Манро

Глава 3

Цирк охотников, Ярмарочная площадь, Трансильвания

Век назад

— Да, — произнёс Джейкоб Ховард, чьи зелёные глаза сверкнули гордостью в свете циркового шатра. У жениха Рен, одетого в костюм-тройку, была статная фигура, а светлые волосы собраны в хвост. И не скажешь, что под пиджаком в кобурах у него всегда пара револьверов. Он сжимал её руки в тёплых ладонях.

— Керени Кодрина, — начал Альфонсо, служитель цирка и зазывала, — берёшь ли ты этого мужчину…

Его слова приглушила захлестнувшая волна дежа вю. Проклятье, только не снова. Керени весь вечер это чувствовала. Столько усилий вложено в свадьбу, и она не хотела её портить сейчас. Она так постаралась над внешностью — до блеска начесала волосы и вплела в них цветы. Белое платье в пол — свадебное платье её матери, сшитое в традиционном трансильванском стиле, с широкими рукавами, кружевными манжетами и двумя церемониальными подолами. Повара цирка весь день готовили пир. Сегодня духи будут пировать, а музыканты играть до устали. Последний праздник перед битвой.

Большинство членов Цирка Охотников наполовину циркачи, наполовину охотники — солдаты матерщинники в Ночной войне человечества против монстров. Все стекались сюда, в огромный Лес проклятых. Их привлекли рассказы о том, как борцы за свободу людей, живущие глубоко на Карпатах собираются взять реванш. В последнее время многие присоединились к ним, чтобы сражаться бок о бок с трансильванской девушкой, которая стала жнецом бессмертных. Но завтрашняя битва станет одним из величайших испытаний за четырёхсотлетнюю историю цирка.

И именно Рен поведёт их в бой.

Она вдохнула аромат щербатых досок пола в цирке. Этот сосновый запах всегда придавал сил.

— …оберегать и заботиться, пока смерть не разлучит вас?

Казалось, все уставились на неё. Добрая Ванда, девяносто шестилетняя гадалка, прочистила горло как раз в тот момент, когда Джейкоб сжал руки Рен.

А!

— Да.

Джейкоб нахмурился, но она одарила его яркой улыбкой. Рен хотела этой свадьбы. Впервые он попросил её выйти за него замуж, когда ему было девять, а ей тринадцать. После, каждые несколько месяцев, он повторял предложение. Она думала, что он слишком молод, считала его младшим братом. Но за эти годы он превратился из милого мальчика в привлекательного мужчину. Стал её правой рукой. Рен управляла цирком и следила за подготовкой артистов и охотников, а Джейкоб был связующим звеном с торговцами оружием. Год назад она, наконец, сказала «да», и они назначили дату. И отказались отложить церемонию, даже узнав, что сюда пробирается опасная стая новообращённых Ликанов.

Накатила очередная волна дежа вю.

Рен убрала локон со лба, и готова была поклясться, что уже переживала этот момент.

Когда она вышла из раздумий, Джейкоб надевал ей на палец кольцо. На взгляд Рен, кольцо немного вычурное, но оно принадлежало его матери, какой-то знатной даме из Британии, места, которое, и Рен был в этом уверена, она никогда не увидит.

Альфонсо произнёс нараспев с итальянским акцентом:

— Властью, данной мне, объявляю вас мужем и женой. Можешь поцеловать невесту.

Встав на цыпочки, пожелала, чтобы родители были тут, а монстры не подкрадывались всё ближе с каждой секундой. Когда их с Джейкобом губы соприкоснулись, раздались радостные возгласы. Рен вздохнула. Успокаивающие поцелуи Джейкоба всегда доставляли удовольствие, но джентльмен по натуре, он никогда не заходил дальше. Он наклонил голову, поцелуй стал более пылким. Так сладко приятно. Она хотела раствориться в этом поцелуе, и от осознания этого напряглась.

Через несколько секунд лагерные собаки подали сигнал тревоги. Львы и медведи заревели в клетках. Когда радостные крики в шатре стихли, Рен, нахмурившись, отодвинулась от Джейкоба. Предполагалось, что стая Ликанов явится только к завтрашнему вечеру. Животные замолчали, и воздух стал неподвижным. Неужели какая-то другая угроза нависла над цирком? Прислушиваясь, она вглядывалась в лица окружаюших. Ванда, уроженка Трансильвании, как и Рен, стояла под руку с Пьюделю, пожилым укротителем львов из бассейна Конго. Неразлучные целую вечность, они стали для Рен названными бабушкой и дедушкой. Шведский силач Бьёрн и русская дрессировщица пуделей Ольга — братом и сестрой, которых у неё никогда не было. А Джейкоб долгое время был её лучшим другом.

Не услышав ничего необычного, Рен спросила Пьюделю:

— Каков статус последней проверки? — Аванпосты усеивали лес во всех направлениях.

— Каждый передал сигнал «Всё чисто» перед началом церемонии.

Она немного расслабилась. Сеть наблюдения засекла бы приближающиеся силы.

— Может, гномы прокладывают туннели на поверхность. Их, наверное, привлекли ароматы из кухни.

— Нас всех тоже! — Ванда подняла скрюченный палец, и в её глазах плескалось веселье: — Эти вредители могут есть говяжий фарш, но лучше им не прикасаться к сливовому бренди.

Раздался смех.

Пьюделю похлопал Ванду по руке и рассмеялся вместе с ней. Гадалка широко улыбалась, выглядя так, словно уже выпила бренди. Рен подумывала поговорить с подругой о её пристрастии к выпивке, но женщине почти сто лет, и она единственная из семьи, кто пережил бегство кентавров пятьдесят лет назад.

«Твоё здоровье, Ванда».

— На всякий случай, давайте связываться с разведчиками каждые четверть часа…

Тент шапито распахнулся, и внутрь, прихрамывая, вошёл гигант, чья широкая грудь вздымалась.

«Кто это, чёрт возьми, такой?»

Метра два роста, бледнокожий, с пятнами, напоминающими кровь, и волосы тоже были ею пропитаны. Засохший багровый цвет скрывал черты лица. На мускулистом теле не было ни единого дюйма жира, а рельефные мышцы перекатывались. Обрезанные кожаные бриджи облегали узкие бёдра. Учитывая сверкающие голубые глаза и чёрные когти перед Рен стоял Ликан. Может, он связан с приближающимся отрядом?

Она склонила голову. Нет, он не новообращённый. Те никогда не принимали похожий на человека облик, и внутренний зверь этого незнакомца — дух волка, который жил внутри каждого Ликана, — не полностью взял контроль. Рен прежде никогда не видела не новообращённых Ликанов. Этот очень походил на человека. И по какой-то причине смотрел на неё так, словно видел привидение. Ликаны сами по себе не злые, в отличие от чернокнижников и вампиров, но этот явно агрессивен.

Джейкоб потянулся к одному из револьверов. Пьюделю вытащил из трости рапиру. Другие охотники молча вооружались. Но только у Рен было оружие, способное уничтожить этого Ликана. Вполголоса она скомандовала по-румынски:

— Стойте.

Охотники замерли.

Пока она оценивала Ликана, выбирая наилучшую стратегию, он не отрывал от неё взгляд. От этого высокорослого Ликана исходили вибрации силы. Рен много лет сражалась с монстрами, но никогда не встречалась с таким количеством силы.

Воздух между ними затрещал. Хотя Рен не могла разглядеть черты его лица под кровью, находила его силу — саму её сущность — неотразимой. Когда по коже пробежали мурашки, Рен подумала, не сходит ли с ума.

У парня удлинились клыки и когти, когда он стиснул кулаки, словно собирался схватить её.

— Я могу ударить его сзади, босс, — сказал Бьёрн на ломаном румынском.

Невозможно человеку застать врасплох Ликана.

— Он — мой, — возразила она на румынском. — Монстр осмелился прервать мою свадьбу? Тогда почувствует жало моего клинка. — Заколдованный охотничий нож был пристегнут к кобуре на бедре.

Бьёрн отступил и кивнул. Остальные ждали от неё действий. Обычно она сразу же выводила из строя противника, но ей хотелось знать: откуда взялся этот парень, связан ли он со стаей новообращённых и скольких ещё ждать. А ещё она хотела знать, почему он так сосредоточен на ней.

— Незнакомец, ты говоришь по-английски?

Он полу прикрыл глаза, будто её голос — музыка для его ушей.

— Живая… Ты жива.

Она вздохнула.

— Как и все мы, да?

Гусман, бразильский акробат, и Триш, танцовщица из Америки, усмехнулись. Ванда была очарована незнакомцем, округлив глаза от волнения.

Ликан, казалось, не замечал чьей-либо реакции.

— Откуда ты? — спросила Рен. — Прошёл через портал? Пришёл из леса или деревни?

— Ты, — словно сон. — Его голос был глубоким и скрипучим с тягучим шотландским акцентом. — Самый сладкий сон. — Он говорил с ней, будто никого больше не существовало. — Никогда не видел ничего прекраснее.

Его слова возбуждали, но Рен хотела получить ответы.

— Ты был с новообращёнными в лесу?

Стая несколько недель пробиралась через Лес проклятых, даже не думая менять направление, следуя к близлежащей населённой долине. Цирк стоял в начале долины, последняя линия обороны для невинных людей, которые понятия не имели, что их жизни в опасности.

— Новообращённые? — Казалось, незнакомец ещё больше запутался. — Нет. Я пришёл из… очень издалека, чтобы найти тебя. Я вернулся к тебе, Керени. — Как он узнал её имя? Из-за акцента её имя казалось странным. — Я уверял себя, что лишь хочу проверить. Убедиться, что ты в безопасности. — Он метнул взгляд в сторону леса и обратно. — Но нет, чёрт подери.

— Какой тебе интерес в смертной?

— Ты моя. — Он ударил себя кулаком в грудь. — Моя пара.

У неё челюсть отвисла.

— Пара? — Он сумасшедший.

Джейкоб напрягся сильнее, а по толпе охотников прошёлся тихий ропот. Как смеет этот зверь унижать Рен перед всеми! Она более чем наполнилась решимости уничтожить его, добавив к своим многочисленным победам.

— Да. Я забираю тебя к себе в Луизиану.

Какая наглость!

— А если я не хочу, чтобы меня забрали?

— Чертовски плохо. — Он глубоко вздохнул, словно пытаясь подавить гнев. — Быть настолько близко к такому лесу — небезопасно. Лишь я могу защитить тебя.

Незнакомец посмотрел на её новоиспечённого мужа и из его пор начала сочиться ревность.

— Она принадлежит мне, — прорычал волк, словно хотел разорвать Джейкоба на части.

Всё, хватит разговоров.

— Волк! Смотри на меня! Живо! — Обычно её властный тон заставлял всех повиноваться. Но Ликан не сводил хищного взгляда с Джейкоба и застыл на месте — каждая мышца в теле напряглась. — Я не стану повторять, — она хлопнула в ладоши, — посмотри на свою пару. — Волк моргнул, словно очнулся от оцепенения, и обратил на неё внимание. — Так-то лучше. — Она соблазнительно улыбнулась, решив удержать его взгляд, пока не достанет нож. Рен — опытная актриса, и могла изобразить всё, от невинной приманки до провокационной роковой женщины. Сейчас она решила быть второй. — Если я твоя судьба, — промурлыкала она, — ты должен почувствовать, какая я. — Она наклонилась, схватив подол платья, и начала поднимать материю всё выше по ногам, добираясь до кобуры на бедре.

Для выступления с номером метания ножей Рен надевала открытые костюмы, поэтому её ноги всегда были гладко выбритыми. Ликан, казалось, оценил вид — он приоткрыл рот, а в голубых глазах засверкала похоть. То, что ему так понравилось её тело вызвало пьянящую смесь страха и трепета. Но когда кончиками пальцев Рен коснулась рукояти ножа, сосредоточилась и спросила охрипшим голосом:

— Мне продолжать?

Он свёл брови, будто она доставила ему мучительное удовольствие, и мог только кивнуть.

Ликан даже не заметил, как она бросила кинжал, пока тот не попал ему в грудь, и рукоять покачнулась. В яблочко — прямо в сердце.

Рен дерзко подмигнула.

— Попался.

Он нахмурился на кинжал, а затем выхватил его и отбросил в сторону.

— Шутишь? Ты знаешь, кто я. — У него подкосились ноги, вызвав ещё больше хмурости. — Нужно больше, чем щепка… чтобы убить… Ликана.

— Поэтому мой клинок заколдован. — Этот кинжал передавался по линии её матери, и лезвие было способно на несколько часов вывести ллореанца, как они себя называли, из строя.

Сильно дрожа, он озадаченно прохрипел:

— Керени.

— Я не стану парой кого-то из вашего вида… Я на вас охочусь. Все мы. И мы отлично справляемся. — Она знала, что выражение её лица было безжалостным. — Выпьем за конец твоей жизни, монстр. Ты больше никогда не очнёшься.

Он в неверии рухнул на колени. И когда ему не удалось подняться, запрокинул голову и взревел — душераздирающий, режущий уши предсмертный рык. Рёв молотком ударил Рен по ушам и нутру. Львы заревели, а медведи зарычали, вторя крику монстра. Загнанные в угол лошади заржали от страха.

Волк замолчал, и его плечи поникли. Он бросил на неё последний полный разочарования от предательства взгляд, а затем рухнул на спину в облаке опилок.

В отключке.

Они с Джейкобом обменялись тревожными взглядами. Охотники начали озираться. Тут стояли храбрые женщины и мужчины, но такой первобытный звук, должно быть, разбудил весь лес. Приблизит ли он новообращённых?

Оживившись, Рен объявила:

— Банкет подождёт. Бьёрн, свяжись с разведчиками, предупреди быть начеку, и установи наблюдение за периметром площади цирка. Шесть охотников в каждом направлении.

— Есть, босс. — Он поспешил прочь.

Рен достала нож и вытерла лезвие о штаны Ликана. Она охотилась на всех бессмертных, но не часто убивала тех, кто походил на людей. И всё же…

— Кто-нибудь одолжит мне меч?

Раздался лязг вытаскиваемых из ножен орудий.

— Если обезглавим Ликана тут, будет много крови.

Правда. Обезглавленные ллореанцы не спешили сдаваться, и казни были ужасны. В лучшем случае кровь из ярёмной вены разбрызгивалась на десятки футов, пачкая всё вокруг. В худшем — безголовый бессмертный может успеть кого-то убить.

Размышляя о том, что делать, Рен рассеянно прокрутила нож в руке, — серия движений была настолько отработана, что Рен могла делать их во сне.

— Да, отнесите его в траншею.