояли несколько мешков кряду, заполненных под завязку подсолнечными семечками. После некоторых процессуально-следственных действий пузатые мешки погрузили в автомашину. От перегрузки рессоры боевой подружки (автомашины) подсели до предела, но ценный груз все-таки был доставлен в пункт назначения. Тут же в кабинет сыщика Грунина ввели задержанных.

Дело приняло новый оборот. Птичкины не верили даже своим глазам, что так быстро и оперативно сработали сеймовские сыщики. Но, на сей раз, сработали они очень четко и молниеносно. Бессонная прошедшая ночь дала свои плоды. Несколько мешков семечек переместились с улицы Лядова в служебный кабинет милиции. Птичкины поняли, что против них собраны неопровержимые доказательства, и они попались как куры в ощип.

От волнения братья заерзали на стульях. А чтобы убедиться окончательно — «не покупает» ли их милиция, попросили развязать мешки и показать содержимое. Старший Птичкин трясущими руками самолично развязал один из мешков. Ему была предоставлена такая возможность. Младший с трясущимися губами попросил разрешения закурить. Оба Птичкиных не ушли от наказания и справедливого возмездия за содеянное. Под тяжестью неопровержимых улик подозреваемые признались в совершенном преступлении. Они же сами раскрыли тайну совхозной загадки.

Оказывается «ларчик» просто открывался. Ворота материального склада (амбара) были двухстворчатые. Их подельники оттянули вперед, при этом образовался приличный проем для свободного доступа в амбар. В этот проем беспрепятственно пролезал не только человек, но легко протаскивался мешок из амбара на улицу. Таким образом, без всяких повреждений, «спецы»-Птичкины очистили все сусеки до зернышка. Вот в чем был секрет хитро задуманного дела. Вот где была «зарыта» собака. Разумеется, возникали сомнения в правдоподобности показаний задержанных. Но при проведении следственного эксперимента Птичкины не только рассказали, но и показали, как они вытаскивали мешки с семечками. Все удивились, но это был реальный факт. И, конечно, напрасно упрекал сыщик Грунин воров. Ему, видавшему виды сыщику, тоже казалось, что подозреваемые в своих первичных показаниях рассказывали сказки. Но это была не сказка, а сущая быль, в чем Грунин убедился при производстве следственного эксперимента.

Теперь за сеймовским начальником оставалось немногое — доложить в Управление внутренних дел. Буквально с ходу, еще не успев войти в Управление, Винни-Пух обрушил на голову начальника Сеймовской милиции настоящий шквал упреков и обвинений. Но самое обидное для Грунина было то, что рассерженный подполковник обвинил капитана в сокрытии лиц, совершивших преступление. Ох, как орал: ты, мол, хорошо знал, кто совершил преступление, но скрыл от нас… Сыщик Грунин опять-таки набрался терпения и откровенно, по-товарищески, объяснился по существу дела. Нет, он, Грунин, действительно не знал похитителей. И на последующее домогательство подполковника дал резкий ответ:

— Вы, Бобков, — говорил в сердцах Грунин, — всю ночь спали в чистенькой постельке с женой, я же, дорогой подполковник, всю ночь мотался по улицам Сеймы и ни разу до нашей встречи не сомкнул своих глаз.

И, как довесок к сказанному, резонно добавил:

— Надо нам всем честно работать, а не халтурить.

На этом закончился разговор с высоким начальством городского Управления. По всему было видно, что начальствующий гнев уже с утра обрушился на голову подполковника Бобкова. И поделом! Полковник Улитин не любил лжи. Работу своих подчиненных он оценивал пропорционально их честному труду, а не по липовым докладам процентоманщиков. Суть-то скрывалась не в липовом докладе двух подполковников. Перефразируя Козьму Пруткова, заметим: «Надо зрить в корень». В те времена, у многих оперативников выработался процентоманческий иммунитет — привычка скрывать преступления. Разумеется, формы укрытия преступлений были самые разные. Процентомания, как раковая опухоль, охватила многих «трудяг» от рядовых до генералов. Вот и гнали «липу» снизу доверху. Эта гнилая «деятельность» милиции породила самые тяжкие последствия во всех сферах нашей жизни.

Сыщик Грунин всеми доступными средствами пытался вытащить своих коллег из этой гнилой ямы, в которую они залезали в силу сложившихся обстоятельств. Капитан Грунин, будучи начальником милиции, считал укрытие преступлений самым позорным явлением в правозащитных органах. Он сам никогда не укрывал ни одного, даже самого «глухого» преступления. Он не на жизнь, а насмерть боролся со всеми укрывалами, независимо от ранга, должности и звания. Со всеми, кто обманывал свой народ и государство.