Художник

Глава 14 Библиотека

Прочесать гигантскую библиотеку вдвоём казалось не реальным. Ремгуль запросил местных прикладчиков, от имени верховного правителя оказать содействие. В библиотеку было четыре входа и выхода. Их Ремгуль распорядился закрыть и выставить возле них охранение. Затем с оставшимися четырьмя прикладниками и двумя служителями-надзирателями библиотеки, мы отправились прочёсывать этаж за этажом.

Верхние три этажа были наполнены постояльцами, два нижних тоже. Зато на последних двух, нас встретил добрый десяток подтянутых глеиров. Всего лишь трое из них, раскидали всех прикладчиков и надзирателей, как мешки с верблюжьей шерстью. Дубинками они успели огреть по голове, только одного глеира, но этого оказалось недостаточно. У него сразу выросли шишки на голове, но менее поворотливым и сильным он от этого не стал.

Я не большой любитель насилия, поэтому мне пришлось быстро их расстрелять пулями-транквилизаторами. Инъекции их не усыпили, но от них, они становились вялыми и сильно заторможенными. Этого хватило, чтобы наша помощь повалила их на землю и спеленала, как детей. Я с Ремгулем помчались догонять остальных, они явно направлялись предупредить Гасонго.

Спустившись, на самый нижний уровень, оказавшийся натуральным подземельем с книгами, мы сначала потеряли их след. Но когда услышали, падающие книги с полки, вновь нашли. В темпе, они бежали через тайный, подземный тоннель, соединённый с развитой сетью канализации. Второпях, они уронили книги с полок, когда задвигали вальшстенку на место. Отодвинуть стенку, у нас не хватило сил. Зато хватило, её просто уронить. За ней нас ждал амбал глеир, чуть не снёсший, нам головы, внушительным томом по сравнительной анатомии людей и глеиров. Ремгуль сбил его с ног подкатом, а я успел его качественно усыпить, потратив сразу две пули.

Как же нам повезло, что все они убежали, по единственному здесь подземному тоннелю. Влажные от луж, следы шести глеиров и с одним человеческим отпечатком, вели к единственному выходу по вертикальной лестнице наверх. Имейся здесь хоть несколько дополнительных ответвлений и поменьше луж, мы бы и за неделю, могли их здесь не найти. Ремгуль вылез первый, я за ним. Оседлав скакунов, под предводительством самого Гасонго, сверкающего хищными глазами и острым носом коршуна, вся преследуемая компания, дала от нас приличного дёру.

Ремгуль заметался по полупустой улице, в поисках коня, которого не было. Мне стрелять было уже поздно. С каждой секундой, удаляющиеся в пыли, движущиеся мишени, закрывали спинами Гасонго. Слишком сложные цели, для опытного стрелка, коим я конечно не являлся.

— Кай, ты бежишь не в ту сторону! — крикнул мне в спину Ремгуль, совсем позабывший о моём стальном коне.

— Бросай осла и давай ко мне! — ответил я ему, спустя пару минут, нагнав его на мотоцикле.

Ремгуль быстро слез с осла и перебрался ко мне.

— Держись крепче, — сказал я ему, но он уже приспособился, к невообразимо мощной тяге мотоцикла и словно прилип ко мне и к сиденью, как опытный ездок вторым номером.

Напуганные до суеверного страха глеиры оглядывались, когда мы их настигли через несколько минут. Я хотел напугать последнего, но напугал его коня, когда сделал, сильную перегазовку. Я выхватил из внутреннего кармана пистолет и совершил, безупречный выстрел в грудь глеира. Сомкнув глаза на несколько мгновений, сонный глеир, тут же свалился со своего скакуна. Произошло это так стремительно, что я чуть не протаранил вставшую поперёк дороги лошадь.

Будем считать, нам повезло. Метко стрелять и одновременно управлять спортбайком дело мудрёное. Вы опытный байкер и не пробовали этого делать? Вот и не пробуйте, опасно. Перед нами столпилась целая толпа молодых танцовщиц, все они улыбались и дивились сцене. Я широко им улыбался, совсем позабыв, что моего лица абсолютно не видно, за светоотражающим покрытием забрала.

— Дай мне этот чудо арбалет! — мудро сказал Ремгуль.

— Держи! Целься и плавно нажимай на спуск! Как с арбалетом!

— Понял!

Дело пошло веселее. Теперь я успевал давать по тормозам, чтобы не сбить попавшегося на пути человека или глеира, а Ремгуль мог вести прицельную стрельбу. Я подъезжал к глеиру на добрых пять семь метров, а Ремгуль, без промахов попадал в них. Один подстреленный глеир потеряв контроль над лошадью, остановился. Ещё двое свалились. Последние двое были самыми умными и превосходно маневрировали, в потоке транспортных повозок и попутно укрываясь, за своими лощадями. Ремгуль потратил целых восемь пуль, прежде чем достал их. Если я не ошибся в подсчётах, в стволе сейчас должна остаться последняя пуля.

— Больше не стреляй! — предупредил я Ремгуля.

— Я этого борова и так достану! — он передал мне обратно пистолет. — Ты только не отставай и пристройся к нему поближе!

Несмотря на широкую кость, Гасонго был опытный наездник. Я опасался подъезжать к нему, так близко, чтобы Ремгуль, смог встать стоймя и пересесть к нему на лошадь. Проще было его подстрелить. Но хитрый жрец, понимал свои слабые стороны и свернул, на очень оживлённую площадь, а потом улицу. Там, где он без труда обходил и перешагивал на лошади любые препятствия, мы вставали чуть ли не каждые двадцать метров. Он был на расстоянии то в тридцать, то в сорок метров. Я не решался, произвести контрольный выстрел, опасаясь окончательно упустить его.

Злосчастная улица закончилась. Гасонго, где-то успел поранить свою лошадь. Она ковыляла с кровоточащей ногой и постоянно сбавляла скорость. Он уже почти, был у нас в руках. Мы сблизились с ним так близко, что я готов был метко выстрелить в него, почти в упор. Как вдруг он соскочил, с почти вставшего коня на повозку. Сбросил с неё прежнего водителя и затарахтев примитивным двигателем, сменил направление, по новой улице.

Повозка не превышала скорости в пятьдесят километров в час. Улица, по которой он ехал, была слишком узка. Не было никакой возможности пристроиться к нему сбоку. Ремгуль слишком сильно хотел теперь, спрыгнуть с мотоцикла на повозку. Стрелять ему в спину, тоже было не с руки. Он низко нагнулся и его целиком, закрывало высокое кресло со спинкой. Тем не менее, на перекрёстке, нам удалось с ним поравняться.

— Правее! Возьми правее! — Кричал мне в затылок шлема Ремгуль, перекрикивая двигатель и развивающиеся, хлопающие на ветру, полы моего плаща.

Я сделал, как он сказал и Ремгуль, как опытная обезьяна перескочил на его повозку. Ещё мгновение и завязалась бы драка. Но не желающий, вступать в неё Гасонго, прекрасно понимал, что ему не выйти победителем. Бросив управление, он стал высыпать на тыльную сторону ладони золотой порошок. Изрядно просыпав его, он всё же успел немного его вдохнуть и в последний момент, когда Ремгуль уже летел на него, чтобы схватить, скрутить в узел и побить, исчез. Ремгуль упал на руль. Повозка врезалась во фруктовые ряды. Ремгуль перелетел через неё дальше, круша собой и давя ящики спелых фруктов. Я остановился на мосту и заметил, что Гасонго появился на плывущей под мостом лодке.

— Теперь ты от меня не уйдёшь! — подбодрил я сам себя.

Гасонго меня заметил. Столкнув, капитана судна в воду, нажал рычаг скорости до предела. Он улыбался, как победитель. Нас разделяли сорок метров. Когда я сделал выстрел, дистанция была сорок пять метров. Улыбка сошла с его лица, когда в плечо его кольнула пуля. Он тот час приставил к ужаленному месту руку и потеряв сознание, упал. Тело его начало мерцать и исчезло, точно в тот момент, когда лодка, потеряв управление, врезалась в стену канала. Через низкий край, от удара она черпнула воды, и стала медленно тонуть.

Затвор пистолета, стоял в обратном положении. Подсчёты боеприпаса оказались верными. Ко мне приковылял, измазанный, давлеными фруктами Ремгуль.

— Кай ты попал? Он утонул? — допытывался он меня.

— Попал, — у меня в глазах, стал появляться яркий свет. — Он заснёт надолго. Но он успел переместиться. Тебе надо обыскать всю округу, пока он не очнётся ото сна.

— Не волнуйся Кай. Мы обыщем зде. — слова Ремгуля оборвались, а свет пропал.

Свет пропал, а я, потерявшись в пространстве и ничего не чувствуя, упал. Чуть не оставшись зажатым, между мотоциклом и землёй. Благо конструкция мотоцикла, предусматривала подобные случай, чтобы ездока не придавило при случае. Хорошо, что я упал на влажную травку. Мотоцикл оказался без внешних повреждений, но, несмотря на погоду после дождя, был целиком в пыли песочного цвета.

Я вылез из-под мотоцикла. Поднял забрало и вдохнул влажный лесной воздух. Густые и тяжёлые тучи плыли по небу. Морозил легкий дождь. Я был в неизвестном мне парке. Редкие, но ухоженные деревья, окружали меня со всех сторон. Сев на мотоцикл, я немного передохнул. Поднял спиной мотоцикл и не спеша поехал между деревьев. Вынужденные гулять в непогоду собачники, со своими питомцами, удивлялись, когда я проезжал мимо них, перепачканный разбухающей от воды пылью, быстро превращающейся в грязь. Но облик мой оставался безмятежным и равнодушным, благодаря светоотражающему, тонированному забралу.

Поймав сеть, я сделал звонок Эдуарду.

— Ты куда провалился? Мы тебя с радаров потеряли на полночи.

— Была погоня. Я чего звоню, у меня патроны закончились.

— Транжиришь поди и используешь, не по назначению?

— Ничего подобного. Я из него одиннадцать целей усыпил.

— И где теперь они?

— Сложно сказать.

— Ладно. Я тебе сейчас координаты скину. Встретишься с нашим человеком. Он тебе передаст всё. Хорошо, что тебя не поймали. У руководства на тебя планы.

— Какие ещё планы?

— До связи.

Встретившись с человеком, в газетном киоске и получив от него свёрток газет, спустя полчаса я уже был дома. Чистый и сырой. Качественно отмытый, усилившимся дождём. Развернув свёрток, я обнаружил там, два снаряжённых магазина и пачку, на двадцать инъекционных патронов. Сменив магазин, я заполнил пустой. Осталось два патрона. Решил не таскать их с собой, а оставить про запас.

Мне предстоял долгий день в студии. Я накачался белым чаем, горьким шоколадом и орехами. Принялся зарисовывать красивых девушек, с улиц Аркальнии. Гигантскую библиотеку и другие местные особенности быта и нравов. В целом неплохое там место, только уж очень жаркое. Правда, не засушливое. Вода всегда есть в каналах и фонтанах. Моё созерцательное настроение, было прервано лишь вечером.

— Алло.

— Здравствуйте. Это курьер. У меня для вас посылка под роспись.

— Заходите.

У дверей я встретил курьера. Только никакой посылки у него не было. Было обыкновенное письмо, с уведомлением о вручении. Чистый и белый, как снег конверт. Оказавшись за столом, я вскрыл его.

Это было приглашение на ежесезонную частную вечеринку художников. На вечеринку можно было взять только одного друга или подругу, при условии, что они не будут, ничего иметь против художников. Вечеринка должна состояться, сегодня вечером в десять. Я сразу же позвонил Селене и предупредил, чтобы на вечер она не строила никаких планов. Потому что сегодня, я заеду за ней в девять и заберу, на одну закрытую вечеринку.

— Закрытая? — спросила Селена. — А почему она закрытая?

— Потому что частная. Только для художников.

— Я умею рисовать. Но по-детски. Я плохой художник. Зато у меня хорошее воображение.

— Это не страшно. Главное, что ты будешь со мной. Мне допускается взять одного любого человека, не художника.

— Ты это сам сейчас придумал?

— Нет, так написано в пригласительном письме.

— Так ты там никого не знаешь? Я думала, тебя знакомый кто-то пригласил.

— Вот и познакомимся, с теми, кто там будет.

— Ну ладно. До вечера Кай.

— Угум. Будь готова к девяти.

К вечеру я был готов. Приоделся в рваные чёрные джинсы, чёрную футболку без опознавательных знаков и чёрную кожаную куртку, видавшую виды. Пистолет, два запасных магазина. Кинжал. Что ещё для счастья надо? Правильно шлем. Поехал за Селеной. Она вышла в роскошном чёрном плаще. На голове её красовались, закрученные в два плотных шарика волосы.

Прибыть к месту назначения, можно было только на лифте. Потому как, это был последний этаж, невероятной высоты небоскрёба. Двери лифта открылись и мы зашли. Света внутри не было, зато все кнопки светились в темноте. Свыше пятидесяти этажей мы пролетели, меньше чем за минуту. Последний этаж был целиком разрисован фосфоресцирующими, разноцветными красками. Мы не сразу пошли по ярко розовым стрелкам, заглядываясь, на местные арт-творения.

Стрелки привели нас к лестнице, ведущей на крышу. Поднявшись, мы увидели несколько десятков человек, глазеющих на ночной город. Организатор позаботился о музыкальном сопровождении и когда мы поднялись, он видимо счёл, что народу уже достаточно, чтобы включить музыку. Многочисленные каверы, известной рок и метал музыки, заполнили свежий, ночной воздух. Услышав музыку, что-то в мозгу Селены сдвинулось и она, расстегнув плащ, сбросила его.

Будь я более впечатлителен, то наверняка бы вскрикнул. Как это сделала, одна смешная девочка, с рыжей как у лисы головой. Увидев Селену в обтягивающем и пикантном костюме, белой зайки. Наряд её был такой откровенный, что я испытывал смешанные чувства. С одной стороны мне хотелось, немедленно взять холст и начать писать её, а с другой, затащить на кровать. Только кроватей, нигде поблизости не было, а вот свидетелей хоть отбавляй.

— Как ты себя чувствуешь Селена? — спросил я её осторожно, это как-никак, было не свойственным, для неё поведением.

— Ну, я хотела быть импульсивной. Как все художники. Чтобы сильно не выделяться из толпы.

— Ты знаешь, у тебя получилось. Первое, — я оглядел собравшихся, все смотрели на нас. — Насчёт второго вышла промашка, но я тебя всё равно, очень ценю за смелость.

— Ты умеешь делать меня счастливой Кай. Вот за это, мы и вместе.

Подошло, ещё где-то с десяток человек. Началось. Первым делом я перезнакомился, наверно со всеми художниками и художницами города. На мой вопрос, почему я раньше ничего не знал, о этой вечеринке, мне сказали, что сначала надо как-нибудь выделиться, среди остальных сотен более-менее приличных художников. Ну, а тот факт, что моя выставка рвёт интернет, уже третий раз подряд, хоть и закрытая, говорит уже о многом. Меня, конечно, не сделали гвоздём программы, но было всё равно чертовски приятно. Меня часто спрашивали, как зовут мою спутницу и что она пишет. На что я отвечал, что вместо кисти, она божественно владеет скрипкой и этого достаточно, чтобы нравиться мне и быть здесь со мной, как моя девушка.

Когда я обошёл почти всех, мне встретился и сам организатор. Его звали Григорий. Голова его так заросла волосами, что была похожа на лошадиную гриву. Вообще, как показывает его и моя практика, вечеринки на крыше, самый лучший их тип. Об этом, я ему сразу поведал.

— А ты знаешь Кай. Каждый раз по-разному. Иногда вечеринка полностью выездная. Проходит в горах, в лесу, в степи, на яхте в море. Для каждого сезона, всегда есть отдельная идея, для реализации. На крыше, кстати, это мы, у тебя идею слизали. Мне её слила одна подруга, которая была у тебя на выставке.

— Это ещё кто? — я притворно нахмурился.

— Такая забавная, с котом всё время на плече ходит.

— Божечки мои. Мила?

— Она самая, — к нам подошла та самая Мила, со своим роскошным, белым Гренкой. — Привет Кай.

— Как это я умудрился, тебя не заметить сегодня?

— Я пряталась. Селена сегодня в ударе. Твоя идея так её нарядить?

— Нет, это её собственные фантазии.

— Ничего так. Живенько, — одобрила она, её выбор вечернего платья.

— Тоже самое, я подумал, о твоих картинах, Кай. Когда увидел их впервые в сети. Живенько. Прежде чем они, своим рейтингом и популярностью, заполонили её необъятные просторы.

— Да, он подаёт большие надежды. Если бы не Селена, я бы давно ударила за тобой. — сказала Мила.

— Григорий спаси меня, — второй зайки, в своей жизни, я не выдержу. — Кстати, а кто тебя пригласил? Ты вроде не говорила, что занимаешься живописью.

— Это я её и пригласил, — сказал Григорий. — Правила у нас для всех одни. Для меня в том числе.

— Кстати, если бы ты не сказал, что ты и есть организатор, сам я, ни за что бы, об этом не подумал. Это касается твоего вида.

— Все мы имеем свои индивидуальные маскхалаты, на все случаи жизни. Мила, не покушайся на Кая, если он такой же прекрасный человек, как и художник, то просто заслуживает того, чтобы всем сердцем любить, одну единственную спутницу жизни. Особенно такую, как та зайка.

— Вот вечно, ты мне разгуляться не даёшь, — притворно корила его Мила.

— Знай своё место женщина, — мудро сказал Гренка, с закрытыми глазами.

— Вот кот, всё верно говорит, — добавил я.

— Вот тебе рецепт успевающего художника, если вздумаешь начать совершенствовать себя на этом поприще. — сказал Григорий Миле. — Научись говорить с котами. Для начала.

Я присоединился к Селене, чтобы она не чувствовала себя одиноко, среди окруживших её людей.

— Кай, а вот и ты! — обрадовалась она моему возвращению.

— В чём твой секрет Кай? — спросил меня один парень.

— Да, давай колись, — поддержала его ещё одна девушка. — Мы тут гадаем, что ты такое делаешь с собой, чтобы так рьяно выдавать картину за картиной. Причём весьма приличного уровня.

— С удовольствием поделюсь с вами. Всё дело в правильном питании. В здоровом распорядке режимов сна и бодрствования. Занятиях спортом и.

— По-моему он ночами, вообще не спит, — сказала Селена и моя версия стала разваливаться на части.

— Так вот в чём дело, — улыбнулась какая-то девушка. — А какими, ты пользуешься стимуляторами, чтобы не спать?

— Зелёный чай. Контрастный душ, женьшень, — начал я загибать пальцы.

— Я читал, что если не спать ровно десять дней подряд, то наступает смерть, — добавил очередной художник, а я про себя стал считать, сколько дней я уже не сплю.

К счастью, вывести меня на чистую воду, они не успели. Григорий отвлёк всех гостей по микрофону, созывая на отработку плана, по украшению скучной серости города, красками. План заключался в том, чтобы совместными усилиями провести бомбардировку цветом, по наиболее скучным, архитектурным сооружениям в городе. После вводной, он вызвал по рации, два частных вертолёта.

Воздух разрезал шум винтов, приближающихся машин, для свободного ночного творчества. Полностью чёрные и обтекаемые, они были словно ночные хищные стрекозы, поднявшиеся в небо, чтобы найти своих жертв. Поделившись поровну, мы загрузились в них. Мне выпало быть в одной связке с Селеной, её сестрой и Григорием. В тугих наушниках, я слышал смех и болтовню художников на веселе.

Мы поднялись в воздух, вертолёт качнулся, и у меня захватило дух. Пристёгнутые ремнями, мы не могли вывалиться через открытые борта, но тело думало иначе, вырабатывая адреналин с такой интенсивностью, словно мне предстояло вскоре выпрыгнуть без парашюта. Григорий объяснил, что это совершенно новые виды вертолётов и они абсолютно бесшумны, для тех, кто будет снизу. Если лететь, не ниже трех ста метров над землёй.

Первыми на нашем пути, были правительственные организации. Лаконично белый цвет их зданий, до глубины души оскорблял Григория, привыкшего видеть мир в ярком цвете.

— Капитан Удар. Сбросить бомбы. Приём.

— Есть сбросить, — откликнулся пилот.

Бомбы были сброшены. Через несколько ожидаемых мгновений, бомбы упали и забрызгали всю округу и здания, яркими разноцветными красками. Мы полетели дальше. Бомбардировке подверглись старый, скучно серый театр, художественный университет, пара кинотеатров, несколько унылых площадей и что совсем, на мой взгляд, было лишним, железнодорожное депо.

Когда поезда и вагоны окрасились яркими кислотными цветами, я понял, что последняя цель была выбрана не зря. Получилось очень красиво. Если смотреть сверху.

Когда ночная бомбардировка была окончена, нас высадили обратно на прежнюю крышу.

— Неужели вы раз в сезон, совершаете подобные вылеты? — спросил я Григория.

— Нет, вылеты это впервые. Начиналось всё гораздо скромнее, с гуляний по городу и с баллончиков с краской.

На прощание он подарил нам десяток, разноцветных бомбочек с краской. На случай, если потребуется обстрелять по пути, новые скучные цели, пропущенные с высоты. Подарок мне очень понравился, когда на выходе, мы решили с Селеной, не тянуть и опробовать бомбочку, на первом попавшемся памятнике. Получилось, очень даже ничего. Живенько.