«Вам — взлёт!»

ВСЕ КНИГИ КОНЧАЮТСЯ

Каждая книжка должна иметь конец. Письма — другое дело: их можно писать всю жизнь. А раз книжка — значит, соблюдай порядок. Приходит и мой срок заканчивать наш откровенный разговор о высоких и трудных воздушных путях, о взлетах обычных и необыкновенных, о геройстве и малодушии, о машинах и приборах, о делах праздничных и событиях печальных словом, наш длинный разговор о большом, беспокойном, рабочем небе…

Все ли я рассказал? Конечно, нет. И совсем не потому, что считал: Алешке подрасти еще надо.

Когда я решил написать эту книжку, сел сочинять план так меня давно в летной школе приучили: без плана ни шагу. Сочинял я свой план довольно долго, и, когда закончил работу, казалось, что ничего не забыто, все предусмотрено.

Начал писать. Сперва труд мой подвигался в строгом соответствии с планом, все пункты находили свое место — один за другим, и у меня было такое ощущение, что безоблачная погода продержится до самой посадки, то есть до самой последней точки.

Но вот на столе зазвонил телефон, и я услышал в трубке далекий голос моего школьного товарища, известного летчика-испытателя Юрия Тимофеевича Алашеева:

— Хорошие новости, старина! Надо бы встретиться.

В город Алашеев приехал прямо с аэродрома, веселый, растрепанный.

— Поздравь. Подняли нынче новую машину. Как дальше полеты пойдут, загадывать рано, но начало получается правильное. Это такая машина мировое событие! Улавливаешь?

Речь шла о транспортном реактивном корабле «Ту-104».

И в план ворвалась первая поправка.

Да, Алеша, рассказ об этой замечательной машине сначала не был запланирован. И, конечно же, не потому, что я хотел скрыть существование такого удивительного воздушного корабля. Просто, когда составлялся план, «Ту-104» еще не существовало.

Через несколько дней я встретился с другим авиационником. И что же? Новая встреча — новая поправка к плану.

— Если ты собираешься сэкономить место за счет рассказа о приборах, то это будет с твоей стороны величайшей глупостью! Имей в виду, что будущее — за управляемыми ракетами. А что такое межконтинентальная баллистическая ракета? Большой двигатель, маленькая начинка и очень точные приборы. Поверь мне — будущее принадлежит приборам! Я ж все-таки доктор технических наук. И вообще, заворачивай-ка лучше своего Алешу на инженерный факультет. Вот что я советую…

Доктор наук внес сомнение в мою душу.

В его словах многое было преувеличено (он увлекающийся человек!), но что верно, то верно: приборы в авиации делаются все более и более значительной силой. Дней пять я колебался — так не хотелось ломать план, но нельзя же держаться за букву, как слепой за стену, — и я еще раз поправил свои предварительные наметки.

А время шло, и о моей работе над книжкой узнали другие друзья-авиаторы. Каждый хотел помочь добрым советом.

И так как друзья мои очень разные люди, то за короткий срок выяснилось, что мне необходимо в первую очередь познакомить моего приятеля Алешу и его товарищей, берущих курс в «реактивщики», со следующими наиважнейшими вещами:

с основами метеорологии и правилами чтения синоптических карт;

с устройством катапультного сиденья;

с конструкцией авиационных скафандров, поднимающих «потолок» летчиков;

со схемой интереснейших летательных машин конвертопланов;

с таблицей мировых рекордов, зарегистрированных в ФАИ;

с правилами приема в авиационные училища и программой вступительных испытаний;

с главными рекомендациями авиационной медицины, бдительно охраняющей здоровье летного состава;

с проектом новой формы одежды в Военно-Воздушных Силах;

с биографиями лучших летчиков;

с перечнем авиационной литературы, вышедшей за последний год;

с адресом Московского Дома авиации, где наглядно показана вся история наших крыльев…

Время идет, и список поправок и дополнений к плану продолжает увеличиваться.

Вносит коррективы и сама жизнь. За время работы над книгой в авиации неоднократно меняются различные рекордные достижения; пресса сообщает о полете туполевской машины в Америку; Аэрофлот ставит на пассажирские линии первые вертолеты; сдаются в эксплуатацию новые воздушные корабли «Ан-10», «Ил-18», «Ту-114», а несколько позже в небо выходят «Ан-24» и «Ту-124»…

Сначала все это очень тревожит и обескураживает меня.

Но в какой-то день я решаю, что обо всех сложностях я честно расскажу тебе в последней главе, и на душе делается сразу спокойнее.

Ты же разумный человек и, конечно, понимаешь и видишь, как быстро течет, да какое там течет — несется наше время. Никаких сверхзвуковых скоростей не хватит, чтобы обогнать его, никаких рук не придумать, чтобы объять все!..

О многом рассказал я тебе, Алеша, рассказал без прикрас, как самому хорошему другу, как своему сменщику, и, если б не один случайный разговор, свидетелем которого мне пришлось быть, тут бы я, наверное, и кончил книжку, от всего сердца пожелав тебе долгих, высоких, дальних и безаварийных полетов.

Шли вчера по московской улице Горького двое: совсем еще юный летчик (шинель только что от портного, пуговицы новенькие — горят, складки на брюках — не дай бог зацепиться: порежешься) и девушка, тоже совсем молоденькая, курносенькая, по всем признакам — задира; шли дружно, в ногу, плечом к плечу. И разговор между ними был примерно такой:

— Невезучий ты, Миша, прямо жуть. Учился, учился, а теперь получается зря — без вашего брата скоро запросто обходиться будут?

— Не говорила бы лучше, чего не понимаешь. Летчик, милая моя, такая профессия, такая, понимаешь, квалификация, такое дело…

— …что ракеты великолепно без вас обходятся. Слушай, Мишенька, а, если авиацию твою совсем закроют, ты шофером сможешь?

— Ну, вот что: разыгрывать меня нечего. Самолеты пока еще не отменены. Ясно?

— Но ракета все-таки лучше, правда, Миша?..

Они свернули в переулок, преследовать их было неудобно, и чем закончился этот серьезный разговор — не знаю.

Однако и услышанного было достаточно, чтобы задуматься.

Задиристые замечания славной с вида девчушки и солидные ответы ее спутника, молодого пилота, не скрывали нешуточной тревоги.

А не приходит ли на самом деле конец авиации? Может быть, самолеты уже отработали свое? Не пора ли им уступить небо автоматически управляемым ракетам? Кому будет принадлежать завтрашний день — только ли космонавтам?..

Самолет не уничтожил в свое время автомобиля, хотя и заставил его значительно «подтянуться» — увеличить скорость, повысить экономичность, стать общедоступным. Думаю, что и воздушные дороги еще на долгое время останутся за самолетами (так же как шоссе остались за автомобилями). Что же касается межпланетных трасс — там, действительно, самолетам делать нечего, туда им дорога закрыта. Это область ракет.

О разговоре на улице Горького я для того рассказал напоследок, чтобы предостеречь тебя, Алеша, от ошибки. Пусть даже тень сомнения не омрачит твоего правильного, твердого и, на мой взгляд, самого лучшего решения — идти в «реактивщики».

Желаю тебе успехов, Алеша!

Будь стойким, и тогда ты очень скоро услышишь в наушниках своего шлемофона: «Вам — взлет, Гуров!»

Крепко жму руку, дорогой. Жду от тебя новых писем.

Твой

Я буду очень рад, если к Алешиным письмам прибавятся весточки других «реактивщиков» — моих незнакомых пока, но очень желанных друзей. Я непременно отвечу вам и постараюсь это сделать быстро, подробно и обязательно откровенно.