Лазутчик и крот

Глава 21. На вершине

Накануне той ночи, когда Дарей вернулся в Кихшо, ему привиделось, что лезвие колдовского меча вдруг раскалилось добела и распалось на тысячу частичек. Проехав только полпути из города Малл и остановившись около большого озера, он замер словно в прострации, держа в руке одну рукоять. Его отвлек шум исходящий из ольховой рощи. Дарей устремился к нему. За деревом сидела гигантская ящерица. Она посмотрела на незваного гостя и не решаясь рисковать хвостом несколькими движениями скрылась в кустах. «До чего же огромная!» — подумал Дарей. Все это время он держал рукоять. Он бросил свой взор на лезвие. Все на месте. Провел по лезвию пальцем. Пошла кровь. Такое же острое, как и раньше.

На этом странности не закончились. Проехав чуть южнее, Дарей наткнулся на группу крестьян, осматривавших сожженную часть поля. Ему показалось, что среди них была Мария. Он окликнул ее. Все крестьяне убежали в посадки высокой пшеницы. Пришлось скакать по сгоревшей траве. Дарей слез с коня и зашел в пшеничное поле, долго разыскивая кого-нибудь из крестьян. Лазутчик почти оставил всякие надежды, но вдруг рассмотрел зеленые сорняки, затесавшиеся в золотистом поле. Подойдя ближе, он увидел человека в лохмотьях. Тот сидел к нему спиной и будто прятался от кого-то. Дарей подкрался и воскликнул: «Попался!» Оборванец в лохмотьях развернулся. На его синюшном мертвецком лице узнавались черты убитого Филина. Он бросился на Дарея пытаясь вгрызться в глотку. Махая колдовским мечом молодой человек понял, что он рассекает воздух. Вокруг никого не было.

Дарей испытывал к Марии особые чувства. Такого не было даже с Анной, его первой любовью. Письмо оставленное под дверью, вогнало его в недоумение. Просидев несколько минут в прихожей, он никак не мог поверить, что Мария ушла от него. «Зачем я только сделал ей это дурацкое предложение? Нельзя было обождать?» Постепенно уныние и печаль сменились злостью. С ней то Дарей и не хотел оставаться один на один. Он пошел в ночную едальню неподалеку от центрального рынка Кихшо. Сел за деревянный столик и заказал крепкого вина. Но в горло оно не лезло. Он отдал свою чашу какому-то забулдыге сидевшему с ним по соседству, а сам попросил большой кубок с водой.

— Дарей! — воскликнул проходящий рядом с его столом молодой человек.

— Виндекус! Что ты здесь делаешь? Ты же должен быть в Благолесье.

— Ах! Долгая история. Сейчас нет времени всего рассказать, — пробормотал Виндекус, намереваясь вернуться к компании своих собутыльников.

— Огним говорил, что у мечников там не все ладно, — сказал ему в след Дарей.

Виндекус остановился и резко развернулся. Его взгляд, казалось вот-вот начнет метать молнии. Он воскликнул с ненавистью:

— Огним! Не упоминай при мне имя этого труса!

Виндекус сел напротив Дарея, отхлебнув из своей винной чаши половину за раз. Его взгляд был наполнен яростью, что было необычно. Все удивлялись рассудительности Виндекуса. Такая черта характера помогла ему стать лучшим в своем выпуске. Он обучался вместе с Йоной, который восхищался его талантами. Виндекус наряду с тем, что был замечательным мечником, так же проявил себя в командовании. Поэтому не удивительно, что сразу после выпуска он возглавил отряд, в который входили и Йона с Огнимом. Но сейчас в молодом человеке что-то коренным образом изменилось. Его неряшливый вид, неаккуратные волосы спускающиеся до плеч, неровные куски щетины от подбородка до щек, а главное хоть и яростный, но какой-то отчаянный взгляд, от прежнего Виндекуса, как-будто не осталось и следа.

— Так что тебе там наплел Огним? — спросил Виндекус, но тут же добавил: — Нет не хочу и слышать. Этот трусливый лжец не способен был рассказать хоть частичку правды.

— Что с тобой приключилось в Благолесье? — спросил Дарей с настороженностью. — Ты как будто сам не свой.

— Со мной приключилось? — возмутился Виндекус. — Это что с ними? Да нет! Что это с нами? Со всеми нами!

На столик, за которым сидел Дарей, стали посматривать все вокруг. Пришлось немного успокоить Виндекуса, заказав ему еще вина. Когда он немного пришел в норму, Дарей снова спросил:

— Так что произошло в Благолесье? Из-за чего у тебя вышла ссора с Огнимом?

— Трус сбежал после первой же битвы с демонопоклонниками. Он подставил меня и весь наш отряд, покинув строй. Из-за него погибли несколько моих хороших друзей. Все с нашего выпуска.

— В том числе Йона?

— Йона? — воскликнул Виндекус, но тут же сбавил свой тон. — Йоне так и не удалось сразиться с демонополконниками.

— Огним рассказал, что они выкрали Йону из лагеря, а затем пытали до смерти.

Виндекус ухмыльнулся и с горечью произнес:

— Это именно то, что хотели всем впарить ублюдки с командования лучников. И похоже у них получилось.

— Что ты имеешь ввиду?

— Один из лучников задолжал Йоне крупную сумму. На самом деле не слишком. Всего в парочку полных жалований. Но ублюдок был настолько жаден… В общем, он собрал своих дружков и решился убить Йону. И судя по всему, они смогли исполнить свой план. Я в этом уверен. Был даже свидетель. Но они и его порешили, свалив все на демонопоклонников, — c отчаянием проговорил Виндекус.

— Ты говорил об этом с командованием?

— В этом и есть самая большая загвоздка. Один из командующих, родной дядя того негодяя, что убил Йону. Они там все в сговоре. Командир лучников, один из доверенных людей полководца, которого втихомолку называют Зверь. Он творит там такой произвол. Я поэтому и попросился перевестись. Был не в силах терпеть, все то, что они там вытворяли. В конце концов меня отправили в военную академию. Я пытался достучаться до командования здесь в Кихшо. Но в академии меня предупредили, что если я не прекращу, меня бросят в темницу. Вот так я и вынужден прозябать с самым мелким жалованием, как подмастерье у наших бывших учителей. Затачиваю мечи для тренировок, разгребаю дерьмо в конюшнях. Но я ничуть не жалею… Разве только о том, что мне не справиться с произволом… Особенно, когда они все заодно, — глубоко вздохнул Виндекус.

— Я могу тебе помочь. У меня теперь есть кое-какое положение.

— Я слышал, что ты открыл свой собственный банк, — сказал Виндекус с небольшой усмешкой. — Думаешь небось, что теперь ты и впрямь на вершине. Только какое отношение это имеет к нашему командованию? Он встал из-за стола и не попрощавшись, вышел из ночной едальни.

К Дарею подошла Бабочка. Она облокотилась на его столик выставив свою задницу к проходу.

— Привет лазутчик. Я смотрю ты уже пообщался с Виндекусом. Парень совсем плох стал. Все ему мерещатся какие-то тайные заговоры.

Около стола прошли несколько молодых забулдыг. Один из них шлепнул Бабочку по заднице и сказал: «Хватит трещать. Пошли трахаться!»

— Я думал ты теперь замужем за Толстяком? — спросил Дарей у Бабочки.

Та немного похлопав накрашенными ресничками ответила:

— Ну гулять-то он мне по ночам разрешает. Остальное я надеюсь останется между нами. Нехорошо сдавать свою бывшую любовницу.

Бабочка отправилась к выходу виляя своей задницей. Дарей остался один. Просидев еще с полчаса за большим кубком воды, он никак не мог выкинуть из головы Марию. Решив проветрить свою голову, он вышел на улицу. Вокруг была темень. Редкие компании ржали в злачных углах центрального рынка. Дарей пройдясь вдоль рядов, заметил каких-то незнакомцев у себя за спиной. Похоже за ним следили. Он обернулся, пытаясь узнать в чем дело. Ничего. Незнакомцы словно растворились в ночи.

Дарей начал размышлять о разговоре с Виндекусом: «Парень не врет. Он всегда был честен. Я знаю его с детства. Однажды он поколотил нас с Йоной за украденные из фруктовой лавки апельсины. Он вернул все до единого. Но когда к нему обратился с расспросами стражник, он никого из нас не сдал. Произвол лучников в Благолесье нельзя вот так оставлять. Каждый должен ответить за убийство Йоны. На днях лично зайду в академию и потрещу с командующим о том о сем. Пусть только посмеет угрожать мне темницей! Не пройдет и дня и он сам окажется в кандалах! Пора и мне воспользоваться кое-каким положением, во имя справедливости!»

Он вернулся домой и проспал до утра. Ему снилось, как он летит словно птица над пшеничным полем. Внизу шла смертельная драка. Он увидел себя. Два Дарея атаковали друг друга мечом. Только у одного в руках был обычный, а у второго колдовской.

Проснувшись, он одел свои лучшие льняные штаны. Застегнул пуговицы шелковой рубахи и накинул кожаную жилетку расшитую золотом. Последняя была подарком от Иззи Хитрого.

Дарей пришел в банк поздним утром. По дороге, он несколько раз оглядывался через плечо. Ощущение слежки преследовало его снова и снова. Никого. Ему даже пришлось извиняться, когда он взял за грудки слепого продавца рыбы, приняв того за заговорщика с топором. Когда бедный старик, только всего-то отрубив хвост и голову, хотел предложить ему куски на пробу.

Просителей и клиентов у Дарея намечалось много. Он договорился принять их во второй половине дня. В полдень неожиданно зашел Нори. Что очень удивило Дарея. Он никогда его прежде не видел в банке Полуострова. Но сейчас Нори пришел с какой-то срочной работенкой, о чем тотчас сообщил:

— Тебе нужно ехать на виллу Геррлая и помочь разрешить ему один деликатный вопрос.

— Геррлаю? — удивился Дарей. — Я думал вы с ним не ладите.

— Все течет, все меняется, — задумчиво произнес Нори. — Только поторопись, а то глядишь он найдет кого другого.

— Могу я к тебе обратиться с просьбой?

— Смотря о чем.

— Это касается командира военной академии. У него возникло разногласие с моих хорошим другом. Я бы хотел получить от тебя поддержку.

— Военной академии говоришь, — сказал Нори несколько отстранено. — Геррлай имеет там некоторое влияние. Так что обсудишь свой вопрос с ним.

Отложив все дела, Дарей поехал к Геррлаю. Он надеялся получить от него указания, решить вопросы касающиеся произвола военных командиров, а затем вернуться к своим просителям и клиентам. Ему казалось, что все это займет совсем немного времени. Но он ошибся. Стражник Геррлая пустил его во внутренний двор и усадил на лавку. Дарею пришлось ждать почти до вечера. Он несколько раз порывался уйти, но внутри сада никого не было. Дверь ведущая на веранду была заперта, а внутренний двор закрыт на засов. Не найдя в саду даже слуг Дарей насторожился. Он несколько раз звал стража, но никто не откликнулся. Наконец-то дверь ведущая на веранду отворилась. Из нее показался стражник, провожающий к выходу старика Златника. Последний не обратил никакого внимания на приветствие и поспешил к выходу. Казалось, что старик не хотел показывать виду, что знаком с Дареем.

Через несколько минут объявился Геррлай, он велел следовать своему гостю за ним. Они прошли через сад и покинули виллу с заднего двора. На улице их ждала запряженная телега, нагруженная какими-то драгоценностями. Спереди сидел возничий. Его голову покрывал капюшон. Геррлай вместе с Дареем уселись на правом краю телеги. Только сейчас было видно, что среди драгоценностей очень много фиолетового жемчуга. Геррлай отдал приказ и телега тронулась в направление гор. Дарей никогда не ездил этой дорогой, хотя всю жизнь прожил в Кихшо. По поводу горных вершин примыкающих к городу ходили разные таинственные слухи. Некоторые из них были детскими страшилками, но в основном говорили, что там обучают каких-то воинов и колдунов, для борьбы с демонами. Так или иначе, многие горные тропы, примыкающие к Кихшо с севера, были закрыты для жителей. Нарушившим запрет грозила смертная казнь. Дарей помнил правило с самого детства. Все учителя в городе вдалбливали его своим ученикам наряду со счетом и алфавитом.

Лазутчик немного занервничал, когда они проехали один из каменных столбов. На нем большими буквами было высечено слово: «Нельзя!» Все, как проходили еще на первом году обучения в школе. Особо волнительно было, когда на дороге то тут, то там, встречались стражники в закрытых темных доспехах. Точно такие же, как и в Долине вилл.

Геррлай заметивший волнение Дарея, проговорил с невозмутимым спокойствием:

— Для нас запреты ни к чему.

— Для нас? — спросил Дарей.

Геррлай ничего не ответил. Они проехали целый час не произнеся ни слова. Наконец-то Дарей не выдержал невозмутимого молчания своих попутчиков и спросил у Геррлая:

— Куда именно мы едем?

— Увидишь.

— Нори просил меня помочь тебе с каким-то деликатным делом. Он не сказал, что придется выполнять работенку в запретных горах.

Геррлай посмотрел на него пристальным взглядом и произнес:

— Помочь ты должен не мне, а Кроту. Так что для начала мы заедем к нему в гости.

— Кроту? — произнес Дарей, стараясь сделать вид, что впервые слышит о нем. Он помнил предостережение Нори.

— Хватит валять дурака, — сказал Геррлай и улыбнулся. — Мне сказали ты слышал о нем.

— Может быть слышал, а может и нет, — невозмутимо ответил Дарей.

— Хороший ответ, — заключил Геррлай, улыбнувшись еще раз.

«Хороший ответ...» — Дарею вспомнилось, как часто его мать повторяла эту фразу. Перед его взором встал небольшой домик на ферме, где он воспитывался вместе со своей старшей сестрой. Она вышла замуж когда Дарею еще не было и десяти. Что случилось за два года до этого, он всеми силами старался забыть. Одним осенним днем его мать умерла. В деревне, где жили ее родственники, разразилась смертельная эпидемия. К ней примешался голод. Никто не хотел рисковать своей жизнью и вести продовольствие в несчастную деревню на севере Полуострова. Его мать поехал одна, с телегой нагруженной съестными припасами. Через несколько дней после возвращения домой, она заболела. Несмотря на то, что отец нанял лучшего лекаря в окрестностях, спустя месяц она скончалась.

Вдоль пыльной дороги встретилось еще несколько предупредительных камней. Надписи эти, хоть и были выбиты весьма элегантным почерком, содержали в себе чудовищные угрозы. Некоторые из них обещали вечность в непрерывных мучениях, для всех нарушивших запрет появляться в горах.

Чем дальше они удалялись от Кихшо, тем реже была растительность. Подъем в горы был очень плавный. Еще до заката солнца Дарей рассмотрел, как вокруг становится все больше расщелин из которых поднимается едкий дым. Встретилось даже озеро в котором какая-то водная смесь бурлила, будто снизу ее подогревали огнем. Когда стало темно лазутчик спросил у Геррлая:

— Сколько нам осталось ехать?

— Не долго.

Дарей не удовлетворившись ответом раздраженно сказал:

— Я хочу подробней узнать про Крота. Мне нужно понять с кем предстоит встреча.

Геррлай сперва промолчал, но видя что Дарей нервничает все больше, дружелюбно похлопал его по плечу. Он видел, что молодой человек всю дорогу держит ладонь на рукояти колдовского меча. У Дарея были поводы для беспокойства. Он только ночью вернулся из города Малл, а до того, почти месяц участвовал в опасной поездке вместе с Нори. Проклятая болотная Вязь, жаркий Аршвисс, а когда он вернулся, увидел прощальное письмо от Марии. Она написала, что не уверена в своей любви к нему. Что за вздор?!. Потом он встретил изменившегося до неузнаваемости Виндекуса. Всего за год службы, лучший мечник своего выпуска, превратился в раздражительного пьяницу. Еще эти преследователи, в реальности которых, Дарей впрочем не совсем был уверен. Но поездка в запретные горы совсем запутала его. Он помнил о том, что нельзя здесь бывать. С самого детства все учителя вдалбливали ему эту истину. Неужели Геррлай всего одной фразой, способен поменять то, во что веришь почти всю свою жизнь. «Для нас запреты ни к чему,» — повторил Дарей про себя. «Ну уж нет! Слишком много всего навалилось за последние сутки».

Геррлай тихим голосом произнес:

— Есть одна история, которую я иногда рассказываю демонологам, обучающимся в военной академии. Могу рассказать и тебе.

— О чем эта история?

— Про воинов света.

Дарей было заинтересовался, но обдумав с минуту, переменился и сказал:

— И причем здесь Крот? Рассказы про воинов света можешь оставить жрецам. А мне расскажи про того, с кем мне предстоит встреча.

— Послушай все же для начала про воинов света. Потом возможно обсудим Крота.

Миф о Триумвирате воинов света

На восемнадцать дней, много столетий назад, землю покрыл полуночный мрак.

Волны несли человечеству гибель, смывая позор нечестивых и праведных.

Других беда отрезвила, сделав сердца подобием каменным.

За восемнадцатым днем, четыре не успело пройти, морская чума в дом к нам явилась.

Голод пришел, братьев, сестер одолело безумие плоти живой.

Воцарилось убийство и беззаконие над каждым городом выжившим.

Тот кто единство сумел сохранить, не смог обуять гордыню.

К остальным явился триумвират Воинов света,

Когда двести пятьдесят восьмой день пришел.

Говорят породил их сам океан, не в силах терпеть беспорядок.

В белых одеждах они воссияли звездами близкими теплыми.

Прогнали они и повергли то зло, что наружу к нам высунулось.

Неразумных всем светом своим наказали, подав пример поколениям.

Каждый из них несет мудрость богов, внимать словам мы обязаны.

Тот кто отступиться, будет заколот или в темницу на веке закован, цепями в узлы

перевязанными.

Триумвират подарил, частичку великого света жрецам.

Каждый из них вдохновил, радость в сердцах пробудил,

Повелевая забыть, все предрассудки присущие моим и твоим праотцам.

Хватит! Нет духовных начал. Нет, ясного разума, что принадлежит, кому-либо, кроме

триумвирата. Возьми часть мудрости и сможешь стать воином света.

Дарея немного убаюкало качание телеги и история Геррлая. Он слышал сотни подобных посвящений Древним воинам света. На всем Полуострове их чтили выше многих богов. Вновь воцарившееся молчание прервал Геррлай:

— Тебя не легко пронять. Может притворяешься, а может ты и вправду глуп.

— Что ты имеешь ввиду? — возмущенно спросил Дарей.

— История, которую я тебе рассказал. У любого демонолога, которому открывается тайна триумвирата, тут же загораются глаза. Он фанатично посвящает им всю свою жизнь.

— Я чту Древних воинов света ничуть не меньше тебя. Но я спрашивал про Крота.

— Он один из воинов света, — пафосным тоном произнес Геррлай.

— Нет, таким меня не проймешь. Я и сам знал воинов света. По крайней мере тех, кто отправились в академию, чтобы стать таковыми. Ничего особенного, как по мне, в них вовсе и не было. Обычные мальчики и девочки из обычных школ и улиц нашего города.

— Причем здесь Академия света? Крот, один из триумвирата! Он из Древних воинов света, что подобны богам! Дубина! — с недовольством закричал Геррлай. Его эхо пронеслось по горам.

Дарей много раз слышал мифы про Древних воинов света. Ни один из них не сходился с другим. Были общие понимания, что какие-то боги в человеческом облике, спасли Полуостров после катастрофы. А сейчас они сражаются в водах Порченного моря против ужасающих демонов. Дарей безусловно верил в эти мифы, но за последний год он стал воспринимать их несколько отстранено. Как дело за гранью реальности. Которая сталкивается с нашим миром, только в Академии света. Ведь никто ни разу не видел человека оставшегося в здравом уме, после посещения Порченного моря. Значит для простого смертного бой с демонами невозможен. По крайней мере, без применения сильного колдовства. С другой стороны, уже сотни лет никто не встречался с Древними воинами света вне стен Академии. Значит они защищают Полуостров, где-то за гранью реального мира. Такая у Дарея за последний год сложилась философия. Так что, к словам Геррлая он отнесся с большими сомнениями. Поэтому иронично улыбнулся и сказал:

— Ты меня разыгрываешь. Только зачем?

— Колдовской меч и доспехи тебя не удивляют, а в триумвирате ты сомневаешься? — спросил Геррлай с ухмылкой.

— Я плохо знаком с тобой. К тому же ты политический соперник моего друга Нори. Так что, верить тебе на слово, я не могу.

— Разумно, — ответил Геррлай. — Но я тебе не вру. Все, что я рассказал про Крота, правда. Так что умерь свою спесь и готовься к встрече. Надеюсь ты проявишь должное почтение великому Воину первоначального света.

Когда вечернее небо заполнилось звездами, телега подъехала к невзрачной вершине. Над ней возвышался замок. До жилища Крота, оставалось несколько крутых подъемов. По мере приближения, Дарей все меньше сомневался в рассказе Геррлая. Он решил, что тому нет смысла врать про триумвират. Дарея захватило волнение. Он почти всю свою жизнь мечтал познакомиться с кем-нибудь из первоначальных воинов света. Представлял как сражается в одних рядах с ними, против чудовищных демонов. Совершает подвиги и получает похвалы от самих богов Полуострова. Последний год все изменил. Дарею было трудно поверить, что Древние воины света до сих пор сражаются с демонами в Порченном море. Они не смогли бы терпеть тот произвол, что творит Полуостров. Может им не доносят всех сведений. Но скорее всего Древние воины света, просто красивая легенда. Дарей почти смирился с этим, но рассказ Геррлая и поездка по запретным горам, перевернула на свое изначальное место, почти все новые суждения лазутчика.

Замок оказался намного меньше, чем представлялся с подножья вершины. Две мелкие каменные башенки и ворота из черного дерева. Напротив входа был невзрачный сарай. Геррлай приказал возничему, сгрузить туда все драгоценности привезенные на телеге.

Вход в замок отворился изнутри. Во вратах показался страж в темных закрытых доспехах. Через мгновение он скрылся в ночи. Геррлай пропустил Дарея вперед себя. За входом была лестница ведущая в подземелье. Кирпичные стены быстро сменились скальными породами. Редкие факелы прикрепленные к ним освещали широкие ступени.

Спустившись, Дарей очутился в узком и коротком тоннеле, который вывел его в большой зал. Стены в нем были аккуратно обшиты черным вулканического кирпичом. От них исходил еле уловимый блеск. На потолке красовалась золотая ящерица вылитая внутри скальной породы. В центре зала, над каменным полом крутился прямо в воздухе меч. Он быстро раскручивался вокруг своей оси, иногда останавливаясь и меняя свое направление. Клинок освещал все вокруг своим багровым блеском. Его рукоять, обвивала золотая ящерица.

В стенах было несколько дверей из черного дерева. Напротив выхода из тоннеля можно было заметить открытый балкон. Багровый свет клинка заполнил весь зал. Но Дарей взглянув на выход к балкону, все же смог рассмотреть как по чистому ночному небу разлилась звездная река. Такой яркой она сегодня была.

Неожиданно одна из дверей отворилась, из нее вышел страж в темных доспехах. Он безмолвно прошел к центру зала и встал напротив крутящегося клинка. Дарей заметил на черной стене едва уловимый символ, два солнца проткнутые стрелой. Лазутчик потянулся к рукоятке своего меча. Но было поздно. Он услышал за спиной голос Геррлая:

— Стой!

Лазутчик почувствовал как лезвие острого кинжала прикоснулось к его шее. Темный страж быстро подошел к нему и одним движением сорвал ножны прямо с пояса. Дарей почувствовал силы исходящие от стража. Они казались темными и потусторонними. Его редкое дыхание было похоже на запах смерти.

Геррлай крепко удерживал Дарея сзади, не думая убирать кинжал с его шеи. Он крикнул громким голосом:

— Выходи!

Еще одна черная дверь отворилась. В зал вышла златокудрая девица в белом платье. Дарей узнал жрицу света, к которой он ворвался одной ночью и рассказал, что является демоном

— Да это он! Тот самый демонический негодяй! — воскликнула златокудрая девица. — Я твоим людям сказала об этом еще прошлой ночью. Не понимаю почему вы сразу его не схватили.

— Ты просто умница. Вывела негодяя на чистую воду, — медленно произнес Геррлай.

— Я не хочу смотреть на него! Убей скорее проклятого демона! — недовольно закричала девица.

— Какая жестокая Жрица света, — с издевкой проговорил Геррлай. — Разве вас в академии такому учат?

— Извини меня, — смущенно ответила девица. — Просто я ненавижу демонов! А этот еще и опозорил меня!

— Не волнуйся, он ответит за все свои преступления, — сказал Геррлай тихим голосом.

Златокудрая жрица с некоторым испугом посматривала на стража в темных доспехах. Судя по всему раньше она с такими не встречалась. Подойдя чуть ближе к Дарею, она посмотрела в его глаза и слегка ухмыльнулась, а затем обратилась к Геррлаю:

— Я не сильно хочу смотреть на то, как вы его убиваете. Но ты мне обещал встречу с Воином первоначального света. Где же он?

Геррлай обернулся к темному стражу и подал ему какой-то знак. Тот вытащил меч Дарея из ножен, взялся своими темными перчатками за лезвие и постучал рукояткой по каменному полу. Клинок стал чуть багровым. Земля под ногами затряслась и последовало несколько небольших толчков. Через минуту все успокоилось. Но затем часть пола, примыкавшего к стене, перевернулась и под ним открылась еще одна лестница ведущая из подземелья.

Темный страж подошел к тайному выходу и встав на одно колено, поднял над собой колдовской меч Дарея. Одной рукой он крепко удерживал лезвие, а второй рукоять. Он каким-то чудесным образом, умудрялся не ранить свою ладонь клинком. Из под темной перчатки, не стекало никаких следов крови.

Через несколько минут в зале послышались шаги. Они были похожи на звуки металла ударявшегося о камень. Из под пола появился человек в белом балахоне с капюшоном на голове. На ногах у него были бронзовые сапоги.

Златокудрая жрица заволновалась от восхищения. Она настолько долго ждала этого момента, что увидев перед собой Воина первоначального света расплакалась и дрожащим голосом проговорила:

— Неужели.

Воин света распростер свои руки приглашая жрицу к себе. Она тут же подбежала и очутилась в его объятиях. Он немного отпустил ее и снял свой капюшон. Златокудрая девица тут же встрепенулась и отступила от него, как от прокаженного. Его тяжелый и проницательный взгляд горел багровым огнем. Цвет его лба был еще более страшным. Он был похож на серый пепел. Все лицо его было покрыто неровной сажей, под которой лишь кое-где была видна сморщенная кожа. После каждого движения, часть его носа и губ распылялись по комнате прогоревшей золой. После этого они снова отрастали вместе с багровыми переливами, чтобы через пару мгновений рассыпаться вновь.

— Что с тобой случилось? — вопрошала девица.

Но Воин света перестал обращать на нее внимание. Он подошел к темному стражу и взялся за рукоять колдовского меча, который еще недавно принадлежал Дарею. Внимательно осмотрев клинок, воин света воткнул его прямо в грудь златокудрой девице. Она с болью и ужасом закричала, ее испуганные глаза пересеклись с недоумевающим взглядом Дарея, после чего жрица упала замертво. В зале на мгновение воцарилась тишина. Но затем послышался протяжный крик:

— Пусти! — Дарей кричал во всю глотку пытаясь вырваться от захвата Геррлая. Но тот с усилием провел острым кинжалом по плечу лазутчика. У того пошла кровь. — Зачем ты это сделал? Проклятый демон! Проклятая тварь! — продолжал кричать Дарей.

— Кто-то зовет меня демоном, кто-то Воином света, кто-то даже Кротом. Последнее из-за бесчисленных подземелий в моем тайном замке. Но я предпочитаю свое старое имя.

Геррлай, заставил Дарея опуститься на колени перед Воином света, врезавшись внутрь его плеча своим кинжалом. Когда боль чуть отступила Дарей спросил:

— И как твое имя?

— Лександр.

— Жрецы тебя покарают, — с ненавистью произнес Дарей.

— Жрецы мое детище, — ответил Воин света.

— Тогда Нори тебя покарает! — вскричал Дарей.

— Нори? — удивился Лександр. — Интересно. Какое же ты мнение составил о нем?

Дарей посмотрел воину света прямо в глаза, но получив удар от Геррлая, уткнул свой взгляд в пол. Последнее не помешало ему поделиться своими воззрениями, касающимися его влиятельного друга:

— Нори молод и амбициозен! Он могуществен и не оставит убийство жрицы света безнаказанным.

Геррлай было рассмеялся, но уловив недовольный взгляд Лександра, тут же успокоился. Последний, стирая кровь жрицы с колдовского меча, холодно произнес:

— Значит Нори молод, амбициозен, могуществен… Не сердись на Геррлая за его язвительную насмешку. Он только думает, что окажись на твоем месте и его проницательность позволила бы открыть наши тайны. Но это лишь бред и самовосхваление глупца… Ты ошибся почти во всех своих выводах. Нори родился восемьдесят лет назад. В его глазах можно рассмотреть несчастье утомленного старца, а вовсе не юношеский задор. Но в глазах Геррлая ты можешь рассмотреть приближающуюся с каждым годом смерть. Ведь ему уже сто шестьдесят.

Лександр подошел к Геррлаю и проведя лезвием колдовского меча по странной татуировке у того на предплечье, вызвал багровый блеск расходящийся по контуру рисунка.

— Пройдет еще тридцать, может быть сорок лет и даже я не смогу продлить его жизнь на больший срок, — продолжил Лександр. — Не поможет мне ни колдовское клеймо, ни фиолетовый жемчуг, ни вулканические бриллианты. Ведь только одни Воины света способны жить вечно.

— Не смей называть себя Воином света! — воскликнул Дарей, вновь подняв голову. — Ты самый настоящий демон!

— Сколь скверно ты говоришь, — произнес Лександр. — Но продолжим про твоего друга Нори. Ты сказал что он амбициозен и ошибся вновь. По своему положению, он ничуть не выше Геррлая, но выскочка, каких не сыскать. Его хозяин мой старый друг Сандалик. Никому из обреченных не суждено преодолеть его блудные подземелья. Нори у него на побегушках, как Геррлай у меня. Только мой верный слуга, со своим положением смирился, а сподручный Сандалика пока еще нет.

— Пускай Нори на твоей стороне, — тихим голосом проговорил Дарей. — Придут другие, кто узнает про твою сущность. Они не будут терпеть вашего гнета. Убийство Жрицы света не поможет вам скрыть ваши тайны.

— Ты думаешь я убил ее из-за страха перед тем, что она раскроет кому-нибудь тайну триумвирата? — произнес спокойным голосом Лександр. — Таких были тысячи. И где все они?

В разговор вмешался Геррлай. Он крепко удерживал Дарея сзади и громким голосом вкладывал каждую фразу прямо в ухо лазутчику:

— Что касается жрицы, благородный Лександр спас ее от мучений. Она была взращена наблюдательницей и вскоре ее бы ждала незавидная участь. Твой друг Нори без колебаний отвел бы ее в подземелья Долины вилл. Где Сандалик придумал бы порцию новых смертоносных извращений. Я посещал его подземелье прошлым летом. Нори лично пригласил меня на кровавую оргию. В своих непотребствах Сандалик зашел столь далеко, что меня самого это пугает. Они как всегда собрали всех новых жриц перед окончанием лета. Привезли и молодых людей с Академии света. Тех что не смогли пройти испытания воинов. Нори опоил всех любовными снадобьями и началась дикая оргия. Были приглашены влиятельные богачи из Антиры. Те из них, которым доверяет Нори. Во время оргии, они как всегда умертвили всех жриц и молодых людей. Только на этот раз очень жестоким образом. Но все было мелочью, в сравнении с тем, что проделали с наблюдательницей. Ее сковали цепями и заставляли смотреть за всей оргией в здравом уме. Когда всех остальных перебили, под радостные вопли богачей из Антиры, спустился со своего ложа Сандалик. Он как всегда, напялил свою глупую маску Кота. Затем прошептал на ухо Нори, какой-то дикий приказ. Тому пришлось подчиниться. Он проделывал такие мерзости с наблюдательницей, что ему самому было отвратительно все это действо. Притом, что сам Нори еще тот извращенец. В самом конце, Сандалик взялся за меч и проткнул грудь измученной жрицы острым клинком. Она даже не кричала. А когда жизнь начала угасать, мне показалось, что ее губы застыли в улыбке.

— Как ее звали?! — вскричал Дарей. — Как ее звали?

— Кажется Анна. А в чем… — произнес Геррлай и тут же получил удар локтем прямо в нос. Дарей сумел высвободиться и одним прыжком приблизился к Лександру. Он выхватил из его рук колдовской меч и вогнал Воину света прямо в сердце. К ужасу лазутчика, Лександр и не поморщился. Рана не вызвала боли и не нанесла ему вреда. Никакой крови не было тоже. Только немного серого пепла, вылетело из разорванного на груди балахона, развеявшись над головой лазутчика.

Темный страж обезоружил Дарея и перекинул его через весь зал к противоположной стене. Помимо потусторонних сил исходящих от темного стража, Дарей почувствовал и всю его физическую мощь. Когда лазутчик упал на пол, то ощутил боль во всех своих ребрах. На правой руке у него был вскрыт перелом. А обе ступни сильно вывихнулись. Дарей старался не показывать боли, но время от времени стоны сами вырывались из его уст.

— Я не могу поверить, что Нори такое чудовище, — произнес через боль лазутчик.

— Поверь, не меньшее, чем мой друг Сандалик, — сказал спокойным голосом Лександр,

несмотря на только что перенесенный удар прямо в сердце.— Тот в свое время ради власти убил собственного отца... Сандалик приказал Нори убить свою мать. И тот согласился, ради могущества, богатства и долгих молодых лет.

— Пусть даже и так, — сказал Дарей сделав глубокий вздох. — Хрен с этим ублюдком Нори. Но зачем вы творите все эти мерзости со жрицами и молодыми людьми из Академии света?

— Для них смерть, избавление от мучений в их никчемной и жалкой жизни. Половина из них все равно прозябали бы в бедности, а те кто сумел бы вырваться из нее, прозябали бы в своей тупости, — ответил Лександр.

— Какой вам от этого прок?

— Несколько столетий назад произошла катастрофа. Меня, моего друга Сандалика и непримиримого соперника Костаправа, она застала прямо на палубе. Мы сгорели в колдовском огне, но возродились. А вместе с нами и сотня воинов. Только с ними произошли огромные метаморфозы. Они больше не приходили в сознание и были способны только выполнять наши приказы. Но некоторым повезло чуть больше. Старые дряхлые ублюдки, спрятавшиеся от вулканического огня прямо в трюме. Они умудрились приобрести бессмертие и даже оставить часть своих чувств. Недоноски, вместе со своими женами ведьмами, живы до сих пор. В основном они никчемны, как Гиперболоид. Таких мы используем для прикрытия. Но все же есть и другие, подобные Златнику, чьи навыки нам бывают полезны. В отличие от них наши тела были уничтожены. Я, Сандалик и Костаправ потеряли все свои чувства и были лишены удовольствий. Но колдовской огонь придал нам неведомых сил. Мы высадились с сотней стражей на берегах Полуострова и почти истребили все здешние племена. Наш дом — остров Брани, был уничтожен расколовшись на множество заколдованных островков. Души несчастных до сих пор заперты там. Нам повезло больше. В конце концов, мы призвали воинов острова Брани, оставшихся после наших походов в землях Прибрежья и начали править Полуостровом. Но не все были согласны с нашим превосходством. В те времена сопротивлялись и Квинка, и Перепутье, и даже Вязь. Да еще и темные стражи стали гибнуть по неведомой нам причине. Наши силы начали чахнуть... Мы нашли средство, чтобы управиться с недугом и стали еще сильнее.

— Почему вы тогда прячетесь, словно трусливые зайцы? — усмехнувшись произнес Дарей.

— Каждый избранный человек стремится укрыться в своем замке или тайном убежище, где он избавляется от глаз никчемных людишек. Жалкое прозябание которых, вызывает только отвращение и сочувствие. Я, Сандалик и Костаправ подобны богам. Между нами и такой жалкой сущностью как ты, расстояние больше, чем между тобой и насекомым. Но даже боги ни в чем не могут договориться между собой. Нам пришлось разделить наше влияние. По нутру каждого. Костаправу досталась почти вся армия. Он командует из города Лакведок, с помощью своих сподручных полководцев. Раньше таким был Пиндар, а теперь всем заправляет Зверь. Сандалику досталась Долина вилл и весь западный Полуостров. Я же довольствовался столицей и орденом демонологов. Я скромен в своих желаниях. Несмотря на то, что именно я построил все наше управление. Которое чуть не уничтожил Сандалик. Для строительства своих городов и Долины вилл, он завез миллионы рабов, только бы скорее управиться. Если Кихшо строился на протяжении целого века, тогда Малл и Антира превратились из жалких деревень в города всего за несколько лет. Но Сандалик уже был не в силах остановиться. Он велел возвести сотни дворцов в Долине вилл. Все они принадлежат ему одному. Там больше никто не живет. Все дворцы соединены лабиринтами. Которые построили бесчисленные рабы. Сандалик никак не мог уничтожить их память, поэтому стал отсекать ее вместе с их головой. Слухи расползались по всем городским клоакам. Полуостров пылал. В конце концов мне пришлось придумать уловку с Высшими магистратами и отменить слово рабство. Положение в клоаке ничуть не изменилось, но рабы почувствовали себя свободными и стали пахать еще усерднее. Я же со своей стороны сделал все, чтобы каждое новое поколение забывало прошлое своих родителей. И мне удалось. Никто даже и не заметил, как Гиперболоид умудрился править в разные десятилетия сменяясь то другими бессмертными маразматиками, а иногда и их женами ведьмами. Конечно Сандалик приписывает все достижения себе, но он только и делал, что устраивал кровавые оргии в своем подземелье… И я его понимаю. Ибо сам чувствую глубокую тоску по удовольствиям. Нам ее заменили убийства. Мы не помним радость и эйфорию... Но когда к нам приводят, чистых помыслами в своих заблуждениях, выпускников Академии, где-то внутри нас загораются еле уловимые чувства… Только когда с меча начинает капать кровь. Конечно Сандалик и Костаправ попытались пойти дальше. Первый устраивая кровавые оргии, а второй ненасытные пиры с бойней. Я все же думаю, что на выходе у нас всех остается только неуловимое чувство, с маленькой частичкой удовлетворения. Хотя за Сандалика с Костаправом я точно сказать не могу.

Дарей был ошарашен, открывшейся ему правдой и смог только вымолвить:

— А как же демоны в Порченном море?

— Там нет демонов, только души несчастных навсегда запертые на островах.

Сделав несколько глубоких вдохов лазутчик спросил:

— И вся Академия света, жрецы… все мифы про бой с демонами… Все только ради частички вашего удовольствия?.. Вы и есть те самые демоны, с которыми нужно бороться.

— Частичка нашего удовлетворения, хоть и мала, но все же — удел высших существ. Это преимущество сильных.

— Вы просто… — произнес Дарей, но тут же был прерван Лександром.

— Ты бессилен, а значит никчемен. Ты принадлежишь к массе, которая подобна пыли. Ты не можешь противиться морали высших существ. Ибо мы можем сделать с тобой и даже слепить из тебя все, что нам нужно.

— Вы просто твари. Берете выращенных вами жриц и молодых людей с Полуострова и убиваете в угоду своих удовольствий на кровавых оргиях.

Геррлай вмешался в разговор с позволения Лександра:

— В Академии света часто опрашивают выпускников, как они относятся к прочим своим сверстникам и бывшим друзьям. Так вот, они вас за людей не считают. Себя называют высшими существами, в отличие от жалких и убогих лазутчиков. Они по своему поведению подобны нам. Просто у них нет сил, сопротивляться своей незавидной судьбе. Ты плачешь по убитой жрице, но не представляешь каких мучений она тебе желала, сегодняшним утром.

— Потому что вы наставили их на такой путь. Они доверились Полуострову, а вы их ни во что не ставите. Просто выращиваете как кур, а потом отрубаете голову. Ай! — пробормотал Дарей, претерпевая боль, усилившуюся в сломанной руке.

Лександр отрицательно покачал головой и холодно произнес:

— В тебе есть зачатки ума. Но ты не понимаешь главного. Нам плевать с Полуострова они или нет. Мы действуем как удобно. Неужели кто-то будет ждать телят из Перепутья во время голода, когда под рукой есть собственный загон с отборной скотиной. Мы не привязываемся к личностям. Мы не привязываемся к отечеству. Мы смеемся над состраданием. Мы высшие существа и складываем порядок вещей вокруг нас по своему усмотрению.

Геррлай добавил:

— И у благородного Лександра неплохо получается. Посмотри на уклад Полуострова. Все здесь лучше, чем во всем остальном мире.

— Вы истребили племена старого Полуострова, загнав остатки в Пахотные земли, свезли рабов со всего мира. То как вы вырезаете Лесничих… Вы настоящая тьма и...

Лександр не давая договорить, возразил:

— Ты не прав. Для нас тьма именно ты. И другие наши противники, начиная с неугомонных Немерейцев… Нам не нужны доказательства своего предназначения к повелеванию. Оно заложено в нашем нутре. Все кто смеет сомневаться в нем, наши враги и должны быть уничтожены. Такова природа вещей, человека и особенно высших существ, какими являются все члены триумвирата. И даже немного Геррлай. Но ты от нас слишком далек… Очень жалок и никчемен… Не заслуживаешь прикоснуться к нашей мудрости и стать таким же свободным, как мы...

— Зачем ты мне все это рассказываешь? — спросил Дарей. — Ведь вы все равно убьете меня. Раз я для тебя насекомое… Хм… Так выходит, что глуп как раз таки ты. Вряд ли я стал бы объяснять назойливой мошке, за что я ее собираюсь прихлопнуть.

— Не стал бы, — холодно произнес Лександр. — Потому что не способен разобрать из ее жужжания, какие-то мысли. Твои же слова я понимаю без всяких проблем. В них порою присутствует здравое зерно. Но для меня все, что ты сегодня произнес и впрямь было ценно не больше чем жужжание мошки. Пока. Не сомневаюсь, что ты мне можешь сообщить что-нибудь более полезное. Я был с тобой честен, именно поэтому. Ведь у никчемного человека вроде тебя, честность должна вызвать отклик. Теперь я надеюсь, что ты пойдешь по пути своей благопристойной морали и будешь честен со мной... Кто тебя завербовал в Пепельном лесу?

— О чем ты говоришь? — спросил Дарей, пытаясь сыграть простачка.

— Спрашиваю еще раз. Кто тебя завербовал в Пепельном лесу?

Дарей усмехнулся и ответил:

— Ты сказал, что моя благопристойная мораль, должна убедить меня ответить правдой, на твою честность со мной. Если бы меня и кто-нибудь завербовал в Пепельном лесу, сейчас я бы просто послал тебя на хер… Но так как никто меня не завербовал, я просто недоумеваю, откуда у тебя эти сведения. Учитывая что твоя шестерка Геррлай проверила меня несколько…

Дарей не успел закончить как ощутил сильный удар по сломанной руке. Темный страж получив какое-то неприметное указание от Лександра бил лазутчика своей ногой. Железный ботинок сначала переломал правую руку еще в нескольких местах. А затем принялся за здоровую левую. Когда темный страж начал пересчитывать ребра, Лександр жестом приказал ему оставить Дарея в покое.

— Мы можем попробовать и по-другому, — тихо проговорил Геррлай.

Лександр подошел к лазутчику и смотря ему прямо в глаза сказал:

— Если не скажешь, кто тебя завербовал в Пепельном лесу, мы убьем твою сестру. Она живет в Квинке. Мы знаем про тебя почти все.

Лександр подошел к Геррлаю и сказал:

— А если и впрямь его никто не завербовывал. Тебя ведь не будут мучить угрызения совести, оттого что сестра Дарея будет убита по какой-то нелепости случая.

— У меня нет совести, — ответил Геррлай и рассмеялся.

— Это хорошо, — холодно произнес Лександр.

— Хватит! — закричал избитый Дарей. Вместе с криком у него из глотки вырвались капли крови. — Я все расскажу. Не убивайте ее, я молю всеми богами. Моя сестра не причем!

На лице Дарея появились слезы.

— Кто? — спросил Лександр.

— Ее звали Лиса. Еще там был ее муж по имени Виктор.

Тусклое багровое пламя в глазах Лександра, разгорелось целым пожаром. Казалось оно вот-вот выйдет за пределы его глазниц и сожжет все вокруг. Но через минуту огонь почти полностью потух.

— Лиса говоришь, — злостно произнес Лександр. Его холодная речь впервые за весь разговор стала горячей.— Я надеялся что Пиндар пятьдесят лет назад расправился с ней и ее муженьком. Не умеет Костаправ подбирать себе умелых сподручных.

Геррлай немного занервничал и раздраженно проговорил:

— Злыдень и Лиха обязаны были сообщить мне про рыжую бестию. У них вокруг Тополей полно своих людей. Кретины скрыли от нас важную новость. Я весь год удивляюсь почему у Лесных идиотов в окрестностях Длинки, какие-то проблемы с племенами Лесничих. Каких не бывало уже пятьдесят лет.

Лександр ответил ему голосом, от которого снова повеяло холодом:

— Не укоряй нынешних правителей Лесных слишком сильно. Лиса последний раз бывала на берегах реки Длинки пятьдесят лет назад. Эти олухи Злыдень и Лиха в то время еще и не родились. Да и Лесных тогда никаких еще не было. Все они были Лесничими, хотя к востоку от берегов Длинки их уже тогда называли предателями… Не нужно было доверять словам этого трепла Пиндара. Слишком уж красочными были его россказни об убийстве Лисы с ее муженьком.

— Я отправлю демонологов с Благолесья на подмогу Лихе и Злыдню, — сообщил Геррлай Лександру.

Но тот не обратил на слова сподручного никакого внимания. Лександр внимательно осмотрел колдовской клинок, ранее принадлежавший лазутчику и откинул его в сторону. Меч пролетел и со звоном упал на каменный пол, неподалеку от Дарея.

— Я помню всю партию. Отборные клинки с острова Брани. Я преподнес их в подарок моему родственнику Царю Аэстету. Вот только, как колдовской, этот меч не очень хорош. Видимо закалили его в сильно разбавленном фонтане. Наверняка старику не хватило его волшебной воды. Как же этого старика звали?.. Не помню. Скользкий хитрюга, сбежал от нас с Костаправом.

Лександр подошел к мечу с рукоятью обвитой золотой ящерицей. Клинок продолжал крутиться, вокруг своей оси и освещал весь зал багровым светом.

— Вот этот меч, то что нужно. Лучший из всех. Я закаливал его в волшебных фонтанах несколько раз.

Лександр взял меч в руку и медленной походкой прошелся по залу. Он остановился напротив Дарея и спросил:

— Как тебе удалось обойти проверку эликсира правды?

Лазутчик промолчал.

— Не заставляй меня снова возвращаться к твоей сестре. На этот раз я не остановлюсь и дам приказ, который не стану отменять.

Избитый и измученный Дарей тихим голосом произнес:

— Виктор дал мне какой-то корень с Озера Отшельников.

— Ты слышал Геррлай?

— Отшельники…

— Что стало с тем лазутчиком, которого ты засылал к ним пару десятилетий назад?

— Он кажется переметнулся, — неуверенно проговорил Геррлай.

— На сторону Немерейцев?

— Да этих отшельников хрен поймешь. Они сами хоть Немерейцы и ненавидят всех нас, но со своими соплеменниками тоже не в ладах.

— Так выясни, что там за дела происходят, — сказал Лександр, несколько повысив свой тон.

— Постараюсь. Сделаю все, что будет в моих силах. Но отшельники… — оправдывался Геррлай.

Он не успел договорить, как тут же был прерван Лександром:

— Сделай, а не постарайся. И выясни насчет этого корня, способного обмануть эликсир правды. Сколько лазутчиков они еще к нам заслали? Не забудь сообщить про этот корень Сандалику и Костаправу.

— Сделаю.

Лександр прошелся по залу и снова пройдя возле Геррлая сказал:

— Почему ты все еще здесь?

— Ты хочешь, чтобы я отправился прямо сейчас?

— Время тебя ждать не будет, как и Лиса со своими новыми лазутчиками.

— А как же Дарей?

— Ты боишься, что мы с ним не управимся? — спросил Лександр с некоторой издевкой.

Геррлай, тут же развернулся и пошел в сторону тоннеля. Он остановился перед самым выходом и произнес:

— Я приказал возничему, уезжать, как только разгрузит телегу. Он вернется только с утра. Можно мне взять твоего коня?

— Нет.

— Мне идти пешком? Ты смеешься?

— Ты сам виноват в своей не предусмотрительности. И лучше не пешком, а бегом.

Когда Геррлай зашел в тоннель, его окликнул Лександр:

— Сколько раз в год ты меняешь возничих?

— Раз в два года.

— Меняй их каждый месяц. Не просто ослепляй и режь им язык. А избавляйся с концом. Они могут выдать путь к замку своими жестами, — холодно произнес Лександр.

— Где я столько возничих найду? — вопросил Геррлай.

— А ты их больше не нанимай. Сам бери телегу с фиолетовыми камнями и доставляй в замок.

— Что и разгружать самому? — возмутился Геррлай.

— Не сломаешься, — издевательским тоном произнес Лександр.

Когда Геррлай наконец-то отправился выполнять приказ, в зале остались только трое живых. Один из них точно здравствовал — Лазутчик. От Лександра и темного стража, несмотря на все их колдовские силы, веяло смертью и холодной жестокостью.

Дарей на миг подумал, что о нем позабыли. Он смотрел на колдовской меч, валяющийся на полу неподалеку от него. Напротив лежало тело убитой жрицы. Молодость, загубленная Воином света. После всего произошедшего. Всех загадок и домыслов. Всех предположений и терзаний души. Дарей понял весь фарс Полуострова. Не только его, но и Квинки, Вязи, Аршвисса, всего проклятого запада. А что же восток? Дарей никогда там не бывал. Ему всю жизнь рассказывали про демонопоклонников и диких варваров поклоняющихся неведомо кому. В Кихшо сильно смеялись над торговцами из далеких стран. Считали их чем-то схожим с экзотическими зверушками. Будь их воля, они посадили бы всех заезжих пилигримов в клетку для развлечений. Но такое отношение у влиятельных жителей Полуострова было не только к торговцам из далеких стран. Богачи Кихшо с таким же презрением относились к жителям собственных трущоб, наподобие Клоаки. Многие жители которой, своими чертами лица, напоминали экзотических пилигримов. Но торговля приносила Полуострову большие деньги, а вот бедняки из Клоаки, одни только расходы и беды. Поэтому деловых пилигримов с дальних краев на Полуострове терпели, не забывая при этом обувать на приличные суммы, а порой и откровенно грабить. Никакой суд Кихшо, Перепутья и Квинки ни за что бы не вынес решение в пользу торговца не входящего в интерес Полуострова. Над таким бы судьей посмеялись, покрутили пальцем у виска и в конце концов бросили бы в темницу. Но не только пилигримы попадали под раздачу. Если у торговцев из дальних краев почти всегда был шанс попросту не связываться с Полуостровом. Было бы желание. То у Дарея, такой привилегии не было. Он с детства попал в среду лицемерия и обмана. С первого дня обучения у предвзятых учителей, которые и сами не понимали своего невежества. Он прожил всю жизнь в самом сердце перевернутой добродетели — городе Кихшо. Он даже и не представлял, что демоны они здесь, рядом. Лазутчик только сейчас понял всю их хитрость с уловками. Они разделили всех, опутав паутиной лжи и впрыснув каждой из своих жертв разнообразные яды. На такое не способен и самый смертоносный паук. Тот поражает всех одной и той же отравой. Триумвират владел тысячами.

Дарей собрал последние силы в кулак и мельком взглянув на колдовской меч, приготовился к прыжку. Встать он был не в силах. На стене загорелся багровым огнем знак — два солнца, проткнутые стрелой. Темный страж взял Дарея за ногу и куда-то потащил. Лазутчик несколько раз ударил его свободной ногой. Но только ухудшил свой вывих. Доспехи темного стража были прочны как тысяча бронзовых щитов. Их не удалось бы пробить и целой армией. Очутившись на балконе, Дарей рассмотрел в ночи очертания гор под светом звездной реки. Темный страж поднял его за грудки. На балкон вышел Лександр. В руках у него был колдовской меч. Багровое свечение стало совсем тусклым. Но темная ящерица на рукояти как-будто ожила. Она светилась ярким пламенем сливаясь с рукой Лександра.

— Что значат два солнца, проткнутые стрелой? — вымолвил Дарей с трудом.

— Послание Немерейцам, — холодно ответил Лександр. — Странно, что ты спросил. Для тебя все эти знаки не должны больше иметь никакого значения.

Лександр несколько раз всадил в грудь Дарея колдовской меч, после чего темный страж без лишних усилий сбросил лазутчика с балкона. Он пролетел через расщелину и ударившись спиной о камень, упал на землю. Зрение и чувства начали уходить, последнее, что Дарей увидел сквозь ночь, груды человеческих черепов и костей заполонивших дно ущелья. Лазутчик сделал последний вздох и жизнь покинула его.