Хочу тебя

Глава 41. Безумец

Лиля

Гол! Никита забил пенальти!

Подскакиваю с места и в прямом смысле прыгаю от радости. Господи, какой же тяжёлый матч! Я думала, поседею. За Никиту сердце кровью обливается. Он упал на траву и лежит без сил. Даже не радуется своему забитому пенальти. Товарищи по команде подходят к нему, поздравляют, а он просто лежит, не шевелясь.

Не могу на него такого смотреть. Душа в клочья рвётся. Ну почему ему не помогут подняться? Холодно же лежать зимой на футбольном поле. Хотя Никита рассказывал, что газон как-то специально подогревается. Вообще не представляю, как они играют в минусовую температуру в декабре. Я в пуховике и уггах — и то замёрзла. А Никита, можно сказать, голый. Футболистам из дополнительной одежды разрешается только термобелье. Ещё можно шапку, но Никита ее не надевает, потому что в ней неудобно бить мяч головой.

Какое счастье, что это последний матч до марта. Как я хочу, чтобы Никита отдохнул и привёл в порядок больное колено. Да так без ноги остаться можно! Все-таки футбол — очень агрессивный и жестокий вид спорта. У футболистов такие сильные травмы бывают, причем не только ног, но и головы.

Наконец-то Никите помогают встать с холодной травы. Слезы на глаза наворачиваются, когда вижу, что он не может идти самостоятельно. Два приятеля уводят его под руки. Никита не наступает на левую ногу. Кошмар. Только бы не перелом колена.

Когда Никита скрывается с поля, тоже направляюсь на выход. Игнорирую косые взгляды фанаток. В последнее время они подозрительно притаились. Только пялятся на меня и шепчутся. Гадости больше не выкрикивают и перестали обрывать мне телефон.

После матча еду домой. Мы договаривались, что Никита за мной заедет, и мы поедем к нему, но я не знаю, как он с такой больной ногой сядет за руль. Он сможет нажимать ею педали?

Никита приезжает за мной очень поздно и на такси. Сомневаюсь, что у нас получится отметить окончание футбольного сезона, Никита вообще никакой. Когда выходим из машины, он наступает на левую ногу, но каждый раз морщится от боли.

— А ты обезболивающее пил? — осторожно спрашиваю.

— Мне всю ногу обкололи обезболивающими.

— Не помогают?

— Ну так, чуть получше, чем было.

Да ничего не лучше. На Никите нет лица. Когда заходим в квартиру, он сразу без сил опускается на диван. Я хочу как-то ему помочь, а не знаю, что сделать. Сижу как на иголках, ерзаю на диване.

— Хочешь чаю? — спрашиваю первое, что приходит на ум.

Отрицательно мотает головой.

— Лиль, иди ко мне.

Никита притягивает меня к себе на грудь. Обнимаю его, поудобнее устроив голову, и слушаю размеренное сердцебиение. Меня не покидает плохое предчувствие. Вот вроде у нас с Никитой все хорошо, а как-то тревожно. Состояние, будто жду чего-то плохого.

Мы молчим. Кажется, Никита уснул. Неожиданно его смартфон взрывается громким рингтоном. Свиридов дергается спросонья, оглядывается по сторонам. Берет мобильник и трёт глаза.

— Кто это? — спрашиваю.

— Мой агент, — проводит пальцем по экрану. — Алло.

Я слышу громкий мужской голос из динамика, но не могу разобрать слов. Судя по стремительно меняющемуся в лице Никите, его агент говорит что-то чрезвычайно важное. Потом из динамика доносится смех, а Ник лишь слегка улыбается.

— Я понял, Слав. Спасибо.

Снова неразборчивый голос агента.

— Рад-рад, конечно, рад, — заверяет его Никита совершенно безрадостно. — Спасибо тебе ещё раз. Это все благодаря тебе.

Никита сбрасывает вызов и смотрит на меня безумными глазами.

— Все хорошо? — испуганно спрашиваю. — Что-то случилось?

Молчит. А у меня страх под кожей расползается, обволакивает внутренности.

— Ни-и-и-ик? — тяну. — Что случилось?

Не отвечая, привлекает меня к себе. Водит ладонями по моему лицу, волосам.

— Лиль, — зовет хрипло.

— Что?

— Ты знаешь, что ты лучшая девушка в моей жизни?

В другой обстановке я бы обрадовалась этим словам. Но сейчас Никита меня пугает. Он похож на безумца. Стягивает с меня кофту, затем расстёгивает лифчик. Гладит грудь, затем принимается целовать шею.

— Я только об одном жалею, — шепчет, — что раньше не начал с тобой встречаться. Надо было ещё в школе. А лучше в детском саду.

Никита сползает с дивана на пушистый ковёр на полу и тянет меня за собой. Как мы будем заниматься сексом, если у него ужасно болит нога?

— Ник, подожди, у тебя же колено.

— Пройдёт.

— Тебе же больно.

— Хочу тебя.

Он продолжает раздевать меня и снимать одежду с себя. Целует меня совершенно безумно. Как будто изголодался по моему телу. Как будто в последний раз. Не успевает стянуть с меня белье, как тут же входит. Опять без презерватива. В последнее время мы стали реже ими пользоваться. Так ощущения, конечно, лучше, но страшновато.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Да что с тобой такое? — спрашиваю, задыхаясь.

Мне кажется, у нас ещё не было такого безумного секса. Никита как с цепи сорвался. И это с больным коленом после тяжёлого матча!

— Я уже скучаю по тебе.

— Что значит «уже»?

Видимо, чтоб больше не болтала лишнего, затыкает мне рот поцелуем. Ускоряет темп ещё больше, и все мысли мигом вылетают из моей головы. Да о чем тут вообще можно думать, кроме того, что я близка к самому сильному оргазму в своей жизни? С Никитой у нас разный секс был, в разных позах, в разных местах и с использованием разных игрушек из магазина для взрослых. А сейчас без лишних аксессуаров, просто на полу в обычной позе, когда он сверху, я испытываю такие ощущения, каких ещё никогда не было. Потому что Никита сошёл с ума и потянул меня за собой в эту бездну.

Я кричу, из глаз брызжут слезы. Каждый сантиметр моего тела сотрясается от оргазма. Легкие горят, вдохнуть больно. Никита выходит из меня и с таким же громким криком кончает мне на живот. Мое тело превращается в вязкий кисель, руки и ноги не слушаются. Блаженно закрываю глаза, не имея сил пошевелиться.

Никита ложится рядом, наше шумное дыхание рассекает комнату. Губы расползаются в довольной улыбке. Я на седьмом небе от счастья. Моя любовь к Никите растёт в геометрической прогрессии, с каждым новым днём я люблю его сильнее, чем вчера.

— Меня покупает немецкий клуб. Я уеду.

В ужасе распахиваю глаза и таращусь в потолок, чувствуя, как приближается конец моего собственного света.