Когда нам сорок

Заседание продолжается

Лето кончилось. Солнышко перекочевало куда-то в другие страны, а у нас в Москве дождь сменяется дождем и облака не уходят с неба.

Лето кончилось, но мы еще не скоро забудем его — слишком много принесло оно нам радостных впечатлений, маленьких открытий, новых привычек. Разве ж можно забыть вкус костерного дыма, вкус грибов собственного сбора или ласковое доброжелательство леса? За последние месяцы мы сделались заправскими «бродягами», и теперь нам тесно в городе: улицы кажутся узкими, метро — душным, троллейбус «жмет», как чужой сапог...

Вечером мы собираемся за обеденным столом. Заседание открывает Аннушка. На повестке один вопрос: приобретения к зимнему сезону.

— Давайте заявки, товарищи. Только организованно и без запроса!

— Мне требуются норвеги,— сразу же выпаливает Сережка,— хоккейные, конечно, еще не совсем старые, но ботинки малы — это раз, и вообще норвеги лучше...

— А мне очень нужен красный свитер и синие брюки, как у Наташки,— заявляет Юля.— Мне Сережкины брюки всегда велики, они спадают. И еще Люське купили сумку из бархата в полоску. Рижскую. Которая и сумка и рюкзак сразу. С длинными ремешками.

— И еще ей нужна котиковая шуба и шляпа с пером,— вполголоса добавляет Сережка.

— Мама, скажи, чтобы он замолчал и пусть не воображает. Мастер спорта! «Норвега» несчастная.

— Ребята, спокойно,— говорит Аннушка и постукивает карандашом по столу,— разберемся.

— Володя, твоя заявка? — спрашивает Аннушка и заглядывает в тетрадочный листок. Мне не совсем по душе этот разговор с «протоколом», но что делать: Аннушка экономист и составление смет, планов, бюджетных заявок— ее страсть.

— Мне, собственно говоря, ничего такого на эту зиму не надо. Если только тренировочный костюм и свитер...

— Запишем и просуммируем,— говорит Аннушка, но не успевает пустить в ход счеты: в коридоре взрывается звонок. Так отчаянно нажимает на кнопку только Женька.

Заседание на время прерывается.

Женька шумно вваливается в комнату и с порога требует маринованных грибов, а также собственного малинового варенья. И еще он требует подать ему на тарелочке ту самую веревку с контрольными узелками, которая была в свое время прислана по почте.

Пока Аня ставит чайник, мы с Женькой производим замеры.

До контрольного узелка обоим еще далековато, но... теперь уже не мне надо догонять Женьку, а ему тянуться за мной!

Аннушка накрывает на стол. Все рассаживаются по своим местам, и заседание продолжается. Но теперь уже председательствует Евгений Петрович.

Мельком глянув в Анину запись, Женька немедленно начинает комментировать:

— Сережке бегаши? Так. Ясно. Учти только — на бегашах на Петровку не пускают, а девочки больше всего любят этот каток. Юле — красный свитер, штаны и сумку-рюкзак? Володьке —тренировочный костюм? В преферанс надо, конечно, упражняться в спортивной форме... А где же твоя заявка, Аннушка?

— Не успела записать — ты явился.

— Предположим.

Женька крутит веревочку в руках, хмурится и вдруг говорит:

— Мелко пашете, ребята!

— Что-что? — не понимаю я.

— А то! Вам надо купить четыре пары лыж, палки, ботинки и два рюкзака. Это в первую очередь. Хорошо еще завести палатку и спальные мешки, но это можно не сразу. А ну-ка, подсчитай, бухгалтер. Лыжи клади по десять рублей за пару, палки — по два с полтиной, ботинки...

Аня складывает и умножает. Мы ждем.

Итог получается солидный. Мы переглядываемся, но сказать ничего не успеваем. Атакует, как всегда, Евгений Петрович:

— На машину копишь, а на здоровье, на отдых, понимаешь, потратиться боишься? Сразу в кусты?

— Да я ж ничего не сказал еще.

— А зачем говорить? У тебя на фасаде и так все написано! Растряси задний мост, Володька, ничего не случится! И вообще дурная это затея — автомобиль. Подумай только, что тебя ждет.

Женька красочно живописует мытарства автовладельца. Сначала он говорит о неизбежных долгах, в которые я залезу, приобретая машину. Потом выдвигается проблема гаража.

— Корове и той отдельное помещение нужно, а машине? У тебя же сердце кровью обольется, если автомобиль будет стоять на улице, ржаветь под дождем, погибать под снегом.

А ремонт? А расходы на содержание? А запасные части?

Увы, в его словах слишком много правды. И все-таки мне трудно отказаться от мечты.

— А как же другие? Тысячи людей владеют машинами...

— Володька, поверь мне, это — колоссальное недоразумение. И не зря теперь на автопрокат нажимают. Пройдет годик-другой, и взять машину на день, неделю или на весь отпуск будет так же просто, как сходить в баню.

— Но то все-таки будет чужой автомобиль, а это свой, собственный!

— Ты прогнил, старик, твое сознание поражено пережитками капитализма! Чужой — свой! Тоже мне собственник выискался!

— Дядя Женя, а почему вы плохие слова говорите? — спрашивает Юля.

— Потому, что твой папа действует мне на нервы. Я его учу, как правильно жить, а он сопротивляется и несет околесицу.

Аннушка молча выпроваживает ребят в другую комнату и вполголоса налаживает дипломатические отношения между поссорившимися сторонами.

Заседание возобновляется в более узком кругу.

Нет, в этот вечер мечте о машине не выносится еще смертный приговор. Но расходы на зимний спортивный сезон утверждаются весьма внушительные.

Довольный Женька — он всегда бывает доволен, когда ему удается протянуть свою «резолюцию»,— подробно разрисовывает нашу будущую жизнь.

— Утречком вы отправляетесь куда-нибудь в Звенигород. Вещмешки у Володьки и Сережи, у тебя, Аннушка, маленький сверток с палаткой. Юлю можно в первый год не нагружать.

Вы застегиваете крепления и не спеша идете по снегу. Кругом тихо. Кругом чистый кислород. Морозец слегка пощипывает вас за носики. А вы шагаете по полю, потом — лесом, пересекаете овраг и выходите к деревне. Тут можно устроить привальчик: парное молочко — местное, консервы — привозные... За зиму ребята окрепнут, Аннушка расцветет, а ты, Володька, изобретешь свежими мозгами такой прибор, что в премию «Волгу» получишь!

— «Волга» — это же пережиток,— замечаю я, покосившись на своего друга.

— Полученная в премию машина символизирует абсолютно иные критерии!—категорически заявляет Евгений Петрович и быстро перекладывает разговор на новый курс:—Полгода назад вы смеялись надо мной, ребята! В лес, к речке, на стадион — это несерьезно. А теперь стали заядлыми «бродягами». И, кажется, не жалеете. Может быть, теоретическая сторона активного отдыха вам и не совсем пока понятна, но практика, опыт показывают, в какое правильное дело я вас втравил. Молчите, дикобразы?

— Молчим, — говорит Аннушка, — опыт — великая вещь!

— То-то! Сейчас я вам объясню все научно...

— Не надо,— прошу я Женьку,— и так все ясно. В лесу— хорошо, на речке — хорошо. Бродяжить —^ отлично. Не надо научных объяснений, Женечка. Все ясно.

— Ну, как хотите. Не хотите просвещаться, наливайте чай и будем заканчивать заседание. Поздно уже.