Маша и Медведь-3

12. У ВСЕХ ТРУДНОСТИ

ЛИСА

Сила удара была такова, что жемчужная сфера летела, подскакивая на волнах, несколько километров, пока не впечаталась в подвернувшийся заросший джунглями островок. Перламутровый шар со всего маха влетел в заросли деревьев и застрял между тремя стволами. Лису рвало. Никогда… Нет, не будем врать, всё же, когда-то случалось с ней такое. Когда старшие сёстры бывали очень злы и устраивали им, маленьким, хорошенькую трёпку. Мда. Лиса села и вытерла губы. Зажмурилась. В глазах всё ещё мелькали со страшной скоростью сменяющие друг друга море и небо. И яркое пятно солнца, свивающееся в сплошную спираль. Бу-э-э-э…

Она доползла до линии прибоя и поплескала в лицо воды. Упала тут же на песок, закрыв глаза.

Сейчас-сейчас… кончится эта бешеная карусель, я вам ещё покажу! Всем покажу! Злобные старшие сестрицы, между прочим отправились в страну предков первыми — чтобы не надеялись, мерзавки, на союзы и снисхождения! Никому нельзя спускать обид! Даже родственникам. Нет! Особенно родственникам!

И этим дурацким морякам она тоже собиралась как следует вломить — чтоб не думали о себе лишнего! Оставить только того мальчишку. Сталь здорово прикрывает истинную сущность, но она чувствовала, что в той треснутой башне сидел маг! И не просто… Пусть только ноги перестанут трястись, она им всем…

Тоненькая ниточка энергии, связующая лису с материализованным монстром, сделала писклявое «пыньк!», разом истончившись на порядок. Лиса вскочила на ещё трясущиеся ноги, не веря своим ощущениям. И спустя короткое время…

— Не-е-ет… Нет-нет-нет-не-е-е-т!!! А-а-а-ай-й-й-йя-а-а-а-а, как ты мне надое-е-е-ел!

Она прыгала на песке, визжа и топая ногами.

— Тварь мерзкая! Ксщ-щ-щ-ща-а-ах-х-х-х!!! Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу-у-у-у!

Она упала на песок, словно перезрелый кокос, и также тупо, как кокос уставилась на накатывающие волны. Всё. К кораблю можно не возвращаться. Опять этот каменный болван смешал ей все расклады.

Ещё и этот белобрысый иномирец будет смеяться!

Лиса передёрнула плечами и поправила платье.

Пусть попробует! Она живо ему… уши укоротит! А про корабль можно сказать, что ничего там интересного и не было — и никаких больше разговоров!

«ЦАРИЦЫН», В КАМЕННОМ КУЛАКЕ

Корабль взлетел на огромных, удивительным образом гибких каменных руках. На мгновение стало можно оглянуться на десятки километров вокруг — заглянуть далеко за привычный горизонт, пусть даже сквозь смотровые щели в броне боевой рубки…

— Господин капитан, что это?

— Я бы и сам хотел знать, — честно пробормотал Александр Петрович.

С запасного командного пункта вид открывался несколько иной, и старпом успел рассмотреть и мелькнувшую панораму острова, и озеро в его середине, и крошечные домики на берегу. И даже выбегающую из домиков толпу. Всё — за те несколько секунд, когда «Царицын» описывал в воздухе дугу, после чего скала стремительно надвинулась на крейсер и поглотила его целиком.

Все ожидали чудовищного удара, которого не последовало. Не случилось также и завала. Крейсер накрыла тьма, в которой снова закричал ревун. Темно было, впрочем, недолго. Неяркий жёлтый свет аварийного освещения залил палубу.

Александр Петрович оправил китель и дёрнул подбородком. Мы живы! Значит, ещё повоюем!

— Полная проверка личного состава! Медикам — максимальное содействие. Из имеющих лёгкие повреждения сформировать бригады санитарной помощи, из не имеющих повреждений — ремонтные. Связь. Сквозь камень получится ли — вопрос, но попытаться надо.

Проверка личного состава принесла неутешительное известие о безвозвратной убыли семнадцати человек и о тридцати двух крайне тяжёлых. Курсанта «Александрова» среди них, слава Богу, не числилось.

Зато ремонтные бригады довольно быстро обеспечили временное резервное освещение в повреждённых отсеках. Старпом доложил о визуально отмеченной деревне. Присутствие на острове людей внушало осторожный оптимизм.

— Желательно бы выяснить, не каннибалы ли обитают? — после всего случившегося Александр Петрович был настроен на осторожные действия. Не хватало ещё людоедов! — До установления сего факта заранее приказываю малыми группами пределы корабля не покидать.

Добровольцы, вооружившись шанцевым инструментом отправились попытаться пробить выход на поверхность в той части пещеры, которая была признана наиболее для этого подходящей. По всему каменному кулаку разнеслось многоголосое тюканье.

Офицерский состав переместился на мостик.

Попытка установить связь с внешним миром ожидаемо провалилась, но тут, паче чаяния, внешний мир сам установил связь с «Царицыным».

— Господин капитан! Получены сигналы!

— Откуда?

— Со стороны третьего котельного отделения доносит по переборкам.

— Ещё раз? — Александр Петрович непонимающе нахмурился.

— В корпус стучат, господин капитан!

— Неожиданно. А точно ли сигналы? Может, местные аборигены отковырять чего решили? Затея, конечно, малоэффективная, но от аборигенов не таких ещё затей ожидать можно.

— Никак нет, не аборигены! Сперва подавали сигналы универсальным международным кодом. Как выяснили, что крейсер Российской Империи — сразу на русский перешли. Извольте, расшифровка, — посыльный передал капитану второпях исписанные листки.

Александр Петрович перечитал их, нахмурясь:

— М-гм… «Братцы, не долбите камень»? Это почему? А-а-а… — обернулся к ожидающим офицерам: — Господа! Находящиеся снаружи сообщают, что среди них также есть русские офицеры и подданные. Уверяют, что в течение нескольких часов ситуация разрешится сама собой, и мы сможем выйти на поверхность острова. Ваши соображения?

— А если банальным образом врут? — усомнился один из штурманов.

— В любом случае, это прояснится через четыре — максимум шесть часов, — возразил старпом. — Не лучше ли употребить это время для восстановления команды и, по возможности — корабля?

— Вы не учитываете, что это снова могут быть колдовские штучки…

Сквозь панорамное остекление мостика было видно, как в свете желтоватых огней перемещаются и суетятся члены команды.

Александр Петрович принял решение:

— Всем матросам, курсантам и офицерам без исключения: привести себя в надлежащий вид. Установить порядок дежурств в госпитале и на восстановительных работах. В остальное время — обед и отдых. Попытки проломить скальную породу прекратить.

В ПОПЫТКАХ УСТАНОВЛЕНИЯ СВЯЗИ. МАША

Очень трудно починить что-то, что устроено неизвестно как. Да ещё и на неизвестном вам языке. Но мы честно пытались, руководствуясь скупыми надписями, которые исправно переводил Баграр.

Для начала разнообразие сводилось к минимуму. Мы имели четыре одинаковых таблички с надписью «ПОДТВЕРДИТЕ ПРАВОМЕРНОСТЬ ДОСТУПА».

— И каким образом мы должны это сделать? — живо спросил профессор Попов.

— Есть несколько стандартных в многих мирах процедур, — научно-лекторским тоном откликнулся Баграр (полагаю, он разговаривал так специально; по крайней мере, степень доверия к нему профессорского состава росла на глазах). — Первая и простейшая: приложить или вставить некий открывающий доступ предмет. Поскольку артефакта у нас нет, этот путь для нас в любом случае перекрыт.

Вся делегация неуверенно затопталась.

— Однако! Могу вас утешить: гнездо для вставки печати или иного замка отсутствует не только во внешнем плане, но и во внутреннем, из чего с вероятностью до семидесяти шести процентов можно сделать вывод, что доступ открывается не ключом.

— А чем же? — нетерпеливо спросил профессор. — И что вы видите из недоступного нам, мой друг?

О, уже «друг»! Баграр особого вида не подал, однако ему тоже было приятно.

— Вижу по центру каждой таблички активную зону. Предполагаю, что она может быть настроена на считывание лица (возможно — глаза) или отпечатка руки.

— Так чего же мы ждём⁈ — профессор подпрыгнул мячиком и подскочил к ближайшей табличке. — Я готов быть естествоиспытателем!

Никто ничего не успел сделать, как профессор, в силу своего разумения, выполнил полный комплекс идентификации: присел перед табличкой, чтобы лицо оказалось прямо напротив её середины, оттянул нижнее веко, выпучив на табличку глаз, и в довершение приложил к значкам руку.

На первый взгляд ничего не произошло, кроме того, что Баграр всплеснул лапами:

— Господин Попов! Милейший! Нельзя же столь опрометчиво! А если бы вас ударило защитной формулой?

— Это вряд ли! — махнул тот рукой. — Сколько мы тут ползали, все стены общупали, никого ни разу не щёлкнуло.

— Обратите внимание, надпись изменилась! — отметил Леонид.

— Позвольте! — Виктор Иванович бросился зарисовывать. — И что это означает?

— «ЭНЕРГЕТИЧЕСКИЙ ПОТЕНЦИАЛ ОПЕРАТОРА БЛИЗОК К НУЛЮ. ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ НЕВОЗМОЖНО», — перевёл Баграр. — Очевидно, имеется в виду маго-энергетический потенциал.

— Интересно, — сказал Леонид и тоже приложил руку к табличке, рядом с которой стоял. — Действительно, меняется после прикосновения.

— Секунду, молодой человек, сличим! — заторопился Виктор Иванович со своим блокнотом. — Господин Баграр, прошу вас обратить внимание! Здесь другие слова!

— Неужели? — удивился Баграр. — Ну-ка. Хм… «КЛАССНОСТЬ ОПЕРАТОРА НЕДОСТАТОЧНА».

— И что это значит? — Леонид посмотрел на Марусю, потом на Баграра.

— По всей вероятности, молодой человек, что вы являетесь потенциальным магом, но необученным.

— Но это же невозможно! Мне говорили… — Леонид осёкся.

— Юноша! Сказали «а», уж говорите «бэ»! — поторопил его профессор Попов.

Леонид пару секунд поколебался.

— Меня проверяли на… способность к магии. И ничего не нашли.

— Занятно! Маги повсюду! — возмутился Попов. — Все уже в курсе, кроме Академии наук!

— На вашем месте я бы особо не расстраивался, — усмехнулся Баграр. — Видел я парочку местных специалистов. Слёзы одни. Из достойных — только магоблокировщики, и то способ построения формул кустарщиной отдаёт. Всё на интуицию завязано, твёрдой базы нет… Так что тем проверяющим я бы тоже особо не доверял. А, кроме того, несколько лет вблизи мощного источника могли многое изменить.

— Я могла бы показать вам пару упражнений для начинающих, — сказала Маруся Леониду, разом вызвав недовольство как минимум у половины сопровождающей нас группы. Мне хотелось закатить глаза и стукнуть их обоих чем-нибудь. Выглядела парочка так, как будто готова прямо сейчас сесть тут же в уголке и начать упражняться. Нашли время, тоже мне!

Вторым следствием случайного эксперимента стало то, что к каждой табличке выстроилась очередь. Все дядьки друг за другом прикладывали руки к зоне активации (некоторые, по-моему, на всякий случай перепробовали по несколько), но ни одного потенциального мага больше не нашлось.

— Ладно, хватит баловаться! — объявил Баграр. — Барышни — вперёд!

— Давайте, я первая, — Анечка, которой явно надоело ждать, подошла к восточной табличке и перекрестилась. — Ну, с Богом!

Прямоугольник неожиданно издал звук вроде «ТУЦ!» и засветился золотистым, вызвав изумлённые возгласы и оживление в рядах. Надпись снова изменилась, а над пластинкой появилась пустая золотистая полоса, а выше — целый набор клеточек с отдельными символами.

— «ВВЕДИТЕ ИМЯ», — перевёл Баграр.

— А это, надо полагать, алфавит? — прокомментировал профессор Попов.

— Совершенно верно, коллега, — кивнул Баграр и подхватил Аню за локоть: — Я проассистирую.

Имя пещерке понравилось, раздалось нечто вроде тонкого мелодичного звона, и табличка порадовала нас сообщением: «ОПЕРАТОР 1 ПРИНЯТ».

Совершенно таким же образом произошла «приёмка» и меня с Марусей. Четвёртое место нужно было занять Баграру. Он остановился, сомневаясь.

— Готов поспорить на свой правый клык, что здешняя система покажет моей мохнатой морде от ворот поворот… Секунду! — он вышел из пещеры и через минуту вернулся, приняв тот же вид, с которым сошёл с поезда в Тяньзине. — Что ж, попробуем уговорить…

Дальнейшее выглядело достаточно нервотрёпно. Баграр спорил с древней магической машинкой, заходил так и эдак, вводил какие-то запросы и ответы. Наконец неожиданно пригодился Леонид, классности которого было, конечно, недостаточно, зато он (как белый человек, ха) смог выступить поручителем за Баграра. Как результат, четвёртая табличка тоже бздынькнула (мне показалось, что недовольно) и…

— Смотрите! — воскликнуло сразу несколько голосов.

Посередине пещеры, безо всяких отдельных приготовлений, приподнималась гладкая прямоугольная плита, размерами напоминающая письменный стол. Прямо из зеркально отшлифованной поверхности выдвинулась шкатулка. Могу понять, почему некто на неё позарился. Выглядело богато.

Единственное, что несколько расходилось с описанием (или я не так поняла?) — это верхняя крышка. Да, по периметру шли узоры и разноцветные камни, но в центре — прямоугольная пластинка чёрного камня.

— Та-а-ак, посмотрим! — весело сказал Баграр и направился к операторскому пульту — очевидно, это был он. И как только Баграр отлепился от своей таблички, вся конструкция сразу поехала вниз, складываясь в обратном порядке!

Хорошо, что никто не понимает гертнийскую ругань…

Процедуру опознавания Баграра пришлось проводить второй раз. Пульт со шкатулкой снова вылез — но на этом и всё. Он отказывался взаимодействовать с не-магом, а стоило хоть кому-то из нас отпустить свою табличку, всё снова уползало вниз!

— Это ж надо так перестраховаться! — возмущался Баграр. — А если в живых останется один оператор? Что делать⁈

Максимум, чего нам удалось добиться: Виктор Иванович срисовал стартовую надпись на шкатулке. На сей раз: «ЗАВЕРШИТЕ ПРОЦЕДУРУ ДОСТУПА».

— Итак, господа, какие варианты? — маленький и сердитый профессор Попов упёр руки в бока, напоминая своим видом гневного хомячка.

— Сглупили мы, что отца Филарета с собой не взяли, — посетовал Баграр.

Мы поняли, что от пещерки больше ничего не добьёмся, и вышли на площадку перед входом.

— Да, — согласился кто-то из старожилов, — сейчас пока спустимся — аккурат подойдёт время с новенькими знакомиться. Да и молебен он всяко-разно служить будет за спасение.

— Лучше уж назавтра отложить, — предложил Виктор Иванович. — Спокойно, без суеты. Отец Филарет пожилой уже, трудно ему будет за один вечер столько перемещений осилить.

— Пожалуй, — согласился Баграр.

— Знаете, коллега, — профессор Попов потёр подбородок, — я бы посоветовал вам не отменять пока вот этот… мнэ-э-э… человеческий вид. И без того вопросов много будет.

Баграр посмотрел на маленького круглого профессора с высоты своего роста.

— Вынужден с вами согласиться, профессор. Излишние вопросы в первый день знакомства нам ни к чему.

Мы почти спустились к озеру, когда в посёлке начал звонить колокол.

— Это что? — тревожно спросила Анечка.

— Это, барышня, значит: кораблик новый высвобождаться начал, — любезно пояснили впередиидущие. И тут же несколько голосов воскликнули: — Смотри! Смотри!

Смотреть, и впрямь, было на что. От противоположной оконечности острова приближался бугор, словно гигантская земляная (или скальная?) волна. На противоположной стороне озерца она замерла и начала раскрываться — медленно, словно осторожный морской гребешок.

— Интересно, — негромко прокомментировал происходящее идущий позади нас Виктор Иванович, — никогда не видел, чтобы корабли вскрывало так далеко от берега. К чему бы это?

Все невольно ускорили шаг, пристраиваясь в хвост любопытному людскому ручейку, потянувшемуся из посёлка. Я услышала, как Леонид, внезапно позабывший о воздыханиях, сказал кому-то:

— Как на наш «Петропавловск» похож!

И ответ:

— Так он из той же серии. Я слышал, после гибели «Петропавловска» именно «Царицын» передали в ведение Морской академии.

Чуть не запнулась, честное слово.