НАРОДЫ ЮГОСЛАВИИ
М. С. Кашуба
В календарной обрядности народов Югославии{809} прослеживается много общих черт, восходящих к временам язычества. Влияние церкви на календарную обрядность было неодинаковым у народов Югославии, это зависело от различий их вероисповедания. Как справедливо отметил один из крупнейших югославских этнографов проф. М. Филипович, характеризуя население одной из областей Югославии, ни католики, ни православные, ни мусульмане славянского происхождения не придерживаются учения и предписаний только своей официальной религии — каждой из этих групп присущи различные древние дохристианские верования, сохранившиеся как общеюгославское наследие. Мусульмане, кроме того, сохранили или заимствовали некоторые обряды, выполняемые христианами; имело место, хотя и в меньшей степени, и обратное явление.{810}
Четко выделить праздники, с которых начинался весенний цикл календарных обрядов, трудно. В народных понятиях начало весны связывалось с разными днями церковного календаря, со сретением{811} — 15 февраля (у части сербов), с днем св. Иосифа — 19 марта (у части хорватов и словенцев), с днем 40 мучеников — 22 марта (у части македонцев), с благовещением — 25 марта (у части сербов) и т. д.{812}
Среди югославских ученых по этому вопросу существуют также разные точки зрения: согласно одной из них, не только масленица, но даже часть пасхального поста относится к зимнему циклу.{813} Наиболее убедительным нам представляется мнение тех авторов, которые считают масленицу связующим звеном между зимним и летним полугодиями и по смыслу обычаев относят ее к весенним праздникам.{814}
Мясоед (mecojeћe, меснице, мрсовеће, фашанке — сербы, черногорцы; мисници — македонцы; fašnik, fašnjak — хорваты, fašenk, fajnšček — словенцы) и особенно завершающая его масленая неделя — самое веселое время года, время свадеб.
Анализ обычаев и обрядов этого времени года, совпадающего с периодом пробуждения и оживления природы (а некогда и календарным началом года), раскрывает их первоначальный смысл, давно уже почти забытый — стремление оградить себя, своих близких и свое имущество от злых сил и обеспечить благосостояние своей семьи и продолжение рода.
Масленичная обрядность народов Югославии очень разнообразна и ярка. Наиболее характерные черты масленицы (бела, сирна, загонетна недеља, сирнице, проштене покладе — сербы, черногорцы; сирната, сирупосна, бела, проштена недела, сирница — македонцы; pust, mesopust — хорваты; pust и др. — словенцы) — это ее общенародный характер, праздничное веселье, шествия ряженых и одаривание их, театрализованные представления, обильная коллективная трапеза и приурочение к ней магических действий защитно-предохранительного и вегетационного характера.
Масленичная маска у ряженых звончари (Хорватия)
Непременная часть масленичной обрядности народов Югославии — шествия ряженых. Ряженые (машкаре, мачкаре, оле, олалиjа, чароjице — сербы, черногорцы; zvončari, maškare, maškuri, mačkare, čorjaci, bušari, fašingari, orači, didi, baukari, gukari — хорваты; koranti, kurenti, maškari, maškori, pusti, pustjaki, fašenki, šeme, orači — словенцы) ходили по селам в течение всего мясоеда; особенно в конце масленичной недели.
Шествия ряженых были широко распространены еще в первой половине XX в., а в отдельных областях страны, особенно в Словении (окрестности Птуя, Доленско и др.) и Хорватии (Конавле и др.), они сохранились и в наши дни. У католиков Югославии маскарадные, карнавальные элементы в масленичной обрядности представлены ярче и многообразнее, чем у православных. М. Гавацци указывал, что сначала карнавальные празднества справлялись горожанами и уже из города распространились в село.
Крестьяне, как правило, охотно принимали ряженых, так как считали, что они приносят благополучие. Им дарили подарки, иногда немного денег, а чаще вино и съестное. Если же случалось, что ряженых встречали негостеприимно, то те публично срамили хозяев и даже желали им всяческих несчастий. Некоторые югославские ученые, например П. Петрович, видят в обычае одаривания стремление умилостивить демонов через посредство ряженых, которые своим необычным видом и вольным поведением как бы демонстрировали свою причастность к нечистой силе.
Оглушительный шум — музыка, перезвон колокольчиков и вериг, громкие выкрики — возвещали о начале маскарадного шествия. Ряженые задевали прохожих, норовили измазать их сажей и обсыпать пеплом и т. д. В с. Доня Врбава (Чачак, Сербия), например, трое ряженых мужчин (мачкаре), один из которых изображал невесту, а двое других — сватов, вели беседы эротического содержания. После обхода села и сбора даров мачкаре, а также замужние женщины и женатые мужчины собирались в определенном месте села и устраивали различные эротические игры.
Маскарадные процессии — в селе их бывало и несколько — обычно насчитывали до 10, а иногда до 40 человек. В некоторых же селах ряженые ходили по одному, как, например, дедо в Маевице (Босния и Герцеговина), Пехтра (Перхта) в Корошке (словенцы). Пехтру обычно изображал мальчик, лицо которого было закрыто темным сукном с прорезями для глаз и носа. Он молча входил в дом, принимал дары и уходил. В обычае был обход ряжеными соседних сел. Если в селе или на дороге встречались две или более группы ряженых, то нередко они затевали между собой драки. Первоначально в процессии ряженых участвовали мальчики, юноши и молодые мужчины, а впоследствии и девочки и даже молодые женщины. В ряде областей, особенно в последнее время, в шествии ряженых принимают участие главным образом мальчики.
Ряженые мачкаре (Сербия)
Участие в карнавальных шествиях считалось делом почетным, к ним тщательно готовились. Характерным для масленичного ряжения было переодевание мужчин в женскую одежду; бывало и наоборот, как, например, в Конавле. Как правило, надевали старую, рваную одежду, специально вымазанную сажей, дегтем и т. д. Было принято также рядиться в различные одежды из овчины, надетые мехом наружу. Маскарадные костюмы были «украшены» колючими ветками, хвостами животных, пестрой бумагой, колокольчиками; подпоясывались чаще всего цепями.
Сербские масленичные маски
Маскарадных персонажей в масленичных процессиях было много, чаще всего их образы заимствовались из реальной жизни. Это были священнослужители, судейские чиновники, врачи, жандармы, сборщики налогов, разбойники, коробейники, турки, солдаты, цыгане и др. Особенно распространенными были фигуры деда и горбатой бабы с метлой, нередко с куклой-ребенком в руках. Значительно реже в масленичных процессиях встречались ряженые, изображающие дьяволов, фей, злую бабу Перхту, смерть и т. д. Самодельные или покупные маски ряженых были самые разнообразные — от простейших, сделанных из густой вуали, платков, лент или раскрашенной бумаги, до сложных раскрашенных масок из дерева, нередко с искусной резьбой, или из кожи и даже железа. Среди зооморфных масок особое распространение получили маски с рогами.
Самыми распространенными масленичными ряжеными в Словении (Штайерско), шествия которых наблюдаются и в наши дни, были коренты или куренты. Куренты — мальчики и юноши, подскакивая, вертясь и звеня колокольчиками, движутся по деревне и заходят в дома. Они одеты в вывернутые мехом наружу овчины, пестрые шерстяные носки; в руках — палка (ježevko), с прикрепленной на конце шкуркой ежа. Главный элемент костюма курента и его гордость — шапка-маска, которая так же, как и колокольчики, переходила от отца к сыну. Считалось, что сверхъестественная сила курента заключена в шапке; потерять ее или допустить, чтобы ее сняли с головы, — позор для курента. Верхняя часть шапки — из лохматого меха, с вороньими или индюшачьими перьями и двумя коровьими рогами, или двумя палочками, украшенными пучками перьев и лентами. Нижняя часть шапки, собственно маска, сделана из дубленой раскрашенной кожи. Нарисованы рот и глаза, выкрашенные яркой краской, изо рта высовывается длинный красный язык; так же ярко раскрашен и длинный кожаный нос; искусно нанизанные нитки фасоли имитируют зубы, а пучки сухих растений, например мяты, — усы. В процессии курентов обычно находился «черт» — ряженый во все черное или красное. Отдельные ряженые в маскарадных процессиях изображали животных: реальных — лошадь, осла, медведя, волка, тура, верблюда и фантастических.
Особое место в масленичных обрядах в Хорватии, главным образом в ее западных областях, и Словении занимает образ собственно карнавала (karneval, krnjo, krnješe — Далмация; pokladna baba — Славония; pust, korent, korant, kurent, slamnik, slamnati mož и т. д. — Словения, Истрия, Приморье). Это была большая, иногда в рост человека кукла, набитая соломой и тряпьем, с головой из большой тыквы (Славония), или глиняного горшка (Словения), или дерева (Словенская Истрия) и т. д. В последний день масленицы ряженые обычно вносили чучело в дома, и хозяева лили в рот карнавала вино, которое попадало в сосуд, помещенный внутри него. Во вторник, а в ряде областей Хорватии и Словении (например, в Истрии, Славонии, Каставщине, Корошке, Доленско и т. д.) в среду устраивали расправу над пустом. Этот обычай кое-где, например в Конавле, сохраняется и в наши дни. Известно несколько вариантов похорон пуста: так, в Словении его закапывали, топили в реке, расстреливали, сжигали. К месту похорон пуста собиралось множество народу, играли музыканты, молодежь пела, танцевала. На похоронах пуста присутствовал «врач», если пуста считали больным, или «адвокат», если он представлялся преступником, и его «жена» или «родители», безуспешно умоляющие о пощаде. Расправа над пустом — пережиток язычества, символизирующий, как предполагают, победу лета над зимой. Одновременно, как совершенно правильно подчеркивает югославский этнограф Н. Курет, этот обычай был как бы проявлением общественной критики, правом масленичных масок вершить суд над действиями общины в истекшем году. Особенно ярко это раскрывалось в стихотворных театрализованных сценах суда над карнавалом, предшествующих его похоронам.
Почти всегда на масленицу ряженые изображали свадьбу и свадебный поезд (мачкаре, оле, олалиjа, дивља свадба — сербы, черногорцы; svati, svatove — хорваты; svatovski prevoz, borovo gostüvanje — словенцы). С веселыми шутками, музыкой, песнями и плясками они ходили или ездили верхом на ослах, лошадях или в повозках по селу, собирали дары. В лесу у срубленного дерева, очищенного от сучьев и красиво украшенного лентами, «поп» совершал шуточный обряд венчания. В заключение устраивалось коллективное пиршество. Особенно торжественно шуточные свадьбы проводились в Словении (Прекмурье) в те годы, когда в деревне не было настоящих свадеб.
Наряду с такими развлекательными действиями иногда разыгрывались унизительные, жестокие сцены. В Словении и Хорватии до недавнего времени публично высмеивали парней и девушек, достигших брачного возраста, но не вступивших в брак. Их сажали в свиное корыто и волокли его по деревне или они сами тащили корыто, бревно или солому; в других случаях клали бревно у их дома или ставили на крышу фигуру соломенного деда и пр. В литературе высказывается мнение о связи масленичных свадебных игрищ с божеством плодородия.
Отчетливо прослеживается в различных масленичных обычаях и обрядах отражение земледельческого культа — особенно в обычаях имитации пахоты и сева. Такие обычаи бытовали среди хорватов (например, в Славонии и Междумурье) и словенцев (Штайерско, Доленско, Нотраньско и др.) вплоть до второй мировой войны. Из числа ряженых выделялась группа пахарей (orac, pluzar) в 3–8 человек. С плугом и бороной они обходили село, как бы опахивая его, заходили во дворы, где мужчины проводили борозду, а женщины совершали символический посев репы, кукурузы, проса и т. д. (обычно сеяли пепел, мякину или песок), за что получали дары — съестное. Плуг волокли сами ряженые, изображающие лошадей, или, как это было еще в первой четверти XX в. в Нотраньско, волы или лошади. При этом пели, шутили и желали хорошего урожая.
Прежде на масленицу (например, в Славонии, в Лепенице — Босния и Герцеговина) ряженые, изображающие волков (vukove) ходили цепочкой, держась друг за друга. К их одежде были прикреплены хвосты животных. Как и другие ряженые, они ходили по домам, где их одаривали, а в последнем доме устраивалась коллективная трапеза.
Обычай масленичного ряжения был широко распространен в Югославии еще перед второй мировой войной; в наши дни он забывается и исчезает. В некоторых областях этот обычай трансформировался; при сохранении старой формы в него вкладывалось новое содержание. Так, в Словении (Бочна) после второй мировой войны на масленицу по селам ходила процессия ряженых и как бы нарекала имена всем вновь построенным домам.{815}
Коллективные трапезы с обильной едой были характерны для масленицы и особенно для ее последних дней, когда все ели и пили как можно больше. В Словении (окрестности Целье) считали, что, если на масленицу кто-либо, человек или скотина, будет голоден, то он будет страдать весь год. Было в обычае собираться всей семьей или несколькими родственными семьями (например в Македонии) за обедом или ужином. Устраивались и коллективные общесельские трапезы.
В последние дни масленицы православные прежде ели главным образом молочные продукты, а католики готовили жирную пищу из свинины; свиная голова была у них ритуальным масленичным блюдом. Недаром эти дни словенцы называли mastna nedelja или debelnica (masten — жирный; debel — толстый). У сербов Срема, Бачки, Лесковацкой Моравы было принято на масленицу есть кур. Ели вареные яйца, яичницу, жарили гренки в яйце. Чтобы весь год быть здоровым, утром ели хрен (хорваты — Иванец и др.).
В некоторых областях символически кормили диких животных и силы природы. В Македонии, например, «звали медведя на ужин» и специально для него готовили мамалыгу (качамак) или слоеный пирог (мазник — в Радовиш): в Струге на обед звали ветер.{816}
У сербов, черногорцев и македонцев в последний день масленицы было в обычае мириться друг с другом, просить у членов семьи и общины прощения; в Македонии это называлось прочка или прошка (прошка — прощение). В Банате ритуал прощения совершался у костров, горевших на улице.{817}
В весеннем цикле значительное место занимали обряды, связанные с культом предков. Так, например, у православных в одну из недель мясоеда (задушна недеља) поминают усопших. В эти дни читают поминальные молитвы в церкви и на кладбище, посещают кладбища, на могилах зажигают свечи, пьют вино, едят и оставляют пищу, устраивают поминки. Эти обычаи или отдельные их элементы в значительной мере бытуют и в наши дни как в деревне, так и в городе.
В селах Болеваца (Сербия) прежде на масленицу жгли общесельский костер, дрова для которого заготовляли семьи, похоронившие в истекшем году кого-либо из своих близких. Вечером у костра собирались односельчане, приносили с собой питье и еду (молоко, яйца, мед и др.), ели, а потом веселились до зари. В селах северо-восточной Сербии на масленицу, также у костра, устраивали коллективные поминки (привег) по людям, умершим семь лет назад.
В масленичном цикле хорватов и словенцев прослеживается лишь косвенная связь с культом предков. Некоторые ученые, например Ш. Кулишич, считают, что с образом бабы и разыгрыванием свадьбы связано божество плодородия и пережитки культа предков. С культом предков связывают и шествия ряженых волков, в которых, по народным верованиям, могли воплотиться души умерших. Высказывается также мнение, что вообще шествия масленичных ряженых аналогичны зимнему колядованию и что те и другие связаны с культом предков (С. Зечевич).{818}
Немалое место среди обрядов масленичного цикла занимали различные магические действия, направленные на плодородие земли и скота, здоровье людей и защиту от действий злых сил.
В Сербии, Черногории и Македонии после масленичного ужина, когда вся семья собиралась вместе, подвешивали над столом на бечевке вареное яйцо и раскачивали его по кругу: каждый из присутствующих, либо только дети (например, в Гевгелии — Македония), стремился прикоснуться к нему губами или зубами. Верили, что этот обычай (он называется ламкане, хамкане, амкаjне, клоцање) способствует хорошему урожаю, увеличению поголовья скота и птицы и т. п. Было распространено поверье, что, если так же, как яйцо, подвесить тлеющий уголек и подуть на него, то это принесет здоровье людям и скоту.
В Ново-Винодолском было в обычае на руку соломенной куклы, изображающей мясопуста, вешать большой калач, куски которого бросали в толпу. Считалось, что этот калач приносит счастье и благополучие.
В ряде мест Словении посуду, бывшую в употреблении в последний день масленицы, не мыли, а во время сева сеяли из нее — верили, что это принесет богатый урожай. Различные магические действия исполняли и для плодородия деревьев. Их трясли, обвязывали веревкой, неплодоносящее дерево «наказывали», положив на его ветви камни. На масленицу имело место и ритуальное кормление скота и птицы зерном и хлебом, специально хранившимся с рождественского стола.
Особое значение в масленичных обрядах, призванных вызвать плодородие, придавалось различного рода быстрым движениям. Так, в Словении на масленицу все, и стар и млад, должны были плясать и прыгать, чтобы хорошо уродилась репа, причем, чем выше подпрыгивают танцующие, тем обильнее будет урожай. С этой же целью плясали и подпрыгивали ряженые в Междумурье (Хорватия). В Словении было распространено поверье, что катание на санях, коньках и лыжах способствует выращиванию обильных урожаев. Считалось, что качание на качелях, на канатах, сплетенных из растений, или непосредственно на ветвях деревьев также способствует плодородию земли, здоровью людей и борьбе со злой силой. Этот обычай прежде был распространен среди всех народов Югославии в определенные дни — чаще всего на масленицу и юрьев день, а в отдельных областях — на сретение, на пасху и во время предшествующего ей поста, в период от юрьева до петрова дня и на рождество. Качели — на них катались дети и взрослые прежде обычно устраивались во дворах, в огородах, на лугах, на нивах, в домах, на скотных дворах, на перекрестках дорог, в лесу или в местах сельских игрищ и развлечений. Для них выбирали плодоносящее и зеленое дерево. Верили, что зеленая ветвь в руках у качающегося принесет здоровье (Македония). Смысл этого обычая, соблюдающегося в ряде областей и в наши дни, давно забыт; уже с конца XIX в. он стал превращаться в простую забаву, в которой охотно участвует молодежь и люди старшего возраста.
Защитно-предохранительные функции масленичных обрядов тесно связаны с магией плодородия. Примером такого синтеза могут служить действия с огнем.
В Сербии, Черногории, Македонии и частично Боснии и Герцеговине значительное место в масленичной обрядности занимал огонь. Жгли факелы и костры (лила, олала, олеле, олалиjа, рана, букара, ватриште, караваилтице, привег, оратница, машала, орта-копе, гулема ора-копа), у которых собирались и для поминовения умерших родственников и односельчан, и для защиты себя и имущества от возможных козней нечистой силы, и просто повеселиться. Обычай жечь костры почти повсеместно сохранялся до второй мировой войны, а кое-где и до 1950-х годов. Костры раскладывали во дворах домов и на улицах. Вокруг них собирались дети, молодежь и взрослое население. Здесь пели, танцевали, мазали лица сажей или чертили на них угольками крестики, перепрыгивали через затухающий костер, а детей переносили матери, «чтобы были здоровыми».
Среди сербов, черногорцев и частично словенцев (Доленско) было в обычае на масленицу собирать и сжигать мусор, «чтобы изгнать нечистую силу из дома». Для получения хороших урожаев с горящими факелами обходили поля и сады (например, в Алексинацком Поморавье). В Хорватии и Словении действия с огнем сводились обычно к сжиганию мясопуста и сопутствующим этому обычаям. Словенцы Горенско во время сжигания мясопуста зажигали метлы, обмазанные соломой, считая, что, чем выше летят искры, тем выше вырастет лен; хорваты Славонии, возвратясь домой после «суда» над мясопустом, зажигали фонарь, даже если было светло.
Среди народов Югославии было распространено поверье о том, что выполнение или, наоборот, воздержание от отдельных работ на масленицу защитит людей и скот от враждебной сверхъестественной силы и других врагов и поможет вырастить и собрать хороший урожай. Нередко предписывалось выполнять именно те работы, которые диктовались циклом сельскохозяйственного календаря: вывозить навоз на поля, готовить семена, расчищать сады и т. д.
Особенно много поверий было связано с запретами работ на масленичной неделе. На земле старались не работать, так как, по народным верованиям, земля в это время спит. Женщины не должны были шить, прясть, чтобы уберечь хозяйство от разных напастей.
Функция защиты села и всех его обитателей (людей и животных) от болезней и прочих бед выполнял и описанный выше обряд опахивания села. Апотропеическое значение круга прослеживается и в обычае кормить кур на масленицу, насыпав зерно в обруч (словенцы).
Верили, что железные предметы предохраняют от нечистой силы, и поэтому в двери вонзали ножи, вешали на них цепи (сербы, черногорцы). Защитные функции приписывались разным шумам. Считалось, что чем больше шума и треска на масленицу, тем лучше изгоняется нечистая сила. Вот почему ряженые носили колокольчики, вериги, трещотки и т. д. Было в обычае громко хлопать кнутом (Словения — Птуйско Поле), стрелять из ружей у домов (Сербия, Черногория), с шумом точить и отбивать косы (Словения — Штайерско, Доленско), стучать колотушками (сербы Срема) и т. д.
Подобными же свойствами наделяли ритуальную масленичную еду. Словенцы и хорваты особую силу приписывали жиру и костям свинины, а также воде, в которой она варилась. Этой водой (benediktova voda) кропили поля для защиты их от сорняков, ее хранили и использовали как лекарство (Словения).
Особую роль в борьбе со злой силой сербы и черногорцы отводили чесноку и яичной скорлупе; чеснок ели после ужина, им мазали ноги, руки, грудь, его и яичную скорлупу носили в карманах или толкли и сжигали.
Еще в конце XIX и начале XX в. в масленичных обрядах прослеживались элементы жертвоприношений. Так, например, у сербов и хорватов было принято на масленицу резать кур, причем часто их резали на пороге дома. Отрубали им лапы и здесь же закапывали (например хорваты Прелога), или отрубали голову и бросали ее в очаг (например, сербы Срема и Бачки), или обходили дом, держа в руках зарезанную курицу, а лапы ее закапывали в саду (например, хорваты окрестностей Карловца) и т. д. Все это происходило у дома, так как крестьяне верили, что этими действиями им удастся задобрить сверхъестественную силу, и она не причинит им бед.{819}
На масленицу были в обычае гадания, хотя они не получили такого распространения, как, например, на рождество. Гадали преимущественно девушки о своих суженых, о том, кто из них первой выйдет замуж, и т. п. Были и гадания, связанные с циклом сельскохозяйственных работ.{820}
Сразу же после масленицы, с ее весельем и обильной едой, наступал пост (велики или ускршни пост — сербы, черногорцы; часни пост — сербы, черногорцы, хорваты; баба Коризма — черногорцы; велигденски пост — македонцы; korizma — хорваты; korizem, sredopost — словенцы и т. д.). Пасхальный пост длился семь недель, каждая из которых имела свое название. В народном быту это нашло отражение в обычае вешать в доме семь палочек или лучин, по истечении каждой недели соответствующую ей палочку снимали. Пост перед пасхой отличался не только своей длительностью, но и строгостью — не было слышно песен и музыки, и даже за громкий смех взрослые бранили детей; женщины и девушки, особенно католического вероисповедания, носили одежду темных тонов, без украшений.
Верующие строго постились: в прошлом наиболее набожные весь пост ели только хлеб с водой, не пили вина, в течение всего поста или в определенные дни не курили.{821} Чтобы дети не просили скоромного, их пугали бабой Коризмой, олицетворявшей пост, — черной, худой всезнающей старухой, которая может стать невидимой. Уже в 20—30-х годах XX в. соблюдение пасхального поста, как, впрочем, и других постов, становится менее строгим — их придерживаются лишь старики и женщины, да и те нередко постились только первую и последнюю неделю.
У православных пост начинался в понедельник (чисти понедељак), а у католиков — в среду (čista sreda, pepelnica). В первый день поста женщины иногда, как это было принято, например, у паштровичей (Черногория), вместе с молодыми мужчинами убирали дом, стирали белье, купали детей. Было в обычае надевать все чистое. У сербов и черногорцев бытовало поверье, что все работы, начатые в этот день, будут удачны, поэтому ходили на поля и бросали там горсть жита, «чтобы сорняки не засоряли поля», подрезали виноградные лозы, «чтобы хорошо уродился виноград», вывозили на поля навоз, были запреты на те или иные работы. Много запретов касалось пищи. В Сербии и Черногории в этот день не ели ложками, а иногда и ножами и вилками — верили, что в противном случае птицы выклюют посевы.
В этот же день готовили ритуальные блюда, неодинаковые в разных областях. У сербов Болеваца было принято, например, есть вареную крапиву, которую, как и некоторые другие растения, — орех, кизил, верба, липа, дуб, чеснок, валериана, ежевика и т. д., не без основания наделяли чудодейственной силой здоровья и защитными свойствами.
К первому дню поста были приурочены магические действия плодоносного и апотропеического характера, нередко еще органически связанные с подобными же действиями на масленицу. Было распространено поверье, что будешь весь год чистым и румяным, если вымоешься в первый день поста, соблюдая определенный ритуал.
В первый день поста совершались ритуальные действия с огнем (сербы, черногорцы и македонцы) или пеплом (хорваты и словенцы). У сербов и черногорцев было принято жечь мусор у дома, обходить дом с зажженной тряпкой, чтобы предохранить его от вредных насекомых и пресмыкающихся; разжигать в огороде костер. Католики благословляли пепел в церкви, священнослужитель чертил им крест на лбу прихожан. Пеплом посыпали семена, поля, дома, хозяйственные постройки, закапывали его у порога дома и т. д., считая, что он поможет от многих бед, например, предотвратит пожары, грозы, уничтожит вредителей полей.
Не все забавы масленицы уходили с ее последним днем. В отдельных областях, например у сербов Лесковацкой Моравы, в первый день поста, как и на масленицу, происходило ритуальное катание на качелях. В ряде областей Словении (Прекмурье, Штайерско, Доленско) в этот день было в обычае срамить засидевшихся невест. Высказывалось предположение (Н. Курет), что этот обычай прежде был характерен именно для пепелницы и только позже его перенесли на масленицу. Как уже было указано, в ряде мест Хорватии и Словении именно в первый день поста устраивали веселую церемонию расправы над мясопустом.
В первый день поста обходы ряженых имели место и кое-где в Сербии и Черногории. В Хорватии (в Междумурье) на пепелницу дети совершали обходы села подобно тому, как это делали коледники.
У хорватов и сербов (главным образом в северо-восточной Хорватии и Боснии, например в Маевице) в первый день поста было в обычае принимать первого посетителя (квочка, kvocanje, prevnica, premlica и т. д.), обходившего дома с пожеланиями счастья, и одаривать его. Однако подобные обычаи более характерны для периода зимних календарных праздников.{822}
Особыми обычаями народы Югославии отмечали середину поста (средопосна недеља — сербы, черногорцы; sredpostna, sredopostna nedelja — хорваты, словенцы), и в частности, среду (средопосница, средопосна среда — сербы, черногорцы; sredopostna sreda — хорваты; praznik, otke, verkovnica — словенцы). На этой неделе у католиков даже несколько смягчался пост и устраивались забавы. Так, например, в Словении был теперь уже исчезнувший обычай baba žagajo: делали женскую фигуру из дерева или соломы, потом ее разрезали или распиливали, а нередко бросали в воду. Этот обычай, очевидно, имеет связь с уничтожением фигуры карнавала на масленицу.
Повсеместно исполнялись обычаи, характерные для магии плодородия. В Словении, например, крестьяне на рассвете шли в поле, бросали в землю лемех, а вечером вытаскивали его. Если на нем появлялась ржавчина, это считалось предвестником хорошего урожая. Этим лемехом, украшенным плющом, начинали первую пахоту. В Сербии было принято пересчитывать припасенные яйца; часть их отделяли для пасхи, другую часть — для будущих наседок, полагая, что эти цыплята будут особенно удачны. В некоторых областях, например в Лесковацкой Мораве, бытовало поверье, что в текущем году будут успешно проведены все работы, если орудиями труда (лемехом, иглой, веретеном и т. д.) прикоснуться к яйцу. В этот день здесь не исполняли тяжелых работ, готовили ритуальную пищу — варили початки кукурузы. В некоторых областях Сербии и Черногории жарили яичницу, считая, что это способствует хорошему росту цыплят.{823}
На время пасхального поста приходилось и несколько праздничных дней: тодорова суббота (1 марта), день 40 мучеников, благовещение, Лазарева суббота, вербное воскресенье. Одни из этих праздников отмечались только по народному календарю (1 марта), другие — и по народному и по церковному.
Сербы, черногорцы, македонцы праздновали субботу первой недели поста — тодорову, или теодорову субботу (тодорица, тудурица, конски велигдан), по которой и вся неделя иногда называлась тодоровой. Этот день считался праздником скота, особенно лошадей, его даже называли иногда «конской славой» (праздник в честь лошадей известен также хорватам и словенцам, но они отмечали его на второй день рождества, в день св. Степана). Еще до восхода солнца юноши и мужчины, иногда в масках, соревнуясь в силе и ловкости, объезжали вокруг церкви, скакали по селу и его угодьям. Гривы и хвосты их лошадей были заплетены и украшены. Крестьяне одаривали участников этой процессии; вечером они устраивали коллективное застолье. Как правило, в этот день не работали, особенно строго следили за тем, чтобы не работали с лошадьми.
На тодорову субботу пекли ритуальные калачи, готовили специальные блюда, например вареные початки кукурузы и зерна пшеницы; их ели люди и скот, их бросали и на поля (например в Лазарополе — Македония). «Чтобы волы и коровы были здоровы», им мазали шею и грудь вареной кукурузой, фасолью и чесноком. Тодорова суббота отмечалась и как день защиты от змей. По народным представлениям, образ змеи двойствен: добрый или злой. В последнем случае она как бы олицетворяла собой всю нечистую силу, с которой нужно было бороться. С этой целью исполняли много магических действий, приуроченных к различным дням календаря, в том числе и к тодоровой субботе, так как, по поверью, в этот день змеи покидают свои зимние убежища. Чтобы они не приближались к дому, рано утром возле него жгли мусор; окуривали скот дымом тлеющего навоза; бросали камни от порога дома; стучали в металлические предметы; втыкали иглу в полотно или водили ею по камню; женщины не занимались ручными работами и т. д.{824}
Многочисленные обычаи и обряды, связанные с пробуждением и обновлением природы, с надеждами на урожай, на благополучие семьи и дома, приходились на начало марта. Пережитки этих обычаев и сейчас еще сохраняются или сохранялись до недавнего времени у сербов, черногорцев, македонцев и мусульман южнославянского происхождения. Различные действия магического характера (запреты работ, ритуальное умывание, гадание и т. д.) исполнялись 1 марта (по грегорианскому календарю) — летник, летна, пролетњак, марач, марта, мартеница, прва марта, првден мартов, змиjин ден и др. Много обычаев было связано с огнем — орудием борьбы со злыми силами вообще, а в этот день особенно со змеями, мышами и насекомыми. Повсюду, во дворах домов, на улицах села жгли мусор, разводили костры, перепрыгивали через них, окуривали дома различными растениями. У мусульман Титограда еще в 1930-х годах дымом горящего навоза окуривали все комнаты дома и пороги, чтобы не было змей и вредных насекомых.
Магическую силу придавали и некоторым растениям: было в обычае собирать и приносить домой растения, а с веточки кизила съедать почки. Накануне 1 марта двери и окна украшали разными растениями. В Черногорском Приморье, например, молочаем, для увеличения надоя молока у коров. Веточки прикрепляли к изголовьям постелей всех членов семьи, а те, просыпаясь, дотрагивались до них, что сулило здоровье (македонцы).
Как и на рождество, ходили по домам, поздравляли с наступлением весны и желали счастья. Обычно это делали дети, их называли летничари, летничарке, а иногда и взрослые (так было у македонцев), за что хозяева одаривали их. Верили, что первый посетитель приносит счастье дому, и старались, чтобы им оказался счастливый человек.
Чтобы защититься от злых сил, а также быть здоровыми и красивыми, в Македонии дети и молодежь носили своего рода амулеты — мартинка, марте, монак, мрнак — переплетенные цветные нити: их носили на руках и ногах с летника до тех пор, пока не увидят первую ласточку или аиста. С первым днем марта было связано немало гаданий о погоде, урожае и о счастье людей.{825}
День 22 марта (мученицы, свети, 40 маченици, 40 мученика, свети читириjсе, младенце) считался праздничным у сербов, черногорцев и македонцев (его отмечали и мусульмане южнославянского происхождения в Македонии) по народному и церковному календарям. В некоторых областях, например в Скопской Черногории, его считали началом нового года. В каждом доме пекли по 40 маленьких калачей (младенчићи и краваjчићи) разной формы, смазанных медом и украшенных изображениями веток кизила, ткацкого челнока. Это печение наделяли чудодейственным свойством влиять на деторождаемость. В некоторых областях, например в Лесковацкой Мораве (Сербия), пекли лепешки для пастухов, часть их давали скоту.
Бытовало поверье, что съеденные в этот день 40 зерен вареной пшеницы, мед, вареная крапива, цветки кизила, чеснок, а также выпитые 40 рюмок водки или вина и посеянные 40 корней принесут здоровье, счастье и хороший урожай. С этой же целью жгли костры, перепрыгивали, а детей переносили через них, мазали лица сажей, окуривали скот.
В Сербии, особенно в ее восточной части, был распространен обычай жечь 22 марта большие общесельские костры — рана, ранило, у которых веселилась молодежь. На рассвете с песнями все шли за вербой или за кизилом. Девушки украшали себя ветками вербы, опоясывались ими, хлестали друг друга веточками, произнося при этом различные добрые пожелания. На двери домов вешали крапиву (например в Гевгелии). Чтобы посевы были высокими и вырос хороший урожай, молодежь качалась на качелях.
В этом празднике сохранились пережитки семейно-родового культа; молодые невестки посещали родительский дом (Лесковацкая Морава). В некоторых областях, например в Алексинацком Поморавье (Сербия), в 1940-х годах распространился обычай дарить подарки молодым, вступившим в брак в истекшем году. По мнению югославского исследователя Д. Антониевича, этот обычай характерен для горожан и уже от них был заимствован крестьянами.{826}
И католики, и православные, и славяне-мусульмане отмечали праздник благовещения (благовести — сербы, черногорцы; благовец — македонцы; blagovest, blagovijest, svetica, sadovnica, marčenica — хорваты; marijino oznanjenje — словенцы). По церковному календарю этот день посвящен деве Марии, а по народному — борьбе со змеями. Многие обычаи благовещения сходны или даже повторяют обычаи, имеющие место в день младенце, — таковы запреты определенных работ, обычаи с огнем, катание молодежи на качелях. Особенно строго этих обычаев придерживались женщины. Для защиты от змей в Сербии и Черногории многие до восхода солнца шли к реке или источнику, где умывались, соблюдая определенные церемонии. Освященной в церкви водой кропили дом, хозяйственные постройки, землю (например словенцы в Нотраньском).
На благовещение выполнялись некоторые виды сельскохозяйственных работ: подготовка семян к севу, прививка фруктовых деревьев и т. д. В Сербии и Черногории для того, чтобы лучше роились пчелы, в ульи или между ними клали череп вола или лошади. Чтобы спасти скот от укусов змей, губы и вымя коров мазали остатками масленичной трапезы; в Герцеговине накануне скоту давали чеснок с солью. Сербы и черногорцы прогоняли скот между двумя кострами или свечами, зажженными от высеченного из кремня огня (жива ватра), верили, что в течение года скот не будет погибать от эпизоотии; в некоторых областях, например в Темниче (Сербия), при этом скот перекрещивали палкой, испачканной сажей от этого костра. Верили, что целебной силой обладает пепел от костров; так, например, в Лесковацкой Мораве его хранили и мазали им детей, когда они заболевали.
Магическую силу приписывали и растениям — женщины украшали ими себя (Лепеница и другие области), втыкали веточки лавра на поля (мусульмане Черногорского Приморья), натирали крапивой вымя коров и овец (сербы, например, в Алексинацком Поморавье).
С благовещением были связаны различные приметы о погоде и урожае. Считалось, что при определенных условиях в этот день люди получали дар понимать язык животных и видеть зарытые в земле клады. Верили, что на благовещение можно опознать всех ведьм села.{827}
Сербы, черногорцы и македонцы отмечали субботу перед вербным воскресеньем (лазарева субота, цветна субота, врбица). Большинство обычаев этого дня повторяли обычаи младенце и благовещения. Его также считали днем защиты от змей; совершались различные магические действия — запрещалось работать, зажигали ритуальные огни, ходили вокруг домов, стучали в металлические предметы. В этот день готовились к вербному воскресенью. Дети ходили в леса и луга за цветами и ветками, особенно популярны были ветки вербы и кизила. Растения относили домой, в школу и церковь.
У сербов и македонцев в Лазареву субботу и вербное воскресенье, подобно тому, как зимой это делали коледники, по домам ходили группы (3–11 человек) девушек или девочек — лазарицы (лазарице, лазарке, лазарће, лазарките). С середины XIX в. участниками таких процессий становятся по большей части цыганки. В день праздника девушки надевали нарядные платья, нередко белые, украшали их красивыми платками, полотенцами, дукатами, цветами, зеленью, иногда подпоясывались ветками вербы. Украшались корзины для сбора даров, большие ножи, сабли или пестро раскрашенные палочки.
Лазарицы обходили все дома села, иногда минуя те, которые были в трауре, перед каждым из них останавливались, танцевали, пели ритуальные песни о счастье, плодородии. Главные действующие лица процессии — лазар и лазарица — исполняли ритуальный танец, скрещивая при этом сабли. Хозяева одаривали девушек. В некоторых областях, например в Струге, лазарицы, одна из которых была одета в костюм невесты, собирались также на перекрестках улиц и лазуровали всем прохожим, за что также получали дары. Здесь процессии лазариц ходили три дня, начиная с пятницы. После исполнения обряда они устраивали коллективную трапезу или все собранное делили между собой. Изредка (например в Голо Брдо — Македония) лазуровали мальчики, исполнявшие мужские и женские роли.
Эти обычаи распространены довольно широко еще в начале XX в.; после второй мировой войны они почти исчезли, хотя в некоторых селах Сербии, например в Алексинацком Поморавье, Воеводины (Срема) и Македонии, они сохраняются и в наши дни.{828}
Важнейшие обряды, приуроченные к вербному воскресенью (цвети, цвиjети, цветна недеља — сербы, черногорцы; цветници, врбница — македонцы; cvetnica, cvetnica, cvitnica, cvetna nedelja cvjetna nedilja, maslinica, uličnica, palmine — хорваты, словенцы), которые прежде широко отмечали и православные и католики, связаны с растительным миром, что вообще было характерно для весенних праздников. Чтобы защитить дом со всеми его обитателями, скот, посевы и прочее имущество, например от грома, молодую зелень вносили в дом и в хозяйственные постройки, вешали на окна, двери, колодцы, относили на поля, в сады и т. д. В Герцеговине пастухи украшали травой хлевы и загоны для скота, чтобы было больше молока. Был распространен обычай украшать себя цветами и другими растениями, например крапивой, опоясываться ветками вербы, съедать листик или почку маслины, кизила или иного растения. Считалось, что это избавит от болезней, принесет здоровье, а девушкам еще и скорое замужество. В Приморье девушки украшали цветами также своих родственников, а если они были помолвлены, то и будущего шафера. У сербов и черногорцев в этот день парни и девушки собирались вместе и дарили друг другу цветы; у хорватов Адриатики, например на острове Чиово, парни приносили цветы к дому девушек. В Славонии девушки в сопровождении мужчины обходили село, заходили во дворы парней, которых они хотели бы видеть в роли женихов, украшали цветами колодцы.
Чудодейственные свойства приписывались и ритуальному умыванию водой, в которую клали различные цветы и растения, а также крашеные яйца, монеты, кольца и другие предметы из серебра (сербы, черногорцы). В вербное воскресенье священнослужители благословляли принесенные прихожанами растения, которые после этого якобы приобретали еще большую способность защищать от злых сил и приносить благосостояние и здоровье. Это могли быть отдельные ветви (сербы, черногорцы, хорваты Адриатики) или украшенные цветами, пестрой бумагой и лентами венки (например, хорваты острова Паг), ветви, сплетенные в виде корзин (западная Хорватия), крестики из украшенной розмарином лозы (Черногорское Приморье и др.), большие охапки ветвей или сложные конструкции из ветвей, сплетенные наподобие арки или свода (словенцы). Освященную в церкви зелень хранили в течение всего года и прибегали к ее помощи в случае различных несчастий — болезней людей и скота, стихийных бедствий. Зелень или кресты из нее втыкали в первую борозду (Нотраньско, Белая Крайна), выгоняли ею скот на первый выпас (Прекмурье, Доленско, Штайерско и др., клали у порога выстроенного (Коротка) или в фундамент строящегося дома (Нотраньско), брали с собой, идя к венцу (Коротка), и т. д.
В этот день крестьяне пытались предугадать судьбу будущего урожая. Считали, что ясная погода предвещает хорошее лето (хорваты Лобора) и урожайный год (словенцы Штайерско). Словенцы Прекмурья верили, что если в этот день не замерзает вывешенная на улице мокрая тряпка, то будет хороший урожай льна.{829}
Первое апреля считается днем шутки, когда все беспрепятственно могут обманывать друг друга.
Обряды, относящиеся к последней неделе пасхального поста (велика, глува, глуха, страсна, страсна недеља — сербы, черногорцы; страсна, велика, вела недела — македонцы; veliki tjeden, velika sedmica, vela nedilja — хорваты, словенцы), так же, как и к другим дням весеннего цикла, были направлены на благосостояние и здоровье людей, плодородие земли и скота. Сербы четверг этой недели называли ратарски (земледельческий) пир. В эти дни пост соблюдался особенно строго. Все были заняты подготовкой к пасхе, женщины тщательно убирали дома, готовили припасы для праздничной трапезы.
На страстной неделе, особенно в ее первой половине, выполняли некоторые сельскохозяйственные работы, например перекапывали сад, обрезали виноград, сажали цветы, картофель, корнеплоды и т. д.; считалось, что все эти работы будут удачны. Вместе с тем существовало и множество запретов на работы. Они распространялись и на четверги последующих недель, вплоть до спасова, или духова, дня или до начала жатвы. В великий четверг не умывались и не причесывались. В этот день было принято есть крапиву, чтобы быть здоровыми. Этот обычай иногда связывают с церковной легендой о трапезе Христа, но, вероятно, он имеет более глубокие корни в древнейшем культе растений. Определенные виды трав, иногда с солью, добавляли в корм животным.
У сербов и черногорцев в великий четверг выполнялись обычаи, связанные с культом предков. В Неготинской Крайне, например, на могилах жгли бурьян, поливали их водой. Интересен обычай, в упрощенном виде бытующий в северо-восточной Сербии и в наши дни как день памяти об умерших (пуштање, или изливање, воде мртвима за душу). Подготовка к нему начиналась за 40 дней до великого четверга. В этот день женщины наполняли водой из реки сосуд и выливали ее обратно, при этом называли имя каждого покойника, которому она предназначалась; потом зажигали прикрепленную к палочке свечу, воткнутую в калач, и пускали ее по течению реки. Считалось, что чем дальше проплывет горящая свеча, тем больше воды получат покойные. Примечательно, что, воздав память всем умершим из данной семьи (по три сосуда каждому), воду лили богу, солнцу, луне и т. д., как бы принося им жертву и прося их при этом о здоровье и счастье для живых. После выполнения обряда, здесь же на берегу устраивалась коллективная трапеза.
Важнейшим действием в четверг, субботу, а чаще всего в пятницу было крашение пасхальных яиц (шарена jaja, броћке, перашке — сербы, черногорцы; pisanice, pisanci, šarena jaja — хорваты; pirhi, pisanice, pisanke, remenke — словенцы). Крашеные яйца народы Югославии ели не только на пасху, но и в последующие дни, вплоть до троицы. Их красили один раз во время страстной недели и хранили или несколько раз; так, например, в Македонии (Голо Брдо) яйца красили и в пасхальные дни.
Крашение яиц было распространено у всех народов Югославии, включая мусульман, которые или сами красили яйца, как, например, в Черногорском Приморье, или охотно принимали их на пасху в дар от христиан. Если в семьях был траур, то яйца не красили (например в Босанской Посавине) или же красили их в черный (например в Боке Которской) или темные цвета (например сербы в Лепенице). Яйцо считалось источником и символом жизни и плодородия, а пасхальное яйцо, особенно окрашенное первым, наделялось еще и апотропеическими свойствами, о чем свидетельствуют и их названия: чувар, чувар кућа, стражар, стража, страшник, что значит «сторож», «сторож дома». Согласно поверью такое яйцо защищает дом и его обитателей от болезни и зла, и поэтому его хранили дома целый год; обмазывали порог тестом с добавлением скорлупы крашеных яиц (Сербия-Левач и Темнич), яйцом терли лица детей; гадали на нем, пытаясь узнать вора в случае кражи (Болевац и др.). Считали, что крашеные яйца способствуют хорошим урожаям, защищают их от града, поэтому их клали на деревья, на землю, в пчельники и т. д. Целебные свойства приписывали и воде, в которой красили яйца. Этой водой мыли детей (македонцы), обтирали губы молодому скоту, на ней замешивали калач с добавлением одного или двух яиц со скорлупой, который давали скоту как лекарство во время болезней (Болевац). Магические свойства приписывали и скорлупе крашеных, особенно в красный цвет, яиц.
Обычно яйца красили женщины, хотя в отдельных районах, например в Прекмурье, с 30-х годов нашего столетия этим стали заниматься и мужчины. Раньше яйца красили растительными красками, в последнее время все чаще применяют анилиновые красители. Наиболее распространенными цветами были красный, желтый, зеленый, коричневый. Было в обычае не только красить яйца, но и искусно их расписывать, применяя при этом различные материалы и технику: батик, гравировка, протравливание, приклеивание, рельефные украшения и т. д. Яйца расписывали геометрическим и растительным орнаментом; иногда изображали картинки из реальной жизни, писали имена и добрые пожелания. Часто рисовали по три одинаковых предмета, например, три ветви. Техника росписи и орнамент различались не только по отдельным народам, но и по этническим группам внутри него. В наши дни обычай расписывать яйца в значительной мере забыт, обычно их просто красят, лишь иногда прилепляя к ним листья (петрушки, трилистника и т. д.), отпечатки которых видны после окрашивания.
В Словении (Горенско, Нотраньско и т. д.) было распространено верование, что если в четверг или в субботу набрать из источника или реки воду и умыться ею, то станешь красивым и избавишься от кожных болезней. Сербы, например, в Неготинской Крайне собирали цветы, плели из них венки и бросали их в воду, как бы жертвуя их ей.
В православных церквах и монастырях в этот день зажигали большую свечу, называемую свечой пахаря (орачка свиjећа — в Подринье). или земледельческой славой (орачка или тежачка слава — окрестности Сараева). У православных же бытовало поверье о том, что будет больше молочных продуктов, если не выносить из дому огонь от великого четверга до вознесения. В этих же целях скот доили до восхода солнца (православное население Боснии и Герцеговины).
В хорватских и словенских селах дети ходили с трещотками и колотушками, чтобы изгнать злую силу. Около домов громко хлопали пастушьим бичом, веря, что чем дальше разносится этот звук, тем дальше всякая нечисть уйдет от дома (Словения); стреляли, ударяли по железным предметам, громко произносили заклинания в доме и хлеву.
В великий четверг, а кое-где в пятницу крестьяне по погоде пытались предугадать судьбу будущего урожая. Были и приметы, связанные со здоровьем и благополучием людей.
Великая пятница (велики, распети, или распорети, петак — сербы, черногорцы, македонцы; veliki petek, petak — хорваты, словенцы) считалась в народе большим праздником, и обычаи этого дня соблюдались строго. Запреты работ, имевшие место уже в четверг, распространялись почти повсюду и на пятницу, а кроме того, появлялись и новые, запрещалось, например, брать в руки гвозди и иглы. Не работали в поле и мусульмане. Например, в Смоле (Босния) в этот день хозяйки готовили пасхальную трапезу.
Пятница на страстной неделе была днем строгого поста. Старые люди ели только один раз. Существовали определенные ритуальные блюда, которые ели в эту пятницу, различавшиеся по областям. В этот день совершались различные магические действия, направленные на охрану здоровья.
Для среды, четверга и пятницы последней недели поста или одного из этих дней было характерно ритуальное хлестание ветками. В Славонии (Хорватия) в эти дни по вечерам дома обходили дети с ореховым прутиком — им они изгоняли пост — коризму. Почти повсеместно был распространен обычай трясти фруктовые деревья, стрелять около них, громко произносить угрозу срубить дерево, если на нем не будет плодов (подобные обычаи были в Словении и в великую субботу).
В пятницу совершали магическое кормление птиц и свиней в кругу (обруче), «чтобы они не потерялись в течение года» (словенцы); чтобы куры лучше неслись, их кормили различными зернами злаковых, сваренных вместе с перцем (Гевгелия).
Словенцы и хорваты в пятницу приносили к церкви различную деревянную ненужную утварь и дрова, с треском ее ломали, рубили и сжигали. В этот день также существовали определенные приметы, связанные как с плодородием земли, так и с благополучием людей. Так, например, приход в дом чужого человека сулил несчастье обитателям дома (Корошка).
В великую субботу (велика или чрвена субота — сербы, черногорцы, македонцы; vela subota, bila, bijela subota — хорваты, словенцы) не работали, и только женщины были заняты последними приготовлениями к празднику — готовили пасхальную трапезу, пекли ритуальные калачи, а кое-где (Срем, Босния и Герцеговина) и красили яйца. Больше всего магических действий в этот день совершали хорваты и словенцы. Они придавали большое значение освящению пищи, которое совершалось в субботу или рано утром в воскресенье. Освящали хлеб, калачи, яйца, сыр, мясо, хрен, яблоки и другую пищу, в некоторых областях семена зерновых, картофеля и овощей, а также корм для скота и птицы. Предметом гордости хозяек были затейливо украшенные корзины, в которые складывались эти припасы.
В Словении было распространено и освящение воды. Ею кропили домочадцев, постройки, деревья, землю. Верили, что вода предохраняет от болезней и всяческих несчастий, и поэтому ее хранили целый год. В некоторых районах, в окрестностях Бохиня, например, обычаи с водой пережиточно сохраняются и в наши дни. Считалось, что если в этот день умыться проточной или колодезной водой во время звона колоколов (словенцы) или положить накануне в нее различные растения (сербы, черногорцы) и окрашенное яйцо (македонцы), то будешь здоровым и красивым.
Особенно большое место в обычаях великой субботы занимали магические действия с огнем, являющиеся, очевидно, пережитком языческих обрядов, частично вошедших в ритуал христианской церкви. Обычно мальчики или юноши собирались у храмов, где священнослужители разжигали костры, а иногда высекали огонь. От этого огня они зажигали труты или угли, которые в горшочках относили домой, где хозяйка ими разжигала новый огонь в вычищенном очаге или реже бросала их в уже горящий огонь. Бывало, что освящали кремни и зажигалки (в более позднее время). Как и при освящении еды, старались как можно быстрее вернуться домой, соревнуясь друг с другом в быстроте и ловкости; по народным поверьям, победа в этом соревновании предвещала быстрое проведение покоса и жатвы. Такому огню приписывались чудодейственные свойства против пожара, грозы и т. д., и поэтому им окуривали дом, хозяйственные постройки, поля и прочее имущество. Огонь, зажженный в этот день в очаге, не должен был затухать в течение определенного времени (до троицы или до вознесения). Угасание предвещало дому несчастье, и поэтому за очагом внимательно следили днем и ночью.
Апотропеическими свойствами наделяли также костры (vuzmenke, vuzeranice, vuzmice, vuzemlici, vazmenke), которые было принято жечь на берегах рек, полях, на холмах с субботнего вечера до пасхального понедельника (северо-западная Хорватия, северо-восточная Словения). Зажигали большой костер (его часто выкладывали крестообразно), достигающий в высоту 6–7 м, а иногда — один большой и 12 маленьких (Прекмурье). Вокруг них собирались крестьяне, пели песни религиозного содержания, а молодежь веселилась. В Словении (Савинская долина и Птуйско-Поле) прежде было принято жечь костры у каждого дома или группы домов. На Корошке парни и мужчины обходили поля с большими факелами, а потом уже шли к общему костру. Зажигая пасхальные огни, старались, чтобы было больше дыма, так как верили, что дым отгоняет ведьм, болезни, морозы. Магию плодородия и защиты приписывали и пепелищу костров: через них перепрыгивали, проводили скот, погасшие угли относили на поля.
В средней Хорватии в пасхальную ночь по селам ходили процессии мальчиков или девочек (križari, križičari, križarice). Стрельба из ружей (католики это делали вечером в субботу, православные — в пасхальную ночь), щелканье бичей, звон церковных колоколов, шум возвещали о наступлении пасхи.{830}
Пасха (ускрс, васкрс, васкресење, великдан, велигден — сербы, черногорцы, македонцы; uskrs, vazam, vuzem, vüzem, velika noć — хорваты, словенцы) — один из важнейших церковных праздников, к которому, впрочем, как и к другим праздникам, были приурочены древние магические действия.
Празднование пасхи прежде длилось два — три дня; следующее воскресенье после пасхи называлось млади ускрс или мали ускрс.
После церковной службы начиналось праздничное веселье — люди собирались большими группами, пели, танцевали, качались на качелях. Однако во многих областях, особенно у католиков, настоящее веселье наступало с понедельника. В Македонии (например в Порече) на второй, а в некоторых областях Сербии (Лесковацкая Морава) на третий день пасхи ряженые разыгрывали свадебный обряд.
Придавалось большое значение пасхальной трапезе, хотя она и не была такой обильной, как на рождество. По народным обычаям, католики разговлялись освященной едой: словенцы прежде всего ели хрен (Горишка, Зильская долина), облатки (Нотраньско, Горенско), мясо ягненка (Белая Крайна), сваренную особым способом и высушенную кожуру репы (Доленско); в некоторых местах ели лист лавра, хранившийся с вербного воскресенья (например, в Истрии). Православные чаще всего начинали трапезу с просфоры или с яиц, или с сыра, или со смесей (вино, хлеб, крапива — сев. — вост. Сербия; или хлеб, яйцо, крапива, цвет кизила — Болевац), или с почки орехового дерева, или с вареной крапивы. Обязательно ели яйца. Только пастухи (православные) в первый день пасхи (а иногда и в последующие два дня, например, в Шумадии) не ели и даже не прикасались к яйцам — верили, что нарушение этого запрета повлечет за собой болезнь скота. У всех народов Югославии было в обычае печь к пасхе ритуальное печение из пресного или кислого теста (буздован, витица, ускршњак — сербы; пашке — черногорцы; велигденик — македонцы; pletenica, sirnice, garitule — хорваты; kolać, potlica, šartelj, tičce, kroflić — словенцы). Это могли быть хлебы, лепешки, булочки, куличи и пироги различной формы, нередко плетеные и с разными начинками. Помимо больших пирогов или калачей, на всю семью пекли и маленькие для каждого члена семьи, и в том числе и для отсутствующих (например, у паштровичей), или для детей и юношей (Доленско, Нотраньско и другие области Словении, остров Паг — Хорватия). В пасхальные калачи часто запекали вареные в скорлупе окрашенные в разные цвета яйца — по одному, три, пять, семь штук. Чтобы «защитить семью от злых сил», женщины, замешивая тесто, клали за ухо василек; в этих же целях им украшали мясные блюда (сербы). На пасху так же, как и на рождество, совершалось ритуальное кормление скота пасхальным печеньем, яйцами или всем тем, что освящено в церкви.
Остатки пасхальной трапезы — крошки, яичную скорлупу, кости хранили как лекарство для людей и скота, высыпали в поле, сады. В обычае кидать остатки пасхальной трапезы в огонь, на землю, в воду проявляются, быть может, пережитки обычаев жертвоприношений для умилостивления природы. Более ярко эти пережитки сохранились в ряде мест Коротки, где во время обеда бросали четыре кусочка мяса, предназначая их огню, воде, воздуху и земле.
Немало обычаев и забав у всех народов Югославии было связано с крашеными яйцами. Повсеместно был распространен обычай одаривать ими всех посетивших дом в пасхальные дни родственников и соседей, иногда прибавляя и небольшие калачики с запеченным яйцом. Дети и молодежь во время пасхи устраивали различные игры с яйцами: их катали по земле с горки, ударяли их друг о друга, бросали в них мелкие монеты и т. д.
«Чтобы быть здоровым и красивым», в пасхальные дни умывались свежей водой, в которую было положено красное яйцо, василек и герань (сербы, черногорцы) или яйцо и лист розы (македонцы). На второй и третий день пасхи в Воеводине имело место ритуальное обливание водой. У большинства католиков в эти дни прежде было принято ходить на поля и виноградники и кропить их «святой» водой. Ритуальные обходы владений села, нередко со священником, совершались и у православных, например в Македонии.
В пасхальных обычаях отмечаются элементы культа предков. В первый или второй день пасхи женщины идут на могилы своих близких, приносят туда еду, приготовленную к пасхе, крашеные яйца — черные (в Черногории — у кучей), красные (в Среме — Оролик, Македонии и т. д.). В некоторых селах западной Словении во время пасхальной трапезы в огонь бросали кусочек мяса, предназначая его душам покойных.{831}
Подобные обычаи, но уже в упрощенной форме и нередко просто по традиции, бытуют и в наши дни: во второй понедельник после пасхи — побушени, или побусани или бусани (от слова — бусати — обкладывать дерном), понедељак, понеделник, дружичало, ружичало (два последних названия некоторые ученые, например Ш. Кулишич, связывают с римскими rosalia). В этот день посещают кладбища, поправляют могилы, приносят с собой вино, различную еду и обязательно яйца, которые красят специально для этого дня. Было в обычае приносить на могилы столько яиц, сколько помнят умерших членов семьи, независимо от того, где они были похоронены. На могилах едят, выпивают и поливают их вином темного цвета. В наши дни в Банате, например, могилы поливают не только вином, но и фруктовыми соками и даже кока-колой.
В некоторых областях Сербии (Неготин, Ршава, Ярменовци, Тимок и др.) в этот день парни заключали на год союзы побратимства, а девушки — посестримства. Аналогичные обычаи раньше были и в Хорватии (в Междумурье и Подравине) в первое воскресенье после пасхи — bela (bijela) nedelja.{832}
Большим весенним праздником народов Югославии как по разнообразию обрядов, так и по их функциям являлся юрьев день — 23 или 24 апреля (Ћурћев дан, Ћурћево, сточна слава, сточни велигдан — сербы, черногорцы; гургов ден, гергев ден — македонцы; sv. Jurja, jurjevo, jurjevo, pastirski svetac — хорваты; jurjevo — словенцы). По народным представлениям, именно юрьев день делил год на зиму и лето; у мусульман (окрестности Сараева) даже существует поговорка: «Нет лета без Юрьева дня».
Немаловажную роль играл и экономический фактор — прежде это был день первого выгона скота, первой дойки молодняка и уплаты налогов, найма и расчета прислуги, аренды пастбищ, обновления межи. Много обычаев этого дня, особенно в скотоводческих областях, было связано именно со скотом — это отразилось и в названии самого праздника. Для обычаев юрьева дня характерны черты коллективизма — сбор трав, купанье, развлечения, приготовление обрядовых кушаний и общая трапеза. Юрьев день был насыщен магическими действиями апотропеического характера и магии плодородия, корни которых уходят в далекое прошлое. У югославских исследователей нет единого мнения о происхождении обрядов Юрьева дня — их ведут от римских палилий (Б. Дробнякович, М. Гавацци и др.), от культов языческих богов Лады (Ф. Ледич), Ярилы (Н. Курет), демона или божества леса (Ш. Кулишич). Некоторые языческие обряды вошли в ритуал христианского праздника.
Обряды юрьева дня фактически начинались в предшествующую ему пятницу (биљани, биљарни петак). Еще до восхода солнца в белани петак или перед юрьевым днем молодежь и пожилые люди (это могли быть только женщины, так, например, в Неготинской Крайне, в Славонии, или мужчины и женщины, например, в Алексинацком Поморавье, Лесковацкой Мораве и других областях Сербии) со смехом и шутками шли в леса, луга и горы за растениями. Характерно, что при сборе трав в некоторых областях, например в северо-восточной Сербии, прослеживаются пережитки обычая жертвоприношений: начиная собирать траву, в землю закапывают кусок калача и немного соли. Набрав трав, обычно устраивали у реки или у источника, а иногда в клети, как это было, например, в Славонии, коллективную трапезу. После этого веселились, танцевали и с песнями возвращались домой. В некоторых местах, например в с. Црковнице (Лесковацкая Морава), после сбора трав и в наши дни соблюдается обычай символического приема в члены общины женщин, в истекшем году вышедших замуж в это село. Они приносят еду сборщикам трав, целуют руки всем присутствующим, даже детям, участвуют в общем танце женщин и девушек. В мусульманских селах вместе собирались мужчины; в обычное время такие собрания (теферичи) бывали по пятницам, а также в праздники, например на байрам.
Собранными травами украшали себя, скот, строения, заборы, сосуды для молока и воды и т. д., а часть их относили на поля и домой, сушили и использовали как лекарство. В юрьев день был широко распространен обычай плести венки, в которые иногда вплетали дольки чеснока. Венками украшали себя, ведра, подойники, дома; их надевали на овец. Еще в 1930-х годах в северо-западной Хорватии пастухи плели венок для одной овцы из стада, которое пригоняли с пастбища; за это хозяйки одаривали пастухов яйцами и салом. Эти венки хранили весь год и им также приписывались чудодейственные свойства защиты скота от злых сил. У сербов и черногорцев было в обычае бросать венки в воду, а также хранить их на чердаке, «чтобы ведьмы не проникли в дом», или кормить ими скот, «чтобы было больше молока» (восточная Сербия). Бросание венков в воду, иногда вместе с пищей (например в Неготинской Крайне), вероятно, пережиток жертвоприношений.
В юрьев день было принято делать крестики из ветвей растений (католики брали ветви, освященные в храмах в вербное воскресенье), и относить их на поля, в огороды, сады и виноградники, дома и хлевы — по народным представлениям эти крестики могли повлиять благоприятно на плодородие, защитить от града.
Как уже указывалось, среди народов Югославии было широко распространено поверье о возможности перенести на человека и скот силу и жизнеспособность растений. Выгоняя впервые скот на пастбище, его ударяли веточками, чаще всего вербы или кизила, произносили при этом различные пожелания, например: «Будь здорова, как кизил, и расти, как верба» (Алексинацкое Поморавье). Дубовой веточкой легонько били детей (паштровичи), на молодые фруктовые деревья вешали детскую одежду (Сретечка Жупа — Сербия), больных детей относили под кизиловое дерево и перепоясывали их ветвями (Копаоник — Сербия) и т. д. Прежде был обычай валяться по пшеничному полю, преимущественно это делала молодежь, а девушки причесывались там, «чтобы выросли длинные косы».
И христиане, и мусульмане в юрьев день не выполняли никаких работ, кроме тех, которые были связаны со скотом. Все они сопровождались многочисленными магическими действиями, призванными защитить скот от всяких напастей, в частности от волков, и способствовать его плодородию. Одним из центральных моментов праздника была первая дойка овец — премлаз или промуз. Обычаи, сопровождающие ее, в значительной мере сохраняются и в наше время, особенно в горных районах, хотя первоначальный смысл их почти забыт. Первая дойка проводилась в загоне для овец, украшенном зеленью и полотенцами. При этом немалое место занимали пережитки солярного культа — доили обязательно через магический круг — венок из растений, серебряный перстень или обручальное кольцо, камень с круглым отверстием в середине, кольцеобразный калач. На подойник клали также бёрдо, челнок, гребень, а под него небольшой калач, яйцо и соль (Алексинацкое Поморавье). Первой доили раньше всех окотившуюся овцу, ей надевали на шею венок, а о лоб нередко разбивали яйцо. После дойки часть молока сразу же квасили.
Закончив дойку овец, в стадо пускали ягнят, о чем каждый хозяин оповещал село выстрелами. В юрьев день было принято стрелять из ружей и трубить в трубы, сделанные из коры. В этот же день клеймили молодняк, что также сопровождалось магическими действиями. Каждый хозяин делал это по своим меткам, отрезая кусочки уха, которые тщательно собирали и закапывали в муравейник, приговаривая: «Сколько муравьев, столько голов скота» (Алексинацкое Поморавье).
Магическими действиями сопровождалась стрижка овец, во время которой стригалей обмахивали мокрой крапивой (Сретечка Жупа и др.), и первый выгон скота на пастбище. Каждый пастух стремился как можно раньше пригнать свою отару на пастбище, что, по народным представлениям, должно было содействовать плодовитости скота. В некоторых областях Сербии было распространено поверье, что, если скот сыт в юрьев день, то он будет сыт весь год, поэтому его иногда пускали даже на засеянные поля.
Важное место в обычаях юрьева дня как православных, так и мусульман отводилось ритуальному закланию ягненка — ћурћевско jагње, ћурћево, ћурћевило, ћурћевче. В этом обычае также четко прослеживаются пережитки жертвоприношений. Заклание ягнят обставлялось довольно торжественно — в Шумадии, например, оно совершалось в присутствии всех членов семьи, после прочтения ими молитвы, зажжения свечи, которая прилеплялась к рогу жертвенного животного, и окуривания его; глава дома кровью этого ягненка рисовал крест на лбу и щеках каждого члена семьи. В Македонии (Радовиш, например) ягненка колол глава семьи на пороге дома, а кровью домочадцам ставили точки на лбу.
В той же Македонии (Малешево) обязательным было церковное освящение уже приготовленного жаркого из ягненка, по кусочку от которого должен был съесть каждый односельчанин здесь же у церкви. В Восточной Сербии еще в XIX в. был обычай торжественного освящения в церкви ягнят, предназначенных к закланию. Как правило, ягнят жарили целиком на вертеле: это делалось коллективно — несколько хозяев собирались в одном месте, например на перекрестке улиц. Каждый член семьи должен был обязательно съесть кусочек этого мяса, а также выпить молока, что служило как бы разговением, так как до этого дня нельзя было употреблять в пищу мясо ягнят, овечье молоко и кушанья из него. Тщательно следили, чтобы во время трапезы не ломали кости из жаркого: согласно поверью овцы могут сломать ноги; кости нередко закапывали в муравейник, «чтобы овцы плодились, как муравьи».
К юрьеву дню пекли ритуальные калачи, нередко кольцеобразные — летургиjа, киселица и т. д.; им приписывали магическую силу плодородия, поэтому их ели все члены семьи, давали пастухам и скоту, через них доили овец, хранили как лекарство для людей и скота.
В юрьев день устраивались обязательно трапезы: после завершения сбора трав на обед или ужин собирались всей семьей в доме, на пастбище или в загонах для овец. В Сербии еще в XIX в., а в отдельных краях ее восточной части и в начале XX в. часть еды выделялась душам мертвых.
Повсеместно был распространен обычай ритуального кормления скота измельченными растениями, собранными на рассвете или накануне. Нередко к этим растениям добавляли крошки от рождественской трапезы и калачей, калачи, испеченные для этой цели в Игнатьев и юрьев дни, соль и пасхальное яйцо.
В обычаях юрьева дня, особенно среди православных и мусульман, значительное место отводилось воде, которая, по народным верованиям, могла принести счастье и здоровье людям, плодородие земле и скоту, оградить их от действия злых духов. Чтобы умилостивить воду, ей даже приносили жертвы. В некоторых областях Сербии пережитки этих обычаев, сейчас нередко имеющих просто игровой характер, наблюдаются и в наши дни — это бросание в воду растений и венки из них, пищу и т. д. В прошлом в Сербии с шутками и смехом толкали девушек в воду, что, очевидно, также является пережитком жертвоприношений. В некоторых областях Сербии по обычаю, теперь почти забытому, наряду с ягненком резали петуха или курицу, причем кое-где, в Сретечкой Жупе, в Банате, это делали на берегу реки.
Верили, что до юрьева дня в воде живет дьявол, поэтому купаться можно только начиная с этого дня. Считали также, что купание до восхода солнца приносит счастье, здоровье и красоту. Особая сила приписывалась росе, воде, взятой из-под мельничного колеса, а также воде, в которую были накануне положены растения, собранные в этот день, и пасхальное яйцо, особенно окрашенное первым. Чтобы излечиться от болезни, рубашку больного пускали по реке или трижды опускали ее туда. Специальные обычаи с водой исполнялись для увеличения надоев, чтобы, как говорили в народе, «молоко текло, как вода». В этих целях пастухов, пригнавших стадо, а также всех, кто пил молоко и ел мясо, обрызгивали водой, опускали в реку молочные цедилки, поили коров водой, взятой из-под мельничного колеса, прогоняли их через проточную воду. В Алексинацком Поморавье, например, ведро с молоком ставили на специально приготовленный дерн, а на следующий день этот дерн, венок, которым было украшено ведро, и сыворотку бросали в воду, как бы жертвуя ей все это, и при этом говорили: «Как течет эта вода, так пусть течет к нам и молоко в этом году». Чтобы обезопасить скот, поля, сады от действий злых сил, католики и православные кропили их освященной в церкви или взятой у мельничного колеса водой.
В юрьев день были и обычаи с огнем, особенно распространенные среди католиков. В северо-западной Хорватии у костров (kresovi) собиралась молодежь; они пели, танцевали, а также перепрыгивали через огонь, веря, что это избавит их от болезней на целый год (последний обычай был распространен и в других местах Хорватии, например на острове Хвар). В некоторых районах Словении, собираясь у костров, громко хлопали бичами, «чтобы изгнать нечистую силу». Православные лишь сжигали мусор, также с апотропеическими целями. «Чтобы предохранить скот от всякой нечисти», его прогоняли через пепелище или между зажженными свечами, сыпали пепел у загона для овец, окуривали молочную посуду. Для «защиты от злых сил» в Сербии и Македонии еще в 30-х годах нашего века проводили борозду вокруг села, окапывали или очерчивали лемехом круг у ульев. Среди православных, католиков и мусульман был обычай в этот день качаться на качелях.
Зеленый Юрай
Этим же целям были подчинены и шествия в юрьев день. Так, например, у мусульман (западная Босния) по селам ходили процессии парней и мужчин и громко трубили в трубы, сделанные из коры вербы или ореха. Закончив обход села, они ударяли друг друга трубами до тех пор, пока последние не разламывались. Прежде в Сербии (например, в Валевской Подгорине) в этот день ходили группы людей и носили с собой цыпленка; в месте встречи двух таких групп устраивалась коллективная трапеза. Вплоть до второй мировой войны в Алексинацком Поморавье по селам с песнями ходили группы девушек — краљица (обычай, характерный для троицы). Среди шествий юрьева дня наибольшую известность получили так называемые юрьевские обходы (jurjevski ophodi, jurjaši, jurjašice, jurevčani, ðurðari, Ðure, Zeleni Jurji, júrjaki — хорваты; jurjevanje, jurači — словенцы), распространенные в Хорватии (главным образом северо-западная ее часть) и в Словении (Белая Крайна, Штайерско, Корушка). По мнению югославского ученого Н. Курета, в прежние времена эти шествия были распространены по всей Словении, но уже в XIX в. они стали исчезать. Впоследствии этот обычай возрождался под влиянием местных учителей. Так было, например, в Лашко (Штайерско), где он появился вновь перед второй мировой войной и бытовал еще в 1960-х годах. В Хорватии и Словении было несколько вариантов этих шествий, различающихся по отдельным деталям. Смысловое же содержание обряда, сформулированное М. Гавацци, было единым повсюду: оповещение о приходе весны, апотропеические функции и магия плодородия. В юрьев день или за несколько дней до него по селам ходили группы парней и девушек — совместно или раздельно (в последнее время обычно это были школьники или цыгане). Из числа участников процессии выбирали главное действующее лицо (zeleni или sveti juraj, zeleni jura, zeleni Ðuraj — хорваты; zeleni juri, vesnik — словенцы) — им становился самый ловкий, рослый и красивый человек. Зеленый Юрай — вестник весны обязательно был украшен зеленью. Во время обхода домов зеленый Юрай обычно молча подпрыгивал, и чем выше он это делал, тем выше, по народным представлениям, вырастал лен; бывало, что он вместе со всеми пел песни с добрыми пожеланиями, плясал. По окончании обряда хозяевам оставляли зеленую веточку, которой приписывалась чудодейственная сила плодородия, поэтому ее носили в поле, сады, хлевы, клали в семена и т. п. Как правило, в каждом доме участникам процессии давали что-нибудь из еды, а нередко и мелкие деньги; если же ничего не дарили, то они желали дому всяческих несчастий. В прежние времена из собранного устраивали коллективное пиршество, а позднее все чаще стали делить дары между собой или продавать их и делить деньги.
На юрьев день было множество примет, связанных со здоровьем и счастьем человека, а также хозяйственных — об урожае и особенно о скоте. Во всех скотоводческих районах было распространено поверье, что колдуньи могут испортить скот и отнять у него молоко. Большое место в юрьев день занимала любовная магия, к которой охотно прибегали и христианки и мусульманки.{833}
В начале мая также имели место различные обычаи и обряды, призванные содействовать благополучию человека и его хозяйства. Эти обычаи и сопровождающие их магические действия были приурочены главным образом к дням Филиппа, Якова и Флориана у католиков, Еремея у православных, а также к 1 мая.
Словенцы считали Филиппа, Якова и Флориана покровителями крестьянства (последнему святому приписывались и функции защиты от пожаров). В день Филиппа и Якова (1 мая, впоследствии был перенесен на 11 мая) вообще запрещалось работать, а в день Флориана (4 мая) только выполнять кузнечные работы, топить печи, печь хлеб, зажигать огонь. Верили, что если таким образом умилостивить этих святых, то они помогут людям и скоту прокормиться до нового урожая и будут способствовать получению хороших урожаев. По этим дням гадали о погоде на год и о судьбе будущего урожая.
Главную роль в эти дни играли обычаи, связанные с растениями и как бы продолжавшие аналогичные обычаи юрьева дня. Украшали зеленью дома и сельские улицы. Центральное место занимали обычаи с так называемым майским деревом (maj, mlaj, majsko drevo, majenca — словенцы; maj, majuš, maž, filipovčica — хорваты), распространенные среди словенцев и хорватов (исключая население Боснии и Герцеговины) еще в недавнее время, а кое-где, например в Доленско, эти обычаи живы и сейчас.
В самом начале мая — чаще всего к его первому дню или воскресенью приносили в села стволы больших деревьев, обычно без кроны, и устанавливали их где-нибудь на сельской площади, улице, у дома красивой девушки или уважаемого человека. Забота о майском дереве — его выбор, порубка или покупка (деньги на приобретение заранее собирались в селе), доставка, украшение, охрана, а также украшение улиц села зеленью — были делом молодежи.
В связи с майским деревом в Словении и в некоторых районах Хорватии сохранились интересные обычаи, очевидно, пережитки мужских союзов. Принять участие в обычаях, связанных с майским деревом, мог каждый парень — член своего рода объединения парней — fantovščina (букв. мальчишник). Для вступления в него было необходимо достижение определенного возраста (в Доленско, например, 16 лет) и уплата «вступительного взноса», т. е. угощение всех парней куревом и спиртными напитками. В наши дни осталось очень мало мест, где сохраняются подобного рода «фантовские обычаи».
Бывало, что в селе устанавливалось три дерева — одно большое и два маленьких — их стволы украшали зеленью, цветами, фруктами, флагами, пестрой бумагой, к макушке подвешивали сосуд с вином. Дерево охраняли, так как украденное, сожженное или поваленное дерево навлекало позор на село. В прежние времена эти деревья иногда стояли до конца мая. Около них собирались односельчане и гости из соседних сел, здесь устраивались общесельские развлечения. Значительное распространение среди словенцев и хорватов получил обычай приносить к домам, где жили девушки, зеленые ветки и украшенные стволы деревьев; тем, кого не любили или мстили за что-нибудь, — терновый куст. Этот обычай в некоторых местах живет в наши дни.
Как и в юрьев день, у хорватов (Славония, Срем) и словенцев (Словенске Горице, Подуне) накануне 1 мая или в начале месяца устраивались ритуальные шествия детей и молодежи. Празднично одетые группы детей и девушек (filipovčica, drvce и др.) обходили дома с добрыми пожеланиями и получали за это подарки.
В праздновании Дня международной солидарности трудящихся — 1 Мая мы видим некоторые элементы календарных весенних праздников, наполненных новым содержанием. В этот день на улицах много зелени — она украшает колонны демонстрантов, транспорт, дома и т. д. Устраиваются гуляния, нередко у костров, где поют песни и танцуют, вспоминают о борьбе с фашизмом, организуют коллективное застолье.
Все обычаи еремеева дня — 14 мая (св. Jеремиjа, Еремjин дан, Еремиа, Ирмиjа) были подчинены одной цели — изгнанию змей, олицетворяющих нечистую силу. В этот день не выполняли никаких ручных работ, ничего не тащили волоком, а кое-где избегали и полевых работ, хотя коноплю сеять разрешалось и даже рекомендовалось. Повсеместно еще в первой половине XX в. было распространено поверье — чем больше шума в селах в этот день, тем меньше будет змей. До восхода солнца с шумом и звоном люди начинали обходить свои усадьбы, выкрикивая при этом заклинания, направленные против змей. Прежде было в обычае коллективное изгнание змей — молодежь в ночь на еремеев день шла изгонять змей из владений села, за что односельчане угощали их вином, дарили что-нибудь из съестного, а иногда мелкие деньги.{834}
Праздник вознесения (спасовдан, спасовден — сербы, черногорцы, македонцы; spasovo, križevo, križ, senca, sensova — хорваты; vnebohod, veliko telovo, križevo, križi, križni cetrtek, afrten — словенцы), который отмечали все народы Югославии, сопровождался многочисленными магическими действиями, направленными прежде всего на процветание скотоводства (его даже иногда называли «праздником пастухов») и земледелия. Обычаи его как бы продолжали юрьев день. Многие обычаи спасова и юрьева дня совпадали по форме и содержанию: запреты на некоторые виды работ; коллективные гуляния и общая трапеза; характерный для пастухов обычай резать ягненка; обычай относить веточки и кресты из них на нивы, в сады. В некоторых областях именно на спасов день (а не на юрьев, как у большинства) начинали употреблять в пищу молоко, плести венки, которыми украшали людей (Будва — Черногория) или же надевали их на коров (Босния и Герцеговина), клеймили молодняк. В Славонии и Белой Крайне впервые выгоняли скот на пастбище. Вместе с тем в праздновании спасова дня были обычаи, специфические для него. Так, например, во многих областях в зажиточных семьях резали не только ягненка, но и поросенка; у словенцев почти повсеместно именно свинина была ритуальной пищей. Для этого дня пекли специальный пирог (спасовница, спасовњача — сербы, черногорцы). Среди других обрядовых блюд можно назвать также яичницу и ветчину (пастухи Словении), цицварр — кушанье из муки, масла и сыра (пастухи-сербы из Боснийской Крайны), молоко, каймак. У сербов, черногорцев и мусульман, особенно среди пастухов, по традиции и сейчас накануне спасова дня жгут факелы и обходят с ними помещения для скота. В мусульманских селах дети с горящими факелами обходят дома, за что получают угощение. Следует отметить, что для всех народов Югославии были характерны ритуальные шествия с крестом в спасов день. Крестьяне обходили владения села, а дома в селах посещали пастухи или группы мальчиков и девочек (križari, križarice, križi, krstari — хорваты — Славония, Срем, Далмация; крстоноше, крстари, крижари — сербы — Срем). Участники процессии получали от хозяев дома дары и устраивали коллективные трапезы — последнее было особенно принято у пастухов.
Широко был распространен обычай обрызгивания молоком — друг друга брызгали домочадцы и пастухи, родители — детей. Все это так же, как и пастуший обычай кропить овец вином (например, о-ва Чиово и Сегет), было направлено на сохранение здоровья скота. Со спасовым днем так же, как и с другими праздничными днями весеннего цикла, были связаны приметы и гадания, главным образом сельскохозяйственные, а также любовные.{835}
В праздновании церковной троицы (духове, Троjице, Троjичин дан, русаље, русаљи, пресвета{836} — сербы, черногорцы; дуовден, светатроица — македонцы; duhovi, trojaki, rusalije, rusalju — хорваты; binkošti, trjaki, risali, risalski svetki — словенцы) народы Югославии сохранили много пережитков дохристианских верований. В связи с этим высказывается мнение (югославские ученые С. Зечевич, Н. Курет), что этот праздник заменил собой какой-то языческий праздник русалии, справлявшийся в это же время, что подтверждается дожившими до наших дней названиями самой троицы, а также недели, ей предшествующей или последующей, — русална, русалиjска или русана недеља (сербы, черногорцы).
Анализ обычаев троицы показывает, что их цель — плодородие скота и земли, причем в значительной части они повторяли обычаи юрьева и спасова дней. Вместе с тем у православных в обычаях троицы большое место занимали магические действия, связанные с культом предков, что также, по народным верованиям, способствовало плодородию.
Суббота перед троицей (духовска, русана, мртва или пресветска субота) считалась одним из годовых поминальных дней — задушнице. Было принято посещать кладбища, украшать могилы цветами, служить молебны в церкви, устраивать поминальньые трапезы. Она различалась по областям: у сербов, например в Лесковацкой Мораве, и у македонцев, например в Гевгелии, — это была вареная пшеница; у черногорцев (паштровичи) — калач из пшеничной муки — русаница и т. д. По народным верованиям, в этот день открываются могилы, и с умершими людьми можно разговаривать. На троицу запрещалось выполнять некоторые работы, например женские, сельскохозяйственные.
В этот день немалое место, особенно у словенцев и хорватов, занимали обычаи со скотом, аналогичные обычаям юрьева и спасова дня: ранний выгон скота на пастбище и чествование пастуха, первым пригнавшего туда стадо; одаривание пастухов; украшение и ритуальное кормление скота растениями и пр. Много общего было и в магических действиях с растениями (у католиков и православных): сбор трав, украшение домов растениями и венками и т. д. Однако на троицу особая сила приписывалась растениям, освященным в церкви. Хорваты и словенцы благословляли в церкви огонь, свечи (о-ва Чиово и Сигет) и воду — ею кропили угодья, пили и пр. У этих же народов, как и на юрьев день, было в обычае жечь костры — kresove. С юрьевым и спасовым днем троицу сближали и другие верования и обычаи — вера в возможность в этот день отнять молоко у коров (хорваты, словенцы); повсеместно распространенные обычаи раннего вставания и запреты спать днем; ритуальное умывание росой (например, словенцы); коллективные увеселения, особенно характерные для молодежи{837} и пастухов; стрельба и хлопанье бичами (словенцы и др.); гадания об урожае по погоде; любовные гадания; ритуальные процессии — ношение креста по угодьям села и обходы села девушками, а впоследствии чаще девочками (северо-восток Югославии — хорваты — Славония, Срем, Баранья; сербы — Воеводина и область от Колубары до Тимока). Эти обходы начали исчезать уже во второй половине XIX в., чему способствовало не только социально-экономическое развитие югославской деревни, но и запреты церковных и светских властей. Однако в некоторых селах, например в селе Далу (Славония), они сохранялись почти до наших дней. Эти шествия (kraljice, kraljevi, kralji, kraljičari, lelje — хорваты; краљице, русаље, рýсалка — сербы), как и другие, подобные им, имели целью не только борьбу с нечистой силой, но и благополучие крестьянских семей, плодородие земли и скота.
Группы девушек или девочек (от 8 до 20 и более человек) обходили село. Из их числа выбирались главные действующие лица — краљ (их могло быть и несколько), краљица, знаменосец, служанка, сноха, деверь, сборщик даров, певицы. На исполнительницах мужских ролей были надеты мужские костюмы. Кралицы в нарядных одеждах, украшенных цветами, большими платками и полотенцами, шли по селу в сопровождении одного или нескольких музыкантов. Разукрашенные бумагой и цветами железные и деревянные сабли и знамена были непременной принадлежностью кралиц. Они заходили в крестьянские дворы и славили домочадцев, желая им всяческого благополучия. При этом они танцевали, иногда просто переступая с ноги на ногу, но все время находились в движении, так как иначе, по народным верованиям, остановятся облака на небе и жизнь на земле. В каждом доме для них были заранее подготовлены дары, которые вручались по завершении обряда. Если даров не было, то разгневанные кралицы призывали на дом всякие несчастья, например град.
Обычно кралицы совершали обходы в первый день троицы; в этот же день, или на второй, или третий день все кралицы собирались в каком-либо доме, где из собранных даров готовили ужин, веселились. В последнее время они все чаще собирались в сельских харчевнях. Обычно по селу ходила одна группа девушек, но бывали случаи, когда в каждом конце села создавались свои группы или они приходили из других сел, — встреча двух таких групп обычно кончалась дракой, а в прежние времена, возможно, и гибелью отдельных ее участниц. В Югославии даже кладбища у дорог называют русалийскими и из поколения в поколение передают предания о гибели на этом месте участников ритуальных шествий.{838}
Анализ весенних календарных праздников показывает, что они как бы впитали в себя черты разных, большей частью еще дохристианских магических культов, связанных с благоденствием человека, его здоровьем и благополучием, плодородием земли, скота, птицы, их защиты от действий злой силы.
В основе их лежал в той или иной мере трудовой опыт древнего скотовода и пахаря, и почти все обряды прямо или косвенно касаются благосостояния хозяйства и здоровья людей. Что касается христианских черт, то они, несомненно, представляют более позднее наслоение — чаще всего древние языческие обряды просто приурочивались к датам церковного календаря, а на христианских святых переносили функции языческих богов-покровителей.
В настоящее время многие из традиционных обычаев и обрядов основательно забыты. Те же, которые сохранились, утратили свое религиозно-магическое значение и превратились в народные развлечения, стали поводом для встреч и совместного проведения досуга.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги