Из шотландской поэзии XVI-XIX вв.

Ты вознеслась, душа поэта —

Чредой бессмертных песнопений

Заоблачную полнить высь!

Но днесь покинь обитель света

И к нам спустись, крылатый гений, —

И здесь на торжестве явись!

Любые ссоры да раздоры,

Как демоны от слов молитвы,

От песен Бернса мчатся вон!

Восславил он леса и горы,

И восхвалил былые битвы,

И пиршественных кубков звон!

Любовь он пел — резвясь, играя:

Смятение души и тела,

Нежнейший, благодатный жар!

Дитя утраченного Рая —

Любовь! — о, как ты уцелела,

Неотнятый небесный дар?

А кто не помнит строк щемящих

О милой — и умершей! — Мэри?

Как пусто без нее в глуши

Лесной, — как неприютно в чащах!..

Рыдайте, если вы не звери,

У коих нет людской души!

Он пылко утверждал, и гордо:

«Никто не должен быть унижен

Вовеки, молния и гром!

Ужель сельчанин хуже лорда?»

И благородной бедность хижин

Казалась под его пером!

Не у его ли колыбели

Стояла невидимкой лира, —

И заводила Муза речь

О духах ливня иль метели,

О голосах иного мира,

И о героях древних сеч?

Пространным Баннокбернским лугом^{*}

Проходит юноша-оратай

И шепчет Бернсовы слова,

Взрывая почву тяжким плугом…

Трудись! А будет нужно — ратуй!

Честь предков доблестных жива!

Изгой шотландский, на чужбине

Творенья Бернсовы читая

От Каледонии вдали,

Не забывает и поныне

О прелести родного края,

О радостях родной земли.

И даже в джунглях на привале

Твердит его стихи служивый!

Шотландский воин вспомнить рад,

Как ливни дома бушевали,

Как ветерок витал над нивой,

Как низвергался водопад.

Зовет Поэзию презренной,

Шипит: «Зачем забава эта?»

Философ-материалист.

Но жизнь покрыта грязной пеной —

И лишь старанием поэта

Поток житейский станет чист.

Сколь часто песни говорят нам:

Священные родные стяги

Пора вздымать — зовет война!

И в сухопутном поле ратном,

И средь морской соленой влаги

Так песня храброму нужна!

Вот над геройскою могилой

Слова и залпы отзвучали,

А дальше — недосуг и лень

Скорбить… Но с вящей, вещей силой

Поэт, исполненный печали,

Восславит доблестную тень!

Пал Эдвард^{*} мой, храбрейший воин!

О Бернс! Не гневайся, не сетуй

На то, что в песне о тебе

Мой друг помянут! Он достоин

Хвалы. В строфе, любовно спетой,

Он жив наперекор судьбе!

Великий Бернс! Равно ты дорог

И селянину, и солдату,

И мудрецу, и простаку —

Лишь негодяю вечный ворог…

Прими бессмертие, как плату

За каждую свою строку!

Ты жив, пока щебечет птица,

Пока ручьи журчат по чащам,

Пока гроза гремит в горах…

И кто посмеет не склониться

Перед надгробием, хранящим

Бессмертного поэта прах?