Mechanica Solo

выходу, но там сенатора остановила Кристи, преградив путь:

- Может ты одумаешься?

- Нет, извини.

- Мне придётся следовать за тобой, ты не забыл?

- Там слишком опасно, ты остаёшься.

- А ты идёшь, да? - Кристи завелась. Стараясь успокоиться, она сжимала

и разжимала ладони.

- Да, - твёрдо ответил Катармэн, глядя в глаза женщине.

- Тогда я иду с тобой!

- Нет, извини, - отрицательно покачал головой сенатор. - Это приказ.

Если операции и суждено провалиться, то пусть ею буду руководить я один. Терять

ещё одного командира или тебя я не намерен.

- А оставлять их или меня, геройски умерев - это правильно?!

- Я так решил, Кристи, прости.

- Это неправильно, умирать из-за глупого ребячества! Я не могу тебе

позволить! - она ударила его кулачками в грудь. На глаза предательски

навернулись слёзы. Зажмурившись, она отвернулась от него, закрывая лицо

руками.

- Кристи..., - Алекс растерялся. Осторожно приобнял её за плечи, но

она дёрнулась, высвобождаясь. Всхлипнув, полковник сказала:

- Не смотри на меня. Уходи.

- Хорошо, - он кивнул её спине и быстро вышел из собственного кабинета.

Схватив в приёмной из рук Дигшилл коммуникатор, он приказал:

- За мной! - майор испуганно уронила несколько папок со стола, когда

встала вслед за командующим. Хотела вернуться и всё собрать, но всплеснула

руками и заторопилась за исчезающей за поворотом коридора высокой фигурой.

Паттерсон-парк,

центр города,

Балтимор,

штат Мэрилэнд,

Восточные США,

Северная Америка,

8 июля 2308 года,

17.26

Вечер был облачным, небо походило на плотное рваное ватное одеяло, из

которого из многочисленных прорех торчали клочки грязно-серого цвета. Сквозь

покрывало проглядывало голубое небо, освещаемое жёлтым диском солнца, скорее

слепящим, чем согревающим.

Территория Паттерсон парка когда-то была очень живописным местом.

Располагавшийся всего в трёхстах метров от делового центра города, он был

излюбленным местом отдыха горожан в даунтауне. В нём были небольшие водоёмы,

красивые газоны и подстриженные кустарники. Деревья давали тень в солнечные дни,

даря прохладу.

Сейчас же это была унылая площадь, окружённая невзрачными домами.

Грязно-серая земля, полузасыпаные овраги, оставшиеся от ранее пестуемых

водоёмов, мусор и остатки нескольких автомашин на юго-восточной окраине -

вот и всё, чем стал за последние столетия некогда красивый парк.

Ветер налетал порывами, постоянно меняя направление. Он то спутывал

волосы, то вырывал из рук аквиллу, сделанную в Лаборатории базы "Килингтон".

Стоять на ветру на открытой площадке было зябко и неуютно.

Дженнифер Дигшилл обернулась на остальных. Они стояли в ста метрах за

её спиной - сорок два бойца СС ВС Восточных прибрежных США. Одеты они были

в облегчённую броню, выкрашенную в чёрный цвет. Шлемов на головах не было,

пилотки тоже пришлось снять - ветер при каждом порыве грозился лишить их этих

головных уборов. В руках они держали композитные винтовки фирмы "Хеклер и Кох",

сделанные по технологии бульпап. Поверх брони были накинуты чёрные плащи от

дождя, которые так и плясали на ветру свои замысловатые и непонятные простому

человеку танцы.

Майор Дигшилл поёжилась - у неё не было никакого оружия. Только чёрная

экзоскелетная броня - кираса. В остальном она была одета в обычную форму СС ВС

- чёрные брюки, высокие ботинки, чёрная рубашка, с заткнутой за погон пилоткой

с серебряной кокардой в форме пятиконечной звезды с буквами "SF MD USEA".

Такой же чёрный плащ, как и пехотинцев, был накинут на плечи и закреплён

широкой пряжкой - Устав разрешал дамам пользоваться подобным отступлением

от правил. Ещё в руках у неё была аквилла - так древние римляне называли свои

штандарты, выполненные в форме орла, сжимающего лавровый венок, размещённого

на высоком древке. Учёные долго думали, какую форму придать посоху Земного

"флагоносца", и сошлись на римском орле.

- Майор Дигшилл, это приказ, - сказал командующий, вручая ей аквиллу по

дороге в этот бывший парк. - Сейчас ты - самая важная фигура. Я бы пошёл сам,

но все "флагоносцы" чужих, которых мы видели - женщины. Не знаю, обязательное

ли это условие, но мы его выполним. Я буду рядом и, если что, прикрою. И...

Дженнифер, всё будет хорошо.

В стороне от бойцов СС ВС и майора стоял сам командующий - пехотный

лейтенант ВС Восточных прибрежных США, первый наследный сенатор-республиканец

от штата Мэрилэнд, командующий оперативным отделом Специальных Сил ВС

Восточных США Александр Катармэн. В данный момент он руководил операцией "Белый

слон", названой в честь шахматной фигуры. Суть военной операции заключалась

в копировании модели организации и поведения вражеских сил с целью остановить

их, раз другие методы - прямая атака и засада не увенчались успехом.

На командующем была чёрная форма Оперативного отдела, включая

развевающийся плащ. От брони он отказался. Правда, от красной нарукавной

повязки отказаться не удалось - Устав требовал, чтобы командующий офицер

СС ВС на поле боя выделялся именно этим элементом униформы. Всё пространство

вокруг сенатора было истоптано, в грязи явственно читались следы протекторов

ботинок с большими звёздами в центре. Сейчас, немного успокоившись, он стоял

неподвижно, широко расставив ноги и считал время по золотым наручным часам -

давнему подарку отца на семнадцатилетие. Видимого оружия у него не было, но

Дженнифер знала, что у сенатора есть две наплечных кобуры, сейчас спрятавшиеся

под широким плащом.

До подлёта вражеского корабля оставалось тридцать секунд и Дигшилл,

оторвав глаза от своего коммуникатора, отсчитывающего секунды, покрепче

взялась за древко и подняла голову на унылое небо.

Через несколько мгновений пелену облаков разорвал бутон инопланетного

корабля. Люди внизу замерли, ловя глазами каждое движение, каждый манёвр

космического судна. Потом вокруг корабля появились тёмные точки - это флоралики

покидали нутро корабля и выдвигались на позиции для атаки, но пока оставались

в воздухе, ожидая приказа.

Потом одна из точек осторожно спустилась вниз, ступив на землю точно

в двадцати метрах перед майором Дигшилл, сжимавшей аквиллу дрожащими

вспотевшими руками.

Флоралика посмотрела на женщину, наклонив голову на бок. Постояв с

минуту, она выпрямилась и пошла к ней.

Несмотря на ветреную погоду, на флоралике практически не было одежды,

если не считать ею многочисленные зелёные веточки, обвивавшие кольцами её

запястья, щиколотки и плечи подобием диковинного вьюнка. Одна из таких лиан

обхватила даже шею инопланетянки. Длинные волнистые волосы медного оттенка

были собраны на макушке в тугой конский хвост, тяжело бьющий её по плечам во

время ходьбы. Грива была видимо, не простыми волосами - ветер не мог поколебать

её идеальной причёски, хотя каждый шаг заставлял колыхаться эту массу.

Лицо незнакомки было узким, треугольной формы с чётко очерченными

скулами и подбородком. Льдинки бело-голубых глаз настороженно, но уверенно

разглядывали появившегося противника. Красивый прямой нос трепетал крыльями

от возбуждения. Аккуратный овальный рот был плотно закрыт.

От холодного воздуха соски на небольшой, правильной округлой формы

груди встали. Один вид обнажённой посланницы инопланетян в другой обстановке

заставил бы забыть обо всём на свете толпу мужчин за спиной майора Дигшилл, но

только не сейчас - каждый в тот момент про себя повторял, что перед ним враг.

Сама флоралика была невысокой - от силы метр шестьдесят - на полголовы

ниже майора, но точёное, грациозно двигающееся тело выдавало в ней хорошего

рукопашного бойца.

В руках она несла символ своей власти - жезл длиной в два локтя,

сделанный из пяти или шести лиан, переплетённых самым замысловатым образом.

Никаких листьев или цветов на нём не было.

Подойдя на расстояние в несколько шагов от Земного посланника, она

остановилась. Потом флоралика поднесла раскрытую ладонь к груди, не касаясь

себя, и плавно отвела её вперёд, указывая куда-то за спину Дженнифер. При этом

ладонь она властно держала тыльной стороной вверх. Потом флоралика сделала

другой жест - словно обхватывая и майора и стоящих за ней солдат одним взмахом

руки, она с силой сжала кулак и отбросила в сторону от себя, расправляя ладонь.

После этого презрительно сузила холодные глаза и, припав на одно колено к

земле, замерла, не ударяя своим посохом о землю. Она ждала.

Майор Дигшилл замерла. Она понимала, что сейчас не у кого спрашивать

помощи или подсказки. Раньше, до того как попасть в адъютанты к сенатору

Катармэну, она несколько лет командовала гвардейцами и полицейскими, проводя

рейды по глубоким тылам дикарей в Чёрной пустоши, бывала с миссиями во Флориде,

Луизиане, Миннесоте и даже Северной Дакоте, хотя два последних бывших штата

Американского союза сейчас негласно находились под протекторатом Канады,

пытающейся аннексировать северные территории центральных штатов. Но потом,

когда она провела два месяца в плену у банды работорговцев, былая доблесть

поблекла, сила утратилась, а от храбрости не осталось и следа. Запуганное

и замучаное существо, некогда бывшее грозой дикарей и сепаратистов, случайно

отбили у преступников гвардейцы где-то в пустыне Небраски. Дрожащую и

заикающуюся женщину долгое время держали в центре по реабилитации под

Скрэнтоном, что в Пенсильвании, а потом назначили на штабную должность в

только что сформированные Специальные силы ВС Восточных США.

Понимая, что сейчас её никто не спасёт, как тогда, в Небраске, она

глубоко вдохнула и выдохнула, освободив лёгкие - когда у человека сжата

диафрагма и нет кислорода, он перестаёт думать - потому что трудно думать,

когда организму не хватает воздуха. Этот старый секрет древних единоборств

поведал её давным-давно её учитель - странствующий по Северному континенту

бродяга. Нет, он не учил её годами, но та единственная встреча, когда они

провели в пустыне две недели, за которые он научил её очень многим приёмам

и хитростям, навсегда отпечаталась в её памяти светлым и полным воодушевления

воспоминанием.

Выдохнув, Дженнифер Дигшилл поймала на краю своего сознания мысль о

том, что все сейчас смотрят только на неё. Улыбнувшись про себя, она отставила

в сторону аквиллу в вытянутой левой руке. Протянув правую вперёд, она медленно

отставила средний палец, замерев на несколько секунд. Потом мягко, но быстро

притянула к себе древко штандарта и, обхватив его обеими руками, с силой

ударила о землю, припадая на одно колено перед посланником небес.

Флоралика молча кивнула, не сводя глаз с лица женщины, оказавшейся

сейчас в непосредственной близости, и тоже ударила жезлом о землю. Вскинув

ладонь, она громко и истошно закричала, напугав отпрянувшего на мгновение

майора.

С неба вниз на руины парка тут же ринулись остальные флоралики,

разрезая яркими вспышками своих одеяний серое покрывало облаков. Майор

посмотрела на радужный вихрь, рождающийся у них над головами и снова

улыбнулась. Будто и не было двух месяцев плена, трёх лет в клинике, месяцев

за столом, заваленным кипами бумаг. Она снова была там, в самой гуще событий.

Улыбка расцвела на её лице, в глазах заиграли искорки. Отпустив аквиллу, она

метнулась вперёд, целясь руками в горло вражеской посланнице.

Удивлённо выдохнув что-то нечленораздельное, флоралика выронила свой

жезл, упав на спину под тяжестью навалившейся на неё землянки. Дигшилл схватила

противницу за горло и начала душить. Чёрный плащ бойца СС ВС подрагивал на

ветру траурным полотнищем, периодически скрывая борющиеся фигуры. Флоралика

пыталась сбросить Дженнифер с себя, но безуспешно - та была сильнее и тяжелее.

Глаза цвета льда расширись и, замерев, остановились. Дигшилл ещё какое-то время

давила на горло, а потом отпустила, скинув безвольные руки со своих запястий.

Пошатываясь, она встала с колен, оставив вдавленное в грязь обнажённое

тело инопланетной девушки, неловко раскинувшей руки в стороны. Холодные глаза

невидящим взором остановились на сером небе, с которого падала радуга

флораликанских подразделений.

Солдаты СС ВС вскидывали штурмовые винтовки и пытались стрелять в

приближающихся флораликов, но те легко уворачивались, имея место для манёвра.

Нескольких всё же удалось подстрелить и обмякшие тела с неприятным чавкающим

хлопком падали на землю. Но большая часть спустилась вниз без повреждений,

сразу же вступая в бой с землянами.

Едва ноги касались заражённой почвы парка, как они тут же бросались

вперёд, выхватывая свои замысловатые орудия рукопашного боя, бывшие порой более

действенными, чем дальнобойные винтовки "Хеклер и Кох".

Начался дождь, его косые линии придали миру некоторый сюрреалистичный

наклон в восприятии. Теперь уже сражённые земной пулей или флораликанским

рукопашным оружием падали в грязь, взметая в небо брызги крови и земли.

Очень быстро битва переросла в драку - солдаты СС ВС стояли скученно,

флоралики зажали их подковой, вынуждая к ближнему бою. Легко отбив у не

привыкших к рукопашной схватке спецов их стрелковое оружие, флоралики

навалились всей массой на немного растерявшихся людей. Кирасы, которые

предполагалось что будут защищать от оружия дальнего действия, в рукопашной

не только не помогали, но и мешали, уменьшая подвижность.

Измазанные в грязи, люди и флоралики быстро потеряли весь лоск -

в пелене дождя они почти стали неотличимы друг от друга, раздавая удары

направо и налево. Шёл уже не бой, а драка. Дополняли картину хриплые выкрики и

ругательства на разных языках.

Дигшилл, стоящая поодаль, подобрала свою аквиллу и теперь хмуро взирала

на столпотворение в сотне метров от неё. Алекс жестом приказал ей не

вмешиваться и теперь она довольствовалась лишь ролью стороннего зрителя.

Сам сенатор Катармэн тоже не вступал в бой, оглядывался по сторонам,

словно искал кого-то или что-то. А потом майор поняла, кого - к командующему,

скучающему в одиночестве, из-за земляного холма вышел ещё один флоралик. Алекс

его не видел - стоял к нему спиной. Чужак, не вступивший в общую свалку, был

высокий, со спутанными чёрными волосами, одетый в странный мешковатый комбинезон

лилового цвета, состоящий из огромных вытянутых лепестков. На вид

инопланетянину было около тридцати лет. Ростом чуть пониже Катармэна, и едва

заметно шире того в плечах. Двигался он резко, отрывисто, но при этом очень

экономно - лишних движений у него Дигшилл не заметила.

"Командир" отряда, - догадалась Дигшилл, закричав:

- Командующий!

Катармэн обернулся и выхватил пистолеты из наплечных кобур, но

противник, заставший таки сенатора врасплох, легко выбил их ступнёй правой

ноги, крутанувшись на месте. Виновато улыбнувшись, Алекс замахнулся кулаком,

целясь в голову флоралику.

Началась рукопашная, точнее избиение Алекса - он не успевал за

действиями противника. Инопланетянин был быстрее, ловчее и непредсказуемее

сенатора. Проведя серию ударов в грудь и голову Алекса, он подсёк его и

повалил на землю.

Алекс попробовал встать, но флоралик поставил свою босую ногу ему на

грудь, покачав головой.

Поняв всю тщетность рукопашной, Алекс выхватил что-то из-под плаща

и острый луч ударил из его сжатого кулака вверх, упершись в горло флоралика.

Пробив насквозь голову, тонкий голубой сноп света вышел из макушки, растворяясь

в воздухе.

- Акх..., - удивлённый "командир" флораликов потерял устойчивость и

упал рядом с Катармэном, обдав его брызгами грязи. Приподнявшись на локтях,

сенатор посмотрел на поверженный труп врага. От страха и возбуждения грудь

Катармэна ходила ходуном, из разбитой скулы сочилась кровь.

Подбежавшая Дигшилл присела рядом и помогла ему встать.

- Вот гад, - прохрипел Александр, неестественно улыбаясь.

- Вы ранены, сэр? - майор помогала шагать командиру - он сам хромал

на правую ногу.

- Не знаю, врачи скажут, - Алекс вытер лицо тыльной стороной ладони,

оставив грязные разводы поперёк. Обернувшись на своих солдат, он обнаружил

только пятерых из них, стоящих на ногах. Остальные валялись на земле, не

подавая признаков жизни. Несколько трупов флораликов среди них можно было

опознать только по обилию неприкрытых частей тела.

- Где остальные?

- Отступили, - Дженнифер Дигшилл показала на небо. Там растворялись

в облаках чёрные точки, приближаясь к огромному бутону инопланетного судна.

- Отличная новость, майор, - Александр Катармэн улыбнулся уже

искренне. Они заковыляли к оставшимся в живых пехотинцам - Вызывайте вертушки.

полторы тысячи километров от Земли,

наружная коллинеарная точка Лагранжа системы Солнце-Земля,

тёмная сторона Земли,

корабль "Голубая роза",

8 июля 2308 года,

23.43

Верховная командующая флораликами в секторе Кеб сидела прямо на полу,

плавно переходящем в прозрачную стену огромной спальни, занимавшей более ста

квадратных метров. За просвечивающей стеной мерцала мириадами звёзд чернильная

пустота. Кеб не плакала, слёзы не текли по её лицу и гримаса боли не искажала

правильные черты её строгого лица. Лёгкая безумная улыбка - вот и все внешние

проявления горя, которые она себе позволила в тот момент.

Комната была расположена в центре корабля, среди вороха лепестков,

сошедшихся застывшей волной полураскрытого бутона. В центре корабля лепестки

были полупрозрачными или вовсе прозрачными, подкрашивая проходящий сквозь них

свет голубоватым оттенком. Подобные отсветы ловила на себе и Кеб, одетая лишь в

узорную диадему, сложенную из белоснежных маленьких цветов.

Никто не заходил к ней в комнату с того момента, как отряд, которым

командовал молодой Сидис, не вернулся в назначенный срок. И не надо было

заходить - она и так знала что произошло. Без деталей, самую суть - ведь

подобное было с ней уже не в первый раз.

Опустившись на пол всем телом, она сжалась в клубок и обхватила голову

руками, с силой зажмурив глаза.

Апартаменты Александра Катармэна,

Блок А-3,

военная база "Килингтон",

пригород,

Колумбия,

штат Мэрилэнд,

Восточные США,

Северная Америка,

9 июля 2308 года,

18.10

Александр Катармэн устало опустился на кровать, на ходу сбрасывая

ботинки. Расстегнув ворот чёрной рубашки, он откинулся на спину.

День был очень тяжёлым, полным беготни и разных встреч. Добрую треть

суток он провёл с учёными, обсуждая результаты и исследуя образцы, захваченные

в ходе боя - тела, артефакты. Ещё треть времени "съели" военные и представители

Сената. Оставшиеся часы сенатор провёл в лазарете - вчера ему после боя

зашили правую скулу, и сегодня доктора меняли повязку и осматривали другие

синяки и ссадины на теле, да делали рентген. Всё это время Кристи Крепп

находилась рядом и молча следила за врачами, словно боялась, что они могут

причинить вред её подопечному.

Но сейчас всё это было позади, можно было лечь и ни о чём не думать.

На мгновение ему вспомнились родители, отчий дом, свою тёмно-вишнёвую тоёту -

всё это погибло во взрыве, подстроенном демократами. Было уже не так больно

осознавать утрату, теперь проступали какие-то добрые воспоминания, даже

проносящиеся мимо глаз малоприятные сцены казались ерундой, чепухой, ничтожно

малой по весу в сравнении с теми добрыми событиями, которые его окружали там,

когда были живы родители.

На завтра была назначена пресс-конференция в прямом эфире, на которой

сенатору предстояло выступить с речью перед американским народом. Нужно было

красочно описать, как небольшой отряд людей сумел справится с вражеским

инопланетным десантом. Выступление планировалось не только как "объясняющее" и

"ободряющее", но и как "назидающее" и "угрожающее" - первое для своих, второе -

для стран, подобных Западным США или Бразильским штатам.

В любом случае сам Алекс не питал иллюзий относительно победы. Да, им

удалось обмануть флораликов и заставить их вступить в бой по их правилам, а не

сразу проводить бомбардировку местности, едва заприметив солдат-землян, как это

случалось ранее. Второй раз эта шутка не пройдёт и все, кто попытается так

вот геройствовать на поле боя, будут уничтожены заблаговременно, даже не увидев

и одного силуэта инопланетянина.

Хотелось выпить и закурить, но Кристи... Проклятая Кристи унесла виски.

Это была последняя бутылка - надо заказать ещё. И сигары кончились. Невезение,

в общем. Катармэн пошевелил плечами, удобнее устраиваясь на простыни, и

подложил под голову руки. Он закрыл глаза, готовый провалиться в сон, но в

дверь постучали.

- Кто там ещё? - спросил он, не открывая глаз. Дверь сама открылась -

значит это или Кристи, или Дженнифер - только у них были дубликаты карты

доступа к данному помещению. Алекс приподнялся на локтях и обнаружил

полковника Крепп, стоящую перед ним, скрестив руки на груди. Выглядела она

хмуро и недовольно.

- Что случилось? - спросил сенатор.

- Флоралики вышли на связь и требуют командира того подразделения,

которое вчера вызвало на бой их десант.

Катармэн-младший вскочил как ошпаренный и стал быстро одевать

ботинки:

- А чего ты такая злая? Это же важно, но не плохо! Мы столько времени

ждали момента, когда они заговорят с нами!

- Она вкратце описала мне ситуацию, хотя и отказалась вести диалог, -

Крепп удостоверилась, что командующий оделся и идёт за ней, вышла в коридор

и направилась к выходу из корпуса.

- "Она"? - переспросил озадаченный Катармэн, выходя из комнаты вслед

за полковником.

- Командует инопланетянами женщина. Я так поняла, - они быстро

пересекли улицу и попали в Командный центр. Часовые на входе вытянулись по

стойке смирно. Катармэн, погружённый в свои мысли, даже не заметил их.

Внутри Командного центра они сразу прошли на узел связи, где сейчас

находился лишь один техник - остальных выставили за двери. На огромном

стандартном дисплее связи застыло лицо незнакомой женщины, чьи красные

волосы были тщательно собраны в конский хвост, открывая довольно приятные

скулы, чуть оттопыренные ушки и правильную форму черепа. Камера показывала

её до плеч, на которых были видны края каких-то лепестков, составлявших

одеяние незнакомки. Красиво очерченный ротик и правильный нос дополняли

приятную для взора картину. Сощуренные глаза с непривычной красной радужкой

расширились, когда в зал зашёл Катармэн в сопровождении полковника Крепп.

- Это ты командир того отряда? - сразу же спросила она без обиняков.

- Да, - кивнул Алекс, отметив, что Крепп жестом отправила за двери

единственного техника.

- Послушай меня, юноша, - кивнула женщина с экрана. На вид она была

едва старше Катармэна, но говорила уверенно, без издёвки, словно и вправду

считала сенатора много меньше себя. - Ты победил моих солдат, хотя не знаешь

правил. Ты допустил много ошибок, но это не главное. Ты убил одного из моих

командиров. Он был хороший воин, горячий и способный...

Женщина на экране улыбнулась вымученной улыбкой и продолжила:

- Но важно не это. Важно что он был моим сыном, - Алекс и Кристи

вздрогнули от этого признания. Инопланетянка между тем продолжала говорить

на чистом американском наречии:

- За это я уничтожу ваш город, в котором ты убил его. Уничтожу

немедленно, со всеми окрестностями. Ты не успеешь никого эвакуировать или

предупредить. Твоя маленькая победа, маленький командир, обернётся большой

бедой для тебя. Сможешь ты жить с этим?

- Я не маленький командир! - ответил Катармэн. - Я командую всеми

силами, которые вам противостоят!

- М, да ты большой уже, - с издёвкой улыбнулась незнакомка. - Значит

это обернётся ещё большей бедой для тебя - ты станешь причиной того, что

погибнет много твоих сопланетников, хотя ты должен был их защищать.

- Послушайте..., - начала Крепп, но флоралика остановила её, поднеся

к губам изящный пальчик с красивым ногтём:

- Тссс... Девочка, не встревай, - убрав палец и снова посмотрев на

Катармэна, она немного помолчала и продолжила:

- У тебя есть выход. Есть шанс спасти твоих людей. Но для этого ты

должен сдаться мне по правилам ведения войны.

- Это как? - не понял Алекс.

- Это так, что ты один придёшь на то самое место, где ты убил моего

сына. Вокруг на три километра никого не будет. А мои люди препроводят тебя

на мой корабль.

- А что со мной будет?

- Я пока не придумала, - снова улыбнулась незнакомка. - Пока ты будешь

добираться до места, я придумаю, - пообещала она, потом лицо у неё

посерьёзнело. - Да, у тебя нет времени на сборы. Прибудь немедленно! - потом,

смягчившись, она добавила:

- До встречи, юноша...

- Постойте! - Крепп позвала уже собиравшуюся пропасть с экрана

флоралику. Та замерла, удивлённо изогнув правую бровь. - Как вас зовут?

- Кеб. Верховная командующая в секторе Кеб.

Экран опустел, сменившись чёрным квадратом.

- Как они достигают такой чёткой картинки? - невпопад спросил Алекс,

медленно опускаясь на кресло техника, стоявшее рядом.

- Алекс! - Крепп присела перед ним на корточки, пытаясь заглянуть в

глаза. Катармэн посмотрел на неё и кивнул:

- Не волнуйся, всё хорошо.

- Ты же не пойдёшь сдаваться?!

- Нет выбора, Кристи.

- Ты можешь не ходить!

- Полковник Крепп, - Катармэн посерьёзнел. Было непонятно - играет он

или и вправду ему было не до шуток. - Сколько жителей в агломерации Балтимора,

не считая правительственных и общественных центров с уникальными базами

данных и штатом высококвалифицированных специалистов?

- Поняла, сенатор, - Крепп выпрямилась, поднявшись на ноги, и спросила:

- С кем-то будем прощаться?

- Я иду один, без тебя.

- Я тебя не отпущу на этот раз!

- Не получится и на этот раз, Кристи, - покачал головой Александр. -

Флоралика чётко сказала: никого на три километра от меня. Лучше отдай приказ

о временной эвакуации населения той зоны и выставлении заградительного

периметра на расстоянии в три с половиной километра от парка. Выполняй!

- Есть, сэр! - полковник вскинула руку к голове и, повернувшись на

каблуках, вышла из центра связи. Катармэн обвёл взглядом стройные ряды

мониторов, клавиатур, головизоров и пустых кресел. Вздохнув, он тяжело поднялся

и на негнущихся ногах пошёл в свою комнату - отдышаться и привести себя в

порядок - надо было побриться и принять душ, переодеться - если уж смерть

была неотвратима, то надо было к ней подготовиться.

Паттерсон-парк,

центр города,

Балтимор,

штат Мэрилэнд,

Восточные США,

Северная Америка,

9 июля 2308 года,

19.14

- Ну всё, ну чего? - Александр Катармэн с силой оторвал от себя

полковника Кристи Крепп. Ему было изрядно страшно, в восприятии мир стал

ярче, острее. В глаза бросались разные мелочи, на которые ещё два часа назад

он не обратил бы ни малейшего внимания - следы на ржавой земле, руины на

горизонте, унылый остов проржавевшей насквозь машины, лежащей метрах в ста

на смятой крыше, с торчащими вверх голыми осями снятых колёс. И Кристи,

выглядевшая так соблазнительно, пахнущая так свежо, двигающаяся так нежно...

- Я не хочу тебя терять, - всхлипывая, ответила Кристи, пряча лицо в

его рубашке. Катармэн одел белоснежную рубашку, чёрные джинсы и изящные

чёрные же туфли. На груди у него висел крестик - в Бога он не особо верил, но

это был подарок матери.

- Перестань уже бояться меня потерять, - тихо, но внятно произнёс

Алекс, поглаживая полковника по волосам. - Ты меня уже потеряла. Задание не

выполнено, но не по твоей вине - ты всё делала правильно. Вина исключительно

на мне - я мог тебя послушаться и не ходить сюда позавчера.

- Всё равно это моя вина! - Крепп прижалась щекой к груди Алекса,

оставляя на белом полотне рубашки чёрный и влажный след туши для ресниц.

- Уже не твоя, - сенатор Александр Катармэн отстранился, снял с себя

золотую цепочку с крестиком. Взяв Кристи за руку, он положил крестик туда,

ссыпав вослед и цепочку; потом обеими руками сжал её ладонь, посмотрев в

глаза:

- Ты так и не разрешила звать тебя Джей-Джей.

- В следующей жизни, Алекс, - рассмеялась сквозь слёзы Кристи. Потом

снова гримаса исказила лицо и она расплакалась.

- Ну-ну, ну не плач, - Алекс в который раз обнял её и, кивнув стоящим

поодаль у вертолёта офицерам своего ведомства, подозвал их. Предав с рук на

руки плачущую женщину, он пожал военным руки. С остальными он уже попрощался на

базе. Для Сената и страны он записал видеообращение. Семьи у него не было.

Может быть сегодняшняя ситуация - месть за то, что он сам не отомстил убийцам

своих родителей? Поплыл по течению, получая подачки от них, должности, звания,

власть? Запоздало Катармэн-младший вспомнил и о звонке Мари Сваровски, просящей

помощи за Саниту Маклей. Уже не выполнить просьбу. Или это наказание за то, что

он тогда не помог девушке? Звонить и прощаться было стыдно.

- Прощайте, девочки, - шёпотом произнёс он. Вертолёт натужно загудел,

отрываясь от земли и отклоняясь на запад-северо-запад - там была база. Теперь

уже не его база. Проводив взглядом пропавший в красном мареве низко висящего

солнца транспорт, он достал сигару, которую взял у Крепп на базе и, раскурив

её, глубоко затянулся. Выдохнув дым вертикально в небо, он спросил вслух:

- Ну и где ты?

Ждать пришлось довольно долго - сенатор успел выкурить сигарету. Когда

он был готов с сожалением выбросить короткий бычок сигары - не более пяти

сантиметров - в небе показалась чёрная точка. Когда она приблизилась поближе,

было видно, как она ловит своими боками алые отсветы заката.

Быстро опустившись на изрытую землю примерно в пятидесяти метрах

от ожидающего Алекса, инопланетный корабль замер. Он походил на закрытый бутон

тюльпана - даже цвет - жёлтый с чёрным - совпадал. Один из лепестков откинулся

подобно трапу и по нему сошло двое - мужчина и женщина, одетые одинаково -

в жёлтые балахонистые костюмы, состоящие из огромных переплетённых между собой

узких лепестков. Выйдя, они встали по обе стороны от трапа-лепестка и замерли

в ожидании.

Вдохнув последнюю затяжку, Александр пошёл к ним, чеканя шаг. Сейчас

было особенно страшно - он видел врага и знал, что ничего хорошего это ему не

сулит. Он не мог убежать, наброситься на них, сделать что-то ещё - всё это

делать было нельзя.

Дойдя до трапа, он посмотрел в лица флораликов - эти двое были

немолоды, лет им было около сорока или сорока пяти. Отбросив не глядя бычок

куда-то в сторону, Александр Катармэн-младший поднялся по пружинящему под

ногами трапу внутрь небольшого корабля. Ему указали на пол и он послушно сел на

него, скрестив ноги по-турецки. Лепесток-трап поднялся и прижался к остальным.

Корабль качнуло и Алекс понял, что они уже летят - тело стало чуть-чуть

легче, хотя, по идее, должна была навалиться дополнительная нагрузка.

Инопланетная технология, - пожал плечами сенатор штата Мэрилэнд.

геостационарная точка над орбитой Марса,

корабль "Голубая роза",

9 июля 2308 года,

21.51

У флораликов отлично получилось так, чтобы Алекс чувствовал себя

в настоящих застенках. Или ему так казалось? Помещение было небольшим, три

на три метра, каплевидной формы - потолок сходился острым углом, смыкая

овальный профиль стены над самой головой метрах в пяти от пола, имевшего

форму чаши с вмятым центром. Катармэн чувствовал себя в середине то ли бутона,

то ли семени. Входа, через который его завели сюда, он обнаружить не мог;

особенно после того, как несколько раз покружился на месте, выискивая хоть

что-то. Источников света не было, сами стены давали рассеянное слабое свечение

в оранжевом спектре, едва разгоняя полумрак камеры. На ощупь материал стен

был мягким, но не податливым - словно молодой стебель бамбука. В принципе,

таким был весь корабль, так что тут Алексу пришлось сдаться и перестать

выдумывать страшные картинки.

- Жаль я не Зоркий глаз, - пошутил он, чтобы подбодрить себя, вспомнив

старый ковбойский анекдот.

Часа через два за ним пришли четыре конвоира - три мужчины разных

возрастов и девушка, которой на взгляд Катармэн дал не больше пятнадцати. Все

они были одеты в подобие тех комбинезонов, которые сенатор уже видел в полёте

от Земли, но, в отличие от предыдущих, эти сидели впритирку, были подогнаны

по фигуре. Лепестки прикрывали бёдра, спину, грудь. У одного из мужчин лепестки

образовывали что-то вроде стоячего воротника.

Наверное главный, - подумал Алекс, когда его выводили из его камеры

наружу. Переходы внутри корабля были сделаны между лепестками, как понял

Катармэн. Вообще, то, что со стороны казалось раньше бутоном розы, к вящему

удовольствию Алекса, им и оказалось. Он пока не понимал, откуда можно было

взять такой огромный бутон и заставить его летать в космосе, но то, что это

точно был самый что ни на есть настоящий бутон розы голубого цвета, у него не

осталось ни единого сомнения. При всём при этом, казалось, бутон не только не

увядает - он ведь без черенка в космосе летает, без воды, без минералов

обходится, - но и продолжает развиваться - это ощущалось по внешнему состоянию

здоровых и молодых лепестков.

Закончить эти фантастичные мысли, совсем в духе Календжи, Александру

не дали - его привели в просторный зал, в котором половина стены,

состоявшая из цельного гигантского лепестка, была прозрачной - за ней можно

было разглядеть мириады звёзд, ярко светивших немигающими огнями. Конвоиры

одновременно показали Алексу на центр помещения и молча удалились. Катармэн

от такой синхронности замер, ожидая от удаляющихся флораликов ещё чего-нибудь

в подобном роде, но они ушли, не выкинув больше ничего необычного, оставив

его одного.

В центре зала стоял письменный стол, напомнивший землянину огромный

древесный лист неправильной формы, на тонком изогнутом стебле поднимавшийся

от пола. Рядом с ним поднимался близнец листа - видимо, подобие стула. Подойдя

ближе, командующий обнаружил, что лист-стол, в толщину бывший не более пяти

сантиметров, в глубине своей таит какие-то значки, символы, словно он смотрел

на мутный голографический экран. Поднеся руку к столу, он коснулся его

поверхности рядом с цепью замысловатых значков. По всей поверхности стола

пробежала радужная волна, смещаясь в сторону голубого цвета. Из-под волны

на всю поверхность стола проступило изображение обнажённой женщины, которая

шла на невидимую камеру, снимавшую это, широко и глубоко покачивая бёдрами.

Съёмка была замедленной - об этом можно было судить как по плавности движений,

так и по замедленным покачиваниям больших грудей.

- Развлекаешься? - раздался женский голос прямо над ухом Катармэна. От

неожиданности он подпрыгнул и резко развернулся, вцепившись в край стола.

Женщина, которую он помнил по комнате связи на базе - именно она выходила на

связь сегодня, представившись командующей флораликами. Она же сейчас

отображалась на поверхности стола-листа.

Вошедшая флоралика заглянула за плечо перепуганного Алекса и, узнав

картинку, улыбнулась:

- Хороший выбор, зря время не теряешь.

- Здравствуйте... Простите...

- Ничего, - она жестом указала ему на пол подле стола и Алекс

послушно опустился. Флоралика села на стул-лист и провела рукой над столом -

что она там делала, Алексу не было видно, но, скорее всего, она выключала

запись.

- То, что ты пришёл сюда, говорит о многом, - начала командующая Кеб.

Алекс смотрел на неё снизу вверх. Всё-таки всё нормально обстоит у флораликов

с психологией, - подумалось ему.

Флоралика была одета в полностью скрывающее её тело одеяние, состоящее

из маленьких округлых лепестков бело-розоватого цвета, укутывающих её тело,

ноги и руки подобием чешуйчатого комбинезона. Закинув ногу на ногу, она

продолжала говорить, смотря своими алыми глазами на землянина:

- Но, тем не менее, это не умаляет твоих преступлений. Ты увидел наш

ритуал и бездумно скопировал его. Да, мы подчинились правилам ведения боя, как

того требуют законы, и мы дорого заплатили за это, хотя и обнаружили ваше

полное незнание и невежество в вопросах ведения войны. Поэтому не надейся,

что это впредь сработает - любой ваш отряд, вышедший с флагом, будет уничтожен.

Так будет.

Что же касается тебя, то у меня с тобой личные счёты, мальчик. Ты ведь

понимаешь, что я не могу тебя отпустить?

- Возможно, - уклончиво ответил Алекс. Подыгрывать человеку... то есть

флоралику, который хотел его убить, Катармэн не хотел.

- Я была удивлена тем, что ты, назвавшийся командующим, вышел на

поле боя как простой командир. Нет, я тоже порой так поступаю, но я осознано

иду на то, в чём разбираюсь. Ты же вышел на поле, не зная ни правил, ни

условий. Ты либо отчаян и безумен, либо просто дурак. Но так как у меня нет

причин считать тебя дураком - дураки в командующие попадают ненадолго и не

лезут на поле боя - в таком случае мы бы не увиделись с тобой. Значит ты

безумен и в отчаянии. Так ли это?

- Я был в отчаянии, - кивнул Александр. Зачем такие прелюдии - он не

понимал. Пожурить перед казнью? Глупость.

- Понимаю, - согласилась женщина. - Позволь же представиться. Я -

командующая флораликами в данном секторе космоса. Ваша планета была обнаружена

не так давно - несколько ваших столетий назад. Сейчас мы решили заняться ею

плотнее.

А зовут меня Кеб. "Кеб" означает "Стоящая на ветру". Я выдержала много

испытаний. Но самое страшное, самое трудное, с чем мне приходилось сталкиваться

- это смерть собственных детей. Ты - тот, кто убил моего последнего сына...

- Но ему было лет тридцать! - возразил Катармэн, всплеснув руками. -

Вам же меньше лет!

- Мальчик, - Кеб улыбнулась терпеливой вымученной улыбкой, словно в

сотый раз повторяла что-то ребёнку-дауну. - Мне много больше, чем ты можешь

себе представить. И не перебивай меня, пока я не попрошу тебя ответить мне,

хорошо?

Сенатор кивнул. Женщина перебросила ноги и сложила сцепленные кисти

поверх колен:

- Сейчас мне очень больно. Если этого не видно по мне - знай, это

издержки долгих лет жизни и должность командующего. Но внутри у меня горят

все предохранители. Я готова выжечь твою планету, но не могу себе этого

позволить.

Убить тебя мне тоже не доставит удовольствия. Удовольствие будет на

час, а боль утраты всё равно останется со мной на веки вечные. Поэтому я не

буду поддаваться эмоциям. Я поступлю как цивилизованный разумный представитель

Вселенной. Я предлагаю тебе выбор.

Выбор прост - или я тебя убиваю здесь и сейчас, или принимаю тебя в

свою семью, - Александр слушал и не мог поверить тому, что он слышал. Ему

показалось, что женщина просто сошла с ума от горя. Или раньше - ведь тот

мужчина, которого она сейчас называла сыном, был старше неё лет на пять.

- В чём подвох? - с трудом спросил он не своим голосом.

- Никакого подвоха. Во втором случае ты станешь одним из нас и планета

Земля, хоть и останется носить название твоей родины, уже никогда не будет

твоим домом - ты станешь одним из нас в вечном скитании меж звёзд.

Что ты выберешь?

Катармэн почувствовал, что сам сходит с ума - такой альтернативы он

не ожидал. Максимум, на что он надеялся... А ни на что он не надеялся! Сейчас

же есть шанс остаться в живых, но для этого надо перейти на сторону врага,

стать предателем. Он поделился этой мыслью с командующей Кеб. Та звонко - и

Алексу показалось что в первый раз совершенно искренне - рассмеялась:

- Глупый малыш! Предателем ты стал бы, будь мы врагами. Предателем

ты бы стал, ненавидь мы друг друга!

- А это не так? - растерялся сенатор.

- Как я могу ненавидеть того, чья плоть подобна моей? Мы с тобой одной

расы, я не могу тебя ненавидеть за это. Моя ненависть личного свойства. Я

просто предлагаю тебе сменить место работы, не более того. Согласись - вашу

сторону нельзя назвать воюющей с нашей - это похоже на войну человека и

таракана. Какая война? - отсмеявшись, она вытерла слёзы и уже серьёзно

спросила:

- Ладно, хватит слов. И не проси меня больше объяснять тебе плюсы и

минусы - выбирай сам. Говори свой ответ.

Александр Катармэн отвернулся к прозрачной стене - не сокрытые смогом

и пылевыми бурями Земли звёзды пылали яркими огнями, правда сенатору этот

блеск казался мёртвым, холодным.

- Я скажу "да". Я готов вступить в твою семью.

- Отлично, - кивнула Кеб. Алексу показалось, что он почувствовал, как

она расслабилась. - Тебя переведут в другую каюту. Через несколько дней мы

проведём ритуал принятия тебя в мою семью.

резинедция сенатора Пандермайнера,

Анкара-сити,

штат Коннектикут,

Восточные США,

Северная Америка,

11 июля 2308 года,

11.10

Несмотря на солнечный день, у сенатора в комнате властвовал мрак -

Пандермайнер закрыл все портьеры. Сам он сел в низкое кресло около боковой

стены, широко расставив ноги и скрестив огромные руки на груди. Тяжёлые

морщины пролегли между бровей, орлиный нос с горбинкой заострился. Под глазами

набрякли тяжёлые мешки от бессонной ночи.

Известие от первого сенатора штата Мэрилэнд едва не свело его в могилу.

Плевать, что щенок был из республиканцев - он был молод, горяч, в меру глуп,

но, что самое главное - он был везуч. Дональд Пандермайнер ценил это качество

в людях больше, чем все остальные, вместе взятые.

Политик, как и любой другой человек, мог сколько угодно строить свою

жизнь и карьеру, обзаводиться знакомыми и капиталами, но без везения, без

трижды проклятой и трижды благословенной Фортуны его деяния не стоили ничего -

всё можно было потерять в один момент, если богиня надует свои пухленькие

губки и отвернётся.

Бывает, набираешь политический капитал, взбираешься в гору, льстишь,

увещеваешь, помогаешь, тратишь нервы а потом небольшая оплошность - не там

сказанное не тем людям слово и всё, кубарем вниз, без шансов подняться опять.

Одно наводнение, одна засуха, одна интрижка с секретаршей, одна сигарета

после пресс-конференции об отказе от курения - и всё, конец политической

карьеры.

Но есть люди, которые всё теряют, вновь поднимаются на гребень волн,

опять падаю в пропасть, но никогда не сдаются и никогда не чувствуют поражений,

ибо их ласкает свет любви этой бесстыжей распутной богини! Сенатор Пандермайнер

сам был таким - он, наверное, потерял больше, чем имел сейчас, но не считал

себя в проигрыше - волны любых штормов всегда были под ним, а не над его

головой, даже если всё и вся, что было ему дорого, шло ко дну.

Александр Катармэн, даром что республиканец, был таким же. С ним в

команде можно было сделать много больше, чем в одиночку. Два везунчика могут

взять от жизни много больше, чем один. Александр, в отличие от собственного

отца, не был закостенелым, не был упёртым - тому всё давалось через пот и

слёзы, сын же получал всё походя и без проблем.

Терять такого же, как он человека Пандермайнер не был готов. Но

проклятые инопланетяне решили иначе, и этот парень решил сыграть в героя, не

посоветовавшись с ним. Променял себя на какой-то жалкий городишко! Плевать, что

это была столица - после гибели Вашингтона, Нью-Йорка, Лондона и других великих

городов говорить о жалости к менее значительным городам было глупо -

Пандермайнеру было непонятно, в чём ценность одного города перед другими.

Города всегда можно построить новые - земли ещё было много. Тем более, что

после войны ничейной земли было вдоволь.

- Проклятье! - выругался Дональд Пандермайнер. Взяв со столика пульт

от голопроектора, он нажал клавишу. В темноте над его столом развернулась

картинка узла связи базы "Килингтон". В центре стоял Александр Катармэн.

Несколько секунд он что-то ждал, а потом кивнул кому-то за экраном и начал

говорить.

"Здравствуйте, граждане Восточных Соединённых Штатов. Меня зовут

Александр Катармэн. Я являюсь первым наследным сенатором штата Мэрилэнд от

республиканцев. Мой отец - Мэттью Катармэн - передал мне этот титул с надеждой

и верой в то, что я приложу все силы в борьбе против любых испытаний, выпавших

на наши с вами годы. Я думал, что это будет очень трудно и сложно, что я не

справлюсь.

Я сделал в своей жизни много такого, о чём, наверное, сожалел бы, будь

у меня достаточно времени для этого. Но времени нет - над нашей столицей и

домом для многих американцев сейчас висят корабли инопланетных захватчиков,

желающих стереть город с лица земли по моей вине - за то, что я смог победить

одих из их отрядов. Глупо уничтожать город за горстку инопланетян, но в этот

раз не мы заказываем музыку. Наше время ещё придёт - я верю в это.

А сейчас мне надо идти - есть шанс спасти город, если лично я сдамся

врагу. Я не уверен, что это поможет, но я сделаю всё, чтобы этого не допустить.

Я хотел бы пожелать вам, будущие поколения американцев, светлого неба

надо головой, жизни без войн и придумать способ, как прогнать захватчиков

из нашей Солнечной системы.

Прощайте и да пребудет с нами Бог!"

Запись оборвалась, вспыхнув статическими разрядами. Паднермайнер, не

в первый раз просмотревший обращение Катармэна, на этот раз с ненавидящей

гримасой бросил в голограмму пульт, который спокойно прошёл сквозь неё и,

ударившись о дубовые панели на стене, разлетелся обломками.

- Чёрт бы побрал этих флораликов!

геостационарная точка над орбитой Марса,

корабль "Голубая роза",

13 июля 2308 года,

11.51

Почти четверо суток наследный сенатор-республиканец Катармэн провёл

в комнате пять на два метра. Трижды в день, длившийся у флораликов двадцать

пять часов, его выводили на прогулку по кораблю под усиленным конвоем. Ничего

интересного он увидеть в эти моменты не смог - его приводили в что-то подобное

кают-компании, заросший многочисленными столиками-листьями и многими другими

растениями, на которых или у которых отдыхали или переговаривались флоралики.

Каждый раз его появление в огромном зале вызывало много внимания - разговоры

замолкали, а потом начинались с новой силой, но на совершенно другую тему -

Алекс это чувствовал. Если бы не его детство, проведённое под пристальным

вниманием репортёров и общественности - ведь он был из семьи первого сенатора

штата Мэрилэнд, - Алекс чувствовал бы себя очень неуютно. А так он лишь отмечал

про себя это оживление и продолжал скучать в окружении личных охранников.

Но сегодня его повели не по привычному маршруту. Его доставили на

другой конец корабля, как Алекс понял, в ванные залы. Именно "залы", ибо

помещение было поистине огромное для подобных нужд - около двухсот квадратных

метров. Пол, плавно закругляющийся в стены и стены, смыкающиеся в точку над

головой, придавая помещению каплевидную форму.

В самом центре зала, во вмятине пола плескалась вода. Она не была

статичной - волны перекатывались, набегая на пологие берега пола. С одной

из сторон бассейна-пола Катармэн увидел широкие листья водорослей.

В помещении находилось семь девушек, лет двадцати. Из одежды на них

были только набедренные повязки, сделанные из одного лепестка тёмно-синего

цвета. Лепестки были покрыты мелким пухом или ворсом, сперва показавшись

сенатору обычными полотенцами.

Кивнув девушкам, охрана Катармэна удалилась, оставив подопечного на

хозяек ванного зала.

- Привет, - Алекс сдавленно улыбнулся, помахав незнакомкам рукой.

Те уже приближались к нему с двух сторон, улыбаясь в ответ.

- Как поживаете? - спросил он у них, оглядываясь по сторонам. Девушки

уже протянули к нему руки, но замерли в нерешительности - они не знали, как

обращаться с земными видами одежды.

- Да, чернокожие поступают в этом случае проще. Носят с собой ножик, -

усмехнулся Катармэн, расстёгивая пуговицы на рубашке. Ему вспомнились события

Рождества и Нового года, когда он с Кристи попал в плен к неграм.

Девушки заставили сенатора раздеться догола и повели к рукотворному

озерцу. Взяв Алекса за руки, флоралики усадили его в воде на пологое дно и

начали тереть теми самыми водорослями, которые он заприметил ещё едва

переступив порог "ванной".

- И спинку будете тереть? - шутливо удивился он. Было немного обидно,

что они не говорили по-английски. Только улыбались - универсальный язык жестов

работал безотказно. Ведь, в сущности, командующая Кеб была права - и сейчас

Катармэн воочию мог это наблюдать - и он и они были одной крови. У девушек,

которые его сейчас отмывали, было две руки, две ноги, по пять пальцев на каждой

конечности, коленки и локти, голова на шее, уши, нос, глаза и губы. Когда они

улыбались, они видел ряды белых зубов. Груди тоже выглядели вполне поземному:

два округлых мягко покачивающихся мешочка с более тёмным ореолом вокруг

чуть выпирающего соска. И, что самое интересное - на животах красовался

самый что ни на есть родной и понятный каждому землянину пупок.

- Вы мне, значит, инопланетными сестрёнками приходитесь? - задумчиво

спросил Алекс. Флоралики, услышав его вопрос, только шире стали улыбаться.

- Ладно уж, делайте своё дело, - махнул рукой сенатор, сдаваясь.

Когда его отмыли, тщательно поскребя и помассажировав все мышцы,

ему преподнесли ещё один сюрприз - ему нужно было одеть флораликанскую одежду

вместо своей. Но так как выбора у него не было, ему пришлось и в этом

подчиниться инопланетянам.

Обнажённого Алекса подвели к одной из стен в ванном зале и там он

обнаружил неприметный проход в соседнее помещение. Пройдя туда, он почувствовал

себя в оранжерее - вытянутая, залитая светом, чуть изогнутая зала была сплошь

засажена огромными растениями - они могли бы показаться деревьями, если бы не

цветы на них - бутоны некоторых достигали нескольких метров в диаметре.

- Гардеробная? - удивился Алекс. Теперь настал его черёд делать

удивлённое лицо и жестами просить флоралик одеть его. Со смешками девушки

подвели его к одному из растений и показали на его цветы - по виду похожие на

зеленоватые пионы. Александр представил себя в такой пачке на голое тело и

категорично покачал головой. Следующий цветок он тоже забраковал - бирюзовый

колокольчик усиленно напоминал ему платье. У третьего растения он задержался -

раскрытым бутоном оно было похоже на земной мак - чёрно-жёлто-алые лепестки

свободно парили в воздухе.

- Это, - попросил он своих провожатых, указав пальцем. Флоралики

перебросились между собой несколькими фразами и рассмеялись, пряча глаза от

землянина.

- Это невежливо, космонавтки, - беззлобно улыбнулся он. Девушки указали

Алексу, куда ему надо встать рядом с цветком, и слегка наклонили стебель

растения в его сторону. "Мак" коснулся плеча Алекса одним из своих лепестков и,

почувствовав его, схлопнулся, вывернув в строну пестик и тычинки, обвив тело

мужчины всеми лепестками.

По мнению Александра, получился ало-чёрный комбинезон странного покроя,

но вполне презентабельного вида. Слева с бока дулом фальшивого автомата свисал

ребристый пестик в окружении чёрных тычинок, оканчивающийся утолщённым

набалдашником, в профиле похожем на трёхлучевую звезду.

- Теперь можно и на плаху, - смертная казнь отменялась, но ещё

предстояло посвящение в семью командующей Кеб. Алекс не до конца понимал, зачем

это нужно ей самой. Все последние дни, проведённые на корабле инопланетян, он

неустанно думал об этом, но так ничего путного и не придумал. Оставалось только

положиться на удачу и передать себя в руки безумной флораликанской женщины.

Он опять задумался над своим будущим и очнулся только когда обнаружил,

что девушки из ванного зала привели его из оранжереи-гардеробной по переходам

в ещё больший зал.

Там, в отличие от всего остального корабля, царил полумрак, освещённый

лишь маленькими светильниками-цветами, нанизанными на вьюнок, обвивающий стены

замысловатым узором. Издалека казалось, что смотришь на звёзды за окном

корабля. Но это были живые цветы, они слабо поблескивали, меняя светимость,

словно светлячки.

В центре и около стен от пола вздымались широкие листья, скрывающиеся

в белесом тумане. Растения, выглядывающие из мглы, подсвеченой вьюнками, были

разными - Александр не мог сказать точно, что там было - клубы тумана вихрились

даже на уровне его груди.

Ну и мистики нагнали, - сенатору это всё напомнило тематический чиллаут

какого-нибудь ночного клуба в центре Балтимора. - Сейчас ещё появятся девушки

с ножами и заставят меня пройти кучу болезненных испытаний. А дым наверняка

какой-нибудь опиумный.

Его банщицы, разом присмиревшие под сенью тёмного потолка, с поклонами

вернулись к проходу и вышли прочь, оставив Катармэна-младшего одного. Во всём

зале, сколько он ни напрягал зрение, увидеть никого не удавалось. Слабо мерцали

цветы, клубился туман у ног.

А, может быть, "принять в семью" - это лишь название какой-нибудь

страшной казни. Хищный цветок меня сейчас съест или гигантский червяк - тоже

вполне вариант.

- Малыш? - где-то из центра залы из тумана вверх выпросталась рука.

Голос принадлежал Кеб - Алекс мог поклясться. - Иди сюда, тут не страшно.

Пожав плечами, сенатор шагнул в туман, всё больше погружаясь в него

с каждым шагом - здесь, как и во всех других помещениях корабля, пол был

вогнут к центру.

Алекс чувствовал себя странно - словно смотрел голофильм про древние

времена Земли, когда на ней были обширные леса. Там тоже иногда клубился

подобный туман, в котором путников поджидали всякие напасти.

В этот самый момент, когда сенатор вспомнил про напасти, кто-то мягко

сбил его с ног и повалил в огромный цветок, подобный кувшинке, обнаружившийся

по ходу движения.

Смяв мягко спружинившие розоватые лепестки, Катармэн очутился внутри

цветка, диаметром превосходящий метра два, а то и все три. Готовый драться, он

вскочил на ноги, сжимая кулаки, но обнаружил, что в цветке помимо него

находится Кеб.

- Привет, - улыбнулась она. В тумане её очертания терялись, а глаза

казались не алыми, а бордовыми. Тело прикрывал один огромный лист, обвитый

вокруг бёдер и переброшенный через грудь на плечо, откуда свисал по спине

витиеватым черенком, а, может быть, и воздушным корнем.

- Здравствуй, - растерялся Алекс.

- Ты кого здесь ожидал увидеть, малыш?

- Тебя, - соврал Алекс.

- Ладно, не пугайся, - она подошла ближе, обойдя пестик и тычинки

кувшинки по дуге. Её босые ноги при каждом шаге осторожно проминали лепестки,

еле заметно покачивая сам цветок. - Мы здесь абсолютно одни. В эту ночь здесь

больше никто не появится.

- Почему? - спросил Катармэн. Кеб подняла руку и погладила тыльной

стороной ладони его щёку.

- Потому что это зал уединения, а сегодня ночь принятия в семью. Из-за

второго всем придётся потерпеть до завтра.

- Потерпеть что? - всё ещё не понимал Алекс.

- Потерпеть до завтра без мужчин... или женщин - кому уж как повезло, -

улыбнулась она. Нет, в воздухе определённо был распылён какой-то дурман, Алекс

начинал терять очертания предметов.

- Что со мной? - спросил он, потерев лоб.

- Это эфир, - Кеб прильнула к Алексу, поглаживая его грудь. Рука

сползала всё ниже и ниже.

- Погоди, - запротестовал Катармэн-младший.

- Поздно, - Кеб что-то нажала на одеянии мужчины и его костюм-мак

раскрыл бутон, высвободив тело человека. Кеб улыбнулась, приблизившись к его

уху:

- Теперь ты, - она взяла его руку за запястье и коснулась ею места,

откуда начинал расти воздушный корень её одежды. Лист вздрогнул, спадая к ногам

женщины. Теперь они оба были обнажены.

- А как же семья? - снова подал голос Катармэн, но говорил он уже более

вяло, чем минуту назад.

- Ты и будешь моей семьёй. Я возьму тебя в сыновья, мальчик, - Кеб

опустила его на дно кувшинки, положив на спину и, проведя руками по его бёдрам

и торсу, прильнула щекой к его чреслам:

- Тебе понравится, малыш.

Алекс хотел возразить, но потерялся в дурманящем тумане, который

действовал на него намного сильнее, чем на флоралику. Последующие часы до утра

он помнил только не связанными между собой обрывками.

Самым чётким воспоминанием, сохранившимся у него в памяти, был момент,

когда Кеб, сев на его бёдра, ритмично вздымалась и опадала, издавая самую

приятную мелодию для мужских ушей - мелодию сладких стонов и всхлипов.

несколько километров к северо-северо-западу от руин Вашингтона,

Бесезда,

штат Мэрилэнд,

Восточные США,

Северная Америка,

19 августа 2308 года,

20.11

- Ну и место ты выбрал, - неуютно поёжилась невысокая женская фигура,

скрестив руки на груди. Кончик конского хвостика теребил несильный, но

неуёмный ветер. Женщина стояла напротив света, и её контуры в лучах заходящего

солнца отливали золотом.

Чёрная одежда в золотой оправе вечерней зари. Как же она хороша, -

подумалось Александру Катармэну. Но сказал он другое:

- Кристи, не бойся - здесь нормальный радиационный фон. Ничего с нами

не случится. Детей двухголовых не будет.

- Да уж, - полковник посмотрела в ту сторону, где в полукилометре от

них стоял вертолёт, принёсший сюда исполняющую обязанности начальника военной

базы "Килингтон". На противоположной окраине поля в полуметре от земли завис

тюльпаноподобный корабль Александра Катармэна. Они сами - Крепп и Катармэн -

стояли почти посередине между кораблей, принадлежащих сторонам, находящимся

далеко не в добрых отношениях.

- О чём ты хотел поговорить?

- На самом деле просто хотел тебя повидать. Не веришь?

- Охотно верю, что ты пролетел несколько десятков тысяч километров,

чтобы просто повидать меня. Ты вполне можешь такое выкинуть, - кивнула Кристи.

Они помолчали, разглядывая друг друга.

Крепп была одета в форму СС ВС Восточных США, состоящую из чёрных брюк,

чёрных рубашки и кителя, на которых не было никаких опознавательных знаков,

кроме красной нарукавной повязки на левой руке. Живые серые глаза были, как

обычно, настороженны и холодны. Волосы - собраны в тугой конский хвост на

затылке. Ничего не изменилось, если не считать статусной повязки.

Александр Катармэн, напротив, был одет непривычно. Вместо земной одежды

его тело скрывали от посторонних взглядов одеяния замысловатых покроев. А,

скорее всего, это была и не одежда вовсе, запоздало подумала Кристи. Это были

растения, обвившие тело сенатора подобием живого щита.

Издалека Алекса вполне можно было принять за монаха - свободно

ниспадавшие с плеч широкие темно-синие листья лежали подобно плащу,

темно-синие же трубкоподобные цветы заменяли рукава и штанины. Само тело было

сокрыто плотно обвивающими его листьями или лепестками.

- Хороший костюмчик, - нарушила молчание Крепп.

- И не говори. Подбирать одежду у них получается очень плохо. Постоянно

маюсь с этим. Вот эта, к примеру, "одёжка" предназначена для приёма гостей из

других галактик - тут много встроенных функций, но одеваю я его на свидание

с тобой, потому как обычный костюм для прогулки по неподконтрольной территории,

со своим набором фишек, выглядит совсем ужасно и смешно.

- Бедняжка, - усмехнулась Крепп. Они неторопливо пошли в сторону

валунов, что виднелись у соседнего взгорка. При этом оба старались не потерять

из виду свои корабли.

- Какие новости? - спросил Алекс.

- Разные, - пожала плечами Кристи. - Я замещаю тебя на базе, больше

некому. Статус первого сенатора штата Мэрилэнд ещё не решён, так как ты не

умер, не пропал без вести - ты жив и в плену. В Сенате идёт разделение на

две группировки - одни считают тебя нужно вызволить, другие - забыть про тебя

и выбрать нового сенатора. Но первым мешает отсутствие эффективного оружия, а

вторым - наличие закона, который запрещает менять наследных сенаторов при их

жизни. Вот если бы ты отрёкся... Но ты на это не пойдёшь - я тебя знаю.

- Да, не пойду, - согласился Алекс. - Ещё я им жизнь не облегчал. К

тому же, зачем мне слагать с себя полномочия?

- Ага. А у тебя какие новости? Ты не особо похож на пленного -

разгуливаешь тут...

- Я недолго был пленным...

- А кто ты теперь? - Кристи подняла на него глаза. - Я тебя больше

месяца не видела. У меня уже слёзы кончились... И грязные слова. Где ты был?

Она прильнула к нему, крепко обняв и вжавшись лицом в его грудь. Алекс

тоже обнял полковника:

- Я не мог выйти на связь. Эти недели были сущим адом.

- Тебя мучили? - подала голос Кристи, не отпуская Алекса.

- Не то чтобы мучили, иногда было даже приятно.

- О чём ты? - полковник приоткрыла один глаз и посмотрела вверх,

продолжая прижиматься к сенатору.

- Потом как-нибудь расскажу, - Алекс погладил Крепп по голове:

- Я проходил ускоренные курсы въезжания в тему. Изучал быт и нравы

флораликов.

- Зачем?

- Ну они приняли меня в свои. Теперь я - один из них.

- Вот как? - Крепп мгновенно отстранилась. - А я-то думаю, чего это ты

так разоделся!

- Да подожди ты, - Алекс поймал её за руку и подтянул к себе. - У меня

был выбор - или меня казнят, или примут в ряды флораликов.

- Как же тебя "принимали в ряды"? Заставили рассказать все секреты

Земли?

- Нет, одурманили и занялись любовью, - совершенно серьёзно ответил

Алекс.

- Надеюсь ты занимался любовью с женщиной? - увидев утвердительный

кивок Катармэна, Крепп продолжила:

- Тебе не кажется, что ты повторяешься? Тебе мало было тех чернокожих

девочек?

- А я-то тут при чём? - воскликнул возмущённый сенатор. - Меня вообще

чем-то опоили типа наркотика. Я же говорю: меня был выбор - умереть или

остаться жить.

- И ты выбрал последнее?

- А зачем мне умирать? Ты разве не рада тому, что я жив?

- Какой жизнелюбивый! - Кристи проигнорировала его почти риторические

вопросы. - И ты теперь там навсегда останешься?

- Думаю, да. Я не могу сбежать - иначе они выполнят угрозу относительно

Балтимора.

- А мы эвакуируем его! И ты сбежишь!

- Глупо как-то это - эвакуировать целый город ради одного человека.

Да и тогда они выжгут что-нибудь ещё. И будут убивать, пока я не вернусь.

- Так ты всё-таки пленник.

- Я теперь замещаю убитого мною командира - помнишь его? Черноволосый

попрыгун? Теперь я вместо него.

- Воюешь с нашими? С людьми?!

- Руковожу, - неопределённо дёрнул плечами Алекс.

- И ты теперь сдаёшь им все наши базы и секреты?! - Кристи пыталась

вырваться, но Алекс держал крепко.

- Ты не поверишь, но наши секреты для них никакие не секреты.

- В таком случае они давно бы разбомбили наши базы!

- А им незачем нас бомбить - ты же видела их оружие в действии. Видела,

что они сделали с Кларксдэйлом. Какой резон им бомбить все наши базы, если в

любой военной потасовке они могут сбросить бомбу туда, где проигрывают? Это мы

видели в Кэйп Мэй, помнишь?

Они не воюют превентивно - то, что у врага есть пушка, ещё не значит,

что он выстрелит в тебя. Или что выстрел из этой пушки повредит тебе. Это их

военная доктрина, если хочешь.

- Глупая доктрина, - Кристи перестала сопротивляться, но стояла

насупившись и старалась не глядеть на сенатора.

- Глупая длля равных сил. Вполне разумная для силы, в разы

превосходящей возможности противника. Ну, не дуйся...

- Я не дуюсь. Ты мог подать весточку, Катармэн-младший.

- Ты дуешься, - кивнул Александр Катармэн. Потом вдохнул полные лёгкие

воздуха, и сообщил:

- А у меня для тебя есть несколько секретов!

- Каких ещё секретов? - подозрительно просила Крепп. - Хочешь выдать

военную тайну флораликов?

- Нет, я их просто не знаю пока, - улыбнулся он. - Другое.

- Валяй, рассказывай, - вздохнула полковник. Солнце клонилось к закату,

удлиняя тени.

- В общем, как я узнал, флоралики не воруют растения там, где не было

ядерных взрывов - в Африке, Австралии, Южной Америке. Точнее воруют, но в

гораздо меньших объёмах. С чем это связано, я пока не узнал, но, думаю, скоро

узнаю. Там были взяты лишь небольшие тест-группы, хотя, ты понимаешь, там

растений сохранилось больше, чев в европе или у нас. Это серьёзный момент, но

я не знаю, что это значит. Тут нужны учёные.

- М, так ты теперь двойной агент, - невесело кивнула Кристи.

- Да ты не понимаешь! Я никого не предаю! Ни тебя, ни их! Я просто не

могу этого сделать! Они знают о нас больше, чем мы сами порой, а о них я не

знаю ничего! А что узнаю - это едва ли нам поможет - они слишком сильны. Они

совсем другие, хотя и люди...

- Люди?!

- Ты ещё не проводила генетическую экспертизу трупов захваченных в том

бою? Проведи - тебя ждёт много интересного. Они - люди. По крайней мере, они

это утверждают.

- Хорошо, проведу. Что-то ещё?

- Да. Среди флораликов ходят слухи, что сюда движутся другие

инопланетные силы.

- Ещё?! - ужаснулась Кристи Крепп.

- Да, ещё. Что они из себя представляют - я не знаю. Враги они, или

друзья землянам - я не знаю. Но для флораликов они тоже вроде и не друзья, и

не враги. Я не понимаю их отношений. Всё как-то по-другому, чем у нас.

- Вот ты прилетел, вывалил на меня кучу информации, в голове теперь

каша. А ещё я хочу тебя убить, - прервала его длинной тирадой Крепп.

- Да? За что?

- За то что ты так и не подал мне знак, что жив.

- Да я же говорил - я не мог!

- Рассказывай..., - фыркнула полковник.

- Ну что ты, - Алекс опять обнял её. Они немного постояли, не нарушая

молчания. Алекс явственно слышал, как стучит сердце Кристи. Потом Катармэн со

вздохом сообщил:

- Мне надо лететь - командующая будет злиться, если я не вернусь к

сроку.

- Передавай привет этой гадине, - пробурчала Крепп. - Я её когда-нибудь

убъю...

- Ты же хотела меня убить?

- Сперва её, а потом тебя, - согласилась Крепп. - Всё, лети.

- И не поцелуешь?

- Сенатор Катармэн! - строго выдохнула Кристи, изо всех сил стараясь

скрыть улыбку. - Вы так и не взрослеете!

- Ты мне тоже нравишься, - Алекс не стал напускать на себя серьёзность,

широко улыбаясь. Потом он подмигнул полковнику и, повернувшись к своему

кораблю-тюльпану, пошёл прочь.

порт,

Новый Орлеан,

штат Луизиана,

Восточные США,

Северная Америка,

22 августа 2308 года,

20.24

Город выжил и не скатился в бездну только благодаря своему расположению

- здесь принимали многие корабли бывших третьих стран, менее всего пострадавших

в опустошительной мировой войне. Теперь они давали жизнь осколку былой

американской империи, ввозя товары, продукты питания и прочее. Порт позволял

луизианцам заработать на кусок хлеба или наняться на корабли, идущие в более

благополучные страны. Кто-то бежал, кто-то налаживал жизнь здесь.

Город-порт процветал, ведя торговлю с Кубинской социалистической

республикой, с Венесуэлой, с Колумбией, Боливией и многими другими

государствами, некогда страдавшими от военных или экономических санкций со

стороны США, не всегда оправданных морально, но всегда - политически.

Сейчас уже не смотрели на цвет флага - хоть чёрный с черепом и костями

- лишь бы это приносило деньги и помогало выжить.

Поэтому в порту можно было увидеть самые разнообразные корабли - от

гребных галер местных плантаторов до крейсеров и подводных лодок без

опознавательных знаков. А в самом городе было полно индейцев, испанцев,

африканцев и неопределённого вида космополитов. Затеряться в толпе здесь

можно было на раз, чем не преминули воспользоваться две женщины, пришедшие с

севера - со стороны пустыни.

- Пить хочется, - жалобно протянула Елена Альдо дель Сорро, кутаясь

в линялый дорожный плащ. Рядом с ней упрямо шагала Алиса Медзински, одетая

в свои просторные штаны и тяжёлую кожаную куртку. С плеча у неё свисал

продолговатый свёрток, напоминая толи дрова, завёрнутые в одеяло, толи

винтовку, укрытую от посторонних глаз таким незамысловатым образом.

Алиса цепко стреляла глазами по тем улицам, где они проходили, изредка

останавливаясь и тревожно вглядываясь куда-то вдаль поверх голов толпящихся

вокруг людей.

- Пить? - переспросила Алиса, не поворачивая головы к спутнице. -

Сейчас попьём. Заодно и на корабль какой попробуем наняться.

Порт окружал огромный рынок, на котором торговали всевозможными

предметами и ценностями - от болтов и зерна до рабов и танков. Валюта тоже

была самая разнообразная - амеро, евро, серебряные слитки и золотой песок,

табак и шёлк.

Пробираясь через толпу, усиленно галдящую и жестикулирующую, пахнущую

самыми разнообразными ароматами, Алиса наконец увидела то, что искала - бар

с весело развевающимся над ним пиратским флагом. Вывеска была очень старой,

сделанной из медного сплава, покрытого толстым слоем зелёной патины. Буквы,

тем не менее, читались вполне хорошо - "Чёрный Джэк".

- Нам сюда, - Медзински преодолела последнюю преграду в виде пятерых

пьяных матросов, стоявших прямо перед дверьми, и очутилась в полутёмном зале,

заставленном пластиковыми столиками и пластиковыми же стульями. По случаю

вечера бар был забит полностью, оставалось лишь несколько стульев у стойки

бармена. Туда и направилась Алиса, почти ведя оробевшую Елену за руку за собой.

- Сиди рядом и не мешай, - процедила сквозь зубы бывшая командир

отряда бывшей заммэра. Та послушно кивнула, устраиваясь поудобнее.

Питейное заведение было забито обычными портовыми людьми, излишне

колоритными, излишне грубыми, излишне громкими и чрезмерно пьяными. В воздухе

стоял крепкий запах немытых тел, спирта, синтетического табака с яркими нотками

контрабандного кокаина. Большинство посетителей были одеты в засаленные

рабочие куртки или тельняшки, до сих пор носимые матросами всех стран.

- Чего желаете? - перед Алисой встал высокий и крепкий бармен, уперев

огромные кулаки в испещренную царапинами стойку. Говорил он низким грубым

голосом, но без вызова. Голова у него была абсолютно лысой, отсутствовали даже

брови и ресницы. На хозяине заведения была одета лёгкая майка без рукавов, из

под которой по рукам и шее расползались тяжёлые грубые татуировки, в

большинстве своём все на одну и ту же тему. Елена, бросившая взгляд на них,

густо покраснела.

- Мохито моей спутнице, а мне водки, - бармен молча оторвался от

стойки и начал смешивать коктейль, одним глазом поглядывая на посетительниц,

а другим приглядывая за снующими по заведению помощниками - справиться одному

в таком оживлённом месте не стоило и мечтать.

- Что привело сюда? - он поставил высокий узкий бокал с зеленоватой

жидкостью перед Еленой и запотевшую стопку перед Алисой. Мисс Альдо похлопала

глазами, разглядывая напиток, и сделала глоток. Тут же на её лице отразилась

самая широкая гамма чувств. Отметив, что положительного в эмоциях спутницы

больше, Алиса залпом опорожнила стопку.

- Работу ищу, - ответила она. Бармен понимающе кивнул.

- Что умеешь?

Алиса Медзински наклонилась вперёд к бармену и поманила его пальцем. Он

осторожно нагнулся к ней. Женщина прошептала ему на ухо:

- Устранять проблемы.

Они оба выпрямились, изучающе глядя друг на друга. Елена в это время

обнаружила, что половина пьянчуг-матросов и портовой шпаны, засевшей в этот

вечер в баре, откровенно рассматривает её немаленькие и аппетитные формы.

Ойкнув, она испугано отвернулась к стойке.

- Жди несколько дней пока не позову, - бармен провёл рукой по стойке

бара в направлении Алисы и отнял руку. Под ладонью оказался ключ от комнаты

наверху. На бирке мелькнул номер шесть. - А позову - поговорим.

- Спасибо, - кивнула Медзински. - Сколько с меня?

- За счёт заведения, - и глазом не моргнул бармен, продолжая изучать

невысокую женщину. Не отрывая взгляда, он добавил, кивнув в сторону Елены:

- Побереги свою подружку от посторонних. Тут много охочих до такого

тела.

- Спасибо, - кивнула Медзински. Тронув за плечо мисс Альдо, и заставив

бывшего пастора вздрогнуть, она сказала:

- Идём, надо выспаться.

Два километра за МКАД,

руины Москвы,

Западная Россия,

Восточная Европа,

23 августа 2308 года,

08.16

Разрушенные дома высились позади, а впереди, в центре бывшей русской

столицы руин не было - выжженная земля перемежалась горами спёкшегося в стекло

песка и бетона. Огромная мёртвая равнина, наводящая тоску даже на видавшего

виды Александра Катармэна.

- Как тебе, малыш, другая сторона Земли? - с улыбкой спросила за его

спиной командующая Кеб, грациозно вышагивая по радиоактивной пыли. Переступив

пару камешков покрупнее, она встала рядом с ним на мгновение. Коснувшись его

плеча, она пошла дальше, покачивая обнажёнными бёдрами. Из одежды на ней были

только подобия сапог из плотно прижавшихся к ногам сиреневых листьев с жёлтыми

цветами на кончиках носков и подобие лёгкого болеро, который едва скрывал

грудь женщины. То, что находилось ниже живота, было открыто всем взглядам.

То, что остальные флоралики не обращали на это никакого внимания, не

успокаивало Алекса, наоборот - он чувствовал себя ещё более смущённым.

- Та как тебе здесь? - громко переспросила Кеб, оборачиваясь. Она

стояла уже метрах в тридцати от приёмного сына.

- Плохо, - ответил Алекс.

Кеб рассмеялась, запрокинув голову.

Над руинами Москвы было безоблачное небо, солнце заливало своими

лучами всё вокруг, отражаясь и дробясь в спёкшемся стекле, усеивающем всё

вокруг. Свет этот слепил и Алекс постоянно отворачивался и моргал, ослеплённый

вспышками.

Где-то за МКАДом прочёсывали территорию сразу три подразделения

флораликов, а Кеб и Алекс вышли на прогулку туда, где точно ничего живого

найти уже было невозможно - центральная Москва не существовала для людей уже

как несколько столетий, поражённая сразу несколькими баллистическими ракетами.

Алекс сомневался, что и вне сплавленной в корку земли можно будет что-то

обнаружить - ещё на подлёте к Москве он не смог обнаружить ни растений, ни

поселений - только выжженная земля с зеркалом спёкшейся почвы в ажурной

оправе руин древних бетонных зданий.

- Мама? - Алекс подошёл к Кеб, которая разглядывала какой-то

замысловато изогнутый штырь, торчащий из сетки трещин в земле.

- Да?

- Расскажи мне о металликак? Кто они?

- О, ты интересуешься чем-то? - Кеб мгновенно потеряла интерес к

обломку умершей цивилизации. Подняв глаза на Катармэна, она начала говорить:

- Это такая раса. Тоже люди.

- Люди? - удивился Александр.

- Да, что в этом странного? - пожала плечами командующая. - Многие

космические расы являются частью галактического человечества.

Мы очень давно путешествуем по галактике. Бывали на разных планетах.

Но, что удивительно, почти везде мы встречали себе подобных - людей. Та же

ДНК, те же две ноги и прочее. Есть различия, без них никуда, но они обусловлены

средой обитания - разный цвет кожи, разный цвет глаз, разный рост и ширина

в плечах. Но суть одна - люди есть чьи-то великие дети. Или осколки былой

цивилизации, некогда господствовавшей в нашей галактике.

Точнее узнать нельзя - наши учёные долго собирали все данные по

планетам, где живут люди, и пришли к выводу, что люди скорее всего зародились

где-то в центре галактики. Но это было очень и очень давно - триллионы лет

назад. Те звёзды, вокруг которых вращались предполагаемые планеты, с которых

началась экспансия людей в космос, давно уже поглощены центральной чёрной

дырой, и правды мы никогда не узнаем.

Помимо людей в космосе полно и других рас, но все они малочисленны

и территории их расселения достаточно компактны. Человечество проявило себя

как больший завоеватель и исследователь, чем они.

И сейчас, когда большая часть нашей галактики исследована, мы хотим

устремить свои корабли к другим галактикам - нам не терпится узнать, есть

ли там люди или хотя бы следы их пребывания там в былые времена.

И кое-какие результаты уже есть, когда-нибудь я расскажу тебе об этом.

Когда попросишь особенно хорошо, - она плотоядно улыбнулась. Алекс смущённо

опустил голову и она продолжила прерванный рассказ:

- Металлики, или механисты - они не любят живое, как мы. Они любят

разбирать всё живое, резать на кусочки, разбирать на молекулы, чтобы понять

как оно работает, и собрать снова, но уже из металла. У них самые лучшие

металлические роботы, каких я только видела в своих странствиях. Надеюсь, они

не возьмут ни одного из них с собой на твою родную планету.

- Почему?

- Потому что их роботы тоже любят разбирать всё на винтики, особенно

непослушных мальчишек! - Кеб рассмеялась своей шутке.

- Они такие плохие? - продолжал выпытывать Алекс.

- Нет, не плохие. Они просто другие. У них свой путь, пусть и идут им

дальше. Когда придут, мы поймём, вперёд они шли или назад. Вот как эти руины, -

женщина обвела рукой спёкшийся грунт, - остались после какой-то вашей не самой

слабой и не самой бедной земной нации. По этим руинам я могу сказать, что те,

кто здесь жил, пошли явно назад. Шли бы вперёд, не вымерли бы.

- Они и не вымерли, - поправил командующую флораликами Алекс. - У них

много городов погибло, как и у нас, но они не мертвы.

- Тем не менее, ваша культура распалась, утратила что-то и в

достаточной степени видоизменилась, это я могу судить оп другим подобным

инцидентам, которые видела на других планетах. Распалась и местная культура.

Что с того, что у них уцелели другие города? Этот же погиб? Погибла и вся

культура, что была заключена в нём. И хотя не особо интересно, что она из

себя представляла, но пару артефактов стоило бы выставить в каком-нибудь

Храме памяти.

Алекс, а у вас есть Храмы памяти?

- Да, музеи у нас есть, - кивнул Александр Катармэн.

- М, хорошо как, - серьёзно кивнула флоралика. - Это показатель

культуры.

- Да, мы древняя цивилизация..., - опрометчиво начал Алекс, но его

прервала Кеб:

- Человечество древняя цивилизация!? - рассмеялась командующая. - Ты

меня смешишь, малыш. Давай посчитаем вместе?

Если считать согласно вашей системе отсчёта времени, то с Рождества

Христова на начало вашей последней войны в начале двадцать первого века

прошло две тысячи лет. Если за поколение считать тридцать лет - примерно

в таком возрасте у вас рождаются дети, то за сто лет у вас сменяется всего

три поколения. То есть с рождения вашего Бога на начало войны у вас сменилось

всего... двадцать веков умножить на три поколения за век, получится всего

шестдесят поколений!

До Рождества Христова у вас жили хуже и меньше... Будем считать, что

за век сменялось пять поколений - по двадцать лет на поколение. И... не знаю,

какую точку во времени взять? Скажем, тысяч пять лет до вашей эры возьмём -

возраст ваших пирамид, огнепоклонников, и т.д. - время хоть каких-то

культурных изысков вашей цивилизации; ведь именно культурные достижения

отличают нас от животных, ничего более. Итого получится... пятьдесят веков,

помноженных на пять поклений за век - получается двести пятьдесят поколений.

В сумме за семь тысяч лет до начала войны на вашей планете Земля

прожило около... трёхсот десяти более-менее цивилизованных поколений!

Подумай, Алекс, всего триста десять поколений. Если грубо говорить,

то на Земле прожило всего ничего - каких-то триста поколений за семь тысяч

лет. Что могли сделать эти триста поколений? Стать лучше, чем животные?

Стать выше, чем низменные инстинкты? Людям этого не удалось. Хотя они

и напридумывали много, они не придумали главного - как жить в гармонии с миром,

или жить так, чтобы их жизнь не мешала гармонии мира.

Я заметила - люди во все времена очень любят произведения искусства,

на которых изображена природа - леса, поля, реки, моря... Но с тем безжалостно

уничтожают всё это в реальности. И вырубленные леса, направленные на массу

по большому счёту ненужных в быту вещей, заменяют дешёвыми репродукциями

из журналов, на которых плохо передана красота этой самой уничтоженной природы!

Думаешь, только война делает леса и поля безжизненными? Все великие

пустыни древности в прошлом были самыми плодородными и жизнеспособными

территориями - запасниками природы, её гордостью. Люди быстро, за пару

тысячелетий уничтожили эти жемчужины планеты - вырубая и убивая, а потом

высаживая злаковые на отвоёванных у земли территориях. Надо ли говорить, что

ваши Ирак-Междуречье, Кемь-Египет, Персия-Иран, Аравийский полуостров -

в прошлом были самыми богатыми территориями, наполненными настоящим Богом -

живым миром. Что вы сделали с этими землями? Теперь там безжизненная пустыня.

Много позже вы научились делать пустыни из плодородных земель за пару секунд -

используя ядерное оружие. Вашей жестокости и чёрствости можно позавидовать.

У вас дети любят животных, у них большая часть игрушек - зверята!

Значит и ты, и другие взрослые земляне в детстве любили зверей больше, чем

деньги и власть. Но когда вы вырастаете, вы напрочь забываете свою любовь к

природе - вам взор застилает алчность и глупость. Вы покупаете своим детям

плюшевых медвежат и дарите их со счастливыми улыбками, а потом идёте на

охоту и с перекошенным лицом нажимаете на курок, убивая то, что любят ваши

собственные дети, то, что вы сами любили лет десять своей жизни! У вас

нет преемственности не только поколений, когда вы плевать хотите на то, что

любили и чем занимались ваши отцы, у вас нет преемственности даже у самих

себя, когда вы начинаете ненавидеть через пару лет то, что составляло основу

вашей жизни до этого. Вы не помните своих предков... Помнишь, мы посчитали,

что за семь тысяч лет сменилось всего триста десять поколений? Это не так

много, чтобы помнить хотя бы имена или вести летопись - кто кем был, чего

достиг - чтобы гордиться своими предками и равняться на них, или наоборот -

запомнить, как не надо поступать и становиться лучше них. Всего триста десять

человек жило до каждого из вас на Земле - это ваша история, ваше наследие.

А вы приходите в этот мир, наплевав на то, что создали ваши собственные предки.

Если у лестницы не будет ста ступенек, начиная с самой нижней, ты

никуда не поднимешься. Ты - высшая на данный момент ступенька в лестнице,

называемой жизнью, но под тобой нет ничего - пустота, ибо ты не помнишь тех,

кто был до тебя. Ты совершаешь те же самые ошибки, набиваешь те же самые

шишки, считаешь себя умнее, чем они все... А без них ты - никто, пустота,

кусок бетона, нависший над пропастью и готовый в любой момент сорваться

в эту самую пропасть.

В мире жило не так много ваших предков. Не всем дано быть известными

при жизни широкому кругу людей. Не всем суждено оставить после себя память,

скажем, величественные пирамиды. Возможно, один из твоих предков строил одну из

пирамид, но он и его труд пропали зря - о них никто не помнит, а пирамида

зовётся именем царя, а вовсе не безымянного строителя. Хотя сейчас ты бы

мог гордиться тем, что твой много-раз-пра-пра-прадед строил именно её, вон

ту громадину. И что самое интересное, что бы ты ни делал, скорее всего тебя

самого не будут помнить потомки, считая бесполезным мусором, не достойным

и памяти, как и ты сам относишься к своим предкам.

И так поступает каждое последующее поколение вас. Не вы первые, не вы

последние, хотя вы могли бы прервать этот порочный круг и поучиться у своих

пока ещё живых отцов и дедов их истории, и рассказать её своим детям и внукам,

привив им правильный и естественный ход истории, награждая духом и силой

предков. Именно эта история и есть их дух и сила. Когда человек знает, что его

прадед строил корабли или пёк хлеб, и был счастлив, ибо знал, что счастье

в гармонии с любимыми, в честности и правде, этому человеку проще жить -

он радуется своей простой работе, он счастлив близким, он спокойно смотрит

вперёд - ибо знает, что и через тысячи лет его будут вспоминать его же потомки,

гордиться им, помнить его имя и может быть воплощать его мечты - так же, как

они помнит своих прадедов сейчас. Это великая сила, которая поддерживала бы

каждого из вас. Как бы вам было трудно воевать, если бы вы помнили, сколько

ваших предков осталось без отцов, погибших в войнах, сколько ваших праматерей

осталось в одиночку с детьми на руках после смертей ваших праотцов!

Каждый из вас был бы сейчас богачом и духовно и материально, если бы

каждое ваше поколение приумножало богатства и мудрость предков!

А вы даже в своей короткой жизни стараетесь идти поперёк своих

собственных мечтаний и любовий. В детстве любите животных - вырастаете, убиваете

их. В юности любите веселье, в старости ненавидите тех, кто радуется жизни.

Можешь сказать, что у каждого возраста свои интересы, но я не

соглашусь с тобой. У каждого возраста свои радости и печали, но цели у

цивилизации, у расы должны быть одни, вне зависимости от возраста - только

тогда эта цивилизация чего-то добивается для всех и каждого в частности,

уважает каждого себе подобного.

Когда каждый землянин знал бы, что любой другой землянин или землянка

разделяют или хотя бы уважают его интересы, религию, культуру, что у них есть

общая мечта - только тогда этот землянин живёт полной грудью, готов к лишениям

без принуждений, готов подставить плечо любому землянину без раздумий.

Пока этого нет, вы будете грызться из-за пустяков, спорить до хрипоты

о цвете кожи Бога и убивать друг друга за мелочь.

Хотя, многие расы космоса не лучше. Взять хотя бы этих металликов..., -

Кеб о чём-то задумалась, прервав свой горячий монолог.

- А чем отличаются металлики от нас? - Алекс растерялся от такой

горячности флоралики, и хотел перевести тему на что-то более нейтральное.

- Одеждой, предметами, - вновь пожала плечами командующая Кеб. - Ещё

они любят рисовать на своих телах разные рисунки. А зовутся они металликами

потому что любят внешне ржавый металл, но со свойствами наичистейших

высокотехнологичных сплавов. Чистый полированный металл они считают признаком

низкой технологии.

- Ясно, - спрашивать напрямую о намерениях других инопланетян Алекс не

считал возможным, а так ничего важного от флоралики узнать не получалось.

Сенатор задумался и не заметил, как Кеб уже опять куда-то отошла, снова найдя

себе новый объект для изучения, рядом с которым она присела на корточки и стала

разрывать прокалённый песок. От мыслей его отвлёк её капризный возглас:

- Ну где ты там? - Кеб, уже бросившая рыться в земле, махнула рукой,

подзывая к себе Алекса.

- Да, мама? - склонил в поклоне наследный сенатор штата Мэрилэнд,

подходя ближе.

- Здесь так хорошо! - командующая флораликами радовалась яркому солнцу

и тишине, разлитой вокруг. Она раскинула руки в стороны и потянулась, блаженно

закрывая глаза. Не открывая их, она сказала:

- Алекс, малыш, займись со мною любовью.

- Здесь?!

- Прямо здесь, - кивнула она, продолжая блаженно улыбаться с закрытыми

глазами. - Тут так тихо...

Резиденция сенатора Маклей,

охраняемый пригород Балтимора,

Лэтроуб парк,

Балтимор,

штат Мэрилэнд,

Восточные США,

Северная Америка,

23 августа 2308 года,

11.15

- Санита, кисочка! - Виктор с нездоровой улыбкой на лице ввалился в

ванную комнату, где сестра лежала в джакузи.

- Что ты здесь делаешь? - испугалась она, сев в ванной и прикрывая

грудь руками. - Чего тебе надо, ублюдок?

- Зачем так грубо? - наиграно удивился Виктор Атрижд, подходя ближе. -

Может я пришёл, так сказать, выполнить братский долг - потереть тебе спинку?

- Уходи! У меня с прошлого раза ещё не все синяки прошли! - Санита

вжалась спиной в стенку джакузи. Отца дома не было, мать ещё не скоро вернётся,

а прислуга и пальцем не пошевельнёт, чтобы помочь ей - зачем им проблемы с

наследником Виктором, которому потакает сам сенатор?

- Это потому что ты сопротивлялась братской любви, похотливая сучка, -

очень вежливо протянул Виктор, приседая на край ванной и касаясь кончиками

пальцев водной глади.

- Это я похотливая?! - задохнулась от возмущения Санита Маклей.

- Конечно, - кивнул Виктор, продолжая играться с водой. - Тебе

нравится, что я тебя трахаю. Если бы не нравилось, ты бы прекратила это ещё

в детстве.

- Каким это способом? - закричала Санита.

- Не кричи, сучка, - Виктор театрально потёр ухо, так и не поднимая

глаз на лицо сестры, а любуясь её телом, преломленным водой.

- Ты подонок! И папе так нравится твоя подоночная гнилая душонка, что

ты скоро займёшь его кресло. И что самое подлое, ему не жалко для тебя даже

меня! - Санита встала, обдав брызгами Виктора и хотела выйти из ванной, но

Виктор схватил её за щиколотку и она, всплеснув руками, с визгом рухнула на

кафельный пол. Упала она лицом вниз, больно ударив грудь и живот, из

лопнувшей скулы брызнула кровь.

- У..., - застонала она.

- Вот нахер ты себе жизнь усложняешь, тварь? - Виктор неторопливо

обошёл ванную, стоящую в центре комнаты, и присел на корточки перед слабо

шевелящейся сестрой:

- Саниточка, золотко, сука ты непробивная, я лишь хочу сделать тебе

приятно. Разнообразить, так сказать, твои скучные будни сенаторской дочки.

Какого хера тебе не нравится?

- Ты сгоришь в аду, подонок, - слабо прошептала Санита Маклей,

осторожно поднеся левую руку к лицу. Вокруг головы медленно растекалась кровь,

продолжающая выступать на скуле. Сеточка стыков кафеля проступила кровавым

узором.

- А это мы ещё посмотрим, - Виктор встал на ноги и, схватив сестру за

волосы на затылке, рванул вверх, снова заставив взвыть её от боли. Санита

засучила руками и ногами, неуклюже поднимаясь на ноги.

- Сейчас мы пойдём тебя трахать, киска, - Виктор подтащил её за

волосы к себе, улыбаясь в искажённое гримасой боли лицо. - И сделай только вид,

сучка, что тебе не понравится - я тебя вывезу на пару дней за город - поглядим

как ты будешь продаваться в придорожном кабаке. Много ли за тебя денег дадут

мелкие грабители и прочая придорожная шваль.

- Ты не посмеешь, - испугалась Санита, забыв на мгновение и о разбитой

скуле, и о ушибленной груди, и о синяках и даже о том, что Виктор держал её

за волосы.

- Скажем папе, что едем на пару дней за город. На пикник. Он только

одобрит, разве нет? - Виктор посмотрел на сестру и весело рассмеялся.

- Отпусти меня, я кровь сотру, - попросила она, бледнея.

- А мне так даже нравится, - ответил Атридж, но руку от волос убрал.

Санита поправила причёску, убрав мокрые локоны, испачканные в крови, с лица.

Повернувшись к ванной, она осторожно пошла к джакузи, стараясь не

поскользнуться в разлитой воде и собственной крови. Виктор счастливо наблюдал

за ней.

Санита дошла до джакузи и, оперевшись одной рукой о её край, второй

зачерпнула воды и ополоснула лицо. Скулу защипало от мыльной пены, но она

сдержалась, чтобы не застонать. Набрав в ладонь ещё воды, она почувствовала,

что Виктор подошёл ближе и теперь гладит её ягодицы. Сперва она замерла от

страха, а потом увидела у себя под рукой тяжёлую резную ручку душа в

Викторианском стиле.

Не долго думая, она взяла её и, развернувшись, опустила со всей силы

на голову брату:

- Сдохни, скотина! - она ударила его ещё раз. И ещё. И ещё один.

Виктор рухнул к её ногам, уткнувшись носом в белоснежный кафель. Его тёмные

волосы быстро увлажнились и вокруг потекла кровь, гораздо быстрее, чем у Саниты

перед этим.

- Собаке собачья смерть! - прошептала Санита Маклей. Быстро доковыляв

до вешалки, она обмоталась полотенцем и заторопилась вниз - в подземный гараж,

где стояла её коллекционная Феррари красного цвета.

Руины Кёльна,

Земля Северный Рейн-Вестфаллия,

Германия,

Западная Европа,

23 августа 2308 года,

16.48

Из разрушенной и радиоактивной Москвы флоралики переместились по

приказу командующей Кеб на запад - в немецкие земли. Зависнув в сотне метров

над берегами древнего Рейна, флораликанские бутоны выпустили поисковые

отряды, бережно проводив их гравитационными лучами до самой земли.

- Ну вот, тут получше будет, - кивнула сама себе Кеб, уперев руки в

бока.

По обоим берегам широкой реки простиралась безжизненная пустыня. Кёльн

был разрушен не ядерным взрывом, а землетрясением, череда которых прокатилась

по Европе вслед за ядерной бомбардировкой запада России, когда были поражены

Москва, Санкт-Петербург, Волгоград и Киев. Помимо землетрясения, германскую

землю Северный Рейн-Вестфаллия поразила ядерная осень - бедные солнцем дни,

холодные ночи, суровые зимы и ядерное и химическое заражение почвы. Люди

бежали из городов в деревни, в желании спастись там, но и сельские земли

были перенаселены, отчего дефицит продовольствия, чистой воды и болезни

выкосили в первые годы после войны половину населения немецких территорий.

Перед лицом таких потрясений воспоминания о средневековых эпидемиях чумы блекли

и забывались в мгновение ока.

Сейчас, по прошествии нескольких столетий, столица Северного

Рейна-Вестфаллии так и не оправилась - некогда главный город региона,

построенный ещё при Римском владычестве, продолжал лежать в руинах, представ

перед гостями в неприглядном свете.

Флоралики деловито обследовали окраины города, надеясь обнаружить хоть

что-то, способное расти на этих руинах. К слову сказать, в Москве они не нашли

ничего.

- Что? - командующая Кеб остановилась и, изменившись в лице,

прислушалась к сообщению, полученному по флораликанской рации -

генномодифицированному цветку, крепившемуся около правого уха хозяина. - Боевая

готовность четыре! Выполнять!

Обернувшись к озадаченному Алексу, Кеб улыбнулась:

- Ненаглядный мой, ты же хотел увидеть металликов? Сейчас ты

удовлетворишь своё любопытство. Только близко не подходи - ещё кровью

запачкаешься.

Словно в подтверждение её слов в небе раздался протяжный скрежет,

отразившийся многократным эхом среди руин города. Подняв голову вверх, сенатор

обнаружил в небе два корабля, столкнувшихся бортами. Если бы это были земные

суда, можно было бы быть уверенным, что они бы взорвались. Но здесь столкнулся

флораликанский "бутон" нежно-зелёного цвета и незнакомый сфероид, отливающий

медными боками, испещрёнными многочисленными кратерами выбоин. По размеру

столкнувшиеся корабли были примерно равны: флораликанский "бутон" был порядка

ста семидесяти метров в диаметре, а медный "апельсин" - чуть больше ста сорока.

- Это металлики? - спросил Алекс. Когда он замолчал, эхо столкновения

погасло, и соприкоснувшиеся корабли стали медленно расходиться, расцепившись.

В этот момент с неба вниз полетели куски обшивки флораликанского корабля -

треснувший и раскрошившийся лепесток гигантского бутона подобно дождю ударил

по земле. Куски были как небольшими, так и достаточно внушительными - по

паре метров в длину. От последних пришлось уворачиваться - ещё зашибёт

ненароком. Нежно-зелёные кусочки лепестков усеяли всё вокруг словно

конфетти, придав унылому пейзажу праздничный вид. В безоблачном небе в лучах

яркого солнца медленно кружили "апельсин" металликов и зелёный "бутон"

флораликов, к которому на помощь спешило ещё два "бутона".

Кеб смотрела на эту фееричную картину со смешанными чувствами - на лице

то появлялась улыбка, то пропадала, уступая место глубоким бороздкам морщин на

переносице.

В небе между тем зажатый между трёх "бутонов" "апельсин" металликов

медленно приближался к земле, визуально увеличиваясь в размерах. Алекс уже

мог разглядеть, что корпус был сделан словно из цельного куска металла - швов

не было видно совсем.

Катармэн обернулся на командующую Кеб, чтобы спросить что делать

дальше, но та была занята переговорами по рации - видимо, отдавала команды.

Заметив вопросительную мину Алекса, она, не отрываясь от переговоров, молча

показала в сторону и сама пошла в том направлении. Сенатор кивнул, и

заторопился за флораликой прочь от того места, где должен был совершить

посадку инопланетный корабль.

Через несколько минут, обдав Алекса и Кеб волной горячего воздуха и

клубами пыли, на пустырь между полуразрушенными домами приземлился "апельсин".

Пыль ещё оседала, застилая солнечный свет, а из открывшихся люков уже

показались металлики - Александр Катармэн во все глаза смотрел на инопланетян,

о которых много думал в последнее время.

Металлики и вправду были похожи на людей или флораликов - никаких

физических отличий заметить было невозможно. А вот в одежде они отличались и

очень сильно.

Первой вышла посол металликов - Алекс не мог не узнать штандарт в

руках посла. Штандарт представлял собой неровный железный прут чуть меньше

двух метров в высоту, проржавевший и покрытый оранжевыми разводами окислов.

К нему двумя скобами и внушительными болтами крепился тонкий лист ржавого

железа, на который был толи напылён, толи вплавлен угловатый силуэт орла,

раскинувшего крылья. Птица была сделана из какого-то белого металла, похожего

на платину. Как и сам железный флаг, орёл был испещрён царапинами,

выщерблинками и разводами ржавчины.

Сама посол была не менее колоритной. Невысокая, чуть худоватая, босая.

Серо-русые волосы были коротко пострижены под мальчика, линия волос закрывала

лоб и уши девушки. На взгляд ей было не больше двадцати семи лет, хотя теперь

Катармэн уже не был уверен в определении возраста инопланетян.

От колена до щиколотки и от плеча до локтя конечности девушки

прикрывали сегментные латы ржавого железа, поблескивающего начищенными боками.

Тело посла от низа груди до талии прикрывал такой же сегментный корсет,

позвякивающий при каждом шаге хозяйки. Руки от локтя до запястий прикрывали

куски густого красного меха. Такой же мех оторачивал ржавый корсет по верхнему

краю, едва прикрывая немаленькую грудь девушки. Лоно посла не было прикрыто,

как и у командующей флораликами Кеб. Алекс поспешно перевёл взгляд с этой

части тела на лицо посла - живые серые глаза на рассерженном лице и так

сверлили его недружелюбным взглядом.

Подойдя на расстояние в несколько шагов, посол остановилась и, сев

на корточки перед Алексом и Кеб, уткнула штандарт в землю справа от себя.

Следом за ней подошли ещё две девушки-металлики и один мужчина. Все они

замерли в ожидании перед командующей Кеб и Алексом. Флоралика нервно дёрнула

плечами и что-то сказала в переговорный цветок. Через несколько мгновений к

ним резво подбежала флоралика-посол. Кеб отошла на несколько шагов назад,

пропуская вперёд посла, жестом приказав Алексу сделать то же самое.

На внешний вид и жесты флораликанского посла Катармэн не обращал

никакого внимания - он весь был поглощён изучением металликов. По левую руку

от посла стояло две молодых женщины. Первая была очень высокой, стройной, с

правильными чертами лица. Длинные густые волосы сиреневого цвета, отливавшие

на солнце розовым, были собраны в конский хвост на макушке огромной ржавой

заколкой и широкой прямой волной ниспадали до ягодиц. Повторяя стилистику

заколки, на шее у металлики покоился небольшой, но грубоватый и такой же

ржавый ошейник, испещренный узорами.

Тело металлики обтягивало узкое кожаное платье серо-синего цвета,

начинавшееся от подмышек и заканчивающееся на середине бёдер - дальше платье

распадалось на узкие кожаные полосы с металлическими вставками, напоминая

военные юбки римских солдат. Платье поблескивало в ярком свете, придавая телу

незнакомки фантастический ореол. На ногах у металлики были одеты ржавые

железные ботинки с литой платформой. На внешних сторонах обуви можно было

разглядеть того же орла, что был на флаге у посла металликов. У основания

ахиллесового сухожилия к ботинкам крепились квадратные скобы - от одной такой

на правом ботинке шла цепь с прямоугольными звеньями, поднимаясь вверх и

обвиваясь вокруг талии металлики. Какого-либо оружия у женщины сенатор не

обнаружил. Круглое лицо с изящным носиком было спокойно и не выражало

каких-либо эмоций. Огромная татуировка розового цвета покрывала левую руку от

плеча до локтя, изображая какое-то сложное сплетение тотемных голов.

Стоявшая рядом с ней спутница была поменьше ростом, но такая же

изящная и такая же перегибистая в спине - талия немного прогибалась вперёд,

сильнее выделяя рельеф спины и придавая ягодицам ещё большей крутизны в линиях.

Стройные ноги и узкая талия не могли не привлечь внимание молодого сенатора.

Одежды на второй металлике было много меньше, чем на первой - самой

большой деталью её гардероба был ниспадающий с плеч изъеденный многими дырками

и, видимо, основательно обгоревший по краю, когда-то бывший белоснежным плащ,

который издалека вполне можно было принять за стильный широкий шарф. На бёдрах

покоился железный пояс, состоящий из круглых бляшек, с волнистым краем; в

центре блях были выпуклые, покрытые синей потрескавшейся эмалью круги.

Большая округлая пряжка около двадцати сантиметров в диаметре была испещрена

ржавыми потёками, покрытая сколотой эмалью чеканка изображала стилизованное

копытное животное, больше похожее на заглавную русскую букву "И". По кругу

шли маленькие камешки синего цвета - наверное сапфиры или бриллианты.

Такие же камни поблескивали и на сапогах металлики - они были

сделаны из железа, который видимо много раз ржавел и не меньшее число раз

подвергался полировке. Многочисленные выбоины и царапины говорили о том, что

обуви пошёл не первый год. От левого сапога, словно зеркальное отражение

стоящей рядом металлики, до левого бедра поднималась ярко блестящая цепь. На

месте её крепления к поясу плотно сидели длинные ножны, почти касавшиеся

земли, из которых торчала уродливо изогнутая рукоять, покрытая тревожным

оранжево-чёрным окрасом. Две ярко-красных кнопки облюбовали непривычной

формы рогатую рукоятку. Из-под пояса женщины выглядывали ошмётки коричневой

в синюю клетку текстильной юбки, едва прикрывающей бёдра.

Густо накрашенные синими тенями глаза были полуприкрыты, но внимательно

следили за окружающей обстановкой. Коричневые с золотым отливом волосы

слабо вьющимися локонами ниспадали на плечи и обнажённую грудь небольшой но

очень приятной формы.

Последним штрихом, завершающим образ металлики, была татуировка в

форме синей жар-птицы, раскинувшей свои стилизованные крылья на левой руке

женщины.

- А зачем у них цепи на бёдрах? - спросил Катармэн.

- У металликов есть движение... или орден. Их очень легко найти в толпе

- каждый из них носит цепь, идущую от пояса до левого ботинка. Особенно много в

этом ордене военных офицеров.

- А в чём смысл их учения? - спросил Алекс.

- Они проповедуют силовое подчинение всех других рас во Вселенной расе

людей. При этом, что интересно, они предполагают непротивление человечеству -

любому, будь то другие кланы металликов, мы или любые люди-дикари с отсталой

планеты. Но так как они не могут стоять в стороне от вселенских войн своего

народа, не могут бросить его на произвол судьбы, они всё же участвуют в

баталиях.

Именно поэтому они и носят цепь - символ смирения со своей жизнью,

которая вынуждает их заботиться о своей нации ценой переступания через свои

идеалы и ценности.

Нам повезло, что здесь представители именно этого ордена - с ними

легче договориться, не прибегая к насилию.

- Понятно.

Александр Катармэн хотел рассмотреть и стоявшего в стороне мужчину,

но его отвлекли начавшие переговоры послы двух космических рас. Он только

отметил мельком, что металлик был невысоким, очень крепким мужчиной лет

сорока, в железной кирасе и кожаной юбке, в высоких стальных сегментных

сапогах и с диковинным оружием в руках, принципа работы которого сенатор так

и не понял.