Хроники старого мага

Глава 16

Утром я поднялся с ударами гонга. Пробило шесть утра. Поставив защиту на крепость, я выполнил утреннюю зарядку. В лазарете я появился незадолго перед завтраком. Примерно в это же время к лазарету подошла и Алкима, чуть позже пришёл Назар. Его лицо было заспанным, но необычайно довольным. Практически сразу за ним в лазарет вошли работники кухни с тележкой. За время завтрака каждый успел похвастаться своими достижениями. Я тем, что начал переписывать книгу, Алкима тем, что испытала заклятие парализации на слишком любвеобильном бойце, перепутавшем её с охочей дамой. Мне даже стало жаль несчастного. Назар сидел тихо, глядя на нас взглядом героя, покорившего полмира. Не выдержав, я спросил его о достижениях. Без слов Назар извлёк из-за пазухи серебряную цепочку, на которой болталась подвеска с встроенным в неё камнем горного хрусталя. Мы замерли от удивления. Рассказ Назара удивил нас ещё больше. Оказалось, что он не просто так напросился в ночное дежурство. Ещё днём он разглядел бойца из ополчения, который в сумке убитого гоблина нашёл несколько серебряных украшений. Среди них был и этот подвесок. Остальные ценности Назара не интересовали. Оказавшись с ним в одном дежурстве, Назар дождался, когда они останутся наедине, без свидетелей. После чего предложил бойцу сыграть в кости. Боец был не из их крепости. Он не знал одной особенности. Назару сильно везло при игре в кости. Ну, не просто так везло. Назар чувствовал кости и мог заставить их лечь правильной стороной. Играл он аккуратно, чередуя победы с поражениями, чтобы всё выглядело естественным. Очень быстро он обыграл ополченца и забрал у него всю добычу. Но сделал это так, чтобы к концу игры в караульном помещении появился начальник караула. После грозного выговора за игру на посту, Назар со скорбным видом вернул проигравшему всё его имущество, кроме подвеска, который оставил себе в утешение. Боец был так рад вернуть себе своё имущество, что не стал настаивать на возвращении ещё и подвеска. Теперь у него есть камень для записи заклятий. Улыбка Назара растянулась во все тридцать два зуба, но если бы была возможность, то он бы улыбнулся ещё шире. Мне только и оставалось, что поздравить его с приобретением. Радость от его хитрости у меня была замешана с осознанием добавившейся нагрузки.

После завтрака мы отправились на площадку для тренировок. Гоблин при нашем появлении уже не двигался, но в глазах его заметался страх, замешанный с обречённостью. Мы работали два часа. Назар и Алкима поочерёдно накладывали на него заклятие парализации и снимали его. Гоблин хрипел, но уже не шевелился, обречённо перенося боль. У обоих моих учеников результаты были хорошими. Теперь они ставили заклятия вполне уверенно, а также снимали их. Этим можно было гордиться. Подошёл капитан, осмотрел гоблина. Не прибегая ко второму зрению, можно было уверенно сказать, что гоблин умирал.

— Что вы намерены с ним делать? — Спросил капитан.

Я оглянулся на своих спутников. Они потупили глаза.

— Я не хочу его убивать. Это неправильно. — Я стал отводить глаза, опасаясь встречи с глазами капитана. — Может, отпустим его?

Капитан посмотрел на меня. Он знал, что мне уже доводилось убивать врагов, и я показал себя вполне достойно. Но, как человек опытный, он понял, что хладнокровное убийство я совершить не могу.

— Будь по-твоему. Отпустим. Парализуй его.

Я выполнил эту просьбу, ещё не зная, что может произойти. Гоблин дёрнулся и замер, вытянувшись во весь рост, с прижатыми к телу руками и сведёнными вместе ногами. Капитан грубо перевернул его на грудь и, немного повозившись, отвязал его от столба. Схватив его за одежду на спине, он поволок его в сторону южной стены. Почувствовав опасность, я последовал следом. Капитан поднялся вверх на стену по каменной лестнице. Выглянув за парапет, он размахнулся и вышвырнул его за пределы крепости в воду. Моё второе видение включилось непроизвольно. Я видел весь полёт тела гоблина с высоты стены и до воды. Он падал прямо на камни под стеной, на которых я до войны отрабатывал стрельбу зарядами. Капитан не нарушил своё слово. Он отпустил гоблина, но для последнего ничего не изменилось. Я понимал решение капитана. Для человека, много лет воевавшего с гоблинами и орками, это был враг. А лучший враг — это мёртвый враг. Но я ещё не настолько зачерствел. Это существо вызывало у меня жалость. Оно сослужило нам службу, с его помощью мы смогли подготовить двух магов на парализующих заклятиях. Остальные заклятия можно проводить и без принесения жертв. В тот миг время для меня замедлилось. Я действовал очень быстро. За мгновение я протянул силовую линию от тела гоблина к камню, лежащему на противоположном берегу. В следующее мгновение я стал сокращать эту линию. Я не успевал перекинуть гоблина полностью на противоположный берег, но мне хватило времени, чтобы слегка удалить его от нашего берега. Тело вошло в воду почти сразу за камнями нашего берега, лишь слегка стукнувшись ногами о ближайший камень. Раздался плеск. Я бросился к парапету, чтобы взглянуть. Парализованное тело гоблина камнем ушло под воду. Но я не собирался это так оставлять. Мой посох опустился. Я постарался, чтобы движение вышло естественным. Произнести вслух заклятие я не мог, чтобы не выдать себя. Я произнёс его невербально. Почувствовал истечение силы из посоха. Это всё, что я мог сделать для него. Мне оставалось только надеяться, что заклятие сработает.

— Понимаю тебя — проговорил капитан, — но и ты меня пойми. Так надо.

Он ушёл, оставив меня на стене. Я в последний раз глянул на круги, расходящиеся по воде. Второе видение уже отключилось, а включать его повторно мне не хотелось. Я не хотел увидеть чужую смерть. Я отошёл от парапета. Для тебя, гоблин, мною было сделано всё, что только можно. Оставь мне надежду, останься в моих мыслях живым. Я оглянулся на площадь. Назар и Алкима с этой дистанции выглядели маленькими фигурками. Пора было работать. Впереди нас ждало копирование книг. Но сначала надо зайти за дровами.

***

Кхарог понимал, что с ним произошло чудо. Падение с большой высоты на камни. Он уже успел попрощаться с жизнью, но боги милостивы. Видимо этот человеческий воин не рассчитал силы и перебросил его через неминуемую смерть. Ноги болели от удара о большой выступающий из воды валун, нависший уступом над водой в сторону противоположного берега. Но боль в ногах не большая плата за свою жизнь. Потом произошло ещё большее чудо. Его тело было парализовано и камнем пошло ко дну. Он дошёл почти до дна, но вода в тех водных слоях оказалась безумно холодной. И заклятие с него спало. Он слышал от стариков о подобном. Многие заклятия были предназначены под определённые условия. Видимо людское заклятие парализации и ледяная вода друг друга исключали. Его тело отпустило. Он смог двигаться и теперь осторожно всплывал. Жажда выплыть побыстрее и глотнуть воздух, была неимоверной, но он себя держал в узде. Остаться жить после всего перенесённого и погибнуть по собственной глупости он себе позволить не мог. Этот камень нависал над водой, значит, он может быть укрытием от людских глаз. Нужно только не выдать себя барахтаньем в воде. Всё после. По воде сейчас идут волны от его падения, нужно только подстроиться. Он нащупал руками поверхность камня и продолжил двигаться вдоль неё. Он почувствовал, как потеплела вода, увидел, как она стала прозрачной. Когда его рука вышла на воздух, желание дышать стало нестерпимым, но он его сдержал. Медленно, очень медленно он поднял голову над водой с раскрытыми глазами. Пространства между камнем и водой было очень малым. Его нос и рот оставались под водой. Он осторожно повернул голову вверх, высунув нос из воды. Столь же медленно он сделал первый вдох. Его лёгкие взрывались от недостатка воздуха, но он продолжал дышать очень медленно. Звук дыхания не должен выдать его. Предыдущие три дня его сильно мучила жажда. Он специально отказывался пить, чтобы убить своё тело раньше, чем они сломают его дух. Боль пыток была сильна, осознание своего позорного плена и содержание у позорного столба — унизительно. Но осознание приближающейся смерти позволяло ему с этим мириться. Ещё совсем недавно он страстно желал умереть, и сделал всё, чтобы это случилось. А вот сейчас он также страстно желал жить, и готов сделать всё, чтобы достичь этого. Он дышал медленно, чтобы не выдать себя. Воздуха не хватало. И всё равно, он задержал выдох, чтобы сделать глоток воды. Обезвоживание тела надо было исправлять. Вода влилась в его сухой рот. Он отчётливо почувствовал во рту вязкую слюну на фоне жидкой воды. Медленно сделал глоток. Так же осторожно сделал выдох. Он обязательно выживет. Назло всем, кто хотел его убить. Нет, он не будет мстить. Это глупо. Он знал многих воинов, которые погибли, пытаясь осуществить свою месть. Лучшей местью для вас будет моя жизнь. Он внутренне улыбнулся. Оглядев камень, он увидел на его поверхности трещины и сколы. То, что надо. Осторожно вынув руки из воды, он вцепился пальцами в трещины камня. Так он мог обеспечить себе неподвижность и, одновременно, непотопляемость. Предстояло ждать до темноты. Он умел ждать. Повиснув под камнем за пределом видимости, он продолжал усмирять своё дыхание и жажду. Постепенно он успокоился. Он знал, что теперь выживет. Сразу не убили, значит — не заметили. Он умел ждать.

Теперь он мог спокойно осмыслить всё, произошедшее с ним за последние дни. Блестящая идея главного военачальника о ночном штурме с помощью диверсионного отряда поначалу была хорошо осуществлена. Кхарог со своим отрядом разведал подходы к вражеской крепости. Для проникновения была выбрана восточная стена. Она казалась неприступной, а потому враги могли считать безопасной от нападения. Западная стена была признана непригодной самим военачальником. На этой стене люди сжигали трупы павших. Там должно было быть полно пепла от пожарищ. К тому же там располагалась башня мага. А тревожить его посреди ночи считалось неразумным. Его вступление в бой следовало отсрочить до последнего момента, когда исход боя уже будет предрешён. Под покровом ночи они пересекли водный ров, навели мостки, по которым должны были пройти остальные воины. Осторожно, цепляясь за вмятины и углубления в поверхности стены, его бойцы взобрались наверх и закрепили верёвки. По ним поднялся весь диверсионный отряд. Бойцы убили часового, не произведя ни единого звука, а его фонарём подсветили путь остальным воинам. Кхарог первым спустился во двор, чтобы проверить безопасность пути. Находясь уже во дворе, он подал сигнал остальным, приоткрывая дверцу маленькой лампадки. Отряд диверсантов направился к главным воротам, чтобы снять там охрану и открыть ворота. Операция почти удалась, но всё испортил орк, поднимавшийся на стену. Идея усилить отряд диверсантов орками принадлежала одному из младших военачальников, который решил выделиться таким способом. Возражения самого Кхарога услышаны не были. Сильные и неукротимые в бою орки оказались непригодными для диверсий. Слишком большие и неспособные передвигаться бесшумно, они привлекли внимание вражеского мага и провалили операцию. Не зря же маг первым атаковал именно орка. Когда огонь, пущенный вражеским магом, накрыл стену и лестницу, Кхарог находился внизу, а потому сильно не обгорел. Отделался ожогом. И это в тот миг, когда весь его отряд сгорал заживо. Ему удалось замаскироваться, но вражеский маг нашёл его. По чужой вине он потерял весь свой отряд, подготовкой которого он занимался с самого начала похода. Когда он вернётся, он постарается, чтобы об этом узнал главный военачальник. Тот, кто обрёк его отряд на гибель, не должен остаться безнаказанным. Он не собирается мстить. Это сделают другие. Он останется жить. А ещё он видел положение дел внутри крепости. Это тоже надо сообщить главному военачальнику. Люди пополняют свои потери из женщин, готовят их к битве, а ещё у них уже не один, а три мага. Это ценная информация. Он должен выжить. Он умел ждать.

***

День оказался на удивление плодотворным. До вечера нам удалось скопировать в трёх экземплярах всю магическую библиотеку. Кроме эльфийских книг. Эти были скопированы только в одном экземпляре. На моё предложение сделать копии себе, Назар ответил, что это бесполезно. Они не понимают по-эльфийски, а переводчика найти не смогут. Так что это для них просто бесполезный груз. Алкима согласно кивнула. Поэтому копии делали только для меня. В этот же день мы начали отрабатывать обезоруживающее и защитное заклятия. Выпросив у капитана провинившегося бойца, мы дали ему в левую руку деревянный нож, чтобы не калечить правую конечность. После этого я потратил некоторое время на объяснения принципа работы заклятия. Постановка тела с посохом наперевес, желательно в двух руках для быстроты, но если можешь, то возможно проведение одной рукой. Вращательное движение навершием посоха с последующим рывком, словно подсекание рыбы при рыбалке, как говорил один из наших наставников. Предшествующий этому движению дыхательный цикл. Наведение силовой линии между навершием и оружием противника. Вовремя сказанное активирующее слово, приводящее в действие импульс. От этого импульса у противника случается сокращение наружных мышц предплечий, что приводит к ослаблению сжатия ладоней. Это во взаимодействии с подсекающим движением и сокращением силовой линии приводит к выпадению оружия из руки противника. Если повезёт, то оружие прилетит к вам. Что я и продемонстрировал, выдернув оружие заклятием из руки бойца. Отлетевший нож я поймал левой рукой. После чего вернул оружие бойцу. Тот недоумённо смотрел на свою руку, отказавшуюся его слушаться. Начались занятия, но результатов к концу дня у моих учеников ещё не было. Нож в руке бойца дёргался, но покидать ладонь отказывался. Я объяснил, что это уже прогресс. Остальное после. При работе я старался чередовать отработку обезоруживающего заклятия и защитного. Пока один из них пытался обезоружить бойца, второго я пытался научить ставить защитное поле. Объяснив принцип прозрачного силового щита, почти сплошь состоящего из размазанной силовой линии, я приступил к тренировкам. Я кидал в ученика небольшие камешки, а тот на выдохе ставил защиту. Это заклятие давалось моим ученикам значительно легче обезоруживающего. На этой ноте я отпустил их отдыхать, а сам вернулся в башню и предался переписыванию книги. Мне удалось перерисовать ещё несколько листов, прежде чем на башне прозвонил гонг, оповещая жителей крепости о полночи. Пора было ложиться спать.

***

Нор Дролл в бешенстве метался по шатру. Уже несколько раз он пытался успокоить себя глубоким дыханием. Но стоило взглянуть в сторону дальней стены шатра, и бешенство вновь одолевало его с новой силой. Ему хотелось рвать и метать, схватить топор и убить кого-нибудь. «Нельзя! Нельзя принимать решения в таком состоянии» — думал он. Надо успокоиться. Он опять делает глубокий вдох и задерживает дыхание. Потом медленно выпускает воздух через рот. Стояла глубокая ночь. Ночную тишину нарушали лишь крики потревоженных птиц. По этим крикам без всякой магии можно было определять положение его отрядов. Он закрыл глаза и попытался расслабиться. В возникшей тишине и темноте стал отчётливо слышен стук его сердца. Он почувствовал пульсацию крови по его кровеносным сосудам. На висках эта пульсация чувствовалась особенно сильно. Он попытался изгнать из своей головы все мысли. Но сделать это было не так просто. Мысли упорно возвращались к решаемой проблеме. Это бесило, уничтожало всю работу по успокоению мыслей и эмоций. Военачальник, потерявший контроль над собой губит себя и вверенных ему воинов. Однако, чем больше времени проходило от получения вестей, тем легче было воспринимать новости. Градус эмоций с каждой минутой понижался. Это хорошо.

Мозг Нор Дролла постепенно брал контроль над телом. Он открыл глаза. Придав лицу спокойное выражение, он снова посмотрел в сторону стены шатра. Там, сидя прямо на земле, находился один из лучших его разведчиков. После подтверждения сведений о могуществе человеческого мага в этой крепости, он приблизил его и назначил командовать отрядом диверсантов. Кхарог проявил себя как опытный и вдумчивый военачальник. Его воины стали быстро набираться опыта. Используя всю свою злобу и жестокость, помноженные на опыт, Кхарог подготовил свой отряд. Сделал его одним из самых боеспособных. И этот отряд погиб при странных обстоятельствах. Поначалу всё шло превосходно. Дождались глубокой ночи, переправились через ров. Взобрались на стену. Потом отряд вошёл внутрь и исчез. Военачальник, призванный обеспечивать этот рейд во вражескую крепость, обвинял во всём Кхарога.

Предпринимать новый штурм, не зная деталей провала, было неразумно. Нор Дролл откладывал штурм, раз за разом обдумывая детали. Но картина не складывалась. На четвёртую ночь после провала в его шатёр проник гоблин. Не нападал, не пытался что-то сообщить. Просто сел на землю и стал ждать. Он ещё успеет узнать, как этот гоблин обошёл его охрану, но сам факт его появления завораживал. Тайна манила, и военачальник решил сначала поговорить, узнать подробности, а потом уже убивать незваного гостя. В шатре они были вдвоём. Придерживая в одной руке топор, а во второй факел, военачальник шагнул к гоблину ближе, чтобы рассмотреть его. Одежда гоблина была изодрана. Тело было истощено и покрыто ожогами. Он тяжело дышал. Не зная его прошлого, военачальник понял, что тот пережил много боли. Гоблин поднял глаза на Нор Дролла. Взгляд был спокоен, но в нём читалась сильная усталость, отпечаток пережитой боли и страдания. Такие глаза Нор Дролл уже видел у пленников, которых пытали много дней подряд. Но в глазах тех пленников было ожидание смерти, а этот гоблин умирать не собирался. Всмотревшись внимательно, военачальник с трудом узнал в этом измученном гоблине командира своих диверсантов Кхарога.

Нор Дролл потребовал доклада. Кхарог заговорил. Он говорил медленно. Было видно, что каждая его фраза давалась ему тяжело. Он часто отдыхал, восстанавливая дыхание. Постепенно военачальнику стали известны все фазы боя. Кхарог указал причину провала. Один из младших военачальников ослушался его приказа. Сам Нор Дролл не отдавал приказа усиливать отряд диверсантов орками. Нор Дролл ясно понимал, что его орки сильны в бою, но не приспособлены для разведки и диверсий, в отличие от гоблинов. Теперь картина провала сложилась. Факт ослушания, приведший к провалу операции и гибели его воинов, взбесили военачальника. Он потерял контроль над собой. Потребовалось время, чтобы взять себя в руки. Но теперь он успокаивался. Военачальники перекладывали вину друг на друга. Но теперь, после появления новых фактов, он мог разобраться в этом более подробно. Теперь он мог провести очную ставку и узнать правду. Виновный будет наказан.

Однако дороже всего были данные, доставленные Кхарогом. Он весьма подробно описал расположение строений внутри крепости. Перечислил количество воинов, описал их главного военачальника. Перечислил число главных действующих лиц в обороне крепости. Сообщил расписание жизни жителей крепости. Сообщил про уменьшение пайка питания, нужное, чтобы пережить осаду. Сообщение о поражении демонических армий на восточных рубежах Империи было особо ценным. Старейшины не посчитали нужным его об этом известить. Теперь он знал, что армия Империи уже движется в его направлении. Пора было принимать меры по спасению своей армии. Кхарог сообщил, что защитникам крепости не хватает воинов, и они мобилизовали своих женщин на войну в качестве лучников. Эта новость удивила Нор Дролла, но осмыслив её, он пришёл к выводу о разумном решении людского военачальника. В сложной ситуации тот умудрился пополнить армию. Нор Дролл решил отложить это знание в копилку своей мудрости. Вдруг пригодится. А уж доклад старейшинам об этом действительно мог стать бесценным. Новость, которая больше расстроила Нор Дролла, заключалась в том, что на стороне противника теперь сражались не один маг, а три. При этом самым сильным из них оказался самый молодой. Остальных магов люди обучали боевым заклятиям уже в ходе войны. При этом, по словам Кхарога, в качестве мишеней использовали пленных гоблинов с прошлого штурма. Он оставался последним из гоблинов, оставшихся в живых. Остальных убили маги. История его спасения была столь же невероятна. Кхарог смог изобразить, что находится при смерти. Люди решили, что он для них теперь бесполезен и просто выкинули его из крепости на камни в реке. Он должен был либо разбиться о камни, либо утонуть. Он указал на недостаток человеческого заклятия парализации. Эта информация была бесценна. Мало кому удавалось выжить после наложения заклятия человеческим магом. Нор Дролл понимал решение человеческого военачальника. Убить врага на глазах своих людей важно. Это повышает твой авторитет, указывает на твою решимость идти до конца, показывает твою способность поддерживать дисциплину в отряде. Самому ему приходилось поступать и более жестоким образом, чем просто утопить или сбросить на камни. Нор Дролл понимал это, и не мог поверить в это. Перед ним сидело доказательство невероятного везения. Этот гоблин безумно ценен. Такую удачу нельзя отпускать от себя. А сведения его показали невозможность проведения ещё одного штурма. Бороться с одним магом было безумно тяжело, а против троих шансов вообще не было. Заваливать крепость трупами своих воинов он не собирался. Осаду он не снимет, но большую часть своих воинов отведёт в безопасное место, чтобы облегчить и ускорить отступление. Подставлять своих воинов под удар имперской армии он тоже не собирался. Что ещё? Увезти камнемётные орудия, чтобы не достались врагу. Он не оставит им инструменты для штурма орочьих городов. Но видимость их присутствия надо оставить. Ловушки на пути движущейся вражеской армии? Разумно. Пусть движутся медленно, опасаясь каждого шороха и поворота. Это замедлит их, и даст больше шансов нам. Он подумает об этом. Но сейчас надо решить проблему неповиновения.

Подойдя к выходу из шатра, он откинул полог. Стражники у выхода изобразили безумную преданность и бдительность. На их лицах не было сна ни в едином глазу. А также готовность исполнить любой приказ военачальника. Нор Дролл негромко позвал посыльного и тот появился мгновение спустя, растирая рукой остатки сна и преданно глядя в глаза военачальнику.

— Подними повара, пусть принесёт котелок похлёбки. Военачальников ко мне на совещание.

Сказано это было тихим, спокойным голосом. Но страх мгновенно отразился на лице посыльного, прогнав остатки сна. В армии все знали, что тихий голос военачальника означает крайнюю степень гнева и опасности для подчинённых. В безопасности можно было считать себя лишь тогда, когда он говорил громким командным голосом. Поняв, что других распоряжений не будет, посыльный исчез, растворился в ночи, будто его и не было. Нор Дролл загнул четыре пальца, в шатёр вошёл первый из военачальников. Следы сна на его лице быстро растворялись под напором воли. Нор Дролл не изменился в лице, но внутри удивился. Этот военачальник должен был прийти последним, его отряды располагались дальше всего. Через пол пальца стали подтягиваться и другие военачальники. Нор Дролл считал. Последний военачальник явился после шестого пальца. Это был военачальник, которого Нор Дролл считал виновником прошлого поражения. В голове заметался гнев, но на лице не дрогнул ни один мускул. Он оглядел шатёр. В сборе были все двенадцать военачальников, чьи отряды были расположены вблизи крепости. Последним в шатёр вбежал повар с котелком остывшей похлёбки. В его лице читалось удивление. Главный военачальник никогда не употреблял пищу после ужина. Нор Дролл жестом указал повару поставить котелок на стол и выйти за дверь. Жаждая оказаться подальше от разгневанного начальства, повар быстро исполнил этот приказ. Когда за ним закрылся полог шатра, Нор Дролл предложил всем придвинуться к столу. Блики единственного факела в шатре придавали лицам военачальников причудливые выражения. Они с удивлением смотрели на котелок, стоящий на столе. Конечно, они не понимали причины сбора. Новый план штурма? А зачем котелок с похлёбкой? Постучав по столу, Нор Дролл привлёк внимание к себе. Когда все взоры обратились на него, он произнёс.

— Кхарог!

Из тени в углу шатра материализовалась фигура гоблина и, хромая на обе ноги, придвинулась к столу. Стол для него был велик. Над поверхностью стола возвышались лишь его плечи и голова. Все устремили взгляды на появившегося гоблина. На лицах военачальников изобразилось изумление. На совещания посторонние не допускались. Нахождение здесь этого гоблина было нелогичным, если только это не был особо важный посыльный. Возможно, что именно из-за него их собрали здесь. Облик гоблина был необычным. Он был ободран и обожжён. Его глаза смотрели безумно голодным взглядом на котелок. Посмотрев на военачальника, который должен был сопровождать отряд диверсантов в прошлом штурме, Нор Дролл задал вопрос.

— Пар Нак! — Тот вздрогнул. — Расскажи ещё раз о гибели диверсионного отряда.

Нор Дролл улыбался. Взгляды присутствующих обратились на указанного военачальника. В глазах Пар Нака заметался страх и беспокойство. Он попытался сделать шаг назад, но в спину ему упёрлось острие топора охранника.