Художник

Глава 9 Площадь разврата

Наверху, по обеим сторонам канала кипела жизнь. Всюду ходили люди и серо-зелёные, мордастые создания, из соотношения один к трём. По дороге иногда проезжали допотопные повозки, тарахтя на все лады двигателями выставленными наружу. Я выбрал тенистую сторону улицы и шел, прогуливаясь, под низкими, но пышными пальмоподобными деревьями. С ветвей их кричали разноцветные птицы и клевали висевшие на них фрукты. Вони, от выхлопов машин не было. Это приятно радовало. Я много раз проделал над собой небольшие операции, и убедился, что я нахожусь не в сверхреалистичном сновидении.

Впереди маячила площадь. Надо полагать, это и была площадь разврата, о которой говорил старик. Значит, я иду к краю города, а не к центру. Когда не знаешь куда идти, всё равно куда идти. Нагулявшись по невыносимой жаре, градусов сорок, не меньше, я завернул в первую попавшуюся дверь, откуда вкусно пахло едой. Зазвенели колокольчики. Улица в целом, как и обставленное на восточный манер, двухэтажное помещение были весьма приличны. Не смотря на убеждение старика, что это самая неблагополучная часть города.

— Пожалуйста заходите, — проворковала серая тварь и меня аж передёрнуло. — Прошу вас присаживайтесь, где вам нравится.

Я осмотрелся. Все столы и диванчики были заняты. Издевается гад. Я так люто на него посмотрел, жалея, что отдал старику разводной ключ, что серая тварь сменила цвет кожи, на бледно голубой. В глазах её я прочитал страх и ужас. Она замахала в немых жестах лапами и молчаливая публика, тут же стала вставать из-за столиков, немедленно покидая заведение.

— Прошу вас. Садитесь, где вам нравится, — ещё более добрым и гортанным голосом, сказал он.

Я сел за стол у дальней стены, по центру. Так чтобы в случае чего, можно было выбить цветное окно стулом и сигануть наружу.

Тварь похлопала в ладоши. Мой стол, тут же начал наполняться, цветными блюдами с едой. Наполняться он стал не сам по себе. Их приносили красивые девушки южанки в тонких вуалевых и кружевных материях. С медной кожей, чёрными волосами и плоскими животами. Пахло от них, ещё приятнее, чем от приносимой ими еды. Не в силах отвести от них взгляда, я сглотнул.

Дождавшись, когда мой круглый стол, полностью стал уставлен, я коротким жестом подозвал, ещё голубеющего от страха хозяина.

— Что-то не так благородный господин?

— Да. У меня нет с собой денег, — неразумно будет с моей стороны, светить здесь своими деньгами, примут за иностранца, шпиона, да хоть за шарлатана.

— Ах ну что вы, не извольте беспокоиться. Я просто не могу взять с вас денег. Пусть всё это будет лично мой подарок, для вашей драгоценной мне, другим глеирам и людям, особы.

Так вот как эти твари себя тут называют. Глеиры. Открытие!

— Так и быть отведаю твоей стряпни, — жестом я отправил его и всех напуганных не меньше хозяина, толпящихся южных девушек обратно.

Стряпню местную я так и не отведал. Пахла она вкусно, да у меня от быстрой смены городов, миров и чёрт знает чего ещё, не было на неё аппетита. Другое дело фрукты и орехи. Они не вызывали у меня никакого отторжения. Ни внешне, ни внутренне. Я почти насытился. Налил воды в высокий, цветной бокал и стал пить маленькими глотками. Дверь с улицы открылась. Зазвенели колокольчики. Внутрь вошли четверо хмурых, широкоплечих глеиров, в бежевой форменной одежде. Позади них в такой же форме, но с золотистой вышивкой на груди и рукавах, зашёл темноволосый мужчина лет тридцати, с бежевым же тюрбаном на голове и золотистой брошью на лбу.

— Здравствуйте господа прикладчики. Здравствуйте господин старший прикладчик. — раскланялся хозяин глеир.

— Здравствуй Шемса. — сказал старший прикладчик. Организуй нам поесть. У нас полчаса времени и мы снова в патруль.

— Господин старший прикладчик. У нас сегодня важный гость, — сказал Шемса и прикладчики обернулись.

— Сам представитель верховного духовенства с нами, изволил зайти и пообедать лично у меня. Окажите нам честь, вы не представились, — обратился ко мне Шемса, а все прикладчики при виде меня встали в струнку, ровным рядом, даже щёлкнули каблуками сапогов.

— Меня зовут Кай.

— Господин верховный духовник Кай, вы не против, чтобы почтенные служители закона, пообедали сегодня с вами в одно время? — пока он говорил, кто-то из посетителей, хотел спуститься на первый этаж, но завидев картину с нами, решил подняться обратно.

— Прекрасный день, господин верховный духовник, — отчеканил старший прикладчик, чуть не треснув лицом от напряжения.

— Ничего, только жаркий очень, — спокойно сказал я чувствуя что меня морит сытость, а прохлада оказала нужный эффект и мне в целом стало лучше.

— Так точно! — вскрикнул старший прикладчик. — Как и каждый чудесный день нашего города, во главе с верховным духовенством.

— Да вы присаживайтесь. Расслабьтесь, вот еда на столе, — пригласил я всю компанию.

— Благодарю вас уважаемый, верховный духовник Кай.

— Можно просто Кай.

— Это честь для меня верхо, Кай, — сказал он, сев за мой стол, остальные четверо глеиров остались стоять.

— Глеиры тоже пусть садятся. Нечего стоять в обед.

— Вы слышали, что вам сказали. Быстро сели, — приказал им Кай и они, как были, так и сели за соседний стол.

Я хотел предложить им сесть за мой стол, но Шемса, уже стал приносить им новые блюда.

— А тебя как зовут?

— Бодонко.

— Приятного аппетита Бодонко.

Глеиры съели свои порции за один присест, не используя ни вилок, ни ложек, ни ножей. Я распорядился, чтобы Шемса, продолжал им накладывать, до тех пор, пока они не наедятся. Мне было интересно, сколько порций они смогут съесть. Только когда Бодонко шепнул мне, что они не имеют чувства сытости, я успокоился. Но Шемса продолжал носить новые блюда. Глеиры выгляди такими счастливыми, словно детям сняли ограничения и предоставили в их распоряжение великое множество сладостей. Ели они очень быстро в отличие от Бодонко, пол часа методично истребляющего содержимое блюд на столе. С его силовой комплекцией, надо много есть, чтобы не терять внушительную мышечную массу. Пока он ел, я задавал ему вопросы, на которые он очень кратко и хорошо мне отвечал. Наверно он думал, что я проверяю его и отвечал без лишних вопросов.

— Как Шемса догадался, что я верховный духовник?

— На вас превосходная чёрная одежда. Чёрное, разрешено носить только духовенству. Значит вы духовник. Вы верховный духовник, потому что на вас, есть и красная одежда. Её разрешено носить только представителям власти. Чёрное с красным, разрешено носить только высшим властителям из среды духовенства. То есть самым влиятельным людям в городе, — чуть подумав он добавил. — А ещё у вас такие ухоженные волосы и борода, — в последних словах, я уловил скрытую зависть.

— А ты разве, не представитель исполнительной власти?

— Нет, я её орудие и поддержка.

— Глеиры есть среди представителей духовенства и власти?

— Нет. — Бодонко подавился, и я похлопал ему по спине. — Он воспринял это, как дружеский жест и засмеялся. — Вы шутите, я понял, — серьёзно сказал он и отпил воды.

— Не желает ли господин Бодонко, проводить меня немного, в сторону площади разврата? — он опять подавился.

— Есть проводить. Я буду иметь большую честь, лично проводить вас. Но я без повозки. Устроит ли вас пешая прогулка или мне немедленно заказать для вас повозку?

— Пешая устроит.

— Кай, желаете идти немедленно?

— Да, хотелось бы.

— Как пожелаете уважаемый Кай. Обед закончен. Встать! — сказал Бодонко своим подчинённым — Господин верховный духовник желает, чтобы мы его проводили. Двое идут вперед, двое сзади. Двое на выход немедленно.

— Пока Шемса. — махнул я рукой хозяину.

— До свидания благородный господин, верховный духовник Кай, — поклонился Шемса. — Заходите в любой час и день. Моя, обеденная, всегда для вас открыта.

Жара на улице не спала. Нам уступали дорогу задолго, чем в этом нужна была необходимость. Иногда кланялись. Что-то мучило Бодонко, но он не решался мне об этом сказать.

— Ты хочешь мне, что-то сказать или спросить Бодонко.

— Да Кай. У меня к вам есть вопрос.

— Излагай, будь добр.

— Что такой благородный господин, как вы Кай, делает в этой части города один?

— В смысле? — я его не совсем понял.

— Эм. — он очень тщательно подбирал слова. — В смысле, это не самая благополучная часть города, — он осмотрел меня ещё раз. — Вы так прилично выглядите и совсем одни. Вы заблудились?

— Отчасти. — больше вопросов он не задавал, в отличие от меня. — Видишь Бодонко эту пыль на моём рукаве?

— Так точно.

— Что это, по-твоему, такое?

— Это благородный господин Кай, золотая пудра. Другие названия золотой песок, порошок, пыль. Разработан и предназначен, только для специально обученных и запрограммированных глеиров. Вдыхая его через ноздри, они способны проникать в другие открытые в конкретное время миры. Но ненадолго. В зависимости от того, сколько они его нанюхаются. Потом они, уже, будучи в другом мире, начинают сильно чихать и порошок, выходит из них полностью. Вот тогда они и возвращаются обратно.

— Скажи. Глеиры, полностью подчинены людям?

— Абсолютно. Потому что у них, сильная зависимость от золотой пудры. С первой же дозы, они входят в сильнейшую зависимость и навсегда, остаются рабами людей.

— На людей действует золотой порошок?

— Нет. Для нас он безвреден.

— Ты знаешь, в какой сейчас мир, проникают специально обученные глеиры?

— Нет. Это не в моей компетенции, — замялся Бодонко.

— Говори всё, что знаешь, не бойся. Я тебя не выдам.

— Знаю, что они ищут там, особенный артефакт. По слухам, кажется это священный медальон.

— Откуда ты всё это знаешь, находясь на должности старшего прикладчика?

— Мне поручено искать и найти подпольные организации, занимающиеся созданием аналога золотого порошка. Он так же вводит в сильную зависимость, но имеет сильные побочные действия. Он так же способен вывести глеира в другой мир, но без гарантий и с неизвестным результатом для его здоровья.

— Может быть, таким образом, наоборот, глеиры хотят выйти из-под контроля со стороны людей? Ищут новый рецепт. Хотят создать, свой золотой порошок без последствий и зависимости, с не менее сильным эффектом.

— Не могу знать. Мне запрещено думать и размышлять на эту тему.

— Если тебя заставят перестать думать и размышлять на какую либо из тем, не значит ли это то, что ты будешь под чьим либо контролем? Не значит ли это, что ты запрограммирован не хуже глеира?

— Не знаю. А вот и площадь господин Кай, — я не стал требовать ответа, но безусловно мои слова, с умом заставят его подумать на досуге, если он у него вообще есть, я про досуг.

Сама площадь не была такой уж и многолюдной. Глеиры женского пола в перемешку с людьми, толпились по краям площади, прячась в тени. В центре стояла огромная статуя, на высоком постаменте, детально изображались двое: человек занимался с глеиром самкой сексом.

— Почему эту площадь, до сих пор не прикрыли? — спросил я Бодонко.

— Даже не знаю, что вам и сказать. На протяжении многих тысячелетий, человечество вплотную жило бок о бок с глеирами. Ничто не обходит стороной смешение двух рас. Разве что глеиры, не могут иметь детей от людей. Женщины не привлекают глеиров. А вот мужчин привлекают самки глеиров. Для этого и была построена эта площадь, давным давно. Чтобы мужчина, мог удовлетворять свою похоть с самками глеирами. Потому как, это не считается изменой, по отношению к собственной жене и не разрушает браки.

— Очень интересно.

Меня непреодолимо тянуло под землю, подальше от нещадно палящего солнца. Даже Бодонко казалось, мучался от обеденного зноя, в отличие от глеиров. Им сдавалось мне, было даже приятно стоять с непокрытой головой. В отличие от меня, в черной одежде. Сильно щурясь, на другом конце площади разврата, вдалеке, я заметил подозрительно большое количество повозок и приставленных к ним, прикладчиков в бежевой форме. Не к добру это.

А вот скажи Бодонко. Куда ведут эти люки?

— Эти люки ведут в подземелья, в которых живут Глеиры.

— Нам нужно спуститься сейчас же.

Бодонко, дал знак одному глеиру и тот тотчас же, поднял тяжеленный люк, не испытывая особых трудностей. Не зря он носит эту форму на широких плечах. Первыми спустились двое прикладчиков, затем Бодонко, затем я.

— Пусть закроют за нами люк.

Бодонко дал знак и последний сделал всё, как я сказал. Затем Бодонко, достал две осветительные палочки, надломил их и протянул одну мне. Горизонтальные зрачки глеиров, сильно расширились, им не требовался никакой свет, они и так всё видели. Медальон на моей груди вибрировал. Грудь под ним начинало холодить.

— Прочешите этот тоннель в обе стороны, я буду ждать вас здесь, — распорядился я.

— Будет сделано. Двое туда, двое со мной, — сказал Бодонко и они разошлись.

Я же выбрал третье направление, куда меня незримо тянуло, как только я оказался на площади. Это не был тоннель, это была трещина, со временем ставшая проходом в пещеру. Света от палочки хватало, чтобы рассмотреть породу, почти во всех направлениях. Я дошёл до центра пещеры, как вдруг мои уши заложило. Палочка стала светиться сильнее и сильнее, я сунул её в карман, но это не помогло. Я закрыл глаза, а когда свет в мгновение ока померк, открыл.

Я был в туалете. Обычный туалет. Посмотрев на себя в зеркало, я умылся и как следует, помыл холодной водой руки. Жары не было. Я открыл дверь и увидел удивленно смотрящую на меня женщину. Я вышел, она зашла. Туалет женский. Ну, бывает. Ошибся. Я сунул руку в карман. Палочка по-прежнему светилась. По коридору шли люди. Я был в храме. Органный концерт закончился и все, шли на выход. Тут время явно шло медленнее. А может здесь год прошёл?

Встретив Селену и Милу, я облегчённо вздохнул.

— Ты куда пропал? — спросила Селена, обнимая меня.

— В туалете ходил.

— Женский? — спросила Мила.

— Перепутал.

— На полчаса? — спросила Селена.

— Я долго к нему шёл. Тут очень всё запутано знаете ли.

— Рукав у тебя в пыли какой-то. Ладно, поехали куда-нибудь поужинаем.

— Знаю я тут одно приличное местечко, — сказала Мила. — Ресторан «Глейра», — я уставился на неё с подозрением. — Что такое? Не нравиться там кухня?

— Да нет, название показалось знакомым.

Про себя я всецело надеялся и верил, что больше золотого порошка у глеиров нет. Забыл спросить Бодонко, могут ли носить они с собой запас этого порошка и оставаться в моём мире, сколь угодно долго? Может оказаться, чихание и автоматическое выдворение, за пределы его, неизбежное следствие. Тогда, когда я был в башне верховного жреца, был ли это, тот же самый город и мир? Сверху непонятно было, да и некогда было в окна смотреть. Жрец и его прислуга вроде тоже, были в чёрном, хотя это не показатель духовенства, за которое меня принял Бодонко и Шемса. Знает ли Эдуард, а вместе с ним и управление, о моих путешествиях сквозь пространство? Вопросы как всегда копятся быстрее, чем ответы на них.

— Ты чего такой задумчивый? — спросила меня Селена, дотрагиваясь носком обнажённой ноги до моей коленки, когда мы сидели в ресторане, при свечах с живой музыкой скрипачей и виолончелисток.

— Это на него классики, произвели неизгладимое впечатление, — констатировала Мила, аппетитно расправляясь с десертом.

— Два шоколадно-клубничных десерта скрасят твоё настроение?

— Два нет. А вот три может быть, — отвлёкся я на наслаждения материального мира и ненароком обнаружил, что обе ноги Селены в туфлях.