Маша и Медведь-3

13. БРИАРЕЙ И «ЦАРИЦЫН»

НУ, ЗДРАВСТВУЙТЕ! МАША

«Царицын» по итогу перемещения оказался вмурован в скалу почти по самый обрез бортов, так что с палубы моряки сходили, просто перепрыгивая через ограждения (вы простите, я не знаю, как все эти морские штуки называются, не обучена). Выделяющаяся группка офицеров уже о чём-то оживлённо толковала с местной группой самых активных поселенцев. Профессор Попов немедленно торпедой устремился туда. Баграр, ни секунды не сомневаясь — за ним, бросив нам:

— Девочки, не отстаём!

Двигаться в кильватерной струе харизмы двух профессоров было проще простого, а на подходе мы услышали:

— … трое очень плохи. Я не рискнул оперировать в условиях слабого освещения и, главным образом, тряски. Боюсь, не избежать ампутации. Кости раздроблены и смещены…

— К-хм! — громко (реально ГРОМКО) откашлялась Анечка, и когда все с удивлением обернулись в нашу сторону, величественным жестом перекинула лежащую на груди косу за спину: — Приготовьтесь, господа! Сейчас вы увидите божественное исцеление.

Столь сильное заявление вызвало весьма неоднозначную реакцию. Однако, здесь же был отец Филарет, решивший все сомнения простым вопросом:

— Вам, господин капитан, нужно, чтобы ваши люди оказались живы и здоровы — или диплом о медицинском образовании?

Капитан «Царицына» только крякнул и согласился, что молебен о здравии, во всяком случае, не помешает. А если уж ничего не произойдёт — тогда медики и примутся оперировать.

— Как будем без бусин-то? — зашептала я Марусе. — Их, тяжёлых, вон сколько! Каждого за руку не подержишь.

— Почему без бусин? — удивилась она в ответ. — Баграру когда легче стало, и он твои гирлянды снял, ещё в поезде, пока от Ташкента до Тяньцзиня ехали, я все их аккуратно разобрала и сложила. Вот они, у меня, — и она, к моему величайшему изумлению, предъявила мне толстый пучок наших смешных браслетиков.

— Что, вяжем? — деловито поинтересовалась Анечка, стремительно погружающаяся в состояние той почти эйфории, которая накатила на неё в первый раз, когда мы ходили из отделения в отделение гимназии и всех лечили от острой простуды.

Мы перебрались на палубу: отец Филарет, Баграр, я, Маруся и Анечка. Остальные стояли вокруг в непосредственной близости, на земле. Казаки, видевшие нашу магию в деле и услышавшие, что можно принять в ней непосредственное участие молитвой(эта мысль для многих звучала совершенно революционно), отнеслись к заданию со всей серьёзностью и ждали только отмашки.

На «Царицыне» был свой военный священник. Его недоумение при виде трёх барышень, бодро повязывающих раненым странные шнурочки, было отчасти развеяно отцом Филаретом.

На палубе начали строиться моряки и курсанты. И он со своими друзьями тоже неизбежно должен быть где-то рядом.

Я почувствовала момент, когда нас увидели и узнали, аж кровь к лицу прилила. Одёрнула себя: «А ну, стоп! Прекратила! Люди умирают, а ты о мальчишках думать будешь!» — и продолжила завязывать верёвочки, верёвочки, верёвочки… не поднимая глаз. Мы, нашим малым магическим хором, выстроились справа от священников.

— Господу помолимся! — возгласил корабельный батюшка.

Чего он не ожидал, так это гулкого, как колокол, Анечкиного:

— ГОСПОДИ ПОМИ-И-И-ИЛУ-У-У-У-Й!

И мне стало легко и хорошо! Из головы вылетели мысли о всяких мальчишках. Здесь, на открытом воздухе, я могла не бояться, что оконные стёкла повылетят — и ответила Ане в полную силу. И Маруся. Всё ж таки за этот месяц она в управлении маной сильно выросла. И Баграр! Он-то тоже с лёгкостью умел проворачивать такие штуки! И ещё казаки, искренность которых работала как концентратор.

Я пела, закрыв глаза, и ощущала, как сквозь меня струится энергия. И ещё — я могу поклясться в этом! — я чувствовала, что остров с удивлением прислушивается к происходящему, и через некоторое время… Я обернулась и посмотрела на Баграра, не прекращая пения. Он кивнул, мол — да! Он тоже поймал этот момент! Бриарей начал нам помогать! Теперь энергетические волны шли таким плотным потоком, что у меня волосы начали наэлектризовываться.

Когда настала тишина, мне ещё некоторое время казалось, что я лёгкая, как пёрышко — парю, парю где-то под облаками.

— Ну, доктор, — громогласно объявила Аня, — настало время повторного осмотра!

Впрочем, я и так видела, что обойдётся как минимум без ампутаций. За доктором отправился Баграр, не моргнув глазом заявивший, что он тоже военно-полевой хирург. И, между прочим, даже не соврал! Баграр, при его уровне мастерства, сейчас все недозакрытые проблемы сведёт к минимуму, и корабельный госпиталь мгновенно опустеет.

Экипаж корабля получил команду «Вольно, разойдись!», и с палубы на остров хлынуло просто огромное количество народа. Маруся живо подхватила меня под локоть, другой рукой вцепилась в Анечку, и все мы стратегически отступили к каким-то лестницам, под бдительным присмотром есаула Погребенько. Маруся сдержанно вытягивала шею, явно высматривая своего Леонида.

— Вон он! — слегка подтолкнула её в бок я. — Видишь того офицера, вон, рядом с ранеными? И около него пятеро островных. Мундиры надели!

— Точно! И Лёня там!

О, Господи, уже Лёня!

— Интересно, зачем они пошли?

— Если они с военного корабля, — рассудила Анечка, — наверное, должны представиться старшему офицеру. Они ж пропавшими без вести числятся. Или вовсе погибшими.

В это время я (вот честно, прямо как медведи загривком) почувствовала приближающееся пристальное внимание. Обернулась. Вот она, знакомая четвёрка.

— Почему я не удивлён? — улыбнулся Добрыня, прищёлкивая каблуками. — Позвольте приветствовать…

— Ой, мальчишки, привет! — громко обрадовалась Аня и, едва дождавшись, пока парни изысканно перецелуют нам троим ручки, начала представлять их с есаулом друг другу. Ситуация приобретала сюрреалистические черты — Аня-то вовсе была не в курсе! — Вот, ребята, это господин есаул…

— Савелий, — по-простому отрекомендовался есаул.

Здесь вообще как-то народ все этикеты упростил — в крошечной общинке потерпевших крушение сильно ранжиры выстраивать не резон.

— … а это наши знакомые, господа морские курсанты, они на празднике у нас в гимназии были: это вот Добрыня, это Иннокентий, это Дмитрий, а это — Александр.

Есаул Погребенько каждому по очереди крепко пожал руку, приговаривая вроде: «будем знакомы» и «приветствую».

Глаза Маруси радостно вспыхнули:

— А вот и ещё один наш друг! Позвольте представить: Леонид.

Четверо курсантов обернулись к подошедшему, но он, с сомнением в узнавании, смотрел только на наследника:

— Простите, если ошибаюсь… Дмитрий Александ…?

Дима живо протянул руку:

— Так точно! Курсант Дмитрий Александров! Не имел удовольствия быть представленным, однако рад знакомству.

— Я тоже рад, весьма! — Леонид явно понял, что цесаревич не хочет афишировать истинное имя, и мгновенно подыграл. Представления снова пошли по кругу.

— И как же вышло, что вы оказались столь далеко от гимназии? — светски поинтересовался Александр.

— А это, видите ли, из-за Машиного папани, — радушно поделилась Анечка. — Очень он был…

— Плох, — подсказала Маруся. — И Маше пришлось покинуть стены гимназии, чтобы позаботиться о нём. А мы отправились с ней.

— По обету, — добавила Аня. Они переглянулись и слегка кивнули друг другу.

— Ясно, — протянул Александр, хотя понятно, что ничего ему было не ясно. — А, простите, то, чему мы только что стали свидетелями?..

— Это был сеанс магического исцеления, — решительно обрубила смысловые кружева я. Смысл уж скрывать? Всем вокруг и так всё объявлено. — Имея возможность принять участие в судьбе пострадавших, мы не сочли уместным скрывать это. Более того, господа, в данный момент для нас первоочередной проблемой является нахождение ещё одного мага, поскольку без него мы не можем использовать даже призрачный шанс налаживания отношений с Бриареем.

— С Бриареем? — переспросил Кеша.

— Да, с островом, — пояснила Маруся. — Это Лёня предложил его так называть, — она слегка покраснела.

— Погодите, девоньки, — вступил есаул, — а как же батюшка Филарет?

— Отец Филарет — магоблокировщик, — пояснила я. — Это совершенно особенный вид магов. Остров вполне может его и не принять. В таком случае у нас останется только необученный маг Леонид…

— Со всем усердием готов помочь обществу, — тут же уверил Леонид, заслужив благодарный взгляд Маруси:

— Я ни минуты не сомневалась в ваших благородных чувствах, Лёня!

О, Господи, опять мне хочется глаза закатывать…

— Я тоже не сомневалась. В чувствах и намерениях, — мда. — Но это будет означать, что нам придётся потратить время на поднятие вашей классности. Пусть это даже будет экстренный двухнедельный курс… Я не думаю, что Катюшке сохранят жизнь так надолго.

— У неё всего три дня, — сказал подошедший Баграр. — И полтора из них уже прошли.

Прозвучало ужасно.

— Познакомьтесь, это мой отец! — борясь с накатывающими страшными картинками, представила Баграра я. — Баграр!

— Весьма приятно, — тонко улыбнулся Иннокентий, — однако, вы говорили, Маша, что ваш отец — медведь?

— Я говорила⁈ — поразилась я. — Вам?

Впрочем, в каком я в нашу последнюю встречу была состоянии, могла и наговорить… Или… Ах, я поняла, кого мне напоминает этот Кеша! Бороду добавить — одно лицо будет с тем начальником, в кабинете которого меня чуть Сергий не прижучил! Кеша прочитал в моих глазах узнавание, и тут…

— Я — медведь, — уверил всех Баграр. — Вы желаете видеть меня в моём истинном обличье?

Секундная пауза. Две секунды. Три…

— Дмитрий! — протянул руку цесаревич. — Очень приятно. И я думаю, что мы сумеем помочь вам разрешить возникшую проблему. Я — маг. Не знаю, кто такая Катерина, но думаю, что попавшей в беду девушке мы должны постараться помочь.

— Это было бы великолепно! — прочувствованно поддержал его Леонид. — Катя — маленькая девочка, похищенная злоумышленниками в результате нападения на русский поисковый корабль.

— Ваше руководство поставлено в известность, — Баграр был хмур, — но и вам следует знать: кроме лисы, с которой вы столкнулись, в регионе действует ещё один недружественный нам маг. Мы не знаем, в сговоре ли он с лисой или работает автономно. Кроме того, мы видели магичку довольно низкого уровня, которая служит на некую госпожу и участвует в пиратских рейдах. При этом все присутствующие крайне ограничены в свободе действий. На Бриарее все мы попали в неоднозначную ситуацию: хотя нашим жизням непосредственно ничего не угрожает, этот магический остров не даёт покинуть его никому из спасённых. Вероятно, ждёт особой команды.

— А есть способ её передать? — цепко уточнил Кеша.

— Возможно. Мы нашли способ взаимодействия с операторским пультом этого… создания. Однако не хватает одного мага.

— А всего их требуется?..

— Пять. Но не каждого остров готов принять. У него свои критерии, не все из которых нам понятны. Возможно, в команде «Царицына» есть ещё маги? — с намёком уточнил Баграр. — Чтоб нам по десять раз не бегать. Придётся подниматься довольно высоко в гору.

Четвёрка переглянулась:

— О наличии в команде магов нам доподлинно неизвестно, — ответил Александр. — Возможно, капитан в курсе? В любом случае, нам необходимо заявить о предстоящем отсутствии. Пожалуйста, дождитесь нас. Леонид, могли бы вы пойти с нами, чтобы поправить, если мы совершим ошибку в нашем докладе?

— Конечно, господа.

Я смотрела в удаляющиеся спины и думала о своём.

— Баграр, почему всего три дня?

Он тоже глядел невесело.

— Ночью мне не спалось. И отцу Филарету по-стариковски не спалось тоже. Мысли, мысли… Мы и разговорились. Мы сходимся во мнении, что лиса, как и все здешние природные маги, привязана к циклам мощных природных объектов. Самый очевидный — луна. Капитан уверяет, что следующей ночью будет полнолуние. А, значит, у нас осталось не более полутора дней, а по-хорошему — один, иначе… Кто знает, какие приготовления устраивает лиса перед своими ритуалами.

Анечка охнула и заплакала, закрывая лицо руками. Я поймала себя на том, что кусаю губы. А Маруся, совершенно бледная, спросила:

— А если нет? Если не получится?

— Если не получится договориться с островом, я попробую улететь, — Баграр нахмурился и отвернулся от меня. — Есть свидетельства того, что Бриарей дестабилизирует магический фон над собой, не говоря уже о том, что простые летательные объекты он задерживал — попросту отлавливал. Поэтому полечу я один.

— Но мы могли бы… — начала я.

— Нет, Муша. Слишком опасно.

СНОВА ЛЕЗЕМ В ГОРЫ

Услышав, что времени почти не осталось, ни на какое завтра мужчины откладывать второй поход в горы не стали. На сей раз по тропинке двигался вдвое больший отряд: все предыдущие участники экспедиции, отец Филарет, цесаревич с тремя товарищами, несколько офицеров с «Царицына» плюс сопровождение, которое выделил капитан крейсера. Ну, в самом деле, не мог же он отправить наследника одного, пусть даже остров невелик и, вроде бы, потенциально безопасен.

Поднимались мы в этот раз не столь бодро, как в предыдущий, приноравливаясь к шагу пожилого священника. В начале подъёма Баграр провёл общую установочную беседу:

— Дамы и господа! Мы столкнулись с ситуацией, когда необдуманные действия двух человек одномоментно усложнили возможность взаимодействия со сложным магическим существом сразу всем. Поэтому! Настоятельно прошу всех! Ничего не трогать без моей команды. Более того! От начала момента установления связи даже ваши случайные слова могут быть расценены Бриареем как команды. Следовательно, в пещеру войдут только те, кто будет принимать непосредственное участие в попытке установления связи. Все остальные, без обид, ждут на площадке у входа. От этого зависит множество жизней.

— Полностью согласен! — немедленно воскликнул профессор Попов. — Я пойду впереди и прослежу за порядком!

— Барышни — вперёд! — велел Баграр. — Ступайте за отцом Филаретом, и чтоб я вас видел!

Ну вот. А я так надеялась, что на узкой тропинке, где больше двух в ширину не разойтись, Дима наконец оставит позади своих караульщиков и, может быть, будет поддерживать меня под ручку также трепетно, как Леонид Марусю. Фигушки. Более того, Леонида тоже переместили поближе к остальным офицерам, а нас троих Баграр всю дорогу беспрерывно инструктировал: как стоять, как смотреть, что думать, что делать, если вдруг дело пойдёт так или сяк…

Подозреваю, сильно он за ветер в девчачьих головах переживал.

Перед самой пещерой на площадке произошла небольшая дискуссия: кому какое место занять. Если бы мы построились как в прошлый раз, кому-то пришлось бы всё время бегать с тетрадкой и перерисовывать надписи, чтобы Баграр мог их переводить.

— Нет-нет! — решительно затряс рваным рукавом профессор Попов. — Господин Баграр, ваше место — за главным пультом, иначе всё это растянется до бесконечности. А если какая-то ошибка в срисовке⁈ Катастрофа!

— Верно, — согласился отец Филарет. — И ложная скромность здесь неуместна.

— Хорошо. В таком случае, давайте начнём с новых кандидатов. По крайней мере, будет ясно, есть ли у нас в этот раз шанс. Батюшка, прошу вас, положите руку вот на эти значки…

Как все мы с тайным страхом ожидали, Бриарей заявил, что специализация отца Филарета для управления ходячими островами неподходяща.

— Ну, что же, — Баграр махнул рукой в сторону входной площадки: — Проходи, Дмитрий Александрович. Лишних движений не делай. Волю его подавлять не пробуй, как он на это среагирует, мы предположить не можем. Удивлёнными глазами на меня не смотри, я всё ж таки маг с опытом. Руку к табличке прикладывай…