XXXVI

В половине двенадцатого, сдав дежурство, Сын Божий на велосипеде поехал к дому толстой девушки. На пороге он столкнулся с Эн-2, Шипионе и Фоппой.

— Я поздно приехал, командир? — спросил Сын Божий. — Сейчас оставлю велосипед и догоню вас.

Но Эн-2 приказал ему ехать вперед на велосипеде — ведь у него был пропуск! — и предупреждать их, если покажутся патрули.

— Еду, — сказал Сын Божий.

Они шли при ярком лунном свете, и комендантский час висел над затемненным городом, как паук, его тонкие ножки сливались с лунными лучами. Они шли от дерева к дереву, прячась в их длинной тени, иногда останавливались под деревом и, засунув руки в карманы, сжимали рукояти револьверов, потому что все они были вооружены и готовы принять бой, если их остановит патруль. В паучьих лапах комендантского часа они шли от дерева к дереву, потом перешли улицу и, скрывшись в тени дома, встретили Сына Божия, который ехал на велосипеде назад.

— Что случилось? — спросил Эн-2.

— У Римских ворот люди, я слышал разговор.

— А куда идут?

— Никуда. Они стоят на углу.

— На каком?

— Там, где кафе. Ближе к Виджентинским воротам.

Эн-2 на секунду задумался. Им нужно было идти к воротам Витториа, достаточно было нырнуть в одну из боковых улиц, не доходя бульвара.

— Перейдем опять на ту сторону, — сказал он. — Как тебе показалось, много их было?

— Разговаривали трое, я слышал голоса, — ответил Сын Божий. — Но всего их, должно быть, человек десять.

На улице, куда они свернули, не росло деревьев, ни та, ни другая сторона не были затенены домами: лунный свет наполнял ее до крыш.

— Езжай вперед! — велел Эн-2 Сыну Божию и указал, по какой дороге следовать.

С угла у Римских ворот доносились голоса патрульных, которые громко разговаривали, не трогаясь с места; слышались также лай собак и шум моторов, шум грузовиков. За первым же поворотом они вновь направились к бульвару, который идет вдоль бастионов. И, едва выйдя на бульвар, они очутились под яркой луной, освещавшей оба тротуара; но была там и цепочка черных больших деревьев и высокие живые изгороди, которые тянулись посреди улицы, между двумя трамвайными линиями,

— Дай мне велосипед, — сказал Эн-2 Сыну Божию. — Я его пристрою в гараже и вернусь с машинами.

Они находились в одном из проулков, которые ведут вверх от бульвара к бастионам. Эн-2 собирался сесть в седло, но тут на валу над ними остановился большой черный автомобиль, резко вырисовывавшийся в лунном свете. Из него вышел высокий, человек, что-то сказал по-немецки оставшимся в машине, потом хлопнула дверца, машина тронулась, и человек остался один.

Он поглядел на дома у себя под ногами, увидел маленькие огороды вокруг них, а между огородами — поле для игры в шары, и стал спускаться в этом направлении по откосу.

Когда он был внизу, его остановили четверо с револьверами.

— У меня есть пропуск, — сказал он.

— Это неважно, — сказал Шипионе. — Помалкивай — и руки вверх. Отойди сюда.

— А! — воскликнул задержанный. — Esta bien.[12]

И вдруг он рассмеялся. Заметив Сына Божия, он снова рассмеялся, а Сын Божий, увидев его, зашептал на ухо Эн-2:

— Это тот испанец, что с эсэсовцами…

Эн-2 спросил у испанца:

— Как по-испански будет «сумасшедший»?

— Loco, — ответил испанец.

— А не Эль-Пасо? — спросил Эн-2.

— Нет, Эль-Пасо — это перевал. Перевал в горах.

— А что это еще значит?

— Есть еще такой город в штате Нью-Мексико.

— А еще?

— А еще есть такой человек, которого Франко приговорил к смерти.

— Ребята, — сказал своим людям Эн-2, — сдается мне, он из наших. Но все-таки не спускайте с него глаз, пока я не вернусь.

Десять минут спустя люди, которые ехали в одной машине с Эль-Пасо, курили мексиканские сигареты и смеялись. А в другой машине разглагольствовал Сын Божий:

— Он всегда говорит: «Гм». Ни за что бы не подумал, что он из наших. Я бы меньше удивился, если бы оказалось, что кантон Блут из наших. — А потом он добавил: — Впрочем, может, и Блут из наших.

Загрузка...