Крупнейшие уголовные дела XX века в США

Судебная эпопея Компартии США

Во времена средневековья охотники за ведьмами по распоряжению инквизиции привязывали свои жертвы к столбам и сжигали за отказ признать связь с нечистой силой. Такого рода экзекуции в Америке отменены еще в XVIII столетии. Однако некоторые события середины XX века снова заставили вспомнить о них.

«Охота за ведьмами» — так назвали американцы судебно-политический террор против инакомыслящих, захлестнувший страну на изломе столетия. На этот раз, правда, обошлось без шутовских колпаков на головах обреченных и тем более без костров аутодафе. Помпезность дворцов правосудия, торжественность судебной процедуры, неподкупная Фемида с плотной повязкой на глазах символизировали торжество справедливости, неотвратимость наказания и милосердие к падшим. Однако за всеми этими внешними атрибутами правосудия четко просматривался лик Джозефа Маккарти — «великого инквизитора» нашего времени, как назвали этого сенатора из Висконсина простые американцы. Именно ему выпала сомнительная честь стать главным идеологом антикоммунистической истерии тех лет, это он оказался крестным отцом детища холодной войны — так называемого Управления по контролю за подрывной деятельностью (Subversive Activities Control Board).

Вместе с Маккарти нельзя не упомянуть его друга и единомышленника Маккарэна, инициатора антидемократического, репрессивного законодательства. С этим именем связано принятие конгрессом США 23 сентября 1950 г. Закона о внутренней безопасности, более известного американцам как закон Маккарэна[276]. Данный нормативный акт явился по существу катехизисом антикоммунизма. Чего стоят, например, такие его положения:

§ 2–1). Существует коммунистическое движение, которое по своему происхождению, развитию и практике, осуществляемой в настоящее время, представляет собой всемирное революционное движение, целью которого является установление… коммунистической тоталитарной диктатуры в странах всего мира через посредство всемирной коммунистической организации.

§ 2–6). Организации коммунистических действий, созданные и используемые в различных странах… пытаются осуществить цели мирового коммунистического движения путем свержения существующего политического строя… и установления коммунистических тоталитарных диктатур… Хотя такие организации обычно именуют себя коммунистическими партиями, фактически они являются звеньями всемирного коммунистического движения…

Нельзя не заметить, что подобные декларации весьма мало напоминают юридические нормы. В них отсутствуют конкретные правовые предписания. Это скорее освященная авторитетом закона политическая установка на разгром Коммунистической партии. «Антикоммунистический закон Маккарэна, — отмечал Гэс Холл, — рассчитан на то, чтобы сыграть на двух наиболее чувствительных эмоциональных струнах — на чувствах национальной гордости и патриотизма, с одной стороны, и врожденного стремления всех народов придерживаться демократического образа жизни — с другой».

Статья 7 Закона о внутренней безопасности возлагала обязанность на каждое общественное формирование, признанное «коммунистически действующей организацией» или «организацией коммунистического фронта», в 30-дневный срок после вступления в силу приказа Управления по контролю за подрывной деятельностью зарегистрироваться в Министерстве юстиции США. При этом регистрационное заявление, как требовал закон, должно содержать следующую информацию: 1) название организации и адрес ее штаб-квартиры; 2) имена и адреса ее нынешних и прежних должностных лиц с указанием поста каждого из них и кратким описанием функциональных обязанностей; 3) отчет о всех средствах, полученных и израсходованных организацией (включая данные об источниках поступления и целях, на которые они были израсходованы за период 12 полных календарных месяцев, предшествующих подаче заявления); 4) имена и адреса всех лиц, состоявших членами организации в течение предыдущих 12 месяцев.

За отказ от регистрации или предоставления указанной информации закон предусматривал суровые санкции — до 5 лет тюремного заключения и до 10 тыс. долларов штрафа каждому члену организации.

Закон о внутренней безопасности не содержал перечня подрывных организаций. В каждом конкретном случае вопрос об отношении той или иной из них к этой категории с последующей регистрацией должно было решать Управление по контролю за подрывной деятельностью. И не случайно первой жертвой была намечена Коммунистическая партия.

22 ноября 1950 г., спустя два месяца после принятия Закона о внутренней безопасности, Министр юстиции США внес в Управление по контролю за подрывной деятельностью представление о регистрации Компартии. С этого момента началась уникальная по своему содержанию многолетняя эпопея, когда к ответственности привлекались уже не отдельные коммунисты, но партия в целом.

В то время далеко не все понимали совсем не очевидный политический смысл требования регистрации. Благонамеренные люди советовали коммунистам зарегистрироваться и тем самым разом кончить предстоящую судебную волокиту: «Не лучше ли поставить свою подпись на государственном документе, чем получить приговор к длительному тюремному заключению и выплачивать несколько миллионов долларов штрафа? Ведь предложенная регистрация не отличается от требования зарегистрировать продающиеся акции и ценные бумаги. Зачем же тогда поднимать шум и опять отправляться за тюремную решетку?»

Однако коммунисты понимали: регистрация была отнюдь не формальной акцией, как стремилось убедить население страны Министерство юстиции. Регистрация оказалась весьма тонко задуманной юридической западней. Согласие на регистрацию фактически означало признание обоснованности политической оценки целей коммунистического движения в интерпретации Закона о внутренней безопасности (закона Маккарэна). Но эти цели, а также средства их достижения были сформулированы в нем таким образом, что оказывались преступными по ст. 2 Закона о регистрации иностранцев от 28 июня 1940 г. (закона Смита)[277]. Тем самым каждый зарегистрированный автоматически подпадал под действие Закона о внутренней безопасности и подлежал привлечению к уголовной ответственности за его нарушение с перспективой осуждения на срок до 10 лет лишения свободы и наложения штрафа в размере до 10 тыс. долларов.

При этом обвинительная власть даже избавлялась от необходимости представления в суд каких-либо доказательств. Виновность подсудимого презюмировалась в силу акта регистрации его в качестве члена подрывной организации. Поэтому бремя доказывания возлагалось на него. Таким образом презумпция невиновности превращалась в свою противоположность. Вот почему от имени Коммунистической партии ее национальный председатель Элизабет Герли Флинн твердо заявила: «Коммунисты скорее отправятся в тюрьму, чем станут регистрироваться в Министерстве юстиции, поскольку предъявление регистрационного заявления привело бы к признанию всех обвинений, уготованных для нас законом Смита. Мы будем бороться за свои конституционные права»[278].

23 апреля 1951 г. Управление по контролю за подрывной деятельностью приступило к рассмотрению дела. В обоснование требования о регистрации Министерство юстиции США предъявило 507 вещественных доказательств. Среди них труды классиков марксизма-ленинизма, произведения видных деятелей американского коммунистического движения, номера теоретического журнала Компартии США «Political Affairs» и газеты «The Worker».

Подрывной характер деятельности партии должны были подтвердить 22 свидетеля, показания которых в протоколах заседания Управления заняли 14 тыс. страниц. В числе свидетелей уже известные по другим судебно-политическим процессам имена осведомителей спецслужб — Матусоу и Буденца. Рядом с ними фамилии ренегатов Гитлоу, Кеннона, Ловстона, Старобина. Полицейская агентура в списке свидетелей представлена именами Джонсона, Крауча, Лаутнера, Новела и других. Участвовала в деле и знаменитая «королева свидетелей» Элизабет Бентли, имя которой так часто фигурировало в больших и малых процессах против коммунистов, что стало нарицательным для обозначения профессионального лжесвидетеля.

Для оценки личности свидетелей достаточно привести лишь несколько характерных фактов. Как стало известно, полицейский агент Крауч за дачу свидетельских показаний был щедро вознагражден из бездонной кассы спецслужб. Федеральное бюро расследований выплатило ему 10 тыс. долларов, Управление иммиграции и натурализации — 9575 долларов[279]. А буквально накануне рассмотрения дела Компартии в Управлении по контролю за подрывной деятельностью Верховный суд США признал показания свидетеля Крауча ложными в процессе по делу «Bridges v. United States». Тем не менее этот так называемый свидетель снова давал показания против коммунистов. Двое других свидетелей — Джонсон и Марквард — публично признали факт специальной подготовки их к даче показаний сотрудниками Министерства юстиции. Еще один свидетель — Гитлоу был уличен в тенденциозности адвокатом Компартии Витторио Маркантонио. Вот фрагмент протокола одного из заседаний Управления по контролю за подрывной деятельностью[280].

Адвокат Маркантонио: Можно ли считать достоверными Ваши показания о том, что коммунисты представляют угрозу Соединенным Штатам и их экономике?

Свидетель Гитлоу: Да.

Адвокат Маркантонио: Согласны ли Вы с тем, что коммунисты должны отвечать за большую организационную работу в профсоюзных организациях?

Свидетель Гитлоу: Согласен.

Адвокат Маркантонио: Быть может, Вы будете утверждать, что коммунисты используют новые методы забастовочной борьбы и стремятся организовать всех рабочих на свержение правительства?

Свидетель Гитлоу: Они вносят новую стратегию, тактику и методы, чуждые американским профсоюзам.

Адвокат Маркантонио: Кажется, Вы являетесь автором книги «Все об их жизни».

Свидетель Гитлоу: Да.

Адвокат Маркантонио: Когда эта книга была опубликована?

Свидетель Гитлоу: В 1948 году.

Адвокат Маркантонио: Оглашаю страницу 105 этой книги: «Американские профсоюзы во многом обязаны коммунистам. Они более, чем кто-либо другой, воспитывают у трудящихся рабочую совесть. Коммунисты стремятся сплотить рабочих в союзы с тем, чтобы облегчить их борьбу за свои права». Эти строки написаны Вами?

Свидетель Гитлоу: Да, разумеется.

Противоречий в показаниях Гитлоу нельзя не заметить. Доверять показаниям человека, способного столь резко менять свои убеждения, по меньшей мере опасно. Эта нехитрая истина была очевидной для всех присутствующих в зале заседаний, но… не для пяти членов Управления, назначенных президентом страны, которым предстояло решить вопрос об обоснованности требования Министра юстиции зарегистрировать Коммунистическую партию в качестве подрывной организации.

Основываясь на сомнительных показаниях свидетелей Управление по контролю за подрывной деятельностью 1 июля 1952 г., спустя 15 месяцев после начала слушания дела, вынесло решение:

«Коммунистическая партия, дело которой мы рассматривали, является организацией коммунистического действия и в соответствии с Законом о внутренней безопасности от 23 сентября 1950 г. должна зарегистрироваться с соблюдением всех требований, предусмотренных статьей 7 этого нормативного акта».

Коммунисты отказались выполнить это решение Управления и обратились в суд с апелляцией. Так возникло дело «Коммунистическая партия против Управления по контролю за подрывной деятельностью»[281]. В апелляции содержалось требование признать приказ Управления незаконным и вернуть дело для повторного разбирательства. В качестве апелляционных оснований указывались два момента — неконституционность закона Маккарэна и недостоверность свидетельских показаний. Дело рассматривалось в апелляционном суде федерального округа Колумбия. Суд проигнорировал представленные Компартией доказательства в пользу содержавшегося в апелляции тезиса о том, что «профессиональные осведомители, которые и до этого неоднократно нанимались Министерством юстиции для дачи показаний в качестве свидетелей на многочисленных судебных процессах, совершили лжесвидетельство».

Вопрос о конституционности закона Маккарэна апелляционный суд рассматривать отказался, ссылаясь на прерогативу Верховного суда США. В результате двумя голосами против одного апелляция Компартии была оставлена без удовлетворения.

Тогда Национальный комитет партии обратился в Верховный суд страны. К этому времени в американском обществе все более утверждалось понимание опасности закона Маккарэна не только для Коммунистической партии, но и для других общественных организаций, свободу объединения в которые гарантировала Первая Поправка к Конституции США. Для такого опасения были серьезные основания.

В 1954 году стало известно, что Комиссия по расследованию антиамериканской деятельности представила вашингтонской администрации список 829 организаций, «зараженных коммунистической пропагандой». Список постоянно пополнялся все новыми и новыми наименованиями. Практически это означало, что регистрация по закону Маккарэна угрожает не только коммунистам, но и огромной части населения страны. Поэтому, как только из сообщений печати стало известно, что Компартия обжаловала приказ о регистрации в Верховный суд США, в адрес высшего судебного органа страны стали поступать многочисленные письма граждан с требованиями объявить закон Маккарэна неконституционным.

Быть может, именно это обстоятельство в некоторой степени определило позицию Верховного суда по делу «Коммунистическая партия против Управления по контролю за подрывной деятельностью». В апреле 1956 года шестью голосами против трех суд отменил приказ о регистрации партии и возвратил дело в Управление для повторного рассмотрения. При этом было указано на неустранимое сомнение, которое возникает по поводу добросовестности показаний некоторых свидетелей: «Если эти свидетели фактически были лжесвидетелями при рассмотрении других дел… их показания на данном процессе неизбежно вызывают сомнение, и Управление должно было принять этот факт во внимание». Вопрос о конституционности Закона о внутренней безопасности от 23 сентября 1950 г. Верховный суд США на этот раз не рассматривал.

Отмена приказа о регистрации Компартии, как писала газета американских коммунистов «Daily Worker», была «частичной, но весьма важной победой в борьбе за восстановление Билля о правах». Однако дальнейшие события показали: особенно обольщаться решением высшего судебного органа страны не было никаких оснований.

Когда дело снова оказалось в Управлении по контролю за подрывной деятельностью, там изъяли из материалов все показания предполагаемых лжесвидетелей Джонсона, Крауча, Матусоу. Это отнюдь не означало изменения отношения к основному вопросу юридического спора. Ходатайство Компартии о приобщении к делу дополнительных доказательств было отклонено. При пересмотре дела в Управлении решили, что и оставшихся доказательств достаточно для подтверждения ранее вынесенного приказа о регистрации Коммунистической партии.

Это решение в 1961 году снова было обжаловано в Верховный суд США. На этот раз суд не рассматривал доказательственную сторону дела. Основная борьба развернулась по вопросу конституционности Закона о внутренней безопасности от 23 сентября 1950 г. Мнения судей разделились.

Позицию большинства сформулировал член Верховного суда Феликс Франкфуртер. Он заявил, что апелляция Компартии не обоснованна, поскольку целью требования регистрации является регулирование деятельности партии, а не уголовное преследование ее членов. Закон о внутренней безопасности, по словам Франкфуртера, является актом регулирующим, а не запрещающим. По его мнению, аргументы апеллянта о том, что согласие на регистрацию фактически означает самообвинение, которое ставит Компартию вне закона, являются преждевременными. Их можно приводить только после того, как партия и ее члены зарегистрируются и действительно почувствуют на себе те юридические последствия, которых они ожидают. Франкфуртер не согласился с изложенной в апелляционной жалобе Компартии оценкой Закона о внутренней безопасности как «билля о лишении прав».

Мнение либерального меньшинства Верховного суда изложил судья Блэк. Излишне напоминать о том, отметил он, что свободы слова, печати, объединения, обращения к правительству с петициями, гарантированные Первой поправкой к Конституции США, должны быть распространены и на идеи, которые нам ненавистны, ибо в противном случае рано или поздно в этих свободах будет отказано идеям, которыми мы дорожим. Первый же запрет организации в связи с тем, что она пропагандирует ненавистные нам идеи (независимо от того, называется ли эта организация политической или нет), явится переломным моментом в истории свободного общества. Видимо, именно такой момент настал сейчас для нашей страны, подчеркнул судья Блэк. Принцип, в соответствии с которым действовал Конгресс, принимая Закон о внутренней безопасности, продолжал он далее, подобен тому, на который он опирался, считая одну лишь принадлежность к Коммунистической партии преступлением по закону Смита. Когда начинается практика запрета политической партии и других общественных формирований, никто не может сказать, где будет положен этому предел и когда это кончится. Далее судья Блэк поставил вопрос о том, имеет ли Конгресс право с учетом Первой поправки к Конституции страны объявлять вне закона политическую партию, другую общественную организацию или объединение граждан по мотивам пропаганды насильственного свержения существующего правительства в отдаленном будущем или идеологического подчинения другой стране. По его мнению, ни один из этих факторов не оправдывает посягательство на права, охраняемые Первой поправкой. Существует несомненная разница, подчеркнул он, между мыслью и мнением, с одной стороны, и актами насилия и измены, с другой. Отцы американской Конституции определили различия между ними, которым необходимо разумно следовать. Они предоставили правительству полное право преследовать открытые действия, нарушающие действующие законы, но отказали ему в праве наказывать людей лишь за то, что они пропагандируют свои убеждения.

После длительной дискуссии 5 июня 1961 г. большинством всего в один голос (5 против 4) Верховный суд США признал закон Маккарэна конституционным и поддержал решение Управления по контролю за подрывной деятельностью о регистрации Компартии. В решении по этому вопросу высшей судебный орган страны отметил, что Компартия является «организацией, направляемой иностранным правительством, контролирующим мировое коммунистическое движение» и подлежит обязательной регистрации в Министерстве юстиции в соответствии со ст. 7 закона Маккарэна.

По поводу этого решения Генеральный секретарь Национального комитета Коммунистической партии США Гэс Холл выступил со специальным заявлением:

«Сегодня большинством в один голос (5 против 4) Верховный суд нанес демократии и коммунистическому движению страны тяжелый удар. Он высказался в поддержку закона Смита, предусматривающего наказание за одну лишь принадлежность к партии, а также закона Маккарэна о регистрации… Этим решением объявляется незаконной деятельность Компартии. Верховный суд таким образом признал вполне нормальным преследование коммунистов и других лиц прогрессивных убеждений, которые ведут борьбу в защиту демократических свобод, гражданских прав негритянского народа, за мир во всем мире. Это решение насквозь проникнуто духом маккартизма, духом «холодной войны». В то время как правительство делает широковещательные заявления о своей приверженности борьбе за свободу, за гарантии прав граждан во всем мире, Верховный суд дает свои санкции на новое наступление на демократические права в нашей стране. Между тем фашистские организации типа общества Джона Берча, ку-клукс-клана и других могут беспрепятственно использовать все права и демократические институты без каких-либо препятствий со стороны правительства и Верховного суда США. Суд призван защищать Конституцию, но своими последними решениями он в очередной раз нарушает ее»[282].

Спустя три дня после этих событий, 8 июня 1961 г., Гэс Холл в дополнение к сделанному ранее заявлению объявил о том, что ни он как Генеральный секретарь, ни другие члены Национального комитета не намерены регистрироваться сами, а тем более регистрировать других коммунистов; и что скорее они отправятся в тюрьму, чем подвергнут опасности осуждения по закону Смита рядовых членов партии.

По поручению Национального комитета партии адвокаты Джон Абт и Джозеф Форер снова обратились в Верховный суд США с просьбой пересмотреть решение от 5 июня 1961 г. В апелляционной жалобе отмечалось, что «Национальный комитет Коммунистической партии не вправе представить данные для регистрации членов партии, поскольку это означало бы лишение конституционной привилегии против самообвинения и ставило бы под угрозу уголовного преследования каждого зарегистрированного».

Повторно рассмотрев это дело, Верховный суд США 9 октября 1961 г. отклонил апелляцию и оставил свое решение от 5 июня 1961 г. без изменений. Таким образом, все попытки в судебном порядке добиться отмены приказа Управления по контролю за подрывной деятельностью о регистрации Компартии не привели к успеху. Однако они дали возможность познакомить общественность США со взглядами коммунистов по вопросам демократии, гражданских прав, свободы личности, что в условиях антикоммунистической истерии и разгула маккартизма имело большое значение.

Для самой же партии наступили трудные времена. Подтверждение высшим судебным органом страны конституционности закона Маккарэна обрекало ее на тяжелое испытание. По истечении 10-дневного срока после вынесения последнего решения Верховного суда 20 октября 1961 г. вступил в силу приказ о регистрации Компартии в Министерстве юстиции США. Национальный комитет партии отказался его исполнить.

10 ноября 1961 г. Национальный комитет направил письмо в оффис генерального атторнея США Роберта Кеннеди. В нем официально извещалось об отказе Компартии от регистрации со ссылкой на Пятую поправку к Конституции США, гарантирующую американским гражданам привилегию против самообвинения. В ответ на это 1 декабря 1961 г. генеральный атторней США предъявил Компартии обвинение в просрочке регистрации и отказе от представления информации, предусмотренной статьей 7 (d) закона Маккарэна.

Дело «Соединенные Штаты Америки против Коммунистической партии» слушалось в районном суде федерального округа Колумбия. Председательствовал судья Эдвард Димок. На скамье присяжных оказались лица, весьма далекие от интересов трудящихся. Четверо из них служили в ВМС США, один работал в Белом доме секретарем специального помощника президента США Джона Кеннеди, другой состоял на дипломатической службе в Государственном департаменте; остальные присяжные — служащие аппарата Сената Соединенных Штатов и правительственного почтового ведомства.

Рассмотрение дела в суде не заняло много времени. Факт отказа от регистрации был совершенно очевидным, коммунисты заявили об этом открыто, подтвердили документально, не пытаясь оправдать просрочку регистрации наличием исключительных обстоятельств, небрежностью, случайностью и тому подобными мотивами, рассчитанными на снисхождение. Они действовали по принципиальным соображениям.

Обвинение же в обоснование своего требования о регистрации Компартии ссылалось на прецедент по делу «Curcio v. United States» (1957 г.)[283]. В решении по этому делу Верховный суд США признал правильным и обязательным к исполнению обращенное к любым партиям и общественным организациям требование администрации представить отчетные материалы об их деятельности.

Адвокаты Компартии Д. Абт и Дж. Форер категорически возражали против применения указанного судебного прецедента в данном процессе. При этом они убедительно показали, что он связан с совершенно иной юридической ситуацией. Ведь там речь шла об отчетах, которые ни в коем случае не могли использоваться как основание для привлечения к ответственности лиц, их представивших. Здесь же факт регистрации неизбежно связан с самообвинением руководителей Компартии, что обрекает их на уголовное преследование по закону Смита.

После судебных прений судья Димок обратился к присяжным заседателям е напутственным словом:

— Коммунистическая партия сознательно и умышленно отказывается от регистрации, предусмотренной законом Маккарэна. Ее действия нельзя рассматривать как обычную беспечность. Партия объясняет свой отказ антиконституционным характером этого закона. Но такое объяснение не может быть положено вами в основу своего решения, поскольку Верховный суд США уже рассматривал этот вопрос и признал закон конституционным.

Напутствие судьи присяжным заседателям по существу предопределило содержание вердикта. Всего 35 минут понадобилось жюри для того, чтобы прийти к единому мнению о виновности Коммунистической партии США. Судья тут же определил партии меру наказания — штраф в сумме 120 тыс. долларов.

Данное решение имело большой общественный резонанс. Ведь речь шла не об осуждении отдельных граждан за политическую деятельность (к этому Америка уже привыкла), а об уголовном преследовании целой партии. Неуютно почувствовали себя и другие организации, представляющие интересы различных групп населения страны. С решительными протестами против применения Закона о внутренней безопасности выступили объединения борьбы за гражданские права, ветеранов войны, сторонников мира, фермеров, негров, творческой интеллигенции.

Существенное значение для дальнейшей судьбы этого дела имели и соображения, связанные с избирательной кампанией. Накануне президентских выборов правящая Демократическая партия не могла игнорировать мнение общественности и вынуждена была маневрировать с тем, чтобы сохранить коалицию мелкой буржуазии, рабочих, фермеров, негритянского населения, опираясь на которую демократы сумели на прошлых выборах привести к власти президента Джона Кеннеди и утвердить свое большинство в Конгрессе США. «Расширение движения трудящихся за гражданские права, а также страх перед возможным провалом на следующих президентских выборах поставили правительство демократов перед необходимостью пойти на более существенные уступки чем прежде, чтобы в какой-то степени разрядить чрезвычайно накалившуюся обстановку в стране»[284].

Столь сложная внутриполитическая ситуация, несомненно, сказалась на позиции Апелляционного суда федерального округа Колумбия, пересмотревшего по жалобе защиты дело Компартии. Решением от 1 декабря 1963 г. приговор районного суда отменялся. Апелляционный суд вынужден был согласиться с аргументами, выдвинутыми защитниками партии Дж. Абтом и Дж. Форером. Было признано, в частности, что требование регистрации противоречит Пятой поправке к Конституции США, поскольку фактически посягает на гарантированную Основным законом привилегию против самообвинения. В апелляционном определении по этому поводу, подписанном судьями Базеленом, Вашингтоном и Макгованом, отмечалось: «Мы полагаем, что привилегия против самообвинения является для должностных лиц партии законным оправданием их отказа регистрироваться в Министерстве юстиции».

Казалось бы, полная ясность в этом достаточно головоломном с юридической стороны деле, наконец, достигнута. Но нет. Поднаторевшая в казуистике американская юстиция и здесь не упустила случая оставить лазейку для продолжения преследований коммунистов и других демократов. В том же апелляционном определении появился и такой пункт:

«В случае, если администрация решит возобновить преследование Компартии США по закону Маккарэна, она обязана представить доказательства того, что имеются лица, добровольно желающие зарегистрировать партию, которые отказываются при этом от привилегии против самообвинения, предусмотренной Пятой поправкой».

Министерство юстиции не упустило предоставленной возможности. Начались лихорадочные поиски «добровольцев». Они продолжались довольно долго, при этом применялись все хорошо апробированные спецслужбами средства давления — от посул всевозможных материальных благ до угроз, провокаций и откровенного шантажа. Но ренегатов среди коммунистов не находилось. Тогда решили прибегнуть к испытанному средству обоснования обвинения на судебно-политических процессах — услугам тайных агентов ФБР. Для очередной юридической атаки на Коммунистическую партию отобрали двоих из них — Лулу М. Томпсон и Генри О. Мариотта. Они были внедрены в ряды Компартии еще в 1953 году и ждали своего часа.

14 декабря 1964 г. генеральный атторней США начал новый тур преследований Компартии. Этой датой обозначен обвинительный акт, который поступил в районный суд федерального округа Колумбия. Слушание дела после многочисленных проволочек было назначено на 2 ноября 1965 г.

В кресле председательствующего — судья Уильям Джоунс. Для дачи показаний он вызывает свидетельницу Лулу Томпсон. Поклявшись на Библии «говорить правду, только одну правду, и ничего кроме правды», она начинает:

— Еще в ноябре 1961 года я присутствовала на митинге, организованном Компартией. Председатель партийного комитета штатов Северная и Южная Каролина Уильям Лима огласил нам регистрационную форму, присланную из Министерства юстиции, и сообщил собравшимся, что партийное руководство не станет регистрировать себя и других членов партии, поскольку это вызвало бы уголовное преследование на основании регистрационных материалов. Далее он стал запугивать нас последствиями регистрации, если бы кто-либо на нее решился. Тогда я заявила ему, что желаю зарегистрировать партию.

О таком же желании твердил суду и свидетель Генри Мариотт. Однако когда защитники Компартии Дж. Абт и Дж. Форер приступили к перекрестному допросу свидетелей, выяснилось, что они всегда являлись заклятыми врагами коммунистов и состоят на содержании ФБР, что за свои услуги они получали 280 долларов ежемесячно и еще дополнительно 90 долларов на агентурные расходы, что накануне суда они получили в Министерстве юстиции подробный инструктаж относительно их свидетельских показаний на суде.

Обращая внимание суда на эти признания свидетелей, защита потребовала исключить их показания. Слово берет адвокат Дж. Форер:

— Могут ли органы правосудия основывать свои решения на показаниях платных осведомителей, купленных правительством за доллары? Эти «добровольцы»-осведомители раскрывают истинные интересы американской реакции, которая прибегает к самым низким средствам для продолжения судебных преследований Коммунистической партии США.

В своем напутственном слове судья У. Джоунс напомнил присяжным заседателям, что действующее уголовно-процессуальное законодательство наделяет их прерогативой решать вопросы факта, исключая из их компетенции вопросы права. Это означает, в частности: присяжные не могут обсуждать вопрос о Пятой поправке, на которую ссылаются защитники подсудимой партии в обоснование отказа от регистрации в Министерстве юстиции. Свою деятельность, как заявил судья, присяжные должны ограничить решением двух взаимосвязанных вопросов: были ли среди коммунистов желающие выполнить требование о регистрации? И виновна ли партия, отказавшаяся несмотря на это от их услуг?

Нетрудно заметить, что второй вопрос содержит в себе явную подсказку. И присяжные ее тут же уловили. Каков вопрос — таков и ответ: обвинительный вердикт не заставил себя ждать. На его основе судья У. Джоунс определил меру наказания: Коммунистическая партия США приговаривалась к штрафу в размере 230 тыс. долларов.

И снова уже в который раз Компартия обращается в суд вышестоящей инстанции с апелляцией об отмене очередного тенденциозного решения. Как указывалось в апелляционном заявлении, всякие поручения от имени партии могут выдаваться только ее руководителями. Следовательно, поручая заполнить регистрационные документы третьему лицу, руководитель партии тем самым подтверждает свою принадлежность к Компартии и не может быть уверен, что данное поручение не будет использовано чиновниками Министерства юстиции в качестве вещественного доказательства против него. Таким образом метод регистрации партии через «добровольцев» фактически означает принуждение к самообвинению с использованием для этой цели посредников, что запрещено Верховным судом США в ряде судебных прецедентов.

Апелляционный суд федерального округа Колумбия признал обоснованным юридические аргументы защиты. 3 марта 1969 г. приговор федерального районного суда от 6 ноября 1965 г. по делу «Коммунистическая партия США против Соединенных Штатов Америки» был отменен. Апелляционный суд объявил требование о регистрации противоречащим привилегии против самообвинения, гарантированной Пятой поправкой к Конституции США.

Так бесславно для ее организаторов закончилась беспрецедентная серия судебно-политических процессов, длившаяся без малого семнадцать лет[285]. Все это время за борьбой Компартии в различных судебных инстанциях США с напряженным вниманием следили не только ее друзья, но и враги. Потерпев поражение в судебном споре, наследники «великого инквизитора» Джозефа Маккарти не сложили оружия, сегодня они действуют еще более изощренно.