Границы сред

Глава 23, В которой автору предстоит признаться в кое-чем стыдном и вообще сильно мяться

Как, наверное, уже понял читатель, дотянувший до двадцать третьей главы, автор сей истории не только тролль и зануда, но, что гораздо более прискорбно, гуманитарий. И даже то естественно-научное поле, где автор хоть что-то, условно, понимает, относится не столько к биохимии, сколько к этологии, то есть та же гуманитарка, только про большее множество объектов. Обучаемость у дельфинов, поливидовые семейные группы домашних кошек, сексуальные практики турухтанов ну и все такое. Поэтому сконфуженный автор должен признаться вам, что сколько Товарищ Пак не вдалбливал собственно автору про физику варпа, ничего толком в голове не осело, а самого Товарища Пака прямым текстом в кадре заставлять лекцию читать не велит ни литературоведение, ни элементарная вежливость — Товарищу Паку, простите, сейчас ну вообще не до того.Короче, на пальцах и в пересказе гуманитария, ладно? Я отлично понимаю, что это таки Битлз, а то и Кинг Кримсон, напетые Рабиновичем, но кроме меня тут никого нету. В крайнем случае, промотайте это место и дело с концом.Варп — это такая слоеная хрень, состоящая из двумерных бран. Но в отличие от обычного светового космоса в евклидовом представлении, где эти самые плоскости можно рисовать да как твоей душе угодно и везде хорошо получится, у варпа есть самая наружняя брана, в основном прилегающая к световому пространству, и есть строго, но не вполне евклидово прилегающие к ней на очень очень очень маленьком, субатомном расстоянии, следующие. Главное, что это расстояние не равно нулю.Так вот. При переходе из браны в брану каждой точке в более внутренней бране соответствует не одна точка, как в световом космосе, а пучок точек. Количество которых — я запомнила! Да, мне есть чем гордиться! — равно числу точек на сфере, радиус которой равен расстоянию между бранами, деленному на пи. Размер точек там не классический математический, а кажется принят как примерно что-то посередине между размерами протона и электрона, и это не измерено, а выяснено именно по факту скорости сходимости расстояний. Ну и вообще Товарищ Пак мне говорил, что это механика больше объяснительная, чем предсказательная, ну и работает, летать позволяет — и ничего не трогай. Ученые-то понятно, ковыряются и еще долго ковыряться будут, а нам надо грузы возить.Уф. Дайте отдышаться.В общем, это зонтик в зонтике в зонтике в зонтике и так почти до бесконечности, но не до бесконечности совсем, потому что, как легко понять даже гуманитарию, этим методом сколь угодно большое расстояние быстро упаковывается в точку, и да, даже вся Вселенная где-то там упаковывается в точку, и вы даже технически можете туда добраться и вернуться — если у вас достаточно с собой капсул Минковского. И еще если вас не раздолбает вибрация на динамике бран, которые, заразы, вовсе не всегда ведут себя прилично и лежат ровными слоями, а изгибаются и ходят волнами, как, чертов торт наполеон на батуте. И, кстати, отдают эти волны и в световой космос, отчего динамика перелетов в удалении от гравитационных объектов, едва люди начали ее практиковать, их сильно осюрпризила.Я, помнится, тогда Товарищу Паку честно сказала, что с моей точки зрения это все сущая магия шмагия и хренов империум человечества, он поржал, мы еще треснули по пиву и разошлись, и вот извольте видеть — где я, а где Товарищ Пак.Но теперь, я надеюсь, вам понятно, за счет чего в варпе вообще возможна коллизия типа «мы тут ехали по своим делам и нам почти что на голову свалились встречные-поперечные». Варп, сравнительно со световым космосом, чрезвычайно компактное место.

Шторм был. А шторм был Товарищу Паку в этот момент по его планам на дальнейшее выживание ну вот вообще некстати. Ему оставалось только валиться вертикально вниз со всей возможной скоростью и пытаться понять, что именно доносит ему сверху анализатор нейтринной плотности (света-то в варпе, извините, нет, точнее свет по варпу ходит со своей, световой скоростью и в связи с этим промахивается из точки в точку и соскальзывает обратно в световой космос, в общем, вам это сейчас не надо, а Товарищ Пак умел пользоваться результатами анализатора нейтрино). Картинка, в принципе, вполне билась со слитыми Амалией данными по флоту Того, и сверху на грузовой товарняк, как ястреб на цесарку, падал военный варпоход одной из последних серий, с совершенно другими скоростями и возможностями по маневрам, чем старенькая гражданская машина с астрономической длины прицепом.Вот на прицеп у Товарища Пака и был большой план, (один раз сработало — пользуйся), и он с тревогой ждал результатов вылазки Коппера и Эрманиты Осы. Маневр преследования в варпе — штука математически очень непростая, ты либо идешь по тому же зонтику, либо должен выровняться по бране, что с движущейся целью вообще не тривиальная задача. А главное, что давало Товарищу Паку какую-никакую надежду, это то, что военные, по его ощущениям, пока вообще относились к варпу как солдаты девятнадцатого века к воздушному пространству — ты прыгать-то прыгай, но на землю приземлиться не забывай; и уж точно опыт нахождения вне космоса у Товарища Пака был несопоставимо больше.А главное, что грело душу Товарищу Паку — это то, что работа в варпе — это работа только и исключительно человеческими мозгами, и к этому надо иметь большую привычку. Например, чтобы жахнуться в варп на добрых полсветовых секунды до того, как это разрешит тебе корабельный ИИ — это надо вовремя сказать своему ИИ «заткнись и иди спать», да еще и чтобы он тебя послушался. Риск был, но и оторвались за счет этой полусекунды они на очень приличную глубину. Отрыв, впрочем, сокращался.

Ну, Коппер? Ну???...Механика объявила о готовности к замене головы состава, с тендером и жилым колесом, по штатному станционному протоколу. Ох, парни, молодцы. Теперь возвращайтесь, пожалуйста...

Он предупредил Димку и Юя, стоявшего в дублерской готовности во втором посте, что сбрасывает почти всю длину, пусть готовятся и перестраивают как можно быстрее внимание на оставшиеся части, потому что начнется очень быстро. Нейтринная смотрелка показала, что преследователь швыряется какими-то объектами в пузырях — похоже, чем-то жестким и узким... Наверное, в расчете поотрубать Товарищу Паку крылья двигла и заставить зависнуть. Да, могло сработать. Мелкие пузыри при слиянии сбивались с направления, большая часть этой ерунды пролетала мимо товарняка вообще мимо. Но кто знает сколько у них этих сраных штук. Нам, знаете, критично не только отбиться но и вернуться.У нас тут дети.Товарищ Пак поймал себя за эту мысль, отставил ее в сторонку на обдумать потом и запустил цепочку неизбежной проверки систем отцепа. Секунд шесть она займет.Так. Дети. Ну как бы да. Окей, принято, надо работать.Состав задрожал. Где чертов Коппер и бригадира? Технически, они могли уже войти где-нибудь и обратно. Способа проверить у Товарища Пака не было — вся команда была при деле, некому было сторожить кессон. Простите, ребята, если. Не могу ждать.Товарищ Пак предупредил качегаров, что начинается, и замер, ожидая момента окончательного отцепа. Узнать о нем, тоже, можно было только двумя способами — по окончанию вещания нейтринного анализатора с последнего вагона (но его может и просто оборвать, если разрыв будет неполным) и по динамике движения. Динамика пока утверждала, что отцеп не окончен. Вот... Пошло... Вот! Рывок сказал Товарищу Паку, что нагрузка на двигатель неожиданно для двигателя уменьшилась в разы.Поворачивай.Еще.Еще.Еще. Еще. Еще. Еще. Еще!!! ЕЩЕ!!!А теперь — вверх.

— Юй, держи, — заорал Товарищ Пак, — Олаф, смени Димку бегом!Переход баланса из рук в руки отозвался тонкой страшной дрожью по всему оставшемуся составу. Полтора километра, конечно, не семнадцать, но перекидывать их, как мячик, то еще удовольствие.Прости, Димка. Вывел ты этот поворот как бог, но что там от тебя осталось... Товарищ Пак знал, что происходит с качегарами на резких поворотах градусов в сорок. Сто восемьдесят градусов за — сколько — двадцать секунд?...Прости, димкина девочка.Прости.

И я вот такая сижу в северном пригороде Буэнос-Айреса, прямо под окном красивый седой мужик машет красивому черноволосому парню ракеткой и кричит Отра вез! – ну, тренируются они, корт у меня под окном, а что ночь уже, так это их особенно не тревожит, над кортом освещение, над освещением фиолетовый аргентинский закат, а я с ужасом наблюдаю как третьестепенный персонаж раздвигает плечом главных героев – а те, кивнув, подаются в стороны - и выходит вперед и открывает рот, и вся фантастика исчезает, как дым, потому что какая уж тут фантастика, извините. И я стираю. И пишу заново. И опять стираю. План-то был, но все акценты поехали, и веса переменились, а все потому, что реальность, которая тут, здесь, с нами, тоже имеет, что сказать, и мне приходится учитывать и это. А снизу слышатся удары и спокойно, повелительно кричат.Отра вез – по-испански значит «еще раз».Давай.

— Так, — сказала Стефания, уперев руки в боки. Братья переглянулись и разошлись на пару шагов. Легко, как вода.

— Мама, — ответил Остап таким голосом, которым обычно разговаривают родители с детьми, что-то типа «ты же не собираешься устроить истерику прямо в кафе из-за того, что мороженое осталось только клубничное, а ты всегда просишь шоколадное?»Стефания медленно перевела взгляд с сыновей на стену засохшего геля. Долго, неподвижно смотрела туда. Потом посмотрела на выключенный экран. Перевела взгляд на Майю и нахмурилась.

Все молчали.

Стефания подошла к Майе поближе, как будто что-то пытаясь в ней разглядеть. Прищурилась.

Кивнула.

— Должно сработать. Давайте.

Майя вдруг поняла, что правой рукой держится за бусинки на шее, заставила себя отпустить.

Остап огляделся, отошел по нижней линии амфитеатра подальше, обернулся, сверкнул улыбкой, разбежался и всем телом ударился в гель.

Тарас подождал секунд пять, не глядя. Стоял, опустив голову. Потом посмотрел на Стефанию, тоже улыбнулся и повторил за братом — только поджав в последнем прыжке ноги.

Майя и Стефания стояли в шаге друг от друга, но как будто на разных планетах. Смотреть на Стефанию Майя боялась. Хотя, в общем, смотреть было бы неопасно, воздух стал от копоти почти непрозрачным. Дышалось тяжело. Про вентиляцию Тарас не ошибся. Или Остап? Майя вдруг поняла, что ей трудно вспомнить, кто из них говорил какие слова в последние полчаса. Неважно. Она выдохнула и было двинулась к выступившему из геля устройству, но Стефанию выбросила руку, как шлагбаум.

— Подожди.

Из костюма послышался голос Камю:

— Что у вас там происходит?

— Надо посмотреть, хорошо ли очистилось, — ответила Стефания совершенно человеческим голосом. Подошла, аккуратно переступила через то немногое, что оставил гель от ее сыновей и внимательно осмотрела внутри выемки, — да, тут еще клочья висит активные... Подожди-ка.

Оставалось-то немного. Стефания даже умерла не сразу. Майе пришлось оттащить ее тело в сторонку, чтобы пройти к контактам. Ну теперь лишь бы пропустило. Она набрала в грудь воздуха, ощерилась и шагнула в устройство выгрузки биоличности в ИИ.Флоренсан Камю — потом, когда его главной задачей было вспомнить всё как можно доскональнее — сказал так:

— Физически, из помещения, не было ни звука. Но через трансляцию сингулярности, она же принудительно была включена в катере...Он до этого молотил что-то не переставая... я сразу услышал, как она кричит. Интонации не спутаешь. Первые секунд... наверное двадцать... может быть чуть меньше, сейчас трудно сказать... Она кричала от боли. Потом — нет. Живой человек не может кричать ровно, не набирая воздуха заново, было понятно, что это крик мертвого... мертвой. Даже не крик, а какой-то звериный рев, над добычей. Мне кажется, она ему там просто горло перегрызла. Как-то.

По записям, которые вела недосингулярность на орбите значительно выше, в этот момент видно, как что-то сдвигается, мерцает, искрит. Затем резко исчезает маскировка с невероятной запутанной неупорядоченной массы технических построек, кораблей и разнообразнейшей военной техники. И как части этой массы начинают крушить друг друга, где-то просто меняя вектор движения в самую деструктивную сторону, где-то стреляя в самую гущу структуры, где-то запуская моторы в сторону хрупких частей конструкции.

По этим же записям получается, что управление катером Камю и поток сигналов в ее собственную сторону прекратились одновременно. Какой-то из выстрелов там, внизу попал туда, куда нужно. А может быть, общий вес разбалансировки системы превысил критические значения.В общем, к тому моменту, когда в эту систему прибыли силы реагирования, в логове Того уже не было ничего живого. Флоренсан Камю, который вкатил себе инъекцию ожидания, как только понял, что катер дрейфует и не принимает никаких сигналов, был найден, разбужен и участвовал в работах по разблокировке пленного ИИ. Спуститься вниз ему, правда, пришлось — для опознания.

Следы майоры Циклаури были найдены, к сожалению, только в виде отдельных фрагментов ДНК в системе биопереработки одной из нижних жилых подстанций. Если бы ее не искали специально, зная, кого ищут и почему — скорее всего, ее судьба бы так и осталась безвестной. Но они знали.