Городской охотник

Глава девятая

Лекса вручила мне телефон. Шведская мелодия продолжала звучать с дьявольской настойчивостью.

В темноте появилась расшифровка: «Входящий звонок. Хантер».

— Это действительно я, — глупо объяснил я Джен. — Это звонит мой телефон.

— Может быть, тебе стоит ответить.

— Да-да… сейчас.

Я нерешительно поднес телефон к уху.

— Привет.

— Ну, привет. Я тут звоню, потому что нашел эту трубу. И хочу вернуть владельцу.

— Правда? — Мое глупое сердце взлетело.

— Ну да. Этот номер был в памяти, среди входящих и пропущенных. Может, ты назовешь мне имя этого парня. Или его адрес?

— Ну, в общем…

Я снова, теперь с расстояния вытянутой руки, посмотрел на экран. Голос в телефоне был мужским и, как мне почему-то казалось, принадлежал здоровяку. Может быть, тому самому?

Я прокашлялся.

— Вообще-то, я не узнаю этот номер.

— Ты уверен? Ты звонил по нему всего час назад. Типа четыре раза подряд.

— Может, номером ошибался, — ответил я, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Я не имею представления, чей это номер.

— Ну ладно. В общем, извини, что побеспокоил тебя… обувная красотка.

Телефон умолк.

Он сказал Обувная КрАсотка. «Обув-ка». Под этим сокращением в моей телефонной книге значилась Мэнди. Этот тип сразу понял, что я вру.

— Это был он, так ведь? — спросила Джен.

Я кивнул, глядя на мрачное лицо на экране.

— Он обзванивает номера из памяти моей трубы под тем предлогом, будто хочет вернуть потерянный телефон. Со мной ему не обломилось, но он будет трезвонить всем подряд, пока кто-нибудь не даст ему мой адрес.

— Ох, ни фига себе! — охнула Джен. — Но ведь никто ему не скажет, верно?

— У меня в том телефоне около ста номеров. В конце концов кто-нибудь да сообщит ему то, что он хочет. Может быть, моя тетя Мэйси из Миннесоты.

— Ты можешь позвонить своей тете, — предложила Джен.

Я покачал головой.

— Я не держу в голове ничьи номера. Без своей трубки я как без рук.

— У тебя что, нет резервной базы? — спросила Лекса, глядя на меня как на идиота.

— Конечно есть, но дома.

Я попытался вспомнить, когда я в последний раз вводил данные из телефона в компьютер. Да, выкроил скучный день во время рождественских каникул.

— Но к тому времени, когда я доберусь домой и обзвоню всех…

— Ладно, ребята. Я просто хотела помочь и не быть слишком навязчивой. Но это становится странным. — Лекса указала на экран. — Как этот тип раздобыл твой телефон? И почему он заинтересовался твоим адресом?

— После того как Мэнди не пришла, он и заинтересовался. Понимаешь, мы находились в том старом доме и там были эти… кроссовки.

— Кроссовки. — Лекса вздохнула. — И какая связь между кроссовками и вами?

— Они были изумительные, — прошептала Джен.

— Изумительные? Поясни.

— Ты умеешь хранить тайну?

— Конечно.

— Я имею в виду — молчать по-настоящему, как рыба.

— Хантер, я получила сценарий… (она назвала третий фильм из серии, в которой некий губернатор-атлет играет неулыбчивого робота, палящего без промаха во все стороны) за год до того, как он вышел на экраны. И не слила ни единого поворота сюжета.

— Это потому, что сливать было нечего, сюжет там без особых поворотов, — не удержался я от колкости. — Ладно, просто никому не проболтайся. А сейчас посмотрим предыдущую картинку.

Очередной клик, и экран заполнило изображение кроссовки. Лекса прищурилась, расцепила вечно скрещенные руки и отпила кофе — добавила горючего в топку.

Снимок был зернистым, нечетким, в пятнах — но впечатление сохранялось.

— Обалдеть! Неужели клиент это сделал? Не знала, что у них такая заначка.

— Насчет клиента мы не уверены, — пояснила Джен. — Это либо подпольное производство, либо какая-то радикально новая маркетинговая концепция. На этом снимке не разобрать, но фирменный знак перечеркнут красным.

— Как бы антиклиент, — добавил я.

Лекса улыбнулась, после чего последовал медленный кивок.

— Круто! В струю!

— Достаточно круто, чтобы из-за этого кого-то похитить? — спросил я.

— Конечно, Хантер. Струя — это деньги. За деньги могут сделать все.

Лекса отступила назад, прищурилась и рассматривала нечеткую картинку из-под ресниц.

Даже если считать Лексу слегка помешанной с ее чистотой и компьютерами, смысл в этих словах явно был. Недаром Джен отреагировала на них кивком.

Мы скачали память из телефона Мэнди и сделали несколько звонков.

Телефон в ее офисе стоял на автоответчике, и мы оставили очевидное сообщение: «Где ты?» Сотовый телефон соседки Кассандры тоже не отвечал: я оставил сообщение на голосовой почте, что Мэнди не пришла на встречу, и попросил, чтобы она перезвонила Лексе. Когда ответил домашний телефон Мэнди, я тут же отключился, не желая накапливать сообщения на одну и ту же тему. Это лишь добавляло страху, а пока не появилось чего-то определенного, вряд ли стоило напрягать Кассандру исчезновением ее соседки (или подружки).

Потом мы просмотрели исходящие номера Мэнди. Последним звонком, который она сделала, был заказ такси. С тех пор как моя начальница стала работать на полной занятости, она иначе не передвигалась. Все остальные вызовы относились к различным подразделениям фирмы клиента — разговоры с боссами отделов о рекламном клипе. Единственный сохраненный в памяти исходящий помимо работы был звонок домой, сделанный прошлым вечером. Ничто не показывало, что сегодня утром она собиралась встретиться с кем-то еще, кроме нас, не было никаких других зацепок.

Но кто-то же сообщил Мэнди о том доме и его таинственном содержимом? Как минимум один из бесчисленных менеджеров клиента знал больше, чем мы.

Я посмотрел на телефон. Лишившись своего мобильника, я вдруг осознал, как много жизненно важной информации заключено внутри этой пластиковой коробочки, но как нелегко порой бывает ее оттуда извлечь. Машины неохотно расстаются со своими тайнами. Я пробежался по многоканальным номерам и вскоре вышел с автоматического диспетчера на живой голос.

— Привет, я звоню от Мэнди Уилкинс.

— О, так вам нужен мистер Харнер?

— Гм… да. Пожалуйста.

— Соединяю.

Я подождал, прислушиваясь к привычно заполняющему паузы рэпу, восхвалявшему последнего из выдающихся спортсменов, согласившегося служить ходячей рекламой продукции клиента. Музыка отвлекла настолько, что, когда трубку наконец взяли, я вздрогнул.

— Грег Харпер. Кто говорит?

— Меня зовут Хантер Брак. Я работаю с Мэнди Уилкинс. Я должен был встретиться с ней сегодня утром на углу Лиспенард и Черч… насчет обуви.

— Обувь… да… — Он говорил медленно, осторожно. — Кажется, она говорила мне, что приведет вас. Внешний консультант, верно?

— Именно.

— Точно, теперь я вспомнил, Хантер. — Его тон изменился, стал напористее. — Вы участвовали в фокус-группе по поводу «Проход запрещен» и устроили маленький переполох.

— Ну, наверное, я. В общем, она не пришла на встречу…

— Может быть, она передумала.

— Дело в том, что… я слегка встревожен. Мэнди на встречу не явилась, но рядом с условленным местом мы нашли ее телефон. Она вроде как пропала, и мы не знаем, что все это значит. Я имею в виду обувь.

— Относительно обуви я никаких комментариев дать не могу, мы производим массу всякой обуви. У нас обувная компания. Я даже не знаю, о каких туфлях речь.

— Послушайте, мистер Харпер, я видел их…

— Что видели? Надо было попросить Мэнди позвонить мне.

— Но я не знаю, где она…

— Пусть Мэнди позвонит мне.

Он повесил трубку. Линия разъединилась, даже музыка не звучала. Джен и Лекса отвлеклись от фотографии кроссовки, прислушиваясь к моему разговору.

Когда я убрал трубку от уха, Джен спросила:

— Ну что там?

А что тут скажешь. Случалось мне сталкиваться с проявлениями отчаяния, вызванными серьезными утратами, или ставящими в тупик событиями, но все это не шло ни в какое сравнение с последними словами Грега Харпера.

— По-моему, клиент находится в состоянии полного отрицания, — сказал я. — Ясно одно: это не его обувка.

— А чья же? — спросила Лекса.

Мы посмотрели с Джен друг на друга и пожали плечами.