Грезы Мануэлы

4

Погода стояла солнечная, и в офисе было нестерпимо душно. Адвокат Пинтос то и дело промокал салфеткой свой влажный и липкий лоб, подходил к раскрытому окну и выглядывал во двор.

— Ну и жара, — ругался вслух адвокат, — черт бы ее побрал! В такой жаре можно и всмятку свариться.

Он отошел от окна и с раздражением отодвинул стул от рабочего стола, изможденно плюхнулся на сиденье. При этом он еще раз крепко выругался:

— Чтоб тебя!..

Адвокат достал из холодильника пакет сока и, разболтав содержимое, стал пить большими жадными глотками. Крякнув от удовольствия, он бросил пустой пакет в урну, стоявшую в углу кабинета, промокнув салфеткой бледные губы.

На столе зазвонил телефон. Адвокат Пинтос быстро снял трубку и проговорил хриплым голосом:

— Алло! — На его лице мелькнуло недовольное выражение. — Нет… я не знаю! — Адвокат грубо оборвал разговор и зло бросил трубку. — Черт побери! — воскликнул он.

Затем Пинтос вышел из-за стола и направился к выходу. Открыв дверь, он спросил у секретарши:

— Ко мне никто не заходил?

— Нет, — ответила пожилая женщина.

Секретарша перестала стучать на машинке и пристально посмотрела на адвоката.

— Вы кого-нибудь ждете?

— Да!

— Если кто-нибудь зайдет, я вам сообщу немедленно.

— Надеюсь.

Адвокат резко закрыл дверь и снова подошел к раскрытому окну. Он почти наполовину высунулся, высматривая кого-то на улице, но, не найдя того, кто ему был нужен, вернулся за рабочий стол и снял трубку телефона.

— Может, он в офисе? — спросил сам себя Пинтос и набрал номер телефона. — Алло!

— Служба частного сыска, — раздался приятный женский голос.

Пинтос промокнул лоб и попросил:

— Будьте любезны, Виктора Кастилио.

— Его нет.

— А когда он будет?

— Должен быть к концу рабочего дня.

Адвокат был явно раздосадован.

— А он не звонил в офис?

— Нет.

— Жаль… — как бы невзначай обронил он.

— Что-нибудь передать сеньору Кастилио?

— Что? — не понял Пинтос.

— Ему что-нибудь передать? — раздраженно повторили на другом конце провода.

— Нет-нет, — спохватился адвокат, — я перезвоню сеньору Кастилио еще раз. Благодарю вас…

Он повесил трубку и, достав из ящика папку с бумагами, стал нетерпеливо перебирать документы…

Жара понемногу спадала, но все равно было душно.

Адвокат Пинтос углубился в бумаги, но неожиданный резкий телефонный звонок прервал его занятие. Он схватил трубку внутреннего телефона:

— Да!

— К вам сеньор Кастилио.

— Кто? — не веря сказанному, переспросил адвокат хриплым голосом и подался вперед.

— Сеньор Кастилио.

— Кастилио?

— Да.

— Срочно пропустите!

Адвокат Пинтос быстро положил трубку на рычаг и, резко встав, бросился к двери. Однако не успел он пройти и нескольких шагов, как дверь распахнулась, и в кабинет вошел вспотевший мужчина в темно-синем костюме и солнцезащитных очках.

— Добрый день! — поздоровался посетитель.

— Виктор!!! — Бросился адвокат Пинтос.

По выражению лица и тембру голоса невозможно было определить, был адвокат Пинтос рад или рассержен.

— Где ты пропадал?

— Я… — начал оправдываться Виктор, но адвокат не дал ему договорить и усадил на стул.

— Да, ты!

— Как вы и велели, — докладывал Виктор, — выполнял ваше поручение относительно…

Пинтос снова прервал его.

— Тс, — он приставил указательный палец к пересохшим губам и указал на дверь.

Кастилио молча кивнул и, когда адвокат прикрыл дверь, робко продолжил:

— Я наблюдал за нашим объектом.

— И как обстоят дела?

Виктор поколебался, но, собравшись с силами, промямлил:

— Он испарился…

Адвокат Пинтос выпучил глаза, плюхнулся на стул, закашлялся и тихо сказал:

— Кто?

— Наш объект, — немного громче пояснил Виктор и расстегнул ворот белой рубахи, — я потерял его след.

Пинтос постепенно приходил в себя. Наконец-то до него дошел смысл сказанного.

— Что значит «потерял след»?!

Адвокат с силой грохнул кулаком по столу и, зло уставившись на Виктора, подался вперед.

— Я знаю, что он направился в дом семьи Салинос, — оправдывался сыщик, — но больше я его не видел.

Кастилио достал из пиджака платок и вытер взмокшее от жары и волнения лицо.

— Он должен был связаться со мной, — продолжал детектив, — однако не сделал этого.

Пересохшие губы адвоката Пинтоса затряслись в негодовании.

— Я знал, — прошипел он, — я знал, что ему не следовало доверять, нельзя доверять!

Пинтос вышел из-за стола и принялся медленно расхаживать по кабинету, глядя в одну точку в потолке…

— Что-то мне всегда подсказывало, что никогда нельзя иметь дело с наркоманами, — произнес он.

Виктор утвердительно закивал головой.

— Сеньор, я не знал, что этот мальчишка…

— Не знал, не знал… — раздраженно оборвал говорящего адвокат Пинтос, — чего ты не знал?!

Сыщик непонимающе поднял голову.

— Как чего?

— Я тебе в первый же день сказал, — заорал сеньор Пинтос, — что этот тип мне не нравится!

Кастилио пожал плечами. Может, и был такой разговор, Виктор точно не помнил, но симпатии тут ни при чем, это он уж точно знал. Детектив потупил взгляд и промолчал.

— Не знал, не знал, — передразнил адвокат то ли себя, то ли его и достал из шкафчика бутылку сухого белого вина.

Виктор неодобрительно посмотрел на своего хозяина, но опять же промолчал. Адвокат налил в пластмассовый стаканчик вина и выпил одним глотком.

— А если он все разболтает? — выдохнул Пинтос.

Зрачки адвоката колко и цепко впились в Виктора.

— Сеньор Пинтос, — заговорил сыщик, — уверяю вас, он ничего не знает, абсолютно ничего, уверяю вас!

— Ничего конкретного, но что-то он видел здесь, — зло усмехнулся адвокат, — что-то спросил там… — Пинтос безжалостно раздавил в руке стаканчик. — Если все это, Виктор, попадет в руки такого простака, — сказал он, — произойдет непоправимое!

— Знаете, что я думаю, адвокат? — возразил Виктор. — Скорее всего он вытянул все денежки из семьи Салинос и смылся из страны.

— Ой ли! — воскликнул адвокат.

— Я уверен!

— Да?

— Да, я совершенно уверен, — убежденно произнес Виктор, — что он давно уехал из страны.

— Да? — усмехнулся Пинтос.

— Да!

Адвокат наклонился к Виктору и зло прокричал:

— Нет и нет! — Затем сел на стул и, глядя в глаза детективу, отчеканил каждое слово: — Такие субъекты не могут на что-то решиться сами, и сделай одолжение, найди его!

Последнюю фразу адвокат произнес медленно и грозно. Это была не просьба, это был приказ.

Виктор закивал головой.

— Най-ди, — произнес адвокат по слогам и с силой стал сжимать раздавленный стаканчик.

— Да, да…

— Ищи!

Адвокат встал и, сняв очки, медленно вытер лоб.

— А когда найдешь, — заговорщически произнес он, — позаботься о том, чтобы он не болтал…

Сеньор Пинтос достал из папки фотографию Хуанхо и не спеша положил ее на стол перед Виктором. Тот медленно взял фотографию и засунул ее во внутренний карман пиджака.

— А теперь убирайся! — негодующе взвизгнул адвокат и указал Кастилио рукой на дверь. — И помни!..

Виктор вскочил со стула и, преданно мотнув головой, попятился к двери, стараясь не смотреть в глаза хозяину.

Когда дверь закрылась, адвокат Пинтос отхлебнул из бутылки приличную дозу вина и воскликнул:

— Идиот!

К парадному подъезду дома Герреро бесшумно подкатил светлый лимузин и так же тихо остановился у входа…

Бернарда была одна в доме и, услышав звон входного колокольчика, направилась из столовой встретить гостя.

— Интересно, — удивилась она, — кого это принесло в такой неподходящий момент.

На ходу она разгладила ажурный белый воротник на коричневом строгом платье, поправила свои черные с проседью волосы и не спеша открыла дверь.

На пороге стоял сеньор Салинос.

— Добрый день, — поздоровался Фернандо.

— Сеньор Фернандо?! — изумилась она.

Он чуть склонил голову.

— А сеньоры Исабель нет дома. — Как бы извинилась за отсутствие хозяйки Бернарда.

— Я знаю, — спокойно ответил Фернандо, — я только что расстался с нею в офисе ее матери.

Салинос неловко переминался с ноги на ногу.

— Я хотел бы поговорить с вами, — наконец сообщил Фернандо цель своего визита.

Бернарда удивленно подняла брови.

— Со мной?

— С вами.

Она пожала плечами.

— Если позволите, — заметил Фернандо, — мы могли бы пройти в дом и там обсудить некоторые вопросы.

— Ой, извините, сеньор!

Бернарда засуетилась, приглашая Салиноса в дом…

— Проходите!

— Благодарю.

— Проходите сюда, — она открыла дверь в просторную залу, — здесь вам будет удобно.

Проводив гостя в комнату, она указала рукой на большое кожаное кресло возле камина:

— Садитесь, пожалуйста.

— Вы очень любезны.

Сеньор Салинос медленно опустился в кресло, предварительно откинув полы своего светлого пиджака.

— Спасибо. Так вот, прежде всего я хочу вам сказать, — начал он после минутного замешательства, — я пришел сюда не из праздного любопытства, а напротив, ради счастья сеньориты Исабель Герреро.

Бернарда понимающе опустила глаза.

— Она считает, что забыла все, что касается ее детства, — развивал свою мысль Фернандо, — но я полагаю, что это не так, что эти воспоминания заложены в нее бессознательно…

Он посмотрел на Бернарду:

— Не знаю, понимаете ли вы меня…

Домоправительница внимательно его слушала.

— Что вы хотите знать?

Лица обоих были сосредоточенны.

— Я хочу знать все, — медленно проговорил Фернандо, — об ее отце.

Сердце женщины сжалось и на некоторое время перестало биться, но Бернарда сумела взять себя в руки и, не выдав ни единым жестом своего замешательства, решительно произнесла:

— Хорошо.

Она медленно поднялась с дивана, собираясь с мыслями. Ее мозг лихорадочно работал.

— Я расскажу вам все.

Мать Исабель не спеша и с достоинством устремила свой взор на жениха своей дочери.

Фернандо был весь внимание.

— Я слушаю вас.

Бернарда тяжело вздохнула.

— Хорошо, слушайте…

Бернарда долго и вдохновенно рассказывала историю «отца» Исабель. Ее глаза то наполнялись слезами, то сверкали огнем… Женщина прекрасно понимала, что от ее рассказа будет зависеть будущее Исабель.

Фернандо слушал повествование, стараясь не дышать и не перебивать ее ни словом, ни жестом. Наконец она грустно заметила:

— Вот и все…

Фернандо почтительно встал.

— Искренне признателен вам за то, — поблагодарил он, — что вы мне рассказали. — Он немного замялся и добавил: — Тем более что вам, должно быть, нелегко было вспоминать все это.

Бернарда грустно вздохнула:

— Я хочу только счастья Исабель.

— Я тоже, Бернарда, — заверил сеньор Салинос, — и не думайте, что я пришел в этот дом, чтобы копаться в чужих судьбах… — Фернандо открыто посмотрел на женщину. — Совсем нет, — заявил он, — тем более что этот человек уже умер, Бернарда.

Женщина смахнула набежавшую слезу.

— Сеньор Салинос, — нерешительно заметила она, — если бы я не знала о ваших планах относительно Исабель, уверяю вас, я бы никогда не рассказала вам всего этого.

Фернандо склонил голову.

— Спасибо. — Он подошел к ней. — Уверяю вас, Бернарда, — искренне заверил молодой человек, — что с сегодняшнего дня я всегда буду вашим верным союзником.

— Спасибо, — с дрожью в голосе произнесла женщина, — спасибо, сеньор Салинос. — Она пристально взглянула на Фернандо и добавила: — Единственное, что я прошу, так это помнить, что все, о чем я вам рассказала сегодня, — очень личное… — Взволнованная женщина подбирала подходящие слова: — Это… Это семейная тайна, — вымолвила Бернарда, — и никто не должен об этом знать.

— Я заверяю вас, что никто об этом не узнает.

— Спасибо.

— Спасибо вам.

Фернандо откланялся.

— Я провожу вас, — предложила домоправительница.

— Благодарю.

Они молча направились к выходу, молча прошли через залу и прихожую. У двери Фернандо остановился и, повернувшись к женщине, тепло и искренне произнес:

— Спасибо за ваше доверие.

— Всего хорошего.

Фернандо еще раз поклонился и вышел из дома.

Бернарда проводила его радостным взглядом. Она осталась довольна своим рассказом, а главное, тем впечатлением, которое он произвел на сеньора Салиноса, будущего супруга Исабель.

Пивной погребок «Брызги пены» был любимым местом жителей Латинского квартала. Здесь было прохладно и всегда оживленно. Среди гама подвыпившей публики одиноко звучала скрипка дона Мигеля.

Однако сейчас в заведении было немноголюдно — в это время сборная Аргентины принимала сборную Бразилии. Этот матч должен был решить, кто же на сегодняшний день сильнейший в Южной Америке, а возможно, и в футбольном мире.

Сеньор Барилис, хозяин забегаловки, давно собирался установить тут несколько телевизоров, но все откладывал на потом, а в результате терял клиентов, которые оставались дома у экранов и смотрели футбол.

В дальнем углу за столиком сидел Хуанхо и пожилой, крепко сбитый мужчина в плотно облегающей футболке. Хуанхо был весел и разговорчив, а его собеседник отвечал коротко и по-деловому: он сосредоточенно пересчитывал деньги, лежавшие на столе.

— Ты что, ограбил банк, — усмехнулся мужчина, — или связался с богатой бабенкой, Хуанхо?

— У меня есть работа.

Мужчина удивленно посмотрел на парня.

— Работа у тебя?

— Да.

— Что за работа?

— Слежка, — равнодушно сообщил Хуанхо, — я работаю в одном агентстве, частный сыск.

Собеседник улыбнулся, но продолжал пересчитывать деньги.

— Не улыбайся, — обиделся Хуанхо.

— Следишь за какой-нибудь женщиной, — рассмеялся мужчина, — не наставляет ли она рога своему мужу?

— Нет.

— А что?

— Дело намного серьезнее, чем ты можешь себе представить, — напыщенно сообщил Хуанхо.

— И есть ради чего? — подмигнул собеседник, указывая на солидную пачку банкнот.

— Да.

— Неплохо платят?

— И не только платят, но и знакомства с некоторыми частными подробностями, семейными делами…

Пожилой мужчина с интересом посмотрел на самодовольного парня.

— Люди скорее умрут, — продолжал Хуанхо, — чем расскажут о них, выпустят за пределы своего дома.

— Конечно, — согласился собеседник, — эти секреты ты не рассказываешь своему шефу.

Приятели рассмеялись.

— Я вижу, ты догадливый.

Хуанхо разлил по бокалам красное вино и жестом пригласил приятеля выпить. Когда собеседники осушили бокалы, парень загадочно произнес:

— Есть у меня несколько зацепок, и там, и тут…

— Интересно.

— И когда я смогу их соединить в один узел, — подытожил Хуанхо, — это будет здорово!

Он снова разлил вино по бокалам.

— Я в этом уверен, — согласился с ним пожилой мужчина и подмигнул напарнику.

Они дружно выпили и весело захохотали…

Старинные часы на столе пробили полдень. Тереза Салинос проснулась, но уже полчаса валялась в постели. Ей не очень-то хотелось вставать: болела голова после вчерашней вечеринки у дона Кримоно. Она потянулась, посмотрела на часы и, пересилив себя, медленно вылезла из мягкой постели…

Барнет, женщина средних лет, хозяйничала на кухне, вернее, отдавала приказы, связанные с предстоящим торжеством в доме семейства Салинос.

Услышав стук каблуков, она поправила очки, отряхнула длинную черную юбку и вышла в гостиную.

— Доброе утро, сеньора Тереза, — поздоровалась с хозяйкой экономка и замерла в ожидании указаний.

— Ой, миссис Барнет, — вяло ответила Тереза, — мне кажется, что для меня оно не совсем доброе.

Молодая хозяйка потерла кончиками хрупких пальчиков свои бледные виски и спустилась вниз.

— Вы просто очень поздно легли.

— Скорее, очень рано.

Экономка на это замечание ничего не возразила.

— Фернандо давно ушел?

— Да.

Тереза понимающе вздохнула.

— Вам приготовить кофе или чай? — вежливо поинтересовалась Барнет у хозяйки.

— Кофе.

— Хорошо.

Барнет собралась уходить, но сеньора Тереза остановила ее:

— А впрочем…

Экономка застыла в ожидании.

— Что?

— Может, чай?

— Как изволите.

— Нет. — Тереза подумала секунду. — Пожалуй, прохладного лимонного сока и стаканчик белого сухого вина.

Барнет вопросительно посмотрела на хозяйку, но не стала возражать и удалилась.

Когда Тереза почувствовала себя лучше, она принялась за подготовку к празднику, точнее, дала некоторые указания и рекомендации экономке.

Однако ей это вскоре наскучило, и она решила прогуляться на свежем воздухе.

— А как насчет… — осведомилась экономка у хозяйки, — относительно продуктов… и?..

Тереза не дала ей договорить.

— Распорядитесь сами, Барнет. Что бы вы ни купили, все будет великолепно.

— Хорошо.

Хозяйка была уже готова покинуть дом, но навязчивая и исполнительная экономка не отставала с вопросами.

— Относительно свадьбы… — спросила Барнет, — прием будет проходить здесь, в доме?

— Не знаю. — Пожала плечами Тереза, натягивая на ходу ажурные перчатки. — Может быть, и да. — Она повернулась. — Мы с Фернандо еще не говорили об этом. Да я и не знаю, как они с Исабель решили.

Барнет замялась.

— Я спрашиваю об этом потому, — сказала экономка, — что надо подготовиться заранее.

Тереза улыбнулась.

— Не волнуйтесь, все будет, как надо, — успокоила она Барнет.

Экономка согласно кивнула.

— Извините, сеньора… — нерешительно сказала она.

— Да.

— Я хотела задать вам еще один вопрос.

— Слушаю.

Барнет была в замешательстве.

— Когда сеньор Фернандо женится, — вымолвила она, — и будет жить в этом доме с сеньоритой, сеньорой Исабель, я… я останусь в этом доме?

Тереза удивилась:

— Почему же нет?

— Хорошо, но захочет ли она?

Тереза положила руку на плечо экономке, как бы желая развеять ее опасения.

— Барнет, пожалуйста, — мягко сказала Тереза, — вы будете жить в этом доме всегда.

— Спасибо.

— Вы меня поняли?

— Да.

Тереза улыбнулась:

— Большое спасибо, сеньора Тереза, — еще раз поблагодарила Барнет хозяйку. Она бросилась к Терезе, не в силах сдержать набежавшие слезы.

— Ну что вы!

Экономка отвернулась.

— С вашего разрешения…

Барнет пошла мелким быстрым шагом в столовую.

Коррадо Вересо давно собирался в Буэнос-Айрес, но постоянно откладывал поездку. Однако на сей раз не поехать в столицу означало бы потерять выгодных клиентов.

Собрав необходимое в небольшой чемодан и прихватив желтый дипломат, Коррадо вышел из дому.

— Папа, папа, — щебетала маленькая дочь, когда он подошел к новенькому «мерседесу», — нас повезет Руди!

— А что тут удивительного? — спросил Коррадо. — Он уже взрослый парень и неплохо справится.

— Ура!!! — закричали Мануэла и Марианна.

— Девочки, быстрее садитесь в машину, — строго приказала Мерседес детям.

Те стремглав бросились на заднее сиденье.

Мерседес подошла к мужу.

— Не переживай, Руди неплохо водит.

— Да я и не переживаю, — пожал плечами Коррадо, — однако лучше бы машину вел я.

— Ну, ему же надо когда-то и самому.

Коррадо вздохнул:

— Да, ты права.

— Тогда поехали.

— Поехали.

Руди, молодой человек, сидел за рулем автомобиля и молил Бога, чтобы ему доверили место шофера.

— Кто поведет машину? — с нетерпением и интересом спросил юноша у дяди.

— Как кто? — удивился Коррадо. — Думаю, что пора уже и тебе покатать дядю с сестренками.

Руди от радости не мог вымолвить ни слова. Он только покраснел, улыбнулся и приосанился.

Когда все уселись, Коррадо скомандовал:

— Вперед, Руди, дела не ждут!

Машина плавно тронулась и медленно покатила вдоль ранчо, постепенно набирая скорость.

«Мерседес» припарковался прямо напротив входа в главное здание вокзала. Из автомобиля дружно высыпало семейство Вересо.

— Прекрасно, Руди, — похвалил Коррадо племянника и потрепал смущенного похвалой паренька по плечу.

— Спасибо.

Сеньор Коррадо повернулся к супруге:

— Мерседес, ты видела, как быстро Руди научился водить машину?

— Это просто фантастика!

Она обняла племянника и чмокнула в щеку, отчего тот весьма сконфузился.

— Руди, очень хорошо!

— Ну, до фантастики еще далеко, — возразил Коррадо.

— Ну, не ругайся, — сказала Мерседес.

— Я не ругаюсь, — развел руками тот, — ведь я понимаю, все остались целы и невредимы.

Все дружно рассмеялись.

Коррадо открыл багажник и достал чемодан. Девочки кружились вокруг Руди и наперебой поздравляли его.

— Ну, пошли, — сказала Мерседес, — до отправления поезда осталось минут пятнадцать.

— Да-да, — согласился супруг, — поторапливайся, детвора.

Они прошли на перрон и направились к шестому вагону. Посадка уже заканчивалась.

— Коррадо, — сказала Мерседес, — твой вагон.

Он достал билет, еще раз удостоверился, что они не ошиблись, и утвердительно тряхнул головой:

— Он самый.

Хотя до отправления поезда оставались считанные минуты, Вересо не спешил входить в вагон, а, поставив на асфальт чемодан, сказал:

— Не скучайте.

— Будем, — ответила Мерседес.

— Будем, — повторила Мануэла.

Отец потрепал девочку по щеке, поцеловал и нарочито строго приказал детям:

— Приказываю не скучать!

Девочки что-то шумно и вразнобой затараторили.

— Коррадо, садись поскорее в вагон, — забеспокоилась жена, — через минуту отправление.

Мужчина неторопливо попрощался со всеми, поднял чемодан и вошел в тамбур вагона.

— Вы знаете, что меня всегда можно найти в этой гостинице или в офисе Реворолы.

— Сколько можно повторять одно и то же, — начинала злиться жена, обеспокоенная отъездом мужа.

— Не волнуйся, тетя, — вступил в разговор Руди, — ведь дома с вами остаюсь я.

— Вот именно, — постарался успокоить жену Коррадо, — во главе дома я оставляю мужчину.

Мерседес посмотрела на мужа, потом на племянника.

— Да.

— Береги их, Руди, — наказывал дядя.

— Будьте уверены! — горячо заверил племянник.

Поезд медленно тронулся с места.

— До свидания! — взмахнул рукой Коррадо.

— До свидания!

— Будь осторожен!

— Я тоже скоро поеду в Буэнос-Айрес, — заявил Руди.

— Конечно.

— Папа, не забудь привезти куклу.

— Обязательно.

— И мне, — крикнула на ходу племянница.

— Да-да, — прокричал Коррадо, — смотри за ними, Мерседес.

— Конечно, береги себя!

— Я позвоню, Мерседес, как только приеду в Буэнос-Айрес! — кричал Коррадо, махая рукой.

Провожающие сначала шли по перрону рядом с отходящим составом, но потом остановились и, дружно выкрикивая прощальные слова, махали руками вслед поезду.

Когда состав стал похож на длинную маленькую гусеницу, Мерседес тихо скомандовала:

— Не вешать носа!

— А мы и не вешаем.

— Да, — согласилась Марианна, — просто немножечко грустно, что дядя уехал от нас.

— Но он же скоро приедет, — успокаивала девочек и без того расстроенная Мерседес.

— Конечно, приедет, — помогал ей Руди.

— А чем мы сейчас займемся? — неожиданно спросила Мануэла у Руди, как будто он был здесь главный.

Юноша посмотрел на тетю, потом на солнце и весело рассмеялся. Его лицо озарила улыбка.

— Поедем кататься!

В саду возле дома семейства Салинос Лоренцо подрезал кустарник и деревья. Он не спеша расхаживал по аллее и тихонечко напевал веселую песенку о любви.

Погода была великолепная, сияло солнце в голубизне чистого неба, щебетали непоседливые пичужки…

Детектив Виктор Кастилио работал не покладая рук, но безрезультатно. Хуанхо как сквозь землю провалился.

Он отворил железную калитку и вошел во двор. Первое, что бросилось ему в глаза, так это масштабы поместья семейства Салинос, его основательность и великолепие.

Дом был старой застройки, в несколько этажей, но весьма прочный и крепкий. Здание утопало в пышной зелени.

Виктор окинул опытным взглядом все вокруг и заметил работающего садовника. Детектив не очень-то хотел встречаться с хозяевами богатого дома, не хотел до поры до времени раскрывать свои карты, да и многого у них не узнаешь.

Детектив бесшумно подошел сзади к садовнику.

— Добрый день!

Лоренцо, от неожиданности едва не выронив из рук садовые ножницы, обернулся.

— Добрый, добрый.

Виктор достал из кармана какой-то документ, небрежно помахал им перед лицом садовника и, быстро закрыв, сказал:

— Агент Луно из отдела по борьбе с наркотиками.

— Понятно.

Лоренцо весь как будто съежился и снял очки. Он явно нервничал, но скорее не из-за какого-то проступка, а в силу своего характера.

— А в чем дело?

— Хочу задать вам несколько вопросов.

— Я не наркоман.

Виктор усмехнулся:

— С вами нет проблем.

— Тогда при чем тут я?

— Мы ищем одного человека.

Садовник понимающе захлопал ресницами.

— А… — протянул он.

Виктор достал фотографию и показал Лоренцо.

— Вы его знаете?

— Его?

Лоренцо надел очки и внимательно всмотрелся.

— Да.

— Точно?

— Видел где-то, — неуверенно ответил садовник, — но не помню точно, когда и где именно.

Кастилио был опытным сыщиком и хорошим психологом. Он заметил, что собеседник лжет.

— Это приятель хозяйки дома, — прямо заявил Виктор и засунул фотографию обратно в карман.

Под пристальным взглядом агента садовник потупился и пробормотал:

— Хозяйки сейчас нет.

— Постарайтесь вспомнить, — угрожающе процедил Виктор, — видели ли вы его здесь, в доме?

— Его?

— Да! И когда?

Садовник в волнении снял очки, протер их своей рубахой и, почесав за ухом, промямлил:

— Ах да, этот… я припомнил.

— Что именно?

— Припомнил, припомнил…

Виктора стал раздражать этот жалкий человек.

— Конкретнее.

— Дней восемь назад он был здесь, искал хозяйку, — припоминал садовник, бормоча себе под нос.

— У хозяев был праздник?

— Да.

— И что?

— Он не захотел заходить и попросил позвать хозяйку, — уже смелее рассказывал собеседник.

— И?..

— Она приняла его здесь.

— Потом он ушел?

— Да, ушел, потому что в доме его нет, — уверенно сообщил Лоренцо.

— Хорошо.

— А почему его ищут?

Виктор посмотрел на него презрительно и недоброжелательно:

— Наркотики.

— А… — протянул садовник.

— Да.

Детектив, не попрощавшись, направился аллеей к выходу. По дороге он еще несколько раз бросил взгляд на роскошный дом, что-то прикинул в уме и быстро скрылся из виду.

Лоренцо стоял в нерешительности, соображая, как сообщить хозяевам о неожиданном визите агента Луно и говорить ли вообще об этом. Наконец он принял какое-то решение и, отбросив рабочий инструмент, пошел в дом.

Исабель Герреро выглядела немного уставшей, но весьма довольной. Она не подавала виду, однако ее так и подмывало расхохотаться. Девушка откинула прядь светлых волос и вежливо улыбнулась:

— Благодарю вас, сеньоры.

Кредиторы засуетились.

— До свидания.

— Всего хорошего.

— И вам того же, — ответила Исабель, проводив посетителей до двери. — До свидания.

Когда бизнесмены скрылись за дверью, девушка тяжело вздохнула и прошла в кабинет.

Адвокат Пинтос по долгу службы присутствовал на деловой встрече в офисе мадам Герреро, вернее, теперь уже Исабель Герреро, и видел, как легко молодая, неопытная в юридических и экономических махинациях девушка расправилась с опытными кредиторами. Конечно, тут сыграли не последнюю роль находчивость и обаяние молодой сеньориты, но главной, как показалось адвокату, причиной, которая дала возможность Исабель выиграть этот раунд, была ее помолвка с сеньором Фернандо Салиносом.

Как бы там ни было, Пинтос почувствовал и увидел в лице девушки опасную соперницу. Заметив, что Исабель уединилась в рабочем кабинете, он направился туда.

— Можно?

— Да.

Адвокат Пинтос вошел в кабинет и, как всегда, по привычке промокнул салфеткой потный лоб.

— Позвольте, Исабель, я хочу вас поздравить, — галантно и вкрадчиво произнес он.

— С чем?

Исабель даже не подняла головы, а по-прежнему рассматривала только что подписанные документы.

Исабель была хороша. Густые светлые волосы ниспадали на хрупкие плечи, большие глаза отражали синеву огромного неба, а нежные губы были притягательны и невинны.

— Вы были просто великолепны! — не унимался расплывшийся в улыбке сеньор Пинтос. — Великолепны!

— Почему? — равнодушно спросила девушка.

Адвокат загадочно подмигнул.

— Потому что они теперь в наших руках.

Исабель сделала вид, что не поняла.

— Да?

— Никогда бы не подумал, — продолжал адвокат Пинтос, смахивая пот со лба, — что они предоставят такие выгодные сроки.

Девушка углубилась в разбор бумаг.

— Вы еще новичок в таких делах, — восхищался адвокат, — но уверяю вас, что условия, которых вы добились… Это необыкновенно, я бы даже сказал, фантастично!

— Новичкам всегда везет.

— Новичкам?

— Именно.

Адвокат лукаво усмехнулся.

— Я хотел бы, чтобы вы были моим компаньоном, — неожиданно сделал предложение сеньор Пинтос.

Девушка, казалось, не реагировала на присутствие адвоката, была сдержанна и холодна.

— Не могу забыть, что вы для меня сделали, — неопределенно, но жестко сказала Исабель.

Адвокат растерялся.

— Понимаете, Исабель, это… — неуверенно произнес Пинтос. — Я все же сумел оттянуть продажу вашего дома.

— Об этом я и хотела с вами поговорить, — резко оборвала его Исабель.

— Что? — не понял адвокат.

Девушка вышла из-за стола. Пинтос отметил про себя, что у нее прекрасная фигура и на ней прекрасно сидят светлый жакет и в тон подобранная цветная юбка, явно от хорошего портного.

— Когда истечет срок отсрочки, — медленно проговорила Исабель, — я бы хотела продлить ее.

Адвокат не ожидал такого поворота в делах. Он удивленно посмотрел на девушку.

— Да, но к тому времени вы будете уже замужем, — привел аргумент адвокат Пинтос.

— Ну и что?

— Ну, я не знаю, что вы собираетесь делать с домом, — сказал собеседник. — Сдавать? Но сдавать, по-моему, невыгодно.

— Вы уверены?

— При нынешних высоких налогах, я полагаю, лучше продать этот старый дом.

Исабель молча слушала.

— Но не по суду, а частным образом, — продолжил адвокат спокойно, — и вы получите за него очень хорошие деньги.

— Но я не хочу продавать его.

Ответ девушки поверг адвоката в изумление.

— Ни сейчас, ни через шесть месяцев, ни вообще! — твердо и горячо заявила Исабель.

Когда смысл сказанного дошел до адвоката, он протер свой потный лоб платком и произнес:

— Но…

Однако Исабель не дала ему договорить.

— Я также не хочу продавать ничего! Ни мебель, ни одной лампочки, ничего!

— Ничего?

— Да, ничего!

— Но…

— Никаких «но»! Понятно?

Адвокат смешался.

— Почему? — спросил он.

— Это мое дело.

Исабель села за стол и открыла папку с документами, тем самым дав понять адвокату, что разговор окончен.

— Вы действительно удивительная женщина, — медленно произнес адвокат, пристально глядя на Исабель.

Сеньорита Герреро, почувствовав на себе пронизывающий взгляд адвоката, подняла голову.

— Несколько минут назад, — развивал свою мысль Пинтос, — я видел, как вы вертели этими старыми лисами, как наиискуснейшая деловая женщина, а сейчас…

— Что сейчас?

— Вы готовы оставить себе этот старый дом, как сентиментальная маленькая простушка.

Он рассмеялся.

— Все может быть, — оборвала неуместный смех Исабель, — наверное, во мне две женщины… — Она зло посмотрела на адвоката. — А может быть, и больше.

Пинтос насторожился:

— Вы можете превратиться в опасную женщину.

Исабель лукаво улыбнулась:

— Может быть.

В кабинете воцарилось неловкое молчание. Исабель сложила бумаги в папку и вышла из комнаты, оставив адвоката наедине со своими тревожными размышлениями.

Посидев некоторое время в задумчивости и растерянности, адвокат Пинтос поднялся, потом недобро ухмыльнулся и тоже вышел из кабинета.

Мерседес очень устала за прошедший день. Ее почему-то стали посещать тревожные мысли, особенно сейчас, когда уехал Коррадо. Отчего это происходило, она не могла сказать, просто она чувствовала это своим нутром.

Руди припарковал машину на стоянке.

— Приехали, — сказал он.

Девочки с сеньорой Мерседес вышли.

— Вот и хорошо.

— Мама, мы погуляем на улице, — попросила Мануэла.

— Ладно, — согласилась мать.

Девочки, взявшись за руки, побежали на лужайку.

Мерседес повернулась к племяннику:

— Руди, отнеси, пожалуйста, продукты на кухню.

— Будет исполнено.

Мерседес сидела в комнате, когда вошел Руди. По его виду было заметно, что он очень устал.

Женщина по-доброму рассмеялась:

— Устал?

Руди замотал головой.

— Нет-нет, как говорит Луиза, свеж как огурчик, — постарался улыбнуться юноша. Он остановился посреди комнаты. — А что, надо еще что-нибудь сделать?

— Нет, оставим остальное на завтра.

Руди присел.

Мерседес встала и подсела к племяннику.

— Руди, ты мне никогда не рассказывал… — неловко начала она, — твой поселок там, на Сицилии, такой же, как наш, или, быть может, еще лучше?

— Нет, тетя, там горы. — Руди мечтательно посмотрел в открытое окно. — А улицы такие, как эта… — Он показал рукой.

— Извилистые?

— Да-да, извилистые. — Юноша повернулся к своей тетке: — Дядя никогда тебе не рассказывал?

Мерседес вздохнула:

— Нет, он мало говорил о вашем поселке.

— Да? — удивился Руди.

— И ты тоже.

Руди опустил голову.

— Скучаешь?

Мерседес потрепала его по кудрявой голове.

— Иногда. — Он помолчал и добавил: — Но там ничего не осталось, и никого.

Женщина понимающе кивнула головой.

— Мне бы хотелось, чтобы ты рассказал об этом поселке, о его людях, — попросила тетя.

— О людях?

— О твоей семье.

Руди задумался…

Исабель Герреро в этот вечер была особенно хороша. Темный костюм из синего кримплена прекрасно подчеркивал ее фигуру, ее изящество, стройность и грациозность.

Стол был накрыт на три персоны. Вокруг него суетилась Барнет, ожидая хозяина с невестой и его сестру.

Молодые люди, побродив возле дома в саду, отправились ужинать. В зале был мягкий полумрак, только несколько зажженных свечей на столе и у входа.

— Почему вы никогда не приезжаете в тот дом? — поинтересовалась Исабель, входя в зал.

— А вы что, были там? — спросила Тереза.

— Нет, Фернандо показывал мне его только на карте, — рассмеялась сеньорита Исабель Герреро.

— Да, — подтвердил Фернандо.

— Это такое удивительное место.

— Ах, дорогая, — возразила Тереза, поправляя красный цветок на белоснежной блузке, — там так много комаров.

— Комаров?

— Да.

Сеньора Салинос села за стол.

— Не могу уехать из этого дома, — сказала Тереза, окинув взглядом помещение, — разве что в очень комфортабельный дом.

— И куда?

— Если это близко…

— Или если это Париж, — добавил Фернандо.

— Да.

Все трое весело рассмеялись.

— Просто Тереза обожает удобства.

— А что в этом плохого?

— Ничего.

В зал вошел Лоренцо и подал жаркое.

— Спасибо, Лоренцо.

Тереза положила себе на тарелку небольшой кусочек.

Слуга обошел вокруг стола и подошел к гостье.

— Относительно дома, — неожиданно заявила Тереза, — у нас есть о чем поговорить.

Фернандо посмотрел на сестру.

— Когда вы поженитесь и будете жить здесь, — сказала Тереза, — не знаю, могу ли я оставаться в этом доме?

Жених и невеста переглянулись.

— Тереза, — возразил Фернандо, — ну о чем ты говоришь! — Он отложил столовый прибор. — Ты здесь такая же хозяйка, как и я, и потом…

— Что?

— Мне такое и в голову не могло прийти.

Тереза пожала плечами…

— Не знаю, может быть, тебе не понравится каждый день видеть меня здесь…

— Тебя? — возмутился брат.

— Или Исабель — встречать меня.

У гостьи перехватило дыхание.

— Встречать?

— Да.

— Да здесь невозможно встретиться, — возразила Исабель, — надо предварительно назначать свидание.

Присутствующие рассмеялись, и атмосфера немного разрядилась.

— Никаких проблем.

Ужин продолжался.

— Ты займешься организационными делами? — спросила Исабель, дружески глядя на Терезу.

— Ну уж нет!

Тереза указала на прислугу.

— Для этого у нас есть сеньора Барнет, — рассмеялась сестра, — она решает у нас все.

— Хорошо.

Фернандо молча наблюдал за женщинами и был доволен, что у сестры и невесты складывались дружеские отношения, по крайней мере, повода для беспокойства он не находил.

После ужина каждый занялся своими делами. Тереза отправилась на вечеринку к подруге, Барнет хозяйничала по дому, Лоренцо помогал ей, а Фернандо с Исабель уединились в кабинете на втором этаже.

Жених Исабель был в хорошем расположении духа.

— Это невероятно! — восхищенно воскликнул он.

— Что?

— Ты не перестаешь удивлять меня.

— Почему?

Исабель придвинулась к Фернандо.

— Потому что сегодня, когда мы говорили о доме в поселке Эльтигро, я чувствовал, что ты была настроена против меня, — сказал Фернандо.

— Неужели?

— Да, была грустна, меланхолична, а сейчас…

— А сейчас?

— А сейчас ты совсем другая!

— Какая?

— Такая, какой ты мне нравишься, — произнес Фернандо, — как та девушка, с которой я впервые познакомился в Лос-Анджелесе, такая, какой я тебя люблю.

Фернандо поцеловал руку Исабель. Она молча улыбнулась и прильнула к нему. Их губы соединились в долгом и нежном поцелуе, от которого у Фернандо перехватило дыхание и защемило сердце. Он был бесконечно счастлив.

— Пусти меня, — высвободилась из его объятий Исабель, — я не хочу, чтобы ты страдал.

Фернандо внимательно посмотрел на нее.

— Есть какая-то сила, — задумчиво прошептала девушка, — которая заставляет меня так вести себя.

Он понимающе кивнул.

— Скорее всего, это то, что может произойти с каждым, что произошло и с тобой в детстве и что оставило неизгладимый след в твоей жизни.

Он хотел погладить волосы Исабель, но та внезапно насторожилась и отстранилась.

— Что ты хочешь сказать?

Фернандо вздохнул:

— Я хочу сказать…

Молчание Фернандо было недолгим, но для Исабель оно показалось вечностью.

— Я хочу сказать, — медленно проговорил Салинос, — что знаю о твоем… о твоем отце, Исабель.

У девушки округлились глаза.

— Настоящую историю о твоем отце.

Исабель резко встала.

— Что тебе сказали о моем папе? — в испуге, даже в страхе спросила девушка.

— Исабель, — попытался успокоить ее Салинос, — мне немного рассказали о нем…

— Кто тебе рассказал?

Фернандо промолчал.

— Что тебе рассказали?

Фернандо встал и тихо произнес:

— Это неважно, кто и что рассказал о твоем отце. — Он подошел к Исабель. — Единственное, что важно, так это ты!

Он попытался обнять девушку, но та отпрянула и отошла к окну.

— Значит, так?

— Да.

— Тогда почему тебя интересует прошлое моего отца? — грубо спросила девушка.

— Исабель, потому что есть некоторые вещи в прошлом, которые объясняют все, что происходит с тобой сегодня.

— Например?

Исабель вся напряглась.

— Например, мужчины.

Исабель не сразу поняла.

— Мужчины?

— Да, Исабель, в данном случае я. — Фернандо подошел совсем близко к Исабель.

— Я хочу знать, что у тебя происходит со мной, — сказал он и посмотрел на девушку.

У Исабель отлегло от сердца.

— Я люблю тебя, очень люблю, — порывисто продолжал Фернандо, — но чувствую, как ты отвергаешь меня. — Влюбленному было трудно говорить. — Ты вдруг становишься как будто чужой. Словно хочешь отстраниться от меня…

Салинос и Герреро долго молчали. Пауза становилась нестерпимо длинной, и Фернандо сдавленным голосом спросил:

— Почему?

Исабель пришла в себя.

— Мне нужно время. — Она повернулась к Фернандо: — Женщина не может…

— Я понимаю тебя, Исабель, — прервал он ее, — но мне нужно, чтобы и ты поняла меня.

Они смотрели друг на друга — Исабель и Фернандо — напряженно и с тревогой.

— Есть некоторые вещи в прошлом, — продолжил Фернандо, — которые влияют на настоящее.

Исабель и сама хорошо об этом знала, и что печальнее всего — очень страдала от этого.

— Отец, — сказал Салинос, — который часто не бывал дома, у которого были романы с другими женщинами…

Исабель окончательно взяла себя в руки и даже повеселела, но виду не подала.

— Такого рода вещи — причина того, что ты сегодня вот такая, потому что все это оставляет неизгладимый след, Исабель, — закончил Фернандо.

Девушка положила красивые нежные ладони на широкие крепкие плечи Фернандо.

— Ты ошибаешься…

— Что?

— Не знаю, да мне и неважно, что тебе наговорили обо мне, — сказала сеньорита Герреро.

— Исабель…

Но девушка прервала Фернандо.

— Пожалуйста, дай мне сказать! — Исабель отошла в сторону и произнесла твердо и с чувством, глядя куда-то в пространство: — Папа любил только мою мать и свою дочь и дал им все… — Медленно раздавался ее приятный дрожащий голос: — Любовь и все, что мог. Мой отец…

Фернандо видел, как на глаза Исабель наворачивались слезы, и она в этот момент походила на божество, была неотразима, притягательна, красива и очень дорога ему.

— Мой отец, — произнесла гордо девушка, — был великим человеком и таким останется для меня навсегда! — Она смахнула слезы. — Меня не волнует, что о нем говорят, меня это не волнует, — решительно произнесла Исабель.

Фернандо обнял ее.

— Исабель, я тоже хотел, чтобы ты сохранила этот образ своего отца, — сказал он, — и если я тебя чем-нибудь обидел, своими вопросами и… — Салинос не находил слов. — Пойми, я хотел знать и мне нужно знать…

Исабель подняла на Фернандо свое заплаканное личико и тихо-тихо прошептала:

— То, что происходит между нами, это только наше!

Фернандо нежно поцеловал свою невесту в щеку.

— Прости, Исабель, — извинился он, — я не хотел обидеть тебя!

Салинос замолчал и тяжело вздохнул.

— Поцелуй меня, — неожиданно попросила Исабель.

Фернандо был потрясен. Он удивленно и восхищенно посмотрел на девушку, потом медленно приблизился к ней и с благоговением и радостью поцеловал Исабель…

У сеньориты Герреро явно поднялось настроение. После робкого поцелуя Фернандо она лукаво посмотрела на него и кокетливо спросила:

— Ты только так будешь меня целовать?

В ее глазах блестел бесовско-озорной огонек.

— Я люблю тебя, Исабель!

Фернандо был вне себя от счастья. Он обнял ее и, прижав к своей груди, впился в розовые сочные губы жадным и долгим поцелуем…

— Я люблю тебя. — Салинос задыхался от счастья. — Я так тебя люблю!

— Я тоже люблю тебя.

— Я с ума схожу от тебя, Исабель.

— И я тоже.

— Я люблю тебя…

Тереза Салинос в это утро была как никогда энергична и жизнерадостна. Набросив на плечи легкий, ярко-красный халат, она спустилась в столовую и попросила приготовить ей чай.

— Вам крепкий? — поинтересовалась служанка.

— Как всегда.

Тереза прошла в ванную комнату, а когда вернулась в столовую, завтрак был на столе.

— Спасибо, Барнет, — поблагодарила Тереза, — но я только выпью чашечку крепкого чая.

— Хорошо.

Экономка убрала лишнее со стола и налила в чашку горячего цейлонского чая.

— Благодарю.

Тереза села за стол.

— Да, Барнет, — вспомнила хозяйка, — вы не забыли, о чем мы с вами говорили вчера?

— Нет.

— Прекрасно.

Экономка молча стояла рядом.

— И все же я что-то упустила из виду…

Тереза напрягла свою память.

— Может быть, что-то из нарядов?

— Нет-нет.

И вдруг Тереза воскликнула:

— Ах! Ну конечно же, Лусиана! — Хозяйка просияла. — Мне нужно позвонить Лусиане. Она сможет наилучшим образом организовать свадьбу моего брата.

— Думаю, да.

— Но ты мне напомни все, что надо сделать.

— Хорошо.

Тереза снова задумалась.

— Ах да, наряд, — вспомнила она, — этим нужно будет обязательно заняться! Что еще?..

— Список приглашенных, — подсказала экономка.

Тереза отрицательно покачала головой.

— Нет, об этом нужно поговорить с Фернандо и Исабель. Они сами решат, кого пригласить.

— Сеньора…

— Да?

— А почему вы не пьете свой чай, — напомнила Барнет Терезе, — он уже совсем остыл.

— Это неважно, — ответила та и продолжала вспоминать: — Мой брат такой безответственный!

— Почему?

— Жениться вот так вдруг…

Тереза сделала глоток из чашки.

— Да.

— К свадьбе надо готовиться.

— Конечно.

Тереза всплеснула руками.

— Я из-за этого так переживаю, — возмутилась она, — но это никого, как ни странно, не волнует.

Барнет не хотела обсуждать семейные дела хозяев и поэтому вежливо спросила:

— Сеньора, я могу заняться своими делами?

— Нет-нет, я хочу, чтобы ты была рядом, — воспротивилась Тереза и указала на стул: — Сядь.

— Спасибо.

Экономка присела.

— Я хочу, чтобы ты слушала меня, давала советы, высказывала свое мнение.

— Хорошо.

— Твои обязанности — быть со мной.

— Конечно, сеньора.

Экономка замерла в ожидании.

— Что еще?

Тереза встала из-за стола.

— Да, где будет проходить церемония? — спросила она не то Барнет, не то себя.

— Не знаю.

— В доме или в саду?

Экономка пожала плечами.

— Днем или вечером?

Тереза говорила сама с собой и обращала мало внимания на свою молчаливую собеседницу.

— Ведь от этого зависит, как все организовать…

— Нет-нет, не днем, — подала голос служанка.

Тереза обернулась.

— Что с тобой?

Экономка смутилась.

— Нет-нет, ничего, продолжайте.

— Продолжать?

Тереза злилась, но причина ее плохого настроения била не очень понятна Барнет, хотя она, хоть и смутно, догадывалась, что раздражало хозяйку.

— Помоги же мне!

Экономка встала.

Тереза энергично прошла на кухню.

— Ведь от этого зависит вся организация свадьбы. Я совсем не хочу, чтобы свадьба была днем.

— Конечно.

— Она должна быть вечером.

— Да.

Тереза повернулась к Барнет.

— Разве не так?

Экономка нерешительно произнесла:

— Надо спросить Исабель.

От этого замечания хозяйка дома резко остановилась, в ее темных глазах вспыхнул недобрый огонек, однако он тут же потух, и Тереза прощебетала ангельским голоском:

— Ах, Исабель…

Пожилая женщина молчала.

— Прелестное имя — Исабель.

Она снова присела за стол.

— Прелесть, прелесть!

У экономки от удивления вытянулось лицо.

— Простите, кто?

Тереза в свою очередь удивленно посмотрела на нее.

— Так о ком мы говорим?

Барнет закашлялась.

— Моя невестка, Исабель, — воскликнула Тереза, — кто же еще? Очаровательная Исабель.

— Да-да, конечно.

Экономка нерешительно переминалась с ноги на ногу, пытаясь убрать со стола.

— Извините, — сказала она, — но мне показалось, что она не очень вам нравиться.

— Что?

— Разве нет?

Тереза сделала обиженный вид.

— Ну что ты говоришь!

Служанка была в растерянности.

— Я… я…

— Ты можешь что угодно говорить, — снова защебетала Тереза, — но меня Исабель просто очаровала.

Барнет не знала, что и подумать.

— Конечно-конечно!

— Красивая.

— Да.

— Умная.

— Наверное.

— Такая очаровательная девушка, — болтала Тереза, — и так быстро выходит за моего брата.

— Да, быстро.

— Великолепно!

— Угу.

— Просто замечательно!

Барнет сбилась с толку, она уже не знала, говорить ей «да» или говорить «нет».

— Дай-то Бог, чтобы она была хорошей женой сеньору Фернандо, — прошептала она.

Тереза ухмыльнулась.

— Вам заварить еще чаю?

— Нет, спасибо.

— Тогда, может, я продолжу работу по дому? — спросила хозяйку Барнет.

— Да, конечно, милочка, — рассеянно ответила Тереза.

Экономка удалилась, а Тереза взяла листок бумаги и стала набрасывать какой-то план.

Солнечные лучи назойливо просачивались сквозь тяжелые шторы в спальню. Уже давно рассвело, и комната наполнилась солнечным светом и ароматом благоухающего утра.

Исабель проснулась, но не вставала с постели. Она лежала с открытыми глазами и вспоминала вчерашний вечер.

Неожиданно в дверь постучали.

— Кто там?

На пороге спальни стояла Бернарда в своем черном платье с белым ажурным воротником. В руках она держала поднос с едой.

— Можно?

— Да.

Бернарда прошла в комнату.

— Я принесла тебе завтрак. Исабель промолчала.

— Ты будешь завтракать в постели.

— Нет. — Девушка указала рукой на стол: — Поставь туда.

Мать Исабель осторожно поставила поднос на туалетный стол, за которым Исабель обычно причесывалась и приводила себя в порядок, а иногда и читала.

— А Челы нет? — поинтересовалась Исабель.

— Здесь.

— Почему же не она принесла завтрак?

Бернарда тихо рассмеялась.

— Дорогая, ты же знаешь, что завтрак, — сказала мать, — твой завтрак, люблю готовить и приносить я.

Девушка потянулась, поднялась, на ходу накинув пеньюар, и прошла к столу.

— Бернарда…

— Да…

— Что ты сказала Фернандо?

Воцарилось молчание.

— Так что?

— Сеньору Салиносу?

— Да.

— Я…

— Да, ты, Бернарда.

Исабель пристально посмотрела на нее.

— Я не знаю, о чем ты говоришь.

Бернарда сделала удивленное выражение лица.

— Ты прекрасно понимаешь, — настаивала девушка, — о чем я тебе сейчас говорю.

Домоправительница тяжело вздохнула.

— Это ты рассказала ему про отца?

— О! Исабель…

Бернарда была расстроена.

— Что ты себе вообразила? — сердилась Исабель.

— Я ничего себе не вообразила!

Сеньорита Герреро топнула ножкой.

— Что ты ему сказала? — упорствовала дочь. — Скажи мне сейчас же, немедленно!

— Я ничего ему не говорила.

— Не лги мне!

— Я не лгу.

— Бернарда, не зли меня. — Исабель теряла терпение.

Бернарда неуверенно спросила:

— Он сказал тебе, что я…

Дочь опередила вопрос матери:

— Нет, он не сказал, от кого он знает об отце, но я уверена, что это была ты.

Бернарда невинно улыбнулась:

— Нет, ты ошибаешься.

Она подошла к девушке.

— К тому же я не могла говорить о твоем отце, — возразила Бернарда, — я ведь практически не знала его. — Она говорила виноватым тоном, но твердо и, казалось, искренне. — Твоего отца, я хотела сказать, господина посла, — поправилась Бернарда, — того, кого считают все твоим отцом.

— Это ничего не значит, — злилась Исабель, — я знаю, что ты способна на все.

Лицо пожилой женщины из мягкого воска превратилось в каменную маску. Бернарда выпрямилась и спокойно, но решительно сказала дочери:

— Да, на все!

Исабель не ожидала от нее такого откровенного признания.

— На все?

— Что может принести тебе пользу.

Девушка нервно рассмеялась.

— Ты можешь быть в этом уверена, — заверила Бернарда, — я способна на все ради твоего счастья.

— В самом деле?

— Да, ради твоего будущего…

Исабель не знала, что и сказать, и не придумала ничего лучшего, как бросить ей:

— Уходи!

Бернарда была спокойна.

— Ты прирожденная лгунья, — просто сказала девушка, — и я это хорошо знаю.

— Знаешь?

— Знаю лучше, чем кто-либо.

— Тем лучше.

На мгновение взгляды их встретились. Исабель первая отвела глаза.

— Уходи, — повторила девушка.

Лицо Бернарды передернулось.

— Хорошо, — холодно произнесла она, — если я тебе понадоблюсь, я на кухне.

Бернарда резко повернулась и покинула комнату Исабель.

Девушка бросила ей вслед неприязненный взгляд и уселась за столик перед зеркалом. Она посмотрела на свое отражение, отметила, что хороша, как всегда, и усмехнулась:

— Ты мне не понадобишься. — Она взяла нож и намазала хлеб маслом. — Ты будешь удивлена, — произнесла Исабель не то себе, не то ушедшей Бернарде.

Взглянув еще несколько раз на себя в зеркало, Исабель рассмеялась и принялась за еду.

В загородном клубе «Фламинго», как всегда, было предостаточно посетителей и любителей конного спорта. Одни сидели в баре, другие предпочитали ипподром, а некоторые прогуливались в парке…

У Фернандо Салиноса в клубе была назначена встреча с Антонио, но сегодня он приехал немного раньше и решил побродить по парку, чтобы скоротать время…

— Сеньор Салинос, — позвал Фернандо молодой человек в жокейской шапочке и высоких сапогах.

Фернандо обернулся.

— Добрый день!

— Добрый день, Coco! — ответил Салинос.

Молодой человек чувствовал себя неловко, что было заметно по его быстрой и сбивчивой речи.

— Как дела, Coco? — поинтересовался Фернандо.

— Прекрасно, сеньор.

Парень снял жокейку.

— Я хотел вас предупредить, — сказал он, — что ваш друг, которому вы продали жеребенка, уже побывал здесь.

— А, Леонардо, — вспомнил Салинос.

— Да.

— Хорошо.

— Он спрашивал у меня, сможет ли еще несколько дней подержать у себя жеребенка?

— Понятно.

— Он хотел бы все подготовить в своей конюшне получше, — объяснил молодой человек.

— Да, да, Coco, конечно.

Парень застенчиво улыбнулся.

— Кроме того, он просил, чтобы я продолжал ухаживать за ним, — говорил Coco.

— Что ж…

— За это время жеребенок ко мне уже привык, — весело болтал парень.

— Естественно.

— Вы не сердитесь на меня?

Фернандо пожал плечами.

— Нет, конечно, наоборот. — Он прошел вперед, бросив на ходу: — Если я буду знать, что ты продолжаешь ухаживать за ним, мне будет легче пережить его потерю.

Coco признательно наклонил голову.

— Большое спасибо.

— Не за что.

— Если я вам понадоблюсь, то вы знаете, где меня можно найти…

Фернандо заметил Эмилио и последнюю фразу Coco пропустил мимо ушей. Он только кивнул молодому человеку на прощание и направился к Эмилио.

Эмилио тоже обратил внимание на Фернандо, но, в отличие от Салиноса, не выказал радости и попытался избежать встречи.

— Эмилио! — позвал Фернандо.

Тому ничего не оставалось, как молча поджидать окликнувшего его сеньора Салиноса.

— Добрый день! — поздоровался Фернандо.

Эмилио промолчал.

— Позволь узнать, чего ты теперь хочешь от меня? — вдруг не выдержал Эмилио.

Фернандо чувствовал напряженность встречи и испытывал от этого некоторую неловкость.

— Не знаю, — начал Салинос, — в курсе ли ты последних событий, происшедших…

— Да, — холодно оборвал Фернандо Эмилио, — конечно, да.

— Эмилио, мне хотелось бы, чтобы между нами…

Салинос с трудом подбирал слова.

— Между нами — что? — зло поинтересовался Эмилио и вызывающе посмотрел на Салиноса. — Чего ты добиваешься, чтобы мы с тобой обнялись?

Разговор явно не клеился.

— Чтобы я поздравил тебя с большой радостью? — кипел Эмилио, сверля собеседника мрачным взглядом.

— Нет.

— Чтобы я тебе сказал, что я очень доволен?

Фернандо не хотел ссоры.

— Нет, конечно, нет, но…

— Что — но?

Эмилио сделал шаг вперед.

— Знаешь, что мне сейчас хочется?

— Что?

— Закончить нашу драку, — непримиримо сказал Эмилио, — около клиники, как подобает.

Фернандо улыбнулся.

— Дать тебе как следует и покончить с этим.

— Эмилио, так мы ничего не решим.

— А что мы должны решить?

Фернандо опять виновато улыбнулся:

— Исабель и я, мы не хотим, чтобы ты отравлял свою жизнь ненавистью, завистью…

Эмилио повысил голос:

— Фернандо, а тебе какое дело до меня?

Салинос развел руками:

— Ты хороший человек, Эмилио. Мы с Исабель считаем, что…

— Ну что, что?!

Он глубоко вздохнул.

— Нам бы очень хотелось с Исабель пригласить тебя на нашу свадьбу, — закончил Фернандо.

Эмилио оторопел.

— Ты понимаешь, о чем просишь?

Решительный и непримиримый вид Эмилио был красноречивее любых слов. Фернандо Салинос все прекрасно видел, и все же он поступил так, как, по его мнению, должен был поступить.

— Ну хорошо, делай что хочешь, в конце концов… — закончил беседу Фернандо, — но, если придешь, будешь желанным гостем.

Эмилио презрительно посмотрел на счастливого и удачливого соперника и процедил сквозь зубы:

— Никогда не думал, что ты такой циник!

Фернандо прекрасно понимал состояние Эмилио и даже сочувствовал ему, как победитель проигравшему. Но он был счастлив и хотел, чтобы всем было хорошо.

— Это не цинизм, — пытался объяснить он Эмилио.

Неизвестно, чем бы закончился их разговор, но рядом с ними неожиданно появился пожилой мужчина в строгом костюме и окликнул одного из споривших:

— Сеньор Эмилио!

Эмилио и Фернандо повернулись к нему.

— Как я рад нашей встрече!

— А, Вересо?

Эмилио обрадовался появлению Коррадо Вересо, но не столько ему самому, сколько тому, что появился повод прекратить этот бессмысленный и тяжелый разговор с Фернандо Салиносом.

— Как дела?

— Ничего.

— Я и не знал, что вы в Буэнос-Айресе.

Они обменялись рукопожатием.

— Как хорошо встретиться со старыми друзьями! — воскликнул сеньор Вересо.

— Я такого же мнения.

Эмилио повернулся к Фернандо:

— Кстати, о друзьях. — Он взглянул на удачливого жениха. — Позвольте представить вам моего друга.

Коррадо и Фернандо повернулись друг к другу.

— Сеньор Салинос, сеньор Вересо.

— Очень приятно.

— Мне тоже.

— Сеньор Вересо, — пояснил Эмилио, — продал нам несколько прекрасных лошадей, которыми гордится наш клуб.

Вересо поклонился в знак признательности.

— А сеньор Салинос, должен вам сказать, — представлял Эмилио, — фанат лошадей.

— Ну, не такой уж и фанат, — поскромничал Фернандо, — просто мне нравятся лошади. — Салинос обратился к Вересо: — Я знаю ваших лошадей, они прекрасно выезжены, — похвалил он.

Эмилио воспользовался моментом и, посмотрев на свои часы, торопливо откланялся:

— Прошу простить меня, но я спешу. Думаю, сеньор Вересо, мы увидимся позже.

— До свидания!

— Был очень рад встретиться. До свидания.

Фернандо хотел было что-то сказать, но Эмилио быстрым шагом удалялся в глубь парка.

— Я как раз хотел пойти в конюшню, — сказал Вересо, — посмотреть нескольких жеребят. Вы не составите мне компанию? — предложил он Фернандо.

Салинос не расслышал, он думал об удалявшемся Эмилио.

— Что?

— Вы не составите мне компанию?

Фернандо спохватился:

— Да-да, конечно.

— А по дороге вы мне расскажете о своей конюшне, — предложил Вересо, ничего не замечая.

— Ладно.

— Мне говорили о вас только хорошее.

Фернандо и Коррадо направились в конюшню, мирно беседуя о лошадях, но думая совсем о других вещах…

Мерседес недавно вернулась из города на ранчо и решила немного отдохнуть. Она прошла в гостиную и выглянула в раскрытое окно. На лужайке возле дома резвились дети.

— Лови! — кричала Мануэла.

— Лови! — вторила сестре Марианна.

Руди с завязанными повязкой глазами беспомощно пытался найти и схватить кого-нибудь из играющих. Девочки смеялись над неуклюжестью и беспомощным состоянием брата и постоянно кричали ему и себе:

— Не поймал!

— Левее!

— Иди сюда, Руди!

— Не поймал!

— Ха-ха-ха-ха!..

Руди бросался из стороны в сторону, кружился и приговаривал притворно-жалобным голосом:

— Ой, у меня голова кружится!

Дети были в восторге.

— Сейчас поймаю!

— Попробуй!

— Осторожней!

— Держитесь!

Наконец Руди не выдержал и упал на землю.

— Сдаюсь!

Девочки бросились на брата.

— Мы победили.

— Ура!

— Мы выиграли!

Неожиданно Руди вскочил и зарычал, приведя девочек в неописуемый восторг и радость.

— А-а-а!… Вот я вас!

Дети, завизжав, бросились убегать, а Руди с гиканьем и воем погнался за ними, размахивая повязкой как боевым знаменем…

В гостиной протяжно звонил телефон. Мерседес бросилась к аппарату:

— Алло!

В трубке затрещало, защелкало…

— Алло! — повторила Мерседес.

— С вами будет говорить Буэнос-Айрес, — раздался приятный голос телефонистки, — не вешайте трубку.

Мерседес с нетерпением ждала, пока ее соединят. Наконец послышался голос Коррадо:

— Алло!

— Да, я слушаю, Коррадо.

— Это ты, Мерседес?

— Да.

— Здравствуй.

— Здравствуй.

— Как вы там?

— Ждем тебя.

— Я рад, — донесся голос мужа, — я тоже не дождусь, когда встречу и обниму вас, мои дорогие.

Голос Коррадо был немного взволнованным.

— Что-нибудь случилось? — с тревогой спросила Мерседес.

— В общем ничего, если не считать, что мне нужно задержаться по делам в Буэнос-Айресе.

— А когда же ты вернешься? — поинтересовалась жена. — Ты обещал завтра.

— Да, я знаю, — ответил муж, — все дело в том, что мне еще надо кое с кем встретиться, раз уж я здесь.

— С кем?

— Я познакомился с одним очень богатым и важным человеком, моим будущим клиентом.

— Как его зовут?

— Сеньор Салинос.

— Салинос?

— Да, Фернандо Салинос, — повторил Коррадо. — Мы договорились завтра с ним встретиться, поэтому…

Мерседес не нравились эти задержки, но она, молча выслушав, нежно пожаловалась:

— Мы соскучились.

— Что?

— Я говорю, мы все соскучились по тебе.

— Я тоже. Как там Мануэла, как ребята?

— Ничего.

— Как вы там без меня?

— Мануэла спит и видит куклу, которую ты ей обещал, — напомнила Мерседес.

— Куклу?

— Да, так что не забудь.

— Не забуду.

— И еще не забудь что-нибудь привезти Руди и Марианне, — поспешно добавила Мерседес.

— Непременно.

Они еще перебросились несколькими фразами и стали прощаться.

— Хорошо?

— Договорились.

— Целую тебя, — прошептала Мерседес.

— И я тебя.

— Жду твоего следующего звонка.

— Я позвоню.

— До свидания.

— Всего, дорогая.

— До свидания…

Неприятный щелчок — и короткие назойливые гудки раздались в трубке. Мерседес нажала на рычаг и задумалась. Простояв несколько секунд в непростых раздумьях, она положила трубку и вышла из комнаты.

Антонио, смуглолицый весельчак, был неисправим. Он, как всегда, был аккуратен, черный костюм сидел на нем, как на кинозвезде, но главное, он все время острил и подшучивал.

— Поздравляю, поздравляю.

— Спасибо.

Антонио и Фернандо сидели в баре клуба за столиком, потягивали сухое вино и разговаривали.

— За что спасибо?

— За поздравления.

Антонио покачал осуждающе головой.

— С чем?

Фернандо в потоке слов неугомонного приятеля на время потерял нить разговора.

— С тем, что я теряю друга? — печально произнес Антонио.

— Да ладно тебе!

— А впрочем, поступай как знаешь.

Антонио махнул рукой и осушил бокал вина. Потом весело рассмеялся.

— Что с тобой, Антонио?

— Мне трудно в это поверить.

— Во что?

— Фернандо Салинос надумал жениться, — нарочито серьезно произнес весельчак.

— Время пришло.

— Эта новость должна публиковаться несколько дней подряд во всех ежедневных газетах, — сказал Антонио, — потому что многие не поверят своим глазам.

— Когда-то это должно было случиться, — спокойно возразил приятелю Фернандо.

— Да, конечно.

— Вот видишь.

Антонио наполнил бокалы.

— Хорошо, — улыбнулся он, — мы должны четко договориться о твоем последнем мальчишнике.

Фернандо неуверенно повел бровью.

— И не думай отказываться, — воспротивился приятель, — это совершенно невозможно.

— Что ж… — улыбнулся Фернандо.

— Очень скоро вам сообщат день, час и место, где вы и избранная группа ваших приверженцев будут праздновать церемонию прощания с холостяцкой жизнью.

Салинос вздохнул.

— Ты никогда не изменишься, Антонио, — бросил другу Фернандо, — ты вечный клоун.

Антонио покорно развел руками.

— Кстати, — вдруг вспомнил он, — в церемонии…

— Что?

— Ты мне ничего не сказал: ни где, ни когда будет твоя свадьба.

Фернандо нахмурился:

— Что, как всегда, я что-то не то сказал? — забеспокоился приятель.

— Нет.

— Тогда отчего такой кислый вид?

Фернандо отставил бокал с вином и взял сигарету.

— Но об этом мне надо поговорить с Исабель.

Антонио насторожился:

— Что-то не то происходит?

Салинос улыбнулся и поспешно сказал:

— Нет, надеюсь, что нет! Но я не могу это решить без нее.

Антонио понимающе посмотрел на друга и тоже потянулся за сигаретой.

— Ну, это естественно, — смягчился он и зажег огонек. Друзья затянулись сигаретами.