Изгнание. Книга 1

Глава 14. Стип

Каждую ночь мне снились ласковые руки моей возлюбленной: порхая, как две бабочки, они касались меня всюду, и становилось так жарко и радостно от возбуждения, что я пробуждался, стремясь обнять мою милую, и всякий раз обнаруживал, что постель подле меня - пуста и не смята. Что я одинок, как встарь, как всегда, а руки ее - просто сон, дарующий сбывшуюся сказку.

Но надежда во мне не умирала: каждый день вновь возникало ощущение, что встреча с Золь ждет меня впереди, надо только ждать! После расставания с Инженией я знал, что это - навсегда, и сердце замерло надолго; сейчас же такого застывания не было: верил, что разыщу ее, - верил в чудо! Недаром мать говорит, что во мне скрыты неразвитые, но значительные способности к сверхчувственному восприятию: ей стоило немалого труда скрыть мои задатки от креационистов, иначе бы мне не избежать обучения на Земе, и каждый мой шаг контролировался бы церковниками, выискивающими людей с развитым 'шестым' чувством по всей обжитой землянами Ойкумене.

Первые дни без малышки Золь прошли, как в тумане: похоже, я так нелепо влюбился в нее, что не мог логически рассуждать в то время. Возможно, сам ее побег еще более способствовал развитию моих романтических чувств. Даже общение с Фестином и его подружкой Нель не вывели меня из депрессии. Посещение ФраЭспри, оказавшегося отцом Золь, нисколько не помогло выйти на ее след, - он знал еще меньше меня. Лишь после посещения его замка, я догадался, что за ФраЭспри наверняка установлена жесткая слежка, и, возможно, моя жалкая персона теперь также привлечет негативный интерес различных спецслужб. Хотя, кому я нужен такой: полиглот и книжник из глубин Солнечной Системы?

Несколько дней подряд шли экономические семинары и совещания, на которых присутствие всех делегатов было строго обязательным: даже бедняге Фестину, еще сильнее округлившему свои щеки, пришлось вылезти из уютной субурской берлоги, разжав тесные объятия хитрой Нель, и явиться на работу. Представляю, как ему не хотелось! Повезло парню!

После трех дней бесконечных практикумов и семинаров, наступило, наконец, затишье, связанное с грядущим празднованием дня независимости Зема: словно когда-то Зем был от кого-то зависим! Праздник был приурочен к дате образования единого государства на всей планете метрополии. Только простые люди ведать не ведали, что произошло сие богоугодное дело не по воле наших добрых депутатов, но по желанию 'чужих' - инопланетян, которые просто потребовали объединения и, возможно, чем-то пригрозили...

Улучив свободные полдня, я решил использовать их с пользой для своего расследования. Вечером меня вновь звали к себе Фестин и Нель, а днем я собрался слетать в Центральную Обсерваторию Зема и добиться экстренной встречи с тем самым Беренгусом, персону которого весьма положительно мне охарактеризовала Золь. Все-таки я чувствовал свою вину перед стариком, погибшим, что ни говори, по вине моего любопытства: если бы те проклятые сигналы прошли мимо моего внимания, то Ферий не оказался бы на Земе и не погиб в нелепой аварии, - или не был бы убит, скорее всего.

В настоящее время моя мать оказывала посильную, - немалую, - помощь семье покойного. Почему? Так как земляне из Центральной Обсерватории не сочли для себя возможным выделить специальное пособие его близким, несмотря на то, что Ферий почти тридцать лет бессменно трудился директором обсерватории на Тефии! Под его руководством было совершено не менее двух 'прорывов' в космогоническом знании, но все лавры за свершение новых открытий достались землянам, разумеется: их шовинизм превосходил все границы!

Я чувствовал себя разрушителем покоя и благополучия семьи своего коллеги-астронома. Если бы он погиб при выполнении служебных обязанностей, пенсию его семье платили бы в двукратном размере и предоставили бы немалые выплаты, а так: 'погиб от несчастного случая', и всё. То есть никаких льгот детям на обучение. Никаких льгот на проживание в госсекторе, или обеспечение землей или участком. Никаких льгот в приобретении продуктов питания из натуральных ингредиентов: словно вовсе заслуг у директора обсерватории не было!

Я должен был попытаться узнать: почему все произошло именно так? На каком основании семье Ферия отказано во всех льготах, словно он перед смертью совершил нечто непозволительное? Если я получу четкий ответ, то нашей семье придется, чувствую, взять двух сыновей ординария Ферия на полное социальное обеспечение, пока будут учиться, чтобы избыть мой долг.

И все-таки, мне хотелось понять мотивы, по которым от общественности полностью засекретили информацию о получении сигналов из системы Эпсилон Тукана, той самой, куда собрались отправлять корабль с земными колонистами. Если малышка Золь права, тут - государственная тайна. Но почему? Зачем колонисты там, где уже есть развитая цивилизация? Зачем направлять туда тысячи человек с невысоким уровнем образования, с какой целью? Все это выглядело так двусмысленно, не слишком красиво...

Вызвав к 'Терра Интерамне' быстрокрылый манг, - желательно, самой последней конструкции, с живым водителем как непременное условие, - я собрался лететь в Центральную Обсерваторию, сознавая, что, возможно, совершаю ошибку. Но для себя решил давно: это - мой долг, поговорить с кем-то из руководителей Обсерватории. Ферий был моим наставником в астрономии, он научил меня понимать многое. Он не 'горел' на посту, относясь к выполнению обязанностей спокойно и добросовестно, и погиб из-за моей горячности. Мать же говорила: не нужно о сигналах сообщать Зему! Так нет же: я настоял, и человек погиб...

Манг во многом подобен геликоптеру былых времен, только функционирует он по-разному: может лететь, используя горючее последних модификаций, или на нем устанавливают крохотные многоячеистые батареи, эксплуатирующие запасенную солнечную энергию. Раньше, два-три века назад, солнечные батареи отличались относительно большой величиной и сравнительно низкой энергоотдачей, но ситуация изменилась давно.

Водитель манга, - их еще называют 'спидоптерами' в просторечии, что неверно, так как спидоптеры предназначены для полетов на сравнительно небольшие расстояния, и отличаются большей маневренностью, почти как манганы для улиц мегаполисов, - оказался человеком молодым, улыбчивым и доброжелательным. Светлые волосы и узкое продолговатое лицо с рыжеватой бородкой делали его похожим на скандинава. Сервилий с первого взгляда понял, что я - из Космоса, и что я не бывал прежде в самых высоких горах Зема, поэтому сообщил о нехватке кислорода в высокогорье. Не стал объяснять парню, что мне, прошедшему предполетные испытания на Тефии, не страшны подобные состояния. Даже несколько 'джи' не страшны...

- Как станете оплачивать поездку? - чувствовалось, что парню не слишком приятны разговоры о деньгах: он глотал фразы, торопясь урегулировать этот вопрос. - Простите, я обязан спросить об этом до начала полета, так принято!

Нарочно не стал брать в путешествие в Гималаи никаких опознавательных персонифицированных документов, только внешний коннект оставил, и тот вряд ли пригодится: слышал, что на высокогорье связь нехороша. Взял с собой лишь золотую кэрту Космобанка, выданную на предъявителя: думаю, таких во всем мире насчитывается пять-семь штук. Особенностью этой кэрты является ее особая защита: пять паролей должны быть введены до активации средств на ней! И лишь два человека в мире, - Грациоза и я, прикосновением своих пальцев автоматически включаем в действие механизм активации и запрос паролей. Никто другой не в силах заставить кэрту включиться и показать баланс. Быстро введя все цифры, я показал сомневающемуся в моих платежных возможностях Сервилию общий итог с таким количеством нулей, что сразу невозможно было подсчитать. Водитель присвистнул:

- Сразу и не скажешь! - похоже, он хотел сказать, что с виду я показался ему вполне 'обычным' человеком. Так оно и было. - Полетели!

В разрезе серебристых облаков гималайский хребет казался то игрушечным, то совсем близким. Острые вершины то отдалялись, то почти врезались в самые иллюминаторы манга. В пустом салоне мне прежде не доводилось летать: транспортное средство рассчитано на перевозку от десяти до сорока человек одновременно, я же летел один, как император Священной Римской империи и чувствовал себя странно.

Водитель (по-видимому, живые водители воспринимают работу как совмещение с должностью экскурсовода) во время полета неустанно сообщал мне о смене воздушных потоков; о былой истории территорий под нами; о том, что сама Джомолунгма за последние века потеряла в длину пару метров, составив лишь 8846 метров. Я не мешал ему выговориться: похоже, нас, людей из Космоса, полагают за дикарей.

Центральная обсерватория Зема разместилась на широком плато высоко от уровня моря, но не самой вершине Джомолунгмы: этак, на высоте около пяти тысяч метров. Добраться сюда можно лишь на манге: большинство сотрудников живут здесь постоянно, или летают на работу, договариваясь с другими сотрудниками, ввиду дороговизны передвижения. Поэтому здесь не встретишь досужих бездельников, хотя официально большинство телескопов обсерватории открыты для экскурсий и обзора ночного неба, - за особую плату, разумеется. Предположу, что звездное небо здесь, на такой высоте, видится чище и ярче, чем на всей прочей территории Зема. Но ни в какое сравнение 'их' небо не идет с небом Тефии, я уверен!

- Вы собираетесь устроить здесь персональную экскурсию? - Сервилий был любопытен, потому что хотел знать: когда я полечу обратно, но не хотел спросить об этом прямо. Столь же витиевато, оставив неотвеченным вопрос об 'экскурсии', я ответил ему, что он может подождать меня здесь еще ровно пару часов, если хочет получить еще половину к уже заработанной сумме. В том случае, если я не вернусь через указанное время, он волен лететь, куда заблагорассудится или принять заказ кого-нибудь из местных: не буду в претензии. За длительное ожидание, я переброшу ему еще десять процентов к уже оплаченной сумме. Сервилий подобострастно раскланялся, выразив готовность ждать меня целых три часа, из них час - бесплатно! Пожав плечами, и пожелав парню счастливого просмотра, - он уже включал визор, чтобы скоротать часы ожидания, я устремился в обсерваторию.

Телескопы меня не интересовали, поскольку именно на моей Тефии был установлен самый грандиозный телескоп современности. Не теряя времени, отправился в местную 'контору', туда, где должны были сидеть начальники обсерватории, если они, конечно, находятся на работе... В сущности, присутствие руководства на службе - не обязательно: всю основную работу 'тянут' замы, так исторически сложилось.

Охранники у дверей в обсерваторию, просканировав меня издали на предмет отсутствия оружия или редкоземельных элементов, стоило им лишь мимолетно показать мою кэрту, тут же выказали некоторую осведомленность с ее значимостью, и распахнули двери без дальнейших расспросов: мало ли, что нужно особо важному просителю в их богадельне?

Милая секретарша-администратор встретила на входе ласковой хищнической улыбкой, устремившись ко мне белозубой гарпией:

- Добрый день, господин! Желаете заказать личную экскурсию? У нас отлично налажен сервис знакомства со всей территорией обсерватории...

Махнул рукой, чтобы она умолкла, и секретарь поняла без слов.

- Так что же вы, в таком случае, желаете? - пробормотала уже без напора.

- Приватной беседы с вашим начальством! Да без формальностей!

- У вас назначено? - девушка совсем скисла, осознав, что я не являюсь типичным клиентом, явившимся 'просаживать' деньги. - Или вы пришли в поисках работы? Так у нас сейчас никто не требуется в отдел управления...

- Меня не интересует управление, но лишь - астрономия, а вот вы, девушка, слишком много говорите для простого администратора: что дает вам такую уверенность? Ваши личные отношения с товарищем... - я взглянул в глаза побелевшей от удивления женщине и в них прочел ответ, соотнеся всю имеющуюся у меня информацию о троице местных начальников, - Фарланом никого не интересуют, и не дают вам права быть столь навязчивой!

Девица приоткрыла рот, как рыба, в тщетной попытке сказать нечто, но это получилось у нее не сразу. Однако, сумел понять, что она приняла меня за одного из проверяющих креационистов, - видимо, их здесь немало бывает.

- Нет, успокойся, сегодня я здесь как частное лицо, - и издали махнул перед ее лицом золотой кэртой. Администратор вздохнула, задышала чаще, даже почти четко сообщила мне, что на креациониста я все равно похож: только они ведут себя подобным двойственным образом, вышибая 'из седла'. Вспомнил о том, что мать должна могла стать одним из лидеров церкви Креатора, если бы не допущенное ею 'падение', благодаря которому она смогла обрести неожиданную, невиданную прежде свободу и независимость.

- Кто сегодня на месте? Фарлан, Лингус, Беренгус? Говори, не тяни!

Бедная девушка никак не могла прийти в себя от моего натиска. Прошептала, что 'ее' господин Фарлан, как всегда, на заседании Совета планеты, что его нет! Лингус с инспекцией отбыл по небольшим наблюдательным станциям, расположенным на других, меньших горах Гималайского хребта: он вечно горит стремлением к движению, на месте не сидит. А Беренгус уже вернулся из недавней командировки по Тянь-Шаню, и сейчас интерпретирует новые полученные сведения о какой-то новой Вселенной. Или Галактике...

Девушка была 'широко образована' в астрономии, но ее ноги были хороши!

- Как пройти в кабинет Беренгуса? - почему-то она была мне неприятна своей выявившейся безграмотностью и просевшим апломбом. - Не нужно меня провожать, дорогая, сам читать умею! Он меня примет, непременно! Вы должны постоянно находиться на посту, не так ли? - И она закивала быстро-быстро, радостно, словно избавляясь от докуки. - Надеюсь, вы немедленно забудете о моем пребывании здесь, не так ли? Если вас спросит ваш друг, вы ничего ему не скажете, так? - молниеносным движением я извлек из кармана золотую монету, равную двумстам аурам и наклонился над ручкой девушки: монета стремительно перекочевала в ее ладошку. Если вокруг и напичканы камеры слежения, они покажут лишь, что я галантно поцеловал руку девице.

Она закивала, глаза расширились от восторга, прошептала доверительно:

- Если мой друг спросит меня, я, конечно же, ему ничего не скажу о вашем посещении, да Фарланчик и не интересуется визитерами: он - политик! Но если Лингус, глава Особого отдела, спросит, я не смогу не ответить: он как-то по-особенному спрашивает, я знаю, - так, что воля исчезает в стремлении ему угодить. И тут я вам ничего не обещаю, добрый господин!

Она не лгала: очевидно, Лингус применял методы особого воздействия при допросах сотрудников, - он желал быть в курсе всего в обсерватории, но зачем? Инквизицией попахивает! Делать нечего, пришлось напрячься: не выпуская из пальцев теплую ладошку девушки, я погладил ее по внутренней стороне ладони, по запястью, поиграл с подушечками мягких пальчиков, и произнес, глядя прямо ей в глаза:

- Сейчас я уйду! Когда ты в следующий раз увидишь меня, то просто не заметишь. Представь себе: здесь никого не было, а монету ты нашла случайно, тебе ее Креатор послал, на новые шмотки...

Не знаю, прошел ли мой трюк, но секретарь оглушительно зевнула и даже не смотрела вслед, когда уходил по коридору. Неужели забудет? Посмотрим!

Кабинет Беренгуса на третьем этаже, куда вела простая лестница, - лифты не были предусмотрены, чтобы сотрудники развивались физически, - был приоткрыт. Никто не сидел на входе: все было так запросто, словно хозяин и не думал беспокоиться о личной безопасности. Простой по натуре или ...?

Резко толкнув дверь, я вошел без приглашения. Никогда не вел себя так нагло и уверенно, но эпизод с секретаршей придал энергии и апломба:

- Здравствуйте, господин Беренгус! Вы позволите отнять у научного творчества несколько минут вашего бесценного времени, и побеседовать?

Напряженно всматривавшийся в разложенные на столе бумаги Беренгус, пожилой, худощавый человек, явно не уделявший собственной внешности должного внимания, поднял на меня уставший взгляд. Он, похоже, ничуть не возмутился, но лишь удивился моей наглости:

- Что вам угодно, юноша? Я не занимаюсь вопросами трудоустройства и устроением конференций. По первому пункту, - пожалуйте к Лингусу, по второму - к Фарлану. Я - лишь научный червь, и не могу быть вам полезен!

- Позвольте, я не стану вам представляться лично! - сам не знаю, почему мне захотелось сохранить инкогнито. - Взгляните на мои верительные грамоты, - я сунул Беренгусу под нос золотую кэрту, не требующую имен.

Затем, спрятав кэрту, создал в один момент голографический экран с помощью устройства во внешнем коннекте, и показал ему несколько объемных фотографий, изображавших мою Тефию, гигантское здание обсерватории там, наш телескоп и, наконец, близким планом, увлеченное лицо Ферия, наблюдавшего в телескоп дальние звезды.

- Зачем вы мне все это показываете? - Беренгус даже привстал на месте: видно было, что он явно заинтересован и заинтригован даже моим визитом, но не хочет этого выказать. - Кто вы такой, юноша, несмотря на весь ваш неограниченный кредит? Власть золота меня не интересует! Я ничего не знаю, уходите отсюда! - встопорщенные белесые жидкие волосенки на голове Беренгуса, и его треугольная борода, гораздо более густая, чем шевелюра на голове, пришли в хаотическое движение, как самостоятельные существа. Мне пришла мысль, что я вижу одного из немногих оставшихся фанатиков от науки: чтобы в наши дни элитарий, обеспеченный и уважаемый, настолько не следил за собой, - это поразительно! Когда-то я, озадаченный гибелью Ферия, пару месяцев не стригся, оброс рыжими кудрями, как кроманьонец, но я не был научным директором Центральной обсерватории всего Зема! Как так можно?

- Погодите минутку выгонять меня вон, милостивый господин Беренгус! Ведь вы - самый лучший человек во всем этом заведении, как сказала мне Золь, которую вы, якобы, лично учили астрономии! Посмотрите, пожалуйста, еще вот сюда, - и спешно прокрутил перед взглядом огорошенного моей фразой немолодого человека кадры, запечатлевшие официальное письмо директора, - письмо, отправленное по моей настоятельной просьбе, - с сообщением на Зем о получении странных сигналов, получивших четкую привязку к месту их отправления; листы с распечаткой космических сигналов из далекой планетной системы; самого Ферия перед посадкой на корабль, летящий к Зему, и дату под ним.

- И что вы от меня хотите, юноша? Зачем отвлекаете маститого ученого от трудов праведных и крутите всякую галиматью, отнимая мое драгоценное время? Хотите, чтобы я вызвал охрану? Ах, вы уверены, что ваша кэрта открывает перед вами все двери?! Я так и понял! Но нельзя же быть столь самонадеянным... - он вскочил, дико глянул на меня искоса, но я понял: Беренгус безмолвно приглашает меня последовать за ним, в другое помещение, существование которого в монолитной стене трудно было заподозрить. Не задавая вопросов, проследовал за чудаковатым ученым.

Мы вдвоем вошли в крохотное помещение без окон, забитое ненужной документацией. Беренгус включил свет и закрыл дверь изнутри. Мы с ним остались наедине, и наши взгляды скрестились, как две шпаги.

- А теперь - поговорим, молодой человек! - Беренгус заговорил совсем другим тоном, он даже будто стал выше ростом, чем там, в своем кабинете. - Что вы взялись с Тефии, можете не объяснять: в экзобиологии разбираюсь. Но откуда вы все это раскопали и зачем полезли в эти дела? Вам своей головы не жалко, вы, юный сыщик? Или ничего не поняли во всем этом?

Оказалось, что и голос Беренгуса звучит иначе: не визгливо и истерично, как почудилось пару минут тому, но зычно и уверенно. Совсем другой человек был предо мною! Этот человек мог стать хорошим другом, - или опасным врагом, и он отнюдь не показался мне тем добрым рохлей, как его охарактеризовала Золь. Он шел на меня, сжав кулаки, высоченный, плотный, сердитый, с красным лицом, пока не схватил за ворот рубахи, и хватка его была воистину медвежьей, но ответить ему в той же манере я постеснялся.

- Что ты знаешь про Золь, мальчишка? Ты, дикарь с окраины, откуда ты можешь знать о том, что я учил ее? Я не даю частных уроков! - Беренгус тряс меня за плечи так, что голова моя болталась из стороны в сторону, и я изо всех сил сдерживался, чтобы не дать сдачи старому элитарию. Вдобавок он перешел на 'ты', что, впрочем, означало большую степень доверия, думаю.

- Она сама сказала мне: вы были ее учителем...

- Когда? Где? Она погибла почти два месяца назад! Когда ты прибыл на Зем?

- Она - жива! Во всяком случае, пребывала в добром здравии три дня назад!

Беренгус уставился на меня глазами, налитыми кровью, долго смотрел, пока не ослабил хватку. Вздохнул тяжело, присел на колченогий древний табурет:

- Ты хочешь заставить старика поверить в чудеса? Почти преуспел! Говори!

Я рассказал ему о своем знакомстве со странной девушкой, не описывая всех деталей. Только общие впечатления о ней. Как она увлечена космосом и всем сущим, как она необычна. Как я полюбил ее... но она назвала мне чужое имя!

- Она не намеренно солгала тебе, парень! Думаю, ты и впрямь понравился дочери Зоэфиль и между вами было больше, чем ты говоришь, но она не захотела рисковать, подвергая еще и твою жизнь опасности. Наверное, она сочла тебя юным бодливым теленком, от которого не может быть пользы! Вот, как и от меня: если бы я мог ей помочь, она бы обратилась ко мне, но я - бесполезен и смешон: даже власть в обсерватории реально ушла к Лингусу, потому что трясусь и за поганую жизнь, и за финансирование исследований! Знаешь, фактически средства на науку на планете распределяет церковь, а Совет лишь утверждает решения церкви, но депутаты полагают: именно они, а не 'особисты', играют особую роль в жизни землян...

Брызгая слюной, смешной элитарий спешно делился со мной своими переживаниями: как еще сотню лет назад все было по справедливости, а теперь церковь стала государством в государстве, но эту ее роль понимают лишь немногие, так как простонародью об этом знать ни к чему! Вот теперь даже главой планеты стал скрытый церковник, втершийся в доверие к семье Золь, а ведь он - подлец, вор, обманщик, ссыльный клятвопреступник, предавший женщину, которая его любила, суггестолог, не гнушающийся внушать всем, кто поддастся, свои мысли и чаяния, а так нельзя, нельзя!

- Не для того великие прекрасные мудрецы, сошедшие с неба пару веков назад, одарили нас своим светлым знанием, чтобы мы использовали его во вред человечеству! Ведь от нас требовалось немногое: создать государство всеобщего благоденствия на планете, сделать всех людей долгожителями, научить корабли летать быстрее света, чтобы познать новые миры и стремиться узнать замысел творца! А мы?

Сотворили сословие бездельников-элитариев, проедающих общий хлеб, возвели здание чуждой церкви, привлекши элементы старых вер, научились создавать на потеху толпе несчастных клонов, и убивать их непосильным трудом, - всё, используя знания, данные нам чужими! Зачем! Если бы не улетели так быстро на свою планету! Что стряслось в их мире? Думаю, ответ на этот вопрос призвана дать намеченная межзвездная экспедиция, но только слишком ее цели завуалированы, - не нравится мне это!

Итак, ты жаждешь узнать мое мнение по поводу гибели Ферия, директора обсерватории на Тефии? О, как у него пытались узнать, кто еще причастен к знанию об этих проклятых сигналах! Думаю, мерзавец Лингус пытался влезть в ментальную сферы Ферия, но тот был не прост, и предпочел прыгнуть вниз с горы, но не выдать тех, кто еще причастен к этому делу! Зря ты влез в это дело, сынок, пытаясь добиться справедливости! Ведь если меня спросят 'с пристрастием' о нашем разговоре, я тебя выдам, не сомневайся! Если ты меня не заставишь все забыть!

- Я не могу заставить забыть вас, - я никогда не пытался воздействовать на элитариев: они защищены более других людей. - Вы - не секретарша у входа!

- А ты попробуй! Чтобы я забыл твою внешность хотя бы!

Долго и тщетно я вглядывался в глубины сияющих серых глаз старого астронома, и он не спешил скрыться от меня. Тяжело гипнотизировать тех, кто тебе по сердцу, тех, кто опытен и силен жизненным опытом: то ли дело, та финтифлюшка, подруга Фарлана, с ее пустыми мозгами!

- Отлично, сынок! - Беренгус так и не зевнул, не поддавшись целиком моей суггестии. - Теперь твое лицо видится мне размытым пятном негатива, и этого довольно: имени твоего я не знаю! Никто не станет спрашивать о подробностях разговора с тем, у кого нет лица! А теперь расскажи мне, почему ты расследуешь дело о смерти Ферия? Он не мог быть тебе другом, - велика разница в возрасте! Так что причиной? Ты - сыщик?

Пришлось признаться, что именно я, внештатный сотрудник обсерватории, каждую ночь неотступно наблюдавший за восхищавшим меня небом, стал первооткрывателем перехваченных сигналов из системы Эпсилон Тукана. Беренгус закивал: сообщил, что всех штатных сотрудников на Тефии уже проверили, - с помощью нового директора, - и никто из них ничего не знал ни о каких сигналах. Оказывается, открыл сигналы астроном-любитель! Следовательно, информация о них разошлась широко, и смерть Ферия была напрасной! Но Лингус - жестокий человек, если стремится что-то узнать!

- Так что же было в тех сигналах? - спросил я неуверенно. - Вы знаете?

- Нет, милый, материал о них немедля по получении ушел в недра церкви и ими занялся непосредственно Хостис, я думаю. Поэтому так негативно сложились обстоятельства приезда в метрополию самого Ферия. Если бы просто церковь вела это дело с расшифровкой, - воз был бы и ныне там, но у Хостиса и деньги, и кадры, и умение получать нужную информацию.

Думаю, ключ к сигналам был лишь в секретном архиве, пароль к которому хранится лишь у действующего главы Совета. Либо Зоэфиль дала этот пароль своему любовнику еще при жизни, либо она лично помогла ему расшифровать эти сигналы. Видимо, они неравнозначно отнеслись к полученной расшифровке, и поэтому дамке погибла. Может, она была против экспедиции, кто знает?

Если Зоэфиль так и не дала пароля Хостису, а Золь жива, как ты говоришь, то она до сих пор вправе претендовать на занятие поста главы Совета, несмотря на всю белиберду слухов, связанных с ее рождением!

Тем более, что у самого Хостиса - рыльце в пушку: я тут нарыл кое-что в кулуарах, когда еще был помоложе! Слушай: в пору молодости Хостис был настолько влюблен в одну девицу из числа будущих посвященных церкви, что сделал той ребенка, и это открылось не сразу!

Что произошло с девушкой, не знаю, но Хостис, во всем обвинивший свою любовницу, был сослан на Марс, для поиска талантливых ребятишек, - по доброй воле элитарии его пошиба в колониях не селятся! Вот тебе задачка: найди ту девушку, которая имела связь с Хостисом, и обзаведешься стоящим компроматом, достаточным, чтобы сковырнуть нового идола с насиженного местечка! Дерзай, мальчик: ты - молод и полон надежд!

Признаться, эмоциональная речь и обширная жестикуляция Беренгуса мне показались странными: имея демонстративную акцентуацию, он сдерживал себя до поры, пока я не заявился, как снег на голову. Неужели таковы все выдающиеся ученые: несдержанны и неадекватны?

- Все равно простой человек, без связей, не сможет удалить нового главу Совета с поста, - осторожно возразил я. - Или вы полагаете это возможным?

- Конечно, ты не сможешь заявиться в Совет и сказать: он - преступник, уберите его вон! - засмеялся ученый. - Но, вздумай я бороться с ним, то использовал бы методы самого Хостиса, примененные для устранения нашей девочки! Он что сделал? Прокрутил по всем транслирующим станциям информацию об ее 'неполноценном' происхождении, хотя это - чистая чепуха: думаю, отец Золь и сам не из последних элитариев, просто не церковь причастна к ее зачатию, а сам Креатор и любовь двух великих людей, только девочка не смогла оправдаться, не сумела. Да и не знала она имени отца своего, как тут бороться?

- Но я слышал, что, приводя свои доказательства, Хостис использовал Слово?

- Гипноз глупых депутатов? Несомненно! Но девочка Золь обладает куда большими способностями к суггестии, и сама может загипнотизировать кого угодно! Почти, как вы, молодой человек, но, похоже, вы стесняетесь этого?

Он был прав: я не хотел применять никаких внечеловеческих способностей по отношению к другим людям: я хотел быть 'как все'!

- Повторяю: достаточно 'накопать' материал о бурной юности Хостиса, и сами креационисты, уже раз отвергшие 'заблудшего сына', вновь отвернутся от него, не сумевшего скрыть свое прошлое! Материал нужен не только о приключениях Хостиса с женщинами, но и более меркантильный: он крадет деньги, крадет с первого дня жизни с Зоэфиль, и по сей день! Найди документы банков об его доходах лет за десять, - этого хватит! Ведь у тебя, малыш, золотая кэрта: ты можешь купить все на белом свете!

- Она - не моя, - я потупился, - а моей матери...

- Так-так! И живет твоя мать на Тефии! Так и я и подумал, сынок!

Не понял из его странной фразы: причем здесь моя мать, давно безвыездно проживающая на Тефии, чуждая всему земному, чурающаяся сплетен?

- Ты сам все поймешь, сынок, потом, когда сумеешь поговорить с твоей мамой по душам! Конечно, если я не ошибаюсь: старые судебные архивы могут и привирать порою, и называть одни вещи совсем другими именами, по прошествии стольких лет... Пока что твоя главная задача: отыскать девочку, которую ты любишь, - чувствую, что любишь! - и спрятать за широкой спиной от огромного жестокого мира! Никому ее не отдавай: она лучше всех, - образованнее, человечнее! Вместе с твоей матерью они смогут горы свернуть, а ты им поможешь!

Собираясь уходить, не знал, как вежливее распрощаться со старым экзальтированным ученым, но он не думал о тонкостях этикета:

- Я не прощаюсь с тобой, мальчик: если отыщешь свою красавицу, позвони мне немедля! Сядем все вместе и попробуем расшифровать эти сигналы, из-за которых столько всего произошло: и твой Ферий погиб, и громадину с колонистами собираются отправить за тридевять земель зачем-то... Запомни номер на память, и уходи! - он написал стилосом на 'живой' бумаге кучу цифр, и я тут же кивнул. Беренгус стер цифры, и, взяв меня за руку, вывел из своего архива-кладовой в другую сторону, отправил по другой, 'черной' лестнице: на том пути мне совсем никто не встретился.

Сервилий неотступно сидел в манге на посадочной станции, отъехав в сторону, чтобы не мешать посадке других транспортных средств. Увидев меня, возрадовался: я уложился ровно в три часа!

- Вы так изменились, господин, за это время: взгляд заискрился, лицо ожило, будто вас эликсиром бодрости напоили! Интересной была экскурсия?

Говорил ему: у меня тут дела, не развлечения! Да какая разница, впрочем! Взмыли в воздух и взяли курс на Оппидум, до которого был путь далек. Почти в молчании пролетели всю дорогу, а под конец, ради любопытства, спросил у водителя: помнит ли он своих пассажиров, и как долго? Ответ меня удивил: оказывается, при посадке и высадке каждого из нас особая камера фотографирует, 'для отчетности', потому что бывали случаи угонов.

- А если ты в личных целях использовал транспорт?

- Тогда я могу удалить изображение, но сумму 'налета' все равно обязан внести в кассу: манг - не мой, он принадлежит летному парку. Я вас правильно понял? ... - водитель указал на скрытый глазок камеры. Я кивнул. Он аккуратно извлек аппаратуру и удалил запись за сегодня, на моих глазах, за отдельную плату. Вот тебе и Зем: везде шпионаж, даже в воздухе!

Вечером радостные Фестин и Нель встречали меня 'по-царски': подруга Фестина лично приготовила дары моря, разную рыбу и деликатесы. Ужин удался на славу, тем более, что братья Нель и ее родители были в отъезде. Даже в обшарпанном подъезде я не встретил ни одного хулигана из тех, что преграждали путь пару дней назад. Дом словно обезлюдел.

Говорили сперва ни о чем: о сборах Нель и Фестина, об их походе на концерт 'живой' танцгруппы, ставящей балетные номера старого типа, о ходе подготовки экспедиции к дальним звездам, - о которой СМИ много болтают, но реальной информации нет никакой. Я поделился рассказом о своей поездке в Гималаи. Нель руками всплеснула от любопытства:

- Что же вы нас не взяли, Стип?! Все равно манг стоит одинаково, один человек в нем едет, или все двадцать! Вот интересно было бы посмотреть!

Фестин пихнул ее под бок, намекая, что неудобно так на меня наезжать, но Нель трудно было сбить с мысли:

- Вы потому отправились за новыми впечатлениями, Стип, что никак не можете забыть свою возлюбленную, верно? А другой вы не нашли, по глазам вижу! Я вот что придумала: вы все еще хотите отыскать ту девушку? Ну, портрет которой пытались нарисовать в тот вечер?

Не отвечая, только кивнул в ответ. Что еще надумала проказница? Не стал рассказывать о том, что уже кое-что узнал, но такое, что ничуть не приблизило меня к Золь в тщетных поисках. Зато я знаю, чья она дочь!

- Давайте поиграем в сыщиков! Ужасно люблю детективы былых времён... - мечтательно пробормотала Нель. - Вспомните, Стип: какие из особенных, запоминающихся вещей были при ней в ту ночь, ну, в ту?...

Задумался: никаких при ней вещей не было, мне кажется: небольшой ридикюль дамский. И еще... Книга!

- При ней была Книга. Бумажная, старинная. Ее изображение есть во всех учебниках: 'Атлас' Целлариуса. Двадцать второй век издания. Звездный атлас. И что нам это дает?

- Ура! - завопила Нель радостно, и строго глянула на Фестина, тут же к ней присоединившегося. - Мальчики, вы поняли, что мы нашли путь к поиску? Эту книгу твоя подруга, Стип, взяла в Хранилище, за большущие деньги! Там выдают книги на малый срок, а она с ней заявилась в гостиницу. Значит, взяла ее в тот вечер, или ночью! Все манганы, подъезжающие к Хранилищу, непременно фиксируются на пленку. Если попросить тамошнего служителя, и заплатить ему, он найдет нужную пленку, прокрутит ее, увидит, из какой манганы вылезла твоя милая, Стип, и увеличит номер и марку манганы. А теперь лишь останется отыскать эту машину и опросить манганщика, откуда он взял данную пассажирку. Чем не лазейка? Попробовать стоит!

Действительно, Нель была права: книга - это настоящая зацепка. Вот только вспомнит ли водитель мою подругу? Или вспомнит только ее лицо, а не место, где ее посадил? Если отыскать место, где Золь обитала до встречи со мной, то можно будет понять, куда она стремится попасть. Во всяком случае, узнав людей, которые видели ее раньше, я больше узнаю о ней самой.

Завтра - выходной день: Фестин и Нель посвятят его друг другу, мне неудобно навязываться к ним в компанию ежедневно, хотя Нель и не против моих приходов. Зато Фестину это скоро разонравится: третий - лишний! Займусь поисками сбежавшей девушки: будет ли скорый результат, или нет, но зато точно не заскучаю! Никогда не выступал в роли сыщика!

Щедрой рукой налил другу и Нель лучший беато, купленный на самой Джомолунгме: бутыль украшали названия всех планет Солнечной системы.