Изгнание. Книга 1

Глава 18. Золь

Лунные кратеры и моря, вечно спрятанная от землян оборотная сторона...

Когда вы в последний раз были на спутнике Зема? Я летала туда меньше года назад, в рамках длительной обзорной поездки, в ходе которой меня знакомили со всеми особенностями жизни и производства на разных космических телах системы. Но все предыдущие посещения Муны и других планет происходили с помощью правительственного или частного планетолета: там почти не было других людей, только команда и несколько сопровождающих лиц.

Теперь, наконец, у меня появилась возможность слетать на Муну, как это делают все: в большом пассажирском планетолете, форма которого напоминает гигантскую каплю, а движение осуществляется с помощью невероятно мощных миниатюрных солнечных батарей.

Муна, или Луна, как ее прежде называли, по-прежнему манит чудаков и романтиков; а для бедняков там всегда найдется тяжелая работа на заводах по производству гелия-3. Слышала, что условия труда и отдыха на Муне далеко оставляют желать лучшего, а социальная инфраструктура вообще в ужасном состоянии. Это тем более странно, что Муна совсем рядом с метрополией, но никому из депутатов до ее проблем дела нет, лишь бы гелий исправно поступал. Почему так? Монополисты стараются даже проверяющие комиссии не допускать в свою вотчину, или просто покупают все выводы и заключения по Муне.

Если мы так и не повернемся лицом к бедам наших колонистов, то рано или поздно, колонии взбунтуются и откажутся повиноваться, но подобные прогнозы мыслятся депутатами как отдаленные и фантастические.

Зачем нам, землянам, так и не освоившим 'по-человечески' Солнечную систему, отправлять колонистов еще и в дальний космос? Странно все это.

Однако, я рада, что смогла выпутаться из кабального договора с помощью взятки милейшему директору компании по переселению. Вначале он и принимать меня не хотел, но, стоило намекнуть, что речь идет о чем-то очень важном и ценном для него, - и ведь принял же! Услышав имя своего капитана, перестал сомневаться в моей платежеспособности. Лиэз, как ни странно, помогла мне, по-детски объяснив сребролюбцу, что у нас больна бабушка, и мы должны за нею ухаживать, поэтому я никак не могу улететь. А за уход за нею бабушка будет давать неплохие деньги.

Мне стоило двадцати тысяч выкупиться из 'колониального рабства', но этих денег не было жаль: все равно, они достались мне из 'воздуха', как иначе можно назвать выигрыш в казино? После того, как контракт был уничтожен на моих глазах директором компании, и я в списке пассажиров уже не оказалось моего имени, вздохнула свободнее.

Затем, зафрахтовав в аренду на пару дней спидоптер, рванули с Лиэз на заброшенный островок, кажущийся из космоса пустым и безжизненным: несколько пальм, небольшой ласковый кусочек пляжа, заброшенная хижина, заросшая, как замок Спящей Красавицы, а все остальное - отвесные скалы. Правда, приличная площадка для посадки спидоптера имелась.

Лиэз все время полета высовывалась в иллюминатор и распевала во все горло так громко, что мне хотелось на нее прикрикнуть. Вот что значит иметь мозги восьмилетнего ребенка на плечах взрослой женщины! Иногда я завидовала ее легкомыслию: прожить такую трудную жизнь, и остаться ребенком... мне кажется, я была беззаботной только лет до пяти.

С некоторой опаской преодолев прибрежную лесополосу, мы вышли к хижине. На самом деле, эта хижина была обманом зрения, отличной голографией для случайных туристов, которые не были здесь нужны. Мы прошли внутрь бревенчатого строения с покосившейся скрипучей дверью, растворившейся предо мной после прикосновения пальца левой руки к щели в замке: дверь была настроена на меня и маму. Хостис даже не знал об этом убежище среди островерхих скал, полагая, что у нас на островах лишь один, всем известный дворец в староиспанском стиле.

Внутри все было просто и необыкновенно: эту сказку мама подарила мне в детстве, назвав 'пещерой Али-Бабы', - в хижине повсюду звенели странные арабские украшения, словно обдуваемые ветром; со стен глаз радовали орнаментальные ковры, такие же, как во времена Сасанидов; чарующие запахи, окружившие нас, сошли со страниц 'Тысячи и одной ночи', но это была настоящая, не суррогатная амбра, не то, что в современных духах. Волшебное место! Но главным его достоинством были не верхние помещения: из хижины вниз вел маленький люк, через который мы спустились в нижний этаж.

Там все было строго и официально, как в музее науки: странные аппараты и библиотека, личный архив матери, спрятанный в стене сейф, а в нем - кэрты на предъявителя и дневники, ученые записки мамы. Разумеется, никакого секретного оружия: боюсь, его и в природе не было; только Хостис как-то раз обмолвился в разговоре с мамой, что он отчаянно желает узнать секрет оружия и 'кода'. Какого кода?

Извлекши все из сейфа, мы выбрались наружу, наскоро перекусили снедью, привезенной с собой, заев бутерброды местным ананасом, и отправились купаться. Весь день бегали по пляжу, как два ребенка, загорали нагишом, и ночевать остались в хижине, не пошли в удобную каюту спидоптера.

На другой день я читала на пляже материнские дневники: в них многое шло отрывочно, намеками, но кое-что заинтересовало. Вновь встретила на страницах дневника упоминание об инопланетной миссии в старину, но не это - главное! Оказывается, в настоящее время мы вновь вступили в контакт, правда, отсроченный, с помощью особых сигналов, с 'чужими'. Судя по сигналам, это была та самая цивилизация, но мама писала, что наши наставники изменились в худшую сторону. Как это понимать? Здесь же был код к расшифровке сигналов, который я постаралась запомнить.

Только к вечеру второго дня решились улететь. Лиэз заметила, что теперь ей и умирать не страшно: она испытала абсолютное счастье. Хотела было заметить ей, что счастье - не просто побыть на солнце и море, но проникнуться ощущением взаимной любви, испытав полет души. Но Лиэз не смогла бы меня понять.

Куда дальше? Перед выездом с островов я переоформила свои документы, официально: просто уплатила в казну сотню ауров, и из деклассированного элемента превратилась в обычную ординарию. Такие межсословные переходы разрешались, пополняя казну государства. Отныне тот, кто будет искать субпролеса Церту Мар, не получит сведений об ординарии с таким же именем. Новые документы выдали: вполне легальные, со свежим штампом.

Лиэз тоже оформили как ординарию, утратившую свидетельство о рождении: маленькая взятка, и из недр машины кадровичка выдала ей новое удостоверение личности с фото и отпечатками сетчатки. Фамилию для Лиэз я изобрела замечательную: Смит! Таких девиц, утративших документы и давно пропавших, насчитывалось столько, подозрений не возникло. Лиэз сама не верила, что с такой легкостью можно стать обычным человеком.

Дальше было решено отправиться на Муну: теперь у меня имелся практически неограниченный кредит, я была свободна, как ветер, и почти перестала бояться поимки. Лиэз радовалась, что полетит в космос, и лезла меня обнимать, чуть ли не подпрыгивала от восторга.

Зачем мне понадобилась Муна? Дамке Магдален могла что-то подсказать. Мне нужна была защита, а деньги не всегда могли ее дать. У Магдален на спутнике нечто вроде вотчины: облагороженная часть почвы, личный купол с фиктивным сияющим небом, свое озеро с утками, - и полный покой. От нее я надеялась узнать имя моего отца. Лишь бы Магдален, не видевшая меня ровно десять лет, согласилась меня принять.

Подсознательно мелькала шальная мысль: позвонить Стипу. Мне хотелось бы вновь побыть с ним, да и остаться: в его объятиях мир становился ручным и добрым. Номера его коннекта у меня не было.

Я лишь знала, откуда Стип родом, но не везти же мне себя на Тефию, если юный элитарий, возможно, уже и думать забыл обо мне. И зачем доставлять человеку, который так нравится, лишние проблемы? Я могу разрушить всю его жизнь. Нет, лучше забыть!

На планетолете у нас с Лиэз была отдельная каюта: она успешно играла на людях роль моей бедной родственницы. Но сидеть в каюте - такая скука! И мы проводили время в салоне, почти ни с кем не общаясь, но слушая других. Интересной показалась группка молодых людей, почти мальчишек, путешествующих для прохождения первого в их жизни собеседования о приеме на работу. Представляю, каким приключением все это казалось маленьким землянам, никогда прежде не покидавшим пределы метрополии.

Несколько юных инженеров, несомненно, уже приглашенных на работу, в сторонке тихо вели умные беседы о формировании сверхновых: чувствовалось их неравнодушие к процессам, происходящим во Вселенной. Они вели увлеченный спор: за сколько парсеков от нас должна вспыхнуть сверхновая, с тем, чтобы подвергнуть опасности наш мир? Но спор их имел характер гипотетический: страха пред такой возможностью не ощущалось, - все молодые люди полагают себя бессмертными.

Планетолет сел на космодроме с легкостью былинки: ни малейших перегрузок пассажиры не ощутили. В информцентре я попыталась узнать адрес дамке Магдален, но мне ответили, что он засекречен. Такая дамке проживает на спутнике, но адрес ее в базе данных отсутствует. Приехали!

Я расстроилась. Виду не подала, но очень не хотелось уезжать назад. Лиэз робко прошептала: не поискать ли через местных водителей? Лунные спидоптеры подвозят туристов ко всем достопримечательностям спутника: может, водители что-то слышали? Комповедам одна радость - разговоры!

Она была права: потратив не так много денег, уже от третьего водителя получила намек: он знает, где это. Но так просто не скажет!

За достойную мзду нас доставили к границам владений Магдален, но вот как было проникнуть сквозь защитный силовой купол, экранировавший домен дамке от остального мира? Отправляясь вести переговоры, мы просили водителя подождать нас немного, на случай неудачи.

Непонятно было: где размещается контрольно-пропускной пункт? Куда ни ткни рукой, всюду расстилался невидимый силовой купол. Однако, через пару минут наших усилий продавить странную стену, словно из-под земли в наушниках наших скафандров прозвучал металлический голос:

- Кто вы и что вам здесь нужно? Отвечайте немедленно, или отступите за три метра от купола. В противном случае, мы имеем право на самозащиту!

- Музыка индейцев кечуа и аур, - пробормотала я давно придуманную фразу. Когда-то, в далеком детстве, моя мама, дамке Магдален и я, - все втроем восхищались исполняемой на старинных инструментах музыкой в высоких горах Южной Америки, и подруга матери дала аур нищим музыкантам. Но помнит ли Магдален тот эпизод?

Прошло несколько минут. Водитель уже пару раз сигналил нам световым лучом, приглашая отбыть в более гостеприимное место.

Неожиданно возник видимый проем в невидимой стене: в проявившемся коридоре была дверь, в которую мы и поспешили шагнуть, держась за руки. Как только переступили порог странной двери, невероятная сила затянула нас внутрь, и стена за нами снова стала цельной.

Пройдя несколько метров по коридору из непонятного цельного материала, попали в следующее помещение, где по стенам и в шкафах были развешаны разные скафандры: это выглядело как указание, и мы смело сбросили неудобные одежды, оставшись в удобных трико, используемых в дальней дороге. Выйдя и из этой комнаты, мы вновь оказались в коридоре, но уже полном свежего воздуха: дверка отсюда нас вывела прямо в чистое поле!

Над головой ярко светило летнее солнце. Трава вздымалась до колен. Сила тяжести ничем не отличалась от привычной нам, земной, идти было легко. Дышалось упоительно от избытка озона в воздухе: казалось, только что пролился грибной дождь. Грунт под ногами впрямь был мокрым: это был настоящий дождь? Что - правда, а что - вымысел, понять было трудно.

- Здесь все - настоящее, кроме искусственного солнца, верно? - Лиэз в восторге озиралась по сторонам. - Она очень богата, ваша знакомая?

Задумалась я: видимо, так! Как и все бывшие и ныне действующие члены правительства Зема, стоящего несколько особняком по отношению к основному политическому 'телу' Совета.

Навстречу нам по зеленому полю стремительно шла женщина: высокая, черноволосая, с гордой посадкой головы и резкими чертами лица. Я сразу узнала ее, но Магдален смотрела на меня с удивлением и недоверием.

- Тетя Магдален! Это же я, малышка Золь! - давно уже не вела себя так глупо: кинулась к статной красавице наперерез по полю и обняла за шею, как родную. В первый момент она опешила, затем неожиданно резко наотмашь махнула перед собой правой рукой, - это был знак невидимым наблюдателям, что опасности нет, - и неловко погладила меня по голове.

- Это на самом деле ты, Золь? Живая, невредимая, - и рыжая? Ты же была беленькой последние годы, я видела кадры. Ты стала похожа на... Дай я на тебя хорошенько посмотрю! - она чуть отвела мое лицо в сторону и повернула из стороны в сторону. - Хороша ты стала, нечего сказать! Правильно Зоэ сделала, что оставила тебя! При таких-то отце и матери грешно не дать ребенку появиться на свет! - и продолжила: - а у меня вот никого на свете нет, раньше работа была моим детищем, а теперь стара я стала душой. Да и жизнь - нестабильна: сегодня я здесь, а завтра, может статься, придется скитаться и жить в корабле, все благодаря другу твоей матери, Хостису! Не послушала она меня!

- Тетя Магдален, Хостис убил мать, я уверена!

- Но ведь она утонула? - Магдален вскинула брови, но я видела: она верит.

- Мама никогда не плавала ночами, она боялась студеных вод Милитацио, и вдруг пошла купаться? Он внушил ей эту идею, я уверена!

- Возможно, так оно и есть, дорогая: тебе видней. Он сразу взял твою мать под контроль, еще в день знакомства. Но ей хотелось быть обманутой! И про тебя писали: разбилась, или упала с моста, что-то такое. И останки опознали.

- Разбилась, действительно, но не я... - продолжать при стоявшей неподалеку Лиэз мне не хотелось. Ни к чему Лиэз, которую я все более воспринимала за настоящего человека и мою подругу, знать, что вместо меня погиб мой клон. - Потом расскажу, хорошо? Тетя Магдален, известно ли вам имя моего отца? Кто он? Он тоже плохой человек, как и Хостис?

Магдален краем губ улыбнулась. Спросила: кто это со мной? Я не стала юлить и пускаться в дальние объяснения, сказав лишь, что эта девушка мне спасла жизнь, иначе бы меня убили. Поэтому я взяла ее с собой из того места. Чтобы ее не убили за то, что предупредила меня. Магдален критически осмотрела Лиэз, заметила, что та, на ее взгляд, глуповата и простовата, но это ничего, дело наживное...

Нас повели обедать. Перед трапезой в зале, похожем на средневековый, - с длинными столами, уставленными яствами, с легавыми, бегавшими свободно в нарушение всяких санитарных норм, с огромным сияющим камином, - нас обеих переодели, и в итоге мы стали смахивать на девиц с полотен Филиппо Липпи. Лиэз восхищалась такому обращению с гостями, мне подобная забота казалась ненужной: Магдален хотела, чтобы мы вписались в интерьер?

В начале трапезы Магдален шепнула, что хочет меня кое с кем познакомить: в ее доме гостит один некогда важный господин, старый знакомый моей мамы. Она подвела меня к почтенному пожилому элитарию, смотревшему на меня странно, с нежностью и опаской.

- Познакомься: это - ФраЭспри, дорогая, наставник Зоэ в политической науке, - Магдален усадила меня рядом с незнакомцем, а Лиэз увела с собой. Очевидно, господин хотел переговорить со мной лично, без свидетелей. Однако, беседа наша текла вяло: он все больше смотрел на меня, да так пристально, что это начало действовать на нервы. Мужчине словно не хватало уверенности что-то сказать важное.

Перемены блюд шли бесконечно, и я никак не могла понять: люди или клоны выступали в роли официантов?

По окончании трапезы, Магдален взяла меня под руку и начала странный разговор издалека: сразу почувствовала, что она куда-то клонит, но я не люблю дальних подходов к серьезным темам. Прямо спросила пожилую дамке: что она хочет мне сказать?

- Этот человек, ФраЭспри, рядом с которым ты сегодня изволила отобедать, - он приехал ко мне в поисках укрытия. Сказал, что на Земе не даст за свою жизнь ни гроша. Не знаю, откуда взялись его подозрения, но он полагает, что Хостис следит за ним. И может просто ликвидировать. Новый виток слежки за ним начался после визита одного молодого человека: обычно старик ни с кем не общался, жил уединенно. Слуги донесли на него. Бывший премьер-министр, бывший глава Совета Зема ФраЭспри никогда не был злым и подозрительным, не думал об охране, но на старости лет вынужден был оставить родной замок на Луаре.

- Но почему? Очень милый умный человек, - не старичок еще, но пожилой... Чем он в состоянии угрожать моему дорогому отчиму?

- Золь, этот человек - твой отец! - Магдален смотрела выжидательно. - Он знал с самого начала обо всем, но, чтобы не бросить тени подозрения на твою мать, добровольно ушел в отставку и поселился в деревне, оставив пост премьер-министра. Думаю, он зря это сделал! Если бы их связь продолжилась, никакой Хостис не пролез бы ужом в вашу жизнь! Не сердись на отца, Золь, пойми: он не хотел пробуждать к жизни подозрения креационистов, - он бы не смог не выказывать интереса к тебе, будь он рядом с вами! Поговори с ним, может быть, вы потянетесь друг к другу? Так ты будешь не одна в этом мире! Мне кажется, это - чудесно: иметь отца!

Задумалась: на Земе у элитариев не было отцов, а у меня - был! Странно! Я не чувствовала себя мутантом или неполноценной, просто у меня были оба родителя. Вот почему он наблюдал за каждым моим движением! И молчал!

Я пошла к нему. Мне было интересно, неуютно, неспокойно от предстоящего разговора, но это нужно было сделать. Однако, то, что я услышала от ФраЭспри, превзошло все ожидания и ошарашило.

- Стип любит тебя, Золь. Он был у меня и сам мне сказал об этом. Вам нужно найти друг друга. Такое чувство - большая редкость!

Мой отец видел Стипа! Мой 'медвежонок' сам разыскал отца в его провинции, в тщетной надежде узнать больше обо мне. Стип ошибся в своих расчетах, но на душе у меня стало так радостно, что захотелось петь: Стип не забыл меня! Он ищет меня и хочет быть со мною!

Вне себя от счастья, я взвизгнула, как ребенок, и обняла ФраЭспри.

- Это самая лучшая новость, которую я слышала! И ее передали мне вы, отец!

По лицу ФраЭспри видела: он испытывает облегчение. Очевидно, его гнело чувство страха и неуверенности перед встречей со мной, его дочерью.

Теперь я чувствовала себя почти богатой: у меня появился родной, пусть и противозаконный отец, и мой любимый помнит обо мне! Я найду его!

Потом мы разговаривали, долго. ФраЭспри рассказал, что нарочно приехал на Муну, к Магдален, полагая, что именно здесь я могу искать убежища. Его лишь удивляло: почему я сразу не приехала к подруге матери?

- Сразу - значило бы подставить ее под удар: наверняка, здесь дежурили 'псы' Хостиса, но потом слежку сняли, когда прошло время. Но главная причина моего позднего приезда - не было денег на билет! Совсем не было! Как я прожила свой первый месяц 'в людях', - лучше не вспоминать!

- Я не оставлю тебя, Золь! Плевать на все их надуманные законы! Разве плохая у нас с Зоэ получилась дочь? Тебя ведь прочили на пост Главы! Если бы не этот карьерист-аферист-жиголо!...

- Отец, имя дьявола лучше не поминать! - мне неприятно было даже мысль допустить о лице Хостиса, его поджатых ироничных губах, - убила бы!

Я не поделилась с отцом и Магдален воспоминаниями о жизни с Инором. Зато красочно описала, как влюбилась с первого взгляда в случайно встреченного в лучшей гостинице планеты юношу, прилетевшего с Тефии.

Отец слушал меня с мечтательным выражением на лице, зато энергичная Магдален возразила: не стоит тратить время на россказни о былом. Парня нужно найти и передать меня ему с рук на руки. Раз любит, то пусть и несет ответственность! Тефия далеко, но вот одна из самых богатых дамке мира, живущая там, вскоре прибудет сюда, на Муну, с деловой поездкой. Магдален постарается свести нас вместе и тот парень, возможно, отыщется!

Слушая отрывистую речь бывшей подруги матери, наблюдая за ее резкой жестикуляцией, поняла, почему они дружили: противоположности сходятся!

На другой день в резиденцию Магдален привезли мою няньку Клер: она прилетела на Муну сразу после моего побега. Флер, я думаю, пленили и убили допросами. Или превратили в беспомощное растение.

Клер не могла нарадоваться, видя меня живой. Она не чаяла когда-нибудь пережить такое счастье. Оказывается, Клер по своей воле не захотела жить в доме богатой дамке, сняла себе жилище в столице Муны. Я думаю, гордость старушки была чрезмерной: на сколь долгий срок хватит накоплений гувернантки? Мы вместе снова поругали Хостиса. А что нам еще оставалось?

Клер перебралась к Магдален, благо, места хватало, и с упоением взялась за работу: я представила старой няньке Лиэз как полуграмотную девушку из провинциальной глубинки. У старушки появился интерес к жизни.

Через пару дней моего пребывания в маленьком лунном раю, Магдален объявила, что завтра прибывает ее знакомая дамке с Тефии, и она нас сведет, чтобы я через ту женщину узнала подноготную и адрес моего тефианина. Потому что из гостиницы 'Междуречье' он уже выбыл.