Лайон Нейгард и предвыборный заговор

Глава 11

Лайон надеялся доехать домой, принять ванну и наконец-то впервые за несколько дней нормально поспать, но его планам не было суждено сбыться.

Новые модели машин, выпускаемые компанией «Нейгард Моторз», были оснащены радиотелефоном, способным принимать сигналы практически в любой точке города. Лайон помнил, какие протесты были в прошлом году из-за размещения несколько радиоточек в Бёрке. Эсхатологическая ненависть жителей проявлялась самыми разнообразными способами: мачты связи обливали краской, пытались спилить и даже закидывали зажигательными смесями. Якобы, радиоволны сводят с ума и лишают потомства. Лайон в эти глупости не верил. Несколько недель назад он поставил вышку прямо на заднем дворе (но так, чтобы махину не было видно из окна). С тех пор ему никто не позвонил в машину. Поэтому запиликавший противным трезвоном телефон, напугал и Лайона, и Сэнвелла.

Помощник припарковался на обочине и ответил.

– Поместье Нейгардов. С кем вас соединить?.. А, мисс Вудард, приятно слышать ваш голос… Конечно.

Лайон потянулся и принял трубку.

– Саманта, очень рад слышать, что с вами всё в порядке.

-- Так вы спасаете дам из беды? Не удивительно, что вы одиноки до сих пор, - наехала адвокатесса на него. Несколько часов в камере полицейского участка в Крайте не сильно ей понравились.

-- Решительно с вами не согласен. Во-первых, я доложил о вашем местоположении вашему начальству. Иначе бы вас продержали двое суток, как того требуют правила. Во-вторых, кто вам сказал, что я одинок? У меня есть Сэнвелл.

Лайон заметил, как помощник улыбнулся уголками губ, что практически не повлияло на его серьезную мину.

-- Вы невозможны! – вспылила она.

-- Зато полезен. Мне кажется, вы позвонили не только затем, чтобы сообщить о вашем освобождении?

В трубке послышался рык недовольства. Лайон улыбнулся. Нет, ему не доставляло удовольствия издеваться над адвокатессой, но должен же он её проучить за излишнюю напыщенность в лечебнице.

-- Вы правы! – эти слова дались ей очень непросто. Этого было достаточно, чтобы Лайон сменил насмешливый тон.

-- Чем вам помочь?

-- Мне нужно попасть к Картеру Лэнсберри домой. Думаю, он мог там оставить какие-то записи, которые бы пролили свет на происходящее.

-- Это разумная идея.

Лайон готов был поспорить, что девушка улыбнулась. Мимолётная лесть никому не мешала. Тем более, Саманта могла быть права. И как он сам не догадался!

-- Я почти уверен, что Лэнсберри обвинял мэра в заговоре не на пустом месте. Он вполне мог найти подтверждение своим словам.

-- Так вы мне поможете?

-- Разве я могу отказать? – ответил вопросом на вопрос Лайон.

Саманта сообщила ему адрес Лэнсберри. Сэнвелл не стал записывать – он прекрасно знал эту часть Бэдвуда. В бытность полицейским он много курсировал по местным улочкам и знал их, как свои пять пальцев.

***

В каждом городе есть неприглядные районы, которые не принято показывать туристам. В таких местах опасно гулять даже в погожий день, а если с неба льёт дождь, то можно спокойно вязать узел и перекидывать верёвку через ближайшую толстую ветку дуба. Кто-нибудь обязательно пройдёт мимо и толкнёт шаткий стул. В Бёрке таких районов два: Трущобы и Бэдвуд.

По какой причине Картер Лэнсберри обосновался в одном из них, Лайон не представлял. Семья Лэнсберри, кажется, работала в банковской сфере и всегда была на хорошем счету у родителей. Но, видимо, десяток лет многое изменили.

Когда машина свернула с кольцевого шоссе, Лайон сразу заприметил эти однотипные многоэтажки из серого и бурого кирпича. От дождей они потемнели и стали ещё безобразнее. В некоторых зданиях окна отсутствовали вовсе, в других – заколочены досками и фанерой. Стены заборов и домов местные «художники» использовали для объективного самовыражения: они пестрели матерными словами в адрес копов, мэра или каких-то неизвестных личностей. Хотя иногда попадались и настоящие шедевры, обыгрывающие тематики курения травы или катания на досках. И всё же, Бэдвуд производил отрезвляющее впечатление, как бы напоминая, что любой неосторожный шаг может привести тебя в подобное место.

Под стать району были и жители: мрачные, в каких-то грязных обносках. Некоторые, такое ощущение, воспринимали проезжающую мимо дорогую тачку не иначе, как продолжение наркотического трипа.

Лайон бывал здесь раньше. Много лет назад, сбегая из дома после ссор с отцом, он садился в автобус и катался по городу, слезая на разных остановках. Так он пытался показать свою непокорность. Ему было десять лет, он ещё не понимал, насколько это может быть опасно. И тогда Бэдвуд казался вполне приличным районом. Не то что Трущобы.

Квартира Картера Лэнсберри находилась в одной из депрессивных многоэтажек, которые понастроили в середине прошлого века. В отличие от соседних кирпичных коробок, в этой сохранились окна и вроде даже решётки на окнах были только до второго этажа.

Сэнвелл не решился останавливаться на проездной улице и заехал в переулок. Здесь уже стояло несколько «местных жителей».

-- Неприятное местечко, - констатировал Лайон, когда они припарковались между двумя старенькими универсалами, которым требовался основательный ремонт. – Как вообще люди здесь живут?

Сэнвелл хмыкнул.

-- Выживают, сэр.

Живя в загородном доме и перемещаясь в основном на машине, Лайон порой забывал, как может выглядеть его родной город. Безусловно, проезжая по мосту через Илистую и заглядывая вниз на район Трущобы, он понимал, что бывает и по-другому. В отличие от других детей богатеев, он не отрицал наличие бедноты. Он знал, что некоторые люди и существа живут в сколоченных наспех домах, мёрзнут на теплотрассах или слоняются по улицам, ловя наркотические иллюзии, но столкновение с этой реальностью всегда было неприятным подтверждением самых грустных предположений.

Рассматривая разобранный на запчасти старый седан, Лайон спросил:

-- Как так получается, что люди оказываются здесь, Сэнвелл? – молодой человек тут же смутился и добавил. – Нет, я понимаю, что некоторые рождаются в подобных условиях и их тянут на дно пьющие и неработающие родители. Я понимаю, что некоторые теряют работу, не могут платить за жильё и перебираются в социальные многоэтажки, вроде этой. Но…

Лайон не знал, как правильно сформулировать свой вопрос.

-- Почему они ничего не предпринимают? – нашёлся Сэнвелл.

-- Именно! Ведь можно же найти хорошую работу, изменить жизнь к лучшему. Пересадить себя в благодатную почву. Выбраться из этого болота…

Повисла недолгая пауза. Сэнвелл посмотрел на него в зеркало заднего вида.

-- Я могу быть честен?

-- Конечно!

-- Каждый случай индивидуален, Лайон. Вы не представляете, насколько вязко бывает болото бедности. Всю жизнь вы находитесь в роскоши и богатстве. У вас есть дом, несколько машин, приличные деньги, которые выплачивает компания до вашего двадцатипятилетия. Вы официально даже нигде не работаете. Вы просто не знаете, каково это сводить концы с концами.

Саманта прибыла спустя пару минут. Она спешно отпустила такси и осмотрелась. Её идеально модная прическа, серый пиджак и папка с документами смотрелись так нелепо на фоне покосившихся заборов, разбитого тротуара и заколоченных окон соседнего здания. Словно роза посреди поля крапивы.

Лайон, несмотря на все возражения Сэнвелла, наказал ему оставаться в машине.

-- Прости за опоздание, - оправляя юбку, неловко сказала Саманта. – Долго не могла поймать такси.

-- Не хотели ехать в Бэдвуд? – с усмешкой догадался Лайон. Она кивнула. – Паршивый райончик выбрал ваш клиент.

-- У него финансовые трудности сейчас.

-- Я так и подумал.

Они прошли к подъезду, и Лайон угодливо открыл адвокату дверь. Почти сразу им в нос ударили забористые запахи гнили и экскрементов. Лифт, ожидаемо, не работал. Пришлось топать на пятый этаж пешком.

Несмотря на относительно чистые ступеньки, над стенами здесь также поработали горе-художники. Фразы «эльфы – лохи» и «Элисон – п*здовывертень» особенно позабавили Лайона.

Дверь в квартиру была приоткрыта. Лайон осторожно толкнул её и в прихожей вооружился щёткой для подметания полов. Выставив перед собой черенок, он заглянул в гостиную.

На полу был сущий бардак. Повсюду валялись книги и документы. Диван разобрали и подушки сейчас валялись напротив у большого и теперь пустующего шкафа. Кто-то не поленился сдёрнуть шторы и перевернуть журнальный столик. Лайон заглянул в комнату и кухню и позвал Саманту.

-- Кто это натворил?! – едва не крикнула она, зайдя в гостиную.

-- Судя по тому, с какой тщательностью всё перевёрнуто, это мог сделать кто-то из полиции.

Саманта вскинула брови.

-- Опять твои домыслы?

-- Ну почему сразу домыслы. Посмотри сама – они не поленились даже диван распотрошить, - Лайон подошёл к одной из подушек и перевернул её ногой, обнажая торчащий дерматин. – С таким азартом поступают или пытающиеся найти улики копы, или хорошо осведомленные воры.

Саманта прошла по комнате, с трудом ступая между лежащими книгами. В её туфлях на каблуке она походила на эквилибриста, ступающего по тонкой верёвочке, натянутой под самым пологом циркового шатра.

-- Думаешь, они приходили за тем же самым? – в её голосе чувствовались нотки разочарования.

-- Сомневаюсь, что кому-то из местных жителей вздумалось обнести квартиру Лэнсберри в его отсутствие.

Лайон осмотрелся. Куда бы Лэнсберри мог спрятать важные сведения? Сведения, которые прямым или косвенным образом обличают мэра Элисона и его друзей.

Они повторно перерыли лежащие на полу книги, заглянули в пыльные углы, разогнали колонию тараканов за шкафом, но так ничего не нашли. В конце концов, Лайон был вынужден признать – если материалы и существовали, то их нашли и забрали.

-- Что значит «если существовали»! – возмутилась Саманта.

-- А, не обращай внимание, - махнул рукой Лайон.

Они осторожно захлопнули дверь в квартиру, чтобы беднягу Лэнсберри окончательно не обворовали.

Спускаясь вниз по лестнице, Саманта спросила:

-- Ты правда считаешь, что в этом могут быть замешаны копы?

-- И меня это очень заботит.

Лайон не хотел думать, что кто-то из полицейского участка Слока может быть прикормлен мэром. Многих он знал по именам, с некоторыми работал на местах преступлений, пил кофе, ел вкусные булочки из соседней пекарни. Страшно представить, если кто-то из них окажется не чист на руку. Теперь он может доверять только одному человеку в полиции – шефу Эдварду Слоку.

***

Лайон попросил Сэнвелла подкинуть Саманту до конторы. Дворецкий с большим удовольствием завёл мотор, и уже через несколько минут они покинули Бэдвуд. Никто не выказал сожалений по этому поводу.

Они ехали почти в идеальной тишине. Каждому было нужно продумать стратегию дальнейших действий. И хотя совместные поиски документов сблизили их с Самантой, Лайон нутром чувствовал её недоверие и какую-то опаску. Он пару раз смотрел на девушку, пытаясь придумать тему для разговора, но всякий раз отворачивался. Светская беседа, как будто сейчас была не уместна.

Агентство «Лудро и Эдкин» находилось в респектабельном районе Рэдвина. Посетить такой после угрюмого Бэдвуда было сродни приёму витаминов в период тяжелой болезни. Саманта на прощание помахала Лайону рукой и закрыла дверь машины.

Сэнвелл умело вывернул на проспект Семи домов и повёл машину вдоль Элв Каэлора. Лайон настолько устал за последние дни, что разномастные эльфийские дома не вызывали у него привычной ненависти.

-- Сэнвелл, отключи телефон. Я хочу домой.

-- Хорошо, сэр, - как всегда учтиво ответил дворецкий.

Тихий ход и приятное урчание механизмов укачали Лайона. Он погрузился в приятную дремоту. Он почти наяву увидел мать, сидящую рядом с ним на заднем сидении автомобиля. В любимом блестящем платье. На её лице отражалась какая-то скорбь. Лайон попытался окликнуть её, тянул руку, но всё сильнее отдалялся, будто уменьшался в размерах. И когда стал совсем маленьким, что-то толкнуло его вперёд.

Лайон ударился головой о переднее сидение. Столь резкое и неприятное пробуждение выбило его из колеи. Он ещё некоторое время не понимал, где находится.

-- Держитесь, сэр, сейчас мы попробуем его проучить! – непривычно громко сказал Сэнвелл и резко увёл машину влево. Удар. Скрежет металла. Машина вильнула в право, и Лайон снова ударился головой – теперь о толстое стекло.

-- Что происходит, Сэн?

-- Какой-то урод решил столкнуть нас с дороги… Берегись!

Лайон не успел подготовиться к очередному удару. Машина вильнула вправо сильнее обычного, пригвоздив его к двери. В какое-то очень короткое мгновение, парень заметил, что они несутся прямо в кювет и зажмурился.