Лига запуганных мужчин

6

Фриц вышел обратно в холл, чтобы пригласить посетителя. Наверное, я что-то упустил, а Вульф, по-видимому, нет, — не знаю. Мне следовало понаблюдать за тем, как будут реагировать наши гости, но я совсем не обращал на них внимания, а во все глаза смотрел на дверь. Мне кажется, что и остальные — тоже, кроме Вульфа. Я слышал, как палка Чейпина постукивала по резиновому покрытию в холле.

Он проковылял в кабинет и остановился в нескольких шагах от двери. Вульфа он оттуда видеть не мог, ему мешала группа людей, толпившихся около письменного стола. Он посмотрел на эту группу, затем на всех сидящих вокруг на креслах и стульях и дважды дернул головой, задрав вверх подбородок, словно норовистый конь, пытающийся сбросить узду. Он поздоровался с ними: «Привет, друзья!» — и похромал дальше, пока не увидел Вульфа. Однако вначале он бросил на меня быстрый, острый взгляд. Футах в восьми от меня он остановился. На нем был вечерний костюм, смокинг. Он был отнюдь не великан, среднего роста, скорее даже ниже, чем выше. Его нельзя было назвать излишне худым, однако на лице его ясно вырисовывались все кости — впалые щеки, обычный нос и светлые глаза. Когда он повернулся ко мне спиной, а лицом к Вульфу, я заметил, что его пиджак слегка оттопыривается над правым задним карманом брюк, и на всякий случай опустил ногу (до этого я сидел, положив ногу на ногу), поставив обе ноги на линию старта. Никто ему вслух не ответил на приветствие.

Он еще раз осмотрелся, затем снова уставился в упор на Вульфа и улыбнулся ему.

— Это вы — мистер Вульф?

— Да, — ответил Вульф, сложив пальцы на животе. — А вы — мистер Чейпин?

Пол Чейпин кивнул.

— Я был в театре. Там поставили пьесу по одной из моих книг. А потом мне пришло в голову заглянуть к вам.

— Которую книгу? Я прочел их все.

— Вы их читали? Все? Никогда бы не подумал… «Железную пяту».

— Да, конечно, и эту тоже. Примите мои поздравления.

— Спасибо. Надеюсь, вы ничего не имеете против того, что я заглянул к вам. Естественно, я знал об этой встрече. Я узнал о ней от троих своих друзей, Лео Элкаса, Лорри Бертона и Алекса Драммонда. Вам не стоит осуждать их, разве что за исключением Лео. Тот действительно проявил добрые чувства, остальные же двое просто хотели нагнать на меня страху. Попробовали сделать мне буку, но ведь для того, чтобы какое-то пугало сыграло свою роль, жертва должна знать, чем оно угрожает. Я надеюсь, у вас есть в запасе какие-нибудь угрозы?

С самого первого своего слова он не спускал с Вульфа глаз, а остальных вообще не замечал. Они следили за ним с различными выражениями лиц: Митчелл из Бостона — с любопытством, Бауен — с непроницаемым лицом как игрок в покер, Кейбот — огорченно и подавленно, Майкл Эйерс — угрюмо и с отвращением… Я наблюдал за ними. Вдруг доктор Бертон вскочил со своего кресла, длинными шагами направился к столу, схватил Чейпина за руку и обратился к нему:

— Пол, ради Бога, уходи отсюда! Это же ужасно. Уходи!

Тут вмешался цветочник Драммонд, его культурный тенор от волнения переходил в яростный визг:

— Это уж слишком, Пол! После того что мы… после того, что я… ты грязная крыса, убийца!

Это сняло общее напряжение, и у них развязались языки. Но Вульф резко остановил их:

— Джентльмены! Мистер Чейпин — мой гость! — Он взглянул на Чейпина, опирающегося на свою палку. — Вам лучше бы сесть. Арчи — кресло!

— Нет, благодарю вас. Я сейчас уйду. — Чейпин с улыбкой огляделся вокруг. Это была обычная веселая улыбка, если бы не его блеклые глаза, которые совсем не смеялись. — Я стою на одной ноге уже двадцать пять лет. Правда, вы все это знаете, вам не надо об этом рассказывать. Сожалею, что побеспокоил вас своим приходом, честное слово, ни за что на свете я не хотел бы огорчать вас, ребята. Вы все были ко мне так добры. Вы прекрасно знаете, что это правда. Если мне будет позволено воспользоваться литературной метафорой, я бы сказал, что вы облегчили мне бремя жизни. Этого я вам никогда не забуду, как я уже тысячу раз заверял вас. Конечно, теперь, когда я, как мне кажется, нашел свое призвание, теперь, когда я стою на собственных ногах, — вернее, на одной ноге… — Он снова одарил всех по кругу широкой улыбкой, — я буду в состоянии сам выбирать себе дорогу, без вас, до конца дней своих. Но я всегда буду вам благодарен. — Он повернулся к Вульфу. — Вот такие дела. Вы понимаете? Но я пришел сюда не за тем, чтобы выложить все это. Я пришел повидать Еас. Я подумал, что вы, наверное, рассудительный и умный человек. Это так?

Вульф посмотрел на него. Я подумал про себя: «Осторожно, Пол Чейпин, обратите внимание на эти полузакрытые глаза и, если я могу дать вам добрый совет, бросьте все и возьмите-ка ноги в руки».

Вульф ответил:

— Время от времени я добиваюсь отличных результатов, мистер Чейпин.

— Попробую вам поверить. Мало на свете людей, которым это удается. Я хотел сказать вам только одно: мои друзья потеряли кучу времени и денег на погоню за каким-то миражом, который им кто-то ловко подсунул. Скажу вам прямо, мистер Вульф, для меня это был настоящий удар — узнать, что они подозревают меня, хотя им известно, как я благодарен им всем за их доброту. Просто невероятно. Вот это я и хотел вам сказать, чтобы сэкономить ваш труд, время и деньги. Вы же не будете настолько безрассудны, чтобы гоняться за призраками?

— Заверю вас, сэр, что я слишком малоподвижен, чтобы вообще за чем-либо гоняться. Однако, учитывая ваше утверждение, что к вам это просто не относится, — может быть, у вас есть своя собственная теория по поводу тех инцидентов, которые так обеспокоили ваших друзей? Она могла бы оказаться нам полезной.

— Боюсь, что нет. — Чейпин с сожалением покачал головой. — Мне представляется более чем правдоподобным, что кто-то просто шутит над ними шуточки, но я понятия не имею…

— Убийство — это не шуточки, мистер Чейпин. Смерть не шутка.

— Нет? Точно нет? Вы в этом уверены? Но возьмите какой-нибудь необычный пример. Скажем, меня, Пола Чейпина. И вы осмелились бы утверждать, что моя смерть не была бы шуткой?

— Не понял. А разве она была бы шуткой?

— Конечно. Если разобраться, что произошло в случае со мной, было бы невероятно смешно, если бы смерть претендовала при этом на какую-то чувствительность. Именно поэтому я так ценил своих друзей, их заботу, их участие…

Его прервал полный невыразимой боли, похожий на стон голос доктора Бертона из глубины комнаты:

— Пол, Пол, Бога ради!

Чейпин повернулся на здоровой ноге.

— Да? — Ни на йоту не повысив голос, он сумел выразить в нем целенаправленную, уничтожающую насмешку. — Да, Лорри?

Бертон посмотрел на него, ничего не сказал, покачал головой и отвернулся. Чейпин вновь повернулся к Вульфу.

Вульф спросил:

— Значит, вы придерживаетесь теории шутки?

— Если говорить откровенно, не придерживаюсь. Она просто представляется мне правдоподобной. Что же касается меня, то я желал бы только одного: меня мучает, что друзья убеждены, якобы я стал для них опасен. Представляете, они меня боятся. Меня! Я очень от этого страдаю, честное слово. В действительности же трудно себе представить более безобидное создание, чем я. Я сам боюсь. Всю свою жизнь я боюсь самых разных вещей. Из-за своей жалкой физической немощности я, например, живу в неустанном страхе, что могу оказаться жертвой какого-либо насилия. И обычно я вооружен… вот, посмотрите.

Пол Чейпин сумел блестяще провести всех нас. Он протянул назад правую руку, нащупал пальцами что-то под нижним краем своего смокинга, из группы раздались два-три предупреждающих выкрика, и я швырнул свое тело вперед. Поскольку он удерживал равновесие только благодаря палке, на которую он опирался, — еще чуть-чуть, чертовски мало, и я сбил бы его с ног; но я крепко ухватил его за правое запястье, и это уберегло его от падения. Левой рукой я вырвал из его заднего кармана револьвер.

— Арчи! — обрушился на меня Вульф. — Отпусти мистера Чейпина.

Я отпустил его запястье. Вульф продолжал громыхать:

— Верни ему его… вещь.

Я бросил взгляд на его пушку. Это был вышедший из моды ветеран 32-го калибра, и я с первого же взгляда понял, что он не заряжен. Пол Чейпин с абсолютно ничего не выражающим взором светлых глаз протянул руку. Я вложил в нее револьвер, а он оставил его лежать на ладони, как будто это было блюдо с яблочным пудингом.

— Возьми себя в руки, Арчи, — сделал мне замечание Вульф. — Ты лишил мистера Чейпина оказии разыграть эффектную драматическую сцену. Извините, мистер Чейпин. Вы разрешите взглянуть на этот револьвер?

Чейпин подал ему оружие, и Вульф начал его осматривать. Он вынул и вставил обратно барабан, взвел курок, нажал на спуск и еще раз осмотрел его. Затем заявил:

— Неприятная вещь. Она наводит на меня ужас. Револьверы всегда наводят на меня ужас. Вы позволите показать его мистеру Гудвину?

Чейпин пожал плечами, и Вульф подал мне его пушку. Я поднес ее к свету и, бросив на нее несколько благожелательных взглядов, увидел то, что заметил Вульф. Я усмехнулся. Потом поднял голову, увидел, как внимательно следит за мной Пол Чейпин, и перестал усмехаться. Можно было бы сказать, что его глаза все еще были лишены выражения, но за ними было что-то такое, что я охотно выволок бы на белый свет. Я вернул ему револьвер, и он сунул его в задний карман. Тоном светской беседы наполовину мне, наполовину Вульфу он бросил:

— Вот видите. Чисто психологический эффект. От своего друга Энди Хиббарда я многому научился в области психологии.

Раздалось несколько возмущенных возгласов. Джордж Прэтт подскочил к Чейпину и уставился на него в упор, нервно сжимая кулаки. При этом он зло выкрикивал:

— Ты гадина! Если бы ты не был проклятым калекой, я бы колотил тебя до тех пор, пока ты не перестанешь быть опасен.

Чейпин не проявил никакого волнения.

— Да, Джордж. А кто мне помог превратиться в проклятого калеку?

Прэтт не уступал:

— Я сам тебе в этом помог когда-то. Да, помог. Этот печальный случай мог бы произойти и с каждым из нас, хотя, возможно, не так, как с тобой. Боже мой, неужели ты, пока жив, не можешь этого забыть? Ты что, головой ушибся, да? Разве ты совсем не мужик?

— Нет. Мужик? Нет, — перебил его Чейпин и улыбнулся ему одними губами. — Но уж вы-то, ребята, вы все мужики. Разве не так? Помогай вам Бог. Прекрасная идея: зависеть от Божьей помощи. Попробуйте. Я это уже испытал. А теперь я вынужден просить вас извинить меня. — Он обернулся к Вульфу. — Спокойной ночи, сэр, я ухожу. Благодарю вас за любезный прием. Надеюсь, что я не слишком утомил ваш ум.

Он слегка поклонился в сторону Вульфа и в мою сторону, повернулся и пошел к двери. Его палка трижды простучала по ковру, когда его остановил голос Вульфа:

— Мистер Чейпин, я чуть было не забыл. Можно вас задержать еще на пару минут? Всего лишь на небольшую…

Николас Кейбот прервал его:

— Ради Бога, Вульф, оставьте его, пусть уходит…

— Мистер Кейбот, прошу вас, вы позволите, джентльмены? Одна небольшая любезность, мистер Чейпин. Коль скоро у вас нет никаких злых помыслов и вы, так же как и мы, хотели бы, чтобы ваши друзья избавились от всех своих затруднений, я не сомневаюсь, что вы поможете мне в этом маленьком эксперименте. Я знаю, он покажется вам бессмысленным, совершенно ничего не значащим, но я очень хотел бы попробовать… Вы мне поможете?

Чейпин обернулся. Мне показалось, что он насторожился. Он ответил:

— Возможно. А в чем дело?

— Дело очень простое. Я полагаю, вы пользуетесь пишущей машинкой?

— Разумеется. Свои рукописи я сам пишу на машинке.

— У нас тут есть пишущая машинка. Вы не могли бы подойти к письменному столу мистера Гудвина и напечатать кое-что под мою диктовку?

— Зачем это? — Он колебался, теперь он совершенно явно был настороже. Он посмотрел вокруг и увидел, что на него устремлены двенадцать пар глаз. Тогда он улыбнулся и небрежно произнес: — Если вы так хотите, почему бы нет? — И захромал назад к моему столу.

Я вытащил пишущую машинку, поставил ее на стол, вложил чистый лист бумаги. Потом встал и подержал Чейпину стул. Он покачал головой, и я отодвинулся. Он прислонил палку к столу и с трудом устроился на стуле, рукой засунув под стол свою искалеченную ногу. Никто не издал ни звука. Он обернулся к Вульфу и заявил:

— Но я пишу не очень быстро. Писать через два интервала?

— Скорее через один. Это будет больше похоже на оригинал. Можем начать? — И вдруг совершенно неожиданно Вульф заговорил сильным глубоким голосом: — Надо было б меня вам убить и следить за последним мгновением…

Воцарилась смертельная тишина. Так продолжалось секунд десять. Потом пальцы Чейпина зашевелились, и пишущая машинка затрещала. Уверенно и быстро. Я следил за словами на валике. Первые пять прошли гладко, но на шестом он заколебался. На букве «б» в слове «убить» он остановился. Снова наступила такая тишина, что можно было бы услышать, как падает перышко. Нарушил ее сам Пол Чейпин. Он двигался не торопясь, но весьма решительно. Оттолкнулся от стола, поднялся на ноги, схватил свою палку и заковылял вон. При этом он задел меня, а Арчер Коммерс вынужден был отойти, чтобы уступить ему дорогу. У самой двери он остановился и обернулся. Он не выглядел слишком растерянным, и, насколько я мог видеть со своего места, в его светлых глазах не появилось никакого нового выражения.

— Я был рад помочь вам в действительно серьезном эксперименте, мистер Вульф, — заявил он, — но я не желаю становиться жертвой какого-то трюка. Кстати, я говорил вначале об уме, а не о вульгарной и ординарной пронырливости. — Он снова повернулся.

Вульф проворчал:

— Арчи!

И я вышел, чтобы помочь Чейпину надеть пальто и открыть ему наружную дверь.