Кольцо мертвой ведьмы

Глава 3 Ночной сговор

Главный счетовод по кличке Жаба со всей силы саданул увесистой амбарной книгой по столу. Столик скрипнул, опасно покачнулся, но устоял.

— Где итоговые сводки за прошлую неделю??? — заорал Жаба. — Где они???

Стоящий за спиной счетовода молодой придурок Ролан ощерился гадливой улыбкой. Заметив, что начальник поворачивается к нему, крысёнок быстро придал своей роже суровый вид.

Стоящий от них по другую сторону стола счетовод Анфим тяжело вздохнул.

— Вианор Никитич, — обратился он к Жабе. — Вчера из низовьев пришел корабль с грузом. На две недели раньше срока. Хозяин велел все дела бросить и принимать товар. Я всю ночь сидел, и сегодня вот только перед вами закончил. А текущие дела…

— Да мне плевать!!! — опять взвыл Жаба. — Ты должен был все успеть! Шевелиться надо! Если не справляешься, то так и скажи! Мы тебе быстро замену найдем! Вылетишь отсюда, как пробка из бутылки!

Стоящий за его спиной Ролан с удовольствием щерился и корчил рожи.

Анфим опять вздохнул.

Подобные взрывы ярости у главного счетовода были не редки. Поначалу, они ужасали, а сейчас Анфим уже привык к ним. Надо было просто стоять и делать вид, что все осознал, хотя ни в чем и не виноват.

Жаба что-то опять заорал, но парень уже не слушал.

«Когда всё это кончится? — думал он. — Что за жизнь у меня такая, дурацкая?»

История парня была не типичной для этих мест. Родился он в Южном Заречье, в семье зажиточного торговца. Когда ему было десять лет, семья переехала сюда, в Северное Заречье. Отец занялся торговлей, сотрудничая с Горбылем. На свои средства он построил несколько больших складов у реки. Да и вообще, если бы не он, возможно тут и не было бы такой большой пристани.

Когда Анфиму исполнилось восемнадцать лет, его отправили в Западные Гавани, на учебу в Университет, изучать право и счетоводство…

Студенческая жизнь оказалась очень приятной. Учение не отягощало. Свободное время парень проводил в приятной компании друзей. Те годы он всегда вспоминал, как лучшее время в его жизни. С друзьями они выезжали на пикники за город, или же могли целый день провести в библиотеке за умными беседами, а могли и хорошо погулять в каком-нибудь кабаке…

В редкие наезды домой, Анфим видел, что дела у отца идут превосходно. Тот даже купил участок на полпути между поселком и мостом, где начал строительство большого особняка. Будущее виделось исключительно безоблачным и счастливым…

Все изменилось быстро и сразу. Парню оставался месяц за двадцатилетия, как однажды ночью он был разбужен гонцом из Заречья со страшной вестью о смерти отца.

Дальнейшее Анфим вспоминал, словно страшный сон.

Поспешный отъезд и путь домой. Похороны. Слухи и рассказы о финансовых проблемах отца. О том, что тот вдруг пристрастился к выпивке и картам. Последний крупный проигрыш и решил дело, после которого родитель повесился.

Уже в день похорон, парня осадили какие-то мутные типы, тыкая в лицо долговыми расписками. Начав вникать в дела, парень почти сразу же понял — они с матерью разорены. И не просто разорены, а еще и должны уйму денег.

Все имущество, склады, дом и даже недостроенный особняк были заложены. От чужих кредиторов кое-как удалось отбиться. Но оставался Горбыль, которому отец задолжал ажнак триста тысяч. Таких денег взять было негде.

Однако старый делец почему-то «вошел в положение». Он позвал парня на разговор и сказал следующее:

— Послушай, Анфим. Я тебя понимаю. Горе у тебя, утрата и все остальное. Страшное это дело. Но сам видишь, тут не просто всё. Долги ведь тоже надо отдавать. Денег у тебя нет, а долг вон какой большой.

Парень, не зная, что сказать, молчал, а старый делец продолжил:

— Твой отец в большой убыток меня ввел, ну да ладно, я ведь понимаю всё. Где ты такие деньги возьмешь? Поэтому, давай сделаем так. Ты либо объявляешь себя банкротом и вместе с матерью уезжаете отсюда. Либо остаетесь, и ты работаешь на меня десять лет бесплатно. Жильем и едой я вас, с матерью, обеспечу. Как отработаешь, будем считать, что долг отца ты отдал, и честь семьи сохранил. Как тебе такое?

Не раздумывая долго, Анафим согласился на работу. Десять лет — большой срок, но куда они пойдут-то, без гроша в кармане?

В университет он больше не возвращался. Полученных знаний с избытком хватало, чтобы начать работать в конторе Горбыля младшим счетоводом.

Мать не выдержала ударов судьбы, слегла и через несколько месяцев тихо угасла. Парень же устроился в маленькой комнате, в жилом доме для совсем бедных и одиноких работников, и начал новую жизнь.

Ходили слухи, что Горбыль был причастен к смерти его отца. Болтали, что это он пристрастил того к выпивке и подослал шулеров, проигрыш которым и решил дело. Но Анфим зря голову себе не забивал. Даже если и так, что он мог сделать?

Неприятно удивляло, что почти все окружающие не проявляли и капли сочувствия. Ровесники, да и все остальные мужики, смотрели теперь свысока и с насмешкой. Еще бы! Вчера был богатеньким сыночком, а сегодня — никто, пустое место!

Девчонки вообще перестали считать за человека, хотя еще недавно он являлся самым завидным женихом в обоих Заречьях.

Счетоводы везде считались солидными и уважаемыми людьми, но в отношении нищего Анфима это правило не работало. В поселке самый последний бездельник относился к парню как к приблудному бродяге.

Утешение он нашел в работе. Тогда контору возглавлял пожилой счетовод Аркадий Николаевич, который оказался добрейшим человеком и сочувствовал парню. Под его руководством Анфим с удовольствием погрузился в мир цифр, счетов и платежей.

Парень понемногу начал приходить в себя. Так прошло несколько лет, как вдруг новая трагедия. Добрый Аркадий Николаевич простудился на рыбалке и скоропостижно скончался. На его место назначили Вианора Никитича, которого мужики метко прозвали Жабой. Этот подленький гад на людях был тихим, но у себя в конторе орал и устраивал истерики по каждому поводу.

Еще через пару месяцев в Заречье приехали на житье любимая дочь Горбыля с мужем, который промотал свое состояние в Аргенире и приехал жить за счет тестя. Их сын, Ролан, как раз закончил учебу в университете и тоже был назначен на работу в контору. Этот придурок толком и не работал, а все свое время тратил на то, чтобы половчее разозлить Жабу, при этом подставив под его гнев Анфима.

В конторе воцарилась тягостная атмосфера двурушничества. Ругня Жабы и смех Ролана почти не стихали, а жизнь Анфима превратилась в кошмар.

Часто, одинокими вечерами, раздумывая о жизни, парень жалел, что сразу не уехал. Но куда ехать было? Без денег и знакомств? Никто из родственников даже на похороны не явился…

Однажды, Анфим поймал себя на мыслях о самоубийстве. При этом ему, как ни странно, даже полегчало.

«А что? — думал он. — Станет невмоготу и тогда — раз в петлю, и готово!»

Однако эти мысли нельзя было назвать серьезными. Он любил отца, но его поступок считал недостойным. Не хотелось стать таким же слабаком.

Иногда же, посещали другие мысли, вроде того, чтобы похитить кассу и сбежать куда-нибудь подальше и начать новую, достойную, жизнь.

Но это тоже не было серьезным. Парень терпеть не мог мошенников и воров. И даже в нужде не хотел становиться таким. Лучше уж петля, чем стать вором и мошенником, думал он.

Жил он один и ни с кем тесно не общался. По вечерам сидел в своей комнатке, перечитывая несколько оставшихся из прошлой жизни книжек и предаваясь глупым мечтам о том, как он внезапно найдет большой клад или познакомится с хорошенькой девушкой, которая полюбит его всем сердцем…

Лишь на днях, совершенно случайно, он разговорился с бригадиром Ильей. Они тогда очень хорошо побеседовали.

Анфим понял, что Илья, как и он, не довольствуется своей жизнью и хочет лучшего. Бригадир его немного заинтриговал. Он был не местный, ни с кем тесной дружбы не водил, и разительно отличался от остальных мужиков. Держался отдельно, с достоинством. Часто сидел в трактире, но никогда не напивался. Да и вообще, было в нем что-то загадочное…

Сейчас же Анфим надеялся подружиться с ним и может быть даже сговориться, да и сбежать с этого опостылевшего Заречья в поисках лучшей жизни.

Сегодня вечером караван вернулся. А с ним и Илья.

«Хорошо бы увидеться с ним, — думал парень. — Поговорить и прояснить ситуацию… А то может он тогда просто так, от нечего делать, со мной язык почесал, а я и напридумывал, что он дружить со мной будет…».

— Смерти моей хочешь??? — зло выкрикнул Жаба и вдруг заплакал.

— Сколько ты меня будешь мучить? — захныкал он жалобным голосом. — Когда все это кончится?

К этим истерикам Анфим уже привык и оставался безучастным. Он любил свою работу, но последнее время старался работать, не напрягаясь, и при этом делая вид, что занят сверх меры. Сейчас же он стоял и равнодушно думал, что лучше сдохнет, но сегодня на работе ни на минуту не задержится.

Жаба перестал хныкать и придал лицу грозный вид.

— Даю тебе одну ночь сроку! — рычащим голосом пролаял он. — Если завтра к утру всё не сделаешь — вылетишь отсюда, как пробка из бутылки!

Счетовод развернулся и строго посмотрел на Ролана:

— И ты тоже, смотри мне!

С этими словами Жаба вышел из комнаты.

Ролан сразу же тихо засмеялся и показал пустому дверному проему неприличный жест. Обернувшись к Анфиму, придурок стер улыбку со своей глупой рожи.

— Да, не повезло тебе, — нарочито сочувственно сказал он. — Что же ты будешь делать? Всю ночь сидеть?

— Черта с два! — неожиданно для себя выпалил Анфим. — Я отдыхать буду. В трактир пойду!

«А и правда, — тут же подумал он. — Там же, наверняка, Илья будет. Поговорю с ним, посоветуюсь, может его тоже местная жизнь достала…»

Уродец Ролан от изумления открыл рот. Анфим, глядя на его глупую рожу, сразу понял, что тот уже предвкушает, как будет доносить на него Жабе.

— Вот это правильно! — наконец сказал стукач. — Так и надо! Нечего эту Жабу слушать. Иди и ничего не бойся. Если что, я тебя прикрою. Да и вообще, мы с ним ведь завтра опять с караваном едем, так что когда вернемся, он давно всё забудет.

Глядя на хитрую рожу, Анфим легко понял, что благодаря этому гаду, из поездки Жаба вернется озверевшим.

— Ну ладно, я пойду. Увидимся в трактире! — с этими словами гаденыш выскользнул из комнаты.

Быстро уложив учетные книги и записи, Анфим запер контору и двинулся по улице к выходу из деревни. Когда дворы поселка остались позади, вдоль дороги потянулись заросли деревьев, среди которых виделись заброшенные дома.

Хотя зарплату парень не получал и личных денег почти не имел, но сейчас у него в кармане лежали несколько монет, должно было хватить на пару кружек пива.

Когда он достиг недостроенного дома, который раньше принадлежал его отцу, то поморщился.

«И верно, — думал Анфим. — Странное это место между поселком и мостом. Сколько здесь уж пытались жить, но так никто и не прижился. Зачем отец только начал это строительство?»

Недостроенный дом остался позади. Через несколько минут парень подходил к трактиру — большому приземистому зданию с высокой крышей. Анфим никогда не был внутри, ибо терпеть не мог сборища местных мужиков, которые в лучшем случае игнорировали его, а в худшем — изводили злобными шутками.

Однако сейчас — особый случай. Анфим вздохнул, толкнул дверь и шагнул внутрь.

Войдя в трактир, парень увидел зал, заставленный столиками по четыре или шесть стульев за каждым. Народу уже довольно много — гудели голоса. Возле длинной стойки бара слева выстроился ряд высоких стульев. Там почему-то никто не сидел.

Через мутные стекла окон в зал проникал свет садящегося солнца, и была видна площадь перед мостом.

По залу сновал один официант. За стойкой стоял сам хозяин трактира — коротышка Милх, про которого Анфим много слышал от окружающих.

Парень подошел к стойке. Надо было что-нибудь заказать, но что? Пива он не любил, вино пил еще реже. Не просить же сока — засмеют.

Когда он подошел к стойке, стоящий за ней Милх приветливо ему улыбнулся:

— Здравствуйте. Садитесь, пожалуйста, — он махнул рукой.

Парень кивнул и взгромоздился на один из высоких табуретов.

— Чего закажете?

Есть почему-то совсем не хотелось, и поэтому Анфим сказал:

— Да мне бы пивка какого-нибудь.

— Темное или светлое?

— Какое-нибудь… полегче.

— Ясно.

Через полминуты перед ним стояла кружка со светлым пивом. Анфим храбро сделал глоток:

«Терпимо», — решил он, осторожно ставя кружку на стойку рядом.

— А вы случаем не сын покойного Игнатия будете? — мягко спросил трактирщик.

— Да. А вы его знали?

— Я всех в Заречье знаю. И его знал тоже. А вы сейчас, вроде, в конторе у Горбыля работаете?

— Верно.

— Что-то вы сюда раньше не заходили.

— Ну… — протянул парень. — Надо же когда-то начинать.

— Это верно, — кивнул Милх. — От коллектива нельзя отрываться.

Он начал мягко расспрашивать парня о его жизни. Тот отвечал коротко, не вдаваясь в подробности.

— Здорово Милх, как дела? — послышался позади знакомый голос.

Парень встрепенулся, узнав голос Ильи. Он начал оборачиваться, решив, что они сейчас поздороваются и отсядут вдвоем за отдельный столик, где и поговорят.

Обернувшись, он увидел бригадира.

— Здорово Анфим, — приветствовал тот его, подав руку. — Как дела?

— Нормально, — парень пожал руку товарища и приготовился вставать.

Но к его удивлению, бригадир, пожав руку трактирщику, отвернулся и спокойной походкой двинулся в зал. Там он взял стул и присел к одному столику, вокруг которого тесно сидели галдящие мужики. Анфим же, тупо смотрел, как Илья заказал у официанта пиво и начал беспечно разговаривать с мужиками.

«Вот тебе раз, — ошарашено подумал Анфим. — Вот тебе и поговорил. Вот тебе и новый друг. И этот туда же…»

— А ты его знаешь? — спросил Милх.

— А? — парень обернулся и увидел, что трактирщик внимательно на него смотрит.

— Знаешь Илью?

— Ну да. Он же у нас в конторе бывает. Видимся иногда.

— Хороший он парень, да?

Анфим хмыкнул и грустно улыбнулся:

— Откуда я знаю? Мы же не друзья.

Трактирщик кивнул и ушел в сторону, к официанту, который поставил на стойку пустые кружки.

«Странно, — думал парень, глотая не сильно вкусное пиво. — Так хорошо поговорили прошлый раз, а тут на тебе. Словно и не знает меня. Неприятно».

«И что теперь делать? Идти домой? Глупо как-то. Надо хотя бы часок посидеть».

Пока он размышлял, кто-то хлопнул его по плечу рукой. Анфим быстро обернулся и увидел глумливую рожу Ролана. Тот довольно улыбался:

— Ты уже тут? Молодец! Там Жаба тебя ищет — рвет и мечет.

Уродец жизнерадостно заржал:

— Грозит тебе завтра одно место оторвать! Но ты не бойся! Я тебя прикрою. Да и уедем мы рано утром.

Анфим не сомневался, что этот гад сам донес на него Жабе, но ничего не сказал. Между тем, Ролан начал было садиться на табурет рядом, как его из зала окликнули несколько дружков — не знакомых Анфиму типов из Южного Заречья. Уродец сразу же поспешил к ним, даже не подумав позвать коллегу с собой.

Анфим презирал Ролана, но сейчас почувствовал что-то вроде зависти. Ведь этот дурик живет в свое удовольствие. Почти не работает, получает хорошую зарплату, да еще мамочка снабжает деньгами. Он мог бы даже с караванами не ездить, но всегда рвется в поездки, ибо это случай вырваться из деревни и посетить неплохой бордель. От мужиков Анфим знал, что Ролан спускает в «Треугольнике» на шлюх большие деньги. Вот и сейчас — ему рано утром выезжать, а он тут допоздна сидеть будет. Чего волноваться? Завтра отоспится в одном из фургонов каравана.

«Уходить надо, — подумал парень. — Сижу тут у стойки, как дурак какой».

Кто-то подошел и встал рядом. Анфим взглянул и увидел Илью. Тот подозвал трактирщика и попросил бутылку пива. Малх отошел и полез под стойку, копаясь в ящиках:

— Минут через пять, — очень тихо, но четко, сказал Илья, не поворачивая головы. — Иди в сортир.

Парень в это время как раз пил из кружки. Он скосил глаза на бригадира, но тот стоял и смотрел в другую сторону.

«Это еще что такое? — не понял Анфим. — Что за…»

Трактирщик, наконец, достал бутылку, открыл пробку и протянул бригадиру. Тот взял ее и вернулся за стол к мужикам. Анифим продолжил сидеть, тупо глядя перед собой.

«Это что-то странное, — думал он. — Что за шутки?»

Однако, поразмыслив, он решил, что вряд ли бригадир так решил над ним посмеяться. Может быть, тут что-то серьезное! Но что? И почему в туалете? Чтобы никто не видел? Но почему? Зачем?

Когда по его расчетом прошло пять минут, он обратился к трактирщику:

— А где тут у вас уборная?

— Вон там, — показал любезный коротышка. — В конце зала коридор. Там в конце дверь — мимо не пройдете.

Поблагодарив, парень осторожно слез со стула и направился вдоль стойки. Миновав коридорчик, он увидел дверь с большой надписью:

Войдя внутрь, Анфим оказался в пристройке к трактиру. В углу стояла емкость с водой, для споласкивания рук. Вдоль стены в полу было пробито пять дырок, отделенных друг от друга небольшими перегородками.

Несмотря на выпитое пиво, в туалет парню совершенно не хотелось. Он просто встал над одной дырой и начал ждать.

Через минуту дверь открылась, и в помещение быстро зашел Илья.

— Слушай, Илья, — шагнул к нему парень. — Ты чего это?

Вместо ответа тот приложил палец к губам. Приблизившись, он тихо и быстро сказал:

— Анфим! Ты просто молодчина, что пришел! Я уж тут… Короче! У меня большие неприятности. Не хочу тебя втягивать, но кроме тебя мне никто не поможет.

Внутри парня словно пламя вспыхнуло. Никто и никогда не обращался к нему с подобной просьбой. Еще пять минут назад он чувствовал разочарование в Илье, но сейчас был готов за него идти в огонь и в воду!

«Я докажу ему! — думал Анфим. — Докажу, что я не абы кто, а могу быть надежным другом!»

— Так я… Я же… — пробормотал он, собираясь с мыслями.

— Ты поможешь мне?

— Конечно! Я же…

— Тогда слушай. Тут на дороге, дом твоего отца. Так вот — за ним, в саду стоит сарай из больших кирпичей, с деревянной дверью. Знаешь его?

Парень кивнул.

— Посиди тут немного, а потом уходи, якобы домой. Иди в этот сарай и жди меня. И смотри, чтобы никто не видел, как ты туда идешь! Жди меня там. Я может, задержусь, но обязательно приду! Иди!

Илья многозначительно посмотрел парню в глаза.

— Давай, а то накроют нас тут!

Ноги почему-то отяжелели, но Анфим быстрым шагом вышел из туалета и направился по коридорчику назад, в главный зал.

«Ну и дела, — подумал он, снова забираясь на свой табурет. — Что это Илья выдумал?»

С одной стороны, глупость какая-то. Но с другой… У Ильи репутация в высшей степени разумного человека. Все знали, что он иногда строг, но к мужикам, работающим под его началом, справедлив. Анфим не помнил никаких сомнительных историй, в которых был бы замешан бригадир, не говоря уж о том, что никто ни разу не видел того пьяным.

Но, если все это серьезно, то значит и правда у Ильи неприятности.

«А если так, то я просто должен ему помочь!» — решил парень. — «Пойду туда и всё выясню!»

Он заказал еще кружку пива, надеясь выпить ее и пойти прочь. Получая пиво, он попросил счет.

— Уже уходите? — спросил трактирщик. — А как же ужин?

— Да, что-то не хочется. Я хорошо пообедал. Пойду потихоньку. Завтра много работы.

— Все так говорят, — печально ухмыльнулся трактирщик. — Работа, работа и работа. Да, работать надо. Но когда же тогда жить, если всё время работать?

Милх начал молоть разную чепуху, но тут к стойке подошел Илья. Он присел на табурет в стороне, и поманил к тебе трактирщика. Тот подошел и они стали о чем-то говорить приглушенными голосами. Илья беседовал с Милхом, облокотившись на стойку и лениво поглядывая в зал. Анфим склонился над своей кружкой, заставил себя допить пиво, после чего слез со стула и направился к выходу.

— До свидания, — кивнул он трактирщику.

— Всего хорошего, — расплылся тот в искусственной улыбке.

— Пока, Анфим, — равнодушно отозвался Илья.

— Пока, — кивнул ему парень.

На улице уже смеркалось. Оранжевое солнце почти скрылось за горизонтом. Рядом, на площади, никого. Мост через реку также стоял пустым — при въезде на него топтались несколько людей. Через дорогу, у дверей полицейского участка, стояли двое стражников, которые без интереса посмотрели на вышедшего из трактира парня.

Не задерживаясь, Анфим повернулся и двинулся по дороге в сторону поселка. Вот и недостроенный коттедж его отца справа от дороги. Парень обернулся. Позади, на дороге никого. Впереди тоже. Он сошел с дороги, обошел несколько старых куч из строительного мусора, которые уже давным-давно поросли кустарниками и двинулся мимо дома. Выйдя на зады, он увидел, что пространство за домом давно уже поросло молодыми деревцами и кустарником.

Без особого труда он нашел сарай, выложенный кирпичом, толкнул рассохшуюся дверь и вошел внутрь. В полумраке виднелись две грубые лавки из дерева, прибитые к стенам.

Присев на одну из них, Анфим приготовился ждать.

Время тянулось очень медленно. По расчетам парня, он сидел уже полчаса, а Илья все не шел. На улице быстро стемнело.

Растянувшись на лавке, он решил подремать и сам не заметил, как уснул.

— Анфим! Вставай! — кто-то тряс его за локоть.

Парень проснулся и резко сел, ничего не видя в темноте.

— Илья, ты?

— Я. А ты чего, уснул что ли?

— Да…. Разомлел что-то… — Анфим взлохматил волосы. — Слушай, Илья. Что тут такое у тебя?..

— Сейчас все расскажу! Слушай внимательно. Ты же знаешь, что я с караваном ходил? Подменял Ромика.

— Ну да. Конечно, — пробормотал парень, не понимая, куда клонит товарищ.

— Так вот. Всё это началось в «Треугольнике». Ты ведь знаешь про этот трактир? Так вот. Сижу я там, у барной стойки, и подходят ко мне два типа…

Илья довольно подробно рассказал, что с ним произошло за последние дни.

— Ну и ну, — только и сказал Анфим, когда тот закончил. — Что же ты теперь делать будешь-то?

— А что тут делать? Выбираться из этого дерьма. Что же еще? Но не об этом речь. Мне нужна твоя помощь! Поможешь?

— Да я же сказал: помогу!

— Подумай хорошенько! Дело очень серьезное. У меня и так уже жизнь на нитке висит, и я не хочу тебя впутывать, но выбора нет. А ты еще можешь отказаться, уйти и спокойно жить себе дальше. Но если решишь помочь, то в прямом смысле можешь голову потерять.

— Да я же сказал…

— Ну, тогда слушай. Есть у меня подозрение, что я знаю, где спрятаны сокровища этого Саввы.

— Где? — выдохнул Анфим.

— Когда я, перед уходом, сидел с ними в номере, там два его племянника к нам вошли. Один из них говорил, что он нашел место, где никто искать не будет. И вот я подумал, что это место — «Ведьмин пустырь».

Илья многозначительно посмотрел на парня, еле видимого в темноте.

— Сам суди — местные это место стороной обходят. Всем остальным там тоже делать нечего. Этим парням в ту ночь достаточно было незаметно выйти из трактира и отнести туда, за забор, этот мешок и там его оставить. Какой дурак на этом пустыре будет его искать? И вот я думаю, что мешочек с золотом именно там и остался!

— Интересно, — хмыкнул парень. — А ты уверен, что он там?

— Ну, как, уверен?.. Всё может быть… Но я думаю — девять шансов из десяти, что он именно там!

— А если сыскари уже нашли эти сокровища у Саввы? Тут ведь болтают, что его арестовали.

— Нет! Во-первых, Савва знал, что его будут обыскивать и вряд ли он такой дурак, чтобы брать сокровища с собой и попадаться с ними. А во-вторых, этот Волчара. Чего он тут по тракту шарился? Я просто уверен, что он меня не стал убивать, а оставил в живых, чтобы понаблюдать за мной, в надежде, что я его как-то и выведу на это золото. Ну, или на меня кто-то выйдет, кто знает об этом золоте.

— Так и что ты будешь делать? Поедешь в «Треугольник»?

Тот хмыкнул.

— Нет, конечно! Я здесь сыскарей еще не видел, но уверен, что они где-то рядом — следят за мной! Если я туда рвану — поймают меня только так. Я думаю, они крепко тут меня обложили. И с караваном я пойти не могу — меня завтра не посылают. Ромик ведь в себя пришел.

— Так что же делать?

— Вот и нужна твоя помощь! Ты должен поехать туда и найти клад.

— Я? — чуть не воскликнул Анфим. — Но как? Кто меня отпустит-то?

— Скоро народ начнет расходиться из трактира. Ролан пойдет одним из последних. Я им займусь, а ты завтра вместо него с караваном поедешь!

— Ты убьешь его? — изумился парень.

— Вот еще! О такое дерьмо руки марать! Просто поколочу немного, чтобы он завтра отдохнул, а тебя вместо него отправят.

— А может и не отправят.

— Всё может быть. Но просто так нас никто туда не отпустит. Если я дернусь, то меня тут же сыскари скрутят, а если ты рванешь туда один, то это тем более странно будет. Об этом болтать начнут, а ты отъехать от реки не успеешь, как тебя повяжут. Поэтому самое лучшее — это то, что я предлагаю.

— Хорошо, — сказал Анфим, почувствовав, как у него от возбуждения начинают дрожать руки. — Что мне надо делать?

Илья подробно объяснил, как выглядит и где находится «Ведьмин пустырь». Рассказал также и о трактире рядом.

— Смотри! Вы там два дня будете. После работы иди с мужиками в «Треугольник», а вечером, назад, иди один. Когда рядом никого не будет, залезай туда — там забор сильно разломан. Не думаю, чтобы они там яму копали, или еще какой мудрый тайник устраивали. Просто посмотри, походи. Два вечера у тебя будет для этого. За это время ты и должен найти клад!

— А если не найду?

— Если не найдешь — назад езжай. Будем думать, что делать. Так что, берешься за дело?

— Конечно. Но, если найду, то, что дальше?

— Если найдешь деньги, то сбежим отсюда. В Аргенир пойдем, а может и куда подальше. Если в том мешке достаточно денег, то начнем новую жизнь и забудем про это дерьмо.

— Ясно, — кивнул Анфим.

Мысль, покинуть Заречье и начать новую жизнь, нашла самый горячий отклик в его душе.

— А сейчас расходимся, — говорил Илья. — Я буду Ролана ждать, а ты тут, через зады домой иди. Постарайся никому на глаза не попадаться.

— Ясно, — опять кивнул Анфим.

Он пожал руку товарищу и вышел в темноту. Осторожно пробравшись между деревьями, он вышел на заброшенную проселочную дорогу, что тянулась между развалинами коттеджей и лесом. Быстро добрался до поселка и двинулся по улицам далее, в свой барак. Оказавшись у себя в комнатке, он разделся и бросился на кровать.

«Ну и дела, — думал парень. — Вот бы найти эти сокровища!»

Лежа в постели, Анфим решил еще раз обдумать всё, что слышал от Ильи, но неожиданно для себя, он сразу же уснул.