Логическая история цивилизации на Земле Дополнительные доказательства моей теории (часть первая)

Само собой, здесь нет и намека на татарское иго, но это и сам Бушков так считает вместе с Носовским и Фоменко. Я же считаю, что если были города, которые кочевым «татарам» как собаке – пятая нога, то была торговля. Ибо только для торговли нужны города. И построило их торговое племя, евреи, а вовсе не татары. И основной предмет торговли – поваренная соль с Баскунчака, которой даже платили всем «зарплату» в Византии. «Генуэнсы» – те же самые евреи под именем «греков» из Моисеева колена, незадолго до этого распространившиеся с Босфора на Апеннины. Именно тут встречалось восточное и Моисеево колена. Солью же обладал Хазарский каганат во главе с восточным коленом евреев. Одна беда, от Баскунчака до Тавриды соль надо было везти сухим путем, и на этом отрезке властвовали бандиты из всех окрестных племен. Уже на этом этапе на Волге вовсю шла торговля девицами для «поставок» в Персию, на Черном же море о широкой работорговле пока не было слышно до этого самого 1506 года, я думаю, что даже только до Дмитрия Донского, вернее даже до Евпатия Коловрата. Хотя годы упоминать совершенно бессмысленно, так как вся хронология выдумана в «Платоновской академии» Козимо Медичи, и она так же точна как четверть, отмеренная бессчетным количеством пятерней.

Наступил момент, когда рабы потребовались и на Черном море, в основном на галеры и великие стройки Константинополя, а затем и всех остальных городов «генуэнсев», включая собственно Крым. В это время узнали, что в необозримых лесах к северу живет «чудь белоглазая, не знавшая оружия». Кстати, соль нашли по всей Европе или научились ее кое–как выпаривать из морской воды, транзит соли уменьшился, и казаки–разбойники практически остались без дела. И пошла белоглазая чудь в Кафу. Только история об этом ничего не знает, откуда эта чудь появлялась на невольничьем рынке в Кафе? Думали, что за нею ходили как в лес по грибы. Но, так как никакой государственности в лесах не было, то и летописи писать было некому. И так шло в аккурат до 1506 года, когда этой самой чудью завладели, и не только завладели, но и переселились туда казаки–разбойники. Раньше они только «набегали» как Евпатий Коловрат, ибо коловрат – это снующий туда–сюда, около, откуда и город Коломна, около брода для рабов через Оку. А переселившись и зная еврейскую грамоту и, главное создав государственность к 1506 году, завопили на весь белый свет в своих летописях: грабют! Хотя сами, своими руками как Иван Калита сбывали рабов в Кафу. Ибо ничего другого они делать не умели.

Для иллюстрации последовательности событий, но не опираясь как на что–то твердое, сообщу: Калита царствовал на Руси в 1328–40 годах, и об этом времени у Бушкова написано: «О временах Ивана Калиты сохранилась любопытнейшая запись: «Сел на великое княжение Иван Данилович, и настал покой христианам на многие лета. И перестали татары воевать русскую землю»». Историки, конечно, знают, что «татарское иго действует», но «набегов» нет, и выкрутились: дескать, Иван Данилович очень уж дружил с татарами, и они ради него голодали, но не «набегали». Ждали, когда он сам привезет им чего–нибудь. Это же дурость. А вот если предки Ивана Даниловича ранее набегали на чудь белоглазую, а тут он сам поселился среди этой чуди и точно так же продает чудь на правах их нового князя, то и набегать–то ведь некому, слава тебе, господи!

А вот Дмитрий Донской (1363–89) только и делает, что с «татарами» воюет, у него ведь не одна Куликовская битва. Я думаю, потомков Калиты поперли из Руси местные «кучумы», и Донскому их пришлось вновь завоевывать. Вот как это выходило согласно Бушкову. Он, конечно, считает, что Донской – на «русской» стороне, а я считаю, что – на «татарской», вернее – на разбойной. Например, Вельяминов считается воеводой Москвы, которой, конечно, еще не было, тогда главой – пространства московского. А Донской его казнит за год до Куликовской битвы, и народ московский очень об этом сожалеет. Но, чтобы казнить надо Москву или ее местность «взять», а как же иначе–то? Так, может быть, Донской ее не окончательно взял в 1379 году, а просто «набежал»? Тем более что Сергий Радонежский «поначалу уговаривал князя Дмитрия уступить «татарам»» перед Кликовской битвой. Как будто «татарин Мамай» заранее предупредил «Дмитрия–москвича» о своем походе. Может, все же не «татарам уступить», а «уступить» московским аборигенам, не ходить к ним в гости, так как Москва была еще языческой и никакого Сергия Радонежского – православного священника у нее не должно было быть, как это и подтвердится в дальнейшем. И этот самый Радонежский был в составе казаков–разбойников Донского?

Это видно из следующего: «Логично будет предположить, что, прослышав о грозящей Руси и православию беде (Мамай – мое), на помощь ему (Донскому) придут другие князья? На подмогу к Дмитрию не пришел никто! Ни один независимый, владетельный князь! <…> Уникальнейший случай. Мог смалодушничать один, отвернуться другой, из–за каких–то своих соображений не участвовать третий, но чтобы все до одного князья отказались помогать в отражении нашествия «безбожных татар», … – такого на Руси не бывало ни до, ни после…»

Разумеется, если Донской – казак–разбойник, то есть «татарин» по исторической терминологии, то помогать ему завоевывать Московию никакой дурак из местных промосковских князей не придет. Поэтому именно так и написали в летописях, они же не знали тогда, что историки потом все перевернут с ног на голову. И донской атаман–завоеватель окажется защитником нашего Отечества. Недаром Костомаров потом «обозвал «Сказание о Мамаевом побоище» «множеством явных выдумок» и добавил в сердцах: «Эта повесть никак не может считаться достоверным источником»». Мало того, Бушков продолжает: ««Повесть» приписывает Мамаю интересное заявление: «Я не хочу так поступать, как Батый, но когда приду на Русь и убью их князя, то какие города наилучшие достаточны будут для нас – тут и осядем, и Русью завладеем, тихо и беззаботно заживем».

Вообще говоря, «татарин» Мамай ведь и без этой битвы Куликовской владеет Русью, он ведь вроде бы пришел только подтвердить свою власть, притом нет же ни единого намека, что кто–нибудь ему перечит на Руси в этом. Поэтому ему и подтверждать–то ничего не требуется. Притом он наверняка знает, что никто Донскому не будет помогать из соседей. То есть, Мамаю «татарскому» в общем–то нечего делать на Руси, не говоря уже об «осядем и заживем». Он ведь согласно нашей истории на это и без похода имеет полное право. Хотя «татары» и предпочитали жить в своем городе Сарае. Поэтому цитата «из Мамая» в таком контексте звучит совершенно по–идиотски.

Но, стоит нам заменить Мамая на Донского в авторстве цитаты, как сразу же становится ясно, что донские казаки–разбойники со времен Калиты потеряли власть над Московией, Дмитрий ведет их завоевывать ее вновь, и обещает то, что обещает: «Тут и осядем, и завладеем, тихо и беззаботно заживем». Еще бы не зажить! Потенциальные рабы – как огурцы на огороде, никуда не надо ходить, вышел – сорвал. Совершенно «беззаботно».

Особенно мне нравится «овладеем», как будто они уж 200 лет нами не владеют. Ведь доподлинно, что все главари разбойников – евреины, грамотеи, книжники. Все религии, какие только есть – ленивые компиляции иудаизма с главной особенностью, что от человека ничего не зависит в отличие от иудаизма, в котором от человека зависит все. Вы разве не знаете, что за пределами литургии Яхве иудей в отношениях между людьми абсолютно свободен и подчиняется не Яхве, а суду? Притом у Донского дешевейшее зелье – водка была наготове. Именно поэтому, и «овладеем», и «беззаботно заживем».

Самое интересное, что как евреи, так и казаки–разбойники никогда не пахали и не сеяли, кроме как в нынешнем Израиле и на нынешнем Дону, Тереке и так далее. У них же даже Каин–земледелец – презренный человек, позднее – амхаарец. Поэтому выступать от имени «татар» со следующими словами «Мамай» не мог: «Пусть не пашет ни один из вас хлеба, будьте готовы на русские хлеба». И Дмитрий Донской, будучи «татарином», не мог так сказать, он ведь прекрасно знал, что никто из них, казаков–разбойников и без этого призыва не сеет и не пашет. Но вот если Мамай был московским аборигенским князем, то эти слова как раз по нему. В ожидании Дмитрия Донского он вполне мог обратить свой призыв к «чуди белоглазой», добавив: – «Уйдем подальше в леса и переживем невзгоду на лесных дарах, пусть Донской со своей братией поголодает». Так эти слова и остались в истории, а вставить их позднее можно было в любой рот. Впрочем, Дмитрий Донской мог тоже часть этих слов сказать, без упоминания про сев и вспашку, дескать придем и наедимся дарового русского (чудского) хлеба. Так его разбойникам сподручнее было воевать. Притом заметьте, согласно официальной истории Донской все время очень опасался своей затеи с этой Куликовской битвой (кстати, была в будущей Москве), он очень даже рассчитывал на проигрыш. И тому пример – его переодевание в простую «форму» казака–разбойника, без всяких там царских финтифлюшек: дескать, попаду в плен, сойду за рядового, подневольно направленного воевать.

И еще одна очень интересная деталь. Вот как нам об этом сообщает Бушков: «Дмитрий, отправляясь на битву, заранее позаботился о «пропагандистском обеспечении». Он берет с собой десятерых купцов–сурожан (сурожанами звали тех, кто постоянно торговал с городом Сурожем в Крыму, имея там, говоря современным языком, «торговые представительства»). Все десять купцов перечислены поименно: Василий Капица, Сидор Алферьев, Константин Петунов, Кузьма Ковря, Семен Антонов, Михаил Саларев, Тимофей Весяков, Дмитрий Черный, Дементий Саларев, Иван Шиха. Особо уточняется: князь взял их для того, чтобы они «рассказали в дальних странах, как люди знатные». Рассказали о грядущей битве с Мамаем».

Ничего лучшего Бушков не нашел для этой цитаты, как сравнить ее с «1 сентября 1939 года, когда «коварные поляки» напали на радиостанцию в немецком городе Глейвице», то есть с пропагандой Геббельса. Между тем, при желании тут можно найти несколько интересных моментов. Во–первых, ни одна история не сохранит полный перечень никчемных «купцов», я думаю, для того, чтобы мы поняли, что все они «русские». Во–вторых, все так называемые «русские» имена ни что иное, как имена еврейские. В третьих, это как же Дмитрий, будучи «русским» и практически в осаде, «пригласил купцов», находящихся не только «за линией фронта», но и вообще на краю земли, в глубочайшем тылу своего противника? А вот, если Донской – казак–разбойник, то эти пресловутые «купцы» находятся в тылу его войска и как раз и являются его потенциальными покупателями рабов. И этой своей «геббельсовой пропагандой» он только рекламировал свой будущий товар и себя – его владельца. Попросту, хвастается будущим своим владением.

Дальше в лес – больше дров, как говорится. Иеромонах Даниил служит в Орде. Он почему–то ссорится с Дмитрием Донским, как будто тот действительно казак–разбойник («татарин»), а не русский князь. Ибо русскому князю никак не достать ордынского иеромонаха в Орде для «ссоры». Затем Даниил покидает Орду и обосновывается в Московии, и начинает призывать русских князей объединиться против Орды. Будто это Сергий Радонежский, а не ордынский иеромонах. Далее Бушков выражает надежду следующего содержания: «Логично будет предположить, что Даниил, известный своей несгибаемой антиордынской позицией, окажется при Дмитрии Донском, когда тот двинется на Мамая. Однако происходит фантастический вираж, которому историки до сих пор не могут подыскать вразумительных объяснений, – потому что увязли в плену классической версии. Когда полки приходят на Куликово поле, Даниил вдруг обнаруживается в стане… великого литовского князя Ольгерда, союзника Мамая, идущего на подмогу «татарам»! (Ольгерд немного опоздал и, узнав о поражении Мамая, благоразумно отступил). Так кто же был Ордой? Если признать, что Дмитрий Донской, поведение Даниила как раз логично и вполне объяснимо…» Только Бушков на этом и останавливается, не объяснив нам, как и чем именно это «вполне объясняется»? «Объяснимо», и точка, а дальше – совсем о другом, к чему я и перейду вскоре.

Между тем Дмитрий Донской, будучи русским князем, как я уже написал, не мог ссориться с ордынским иеромонахом: для него это очень далеко ходить в Орду и ссориться там с «чужим» иеромонахом. Так что придется признать, что Донской – атаман казаков–разбойников, «ордынец», «татарин» и так далее по порядку представитель московских врагов. А Мамай – совсем русский, москвитянин, который настоящим москвитянином для историков так и не стал, остался чудью белоглазой. Хотя и чудью волею историков он перестал быть. И ему на помощь идет Ольгерд, так как он тоже чудь. Об этом даже сегодня никто не будет спорить. Наверное, для иеромонаха Даниила Ольгерд оказался ближе, так что он не попал к Мамаю. Но это же – одно и то же? Вы согласны? Поэтому к моей версии не надо ставить «глубокомысленное многоточие», «догадайся, мол, сама», «вполне объяснимо»!

А еще дальше в лес, у Бушкова еще больше «дров»: «Между прочим, в воинстве Дмитрия, оказывается, есть и… разбойники. Основание? Цитирую «Повесть»: «…некий муж, именем Фома Кацибей, разбойник, поставлен был в охранение великим князем на реке…». Князья, значит, с Дмитрием не пошли, а вот разбойники пошли. Интересно. А вот Мамая, кстати, сопровождают не «разбойники», а князья и бояре…»

Сказав все это, Бушков вновь остановился, опять заставил нас отгадывать неотгадываемую загадку. Наподобие: «зеленое, длинное, висит в гостиной и пищит» (селедка). Которая зеленая потому, что покрасили, висит потому, что повесили, а пищит, чтоб труднее отгадать. Но это же явное: Дмитрий нападает на будущие московские земли в качестве казака–разбойника, а Мамай – русский князь, обороняется, притом великий князь, так как с ним идут не только бояре, но и простые князья. Кацибей же, я думаю, стал впоследствии знаменитым Кочубеем, «принадлежавший к богатой семье, владеющей огромными земельными наделами с крепостными крестьянами на Левобережной Украине».

И уж в самой тайге – сплошь «дрова»: «И, наконец, вот что говорится о Мамае: «Безбожный же царь Мамай, увидев свою погибель, стал призывать богов своих…» Знаете, каких? Ну, Магомета, конечно. Однако Магомет на самом последнем месте… «…богов своих: Перуна и Салавата, и Раклия, и Хорса, и великого своего пособника Магомета». Вот так. Отчего–то Мамай призывает старых богов, и Перун с Хорстом – уж точно славянские… Кто такой Салават, мне попросту неизвестно – но уж никак не мусульманский святой… А Раклий, по некоторым сведениям, – другое имя Самаргла, а Самаргл опять–таки языческий бог Древней Руси».

Прежде, чем цитировать дальше Бушкова, должен заявить, что никаких православных богов у голубоглазой чуди в те времена и не должно было быть. Им хорошо было и с Перуном. Это именно Дмитрий Донской припер им Христа за пазухой, так как Иван Калита не успел, помер, а дружину его выперли. И только Дмитрию, впервые узаконившему передачу царства сыновьям, а не названным разбойным «младшим братьям», как это водилось и водится до сих пор в разбойных шайках, удалось через своих наследников как следует, с помощью водки приучить голубоглазую чудь к восточному христианству–несторианству.

Бушков же, сообщив нам последнюю свою мысль, которую я только что процитировал, подводит итог всему им ранее сказанному. И у него вывод совсем не тот, что я должен был от него ожидать. Вот как у него это вышло: «Так кто же с кем воевал на Куликовом поле? Почему и за что? <…> …на Куликовом поле столкнулись две династии – старая и новая. Быть может, существовали некие неизвестные нам династические связи, давшие в свое время «ордынцам», то есть, жителям Южной Руси, повод претендовать на власть над всей Русью. <…> На Куликовом поле сошлись единокровные враги. «Спор славян между собою» шел из–за московского престола – и только. А это коренным образом меняет дело…»

Другими словами, у Бушкова Русь была примерно таким же государством как сегодня. От Черного до Белого моря и Балтики. Урал и Зауралье я не считаю, так как завоевано оно, вернее, «покорено» и присоединено» почти на наших глазах. Хазары если и были когда, то – испарились. А христианство свое мы получили как когда–то хазары, путем опроса послов от мусульман, иудеев и христиан, только это уже было при Владимире Красном солнышке, который выбрал христианство исключительно на почве любви к водке. Хазары, кстати, разрываясь между противоречивыми пристрастиями, так и не смогли толком остановиться ни на одной из трех религий, исповедовали их все разом: пьяницы – христианство, трезвенники – мусульманство, а евреи, не пьющие, а только причащающиеся, – иудаизм. Потому и испарились.

Находясь на таких просторах, на каковых, причем гораздо меньших, Западная Европа наплодила десятки государств, мы лет пятьсот дрались все со всеми. Потом как–то так случилось, что на юге у нас остались одни военные (Орда), а на севере – одни гражданские (Русь). Естественно, военные победили гражданских под водительством Дмитрия Донского. Вот и вся история.

Хотя, нет, не вся. Мамай, будучи «гражданским», проиграл и куда–то делся. Вместо его как черт из табакерки вынырнул Тохтамыш, наверное, тоже «гражданский», так как от «военной» Орды у нас есть уже представитель – сам Дмитрий Донской. Этот «гражданский» сжег Москву, а «военный» куда–то убежал от него «собирать войско». «Гражданский» же Тохтамыш, сжегши Москву, не знал, что же ему дальше делать? Поэтому пошел, как говорится, куда глаза глядят, а глаза у него почему–то глядели именно туда, откуда ранее пришел Дмитрий, на юг. Наверное, решил из «гражданского» переквалифицироваться в «военного». Дмитрий же, набрав по лесам рать и увидев, что от Москвы остались одни головешки, пошел не Тохтамыша догонять, а – немного в сторону, «брать» Рязань. Наверное, хотел там подождать, пока Москва заново отстроится. А Тохтамыш, черт с ним, пусть сперва там, на юге воевать научится. Поэтому у Бушкова возникла идея, уточняющая традиционную историю, что Тохтамыш – москвич, организовал заговор против Донского, а потом спрятался от него в Рязани. И именно там Донской его покарал, не дал ему стать на юге военным.

Но, так как оказывается, что и Дмитрий Донской, и Тохтамыш, спустя три года, оба разом, независимо друг от друга, и еще раз разбили воскресшего Мамая, то Бушков сделал вывод, что Донской и Тохтамыш – одно и то же лицо. Поэтому я как бы зря вообще пишу о Тохтамыше. Вот такие–то дела.

Хотя, я и думаю, что, взяв власть над будущей Москвой, которой тогда вообще еще не было, Дмитрий был бы удивительным ослом, если бы не завоевал Рязани. Ведь Рязань как раз на полпути в Орду, из которой Дмитрий прибыл, и ему бы не было никакого резона без взятия Рязани заботиться об изменении порядка наследования, с бандитского на династический.

Что касается Тохатмыша, то это просто местный московский партизан, мстящий Донскому за порабощение своей родины: стоило Донскому куда–то отлучиться по своим делам в новом своем государстве (ту же Рязань покорять), как Москва тут же и была сожжена Тохтамышем. И именно потому, что владеть ею Тохтамыш уже не мог из–за нехватки сил и боязни Дмитрия, хорошо вооруженного. Сжег и испарился в лесные дебри.

Осталось рассказать, почему же пик и начало «набегов крымских татар» приходится на 1506 год. Именно тогда, когда Россия под властью Московии стала самой большой державой Европы. Согласно традиционной истории Дмитрий Донской, провозгласив наследование престола от отца к сыну, то есть к собственному его сыну, столкнулся с широчайшей оппозицией. Историки не говорят, что оппозиция ему была именно из–за этого способа наследования, но пишут, что Донской чрезвычайно жестоко подавлял ее, казня своих князей через одного, почище будущего Ивана Грозного. Притом именно он выдумал страшнейшие, мучительнейшие виды казни, притом прилюдные, показательные. И даже это говорит за то, что он был казак–разбойник, так как у меня в других работах показано, что изощренные способы пыток выдуманы как раз казаками–разбойниками. Я это доказал в других своих работах, исследуя русские слова, произошедшие от еврейско–хазарских корней.

Дело в том, что до Донского чудские рабы в Кафе никому не известно, как появлялись там. Донской раззвонил через упомянутых купцов, что он отныне владеет этим источником. Но, так как никакой письменности еще не успело завестись в Московии, то до Ивана III, правнука Донского, никто в Европе вообще не знал об этом царстве–государстве. Недаром вся наша более ранняя история московская компилируется из истории Киевской Руси, каковая потому простирается аж до Костромы и Зауралья, что именно оттуда шла лиственница в Венецию, к «грекам». О Московии, этом неиссякаемом источнике чудских рабов, узнали лишь с Ивана III, умершего в 1505 году. И именно он заставил узнать о себе, выкупив кусок земли в Константинополе (Новый Афон), женившись на римской невесте, выдававшейся за византийскую и привезенную ему через Западную Европу и Балтику. Как будто ее нельзя было привезти по Днепру. Он же «заразил» Московию «жидовской ересью» и платил дань Ватикану, но об этом у меня – в других работах. То есть, весь мир узнал, что рабы идут из этой самой Московии. И именно перед смертью Ивана III – начале правления Василия Ивановича (1505–34).

Надо было что–то делать с этой «историей». Конечно, не в те самые времена начала 16 века, а много позднее, уже при Романовых, ставших «настоящими джентльменами». Как раз во времена Петра I и Карамзина. Вот тогда–то и была «найдена» Петром Радзивилловская летопись Нестора в Кенигсберге, и «пошла писать губерния». «Позвали варягов володеть нами» совсем с другой стороны, чем они пришли к нам в действительности и без всякого призыва, начиная с Евпатия Коловрата, Ивана Калиты и Дмитрия Донского. Выдали их всех за природных москвичей, а исконних прамосквичей – за татар. Но этого было мало.

Во–первых, я имею в виду невесту Ивана III. Сам факт привоза ее кружным путем показывает, что у Дмитрия и его наследников шибко испортились отношения со своей бывшей родней, казаками–разбойниками, оставшимися на Дону и Днепре, включая Кочубея. И другой причины я не вижу, как изменение правил наследования московского престола. Если уж Донской взял власть над будущей Московией от имени казаков–разбойников, то и передавать ее он должен был не своему сыну, а своему «названному младшему брату» в казаках. То есть, владыка должен был избираться из его наследников не по родству, а по профессии. Но, какой же дурак, попробовав царствовать по–настоящему, на это согласится? У нас даже генеральные секретари и нынешние президенты этого делать не хотят. Именно поэтому в течение последующих 300 лет именно с Дона казаки–разбойники пытались восстановить «справедливость» (Болотников, Пугачев, Разин). Другими словами, вместе с Донским не все казаки до единого пришли с ним на Русь, «володеть» ею. Это были уже не времена Ильи Муромца, единовластно представлявшего Дон, к которому все остальные казаки–разбойники приходили и униженно просились в «казаченки». Как к мужу приходят мужики о чем–нибудь просить, заранее называя себя уничижительно–пренебрежительно. То есть, Донской – это лишь часть разбойного казачества.

Во–вторых, исходя из изложенного, надо было как–то «узаконить» оставшихся на Дону казаков, переставших якобы быть разбойниками. Именно поэтому Карамзин мимоходом, явно не желая распространяться на эту тему, указывает, что «рязанские казаки» появились на свет только в 1444 году, а днепровские – и того позже, в 1517–м. Заметьте, в самый разгар работорговли «крымских татар» нашими людьми. В самый пик «объединения Руси под эгидой Москвы». И спрашивается, совершенно без толку, как могли крымские татары сквозь это густое прирожденное, дружелюбное нам, воинство, как расческа сквозь волосы, проникать на «святую» Русь и выводить оттуда пешим порядком на полторы тысячи верст по 100 тысяч рабов разом? Вопрос, совершенно «неуместный» для наших историков.

В третьих, желая хоть немного оградить наших царей от справедливого обвинения в работорговле собственным народом, историки наши пишут, что не только сквозь казаков, но и сквозь Московию «проникали» крымские татары аж до самой Литвы и Польши. И большую часть своих пленников брали именно там, так как наш народ не очень «нравился» покупателям. Очень уж был строптивый и при первом же удобном случае старался убежать (Карамзин).

В результате история Хазарского каганата и составной ее части, казачества, была «утеряна», места их древнего обитания были частично сровнены с землей, а старинные города перенесены на новые места (Рязань, Астрахань). Мало того, все, что можно было затопить, затопили «водохранилищами» от дотошных археологов (Саркел, Самара и многие другие – подробности в других моих работах).

Вместе с этим исчезли и хоть какие–то сведения о первом этапе работорговли голубоглазой чудью. Второй же этап, который скрыть уже было невозможно, – сперли на крымских татар, которые этим сегодня очень гордятся. Совершенно незаслуженно. Поэтому я хочу кое–что добавить.

Дело в том, что в Крыму под именем «крымских татар» ныне понимают как бы одну нацию, хотя их фактически – две: собственно степные татары и татары–караимы, «отатаренные» матримониально евреи из Кафы (Феодосии). Степные татары никакого отношения к работорговле не имели, да они вряд ли и вообще выходили когда–либо через Перекоп. А вот приморские татары–караимы жили не только в Феодосии, но по всем другим древнейшим городам–портам. И они–то никакие не татары вовсе, а невообразимый сплав народов всего Средиземноморья, основа которого – еврейская кровь. При этом феодосийская, восточная ветвь, собственно караимы – это хазары. Вот они и занимались многие века работорговлей, а все стальные – просто торговлей, и они в основном «греки», то есть из Моисеева колена. Рабов же караимам поставляли казаки–разбойники. И не только из Московии, а с Днепра, и даже с Волги, хотя Московия к началу 16 века стала благодаря Дону просто кладезем чуди голубоглазой, так как эта чудь «не знала оружия» как такового – приходи и бери.

Иван III и Хазарский каганат

Российские историки очень хотят, чтобы Хазарский каганат прекратил свое существование в 10 веке, иначе им некуда затолкать в хронологическую шкалу пресловутое татаро–монгольское иго, без которого даже советской и постсоветской историографии, как говорится, – зарез. Нельзя же в самом деле в одном и том же месте, в одно и то же время иметь две сверхдержавы относительно древнего мира, от которых столько настрадалась «святая» Русь. Ей же, вернее ее князьям, между хазарами и татарами надо было еще принять христианство из Византии и как следует помеждуусобничать, чтобы было основание для совершенно легкой победы над ними татар.

Западные историки, например Кёстлер, доказывают, что хазары существовали еще и в 13 веке и развивают мысль, что потом они, видоизменившись в венгров, отправились в Будапешт и далее – в Польшу. Российские же комментаторы этого взгляда с такой пеной у рта не согласны с Кёстлером, что сделали комментарий к его книге толще самой этой книги (подробнее – в других работах). Ведь и правда, не переписывать же в очередной раз из–за какого–то Кёстлера свою такую «стройную» историю, целиком и полностью основанную на татаро–монголах, если не считать «призвание Рюрика».

Я же хочу сейчас доказать, что хазары были живы–здоровы не только в 13 веке, но и в 15, при Иване III, о котором я упоминал немного выше, а более подробно – в книге «Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории». Это было, заметьте, перед самыми Романовыми. Поводом для этого послужила упомянутая работа Бушкова, «самого издаваемого российского автора», и в частности, известное историческое «стояние на реке Угре русских и татар».

По–хорошему мне надо бы сделать из него довольно длинную цитату, чтобы было понятно, о чем идет речь, но у него столь много охов и вздохов (книга–то почти художественная), что я решил просто пересказать его текст по возможности кратко, изредка вставляя в него оригинальные фразы автора. Я думаю, он меня простит, так как изменять его смысл я ни в коем случае не собираюсь. Просто я не склонен размножать его эмоции по этому вопросу. Итак.

«…в 1480 г. Войска великого князя московского Ивана III, первого «государя всея Руси» (т.е. владетеля объединенной державы) и «орды» татарского хана Амата (Шахмата) встали на противоположных берегах реки Угры. После долгого «стояния» татары отчего–то пустились в бегство – и это считается концом «ордынского ига» на Руси». Вообще говоря, Иван III вроде бы не хочет сражаться с Ахматом. Во всяком случае так ему советуют два его боярина, упирая на необходимость соблюдать какую–то «старину», какие–то древние традиции, что означает: Ахмат – прав, а Иван – не очень. При этом Бушков сразу нам поясняет то, о чем я уже рассказал: на Руси существует две династии: военная южная с Ахматом во главе и гражданская северная – с Иваном. Церковный же православный иерарх Ивана очень хочет этой войны, чтоб Иван доказал этим супостатам, кто в Москве хозяин.

Надо понимать, что и сам Ахмат не хочет войны, ибо два эти войска стоят по разные берега Угры и несколько месяцев подряд ведут через речку переговоры. Причем на словах верх как бы за Иваном. Ахмат, начав с больших, все сбавляет свои требования. А Иван как бы не замечает этого и продолжает их отклонять. По–современному, тянет резину, сам на берегу не появляясь.

Пока эта бодяга на Угре тянулась, Иван послал на родину Ахмата другое войско, запасное, и разгромил там жен, стариков и ребятишек, так как Ахмат взял с собою на Угру все наличные военные силы. Вообще–то все это – ерунда, так как и в те времена была разведка, и невозможно себе представить в трезвом виде, чтоб два известных государя были настолько дураки. У одного в два раза больше силы, но он чувствует себя сильно неправым по отношению к наступившему противнику. У другого сил вообще почти никаких, а он приперся с ними на Угру воевать с более сильным противником, но и не воюет, а как бы даже извиняется, хотя не только по своему, но и по мнению противника во всем прав. Узнав же, что остался без жен, стариков и детишек, даже не обозлился, не бросился (дважды оскорбленный) как раненый лев на врага (кругом неправого). А побежал назад словно заяц, хотя отлично знал, что ничем уже никому из родни не поможешь. На этом и закончилось татарское иго. Все это, естественно, изложено московскими летописцами, так как татарские летописцы испарились вместе со своим бывшим игом.

Бушков, конечно, остался недоволен таким идиотским развитием событий и откопал у историка Лызлова следующую фразу, тоже характеризующую ситуацию с российским «пониманием», которую я передам своими словами, чтоб вы не ломали язык слишком уж древним русским. В общем, «беззаконный царь» Ахмат выскреб всех, кто умел держать оружие, и прибыл к российским рубежам. Великий же князь Иван послал свою запасную армию в Большую орду, как написано выше и навел там указанный же великий «шмон». При этом эта запасная армия, посланная всего лишь великим князем Иваном, оказалась под командованием хоть и «служилого», но все–таки «царя» Городецкого. Откуда такой «служилый царь» в услужении у Ивана–князя взялся, неизвестно. Но этому «служилому царю» Городецкому его личный слуга и одновременно мурза довольно бестактно говорит: «О царь! Нелепо было бы великое сие царство до конца опустошить и разорить, ведь отсюда и ты сам родом, и мы все, и здесь – отчизна наша. Уйдем же отсюда, и без того довольно разорения устроили, и Бог может прогневаться на нас». Поэтому «беззаконному царю» Ахмату незачем уж так было спешить как зайцу с Угры. «Служилый царь» Городецкий, так и хочется дать ему титул Совестливого, много вреда не нанес.

Конечно, наследники казака–разбойника Дмитрия Донского сильно укрепились. Но и «великое царство» Ахмата все еще сильно. А какое там может быть «великое царство» кроме Хазарского каганата, так как нынешние историки пред явными фактами почти поголовно отказываются верить как в бога в «татаро–монгольское иго»? И не повторять же мне и без этого выделенную фразу, так сказать, о доме родном, «откуда все мы родом, об отчизне нашей». То есть, окрепшие на работорговле отщепенцы из Хазарского каганата беспредельно стесняются, начиная с самого Ивана III и кончая его «служилым царем» Городецким, воевать против своих же сограждан в отличие от нынешних наших царей, бесконечно воюющих Чечню. Которая тоже – часть Хазарского каганата.

Перескочу–ка я прямиком к Суворову, но сперва остановлюсь на Петре «Великом». Носовский и Фоменко совершенно справедливо и доказательно сообщают нам, что Петр «Великий» как огня боялся Москвы и носа не высовывал из Петербурга, так как кроме Питера ему ничего в России уже не принадлежало. А кому тогда принадлежала вся нынешняя Россия, если не Хазарскому каганату, хотя, может быть, он уже так и не назывался. Во всяком случае, Запад нашего «Стеньку» Разина называл «русским маркизом» и на портретах рисовал его не в казацких широких штанах, а совершенно как турецкого султана, таким благородным с виду. Примерно как Магомета II – завоевателя Византии. Не верите? Справьтесь в книгах «новохронологистов». Пора к Суворову.

«Емелька» Пугачев представлен нам таким деревенским парнем, а война его «пугачевщина» – такой игрушечной, «инвалиды» из «Капитанской дочки» его победили. Между тем вторая наша «Великая» императрица так перепугалась Пугачева, что невольно приходит в голову: она знала о нем гораздо больше, чем мы с вами. Многие из вас знают, что Пугачева победил сам Суворов, этот величайший полководец, не проигравший за всю свою жизнь ни единого сражения? Которого знает, и которым восхищается вся Европа. И он ведь не дома сидел, ожидая, когда его позовут на войну с Пугачевым. Он вел утомительнейшую и ответственнейшую войну с турками. Так вот, война была прервана с неизбежными в таких случаях потерями, и не один Суворв с денщиком был вызван оттуда на борьбу с опаснейшим врагом. Почти все войска были с турецкого фронта отправлены маршем вместе с ним. Обстрелянные войска, надежные. А нам все тычут в нос историки какого–то Михельсона с инвалидами, не годными на турецкую войну, дескать расправившимися с Пугачевым. Да и не поехал бы такой своенравный полководец инвалидов возглавлять, он лучше бы в плен к туркам сдался.

Теперь обратите внимание на то, как эта очень гордая собой баба (переписку с Вольтером помните?) терпела почти скабрезные выходки Суворова (который тоже понимал свое значение спасителя этой бабы) и осыпала его высшими орденами. А если и этого недостаточно, то обратите внимание на переименования всего, что связано с Пугачевским «бунтом», вплоть до реки Яика – в Урал, и все это от бессильной злобы, которая не угасла и после победы Суворова. Это даже не испуг бабы, это отметина на всю ее дальнейшую жизнь. Как каинова печать. И она же, в общем–то, сильная баба была. Она не испугалась уничтожить собственного мужа, законнейшего из русских царей, а Пугачева испугалась примерно как Сталин Гитлера в первый год войны.

А у нас в истории с 10 века никакого Хазарского каганата нет. А Бушков все сваливает на какую–то династическую вражду между «военным» и «гражданским» племенем «русских» царей, каковы реальны примерно как марсиане в Кремле. Или как русская изба без тараканов. Пусть в детском саду рассказывают эти сказки.

Уточнение концепции Хазарского каганата

Хазарский каганат – понятие многосложное и обширное. Это не то, что нам сообщают о нем историки, зацикленные на династиях царей, завоеваниях и переселениях народов. Хазарский каганат – в первую очередь – понятие торговое и промышленное (объект, цель, средства). Во вторую очередь – связано с вытекающими из этого историческими фактами (идеология, разбойничество, конкуренция, политика). И только в третью очередь связано со всем остальным историческим материалом (цари, войны, переселения), который историки выпячивают на передний план, тем самым затуманивая или вообще выбрасывая самые важные для понимания истории сведения. Именно поэтому Хазарский каганат выглядит сегодня в истории наподобие модного эстрадного «хита», сгинувшего из сознания публики вместе с исполнителем. Мы сегодня толком не знаем ни места его нахождения (кроме столицы Итиля), ни хазарского языка, ни религии, ни состава населения, ни даже того, чем же он на самом деле занимался, за счет чего существовал? Именно поэтому я останавливаюсь на его правдоподобной концепции, которая вытекает из множества разрозненных фактов, растекшихся по всем закоулкам истории как нефтяные пятна по мировому океану.

Восточное колено торгового племени до прибытия на Баскунчак торговать солью прошло неимоверно сложную и стремительную стадию становления. Позади было создание общемирового торгового языка, различных видов письменности, наработаны правила общения с любым встретившимся на пути народом без единого взмаха меча или простой палки, но с большой выгодой для себя. Созданы три общемировых религии для аборигенов с целью недопущения их к собственной религии торгового племени, но главное, чтобы управлять ими с наименьшей затратой своих собственных сил. В торговом племени сосредоточился весь опыт мира по самым различным и важным для выживания технологиям и техническим средствам, включая сюда искусство как не очень обязательную по тем временам часть мировых знаний. В общем, торговое племя было на две головы выше любого встретившегося им племени не только по знаниям, но и по интеллекту в понимании его как машины мышления.

Поэтому им легко было организовать сумасшедшие прибыли на торговле солью от Тихого океана до Византии, отладить этот процесс как на заре прошлого века был отлажен автомобильный конвейер Форда. Но, это был только первый этап – накопление первичного капитала Хазарского каганата и создание сумасшедшей по величине, ступенчатости и отлаженности торговой сети, включая сюда торговые пути. Естественно, в обмен на соль в каждом регионе имелось что–то специфическое, свойственное лишь данному региону и имевшее более высокую цену в других регионах. И я даже не хочу всего этого перечислять, так как это почти сегодняшнее многообразие товаров, отметив лишь то обстоятельство, что не только сами местные природные ресурсы играли главную роль, но и местный опыт их обработки, делающий эти ресурсы намного дороже и привлекательнее для всех. Именно поэтому во всей рыночной сети Хазарского каганата появлялся перекрестный спрос на экзотические товары, но все народы производили отнюдь не товары как таковые, а только предметы потребности, и лишь – для себя. Поэтому торговому племени не много требовалось ума, какового было в избытке, чтобы начать организацию именно товарного производства экзотики. Ибо сами аборигены не могли бы в принципе понять в ней нужду, так как не общались сами с торговой сетью евреев. Или общались с нею на микроскопическом участке, где это было невозможно понять без газет и радио, как невозможно вообразить астраханскому рыбаку цену зернистой икры в Западной Европе.

Вот что такое основополагающая концепция Хазарского каганата. И ничто другое.

Теперь о самой торговой сети. В других своих работах я назвал основу этой сети Великим проходным двором от Кореи и Японии до Босфора и далее до Гибралтара. К этому проходному двору примыкали: 1) Индийский путь через нынешний Афганистан, Алтай с его промышленностью, да, да, промышленностью. Ибо здесь, как и на Урале, образовался очень широкий круг ремесел из–за самых различных природных богатств, лежащих на поверхности. 3) Средний и Северный Урал с путем к нему через Волгу и Каму, с теми же богатствами, что и на Алтае. 4) Южный Урал с теми же невообразимыми богатствами и с тремя путями к нему: сухим через Заволжье, водным через Волгу и ее приток Еруслан и вторым водным путем от истоков Иртыша и Оби. 5) Путь с Южного Урала, Иртыша и Оби в самую северную из всех Самар Самару – нынешний Ханты–Мансийск. 6) Путь от устья Волги через нынешнюю Чечню до Крыма. Именно здесь встречались, уже не узнавая друг друга, Восточное и Моисеево («греки») колена торгового племени. 7) Путь от сближения Волги с Доном по Дону, Севрескому Донцу на истоки речки Самары до Днепра и далее в Центральную Европу. 8) Путь по Волге через Самару, Казань на Нижний Новгород, где, кроме русских девиц–рабынь, покупать было нечего. Сам же Великий проходной двор зимой действовал по предгорьям Центральной Азии, летом же – по границе лесов и степей. Дальневосточную часть Великого проходного двора я рассматривал в другой своей работе, включая реку Хуанхэ, и останавливаться здесь на нем не буду.

В связи со всем, только что изложенным, какое тут должны иметь значение государства, их цари, династические дрязги, войны и даже переселения народов, которыми историки нам набили оскомину? Я думаю, примерно такое, как катаклизмы в туманности Андромеды на размножение кроликов в Австралиии. Не государств, а народов в этой сети – было великое множество как и ныне, но они должны были жить в этой торговой сети и, значит, подчиняться ее правилам. А главное правило торговли – одно, «чтобы не было войны». Поэтому всю историю этих мест с ее многочисленными армиями, победами, поражениями, завоеваниями, контрнаступлениями, а главное – всех многочисленных царей, надо немедленно и безжалостно бросить в печку. Или переосмыслить все это заново, на основе торговли, не терпящей войн и царей на «суверенных» границах.

Я многое могу еще сказать о Хазарском каганате, который держал в своих руках нити торговли в этой великой сети в то время, когда «великая и святая» Русь только начала продавать своих девиц на знаменитой Нижегородской ярмарке. Но все это я рассказал уже в других своих работах. Поэтому перейду не к гибели Хазарского каганата, а к его рассасыванию: торговцы – в Центральную Европу, а казаки–разбойники – на Русь. Но, надо вывести, хотя бы кратко (подробнее – в других работах), формулу: «там, где торговля, там же и – казаки–разбойники». Начиная с Египта. С необходимыми примерами.

Нил – такая же торговая система древности, и организаторы ее – евреи западного колена, из которого потом отпочковалось племя Моисея. И у них тоже были разбойники, назывались они «каси» или «кази», я уже забыл, то есть «казаки», загляните сами в древних авторов. Почему в таких местах они образуются? Да потому, что не могут не образоваться. Не все евреи умные, есть и дураки, но, как правило, здоровенные, сильные. А, будучи евреями, прекрасно знают, что, где и как лежит у богатых их собратьев. По–моему, этого достаточно, хотя в других работах я это и описал многими словами и даже примерами из «Жизни животных».

Указанная выше Великая торговая сеть погибла потому, что перестала приносить прибыль. Вернее потому, что ее задушили своими непомерными разбойными «налогами» расплодившиеся как кролики в Австралии казаки–разбойники. Хотя здесь повлияла и конъюнктура, но в меньшей степени: соль перестала быть дефицитом, спрос на девиц–рабынь упал. А все остальные товары прибыли приносили меньше, они лишь только «сопутствующие» по нынешнему выражению. И всю ее пришлось отдавать бандитам. Умные торговцы просто ушли, дурные казаки–разбойники – остались. И все сосредоточились на освободившемся рынке рабов–мужиков в Кафе. Тут же, как вы сами видите, совершенно не надо никакого сверхмощного и сверхтонкого ума. Даже совсем дурак Илья Муромец с этой «торговлей» легко справлялся. Отчего и оказались на «святой» Руси, ее владельцами.

Теперь – несколько исторических примеров, никак не «лезущих в строку» идиотской нашей официальной истории. Во–первых, я доказал, что все наши сказки, до единой, взяты из истории хазар. Во–вторых, я доказал, что знаменитый наш Ермак Тимофеевич – хазарский казак–разбойник из Центральной Азии. И для нашей истории его пришлось лишь слегка перелицевать, как пальто или пиджак в совсем недавние военные времена. В третьих, «нападение тюменского хана Ивана на ослабевшую Орду» при Иване III c точностью вписывается как в историю Руси, так и в историю Хазарского каганата. В третьих, «судьба «татарского» царевича Шигалея, получившего от Ивана Грозного во владение Каширу и Серпухов, и разгромившего Казанское войско» тоже недалеко от действительной истории Хазарского каганата. В четвертых, несовместимое с нашей официальной историей использование монгольской монеты – «пайцзы» на «святой» Руси за сотни лет до монгольского нашествия вполне вписывается в историю Хазарского каганата без всякого «монгольского нашествия».

Перейду к «историческим парадоксам» без подсчета их по порядку. Бушков очень критикует древнего историка и путешественника Плано Карпини за его «побасенки» о «татарах». Вот, например, такую: «Карпини завершает свои побасенки рассказом о ужасной «магнитной горе», якобы состоящей из алмазов, обладающих магнитными свойствами, возвышающейся где–то на землях «монголов». Что автоматически переводит его записки в разряд откровенных баек». Я не думаю, что Бушков так молод, что не помнит, что в городе Магнитогорске на Урале действительно существовала гора Магнитная, ныне сровненная с землей и полностью переплавленная на Магнитогорском металлургическом комбинате в чугун и сталь. И я ему прощаю, что он не знает о том, что магнетит–руда с 70–процентным содержанием чистого железа своим блеском сильно напоминает спрессованные алмазы. Но, уж то, что магнетит обладает магнитными свойствами, Бушков–то должен знать, ибо об этом знал еще Архимед до нашей эры. И, чуть не забыл, Карпини просто называет «монголами» Хазарский каганат. У него, наверное, билет был куплен до Монголии, а его высадили в Итиле. Или его и за это надо ругать? Но ведь тогда и России еще не было. Если бы была, то он так бы ее и назвал.

Или вот: «Нечто подобное писал о «татарах» в свей «Великой хронике» в 1240 г. Матфей Парижский: «Чудовищами следует называть их, а не людьми, ибо они жадно пьют кровь… Когда нет крови, они жадно пьют мутную и даже грязную воду». Если представить, что этот Матфей сам был или ему рассказали о жителях, например, Ханты–Мансийска, о которых в Хазарском каганате было доподлинно известно, так как именно они основали Ханты–Мансийск, дав ему имя Самара, то все это не только истина, но и прямая необходимость. Кровь оленей северяне пьют, чтоб обогатить свою кровь витамином «С», без которого – цинга и смерть. Для этого же едят только что выловленную сырую рыбу. И еще наш отечественный и широко известный писатель–совесть Глеб Успенский по этому же поводу высказывал уже свое отвращение. Причем шевелящуюся, уже порезанную на куски стерлядь, ели не ханты и не манси, а русские мужики–переселенцы где–то в 1880 году и прямо заявили «брезгливому» писателю, что иначе тут выжить невозможно, помрешь. «Мутная вода» – это чай, о котором у Парижского не было вообще представления, и который даже в сухом виде тоже содержит много витамина «С». И именно поэтому и сегодня чай для северян – первейше лакомство. Его именно из–за этого пьют часто, крепкий, а чтобы не пить хотя и полезную, но «пустую» воду, добавляют в него ячменную муку и животный жир, например, тюлений. Получается, и полезный напиток, и – еда. Вот это–то у неискушенного Матфея и вышло – «пьют даже грязную воду», в отличие от просто «мутной воды». Опять выходит Хазарский каганат и истинная правда.

То же самое можно сказать и о книге А. Альфиери, изданной в Генуе в 1421 году, в которой он по словам Бушкова «уверял, что в «землях татар» живут… белые медведи! А его книга к тому же проиллюстрирована рисунками типично русских телег». Про «белых медведей» я добавлять ничего не буду, и без этого все ясно. А вот насчет «типично русских телег» кое–что скажу. Давно и бесповоротно известно нелживым историкам, что так называемая «еврейская повозка» – верх совершенства и крепости. И произошла она от еврейского же «ковчега», когда ему сперва приделали ручки для переноски, а затем и – колеса. В таком именно виде она и прибыла в Хазарский каганат, который кроме торговли и перевозок от Тихого океана до Черного моря ничем другим не занимался. Так что «типично русские телеги» как раз и говорят о хазарском нас «покорении» мирным, водочным способом. Ибо по нашим дремучим лесам без единой тогда дороги на собственного изобретения «телегах» просто нечего было делать. Все мы тогда только по речкам передвигались.

Сегодня точно такая же метаморфоза, как и с «русскими телегами», наблюдается с «русскими печами», которые хоть и наполовину голландские (с коленчатым дымоходом и чугунной плитой) в придачу к сводово–арочной топке все равно называются «русскими». У действительно же русских печей – фактически костров у стены избы, огороженных валунами, отродясь никаких труб не было, дым выходил сквозь дыру в стене, как и в русской же бане «по–черному».

И уж настоящий каганат сквозит в цитате из Бушкова «от Карпини», что «татары» в своих походах доходят до страны «самоедов» и Ледовитого океана». Если бы не ходили, не татары, а хазары, не назвали бы еврейским именем Самара наш нынешний Ханты–Мансийск.

Причем, заметьте, Бушков сделал несколько иезуитский заголовок для этих своих «правильных» выводов из «неправильных» очевидцев: «Врет, как очевидец…»

Как в этой статье, так и в специальных статьях, посвященных архитектуре, я утверждал, что все города на Земле – произведение торгового племени. Так как только для торговли и организации массовых ремесел нужны города. И Бушков подтверждает это. За пределами Великого проходного двора и его отростков «нигде от Урала до Байкала казаки (наш российские завоеватели Сибири – мое) не встречают даже подобия государства или городов! Только «Кучумово царство» на территории нынешней Тюменской области отдаленно напоминает зародыш государства, а его столица Искер, небольшое укрепление, с превеликой натяжкой способно сойти за город. Однако там – случай особый Кучум – не местный владыка, а своеобразный «варяжский гость». Он родом из Средней Азии, из Бухары. В эти места пришел не так давно с отрядом верных нукеров…»

К этой цитате у меня два замечания, даже – три. Во–первых, доказывается, что если торгового племени здесь нет, и не было, значит и городам неоткуда взяться. Местным они не нужны. Во–вторых, если появился «варяжский гость», то есть купец, хотя его лучше назвать «хазарским», то появился и город. В третьих, вы не забыли, что с Кучумом воевал наш доблестный Ермак, которого самого я с полным основанием причислил к среднеазиатским (центральноазиатским) казакам–разбойникам? А это, в свою очередь, доказывает, что там, где начинается торговля, обязательно появляются и казаки–разбойники.

Таким образом, во времена расцвета Хазарского каганата будущая Московия только начала продавать своих девиц в рабство, и у нас не было ни государства, ни сколько–нибудь развитых языка (весь наш даже нынешний язык из хазарских корней), не говоря уже о письменности. В то же время высокая культура процветала не только в самом Хазарском каганате совсем рядом с нами, но и в тех нынешних «наших отсталых» краях (Пермь, Урал и ближнее Зауралье).

Казаки–разбойники Хазарского каганата не совсем были те поголовно безграмотные казаки наших царских, уже Романовских времен, «опора трона» и выродившиеся более в землепашцев с вороватыми повадками только на время войны, нежели открытые грабители–воины. Особенно их еврейская верхушка, обязанная быть грамотными по Торе. Поэтому именно они привнесли на «святую» Русь как водку, религию и рабство, так и наш нынешний язык и «русскую» культуру, фольклор, начиная со сказок и примитивных деревенских игр в «русских» казаков–разбойников.

Плюсы – минусы «хазарского» ига

Вы же сами видите, чтобы на бумаге превратить «татарское» иго в «хазарское», надо всего лишь заменить две буквы. То, что в русских умах хазары и казаки одно и то же я давно доказал. То, что в латинских умах татары и тартар (ад, преисподняя) также одно и то же, достаточно взглянуть на географические карты 18 века. То, что латинское буквосочетание «ph» мы «переводим» то как «ф» в имени Прокофий, то как «п» – Прокопий. Мало того, мы и «th» читаем то как «т» – католик, то как «ф» – кафолик. Другими словами, наша буква «ф» может по–иностранному писаться, и как «ph» и как «th», хотя последнее буквосочетание, грубо говоря, зубное «з», между «с» и «з». Это потому, что фонетический строй первобытной речи, например, евреев и арабов по сравнению с кельтами чуть ли не в половине звуков совершенно различен. Поэтому переводить звуки речи с одного языка на другой было почти невозможно. Вот пример «соответствия»:

Само собой, о точности передачи звуков слов с одного языка на другой говорить не приходится. Поэтому я даже по данному фактору вполне могу заменить татарское иго – хазарским. Но не в этом дело. Гораздо важнее, что дало нам хазарское иго?

Торгово–промышленное «иго», осуществляемое торговой частью хазарских евреев, задолго до скачка научно–технического прогресса в Западной Европе дало фантастический скачек развитию производительных сил и культуре от Персии до Тихого океана, включая Китай, Японию, Корею, Среднюю Азию, Урал, Алтай и Сибирь. Но до России эта культура не дошла, так как кроме девиц мы ничего не могли предложить ни на продажу, ни для производства. Я уже писал, что эту культуру подавили казаки–разбойники, расплодившись в неимоверном количестве в разгар экспорта соли с Баскунчака и оставшиеся не у дел при упадке конъюнктуры. Но, по большому счету, это не причина, а всего лишь следствие.

Причина – в другом, именно в людоедском способе правления народом, взятом на вооружение восточным коленом евреев. Главное в этом способе – отсутствие независимого суда. Суд вершили сами же правители. Для этого они издавали не законы, а – «уложения о наказаниях», по которым соревнования сторон не было, а был только явочный факт по усмотрению власти преступления, и наказания за него по шаблонам. Именно это позволило разрастись преступности. Так как самим правителям нужны были преступления, они были частью «управления». Происходило примерно то же самое, что происходит сегодня в России. Преступники, нужные властям, процветают, ненужные – уничтожаются. В результате, вся власть – преступна. Добавлю только, что во всей Азии, а также в Африке сформировался именно такой людоедский, как я его называю, способ правления народом и народами. Ислам, индуизм, восточное христианство – его инструменты.

В результате при малейшем изменении торгово–промышленной конъюнктуры неустойчивая система принуждения, основанная на угнетении, шатается, а затем падает. Она не успевает выработать адекватные меры по ликвидации кризиса.

Российская же беда усугубилась тем, что она была захвачена не торговой частью хазар, а разбойной, которая вообще не способна думать о дальнейшем: ограбил, продал, пропил. И вновь ограбил… Торговая часть хазар не пошла в Россию потому, что там она ничего не могла найти достойного для торговли и промышленного производства на перспективу. Это не означает, конечно, что все это стопроцентно. Это просто тенденция. Разбойная же часть торгового племени в следующие 500 лет ничего не знала кроме одного: покорять народы и грабить их ресурсы. Даже те из них, которые совсем недавно были на самом высоком уровне развития производительных сил.

И заметьте, ни в одной стране древних цивилизаций с людоедским правлением (Индия, Китай, Египет и т.д.) цивилизация не стала развиваться дальше, она застопорилась, как вкопанная. И другой причины, кроме людоедского правления народом, я тут не нахожу.

Теперь мне надо перейти к Моисееву колену, чтобы вы поняли, куда ушла торговая часть Хазарского каганата. И зачем? И что из этого вышло?

Моисеево колено стало «древними греками» на Босфоре на основе Второзакония, главное в котором не литургия Яхве, а отделение иудейской церкви от правосудия. Именно этим «древние греки» отличаются от всех других народов на Земле, живущих при людоедском ими правлении.

Я не хочу здесь вдаваться в подробности (может быть, в другой работе?), но хазарские евреи ушли в Восточную (ныне она Центральная) Европу, туда, где ныне живут «славяне – рабы». И завладели ими без единого выстрела, как и всегда до этого. Потом захватили Константинополь и выжили из него «древних греков», а сами обосновались везде в Центральной Европе, но в Венеции и Флоренции у них был штаб, как когда–то в Итиле на Волге. Тут и начал действовать Козимо Медичи, создавший с нуля католицизм, о котором у меня столько работ, что я теперь уже и сам не помню.

Свободными от хазарских евреев остались лишь северо–запад Европы, вот там–то и обосновались «древние греки», это и был их «исход из Византии». Они–то и начали «лютеранство», «протестантизм», «реформацию» и «просвещение». И все это закончилось «правами человека», диаметрально противоположными людоедскому правлению людьми.

Но, так как я пишу все–таки о России, то лучше остановлюсь на борьбе католичества с хазарскими разбойниками. Несомненно, католичество было лучше православия, которое принесли с собой хазарские казаки–разбойники на «святую» Русь. На католичество продолжало действовать учение «древних греков» о юриспруденции, о чем на Руси отродясь не слышали.

Католицизм распространялся на Руси по пути «из варяг в греки», который я продолжил через Кострому, Вологду, Углич, Великий Устюг в среднее Зауралье. Православие казаков–разбойников действовало по Волге до Нижнего Новгорода и Дону до Москвы. Вот на этом стыке двух религий и произошли все события, приведшие к власти Романовых, которые являются потомками волжско–донских казаков–разбойников с их чистейшим православием. Католицизм на «святой» Руси удалось подавить много позднее Петра.

В связи с этим я хотел бы привести несколько цитат из упомянутого Бушкова. «Тем, кто, безусловно, более всех прочих приобрел в результате Великой смуты, стал (если, понятно, не считать царя Михаила) князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой… сподвижник сначала Тушинского вора, а потом атамана Заруцкого! Он остался при боярском титуле, пожалованном ему Лжедмитрием II, и сохранил за собой богатейшую вотчину, целую область Вагу, некогда составлявшую главное личное достояние Годунова, а потом и Шуйского. <…> Юный царь …попросту не стал ссориться со столь влиятельным и богатым магнатом – благо Трубецкой вовремя успел переметнуться в нижегородский лагерь». (Выделено – мной).

Я недаром сделал выделения текста. Тут много ключиков к пониманию сути Смутного времени. Во–первых, Шуйский – волжский казак–разбойник и фамилия его по В. Далю – Неправый, Несправедливый, даже Бандит. Банда же его была сосредоточена на притоке Волги – Шуе, то есть, «Левой», но не «Правой» в смысле «правоты в чем–либо» реке. И даже «шуйца» – разбойное скоростное, гребное судно. Во–вторых, «Нижегородский лагерь» – это как раз крайне северная точка сосредоточения нижневолжских бандитов, выше уже были владения католиков, экспортирующих лиственницу в Венецию. И именно подонки Шуйские затеяли поход на Москву в целях перехватить продажу московскими князьями «белоглазой чуди». А «сподвижник Лжедмитрия II» безусловно был москвич, ибо у москвичей князья через одного были Дмитрии, а у Романовых таковых не было ни одного. То есть, Трубецкой – прямой предатель «родины», «переметнувшийся в нижегородский лагерь». И именно этим предательством «более всех прочих приобрел…»

Перейдем к «богатейшей вотчине, целой области Ваге». Тому, кто не знает моего «продолжения» пути «из варяг в греки» аж в Зауралье, никогда не придет в голову назвать бассейн реки Вага «богатейшей вотчиной». Эта река почти сливается у своего истока с рекой Сухоной, по которой и осуществлялось это мое продолжение пути «из варяг в греки» в Зауралье (см. другие работы). А река Вага с притоками вроде метлы – неиссякаемый источник самой лучшей лиственницы, после того как вся она была вырублена в Костроме. Но Вага протекает в сплошных болотах, и говорить о ней как о «богатейшей вотчине», не зная про экспорт лиственницы, а наша история о нем не знает, чистейшая дурость. Если не знать о лиственнице, то эта «вотчина» будет не богатейшей, а – беднейшей и всех «вотчин» Руси.

Отсюда факт, что Вага названа богатейшей, тогда как она беднейшая без упоминания лиственницы, говорит о том, что экспорт лиственницы «в греки» специально замалчивается нашей историей. И потому нельзя поверить, что Вага – богатейшая. Разве что богатейшая болотами, от которых богатства – ноль. Кроме того, слово «вага» на Руси – очень распространенное, и не только как рычаг для подъема и перекатки бревен (загляните в Словарь Даля), в Зауралье, в Тюмени это слово можно встретить на географической карте неоднократно. Например, река Вагай, левый приток Иртыша, «долина которой издревле плотно заселена» и «в устье которой погиб Ермак».

Отсюда я делаю вывод, что историки чисто случайно пропустили в печать для нашего несмышленого читателя «богатейшую Вагу». Тем более что эта «вотчина» была «главным личным достоянием и Годунова, и Шуйского». То есть, все нижневолжские бандиты в первую очередь устанавливали контроль над транзитом лиственницы, причем этот транзит никогда им не принадлежал, он принадлежал «венецианцам». (В отдельной статье я рассмотрел язык и ремесла Костромы с целью доказать ее родственность Венеции). Мало того, сперва нижневолжские бандиты захватили Вологду, реку Шексну, город Углич – центр перевалки лиственницы в бассейн Волги до Волока Ламского, затем – перевалка в Днепр. А потом уже двинулись захватывать Москву. Поэтому тут и возникли в нашей истории всякие там «поляки» и никчемный Сусанин.

При этом предатель Трубецкой по предварительной договоренности и получил эту Вагу. А вот Минин и Пожарский «за взятие Москвы» не получили ничего. Читайте Бушкова, я не хочу приводить слишком длинную цитату.

Я этот раздельчик написал потому, чтобы была ясна роль торгового племени в истории нашей страны. Но это не означает же, что я так называемый антисемит. Наоборот, я даже очень благодарен евреям – без преувеличения пупу Земли, фактически давшего нам накопленный ими многовековой опыт во всех проявлениях человеческого существования. И то, что они не все одинаковы, то есть, что не все они поголовно – «греки», это же не вина нынешних евреев. Поэтому я и называю своими именами и хорошее, и плохое.

Но среди нынешних евреев, как и среди всех прочих, – много дураков. И именно они начинают орать благим матом, как только услышат что–нибудь такое, что им не нравится. Они начинают так «защищаться», что, например, ныне получается по газетам, что именно они выиграли вторую мировую войну. Смотрите, например, мою статью «Говорить или не говорить в доме повешенного о веревке?», в которой некий широко известный еврей Марк Дейч сильно критикует Солженицына, сам не зная, почему? Хотя, я думаю, потому, что «о покойниках – или ничего, или только хорошее». Но, евреи–то ведь не покойники пока, слава тебе, Господи! В том числе и Яхве.

В заключение я хочу высказать довольно простую мысль, которая во всех странах и народах на земле считается крамольной, хотя ни одна власть вслух таковой ее не назовет. То есть, говорить правду – это крамола. И власти ее хотят не допустить. Ибо самому народу на это плевать. Но, и народ приучают всевозможными уловками к истории, особенно своей страны, «приятной во всех отношениях». И это большой грех, если не употреблять юридически безупречных терминов. Американцам хотят внушить, что они никогда не занимались работорговлей, англичанам – что они никогда самым жестоким образом не «покоряли» мир. Бельгийцам, французам, голландцам и испанцам с португальцами (кого забыл – вставить) – то же самое. О русских я уже не говорю, сам русский. И вообще, все мрачные страницы истории любой страны стараются пробормотать скороговоркойКому это надо? Конечно, правителям, так как я уже сказал, что народу на это – плевать. Не всем, но подавляющему большинству, а детям – и подавно. А еще при этом говорят, что история чему–то учит. Чему кроме лицемерия лицемерная история может научить? Я хочу, чтобы история, в том числе и моей страны, была нелицемерной. Разве слишком многого я хочу?

Иван Калита – «исчезнувший» хазарин

(Дополнительные доказательства моей теории)

В своей статье «Хазары» я писал, что русский перевод «Тринадцатого колена» Кёстлера под научной редакцией А. Юрченко сильно напоминает соавторство последнего в книге. Достаточно сказать, что «комментарии редактора» составляют ровно 25 процентов от оригинального текста Кёстлера, а «Список литературы к русскому изданию» занимает 18 страниц, в то время как у Кёстлера в оригинале он на 6 страницах. Просто так такую огромную работу никто не делает. Значит, она нужна, в первую очередь, комментатору. Часто это бывает потому, что редактор хочет показать свою эрудицию, и это полбеды. Но редактор указал сам в предисловии, что «это связано с ключевыми пунктами теории Кёстлера, в частности, о культурном превосходстве хазар, принявших иудаизм, над язычниками огузами и мусульманами булгарами; и попыткой продлить существование Хазарского государства до XIII века» (выделено мной).

Само собой разумеется, что до 13 века хазар «продлевать» никак нельзя, иначе в официальной русской истории наступит кавардак. То есть, они в русской истории займут место мифического монголо–татарского ига. Но мне–то как раз и нравится, что Кёстлер «продлевает» историю хазар, ибо у меня и Евпатий Коловрат, и Дмитрий Донской – хазарские, еврейские основатели Московской Руси. (Подробности в серии статей «Насмешки над историей» и в книге «Загадочная русская душа на фоне (еврейской) мировой истории»). Тем более что сам Кёстлер, несколько оправдываясь в своей крамоле с помощью Организации Объединенных Наций, полагает, что евреи вообще родом из Хазарского каганата.

Но я–то знаю доподлинно, что они «произошли» из Саудовской Аравии и Йемена. А в Хазарском каганате оказались точно так же как и в Индии, и в Двуречье, и в Центральной Азии, и в Сибири вплоть до Ханты–Мансийска (Самары), и Египте, и на Босфоре, и в Китае, и в Японии. И даже в Южной и Центральной Америке. Торговые племена, внедряясь в народы с помощью изобретенной ими торговли, уже не могли остановиться. И никогда не имели своего государства, потеряв его раз и навсегда в пустыне на границе Саудовской Аравии и Йемена.

Настала пора вернуться вглубь веков от Дмитрия Донского к Ивану Калите – «мешку с деньгами», хотя я его и рассматривал раньше, на предмет: откуда у него мог взяться тот самый мешок с деньгами? И тогда я установил, что кроме как от работорговли своим народом, вернее будущим русским народом, деньгам взяться был неоткуда. Откуда у меня и получилось, что Иван Калита вовсе не русский князь, а – хазарский, то есть еврейский казак–разбойник. О казаках – у меня есть отдельная статья, это как бы к ней дополнение.

Начну с Владимира Даля. «Калита – сумка, мешок, подвесной карман, торба». Поэтому русским при столь обилии (я их не все переписал) равнозначных слов еще и калита – будет многовато. Далее В. Даль сообщает: «У киргизов – калта, кожаная зепь на поясе». Во–первых, киргизы у Даля – это все нерусские на востоке и юге от тогдашней России, включая северных кавказцев, калмыков и казаХов, которые сами себя называют «казак». Во–вторых, калитка – это уменьшительное от калита, но обозначает у русских маленькую дверцу в больших воротах. Другими словами, это как бы особая малая часть чего–то основательного, первородного. Поэтому я сразу же перешел к глаголу калить, произошедшему от калить (обжигать) кончик стрелы, чтобы он был твердым и острым. «Каленые стрелы» в сказках помните? Далее В. Даль приводит производные слова каление, калка, калильный, кальный, калило и так далее. Самое интересное в том, что скотину тоже калят, что является синонимом колоть, то есть убивать. И тут опять идет пересечение со стрелой каленой, она же тоже колет. А еще главнее то, что В. Даль вообще не знает слова «калитва», которое должно возникнуть наподобие «молитвы» из «моленья».

Само собой вспоминается река Калка, на которой русские князья потерпели первое поражение от татар, и каковой в природе на Руси не оказалось. Носовский с Фоменко ее долго искали, а потом пришли к выводу, что слово «калка» обозначает вообще реку, вернее просто воду. Тогда я сообразил, что и стрелы калят, вытаскивая из костра, и опуская в воду, откуда и произошло весьма своеобразное произведение «Как закалялась сталь». Ее тоже вытаскивают из огня и опускают в воду. Но не в этом дело. Получается, что «калита» вовсе не мешок с деньгами, а колчан со стрелами калеными, на дне которого могут лежать и деньги, если они есть. А вот «калитка» – это действительно мешочек для денег, иначе портмоне. И он должен быть по идее кармашком для денег в калите для стрел. Поэтому Иван Калита – это все–таки «Иван – Колчан», а не «Иван – Портмоне». Но денег у него все равно было много, он ими заполнил весь колчан, в портмоне они не влезали. Притом официальная историческая версия, откуда деньги у Калиты, не выдерживает никакой критики (подробнее в других работах).

Вернемся к словам, произведенным от калки – каления, имея в виду переход, например, слова брат в слово братва через суффикс «в», что равнозначно моленью – молитве. Поэтому «калка» стрел выступает как единичное производство, а «калитва» – как массовое, с такой же разницей как между сельской кузницей и металлургическим заводом. После этого посмотрим на географическую карту, туда, где калили стрелы против «чудной» чуди, «не знавшей оружия» (забыл уж какой русский историк) и обитавшей к северу от реки Ока (финско–угорские племена). И ныне в приток Дона, Северский Донец, впадает речка Калитва, а на ней стоит город Белая Калитва, стало быть, место подходящее для каления стрел в массовом порядке, индустриальное так сказать каление. Не отсюда ли и наш царь Иван Калита? Тем более что Дмитрий Донской – «московский князь» не мог быть назван Донским по реке Дону. Во–первых, Куликовская битва была не на Дону, а в будущей Москве, во–вторых, на будущей Руси вообще не знали реку Дон, так как Оку сроду не переплывали. Дмитрий так мог называться только на самом Дону как и Илья Муромец – атаман донских казаков–разбойников – донской казак, к которому все прочие разбойники просились в пренебрежительные «казаченки».

Кстати закаленный кончик деревянной стрелы, а не вся стрела в целом, как и калитка – часть створки ворот, ведет нас к латинскому слову calica – лоскуту кожи, обернутому вокруг ступни и затянутому вокруг щиколотки ремнем. То есть, обувь пастухов, у которой нет подошвы как отдельной детали обуви. При этом обута не вся нога, а только ее кончик – ступня как часть всей ноги. Поэтому, мне кажется, что это слово первоначально вообще означало – кол как таковой. И раз уж его знают и греки, и латиняне, и русские, то слово это – безусловно еврейское, то есть «индоевропейское». Теперь припомните древнерусское «калики перехожие», то есть вечные путешественники, не имеющие дома как такового. И не забудьте, что на «деревянной» Руси отродясь в лаптях ходили как на севере Европы – в деревянных, выдолбленных изнутри, колодках, а отнюдь не в кожаной обуви. Кожаная обувь – это изобретение пастухов–евреев, они же вскоре – торговое племя и вечные путешественники, забывшие свою родину.

Кстати, Дмитрий «Донской» (1363–89) внучек Ивана Калиты (1328–40) и кроме Куликовской битвы (на Кулишках в будущей Москве – Носовский и Фоменко), что более важно, положил конец престолонаследию от старшего брата к младшему (бандитское, казацко–разбойное, хазарско–еврейское наследование), впервые передав престол сыну и закрепив этот «закон» ужасными казнями.

Вернемся на всякий случай на речку Калитва. Может быть, еще что–нибудь найдем.

Соль: Итиль – Саркел – Киев, далее везде

Калитва – это граница Причерноморских степей, далее на север – сплошные леса, так что стрелы калить тут было самое место для всей степной зоны. Но не только это меня в этих краях интересует. В других своих работах я показал, что во времена Хазарского каганата евреи открыли путь соли из озера Баскунчак на Запад не только через Босфор, но и из Волги в Дон, затем по Северскому Донцу и его притоку Казенный торец до истоков, и далее от истока реки Самары – в Днепр, затем – в Западную Европу. В основном через Венгрию, город Будапешт, вернее, через Буду – тоже древнее еврейское место, так как раньше она называлась Офен (см. другие мои работы). От истока Казенного торца (казацкого тупика – см. другие работы) до истока Самары или ее притока реки Бык – совсем рядом, они стекают с одной и той же возвышенности, только – по разные ее стороны. Поэтому хазарам и потребовался город Саркел на Дону. Ныне специально затопленный Цимлянским водохранилищем от поползновений археологов. (См. ниже). Впрочем, на истоки реки Самары можно легко попасть с реки Кальмиус, которая также как и река Миус впадает в Таганрогский залив Азовского моря, куда и Дон впадает.

Река Самара, впадающая в Днепр, для меня интересна тем, что это уже пятое еврейское название видимого горизонта (сам – небо, ар – земля) на «святой» Руси: Самарканд, река Самара с городом Самара, Ханты–Мансийск – бывшее село Самаровское. Сейчас найду и шестое. Вот оно. На реке Кагальник, впадающей в тот же Таганрогский залив с востока, стоит стариннейшее село Самарское, так сказать, доисторическое.

О реке Кагальник надо сказать особо. Мало того, что кагал – еврейское как бы собрание–совещанье, а каган – до сих пор руководитель еврейского сообщества, так и Хазарским каганатом правил каган, вроде бы как царь (подробности – в других моих работах). Кстати, Кагальник тем хороша, что по ней сверху, с истоков нельзя попасть в устье, она летом вся высыхает и течет только с весны до начала лета, зимой же до дна промерзает. Поэтому попасть в Самарское можно только из моря, а в самом Самарском из реки Кагальник можно только воды попить. В общем, потаенное место, как, собственно, и новая Астрахань, о которой – ниже.

Название реки Казенный торец, в смысле конец, произошло совсем не от слова «казна» как вы думаете, а от корня «каз» в слове казак (см. мою статью «Еще раз – о казаках–разбойниках и немного – о торговом племени». Именно поэтому, я думаю, эту речку не переименовали до сих пор наши «хазарские» правители. И это название, в действительности «Казацкий, казачий конец, тупик» как раз и говорит о том, что здесь шла перевалка соли с истока одной реки на исток другой, при которой хорошо грабить. В только что упомянутой статье я как раз и доказал, что торговое племя одной своей частью торговало, а другой своей частью – грабило торговцев.

Пойдем дальше. За каким, интересно, чертом на притоке Северского Донца – Боровая, во глубине российских лесов, потребовалось называть деревеньку «новой» Астраханью? Притом так давно, что никто не помнит, как и когда это было. Мало того, зачем одну реку Миус повторили в реке Кальмиус? Ведь на Урале уже есть река Миас. Конечно, с этим удивительным корнем слова можно разобраться, да мне неохота, я и без разбора знаю, что один корень может повторяться в нашей не столько удивительной, сколько идиотской «индоевропейской семье языков», ибо все восходит к древнееврейскому, через санскрит. Ибо даже корейский и японский язык, не говоря уж о китайском, тоже – из «индоевропейской семьи». (Подробности во многих других моих работах).

Река Северский Донец – исторически важная река. На одном из трех ее притоков (Харьков, Лопань, Уды) стоит древнейший город Харьков – центр бывшей Слободской Украины, равнозначный Запорожской сечи. Хотя по советской энциклопедии ему и назначен 15 век. При этом «слободская» производится от слободы (пригорода), а не от свободы, как таковой. То есть, это казаки никому и никогда не подчиняющиеся, вплоть до Екатерины II. Они «произошли» не из беглых крестьян, как пишут историки, а – из хазарских казаков–разбойников, которые старше «по возрасту» самой «святой» Руси. Это доказывает хотя бы тот факт, что Харьков – столица русских евреев даже сегодня. Вторая столица их – Одесса, но отнюдь не Биробиджан. Подробности в других работах, хотя бы «Тайна Аравийского полуострова».

Надо сказать, что собирательное слово хазары (казары, козары) всего лишь видоизмененное слово от корня в слове казаки (козаки). Те и другие – евреи, только одни торговцы, а другие – грабители торговцев. Это, так сказать, элита хазар, правящая с помощью денег всеми остальными народами от Волги до Днепра и далее. От Черного моря до Белой Калитвы и «новой» Астрахани в наших лесах. И не только правящая, но и рекрутирующая местные племена как для услуг при торговле, так и для разбоя. Один из таких – Илья Муромец якобы из Мурома, второй – с реки Еруслан, левого, восточного притока Волги (Еруслан Лазаревич – прототип пушкинского Руслана). Естественно, много таких рекрутов было и с Северного Кавказа. До сих пор в этих многочисленных народах велика прослойка евреев, например, покойный президент Ичкерии Дудаев. И у всех остальных найдутся, в том числе и в Закавказье. Пора переходить к «князьям» Черкасским.

«Князья» Черкасские

Остановлюсь, однако, прежде на городе Черкасске, ныне Новочеркасске – столице бывшего Войска Донского, а еще ранее – донских казаков–разбойников, включая их предводителя «народного героя» Илью Муромца (см. другие мои работы). Я думаю, кстати, не зря его нам назначили потомки Ивана Калиты и Дмитрия Донского в народные герои, именно те, кто начал править «чудной чудью», к коей и я отношусь. Расположен Черкасск недалеко от устья Дона.

Черкасск втихаря от турок «брал» еще Петр I, но быстро возвратил назад, припугнутый турецким султаном в 1711 г. (царя Салтана у Пушкина помните?). Вот что пишет об этом Пушкин в Подготовительных текстах к Истории Петра: «Шафирову на переговорах с турками приказано: согласиться на отдачу туркам все нами завоеванное по Дону и Днепру. Шведам тоже уступить все, кроме Ингрии, за которую, в случае крайности, уступить Псков или другую провинцию. Азов возвращен туркам, разорены построенные на завоеванных землях крепости, уничтожена таганрогская гавань. <…> Турции предоставлено право защищать изменников запорожцев и казаков (булавинцев). Шафиров с сыном Шереметева остались в заложниках до выполнения договора. <…> Петр медлил с выполнением некоторых пунктов договора, и визирь обещал отдать Шафирова и Шереметьева янычарам» (выделение – мое).

Во–первых, про турецких янычаров наши историки врут, что они бывшие пленные славяне, потомки которых стали отборным турецким войском (янычарами), рыцарями, кроме войны ничего не знавшими. Янычары, как и древние казаки–разбойники не женились, поэтому потомства у них не должно было быть. Все казаки–разбойники, включая Илью Муромца, тоже не женились, они просто добровольно рекрутировались «евреинами–атаманами» типа Соловья–разбойника и «служили» до погибели или до инвалидности, после чего переходили в статус «калик перехожих», попросту – калек. И когда их Петр стал притеснять, они просто–напросто в большинстве ушли служить турецкому султану. Остальных Петр поработил временно, но турецкий султан взял над ними «шефство» в благодарность янычарам. И даже по свидетельству Носовского и Фоменко «турецкие янычары» писали мемуары на чистейшем русском языке. Что опять–таки говорит за то, что публика там была грамотная (верхушка хазар). А сама наша русская грамота – хазарская. И именно поэтому «Турции предоставлено право защищать изменников», как будто Петр мог «не предоставить» этого права. Что касается «визирь обещал отдать Шафирова и Шереметьева янычарам», то не дай бог Шафирову с сыном полководца Шереметева оказаться в их руках. И какие казаки могли быть «изменники», когда они с испокон веков были свободными от русского царя под общим названием хазар. Потом янычары, бывшие казаки, вымерли естественной своей смертью, а историки написали, что их всех истребил султан за якобы поползновения на его власть.

Во–вторых, даже согласно официальной истории янычары – это дервиши (буквально – бедняк), известные от Индонезии до Африки, что говорит о принадлежности их как к «индоевропейцам», а значит – к евреям, так и к «афразийскому дереву языков», значит – тоже к евреям. (См. другие мои работы). Янычары принадлежали к разновидности дервишей – бекташам (бекташийя), которые «исповедовали смесь разнородных элементов мусульманства и христианства». Это, конечно, идиотизм. Надо бы написать, что одни исповедовали мусульманство, другие – христианство, а в общем – ничего толком не исповедовали, им было некогда за грабежами. Это и по Илье Муромце видно, и по остальным двум богатырям из знаменитой троицы, женатым на дочках Соловья–разбойника, он же «евреин». Притом исторически известно, что рядом с «православными» казачьими поселениями на Дону стояли поселения «татарско–мусульманские». Это одна сторона. Другая сторона состоит в том, что бекташи пришли «как предполагается» из Средней Азии. А им и неоткуда было больше «прийти» в Хазарский каганат как из Аравии. Эти «бедняки–дервиши», оказывается, «владели значительными земельными богатствами». Действительно, казаки–разбойники «владели» всем Причерноморьем, Приазовьем, Прикаспием, Ахтубой, только эти земли никому другому не были нужны, кроме, естественно, караванных торговцев.

Теперь можно переходить от казачьего Черкасска к «русским князьям» Черкасским. Переписываю из Энциклопедии почти дословно. Черкасские – княжеский род России из «выезжавших на русскую службу» правителей Кабарды. Фамилия – от адыгейских племен черкесов (по–русски черкасов). «В России Черкасские принадлежали к верхушке правящего класса». Это как к верхушке, когда они простые наемники? К верхушке принадлежат завоеватели, покорители, а не наемники. «Наиболее известны: Салтанкул (опять царь Салтан?) Темрюкович – сын кабардинского князя Темрюка Идаровича выехал в Россию в 1558 г.» и быстренько стал «удельным служилым князем и видным опричником». Это за какие такие заслуги он стал удельным князем? Сказали бы лучше, что они пришел вместе с Иваном Калитой, Ильей Муромцем или Дмитрием Донским – завоевателями «чудной чуди» и получили свое «пастбище». Дальше – больше: «На его сестре Кученей Темрюковне был женат Иван Грозный». Это что же получается? Наемники нанимаются воевать в Россию вместе со своими сестрами? Придется вам заглянуть еще раз в Пушкина, туда, где он приводит исповедь действительного наемника–француза Моро–де–Бразе, нанятого Петром. Поймете, как с настоящими наемниками обращались в России.

Пойдем дальше: «князь Каншов Мамстрюкович Черкасский в 1608 – 10 годах близок к Лжедмитрию II», но это не помешало ему стать «членом Земского собора 1613 года и боярином с 1619». О «близости» самого Лжедмитрия II к казакам у меня рассказано в статье о Романовых, повторяться не буду. Цитирую БСЭ дальше: «Хорошай Камбулатович Черкасский на русской службе с 1577 года, занимал высшие военные должности, боярин». Потомок завоевателей он, по–моему, а не наемник. Идем дальше: «Иван Борисович, сын Хорошая Камбулатовича, тоже боярин». Но, самое интересное в том, что «после смерти Филарета (фактический царь вместо «избранного собором» его сына–идиота, первого Романова – мое) – фактический глава русского правительства». Вот так «наемники»!

Пропущу немного, а то – рябит в глазах, и продолжу: «боярин Михаил Алегукович Черкасский занимал видное положение при Петре I, а его внук Петр Борисович был московским губернатором». Самое интересное, что за исключением последних Черкасских все предыдущие Черкасские «нанимались к русским царям» по порядку рождения, и сразу же становились боярами со своими собственными уделами, вплоть до Астраханской губернии (Сунчалей Сунчалеевич Черкасский).

Вот и подошло время сопоставить князей Черкасских с городом Черкасском – столицей донских казаков, который безуспешно попытался «присоединить» Петр, вместо этого «дав право» турецкому султану защищать потомков этих самых Черкасских, не попавших вовремя на «русскую службу».

Дело тут в том, что Дмитрий Донской, отменивший наследование завоеванного Иваном Калитой «престола» от «старшего брата к младшему», не только создал конфликт между казаками–разбойниками на Дону и в Москве, но и отрезал донских казаков–разбойников от московских властителей. Создал между ними долго не прекращавшуюся вражду (подробности – в других моих работах). Черкасские – это московские казаки–разбойники, прибывшие с Иваном Калитой и осевшие здесь на правах бояр. Оставшиеся же на Дону казаки–разбойники по старому наследованию имели право возглавлять московский престол от «старшего брата к младшему» и бились непрерывно за эту «честь» с московскими казаками–разбойниками вплоть до их «присоединения» Потемкиным. Принципы наследования, в том числе бандитские – от старшего «брата» (по–нынешнему «братка») к младшему, каковые никогда даже не были кровными братьями, у меня растолкованы в других работах.

Так, значит адыги – черкесы – кабардинцы князья Черкасские служили у русских князей и в их честь назван казацкий город Черкасск на Дону. Откуда тогда взялся город Черкассы чуть ниже по Днепру от Киева? Тоже казацкий город. Что, тоже в честь адыгов, некогда живших тут в большом количестве? Тогда куда они подевались, ведь они тут должны были жить семьями, с папами, мамами, бабушками и дедушками, и даже прапрадедушками. И разумеется с детками. Что, испарились? Все до единого? И осталось только название? Это же чушь. Ни один народ полностью не исчезает. Даже сибирские народы, загнанные русскими в глухую тайгу, подальше от «великих» строек. Эти народы просто хиреют, спиваются, русеют, забывая свой язык, но продолжают жить, деградируя и опускаясь все ниже и ниже, отставая все дальше и дальше от цивилизации. В том числе и от своей собственной, прежней.

Просто надо признать мою версию об отщепенцах от народов, о казаках–разбойниках всех известных и давно забытых кровей, кучкующихся под руководством неудавшихся евреев–торговцев на торговых путях, осваиваемых более успешными членами их сообщества. И тогда выйдет, что и черкесы–черкасы тоже «служили» в казаках–разбойниках, как и чечены и все прочие северокавказцы. При этом они уходили «казаковать», «полкать» (см. полк) молодыми, сильными, здоровыми и, главное, не обремененными семьей. И никогда больше не обременялись ей впредь, занимаясь так называемой содомией. Потом прежний состав, ставший калеками, не «каликами перехожими», вымирал, заменяясь новым набором. И у каждых банд отщепенцев от народа, близкого к торговым путям, были свои места разбоев и компактного холостого житья. Вот черкесы жили в основном в Черкассах и Черкесске, хотя это и не говорит о поголовном их тут проживании, а только – о преобладании среди прочих отщепенцев, казаков–разбойников.

Вернемся к «язычникам огузам», упомянутым в самом начале статьи.

Высокообразованные огузы–писатели «языческих» племен

Берем БСЭ и читаем о «Китаби Дедем Коркуд ала лисани тайфеи огузан»: ««Книга моего деда Коркуда на языке огузов» – письменный эпический памятник огузских племен, позднее вошедших в состав туркменского, азербайджанского и турецкого народов. В эпосе нет единого сюжета, в 10 сказаниях из 12 описываются героические подвиги огузских богатырей почти с одним и тем же перечнем главных действующих лиц: каган (хан) Баюндур, его зять богатырь Казан, его сын Оруз и др. Основное содержание эпоса – война огузских богатырей с «неверными» за утверждение своей власти. Следы эпоса огузов обнаруживаются в Центральной и Средней Азии, например, среди киргизов, казахов и др.» (выделение – мое).

Прежде, чем идти дальше, проанализируем приведенный текст. Во–первых, «язычники–огузы» не могут создать «письменный эпический памятник», так как язычники писать не умеют. Писать умели только евреи, торговое племя, это у меня многократно доказано в других работах. Во–вторых, слово «казан» означает групповую еду из одного котла–казана, так сказать, на природе. И это однокоренное слово с казаком (подробности – в другой статье, о казаках). В третьих, Оруз сильно напоминает Ормузский пролив – отправную точку восточного колена торгового племени. В четвертых, никто кроме магометан не употребляет слова «неверные», тем более оно не знакомо язычникам. А ислам – первая производная от иудаизма (читайте другие мои работы). В пятых, в других своих работах я показал, как торговое племя, обосновавшись на Великом проходном дворе около озера Баскунчак, открыло торговлю солью от Тихого океана, Кореи на востоке, до пролива Босфор на западе. Там же я показал, что, где торговый путь, там и – разбойники, причем то и другое осуществляют представители этого же племени. В шестых, надо твердо помнить, что в торговом племени каждый мужчина, под страхом презрения, должен быть всенепременно грамотным.

В седьмых, все эпосы, пришедшие к нам из глубины веков и эпох, у всех народов, почти от Северного полюса до Южного, непременно – о богатырях. При этом эти «богатыри» всегда и везде по сути подлые люди, самодуры, безжалостные «боевики», у которых нет в душе ничего святого, только, я – хочу. И что попало, ворочу. Вспомните хотя бы о нашем Илье Муромце, забросившем своего сына от еврейки за облака. Или Еруслана Лазаревича, убивавшего женщин после «ночи». А уж о скандинавских «богатырях» и говорить нечего, они вообще сплошь сумасшедшие. Впрочем, вы и сами можете проанализировать эти эпосы, если есть охота. Только надо брать их в чистом, так сказать, виде. После «правки» их историками и фольклористами (тот же Пушкин) они становятся похожи на манную кашу с малиновым вареньем – любимая детская еда. В общем, все как один эпические богатыри – казаки–разбойники.

В восьмых, все эпосы о богатырях исходят от самих этих богатырей. Ибо писать все их главари умели, а времени для описания своих подвигов у них было предостаточно. Ибо «работа» у них – аккордная, больше свободного времени, чем «рабочего». Чего нельзя сказать об их одноплеменниках – истинных торговцах, которые с утра до ночи составляли расписки, векселя, прейскуранты и так далее, им было не до «мемуаров». Итак, посчитав до восьми, вернемся к огузам.

БСЭ: «огузы (арабское и персидское – гуз, гуза; древнетюркское – огуз)». Сразу же, пока не позабыл, отмечу, что наша любимая поговорка «взялся за гуж, не говори, что не дюж» идет именно от этих «гузов», то есть взялся воровать и грабить, не плачь, если получишь сдачи.

Продолжу: «Огузы – «тюркоязычные племена из Центральной и Средней Азии переселились на территорию современных китайских провинций Синьцзян и Ганьсу и стали называться уйгурами». Ишь ведь как ловко «переселились», прямо туда, куда я указал, описывая Великий проходной двор (псевдошелковый путь) в своей упомянутой книге. Так как в Византии шелк начали возделывать раньше Китая. Повторю вкратце, я не гордый. Когда восточное колено торгового племени освоило Индию и Персидский залив, пришлось расширяться от сытой еды в Среднюю и Центральную Азию, соединив их с Индией через Афганистан. Потом пришло время торговли солью с Баскунчака и Хазарского каганата. Тем более что до сих пор корейцы едят полутухлую рыбу из–за экономии соли, а китайцы солят пищу так мало, что европейцы всегда и все китайское досаливают «по вкусу».

«Ловко» огузы переселились потому, что сперва попали на истоки Иртыша, где и назвались уйгурами (Синьцзян, Урумчи), а потом добрались и до истоков Хуанхе (Ганьсу, Ланчьжоу), по которой – рукой подать до Кореи. И именно поэтому они вовсе не «тюркские» племена, а – торговые, то есть евреи. А где торговля, как я уже неоднократно сказал, там и разбой. Пойдем дальше.

БСЭ: «В конце 9 – середине 10 веков сложился союз огузов в Приаралье и Прикаспии. В середине 11 века это государство было разгромлено пришедшими с востока кипчаками. Часть огузских племен ушла на запад и заселила южнорусские степи; другая часть, возглавленная сельджуками, завоевала страны Передней Азии. Огузы сыграли важную роль в этногенезе туркмен, азербайджанцев, турок, гагаузов, и каракалпаков». Точка.

Хотя нет, продолжу: ««Огуз–Наме» («Сказание об Огузе»), эпические памятники о легендарной родословной тюрков–огузов и их мифическом прародителе Огуз–кагане (Огуз–хане). Сохранились рукописи отдельных, старейшей является карлукско–уйгурская версия 13–14 веков. Хивинский хан Абулгази создал в 17 веке так называемую мусульманскую версию эпоса. Словом огуз названо также каждое из 12 сказаний древнейшего эпического памятника «Китаби Деде Коркуд»». Но я уже об этом вам сказал.

В приведенных двух цитатах историками все перевернуто с ног на голову. Я думаю потому, что первые историки – все–таки евреи. Им незачем нам говорить правду, притом о Хазарском каганате, испарившемся как бензин, а на самом деле оказавшийся в России на правах князей, царей и бояр. До сих пор, между прочим.

Во–первых, прежде чем попасть в Китай, торговцам надо было сначала найти озеро Баскунчак. Без соли с этого озера в Китае им было нечего делать. Поэтому, прибыв из Ирана, в котором соли и без Баскунчака навалом, они должны были прежде всего «сложить союз огузов в Приаралье и Прикаспии». Потом пожаловать в Среднюю Азию и по отрогам гор зимой и по казахским степям летом следовать в Китай по Великому проходному двору. Видите, какой он широкий в зависимости от сезона?

Во–вторых, никаких кипчаков с востока торговцам опасаться не следовало, ни в 11 веке, ни даже в начале 13–го (Чингис–хан), потому что Чингис–хан вовсе не Чингис–хан, а Чингис–каган, их ближайший родственник. И всю эту кашу с Чингис–ханом якобы из Монголии огузы–хазары специально заварили после начала мирного (торгового) и немирного (казацко–разбойничьего) завоевания Руси, которая тогда называлась «угро–финские племена, не знавшие оружия». Подробности – в других работах.

В третьих, фраза «другая часть огузов, возглавленная сельджуками, завоевала страны Передней Азии» звучит, если знаешь в чем тут дело, примерно как «Моська не только облаяла Слона, но и съела его». И не только потому, что «сельджуки – это туркмены», у которых ныне в царях сидит Туркмен–баши, но и потому, что «другая часть огузов» сперва разобралась в торговом отношении с турками, так как они ближе к их прародине, а потом уже взялась за туркмен. А затем уж прибыла на озеро Баскунчак, где у нее «сложился союз огузов в Приаралье и Прикаспии».

В четвертых, это как же мог хан Абдулгази «создать мусульманскую версию» упомянутого эпоса, если мусульманство, созданное торговым племенем из своей собственной религии для покоренных торговлей народов, перед этим, на заре веков уже распространилось сплошняком от Индонезии до Гибралтара? В это самое время торговое племя еще даже и не помышляло о Средней Азии, недаром город Самарканд скрывался от них за линией горизонта (см. выше).

В пятых, что–то «старейшую карлукско–уйгурскую версию» никто особо в Китае не изучает, а вот «мусульманская версия 17 века» чуть ли не национальная Библия турок. Как у нас «Слово о полку Игореве» или Несторова летопись, «найденная» Петром у себя в штанах, правда, в Кенигсберге, а не дома.

Кстати, «гуз» – это русский дикий гусь – перелетная птица как и казаки–разбойники, он же «каз» (см. В. Даля), а малый дикий гусь называется «казара». Так что «гузы» и «хазары» – это одно и то же.

21.08.03

«Выход из проблемных лабиринтов»

Я считаю, что люди произошли не только из обезьян, но и из других высших животных, включая птиц, например на Крайнем Севере. Я на этом подробно останавливался в своей статье «Почему ныне из обезьян не происходят люди?», затрагивал эту тему в других своих работах. Но у меня не хватает знаний, чтобы доказать это как теорему. Зато факт, что весь набор признаков цивилизации всему, уже человеческому, населению Земли принесли на блюдечке евреи, у меня больше не вызывает сомнения. И этому подтверждение – все остальные мои работы. Но сами евреи не хотят, чтобы мы знали об этом, ибо именно они написали всю нашу историю, не выпячивая себя и не гордясь, а наоборот, затуманивая для нас этот факт. Притом это делается в настоящее и в недавнее прошлое время очень настойчиво и целеустремленно. Именно поэтому мне для доказательства своей теории приходится пользоваться самыми мелкими историческими и научными фактами, чтобы сокрытое становилось явным.

Грубо говоря, подробности в других работах, евреи придумали торговлю, и с помощью ее научили весь мир и сделали себя его неявными владельцами. Придумали они торговлю от безысходности жизни в пустыне, на безводном плато между нынешней Саудовской Аравией и Йеменом, где не знаешь, останешься ли завтра жить из–за превратностей, таящихся в окружающей среде. Придумав торговлю, они спустились в Йемен. Освоив его, им пришлось разделиться на два потока (колена), на восточное и западное. Восточное покорило своим изобретением и всем, что с ним связано (многословная речь, письменность, науки), сначала Индию, Персидский залив, Среднюю Азию. Затем расширяясь дошло до Тихого океана и даже переплыло его. Западное же колено переплыло в Эфиопию и оттуда двинулось по всей Африке, особенно вниз по Нилу. На Ниле у них родился Моисей, и увел своих приверженцев на Босфор. Западную Европу «покоряли» уже его последователи, а Восточную Европу – последователи восточного колена торгового племени.

Теперь сделаю небольшое отступление о роли в нашем сознании корифеев науки и перейду к делу. Во все века, если, например, человек открыл теорию относительности, то начинают верить и его прогнозам на бирже. Спрашивают его обо всем на свете и безусловно верят: как же, ведь открыл теорию относительности? Испорченные таким вниманием к своей особе, корифеи начинают рассуждать о чем попало, и уже сами о себе думают: я же открыл теорию относительности. Как будто он сам не знает, что его избрали академиком, например, за «свечение Черенкова», и только. То есть, само звание дает ему возможность непререкаемо говорить о чем угодно. И это плохо. Говоря «о чем угодно» и по любому поводу, он тем самым закрывает рот всем другим потенциальным «знатокам», ибо в трамвае им такого вопроса никто не задаст, а других способов высказаться у – них нет. Все средства коммуникаций заняты одними корифеями. Их печатают, показывают по телевизору, а так как бумаги и телевизионного времени – в обрез, остальным туда же нет доступа. Я пробовал – не протолкнуться.

Вот, например, академик РАН В.В. Иванов говорит в диктофон Кима Смирнова из «Новой газеты» 11–14 сентября 2003 года: «…выход из проблемных лабиринтов, в которые попадают сегодня лингвисты, работающие в области сравнения языков, помогают найти исследования, ведущиеся в современной эволюционной генетике. <…> Пробуют найти прямые корреляции того, как генетическое разнообразие человека, включая расовое разнообразие, соотнесено с разнообразием языковым. <…> Генетические исследования, кажется, подтверждают идею африканской прародины человека, с которой многие долго спорили. 100 тысяч лет назад была предпринята первая попытка африканского «исхода» прачеловечества в Европу и на Ближний Восток, где тогда были неандертальцы. Это оказалось невозможным. Неандертальский барьер преодолеть не удалось. Но через 50 тысяч лет барьер все же был преодолен другим путем. Когда мы сейчас смотрим на глобус, понятно: если вы не можете пройти через Синайский перешеек, то можно от Эфиопии и Сомали двинуться к Южной Аравии. Путь расселения первых людей для меня удивителен. Они, видимо, делали это с помощью каботажного плавания. Хотя археологи до сих пор не обнаружили следов настолько древней навигации. Но они должны быть. Я пытался найти такие следы в словах, означающих суда, плоты и т.п. И, мне кажется, нашел их. В частности, термин в наших индоевропейских языках, от которого навигация, наутилус, – это «нау». А в русском, а славянских языках, в фольклоре есть аналогичное обозначение погребальной ладьи. Так или иначе, это слово – одно из многих, которые указывают на возможность сверхдревней навигации. Это пока гипотеза. Но генетически, по выкладкам сравнительного исследования митохондриальных ДНК, получается все–таки, что распространение шло вдоль берега моря, а именно от Южной Аравии к Индии, дальше – к Юго–Восточной Азии и к Австралии. В Австралию вы уж никак не попадете без каких то плавсредств. А проникновение людей на австралийский материк – это точно 40 тысяч лет назад. <…> А оттуда – и в Америку. <…> Итак, группа древних людей, вышедшая из Африки, за 10 тысяч лет заселила все материки, кроме Антарктиды. После этого, накопив силы, став достаточно многочисленной, пришла в Европу и преодолела, наконец, «неандертальский барьер». Странная, как бы запланированная, запрограммированная операция по завоеванию всего земного шара, которой я не перестаю удивляться. Такое впечатление: была какая–то первобытная цивилизация очень высокого интеллектуального уровня».

И я очень удивляюсь этой галиматье записного академика.

Во–первых, если признать, что расселение по Земле готовых, так сказать, людей происходило из одной довольно жирной точки – юго–восточной Африки, то люди должны были бы плодиться примерно как кролики, а на это нет даже намека. Наоборот, людям требуется очень длительное воспитание потомства, ибо даже просто ходить по земле они учатся ровно год. А, например, жеребенок – ни одной минуты, вывалился и побежал. Собственно, это можно доказать и чисто математически. Берем точку, а в точке маму с папой, нарожавших пять ребятишек. Через 15–20 лет эти уже взрослые дети могут идти завоевывать пространства. Отойдут километров на 50 и вновь остановятся рожать лет на 15–20. И так далее, аж до самой Южной Америки. И если даже принять, что они не будут болеть и лениться, не забудут направление движения в джунглях, а будут как заведенные двигаться в нынешнюю Панаму, а потом на юг и север от нее, то им потребуется примерно 40000 км/ 50 км = 800 остановок на 20 лет, всего же 800 х 20 = 16 тысяч лет. В действующую хронологию это, конечно, вписывается, но беда в том, что «новохронологисты» раз и навсегда доказали, что такие цифры просто нельзя использовать. Я же доказал, что даже самой истории Земли в 4, 5 млрд. лет тоже нельзя верить.

Во–вторых, у академика получится, что через какие–то промежутки времени на своем пути эфиопы начнут белеть, потом желтеть, а, переплыв Тихий океан, окажутся краснокожими. По пути же на север они страшно побледнеют. Ведь они туда дважды уже суются. И это только цвет кожи. А носы, а губы и уши, а, то сужающиеся, то расширяющиеся глаза, то приближающиеся, то удаляющиеся от носа. А строение головы и даже высота талии. В общем пусть академик все это объяснит не мне, а антропологам, у них таких признаков раз в сто больше, чем я перечислил. И пусть докажет, что это все произошло от изменения питания и солнечной радиации, больше ведь не от чего произойти. А если он не может всего этого доказать, то о переселении народов надо раз и навсегда забыть. Как это ни горько мировой науке. И направить столько же научных сил и средств на мою теорию, согласно которой люди произошли на своих нынешних местах, без всяких переселений.

В третьих, пусть лингвисты не ищут из своих «проблемных лабиринтов» выход, сравнивая языки. И даже в «современной эволюционной генетике». Ибо они наворочают, привлекая «современную эволюционную генетику» еще большую кучу дури, чем наворотили уже с «афразийским деревом языков» и «индоевропейской семьей» их же. (См. другие мои работы). Собственно, я и статью–то эту начал из–за этого писать. Иначе бы я «откровения» академика просто не заметил бы. Академик утверждает, что «сравнительное исследование митохондриальных ДНК» показывает, «что распространение шло вдоль берега моря, а именно от Южной Аравии к Индии, дальше – к Юго–Восточной Азии и к Австралии». Отлично. Это как раз и подтверждает мою теорию внедрения торгового племени в народы этих мест, ибо, если бы народы переселялись по–ивановски в полном своем составе, то не было бы изменения митохондриальных ДНК по пути переселения. Зачем им меняться у одного и того же народа из–за одного только их перемещения? А вот когда митохондрии одного вида меняются на митохондрии другого вида, то это происходит из–за перекрестного скрещивания одного вида митохондрий с другим их видом. Но, это и есть моя теория. На этом можно было бы остановиться, но академик столько нагородил чуши, и его прочитает столько людей в упомянутой довольно любимой народом газете, что я оставить это так просто не могу.

В четвертых, африканцы «попытались проникнуть» в Европу в первый раз 100 тысяч лет назад. Это академику откуда–то доподлинно известно. Давайте все–таки проанализируем данные академика. Значит, им 100 тысяч лет назад помешал какой–то «неандертальский барьер», который без дальнейших объяснений выглядит как в сказке об Иване–дураке, ломившемся не ту дверь. Затем африканцы на 50 тысяч лет взяли тайм–аут, и за пятую часть этого вынужденного «простоя» заселили весь мир, включая Америку. Вернувшись в родные края после непродолжительной командировки (всего–то 10 тысяч лет), вспомнили, что у них еще не заселена Европа. Но спешить не стали, посидели еще 40 тысяч лет, потом оделись потеплее, обулись и пошли. На этот раз «неандертальский барьер преодолели», будто это какая–то «линия Маннергейма». Это же идиотизм, не правда ли? И не поможет академику восклицание: «Странная, как бы запланированная, запрограммированная операция по завоеванию всего земного шара, которой я не перестаю удивляться». Это выглядит примерно как наложить в собственные штаны и потом удивляться: откуда взялось? Впрочем, я могу академику помочь, и отсрочить ему «взятие» Европы сразу лет на 300 миллионов, заметьте миллионов, а не тысяч. У меня есть статья «Трансгрессии – регрессии и «пассионарность»». Так вот в этой статье доходчиво показано, что Средиземное море все эти 300 миллионов лет, и даже больше, во–первых, простиралось от Гибралатара до Тихого океана, во–вторых, ширину имело раз в пять больше нынешнего и, в третьих, не имело ни единого островка для академикова «каботажного плаванья». Причем море это было таким же широким еще в неогене, а потом вдруг мгновенно в антропогене превратилось в нынешнее. Может, африканцы ждали не 50 тысяч лет, а 300 миллионов? «Неандертальский барьер» этот действительно был непреодолим до самого антропогена. И дело тут вовсе не в «запланированной операции» обезьян, а в методе летоисчисления. Именно поэтому я написал ту статью.

В пятых, этот «неандертальский барьер был преодолен иным путем», академик его не объясняет, думаю, что это были уже татаро–монголы. Я эту дурь ведь тоже рассмотрел, и пришел к выводу, что никаких завоеваний с оружием в руках в истории ранее начала 19 века вообще не было.

В шестых, «археологи до сих пор не обнаружили следов настолько древней навигации», то есть, лодок в возрасте ни 300 миллионов лет, ни даже 50 тысячи лет археологи не нашли. И наш академик сразу встал в тупик. А почему бы ему не подумать о том, что археологи неправильно определяют возраст своих находок? И что вообще хронология как самой Земли, так и ее цивилизации высосана из пальца? Наверное потому, что такого рода академики, занимающиеся не точными науками, а «описательными» шибко уважают прошлых авторитетов. У математиков и физиков ведь как? Ньютон – во всем прав, но ровно до тех пор, пока не появится Эйнштейн. И так далее. А у «неточных» наук? Сели за стол несколько академиков в Генуе, например, и «установили», что земным слоям, начиная с нижнего, ровно столько–то лет. Все. Точка. Почти 200 лет с тех пор никто слова против не может молвить. Физики и математики за эти два века создали неимоверной сложности теории, осуществили их в виде компьютеров и межпланетных путешествий, а «слои земные» остаются все в том же возрасте, несмотря на то, что ехидные ученые доказали, что возраст вчера сорванному цветочку радиоуглеродный «метод», например, дает не менее тысячи лет. А другой цветочек, найденный в 10–тысячелетней фараоновой гробнице, оказывается, согласно этому же «методу» вообще еще не рос в земле, он вырастет примерно лет через пятьсот.

В седьмых, рассмотрим, что «путь расселения первых людей удивителен, и они, видимо, делали это с помощью каботажного плавания». Это надо же? Как это академик догадался? На планете, поверхность которой на 70 процентов занята водой, а куски суши плавают в ней как осенние листья в луже. Но я это пишу не только для насмешки, есть дела поважнее. Академик пишет, что африканцы, «завоевав Австралию» поплыли из нее в Америку. Он будто никогда не видел карту океанских течений. Так пусть откроет в энциклопедии статью «океан» и посмотрит. Он, надеюсь, не будет настаивать, что у африканцев ровно 40 тысяч лет назад уже были английские паруса, позволяющие плавать против ветра и течений. Они же могли плавать только, как плавает пустая бочка, брошенная в струю течения. Когда я рассматривал возможность появления евреев в Америке, я все это посмотрел, и у меня вышло, что в Америку на пустой бочке и без всяких парусов можно добраться через Тихий океан из Японии и Индонезии, а из Австралии – нельзя. Вот с Огненной земли, прямо с мыса Горн можно добраться на пустой бочке вокруг Земли снова на мыс Горн, только с другой стороны. И то, если будешь немного подруливать к югу, где холоднее, а то можешь попасть прямиком в Чили, или даже, проскочив мыс Горн, окажешься в юго–западной Африке. И если у ж очень сильно повезет, и если будешь все время рулить к Антарктиде, то, пропустив мыс Горн и Африку, сможешь оказаться в Австралии. Только никакой дурак по этому течению не будет плавать – слишком холодно. Но, уж если ты морж, то, выбравшись на австралийский берег, пересечешь материк и окажешься в теплом течении, которое немедленно тебя доставит снова в Африку, уже с востока, которая и без того надоела тебе как горькая редька. И точнехонько в то же самое место, вблизи Мадагаскара, откуда ты пошел завоевывать мир. Больше из Австралии «по воле волн» попасть никуда нельзя. В Калифорнию хорошо также плавать на бочке из Гибралтара, а в устье Амазонки – из экваториальной части Африки. Впрочем, можешь попасть и в Аргентину, прямиком в Рио–де–Жанейро, если будешь подгребать влево. Я это пишу не для того, чтоб обидеть академика, а из чистого научного знания. Дело в том, что австралийские аборигены, по описанной причине океанских течений никогда не встречавшиеся с евреями, так и остались чуть ли не до наших дней без письменности, почти без языка и, главное, без религии типа ислама, индуизма или христианства.