Маленький театр

XIV Птичка улетает

На следующий день у Дезоберов случилась беда. Сестру тёти, живущую в Ницце, сбило машиной, об этом сообщал её муж, добавив, что у неё сотрясение мозга и состояние тяжёлое. Госпожа Дезобер была вне себя от тревоги и решила сейчас же ехать в Ниццу. Но муж не хотел отпускать её одну.

— Жорж, наверное, совсем потерял голову, — говорил он. — Я займусь его делами, пусть выхаживает бедняжку.

Флора притихла и со слезами на глазах смотрела на тётю.

— А как же Флора? — вдруг спохватилась она.

— Признаться, о ней я и не подумал. Придётся отправить её в Руан. Сейчас я узнаю расписание поездов.

Поезд на Ниццу через Париж уходил в десять часов вечера, а в Руан — в четыре дня. Предупредить Мили не было времени. Госпожа Дезобер наспех написала ей несколько слов и попросила Люси проводить девочку на вокзал.

Прощались со слезами.

Дезоберы были тронуты чуткостью Флоры. Дядя дал ей десять франков.

— Купишь себе сладостей в Руане. А на следующий год мы тебя возьмём снова.

— Благодарю, — пробормотала Флора.

Всю дорогу на вокзал она шмыгала носом, и Люси пришлось отдать ей свой носовой платок, потому что платок Флоры от слёз стал мокрым.

— Успокойся и вытри нос, — сказала ей Люси. — На нас обращают внимание.

Флора искоса взглянула на неё и уже на платформе вдруг объявила:

— Вы совсем не такая красивая, как тётя. А серьги у вас слишком большие.

Люси обиделась:

— Хватит болтать глупости. Влезай быстрее в вагон. Держи свою распрекрасную картонку. И смотри не потеряй билет. Поезд уходит через двадцать минут, а мне пора.

Флора забилась в угол, не обращая ни на кого внимания. Она стала представлять себе, как её встретят, когда она явится домой — в автофургон. «Мили на меня накинется, — думала она. — Рассказ об ужасном происшествии на неё не подействует. Не хочется ей, чтобы я возвращалась…»

Да, она так одинока, она никому не нужна. И подумать только: пока она томится в этом унылом вагоне, Женни исполняет танцы. Да, да, её танцы! Какая несправедливость!

И вообще Ла Буй гораздо лучше Трувиля. Вот бы поехать в Ла Буй, а не в Руан! А в самом деле, почему бы ей и не поехать туда?

Флора прикрыла глаза, и ей всё стало ясно: дома её никто не ждёт, никому до неё нет дела. Все от неё отказались. Значит, она сама себе хозяйка. Да и кто сейчас может запретить ей поехать в Ла Буй? Она отправится прямо в кафе Жерве, а он проводит её к Женни Шав. Только и всего!

Флора обдумывала свой замысел, и он казался ей всё соблазнительнее. Правда, добраться от Трувиля до Ла Буя нелегко, но ведь у неё есть деньги. А если понадобится, часть дороги она пройдёт пешком.

Флора схватила картонку, выскочила из вагона на платформу и помчалась прочь от вокзала.

Да, но куда же теперь идти? Направо? Налево? Впрочем, ведь это неважно. Главное, побыстрее выбраться за город. Она повернулась спиной к морю и пошла наугад по узкой улочке, петлявшей между складами. За складами шли кирпичные дома, дальше — фермы, и улочка вдруг превратилась в самую обычную дорогу. Совсем рядом текла река. Тётя говорила, что называется она Тук. Слово «Тук» казалось Флоре презабавным. Она улыбнулась «Туку», — в тот вечер она улыбалась всем и всему.

Картонка была увесистой, верёвка натирала руки. Она приглядела зелёную лужайку, перебросила свою ношу за изгородь, перескочила сама и устроилась на траве в тени орешника. Сколько в картонке лишнего! Флора вытащила из неё свою старую одежду, положила деньги в карман, а всё остальное вместе с картонкой швырнула подальше. Потом она надела красное платье, сияла ненавистные сандалеты, бросила их в кусты вслед за пуловером, крикнув им: «Убирайтесь!» А надевая старые холщовые туфли, приговаривала: «Ах, до чего же удобно!»

Но во что завернуть скудные пожитки? Голубая ночная рубашка — последний подарок госпожи Дезобер — повисла на ветках дерева. В неё она всё и сунула, крепко завязала в узелок, перекинула его через плечо и, смеясь от радости, снова перелезла через изгородь на дорогу.

Какое чудесное путешествие! Река Тук, дорога, деревня — всё, казалось, твердило ей: «Вот мы и подружились с тобой». И в ритм шагам она мурлыкала припев одной из тех песенок, которые пела ещё в Маленьком театре:

Как есть хочется! Где бы перекусить?.. По счастью, показалась какая-то деревня. Флора вихрем влетела в булочную. Толстая-претолстая хозяйка с большим носом восседала за прилавком.

— Здравствуйте, сударыня! Дайте, пожалуйста, булку.

Шоколад, пастила, леденцы — как устоять перед этим? И вот пакеты со сладостями уже у Флоры в руках, а хозяйка тревожно поглядывает на неё.

— Три франка семьдесят пять сантимов. Может, у тебя и денег нет?

— Есть у меня деньги, держите! — весело отвечала Флора.

Она положила бумажку на прилавок и так обаятельно улыбнулась, что толстуха невольно ответила улыбкой.

— Далеко ли держишь путь? — спросила она.

Флора заколебалась. Мили запрещала ей лгать, а ослушаться Мили нельзя, даже если очень хочется. И она, помолчав, ответила, взвешивая каждое слово:

— Я иду к своему старшему брату. Вы, случайно, не знаете, где находится местечко Ла Буй?

Оказалось, что толстуха была там два года назад на свадьбе своей племянницы. Свадьба была на славу!

— Я даже там отплясывала, — добавила она смеясь. — Сижу я в кафе разговариваю со своей свояченицей, как вдруг кузен Фреде приглашает меня на вальс — в моём-то возрасте. А потом он сказал, что я недурно танцую. А ведь Фреде понимает толк в этих делах, раз держит кафе. Оно как раз недалеко от Ла Буй. Кафе «У зелёного холма». Да, лихой он танцор…

Флора даже ахнула:

— Кафе!.. «У зелёного холма»! А как вы туда ехали?

— Сначала бакалейщик из Пон-Леве́к довёз меня до остановки автобуса в Пон-Одме́р. А в Эльбе́фе за мной приехала моя свояченица на машине, и я покатила со всеми удобствами. Теперь знаешь как ехать?

— О да! — быстро ответила Флора. — До свидания, спасибо!

Она стремглав выбежала из булочной. Пон-Одмер, Пон-Левек, Эльбеф… Но булочница сказала, что сначала Пон-Левек. А где он находится, этот самый Пон-Левек?

На окраине деревни она заметила дорожный столб с указателем: «Пон-Левек. 9 км».

Перед ней дорога — прямая, ровная, залитая лучами заходящего солнца. Подул свежий ветерок, и Флора полной грудью вдыхала живительный воздух. Реки Тук уже не было видно. Мимо проносились машины, вздымая облака пыли.

Скоро ночь. Пора подыскать ночлег. Забраться в ригу возле фермы? Нет, пожалуй, прогонят. Она свернула в лес, походила среди деревьев и вдруг увидела полуразвалившуюся хибарку. Дверь была сорвана с петель, а внутри полным-полно паутины. И всё же Флора заплясала от радости. В её распоряжении целый дом! Несколько охапок моха и буковые ветки — вот вам и постель. Она уселась и не спеша поужинала — съела хлеб и закусила сластями.

В лесу совсем стемнело. Где-то ухал филин. Флоре такие ночи были хорошо знакомы. Здесь гораздо уютнее, чем на розовой перине у тёти. Сон одолел её сразу, и она проснулась лишь на рассвете. Было холодновато, зато бодрости у неё хоть отбавляй.

В то утро, побаиваясь, что денег не хватит до конца путешествия, Флора купила только хлеба на окраине. Она обошла городок стороной, ведь никогда не знаешь, как на тебя посмотрят, и попала на шоссе. «Пон-Одмер, 16 километров» — сообщил указатель.

Нет, сегодня ей не до песен. На дороге мелькали машины. Вот бы проехаться в этой белой машине! Флора подавила вздох, но тут появился грузовик, набитый ящиками и бочками. Бросилась в глаза надпись: «Дюмон. Оптовая торговля вином. Пон-Одмер». Грузовик шёл медленно: сзади к кузову верёвками была привязана доска.

Флора побежала за грузовиком, догнала, вскарабкалась на него. И вот она сидит на доске, болтает ногами и думает: «А всё же уметь читать полезно!»

Навстречу неслись машины, вдаль убегали деревья, луга. Белые облака медленно скользили по небу. Грузовик набрал скорость и с такой быстротой очутился в Пон-Одмере, что Флора едва успела соскочить с доски, когда шофёр остановился перед большими тёмными воротами.

Теперь надо найти стоянку автобуса и узнать, сколько стоит проезд. Флора старательно пересчитала оставшиеся деньги: осталось пять франков, семьдесят девять сантимов. Но где бы обо всём разузнать? Она вошла в булочную. Тут булочница была худая-прехудая, её холодный взгляд пронизывал, как северный ветер.

— Дайте мне булочку, сударыня, и скажите, пожалуйста, где останавливается автобус на Эльбеф?

— Стоянка у кафе напротив, — отчеканила булочница.

— А сколько стоит проезд? Не очень дорого?

— Там и спросишь. За булку собираешься платить?

Брр… Какой леденящий холод!.. Зато официант — паренёк из кафе был гораздо любезнее. Он сказал, что машина отходит через пятьдесят минут, а проезд стоит три франка.

Когда подошёл автобус, целая толпа ринулась в машину. Флора всё же нашла себе местечко. Рядом сидела девушка в белой блузке, у неё на коленях громоздились пакеты и свёртки. Итак, в дорогу! Ехали до того быстро, что всё мелькало перед глазами. А какое удобное сиденье!

Флора так ретиво подпрыгивала на нём, что её узелок задел какой-то пакет, принадлежавший соседке.

— Поосторожней, — заметила девушка, — в пакете яйца.

Флора быстро оглядела её.

— Люблю ездить в автобусе, — сказала она с важным видом, будто такие поездки были для неё делом привычным. — Я еду к старшему брату, а потом мы вместе отправимся к очень милым людям, таким воспитанным!

Девушка рассмеялась и спросила:

— А брат у тебя тоже милый и воспитанный?

— Ну конечно! Он работает в кафе «У зелёного холма» около Ла Буй. А вы не знаете, где это?

Девушка знала. Она жила в летнем лагере вместе с друзьями в лесу Ла-Лонд, недалеко от тех мест, — ездила навестить больную мать.

— Неужели из Эльбефа вам придётся идти в лагерь пешком со всеми этими свёртками? — воскликнула Флора.

— За мной на машине приедут ребята.

— Вот бы и мне машину! — вздохнула Флора и тихонько потёрлась щекой о белую блузку.

Девушка отстранила её локтем.

— Ты меня испачкаешь. Погляди-ка на свои руки, а о лице и говорить нечего… Можно подумать, что ты валялась на земле.

Возражать не стоило. Флора поплевала себе на руки, провела ими по лицу и вытерлась носовым платком.

— Так моются одни кошки! — насмешливо заметила девушка. — Ну вот мы и приехали! Ох, сколько вещей!

— Я вам помогу, — поспешно сказала Флора.

Перед красной машиной стояли три паренька в шортах, чуть постарше Валентина.

— Ну как, Клоди́, твоей матери лучше? — спросил самый рослый, подойдя к девушке.

— Да, ей гораздо лучше, — весело ответила Клоди. — Возьми свёртки у девочки, Жера́р!

Жерар взглянул на Флору.

— Откуда она взялась? — спросил он.

— Моя спутница, — объяснила Клоди, влезая в машину. — Ей надо попасть в кафе «У зелёного холма» — к брату.

— Только я не знаю дороги, — едва слышно прошептала плутовка.

— Вот что, захватим её с собой и высадим в Ла-Лонде, — решила Клоди. — Влезай, девочка, и садись рядом со мной.

В машине было так тесно, что девушке пришлось взять Флору к себе на колени, а когда машина остановилась на повороте лесной дороги, её белая блузка была уже не белой, а серой.

— Не довезти ли её до кафе? — предложила Клоди.

Но Флора наотрез отказалась. Она уже с тревогой подумывала о том, как отнесётся Жерве к её выходке, и предпочла встретиться с братом без свидетелей.

И она отправилась в путь, прихватив свой узелок. Впереди ещё целых три километра. Как хорошо идти под тенью больших деревьев, окаймлявших дорогу. Интересно, чем угостит её Жерве на завтрак?.. Флора так размечталась, что не заметила, как очутилась около кафе. Вот оно, кафе «У зелёного холма»! Слева — двор, прямо — терраса, и там сидят посетители. Толстый краснощёкий человек, перекинув полотенце через руку, разговаривает с ними.

Флора остановилась как вкопанная. До сих пор она смутно представляла себе кафе, воображая, будто Жерве там будет один, а сейчас, увидев толстяка — конечно, это хозяин, — даже растерялась. Нет, лучше сейчас не попадаться на глаза Жерве!

Напротив террасы вилась дорожка, та самая, по которой недавно бежал Жерве, когда его прогнал хозяин. Флора тоже свернула на неё и вскоре увидела небольшой луг, обнесённый изгородью. Она пробежала по траве, нагретой солнцем, и прижалась к изгороди. Сквозь ветви видно было почти всё кафе. На террасе появился Жерве с подносом в руках. Да Жерве ли это? У мальчишки короткие волосы, а синий фартук ему явно велик. Флора чуть не лопнула от смеха, увидев его в таком одеянии. Но тут же сердце у неё тоскливо сжалось: как Жерве изменился, у него такое суровое лицо! Вот он ставит стаканы на стол, и толстяк похлопывает его по спине.

— Этот паренёк друг сыновей нотариуса, — громогласно сообщает он посетителям.

Жерве выпрямился и, не проронив ни слова, ушёл с пустым подносом. До чего же он изменился! Теперь он похож на Валентина, а раз он похож на Валентина, значит, рассердится. Это уж наверняка. Мечты о радостной встрече, о вкусном завтраке рассеялись как дым. Флора легла ничком на траву и чуть не заплакала от огорчения.

Но не в её характере было отчаиваться. Ей пришла в голову удачная мысль: почему бы ей не отправиться к Женни Шав! Ведь Женни ей написала, хотела с ней познакомиться!

Флора вскочила. Брата не было видно, и она снова отважилась выйти на дорогу. Перекрёсток… А вот указатель «Ла-Буй, 1 километр». Она сбежала по крутой тропинке и мигом оказалась внизу. И снова булочная. Флора купила немного хлеба, спросила:

— Скажите, пожалуйста, где живёт господин Шав?

Булочница, круглая как шар, объяснила, что надо пойти направо по дороге вдоль Сены.

— Дом его за живой изгородью, а в ней зелёная калитка…

Сена… Флора обрадовалась ей как давней приятельнице. Вот и живая изгородь, вот и зелёная калитка. Она замедлила шаги: надо осмотреться! Перед домом — тенистый сад; девочка в розовом платье вырывает сорную траву и кладёт её в корзину, другая, постарше, с усталым видом сидит на скамейке. У неё красивые белокурые локоны: конечно, это Женни Шав!

Дверь отворилась, и на крыльце показался высокий немолодой человек в сером костюме.

— Девочки, кончайте полоть! — крикнул он, щуря глаза. — Кто из вас сегодня накроет на стол?

— Жюльетта, — хмуро сказала Женни.

— Папа, ведь я накрывала вчера, — отнекивалась та. — Впрочем, лучше буду накрывать я, а то ты опять забудешь положить ножи!

И она ушла вместе с отцом. Настало время действовать: сейчас или никогда!

Флора крадучись подошла к изгороди и негромко крикнула:

— Эй, эй!

Женни подняла голову, но не двинулась с места. Возглас «Эй!» раздался снова и снова, а немного погодя кто-то твёрдо и отчётливо произнёс:

— Это я — Флора.

Женни с изумлением разглядывала чумазую растрёпанную девчушку. И это блистательная звезда Маленького театра?! Да нет. Не может быть: однако платье у неё красное, да и она сама сказала…

Женни бросилась к изгороди.

— Ты Флора? Неужели сама Флора?

— Тсс… не кричи, — зашептала Флора. — Если Жерве узнает, что я здесь, он очень рассердится. Ведь я пришла повидаться с тобой… прямо из Трувиля…

— Из Трувиля? — в замешательстве пробормотала Женни.

— Да, да, потому что сестру госпожи Дезобер — она живёт в Ницце — сбил автомобиль. Понимаешь?

Женни понимала лишь одно: перед ней Флора, а замарашка она или чистюля — не всё ли равно?

Тут Флора вздохнула:

— До чего хочется есть!

— А мы как раз собираемся обедать, — выпалила Женни.

— Никто не должен меня видеть. Если Жерве узнает, он сразу же отправит меня в Руан, а я не хочу туда ехать, потому что Мили прислала мне очень сердитое письмо. Она уверена, что я ещё в Трувиле. Только ты одна и знаешь, где я. Помни — это секрет.

Последнее слово, произнесённое таинственным шёпотом, произвело желаемое действие. Лицо Женни вспыхнуло, и она невольно подалась вперёд.

— Секрет? Значит, тебя надо спрятать? — задыхаясь от волнения, шепнула она.

— Ну конечно!

— Но где?.. Сейчас я что-нибудь придумаю… В моей комнате? Нет, мы там вместе с Жюльеттой. Тогда вот что… На чердаке, где складывают чемоданы. Туда никто не поднимается. До чего же всё интересно, как в кино! — затараторила Женни в восторге. — Входи быстрее, я тебя провожу.

Дрожа от волнения, она бросилась к зелёной калитке, отворила её, схватила Флору за руку, и они вместе обогнули дом.

Коридор, лестница. Женни приложила палец к губам, но Флора уже неслышно неслась вверх по ступенькам. Наконец по приставной лестнице они поднялись на чердак, там в углу была устроена каморка, забитая чемоданами и всяким ненужным хламом.

— Тут не очень уютно, — словно извиняясь, сказала Женни, — зато я принесу тебе всё, что нужно. Тебе ведь надо помыться…

— Я уже помылась в автобусе, — твёрдо заявила Флора. — Ужасно хочется есть и особенно пить!

Дверь закрылась. Флора осмотрела свои владения: три чемодана, два сундука, велосипед и старая деревянная лошадка. Через запылённое стекло слухового окна можно разглядеть дома, дорогу. Флора бросила узелок на пол и от восторга захлопала в ладоши. Тайник ей нравился. А Женни оказалась ещё прелестней, чем она думала. И завтрак будет, наверно, превкусный — во всяком случае, не хуже, чем в кафе «У зелёного холма».

Завтрак, по правде говоря, вкусным не был — сухой ломоть холодной свинины, две сардинки, кружечка воды и хлеб — вот и всё, что удалось раздобыть Женни.

— А вилку я забыла…

— А зачем вилка? — возразила Флора. — Я руками.

Женни промолчала: всё это было просто непостижимо.

— Ну, я побегу, пока меня не хватились, — сказала она.