Художник

Глава 11 Предназначение

— Мы все свободны от природы, — сказал я.

— Мудрые слова. В моём видении, именно ты должен будешь достать нам подлинный рецепт золотого песка, и вручить мне. Чтобы я со своим народом, навсегда покинули это подземелье и переместились на свои родные земли, на недостижимое для людей, глеиров и их машин расстояние.

— Неужели ваша планета так огромна, что добраться до её другого конца невозможно на машине или лошадях?

— Она воистину огромна. Наша планета больше твоей. В сотни раз. Ещё не скоро будут придуманы летательные аппараты, чтобы изучить её всю. К слову, самые совершенные ваши летательные аппараты на сегодняшний день, тоже не способны облететь её по кругу.

— Откуда ты это знаешь?

— О, я многое знаю, многое вижу, последние двести лет, как ослеп.

— Сколько же вы живёте?

— Мой дед был долгожитель, и прожил до четырёх сот лет. Он рассказывал, что у нас был единственный с человеком предок, но было это так давно, что этого никто не помнит. Но мы храним знания и правду. Мы не собираемся открывать её человеку, поработившему нас на этой земле, с помощью искажённого рецепта сомы богов.

— Сома богов это золотой порошок?

— Да, это мы помогали людям на протяжении тысячелетий строить города и научили их всему, что они знают. Но в благодарность, некоторые из них похитили рецепт сомы богов, изменили его состав и поработили почти всех из нас.

— Что даёт настоящий рецепт сомы?

— Он даёт знание и способность перемещаться в пространстве по желанию. Человеку он ничего не даёт. Поэтому из зависти к нам, своим учителям и друзьям с древних лет, они спрятали настоящий рецепт и сделали из него наркотик. На него подсадили всех глеиров, на поверхности земли. Для особых поручений они используют рецепт более высокого качества, чтобы отправлять особенных обученных глеиров, в твой мир, найти медальон. Его ты носишь на шее. Это медальон жрецов моего народа, утерянный бесчисленное количество лет назад и затерявшийся в мирах. Как видишь он у тебя, и раскрывает твои дарования, а в благодарность, просит тебя помочь нам, расе его создавшей. Потому, ты уже третий раз попадаешь в наш мир. Не понимая, как это происходит и зачем. Но теперь, я открыл тебе свет истины твоего предназначения в жизни, пока тебе оказана честь богов, носить медальон.

— Харрам, звучит очень убедительно. Я вот раньше вас всех презирал, а теперь проникаюсь уважением и доверием. Поразительно, правда? Можно я напишу картины с вашим участием? В своём мире.

— Я благодарю тебя человек, за твою благонадёжность. Видения никогда меня не обманывают. Пойдём со мной, у тебя здесь, осталось мало времени.

Он пошёл в сторону небольшого выхода, а я последовал за ним. Перед нами расступались. Харрам был роста, не более полутора метров, в отличие от его собратьев, при среднем росте метр девяносто или два. У собратьев был такой интеллигентный вид, что они не внушали мне отвращение.

— Я знаю, о чём ты думаешь Кай. Почему мы не такие, какими ты нас много раз успел видеть. Я скажу тебе. Всё дело, в искажённом рецепте золотого порошка. Именно из-за него мой народ на поверхности, тупеет и становится подчинённым. Становится некрасивым, злым, вступает в половые отношения и вырождается в целом, как вид.

— Понятно. Поколение наркоманов.

— На языке твоего народа это будет звучать именно так, — рокотал Харрам, уходя вглубь пещер, со всё большим количеством роскошных тканей, мебели и предметов быта, о назначении которых я не мог даже догадаться.

— Ты ведь говоришь не на моём языке, как я могу понимать тебя?

— Это всё медальон. Он во многом, делает тебя сверхчеловеком. В древности медальон мог быть передан, только самому чистому, самому возвышенному из всех жрецу. Носившие его жрецы были столь могущественны, что могли править миром, многими мирами, но безграничная сила не кружила им голову, потому что они были скромны. Они были святыми.

— Сила, даваемая медальоном человеку, не такая великая, как даваемая им глеиру?

— Сила одинаковая. Разница в уровне просветлённости носителя.

— За ним охотятся люди из моего мира. Как я могу обезопасить себя и его?

— Никак. Медальон сам себя обезопасит, — мы, наконец, пришли в его комнату-пещеру, весьма скромно обставленную, он указал мне на каменное сиденье. — Присаживайся, у нас совсем мало времени.

— Как именно я могу помочь вам, Харрам?

— Медальон сам укажет тебе путь. Не беспокойся об этом. Я хочу, чтобы ты принял от меня некоторые дары, в знак моего глубокого уважения и приязни к тебе, человек по имени Кай. По легенде мы с тобой братья. По легенде, когда душа человека возвышается настолько высоко, что ещё чуть-чуть и она навсегда улетит к свету, он может стать в следующей жизни Глеиром. Я уверен, что ты близок к этому, но конечно я желаю тебе, навсегда улететь к свету, в более чистые, священные миры. Прими от меня, малую часть моего скромного дара, переданного мне со всем остальным от моих предков.

Харрам стал одевать мне золотые браслеты, с множеством драгоценных камней. По одному на запястья и по одному на голени. Двигался он так ловко, словно это я был слеп, а он зряч. Потом он одел на все мои пальцы кольца и перстни, словно заранее зная, какое и куда подойдёт по размеру. Когда он закончил, то налил мне в бокал, похожий на круглую лабораторную колбу, воды. Прочитал над ней короткую, гортанную молитву. Протянул мне.

— Выпей это. Вода, облегчит твой переход обратно. Прости меня за сломанную доску, в этом не будет моей вины.

Я выпил, в горле у меня всё похолодело. Не похоже было, что он меня собирался отравить или ещё, что нибудь в этом роде. Причём здесь это и мой скейт? Хотел бы я знать.

— А как же остальные глеиры на поверхности? Они так и останутся там, в рабстве? Когда вы, получите рецепт божественной сомы и исчезнете отсюда?

— Вот видишь, у тебя широкая душа. Видения мне не врут. Ты думаешь не о своей выгоде, а о благополучии всей моей расы, а значит и семьи. Когда мы переместимся на новые священные земли, то сможем вытягивать их к нам обратно и исцелять с помощью настоящего, божественного рецепта сомы.

В глазах у меня меркло. Я успел почувствовать, как Харрам забрал у меня скейт, и стал подкладывать его мне под ноги. Вместо яркого света, всё потемнело, а потом расцвело таким большим количеством, светящихся и вращающихся цветных мандал, что я подумал о смерти и напрямую, отправился к богам глеиров. Мандалы, становились всё бледнее и прозрачнее, а когда ушли, я понял, что нахожусь в движении, а под ногами у меня мой скейт.

Труба закончилась и я так смачно припечатался в спину уходящего Зенона, что чуть не сломал нос. Зато по характерному треску, я сломал свой скейт. Не знаю, как это вышло, сломать его, нужна не дюжая сила. Но факт на лицо. Он был переломан напополам.

— Кай, твою трубу?! Ну как так?! — первым пришёл в себя Зенон, вставая. — Хотел меня носом насквозь клюнуть? У тебя почти получилось. Как ты сам-то?

— Я нормально. А вот Харрам был прав на счёт скейта, его прямой вины в этом нет.

— Какой, ещё Харам? — спросила Мила. — Ты как в трубе, на пять минут смог зависнуть?

— Да не важно. У меня нос болит. Пойдёмте домой.

— Не было его в трубе, мы проверяли, — сказала Селена, обнимая меня, целуя и дуя мне на больной нос. — Я так испугалась, когда ты пропал. В трубу заехал, звук катящегося тебя есть, а потом раз, ни звука, ни тебя. Я так за тебя волновалась. Ты действительно, где был?

— Судя по барахлишку, обул нефтяного и алмазного шейха, — присвистнул Зенон.

— Ух ты, какие у тебя классные драгоценности, — быстро заговорила Елизавета. — Настоящие?

— Ты прям, как моя сестра, — закатила глаза Селена.

— Это комплимент? — улыбалась Елизавета, разглядывая мои драгоценности.

— О да, — сказал Селена, причём весьма нескромный.

Я снял драгоценности и рассовал по карманам, чтобы не привлекать внимание. Правда увидь кто, на мне их и сломанный в руках скейт, подумают, это явные муляжи. Но я всё равно, не хотел лишнего внимания. Мне было что переваривать, мне было, что обдумать на досуге. Всю обратную дорогу Елизавета увлечённо рассказывала нам о Стокгольме и попутно, о моих перспективах художника международного уровня. Я думал, что улететь сейчас куда нибудь в отпуск, не получится. Медальон мне попросту сделает отпуск, ещё более не сносным, чем нынешнюю знакомую реальность.

Всё разъехались по дневным делам, а я, вернувшись, домой, заказал самый бронебойный сейф, какой только можно было заказать. Под вечер он был установлен, во всех лучших традициях фальшь интерьера. Теперь, можно будет здесь кинжал, вытащенный оттуда хранить, и свето-палочку в том числе, вместо ячейки, которую открыл Зенон. Очень щедро со стороны Харрама, задарить меня всеми этими, несусветной ценности богатствами, с историей большей, чем я могу представить и зашкаливающей культурной ценностью. Носить я их все, попросту не могу за раз, не привыкло моё тело, к большому количеству металла с камнями, пусть и драгоценными. Но один браслет с перстнем, почему бы и не носить постоянно.

Вообще ловкий манёвр, задарить меня, чтобы я был верен глеирам. Но я и без щедрых даров, согласился бы им помочь, достать оригинальный рецепт золотого порошка. Вот так быстро порой, меняется мнение о вещах. О глеирах тоже. Все до случая.

Весь вечер и ночь, я посвятил созданию новых картин, с участием всей расы глеиров и их историей, преподанной мне вкратце Харрамом. Замысел мой был направлен и на создание изображений с пещерой, их священных земель и самого Харрама. Весь следующий день, я тоже был поглощён работой, моя кисть коснулась и башни, в которую я первый раз попал и чуть там не пропал совсем. Неожиданно заработал мой телефон, это на него кристаллы, так благотворно влияют, не иначе.

— Алло.

— Привет Кай. Ты у себя?

— Да заходи если хочешь, я один.

— Я тут мимо проезжал. Открой ворота, припаркуюсь вот и сейчас поднимусь.

— Ага.

Через пару минут, мы уже сидели за единственным свободным столом. Обедали принесённой им с собой, горячей едой из ресторана. Зенон заметил, что я очень сильно изменился, с последней нашей встречи в «Звездочёте». Теперь я никуда не опаздывал, как раньше. В моей жизни буря новых событий, но в целом она налаживается.

Все эти странности, кинжал, мои картины и недавние драгоценности, на какие только мысли Зенона не наводили. Ещё он привёз, тот самый кинжал и сказал, что в моей студии ему будет лучшее место для хранения. Учитывая, сколько кристаллов вокруг и какой они, создают хороший экран от всего и вся. Я, конечно, поделился с ним, всей своей невероятной цепочкой событий и он, находясь в полном спокойствии, предложил нам перейти к чаю.

— Моя абсолютная уверенность, говорит, что пока ты здесь, тебя не могут ни найти, ни выследить. Слишком сильный фон хрусталя и друз. Но стоит тебе выйти, как твой личный дух и фон медальона, начинает через некоторое время, прорываться своим собственным излучением. Вот тогда тебя без труда находят.

— Признаться похожие мысли меня посещали. Потому что в студии, я себя всегда чувствую в полной безопасности, словно она отгораживает меня от всех опасностей внешнего мира. Миров.

— Больше ты не встречал Лучемира?

— Больше нет. Снова, как в воду канул.

— Ну и хорошо. Он залёг на дно, после того, как взбаламутил воду с крупными рыбами и теперь сидит тише воды, ниже травы.

— Как ты абстрактно выражаешься Зенон.

— Кто бы говорил, — сказал он рассматривая на моих картинах глеиров во всех деталях и подробностях, вместе с подземельями и их священными землями. — А вот это и есть, то самое их божество?

— Да, тут может быть не понятно, но он огромен и из чистого золота.

— Как они его называют?

— Да как то не спросил, а они не называли. А по тексту их бесчисленных молитв, было не разобрать. Имена богов, длинные и сложные. Тем более если они достаточно древние.

— Когда следующая выставка?

— Уже завтра, думал организовать, приходи.

— Приду, а Елизавета будет?

— Разумеется, будет, романтик ты наш.

На этот раз пришло так много народу, что я не знал, куда их всех девать. Такими темпами нужно будет новое помещение снимать. Елизавета привела не менее тридцати человек. Плюс Мила постаралась и сама привела четыре десятка знакомых. В моём скромном жилище, образовалась такая большая толпа людей, что на второй час пришлось их всех вывести на крышу. Окна то мы открыли, но всё равно не хватало притока, свежего воздуха. Зажглись звёзды и луна. Со стороны леса, очень кстати, дул свежий вечерний воздух. К нему прибавлялись, изумительные виды с седьмого этажа. Всё это того стоило.

Вся эта неожиданная вылазка, произвела ошеломляющее действие на толпу. Люди словно проснулись, разбились по небольшим группам и горячо общались. Четверо нанятых людей, для своевременного подноса, прохладительных и горячительных напитков едва справлялись. Я уже ответил всем на все вопросы, касательно моего сумасшедшего, но очень интересного видения, религиозной концепции у рептилойдов. Потому стоял в сторонке с Селеной, обнимая её со спины, и смотрел на звёзды.

— Вот ты где. Подоспела Елизавета. Спрятался тут от нас, а я тебя всюду ищу. В следующий раз организуем твою выставку, в лучшем выставочном зале города. Ни к чему больше тревожить твою скромную обитель, чрезмерно большими количествами людей. Пусть следующая выставка будет многодневной, с тем, чтобы люди успели вживую, насладиться твоим уникальным творчеством. Прежде чем картины, опять улетят в круговое турне.

— Хорошая идея Елизавета. Ведь если, так продолжалось бы и дальше, следующую выставку мне пришлось бы, полностью провести на крыше. И потом сами жильцы дома уже в лёгком шоке, от того, как много ко мне ходит друзей, раз в неделю на ночную вечеринку.

— Ему бы подошёл стадион, — предложила Селена Елизавете. — Места много. Народу можно привести массу.

— Ну, уж нет. Слишком разная энергетика заведений. Уж лучше очередь на крышу, чем свободная выставка на стадионе. Так и до фанатов живописи, устраивающих публичные драки не далеко.

— На этот счёт не волнуйтесь. Я всё устрою в самом лучшем виде, — заверила меня Елизавета.

— Зенона тебе в помощь, — сказал я, незаметно подмигивая другу.

— Это излишнее, я в этом вопросе только сторонний наблюдатель, — быстро спохватился Зенон, чтобы его не втянули, в сложную и ответственную, организаторскую деятельность.

— Как хочешь.

На следующий, день у нас было запланировано, гуляние с Селеной по городу. Пришлось снова ехать на её машине, так ей было куда грузить, новоприобретённые вещи. Периодически я думал о том, как хорошо, что с нами нет её сестры. Как вдруг, мы её случайно встретили, в одном вещевом бутике для обоих полов.

— Я думала, ты сегодня в свадебном салоне, — сказала Селена.

— А я думала, ты в баре. Но хорошо, что я тебя встретила сестрица. Пошли я хочу показать тебе кучу всяких хорошеньких вещичек, они все тебе понравиться. — Я глубоко вздохнул, представляя, как всё это теперь может затянуться, минимум до вечера.

— Пойдёшь с нами Кай? — спросила Селена или ты ещё не определился с мужским гардеробом.

— А тут поблизости буду, вы не отвлекайтесь.

— А, ну хорошо.

Она так смачно поцеловала меня в щёку, накрашенными чёрной помадой губами, что я сразу пошёл к ближайшему зеркалу, чтобы немедленно начать её стирать. К счастью обошлось. Помада была брутальная, но качественная и просто так, обычным поцелуем, с губ её было не снять.

Прохаживаясь по бесконечным коридорам торгового центра, я уже хотел, где-нибудь привалиться на мягкую лавку кафе и провести там остаток, безнадёжно потраченного дня. Вдруг, я обнаружил, знакомый немигающий взгляд, каменного лица. Мужчина в сером, буравил меня им. Иногда делая вид, что смотрит ещё и на витрины, а иногда на часы, которых у него не было на руке. Я бы воодушевился, если бы не опасения быть схваченным, с неизвестной, дальнейшей моей судьбой.

Перепрыгнув за край ограды кафе, я побежал в сторону подъёмника, а оттуда к лифту. Дверь успела закрыться вовремя. Сразу трое серых пиджаков, заскрежетали руками по дверям лифта. Я поднялся на два этажа выше, наблюдая, как они бегут за мной по лестнице. Затем дождался, когда они добегут до лифта, закрыл двери и с ехидной улыбкой, поехал вниз. Мой нехитрый манёвр они быстро раскусили и разделились. Пришлось выбрать единственный, не занятый ими третий этаж. Не теряясь, я быстро забежал в первый попавшийся, большой вещевой бутик и спрятался там, в полках с кипами вещей.

— Вам что нибудь подсказать? — спросила меня девушка.

— Ээ, да. У вас есть чёрный выход?

— Нет, зато есть дверь для персонала, но вам туда нельзя.

— Уже не важно, — я понял, что меня заметили, и побежал в глубь.

Дверь открыта. Внутри была пара продавцов, намеревающаяся плотно пообедать. Я закрыл за собой дверь и в неё стали ломиться. С мотоциклом, у меня был бы больший шанс оторваться, а с машиной Селены на стоянке, я мог только бегать на своих двоих.

— Где выход? — они, молча указали мне его направление, я рванулся к нему.

Что-то давно, никаких приключений не было и вот на тебе, в лучшем виде. Селена с Милой, прямо притягивают приключения для меня. Выход вел в неизвестную часть торгового центра. Со складами, логистикой, офисами и прочими коридорами, лестницами и помещениями. Сбежав по ступеням вниз, я успел догнать уезжающий фургон. Зацепился за багажник на его крыше. Стоя на неудобном крючке для троса, я даже помахал рукой трём своим загонщикам. В знак победного прощания.

Глеирами они оказались, настолько подлинными, что перейдя в бег на четвереньках, развили весьма приличную скорость. Мы едва от них оторвались, при скорости, не менее семидесяти километров в час. Им бы на скачках с препятствиями выступать, вот зрелищно бы было. Я помнил одно, что скоро они начнут чихать и проваляться к себе обратно. Время на моей стороне, если умело растягивать его как латекс. Вот только к себе, это куда? Как же там у них, мир называется? Всё не до этого было. Не спросил.

Где вот они, так модно одеваются, перед тем как проникнуть сюда? Или это часть генерируемого ими хитрого отвода глаз работает? У меня затекли руки. На ближайшем светофоре, я сошёл. Наверно зря сошёл. Знакомый серебристый авто, быстро появился в поле зрения. Я рванул в ближайший от меня, в ста метрах храм. Помниться, там есть такой подземный поезд, который, как ничто другое, лучше всего, сможет скрыть моё дальнейшее путешествие, без конечной цели.