Королевская семья

Глава 2. "Вечер"

Как всегда, во все времена и при всех дворах, ничего не удерживалось в тайне или хотя бы маленьком секрете даже до темноты. Через час после какого-либо события слухи начинали распространяться, а осведомлённых людей становилось всё больше. Переполох могли раздуть даже из самой мелочи! И чем она была незначительнее с утра, тем крупнее становилась к ночи. Самой главной особенностью в этом механизме было то, что каждый новопосвящённый считал своей обязанностью, как бы невзначай, добавить свежий штрих и что-то от себя. А если эта история была хоть сколько-нибудь завораживающей или захватывающей, то можно было ещё и приобщить себя к действующим лицам.

Когда Беллона шла к себе в покои, она уже и не думала о незаметности. И если бы была в состоянии, то с радостью отметила, что ей не встретилось почти ни одной живой души, а те, кто всё же повстречались, не обратили ровным счётом никакого внимания.

В каком-то туманном сознании она дошла к себе в спальню и забралась под альков. Через час к ней должны были прийти служанки, чтобы одеть к обеду, а на столе стоял ещё не тронутый завтрак. Девушка, как можно быстрее постаралась помочь исчезнуть еде с серебряного сервиза, чтобы не было расспросов, почему у неё нет аппетита, и не приболела ли она? Как раз сейчас-то она была абсолютно уверена в своём здоровье. Такого парения мыслей где-то над всем обыденным и земным у неё ещё никогда не было. Сердце трепетало, и было не понятно: от приятного ли волнения или от чего-то недосказанного, недопонятого, несделанного, в конце концов.

Дожевывая кусочек омлета, Беллона закрыла глаза и снова, в тысячный раз воспроизвела все черты лица графа Аморвила. Для себя она поняла, что влюбилась с первого взгляда. Первый раз, и с первого взгляда. Забавно. Только ей не хотелось, чтобы об этом узнал хоть кто-нибудь. Это было её открытие, поднятие вверх на одну ступеньку своих знаний о чувствах и людях.

Принцесса потянулась к прикроватному столику и открыла крошечный ящичек, потянув за миниатюрную позолоченную ручку. Там лежала толстая тетрадка. На обложке крупным шрифтом, хоть и довольно-таки потёртым временем, было написано «Дневник».

Беллона вела его уже четыре года. Туда она записывала всё, казавшееся ей непонятным, примечательным или забавным. В последнее время там даже появлялись стихи. Девушка была довольно-таки поэтичной и имела некоторый талант в этом деле. Но до сих пор их смысл не уходил дальше описания красот природы, или возмущений над несправедливостью и жестокостью, которую иногда приходилось наблюдать по отношению к низшим слоям общества. Что ж, теперь на этих листках появится кое-что новенькое. Поставив число, принцесса изящными буквами вывела всё, что произошло с ней за последние часы; нестрашное (теперь, когда всё уже было позади) нарушение этикета, прогулка, встреча, знакомства, вернее знакомство…

«Ах, да, почти забыла, – гласили появляющиеся на бумаге слова, – баронесса фон Даберлёф и графиня Перферо, действительно лицемерки. Мерзкие и противные. Может кому-то они и по вкусу, но не мне. Я больше понимаю Алису Тревор, которую они так не любят. Она единственная, искренняя и преданная подруга моей матери.

Но всё это отходит на второй план. Это не мои заботы. Там моего мнения никто не слушает. А вот граф Дерек… нет, просто Дерек. Здесь я могу позволить себе назвать его, как давно знакомого человека. Он занял все мои мечты. Не ждала от себя такого легкомыслия. Всегда старалась и стремилась думать о других и печься об их благополучии, а теперь вот, только о своём будущем…».

Опустив веки и откатившись на мягкие подушки, Беллона продолжила фантазировать о том, как она снова встретится с графом. Но, так как она была всё-таки более реалисткой, нежели романтичной девушкой, ей приятнее и легче было вспомнить их состоявшуюся встречу, пару фраз, которыми они обменялись, его горящий взор. В нём столько всего содержалось, но только понять этого принцесса была не в силах. Она совершено не знала, о чём думают молодые люди, об их увлечениях, предпочтениях. Раньше ей это было ни к чему. Да и неоткуда было взяться такой информации; среди подруг-ровесниц, матери и вымуштрованных гувернанток, которые лишнего слова не проронят, кроме запланированных занятий, мужскому мнению было не место. Отец и брат почти никогда с ней не разговаривали. Так, спросить о настроении, пошутить; один по-доброму, другой язвительно. Иногда были разговоры с целью подготовить её к тому, что её ожидает: семейной жизни на другой планете, замужеству с незнакомым человеком, так как жених ещё был не выбран. Но и это чаще объясняла Веста, а не её муж.

Запутавшись в доводах, понятиях и суждениях, Беллона задремала, но была сразу потревожена открывшимися дверями и вошедшими в комнату мадам Бланж с тремя помощницами. Одна несла парикмахерские принадлежности, вторая наряд, третья две коробки, по-видимому, с туфлями и драгоценностями.

- Ваше высочество, рада, что с вами всё в порядке. Я видела, как вы вернулись и вошли к себе. Но вид у вас был немного озадаченный, и я не стала сразу вас беспокоить.

- Спасибо, вы правильно сделали. Который час?

- Половина первого. Вставайте, будем готовиться к обеду.

Принцесса с неохотой поднялась. Снимая помявшееся платье, она, по-прежнему, не могла сменить направление своих дум. Как странно, когда в один момент, всё вокруг начинает сводиться к одному и тому же. Что бы ни окружало тебя, непременно ассоциировалось с единственным человеком. В каждом закоулке притаилась его тень, всё время напоминающая о себе.

Оценив то, что нужно было сейчас надеть, Беллона невольно отметила неудобства жизни важной персоны. Для простого употребления пищи в относительно узком кругу, нужно было заковать себя в корсет, тяжёлые юбки, узкие рукава, и воздвигнуть такую причёску, что наклониться к тарелке будет большой проблемой. Но это помогало спине всегда быть прямой и выглядеть поистине величаво. Хотя кому это было демонстрировать?

Как удручали эти церемонии и великосветский этикет! Взять бы это всё и отменить, как пережитки неразвитого прошлого. Сколько молодых девушек томились и скучали, теряли свои самые бесценные годы под влиянием кем-то установленных правил! На примере своего брата, Беллона знала, что юношам приходилось не так тяжко. Им было позволено практически всё. Гулять, веселиться, набираться опыта, отваги и других, положительных для зрелого мужчины качеств. Правда, Робин-младший слишком усердствовал в этом всём, подчас за неделю пробуя больше, чем другой бы попробовал за половину своей жизни. Тяга к неизведанному была у него в крови. Все короли Феира отличались крайней неосмотрительностью до самых солидных лет. Когда речь шла о государственных делах, они, несомненно, брали себя в руки и делали всё, что нужно и положено, но вот в своей частной жизни их понять было невозможно. Авантюрные, непоследовательные, азартные и эксцентричные – это далеко не весь список свойств характера, которыми обладали эти яркие особы. В этом было их очарование и неповторимость. Неугасимое желание успеть везде и всегда, побывать там, где другие не были, и сделать то, что другим не то что не под силу, а просто не хватило бы ума подвигнуться на такое. Спонтанной решимости им было не занимать. Некоторые даже завидовали умению жить так легко и без проблем, когда вокруг всё не так гладко.

Все мужчины рода Карлеалей, из которого и был отец Беллоны, были таковыми. Девочкам это передавалось редко.

Оба брата Робина Третьего были такими же бесшабашными, даже теперь, когда женились и стали королями где-то в других системах.

Антонио Карлеалю зимой исполнилось пятьдесят лет. Он, как и другие братья, выглядел значительно моложе, держался бодро и имел неиссякаемое чувство юмора. Развлечениям, праздникам и гулянкам с друзьями он предпочитал только одно – женский пол и всё, что с ним связанно. О его похождениях до женитьбы знало полмира. Его неугомонная любовь к прекрасному прославилась так сильно, как только можно было. Его незаконных отпрысков трудно было всех найти, даже если бы очень захотелось.

Этому трудно было удивиться, поскольку он был красив собой. Высокий, стройный с обезоруживающей улыбкой и набором завораживающих фраз и комплиментов. Какая девушка могла противостоять этому Казанове? Вот только свадьбу ему всё же пришлось сыграть, и не с абы кем, а с королевой, как и подобает рождённому герцогом. И то, он сопротивлялся нарушению своей свободы и концу холостяцкой жизни ветреного соблазнителя. Только на тридцать шестом году он решился разбить в дребезги все свои принципы и установки; встретилась по-настоящему достойная наследница с завидным приданным. Но даже не её богатство, а она сама более привлекла Антонио. Так получилось, что у этой чаровницы, которая была на одиннадцать лет его моложе, оказалось хитрости и ловкости много больше, чем у всех его предыдущих увлечений и пассий. Сумев приручить такого закоренелого бабника и ловеласа, она заставила уважать себя. Однако, с виду, в этой паре всегда главным был он, а она всегда была его отражением и милой спутницей. Стараясь переводить всё внимание на него, она оставалась немного в стороне. В общем, применяя женские уловки и мудрость, сохраняла их брак крепким, надёжным и удачным уже на протяжении четырнадцати лет и продолжала делать это вполне успешно.

Второй брат – Вильгельм Карлеаль, был сорока шести лет о роду. Он был немного спокойнее и проще старших. Остепенился он так же раньше них, в двадцать девять лет. Познакомился с кроткой, нежной королевой, приходившейся ему двоюродной племянницей, и предпочёл её всем былым вольностям и страстям. Сивилла была вдумчивой, тихой и спокойной. Она не стремилась к блистанию на балах, известности и авторитету где-то в обществе. Ей достаточно было счастья своих подданных и своего личного; хороший правитель и верный спутник жизни обрёл себя в лице Вильгельма. Он действительно стал таким рядом со своей супругой. Их безмятежное проживание проходило в Солнечной системе, на маленькой планетке, далеко от Феира, но Беллона хорошо знала эту семью, их дочь – её ровесницу, и дядю с тётей. Они почти каждый год бывали у них, не забывали писать и всегда присылали подарки на праздники.

Принцесса была готова к обеду, и последний раз взглянула на своё отражение в зеркале на туалетном столике. Что ж, пожалуй, в этой чопорности, стильной изящности и ухоженности что-то было. Беллоне шла высокая причёска со спускающимися на плечи локонами. Шея у неё была тонкая и хорошо смотрелась с маленьким воротничком, не доходящим до её середины. Лимонное платье вышитое речным жемчугом делало девушку немного старше своего возраста, хоть и было к лицу.

- Идёмте, мадам Бланж. Кажется, приготовления закончены?

- Да, конечно, идёмте, ваше высочество. Позвольте заметить, что вы замечательно выглядите.

Прислуга разбежалась, оставив принцессу с её наставницей. Они незамедлительно направились в главную столовую, в центре замка.

Несмотря на то, что оставалось пять минут до начала, Беллона не торопилась и прогулочным шагом шла к месту назначения. Король был не таким ярым защитником пунктуальности и поклонения пищи, чтобы заботится о чьём-то опоздании к столу. Он всегда находил, что поделать в свободное время. Начинал оживлённую беседу, рассказывал смешные истории, развеивал обстановку.

Когда лакеи растворили две тяжёлые двери в столовую, почти все уже были там. Тут Беллоне пришла мысль, что её брат может затронуть утреннюю тему, но, почему-то, это её не испугало, а напротив, показалось заманчивым. Если он что-нибудь упомянет о гостях государства, то будет возможность поинтересоваться, где они сейчас, чем занимаются, какое она произвела на них впечатление? Но, увидев, что на его персону не накрыто, поняла, что он ещё не вернулся с прогулки, возможно, действительно деловой. Стало быть, и оправданий себе, пока, придумывать не надо. Но огорчение взяло верх. Ей было бы приятнее всё же поговорить о том, что ей было любопытно.

Беллона заняла своё место. Мадам Бланж встала позади её стула, чтобы, как всегда, говорить, что не так и поправлять её при каждом удобном случае. По правую руку от принцессы сидела королева, она уже приступила к еде и безучастно смотрела на присутствующих, пытаясь не слушать очередные финансовые диалоги между Робином Третьим и его советником, первым министром Стенли Фиерманом. Он всегда ел вместе с ними, как член семьи, так как был доверенным лицом короля. Кроме него за столом так же была чета Треворов, графиня и её муж Бруно, консул и посол во все зарубежные, деловые поездки важные для Феира. Бруно был ответственным за многое, политическим деятелем.

Алиса же была лучшей подругой Весты с самого детства, подругой, которую она привезла с собой со своей родной Эриды, когда вышла замуж. Они не захотели расставаться и поэтому прибыли вместе более четверти века назад. Каждая смогла найти себе счастье в новом доме, и они по-прежнему были неразлучны. Но из-за такой дружбы возникала зависть тех, кто хотел сильнее войти в доверие к королеве. К счастью, никому не удавалось ничего сделать с этим, и Веста с Алисой оставались дорогими друг для друга людьми.

Последней участницей обеда была Мария Карлеаль, эрцгерцогиня Феира, внебрачная дочь Антонио. Её мать не носила титулов и званий, она была простой купчихой, но Антонио, когда ещё был герцогом и жил здесь, не оставил девочку без средств к существованию и признал своей. Девушке было девятнадцать лет. Её принимали, как свою, и другие родственники, смело приглашая на званные ужины и широкие мероприятия, когда это было внутреннегосударственно. Когда же речь заходила о более крупных встречах и празднествах, только тогда она была нежелательной гостьей. В крайнем случае, ей отводилась роль посторонней наблюдательницы, но не больше. Несмотря на это, Беллона всегда поддерживала её и водила с ней самую тёплую дружбу. Мария была самой близкой принцессе и только ей она могла доверить свои сокровенные желания.

Так и сейчас, принцесса захотела поделиться именно с ней событиями, которые произошли. Она знала, что Мария никому ничего не скажет и поймёт её. Как человек более взрослый, она могла так же дать какой-нибудь совет. Ведь она часто жила в городе, у матери, а там была неограниченная свобода общения с кем угодно. У неё были друзья, юноши, с которыми она вместе училась в экономическом институте, куда допускались девицы, но не допускались дворяне. Учиться вместе с молодыми людьми девушке голубых кровей считалось ужасным нравственным падением. Мария же, пускай и одарённая титулом эрцгерцогини, осталась где-то посередине между родовитой и безродной, что одновременно давало больше свободы в одних местах, и сужало возможности в других. Хоть она и не бедствовала, благодаря отцу, но всё же собиралась продолжать в будущем дело матери – заниматься торговлей и самой обеспечивать себя. К тому же замужество с дворянином ей было не суждено, несмотря на титул, её незаконнорожденность ставила серьёзное пятно на репутацию и её кандидатуру невесты. Между тем она была очень обаятельной и контактной, что делало из неё приятную собеседницу, поэтому насчёт жениха Мария не беспокоилась, просто пока он ей был не нужен. Учёба и помощь родительнице была на первом месте. А всё свободное время, которое она проводила во дворце, не давало ей заводить отношения с молодыми людьми своего социального круга.

Но такой распорядок устраивал девушку, и она не желала ничего менять. Так было проще. Все выходные в замке, будни - в городе, за книгами, с тетрадками. Дома - развлечения с подругами после занятий, а здесь – прогулки с принцессой и её фрейлинами, болтовня и придворные сплетни. Нужно отметить, что Мария относилась к Беллоне очень тепло, так же, как и та к ней. Хотя принцесса была не лучшей её подругой, во дворце это был самый близкий ей человек. Им нравилась друг в друге честность, прямота, и одинаковое понимание и восприятие мира. Их идеи во многом были схожи, они обе старались помочь тем, кому было трудно. Очень тонкие и чувствительные натуры, они никого не оставляли в беде, но так как от них, пока, в этой жизни мало что зависело, их забота и ласка в основном вымещалась на питомцах, вроде кошек, собак и птичек.

За столом они разговаривали тихо, их мнения всё равно редко разделялись присутствующими. А советник отца и вовсе мог сказать что-нибудь вроде того, что Беллона не понимает ничего и все её фантазии по поводу лучшей жизни бедных или плохо обеспеченных сущая утопия. И заниматься улучшением благополучия населения – неблагодарный труд, так как рабочие просто не умеют распоряжаться своим капиталом и правильно пользоваться деньгами.

К тому же, на планете Феир вовсе не стоял острый вопрос по поводу трудной жизни большого количества народа, просто Беллоне казалось, что часть имущества знати можно было бы разделить между существующими нищими, так было бы честнее.

- Мария, мне нужно сказать тебе кое-что после обеда. Ты пойдёшь ко мне?

- Хорошо, Белл. Что-то случилось или просто хочется погулять и развеяться?

- И то, и другое. Мне нужно узнать, что ты думаешь по одному поводу. Это важно.

- Очень?

- Относительно. Сейчас меня кроме этого ничего не волнует. Просто не терпится уйти быстрее отсюда…

В перешёптывание девушек вмешалась королева.

- Беллона, я бы хотела, чтобы ты пришла ко мне сегодня же вечером, около шести часов. У тебя нет занятий?

- Нет, мама, нет.

- Тогда ты придёшь?

- Как скажете, что-то случилось?

- Ничего серьёзного, поговорим, когда настанет время.

Все снова наклонили головы к своим блюдам и так и закончили трапезу под монотонное разглагольствование короля по поводу, и без повода.

Мария и Беллона зашли в покои и прикрыли за собой дверь. Принцесса присела на свою кровать, осторожно подобрав юбки, а подруга опустилась на низкий стульчик из светлого дерева. Оказавшись друг напротив друга, девушки улыбнулись.

- Давай, Беллона, рассказывай, что ещё стряслось?

- Да, ничего существенного, к сожалению…

- К сожалению? И это я слышу от нашей любительницы спокойствия, мира, тиши и глади? Ну, что ты опустила глаза? Выкладывай проблему, чем смогу - помогу.

- Ладно. В общем, проблемы-то и нет, есть некая ситуация. Сегодня утром, я, как и всегда, вышла прогуляться. Но сегодня рядом не оказалось ни одной моей знакомой, и служанки спали. Я оказалась одна. Мне понравилось моё уединение, и я не захотела его портить, позвав кого-нибудь для сопровождения. Далее я не разобрала, куда мне идти и как-то так случайно, сама не знаю как, шаг за шагом очутилась на западном дворе, где находилось несколько мужчин…

- Ты беспокоишься по поводу того, что столкнулась с мужчинами?

- Да нет же! Дослушай. Я вовсе не застеснялась их, хотя, признаюсь, поначалу такие ощущения присутствовали. Я познакомилась с ними. Меня представил Робин. Не делай такой удивлённый вид! Я тоже не поняла, почему он так вежлив и любезен. Просто это были люди, при которых нельзя себя было вести иначе. И вот, среди этих мужчин, я увидела одного, не похожего на всех остальных, не такого обычного, как они, совсем другого… Он выделялся.

Возникла пауза. Беллона, казалось, снова ушла в свои мысли и отвлеклась от того, что её окружало. Мария ждала продолжения, но, не дождавшись, нарушила молчание.

- Он тебе понравился и ты думаешь, что ты влюбилась?

- Я бы могла сказать, что влюбилась, но, во-первых, я не знаю, как любят, мне раньше никто не нравился и даже не был симпатичен, а во-вторых, мне бы не хотелась тратить на это время и я бы хотела просто выкинуть это из головы, суметь перестать думать об одном и том же. Мне кажется странным, что я не могу совладать с собой.

- Ничего тут странного. Белл, это же вполне нормально! Так и должно быть!

- Ты считаешь? Неужели влюблённые люди такие ограниченные и с этим ничего не нужно пытаться сделать?

- Это свойственно людям. Зачем подавлять в себе эмоции и то, что заложено в нас природой?

- Наверное, ты права.

- Подумай хорошо над этим всем. И не нужно стараться выкинуть его из головы. Если суждено, всё само пройдёт, если нет, тогда поговорим. Как зовут его хоть?

- Дерек, граф Дерек. Красивое имя, правда?

- Да, запоминающееся…

- Такое же, как и он сам.

-Ууу, да ты уже им просто грезишь.

- Ах, Мари, не упрекай меня, я ведь не специально…

- Смотри, тебе же лучше, если у тебя всё-таки получится взять себя в руки. Интересоваться – интересуйся, но не больше. В конце концов, вы все равно не пара. Тебе придётся выйти замуж за того, с кем тебя обручат. И он тебе неровня. Что такое граф для принцессы такой крупной планеты, как Феир? Маленькая букашка…

- Ну, не такая уж он и букашка. Он очень красивый, видный…

- Наивная моя, кого волнуют его физические качества? Если у него нет за душой собственного королевства, он может быть свободен.

- Да, конечно, я понимаю. Спасибо, что вовремя открыла мне на всё глаза. Я пересмотрю своё отношение к тому, что мне нужно делать.

- Рада помочь. Может быть, пойдём, пройдёмся?

- С удовольствием!

Девушки поднялись со своих мест и направились на выход. Беседа стала более непринуждённой; они весело хохотали и смеялись. Проходя по многочисленным залам, они говорили обо всём, но Беллона часто сводила тему к мужчинам. Ей была нужна информация, хоть какая-нибудь, и Мария была прекрасным источником. Как оказалось, она очень много общалась с юношами, и довольно-таки близко. У неё были друзья, хоть и не дворяне, но достойные представители сильного пола. Странно, и как это раньше Беллона не удосуживалась поговорить обо всём этом? Было так увлекательно слушать, как Мария ходила на свидания, бегала с однокурсницами к мальчишкам в гости, тайком от своих родителей. Почему она раньше не рассказывала всего этого? Видимо считала, что принцесса ещё не «созрела» для такого. А теперь, когда Беллона сама заводила разговор, подруга смело могла открыть все стороны своей жизни, более взрослой, чем её младшей спутницы. Теперь они могли общаться более откровенно, и Мария была рада этому факту, ведь так они становились с Беллоной ещё ближе, без запретных тем, секретов и тому подобного.

- Мари, пойдём к Габриэль? Нужно вытащить её из душной комнаты, скорее всего опять скучает в окружении своих кошек. Да и нам с ней будет лучше, она расскажет что-нибудь новое. Я ещё толком не общалась с ней с тех пор, как она вернулась с родителями из своей усадьбы.

- Хорошая идея, я тоже соскучилась по нашей выдумщице. Уж она нам не даст сидеть сложа руки.

Габриэль Нови, графиня Леонверден, была наследницей большого поместья Леонверден, что находилось в пятистах километрах от королевского дворца. Ей было почти семнадцать; поздняя и единственная дочь уважаемых родителей, желанная гостья при дворе. Довольно притягательная внешне и не пустая внутри, она была самой хорошей подругой Беллоны, возможно была бы лучшей, если бы они встречались чаще, чем принцесса с Марией. Всегда в приподнятом настроении и бодром состоянии духа, Габриэль была центром их компании и подателем всех идей, задумок, проказ. Родители, граф Гордений и графиня Элерона, часто увозили своё чадо подальше от шума, многолюдности и праздного времяпрепровождения. Они надеялись сделать свою дочь более покладистой, смирной, привить ей любовь к искусствам и наукам, но всё было напрасно. То, что заложено от рождения, подавить трудно, практически невозможно. Продолжая оставаться неусидчивой, громкой, поддающейся своим эмоциям, Габриэль по-прежнему доставляла массу проблем и забот старшим. Королева даже как-то высказалась, что юная виконтесса плохо влияет на принцессу, после чего ту отправили в закрытую школу для девочек на четыре месяца. Однако Беллона просила отца вернуть свою любимую фрейлину, и тот с радостью согласился, так как имел слабость к задорным личностям. Ему была по душе озорная девушка, которая не редко давала о себе знать. Иногда она вытворяла что-нибудь эдакое, над чем король долго потешался.

И вот, два дня назад, Габриэль вернулась со своим отцом ко двору. Её мать осталась в поместье. Она была уже в преклонном возрасте и только по необходимости совершала дальние переезды. С приближением старости Элерона всё меньше придиралась к поведению дочери, а теперь, впервые, отпустила её без своего сопровождения.

Виконтесса была как никогда рада такому событию и приехала счастливой и готовой к новым приключениям и забавам. Вся в ожидании чего-то невероятного, она собиралась, как только немного отдохнёт от тяжёлой дороги, сразу же, не теряя понапрасну драгоценных часов, вытащить своих подруг на какую-нибудь прогулку в окрестности. Ей ужасно хотелось устроить пикник, где-нибудь на берегу живописной речки, находящейся поблизости, развлечься, возможно, даже устроить благотворительную ярмарку. Она знала, что принцесса поддержит этот её благородный порыв. На ярмарку могло съехаться много народа! Туда бы приехали бродячие артисты, или известные музыканты и певцы. Столпотворение: торговцы, фокусники, циркачи; люди всех профессий соберутся, чтобы показать себя и посмотреть на других. Вот такие грандиозные планы строила Габриэль, сидя у себя в покоях, когда её побеспокоил стук в дверь. Она немного разозлилась на нежданных гостей, потому что очень тщательно хотела всё продумать, до деталей и мелочей. И кому нужно было заявляться к ней именно сейчас?

Подавив вспышку гнева, девушка развернулась к дверям и выкрикнула:

- Кто там? Вы можете войти…

В комнату, хихикая, вбежали принцесса и Мария.

- Габриэль, с приездом!

Все трое крепко обнялись, а виконтесса, как всегда более эксцентричная, запрыгала от восторга, что увидела своих подружек.

- Это вы! Я так рада, что вы сразу пришли ко мне! Грустно было без вас… В Леонвердене одни провинциалки, с ними и поговорить не о чем! Рассказывайте, что тут творится, как у вас делишки, чего нового?

Первая ответила эрцгерцогиня.

- У меня началась пора экзаменов, то, что другие студенты мученически называют «сессия». Нужно готовиться, если не сдам хоть что-нибудь, меня не переведут на третий курс. Кроме этой, вроде бы, новостей никаких.

Она перевела взгляд на Беллону, как бы выжидая, захочет ли та поделиться своими переживаниями с Габриэль. Принцесса хотела, но растерялась и, не зная, как завести разговор, решила поинтересоваться делами недавно прибывшей.

- Как ты сама? Тебя не было два месяца! Ты немного выросла…

- Правда? Я не заметила. Но, действительно кое-что изменилось…

Габриэль заговорщически улыбнулась и заговорила шёпотом.

- Должна вам сообщить – я поцеловалась! Первый раз!

- О, как это произошло? Габи, ты же сказала, там были одни провинциалы? – изумилась Беллона.

- Ну, в большинстве своём - да, но у нас устраивались вечера, приезжали соседи, бароны, маркизы…на один такой светский раут приехал маркиз, с очень и очень симпатичным сыном. Ах, он был такой изысканный, галантный. Весь вечер рассказывал ироничные истории. У него такое чудесное чувство юмора! Он так живо вёл беседу, что своей эрудицией затмил отца! Потом гости стали расходиться, мужчины ушли в курильню, мать стала провожать тех, кто уезжал, и отдавать распоряжения слугам по размещению гостей, которые оставались на ночь и дольше. Мы с Сильвио, да, его звали Сильвио, так вот, мы с ним воспользовались тем, что про нас забыли. Проверив, что за нами никто не следит, и мы никому не понадобимся ближайшее время, мы вдвоём ушли на улицу.

- Боже, Габи! Как у тебя хватило смелости на такое? – только и смогла из себя выдавить принцесса, обескураженная столь безответственным поведением. Теперь она, кажется, начинала понимать, что именно так возмущало родителей виконтессы…

- А что такого? Вечер был просто великолепный! Тёплый, безветренный…звёзды были такие огромные и яркие, что казалось, будто они висят над самой головой! Мы пошли по тропинке, спускающейся к морю. Там цвели магнолии и каштаны, их аромат просто кружил голову! Чем ближе я и Сильвио подходили к берегу, тем больше шум воды не давал нам слышать друг друга. Пришло к тому, что слова стали не нужны, и тогда всё и произошло…

- Как романтично! – добавила Мария. – У меня всё было совсем иначе…

- Ты тоже уже встречалась так близко с молодыми людьми? – в негодовании воскликнула Беллона.

- Само собой, мне ведь уже девятнадцать лет! Что ты хочешь, что бы я была скромной затворницей, старавшейся избегать мужское общество? Так?

Возразить было нечего. Одна против двух… Теперь уже принцесса чувствовала себя ненормальной. Наверное, они были правы, а она нет. Почему у неё не было возможности жить так же? Если бы ей дали хоть каплю их свободы, скорее всего всё случилось бы аналогично. А может, просто прежде у Беллоны не было желания к таким поступкам? Ей ведь никогда строго настрого не запрещал общаться с юношами. Ей объясняли, что положено по этикету - что нет, что красиво, а что и неприлично. Видимо, боясь переступить тонкую грань, принцесса вовсе отказалась от вольностей.

- Нет, я так не думаю. Лучше расскажи, как это было у тебя?

- Смешно вспомнить. Это был не дворянин и не вельможа. Соседский мальчишка…я до сих пор иногда с ним встречаюсь. Он зашёл в магазин моей матери. Мне хотелось с ним поболтать, но чтобы он не занимал места у прилавка и не мешал посетителям, я его отвела в подсобку. Внезапно вернулась мама, и я, боясь, что она нечаянно зайдёт туда, найдёт постороннего, и будет ругаться, стала сама выполнять всю работу и бегать за товаром. Вот мы и столкнулись вместе в темноте…

- Да, немного не хватает лиричности моей истории, – засмеялась Габриэль, – Но каждому своё.

После короткой паузы, Беллона произнесла:

- Может, всё-таки уйдём отсюда? Чего сидеть в замкнутом пространстве, когда такая погода разыгралась! Солнце уже не в зените и не печёт так сильно, как ещё час тому назад. Вставайте, идём!

Габриэль убрала со своих колен большую пушистую кошку. Это была её фаворитка, белоснежная Ромашка. Редкостной красоты животное, умное и всё понимающее, оно почти всегда было рядом с виконтессой. Огромные, круглые голубые глаза, смотрели с доверием и нежностью на хозяйку. Ей было четыре года, и всё это время за ней ухаживали, как за неприкасаемой персоной. Привыкшая к людскому обществу, она, казалось, слушает и запоминает всё, что творится вокруг неё.

Потревоженная и проснувшаяся, она медленно перебралась на бархатный пуфик в тенистом уголке, подальше от окна. Не обращая внимания больше ни на что, Ромашка бесшумно свернулась клубком и снова уснула.

Девушки поднялись и направились на улицу. День на самом деле выдался прелестный. Недостаток был только в том, что окружавшие со всех сторон стены дворца не давали проникать ветерку, и он, не достигнув цели, так и оставался кружить снаружи. От стоявшего из-за этого на месте насыщенного запаха роз, было полное ощущение лета, хоть на дворе и стояло семнадцатое мая. Над бутонами пролетали пчёлы, привлечённые сладким ароматом.

Подруги нашли самое прохладное место восточного двора – резную беседку под кронами ивы и двух тополей. Старые деревья полностью накрывали ветвями находившихся внутри от посторонних наблюдателей. Усевшись на лавочку, они продолжали разговор. Обсудив всё мыслимое и немыслимое, тема, так волновавшая Беллону, всё же была затронута и она наконец-то поделилась всем и со второй, близкой по духу, подругой. Габриэль очень заинтересовалась всем этим. В частности по причине того, что эта была возможность подбить принцессу на какие-то действия. Можно было устроить поиски этого молодого человека! Всё происходило здесь, рядом, события были прямо под носом, далеко и ходить не нужно. Приезжие, гости… с ними было бы любопытно познакомиться и ей, Габриэль. Девушка не любила долго упиваться воспоминаниями и довольствоваться чем-то, что было где-то и когда-то. Настоящее её влекло куда сильнее. Уже почти позабыв о Леонвердене, она прогнозировала приближающиеся перемены. Нужно же было так во время вернуться!

Теперь главной задачей было убедить Беллону, что это всё достойно внимания! За счастье и развлечения нужно бороться. Под лежачий камень вода не бежит. Шевелиться было необходимо для нормальной, цивилизованной молодой жизни! Габриэль не могла по-другому, её судьба всегда сводилась к тому, что всё вокруг било ключом.

Если тот парень смог разбудить в принцессе интерес к себе, значит, он представлял собой что-то неординарное. Было заманчиво посмотреть на него. Среди его друзей и себе можно было найти ухажёра. По словам Беллоны они все были знатные вельможи. А если ещё и состояли в том же ордене, то соответственно у них были те же интересы, увлечения. Значит, они так же были личностями особыми. Решено, этим нужно заняться.

Тут возникло столкновение двух мнений.

Мария была категорически против выдумок Габриэль. Уверенность, что увлечение не равным по рождению приведёт не только к неприятностям, но к проблемам и лишним хлопотам, не выходила из её головы. Ей казалось, что всё это ненужные старания и траты сил с нервами. Со времени последнего разговора наедине с Белл, эрцгерцогиня утвердилась в своих убеждениях. Оставалось угомонить порывы двух своих младших подруг. Но это не было так уж просто, ведь Габи по натуре привыкла побеждать и ни от чего не отступать, а принцесса находилась в состоянии неведения. Она не знала, к кому прислушаться? Что стоит предпринять? Или, напротив, нужно безвольно подождать, что случится дальше, само собой, без её участия.

Наследница Леонвердена продолжала настаивать…

И пока Беллона не могла взять в толк, что же от неё требуется для правильно выбора, часы на главной башне пробили шесть часов. Боже, она же должна быть у королевы! Как же они засиделись! Вот так всегда начинало происходить, когда появлялась наследница графства, легкомысленная Нови. Принцесса сбивалась с привычного ритма жизни, режим и расписание дня шли кувырком. Всё вокруг путалось и становилось другим.

- Девчонки, мне пора, извините! Встретимся завтра, сегодня, скорее всего, уже не получится, я опаздываю к матери. Всё, пока!

Она подхватила подол длинного платья и побежала в северное крыло. Морально готовясь к выговору, она всё прибавляла и прибавляла скорость, перепрыгивая через ступеньки, что было довольно сложно делать с её нарядом. Волосы выбивались из-под бриллиантовой заколки и падали на лицо. Принцесса почувствовала себя не в своей тарелке во всём, что на ней было надето, но, всё же, остановившись перед дверью в покои матери, привела себя в порядок, поправив одежду и уложив причёску.

- Мама, ты хотела меня видеть?

- Да, проходи, дочка.

По кивку Весты, женщины, находящиеся в комнате, бросили свои занятия, и вышли; пряжа, вышивка, корзины с нитями – всё осталось наспех собранным лежать на стульях, которые только что занимали фрейлины. Баронесса фон Даберлёф, как всегда, пренебрежительно прошла мимо принцессы, а графиня Перферо даже смерила злобным взглядом, и только после этого, высоко подняв голову, позволила себе удалиться. Беллоне даже померещилось, что её овеяло холодом, морозным воздухом, настолько чёрствыми были эти особы. Внутри сразу возник осадок, и неприятное чувство могло бы остаться надолго, если бы напоследок она не столкнулась с маркизой Мевори. Доброжелательная Коломбина, через край излучающая положительный настрой, всегда радовала девушку. Приятно было сознавать, что на Феире, да и вообще в мире, есть такой человек, который мог утешить, пособолезновать. Она могла согреть одной своей улыбкой, поэтому Беллона тут же оттаяла, увидев маркизу и поздоровавшись с ней.

Коломбина Мевори была второй спутницей, помимо Алисы Тревор, прибывшей с планеты Эрида вместе с королевой. Она была всего на год их старше, но всегда разбиралась в людях лучше, и была более опытной во всех отношениях. Отправляясь сюда, она оставила на родине мужа и пятилетнего сына; по прошествии свадьбы и празднеств, маркиза должна была вернуться к себе домой, так как была просто сопровождающим лицом. Однако, пробыв всего полтора месяца в разлуке и собираясь обратно, к ней пришла трагическая новость – её семья умерла, заразившись какой-то болезнью, эпидемия которой бушевала в тот период в окрестностях усадьбы Мевори. Проболев около недели, у маркиза и его наследника началась горячка, которую они и не пережили…

Убитая горем Коломбина, похоронила самых дорогих ей людей, переписала всё имущество на имя племянников мужа и снова приехала на Феир. Здесь она стала жить ради подруг и их счастья. У каждой вскоре родилось по мальчику, и, став крёстной одного из них, маркиза отдала всю свою любовь обоим малышам. Личная жизнь у неё так и не наладилась, воспоминания не дали ей снова насладиться полной жизнью. Так, посвятив себя заботе о близких и благотворительности, она жила последние годы.

Итак, двери закрылись и остались только мать и дочь.

- Я ждала тебя. Не напрягайся заранее, ничего серьёзного я говорить не буду. Просто хотелось поговорить о многом. Ты ведь взрослеешь, тебе следует узнавать об окружающей тебя жизни больше.

Беллона обрадовалась, что на её задержку не обратили внимание. Королева действительно была благосклонно настроена и хотела просто вести задушевную беседу.

Принцесса села в глубокое удобное кресло и приготовилась слушать и отвечать.

- Мне стало известно, что ты сегодня отличилась перед делегацией с Олтерна?

- О, мама, ты знаешь об этом?!

Смущение настигло девушку врасплох, и она раскраснелась.

- Белл, в этом нет ничего страшного, и я не ругаю тебя. Конечно, было неосмотрительно оказаться в такой час, без приглашения, в таком обществе, но все остались довольны.

- Как замечательно! Я так беспокоилась по этому поводу.

- Не стоило, ты ведь не посрамила себя, даже перед взрослыми мужчинами не растерялась. Я горжусь тобой. Но, что ты делала у своего брата? Я знаю, вы с детства не в самых лучших отношениях и тебя никогда не интересовали его занятия и досуг. Оно и понятно, он на семь лет старше тебя…

- Да, всё это так. Но я пошла туда не специально. Я ушла в свои мысли, а тем временем ноги вели меня подсознательно куда-то. Когда я поняла, что оказалась там, где мне не очень хотелось, было уже поздно, Робин представил меня своим знакомым.

- Я так себе всё и представляла. Что ж, ничего страшного не случилось, тебе полезно поднабраться мудрости во встречах и диалогах с образованными людьми. Когда-нибудь придётся вести вечера и званые обеды, и стараться, чтобы они были не скучны, в меру изысканы, аристократичны и респектабельны. Кстати, я как раз хотела ещё обсудить с тобой твой первый выход в свет. Как ты уже знаешь, каждая принцесса по исполнении пятнадцати-шестнадцати лет, представляется высшим слоям нашей вселенской элиты. Обычно это происходит на балах, карнавалах или маскарадах устраиваемых каким-либо королём на своей планете. Все будущие влиятельные личности, достигшие вышеназванного мной возраста, официально признаются обществом их достойными членами. Вот это-то тебе вскоре и предстоит. К этому нужно тщательно готовиться и всё чётко планировать. После заявления в таких кругах, в твои обязанности будет входить: посещать множество мероприятий, участвовать в благотворительных компаниях, фондах, самой устраивать торжества и не забывать приглашать на них нужных и полезных людей.

- Как всё это трудно! Мне кажется, я не справлюсь…

- Не нервничай, всё это ты будешь делать под самым строгим надзором своего поручителя. Правда, мы с его величеством ещё не решили, кто им будет. Но всё будет решено в самые ближайшие сроки. Дело очень ответственное, но мы справимся и покажем себя на нужном уровне, да?

- Да, мама, я буду стараться.

- Не сомневаюсь. Хочу тебя предупредить, что дата уже назначена. Твоя премьера состоится на дне рождения твоей тёти Виктории Атика. Её пятидесятипятилетний юбилей будет пышно отмечаться на Вермаше, чем мы и воспользуемся. Это будет восемнадцатого июля. Не так скоро, но этот день уже и не за горами. Моргнуть не успеешь, как время придёт.

- Я думаю, что за два месяца смогу достаточно подготовиться и научиться всему, чему следует. А что за человек будет мой поручитель?

- Обычно это кто-то из родственников, авторитетный мужчина зрелого возраста. Его образ жизни, биография и репутация будут твоим лицом и твоей визитной карточкой. Чем значительнее будет его персона, тем с большей радостью и частотой ты будешь востребована на всех собраниях и массовых встречах правителей планет.

- Значит, его выбор на многое влияет? Фактически на всю мою общественную деятельность?

- Да, совершенно верно. Над этой задачей мы с твоим отцом ломаем голову уже давно. Твоих дядей, по понятным причинам, мы отмели сразу. Достаточно и того, что Антонио был доверен Робин. Теперь моего мальчика воспринимают так же, как и его знаменитых родственников, а он и рад им соответствовать. Мои родственники, как ты знаешь, не такие влиятельные, как у моего мужа, поэтому, думаю, придётся попросить кого-то из друзей.

- Их у отца достаточно, скорее всего, нужная кандидатура найдётся.

- Разумеется. Да. И последнее. Начиная с юбилея твоей тёти и включая его, тебе следует присматривать к гостям и выбрать среди принцев себе жениха. Ты уже взрослая, но до сих пор не обручена. Мы специально не сделали этого, пока ты не выросла и не стала сама понимать, что тебе нужно, а что нет. Заботясь о твоём благополучии, мы не станем навязывать тебе того, кто тебе будет не по душе или неприятен.

Беллона сразу осознала горечь смысла этих слов. Ей придётся выйти замуж…возможно нескоро, может через год-два, а может и через лет пять… Но финал одинаков независимо от протяжённости времени. Она должна стать женой принца, будущего монарха, наследника.

- Помолвка дело ответственное, слишком серьёзное. Неужели мне нужно торопиться с этим?

- Нет, что ты, дочка! Желательно, конечно, чтобы ты определилась в течение года, но это может и подождать до твоего восемнадцатилетия. Просто, юноши не останутся без внимания, самые выгодные партии займут первыми. А мне бы хотелось, чтобы ты, когда станешь замужней женщиной, занимала не последнее место в мире.

- Я понимаю, мама. Хорошо, когда представится возможность, я рассмотрю варианты возможных браков.

- Вот и славно. Ты можешь идти, Белл. Не буду тебя больше задерживать. Если у тебя возникнут вопросы или сомнения, не мешкая, приходи ко мне, и мы всё обсудим.

Беллона сделала лёгкий реверанс и покинула комнату. В голове беспрерывно вертелась мысль о свадьбе. Всегда так бывает у молодых девушек – до кого-то события ещё огромное количество дней, месяцев, а то и лет, но уже начинаешь настраивать себя, думать, что и как выйдет, получится ли что-либо. Хотя в данный момент, проблемы никакой не стояло, принцесса уже накручивала себя и не знала, как бы подольше оттянуть предстоящее обручение. Ах, если бы в это утро она не встретила Дерека! Наверное, восприняла бы слова матери, как нечто само собой разумеющееся, подчинилась бы родительской воле беспрекословно. Впрочем, так и придётся сделать. Мария права, говоря, что всё это бесполезная трата эмоций. Граф Аморвил не равен ей, и не должен волновать её сердце. Но как же он ей нравился! Для Беллоны он был в сто раз лучше любого короля и всех их вместе взятых. Зачем она снова думала о нём? Не понятно, она ведь пообещала себе забыть и стараться не вспоминать.

Однако, противореча самой себе, девушка направилась к своему брату. Ей хотелось узнать что-нибудь о приезжих кавалерах ордена Стеллы Нордмунской, хотя бы где они находятся. А кроме Робина ответить на этот вопрос Беллоне никто не мог. Может, и мог, но она не знала кто. Собрав в кулак всю волю, Белл приготовилась к нападкам, насмешкам и подколам будущего самодержца. Найдя в его крыле дворца камергера, принцесса поинтересовалась, свободен ли её брат и может ли он её принять?

- Его высочество ещё не вернулись из поездки. Будут позже.

Принцесса ушла томиться в ожидании и надеяться на его скорейшее возвращение. Но, приходя под двери покоев Робина ещё дважды, около восьми и десяти часов вечера, получала всё тот же ответ.

Раньше её так не беспокоило его отсутствие, даже не волновало местонахождение. Что ж, всё меняется. Наступают моменты, когда начинаешь интересоваться тем, на что ещё вчера не обратила бы внимание…