Глава 3


Когда телефон снова зазвонил в половине третьего ночи, Эмили уже точно знала, что это не свекровь. Даже она не могла звонить в столь поздний час. Скорее всего кто-то ошибся номером.

Она взяла трубку и услышала далекий женский голос:

— Миссис Шоу? Это Эмили Шоу?

— Да… это Эмили Шоу. А кто вы?

— Вас беспокоит медсестра Мэри Матерсон из муниципальной больницы. К нам только что доставили вашего сына Керри, и нам нужно ваше согласие на оказание экстренной помощи. Не могли бы вы…

— Что? — встревожилась Эмили. — Мой сын Керри? Не может быть! Он спит в своей комнате!

— Не знаю, — неуверенно пробормотала медсестра. — Дело в том, что у нас находится молодой парень, утверждающий, что он ваш сын. Ему нужна срочная помощь, а без разрешения родителей мы не вправе приступить к делу. Не подъедете ли к нам и…

— Минуточку. — Эмили стиснула трубку. — Не скажете ли, как он выглядит? — Перед ее глазами поплыли темные круги. Почему этот парень называет себя Керри? Скорее всего пытается избежать неприятностей и что-то скрыть от родителей. Возможно, это кто-то из друзей Керри или его одноклассников.

— Он высокий, худощавый, светлые волосы, большие зеленые глаза, — перечисляла медсестра приметы пациента. — На нем огромная майка с изображением гончего пса на…

— Боже, это действительно он! — воскликнула Эмили, оборвав медсестру. Бросив трубку, она метнулась к лестнице, но тут же вернулась к телефону. — Я сейчас приеду.

Только потом Эмили сообразила, что в спешке забыла спросить, что случилось с сыном и нет ли опасности для его жизни. Впрочем, надо поскорее добраться до больницы и там все выяснить. Быстро одевшись, Эмили побежала наверх, желая окончательно убедиться в том, что Керри нет дома. В глубине души все еще теплилась надежда, что сын дома, а его документами воспользовался кто-то посторонний. Что же до описания его внешности, такое совпадение возможно. Сейчас почти все подростки высокие, тощие, да и зеленые глаза не такая уж редкость среди белокожих парней.

Остановившись на пороге комнаты Керри, Эмили растерянно уставилась на пустую кровать. Так и есть. Сбежал. Но если его нет дома, значит, он в больнице. Что же с ним стряслось? Внезапно заболел или что-то похуже?

Нет, только не это! Он не может умереть! Если бы с ним все было так плохо, ей непременно сообщили бы. Да, ничего страшного нет. Надо поскорее добраться до больницы и повидать сына. А вдруг он действительно нуждается в серьезной помощи? Эмили лихорадочно собрала вещи и бросилась к двери. «Как только увижу Керри, — подумала она, выходя из дому, — сразу же обниму, поцелую и скажу, что безумно люблю его. А потом спрошу, какого черта он сбежал из дома и почему оказался на больничной койке. И убью его, разорву на части, что бы он ни ответил».


— Ну ладно, мама, — поморщился Керри, сидя рядом с Эмили на переднем сиденье машины. — Хватит играть в молчанку. Сколько можно? Давай договоримся: ты на меня поорешь как следует, и забудем все навсегда, ладно?

Эмили оторвала взгляд от дороги и пристально посмотрела на сына.

— Поорать на тебя? — удивилась она. — А с чего ты взял, что я собираюсь орать? Я когда-нибудь давала тебе повод заподозрить это? Орала на тебя?

— Нет, но я же понимаю, что провинился перед тобой. Давай назовем это предчувствием. — Керри потрогал забинтованную голову и снова поморщился. Эмили видела, что сыну очень больно, хотя он не подает виду, боясь напугать ее. Медсестра Матерсон наложила пять швов на одну, самую глубокую, рану и еще три — на другую. О синяках и ссадинах и упоминать не стоило.

Керри был такой жалкий и несчастный, когда Эмили приехала в больницу и увидела его в палате экстренной помощи. Правда, она невероятно обрадовалась, убедившись, что с ним все в порядке, он цел, руки, ноги и голова на месте, хотя и в крови. Именно это смягчило ее гнев, нараставший по мере приближения к больнице.

Да и сейчас Эмили благодарила Бога за то, что сын отделался легко. Впрочем, она так и не знала, что произошло. Конечно, у него ужасно болит голова, но это дело поправимое. Швы снимут, раны затянутся, а остальное приложится. Правда, счет за медицинские услуги усложнил положение с долгами, но это капля в море. Если у нее не появятся деньги, она потеряет все, даже медицинскую страховку. Главное сейчас, чтобы Керри побыстрее поправился. Пусть сидит тихо и отдыхает, а дома они во всем разберутся. Сейчас не время выяснять отношения. Да и вообще нужно успокоиться и прийти в себя после всего случившегося. Ведь, к счастью, не так уж часто приходится срываться с постели посреди ночи и мчаться в больницу по срочному вызову.

— По-моему, медсестра Матерсон — очень добрая и отзывчивая женщина, — проговорила Эмили.

— Да, — согласился Керри, — она действительно нормальная женщина.

— Еще бы, — не без ехидства заметила Эмили, — поверить, что ты упал со скейтборда посреди ночи и разбил голову, может только нормальная, в твоем понимании, женщина.

— Мама, но я действительно мог упасть со скейтборда, — без особого энтузиазма заметил Керри, прекрасно понимая, что мать ему все равно не поверит.

— Да, да, конечно, ты мог грохнуться на асфальт и проломить себе голову, но только на каком скейтборде ты катался, если твой лежит на антресолях?

Это была игра вслепую. Эмили не была уверена на все сто процентов, что скейтборд сына действительно на антресолях, но решила рискнуть, исходя из здравого смысла. Если он сбежал из дома поздно ночью, то вряд ли стал бы искать скейтборд в столь поздний час. Нет, дело, конечно, в чем-то другом. Но в чем? И расскажет ли Керри об этом дома? А сейчас этот удар вслепую явно попал в цель, поскольку мальчик еще больше насупился и почти сполз под сиденье.

Эмили направила свой «мустанг» в небольшой дворик перед домом, вышла из машины и ждала, пока израненный сын выберется наружу. Снова потрогав забинтованную голову, Керри пошел по мощеной дорожке к двери. Наблюдая за ним, Эмили могла бы поклясться, что каждый шаг давался ему с великим трудом и отдавался в голове болью. Однако она так злилась на Керри, что могла бы заставить его в виде наказания пробежать трусцой двадцать пять раз вокруг дома. Но только после того, как узнает от него всю правду насчет этого тягостного и весьма печального происшествия.

— Быстро в дом, — строго сказала Эмили, открыв перед сыном дверь и почти втолкнув его внутрь. — А сейчас садись на диван, устраивайся поудобнее и подумай над тем, как объяснить все случившееся. Через минуту я буду готова выслушать тебя.

Эмили бросила сумку на небольшой столик в прихожей, посмотрела на себя в зеркало, поправила волосы и вернулась к сыну.

— Ну давай, выкладывай. — Она расположилась напротив сына в кресле-качалке, окинула мальчика взглядом, и сердце ее сжалось от жалости. Сын выглядел несчастным, осунувшимся и даже каким-то чужим с забинтованной головой. Вокруг глаз появились темные круги, а глаза утратили свой зеленоватый оттенок и стали какими-то мутными. Конечно, Керри явно чувствовал за собой вину, и у нее не оставалось никаких сомнений, что он получил по заслугам. Что бы там ни случилось, мальчик сбежал из дома без разрешения, влип в какую-то странную историю и в конце концов его избили.

— Выкладывай все начистоту, — повторила Эмили, с трудом преодолевая внутреннее сопротивление. Сейчас ей больше всего хотелось бы броситься к сыну, обнять его, пожалеть, а уж потом только выяснить, что с ним случилось. Но это противоречило ее давней педагогической установке, требовавшей от матери строгости и сдержанности по отношению к сыну. — Значит, так, — продолжала Эмили, видя, что Керри никак не соберется с мыслями, — скажи мне, где, когда, почему и что. На все эти вопросы ты должен ответить. Для начала выбери любой из них, а потом все по порядку. Понял?

Керри тяжко вздохнул, посмотрел на свои руки, запачканные кровью, и поднял глаза на мать.

— Когда? — повторил он ее вопрос. — Сегодня вечером. Вскоре после одиннадцати. Где? На старой, давно заброшенной автозаправочной станции, что позади библиотеки. Что? Кто-то напал на меня сзади и несколько раз ударил по голове чем-то очень тяжелым. Думаю, скейтбордом.

У Эмили перехватило дыхание. Из всего, что приходило ей в голову, осталось одно — хулиганские выходки подростков. Значит, сын ускользнул из дома, чтобы присоединиться к этим мерзавцам в их непотребных делах. Но почему они набросились на него? Что между ними произошло? Может, он стал жертвой случайного нападения? Не исключено. Такое бывает довольно часто. Однако такая мысль почему-то не приходила ей в голову.

— Боже мой, Керри! — Эмили всплеснула руками. — Значит, кто-то напал на тебя сзади и ударил по голове? Но почему ты ничего не сказал мне в больнице? Почему они это сделали? За что? Что все это…

Керри пожал плечами:

— Думаю, все очень просто: меня хотели ограбить.

— Ограбить? — удивилась Эмили. Подобная версия казалась ей столь невероятной, что даже думать об этом не хотелось. Да и что можно взять у такого мальчишки? — Ты уверен в этом? Керри, скажи, пожалуйста, что же они могли отобрать у тебя? Какой ценностью поживиться? Ведь даже по твоему внешнему виду можно определить содержимое твоих карманов.

— Я был… э… в общем… я должен был кое-что принести моему приятелю. Похоже, именно это и послужило причиной нападения. У меня хотели отобрать этот пакет.

— Пакет? Какой еще пакет? О чем ты? — Пристально посмотрев на сына, Эмили вдруг почувствовала, что не хочет знать всю правду. Кроме того, она осознала, что Керри не признается, боясь огорчить ее.

— Это был самый обыкновенный пакет, не более того, — последовал лаконичный ответ, не оставлявший сомнений в том, что он не хочет продолжать разговор.

— Обыкновенный пакет… — задумчиво повторила Эмили, глядя в сторону. У нее зародились самые худшие подозрения.

— Да, этот пакет мне следовало передать другому парню, но его тоже жестоко избили. Вероятно, это случилось незадолго до моего появления в том месте, потому что я нашел его на земле и почти без сознания. Полагаю, его пакет тоже похитили. — Керри поморщился от боли. Он избегал взгляда матери.

Эмили охватили сострадание и возмущение. Вся эта история возбуждала у нее самые дурные мысли. Конечно, она давно уже знала, что подростки доставляют родителям массу неприятностей, но раньше это не касалось ее. Керри не связывался ни с хулиганами, ни с бандитами, не совершал дурных поступков, и Эмили считала, что подобные проблемы не должны ее волновать. И вот теперь она расплачивается за непростительное малодушие и излишнюю доверчивость. Неужели знакомые были правы, предупреждая ее о том, что нормальных подростков сейчас нет и все они рано или поздно совершают дурацкие поступки. С чего же она взяла, будто ее драгоценный Керри застрахован от подобных случаев? Почему надеялась, что он совсем другой, не такой, как все остальные? Как это глупо!

— Итак, ты хочешь убедить меня в том, что по нашему району бродит маньяк, выслеживает одиноких прохожих, нападает на них, бьет по голове и отнимает пакеты? — Эмили с великим трудом закончила эту фразу, решив выяснить все до конца. Иначе весь этот разговор теряет всякий смысл. — Пакетный грабитель, — добавила она. — Гм-м… Странно все это. И почему-то меня не покидает ощущение, будто в твоем рассказе чего-то не хватает. Что ты скрываешь от меня, Керри, а?

Мальчик отвернулся, пожал плечами и поморщился. Каждое движение причиняло ему боль.

— Керри, скажи, пожалуйста, что находилось в том пакете?

— Не знаю, — с трудом выдавил он. — Действительно не знаю.

Эмили почувствовала, что ее терпение вот-вот иссякнет.

— Керри, не ври мне. Ты же знаешь, я все выясню. Если не скажешь мне правду, я посажу тебя под замок до тридцати шести лет. Так что подумай хорошенько. Мне очень не хотелось бы прибегать к средневековым наказаниям.

— Я действительно ничего не знаю, мама.

— Как же ты, передавая кому-то пакет, не знаешь, что в нем находилось? Неужели не потрудился спросить, что внутри?

— Я спросил, но он не сказал мне.

— А ты сам не мог посмотреть?

— Я попытался это сделать, но находившиеся внутри бумажные пакеты были заклеены скотчем.

— Еще бы! — брезгливо отмахнулась Эмили. — Ну и кто же попросил тебя передать пакет с каким-то контрабандным товаром?

— Его зовут Стив, но только не называй его моим другом. Я видел его первый раз. Скорее это друг моего приятеля.

Мучительная тревога нарастала. Рассказ сына казался Эмили очень странным, а от этого возникало ощущение, что все происходит в кошмарном сне. Ей казалось, что она проснется с минуты на минуту и, к своей радости, найдет сына в его постели без бинтов на голове и в полном здравии.

Однако надежды на это мгновенно улетучились. Ведь она уже несколько месяцев находится в полусонном состоянии и все еще надеется, проснувшись, увидеть рядом с собой некогда любимого мужа. Похоже, и кошмар с Керри не закончится так просто.

— Полагаю, нам нужно позвонить в полицию и обо всем рассказать. — Эмили выжидающе посмотрела на сына.

— Нет, мама, — испуганно отозвался мальчик. — Мы не можем этого сделать.

— Придется. Кто-то напал на тебя и нанес тяжкие увечья. Неужели ты до сих пор не понял, что тебя могли убить?

— Понял, но если мы позовем полицию, мне придется все выложить им начистоту. Абсолютно все, мама! А это значит, что они арестуют меня и посадят в тюрьму на долгие годы, после чего…

— Нет, нет, Керри, тебя вряд ли посадят в тюрьму. Ситуация и без того настолько сложна, что незачем отягощать ее домыслами. — Однако сама Эмили прекрасно понимала, что в одном ее сын прав. Им действительно придется все рассказать полицейским. Стоит только заикнуться, и они вытянут из него все. И если Керри признается, что передавал запрещенный законом товар, обвинения будут куда серьезнее, чем в случае простого обладания таким товаром. Это чревато статьей за распространение наркотиков, а не за их употребление. Тогда Керри придется провести в тюрьме для подростков по меньшей мере несколько месяцев, да и то если ему повезет с адвокатом.

Мысль о том, что ее дорогой, домашний и наивный ребенок окажется в подобном заведении, привела ее в состояние шока. Одному Богу известно, что случится с ним в окружении отъявленных мерзавцев, наркоманов и бандитов, для которых нет ничего святого.

И еще с одним Эмили ни за что на свете не примирилась бы: она не вынесет разлуки с сыном. Даже самой непродолжительной. Утратив в последнее время очень многое, Эмили погрузилась в депрессию. И вот теперь она может потерять и Керри. Нет, это выше ее сил!

— Керри, скажи откровенно: почему ты это сделал? — Эмили едва сдерживала слезы. Порой ей казалось, что силы покидают ее и она уже на грани нервного срыва. — Что заставило тебя пойти на такой непростительно глупый и легкомысленный поступок?

Задав этот вопрос, Эмили вдруг ощутила острую боль в сердце. Ужасная догадка молнией пронзила ее мозг, оставив после себя выжженную пустыню. Неужели сын стал наркоманом и подсел на иглу? Как это случилось? Когда? И почему она ничего не замечала? Эмили стала лихорадочно припоминать все странности в поведении сына, но так ничего и не вспомнила. Тем не менее это еще не доказательство. Осторожный Керри мог скрывать от нее все, что связано с зависимостью от наркотиков.

— Керри, ты употребляешь наркотики? — еле выговорила Эмили и даже зажмурилась от страха. — Если да, признайся во всем откровенно. Ты же знаешь, я сделаю все, чтобы помочь тебе избавиться от этой гадости.

Керри посмотрел на мать полными слез глазами и отчаянно замотал головой:

— Нет, мама, как ты могла такое подумать! Я никогда… никогда не делал ничего подобного. У меня и в мыслях этого не было.

Эмили с облегчением вздохнула. Она хорошо знала сына и видела, что он говорит правду. К счастью, Керри так и не научился врать, а когда все-таки пытался, Эмили сразу же замечала это.

— В таком случае объясни: какого черта ты взялся передать пакет с наркотиками?

Мальчик всхлипывал все громче и громче. Эмили хотелось броситься к нему и попросить прощения за свою настойчивость и чрезмерную строгость. Оставаться безучастной к переживаниям сына она уже не могла. Поднявшись с кресла-качалки, Эмили села рядом с сыном и положила руку ему на плечо.

— Керри, расскажи мне правду. У нас ведь никогда не было тайн друг от друга. Почему ты это сделал?

— Я… я… — Слезы застилали ему глаза, а в горле застрял комок.

Эмили прижала сына к себе.

— Керри, перестань плакать. Все будет хорошо, вот увидишь. Я знаю, как поправить дело. Сперва я оторву тебе руку и отлуплю тебя ею как следует. Затем прикую тебя к кровати и продержу несколько месяцев на воде и хлебе. После этого курса лечения мы оба забудем, о чем шла речь сегодня.

Ее грубоватое чувство юмора всегда оказывало на Керри отрезвляющее воздействие. Вот и сейчас он перестал всхлипывать, вытер нос и даже попытался улыбнуться.

— А теперь соберись с силами и выкладывай все начистоту, — настаивала Эмили. — Что заставило тебя пойти на этот безумный шаг? Почему ты это сделал? Керри, я всегда внушала тебе, что вопрос «почему» всегда важнее, чем вопрос «что». Итак, сейчас я хочу знать: почему?

Керри опустил глаза.

— Конечно, это выглядит глупо, но я хотел добыть немного денег для… ну, в общем… для погашения наших долгов. Понимаешь, мам, мне очень тяжело терять этот дом.

Эмили долго смотрела на сына, не зная, что сказать. Его слова оглушили ее. В первую секунду Эмили хотелось провалиться сквозь землю от невыносимого стыда. Ведь это она довела мальчика до такого состояния! Никогда в жизни Эмили не испытывала такого позора и бессилия.

— О, Керри! — простонала она, уткнувшись мокрым от слез лицом в его плечо. — Значит, ты пытался заработать таким образом… О Господи, дорогой мой сынок… — Эмили умолкла, заливаясь слезами. — Керри, прости меня, ради всего святого. Прости, сынок! Я никогда не думала, что все так получится. Ты же знаешь, я никогда не пыталась переложить на тебя хоть малую часть ответственности за наше имущество, поскольку всегда считала, что это мое дело и касается только меня. Я не подозревала, что так осложнила твою жизнь.

Керри обнял мать, и она еще сильнее разрыдалась, почувствовав тепло его рук.

— Нет, мама, — решительно возразил мальчик, — это не только твое дело. И вообще, почему ты решила, что наше имущество — только твоя проблема? — Сейчас он говорил как взрослый и ответственный мужчина. — Какое-то время назад я понял: тебе очень трудно справиться со всеми проблемами в одиночку. Вот и решил хоть как-то помочь тебе.

Эмили отпрянула от сына, пытаясь сохранить жалкие остатки достоинства. Пережитый шок заставил ее собраться с мыслями и подтолкнул к решительным действиям. Так дальше нельзя. Конечно, ей сейчас очень трудно, но надо что-то делать, иначе все кончится плачевно. Если даже Керри отважился нарушить закон, чтобы спасти имущество, дело может обернуться трагедией. Ведь его чуть не убили. Хорошо, что все закончилось благополучно, но если она не предпримет срочных мер, то потеряет не только крышу над головой, но и единственного сына.

— Ладно, сынок, — Эмили вытерла мокрое от слез лицо, — иди спать, дорогой. — Она поднялась и помогла встать сыну. — Прими таблетку обезболивающего, которую тебе дали в больнице, запей стаканом теплого молока и постарайся уснуть. А хорошенько отдохнув, мы поговорим об этом подробнее.

Керри пошел в свою комнату. Он всегда был послушным ребенком и с уважением относился к матери. Правда, в разумных пределах, но тем не менее это всегда радовало ее. Да и сегодняшнее событие не было исключением. Конечно, мальчик преступил закон и за это сейчас наказывают очень строго, но сделал он это не из-за собственной прихоти, а с целью помочь матери спасти дом. Разумеется, незнание законов не освобождает от ответственности, но все же мотивы его поступка глубоко тронули ее материнское сердце. Оправдать такое поведение нельзя, однако мальчик добр, отзывчив и сострадателен.

Эмили последовала за сыном, но, подумав, вернулась в гостиную. После этого ужасного вечера она не могла войти в свою спальню и увидеть постель, на которой ее муж совершил гнусное предательство. Достаточно того, что она перенесла за эту бессонную ночь. Воспоминания о прошлом совсем выбьют ее из колеи. Эмили улеглась на диване, укрылась шерстяным пледом и постаралась заснуть.

Но не тут-то было. Ей так и не удалось обмануть себя. Какая, к черту, разница, где она спит — на диване или в своей кровати? Все равно дурные мысли лезли в голову, лишая возможности забыться во сне и восстановить силы к началу следующего дня.


— Детектив Донат? Вас беспокоит Маргарет Уинстон. Как поживаете, дорогой?

Маргарет Уинстон сидела за своим кухонным столом, окруженная самыми разнообразными вещами — слева стоял старый чайник, из которого она постоянно наливала себе чай, справа телефонный аппарат, а прямо перед ней лежала огромная пачка бумаг. Под столом, у ее ног, мирно посапывал крупный английский бульдог.

В трубке послышался хрипловатый голос разбуженного человека.

— Маргарет? Ах да, вспомнил. Та самая Маргарет из Лос-Анджелеса?

— Совершенно верно. Мы встречались с вами на семинаре по анализу ДНК, в Сиэтле, в феврале прошлого года. Помните, мы еще выпили целый чайник чаю и закусывали каким-то жутким бисквитом?

— Бисквитом? Я что-то…

— Ах да, я и забыла, что вы, колонисты, называете это пирожным. Так вот, мой дорогой, помимо всего прочего, мы с вами говорили тогда об одном деле, в котором была замешана молодая женщина. Ну, та самая, что убила молодого парня и засунула ему в рот свое нижнее белье. Отвратительное зрелище, между прочим.

— Да, да, припоминаю, было такое дело. — Донат зевнул. — Кстати, а который у вас час?

Маргарет посмотрела на баварские настенные часы с кукушкой.

— У нас два ночи, значит, в Нью-Йорке пять утра. Я почему-то решила, что вы уже на ногах.

— М-м-м… не совсем так, мадам.

— Скажите откровенно, Донат, вам удалось заполучить эту дамочку?

— То есть поймал ли я ее? — уточнил детектив. — К сожалению, нет. А почему вас это интересует?

— Потому что она, похоже, появилась в нашем городе и снова взялась за свои грязные делишки. Короче говоря, недавно у нас был убит довольно известный и преуспевающий бизнесмен по имени Квинн Иснер. И меня это совсем не радует, как вы, надеюсь, понимаете.

— Догадываюсь.

— Послушайте, Донат, если я отправлю вам по факсу кое-какие материалы расследования, не сравните ли их с тем делом, которым вы занимались?

— Разумеется. — Детектив снова зевнул. — Я буду в своей конторе около девяти. То есть часа через четыре.

— Так нескоро? Ну ладно, ничего не поделаешь, — с разочарованием протянула Маргарет. — Не могу же я просить коллегу на другом конце континента немедленно выбраться из теплой постели и помчаться на работу…

Детектив молчал.

Маргарет терпеливо ждала ответа.

— Ну хорошо, — наконец решился ее собеседник. — Сейчас собираюсь и выезжаю. Но только ради вас.

Радостно засмеявшись, она положила трубку, наклонилась и ласково потрепала бульдога.

— Ох уж эти мужчины! Они такие милые и добрые существа, не правда ли, Бодика? — Собака вильнула хвостом и закрыла от удовольствия глаза. — А самое удивительное, — продолжала Маргарет, — что эта старая птичка, похоже, еще не совсем утратила способность оказывать на них воздействие.


Поначалу Эмили казалось, что она не уснет до утра, но усталость сделала свое дело, хотя в ее неглубокий сон постоянно вторгались кошмары. Харрис и Белинда лежали нагие на ее новой кровати и кололи себе героин; Керри с друзьями ходил вокруг дома с какими-то дурацкими бусами в руках и кричал, чтобы всем разрешили наркотики. В последнем кошмаре полицейские собрались у ее дома и громко барабанили в дверь, а Эмили пряталась в самой дальней комнате, боясь открыть им, поскольку они арестуют ее сына.

Стук в дверь становился все сильнее. Эмили пошарила рукой в поисках подушки, чтобы накрыть ею голову и не слышать этот ужасный стук. Но через минуту сообразила, что лежит не в своей спальне, а в гостиной и никакой подушки здесь нет. Одновременно с этим она поняла, что стук в дверь — не часть кошмара, а реальность.

Поднявшись с дивана, Эмили помотала головой и, наконец придя в себя, поплелась к двери. Только приоткрыв ее, она вспомнила все обстоятельства прошедшей ночи. Поняла она и то, что вряд ли стоило открывать дверь, даже не спросив, кто за ней находится. Да еще после всего, что случилось с Керри. Но было уже поздно.

Выглянув, Эмили с облегчением вздохнула. Перед ней стоял белобрысый подросток с тонкой шеей и в огромных очках. К счастью, он не походил ни на жуткого бандита, ни на прожженного наркодельца.

Парень криво ухмыльнулся и так скромно потупился, будто он пришел пригласить Керри погулять во дворе. Лишь ночное время подсказало Эмили, что дело в другом. Посреди ночи дети не гуляют.

Середина ночи. При этой мысли Эмили встрепенулась. Кем бы ни был этот скромный на вид паренек, ему тут совершенно нечего делать в такое время, если, конечно, он не имеет отношения к…

— Керри дома? — осведомился подросток так спокойно, словно было утро субботы.

— Да, он дома, но уже поздно, — вежливо ответила Эмили, дав, однако, понять подростку, что он имеет дело со строгой матерью. — Если у тебя к нему какое-то дело, выбери, пожалуйста, для этого более подходящее время. Спокойной ночи.

С этими словами Эмили попыталась закрыть дверь, но парень быстро шагнул вперед, словно собирался помешать ей. Какое-то мгновение они смотрели друг на друга, будто взвешивая свои намерения и оценивая обстановку. Несмотря на вполне добродушный вид тщедушного подростка, что-то в его голубых глазах напугало Эмили. Холодный, жестокий взгляд не соответствовал ни его возрасту, ни облику. Чутье подсказывало Эмили, что парень очень опасен. Однако она и виду не подала, что боится его.

— Спокойной ночи, — твердо повторила Эмили.

Парень явно растерялся и пошел вниз по ступенькам. На самой последней он остановился и взглянул на Эмили через плечо.

— Скажите Керри, что заходил Стив. У него остались мои компакт-диски, пусть вернет мне их как можно скорее. Я серьезно отношусь к своим вещам и не прощаю тех, кто пытается меня обмануть.

Эмили захлопнула дверь и заперла на защелку. Вернувшись в гостиную, она села на диван и вдруг ощутила мерзкую дрожь во всем теле. В комнате было темно, и лишь узкая полоска света пробивалась сквозь оконную штору от уличного фонаря.

Конечно, она понимала: Керри стал почти взрослым парнем, но никогда не думала, что ее может так напугать кто-то из его друзей. Нет, сын сам сказал ей, что это друг его приятеля. Впрочем, какая разница? И все-таки странно, что все эти мальчики, способные в детстве лишь вымазать грязью ковер или разбить пузырек в ванной, вдруг превращаются в несносных подростков с ледяными преступными глазами. Ну что ж, детство Керри, похоже, уже закончилось. И она всегда будет скучать по тому маленькому мальчику, которого вырастила в этом доме. Да и по дому тоже будет скучать, как, впрочем, и по всему остальному — по прежней работе, по ее замужеству, по старым верным друзьям.

Внезапно ностальгические размышления Эмили были прерваны громкими хлопками, вслед за которыми послышался звон разбитого стекла. Эмили не сразу сообразила, что произошло. И вдруг ее осенило: на улице прозвучали выстрелы! Но откуда донесся звук битого стекла? И тут Эмили охватил ужас. Она вскочила и кинулась вверх по лестнице.

— Керри! Боже мой, Керри! — закричала Эмили, подбегая к двери сына. Она не знала, что произошло, но материнский инстинкт подсказывал ей, что это направлено против сына. В эту секунду Эмили услышала еще несколько выстрелов и звон стекла.

— Керри, с тобой все в порядке?

Тут прозвучал еще один выстрел. Теперь она уже не сомневалась, что кто-то стреляет по окнам ее дома. Этот белобрысый мерзавец с ледяными глазами…

Распахнув настежь дверь, Эмили метнулась к окну, где стояла кровать сына. В тусклом свете уличного фонаря она с трудом различила лежащего на кровати Керри. Он прикрыл голову рукой и вздрагивал то ли от страха, то ли от боли. Вся кровать была засыпана мелкими осколками оконного стекла, тускло поблескивавшего на фоне темного одеяла. Эмили пригнулась, чтобы не оказаться под пулями, и почти на четвереньках поползла к его кровати.

— Не двигайся, сынок, — прошептала она. — Лежи спокойно и не поднимай голову.

— Что происходит, мама? — спросил Керри то ли сонным, то ли испуганным голосом. Скорее всего сонным, так как он всегда спал крепко.

— Кто-то стреляет по окнам нашего дома. — Эмили осторожно смахнула с головы сына мелкие осколки стекла, с опаской посматривая на разбитое окно. Холодный воздух уже ворвался в комнату сквозь огромную дыру в стекле.

— Стреляют? — оторопев, переспросил Керри. — В наш дом?

Эмили молча наблюдала за сыном. Его лицо выражало недоумение, сменившееся страхом и стыдом.

— Думаешь, это…

— Да. Твой друг Стив пять минут назад постучал в дверь, а когда я вышла к нему, наплел мне про какие-то компакт-диски, которые ты якобы взял у него на время и срочно должен вернуть.

— Значит, этот ублюдок Стив уже все пронюхал.

— Что?

— Это он, мама. Он, вероятно, решил, что я украл его наркоту, или деньги, или и то и другое вместе.

— Я тоже так подумала.

— Ну и что же нам теперь делать?

«Что нам теперь делать?» Этот вопрос застрял в ее сознании еще в тот момент, когда послышались первые выстрелы. Эмили прокручивала его и так и сяк, но удовлетворительного ответа не нашла. Вот разве что вызвать полицию.

— Надо позвонить в полицию, — решительно сказала она и потянулась к телефону. Керри схватил ее за руку.

— Мама, не надо! Неужели ты забыла, о чем мы с тобой говорили? Нельзя звать полицию, потому что…

— Я помню, Керри, но этот псих может убить нас. Он худшее из двух зол в данных обстоятельствах.

Эмили уже набирала номер 911, когда за окном взревел автомобильный мотор. Она сразу догадалась, что это старая машина рванула с места на большой скорости.

— Он уже уехал, — с облегчением вздохнул Керри.

Эмили набралась смелости и выглянула в окно. Очертания большого автомобиля быстро исчезали в ночной темноте.

— Ну что? — нетерпеливо спросил Керри. — Это была «бель-эйр»?

— Да.

— Ну и слава Богу. Это его машина. Пусть катится ко всем чертям!

Убедившись в том, что их враг уехал, Эмили тоже немного успокоилась. Теперь по крайней мере можно обсудить создавшуюся ситуацию и попытаться найти лучшее решение.

— Он, вероятно, вовсе не собирался убить тебя, — заметила она, глядя на сына. — Хотя едва ли переживал бы, сделав это. Если бы он действительно отважился на убийство, то совершил бы его профессионально, а не палил по нашим окнам.

— Конечно, — согласился с ней Керри. — Он мог подождать до завтра, когда я выйду из дома, или встретить меня поздно вечером и пристрелить в какой-нибудь темной аллее.

— Вполне возможно. По-моему, он хотел напугать нас и заставить тебя вернуть пакет.

— Что ж, напугать нас ему удалось.

— Еще бы.

— Так что же нам теперь делать?

Эмили наклонилась и подвинула к кровати тапочки сына.

— Давай-ка встанем и посмотрим, что можно сделать. Для начала надо убрать все осколки, а потом посмотреть, нет ли у тебя порезов.

Эмили полезла под кровать и достала оттуда большой фонарь, который всегда держала наготове после ужасного землетрясения в Нортридже. Включив его, она осветила комнату и увидела, что весь пол усыпан осколками стекла, а на потолке и противоположной стене остались пять отверстий от пуль.

— Благодаря твоему другу Стиву, — тихо проронила она, — нам придется навести порядок в твоей комнате.

— А потом? — услышала она дрогнувший от страха голос сына. — Что будем делать после этого?

— Не стоит спешить. Не все сразу. Вот наведем порядок в комнате, а потом попытаемся найти выход из создавшегося положения. Только так — шаг за шагом, мы можем приблизиться к решению этой задачи.


Женщина стояла над кроватью и внимательно наблюдала за крепко спавшим мужчиной. Его грудь поднималась и опускалась равномерно, но так медленно, словно он находился в летаргическом сне. «Должно быть, я дала ему слишком большую дозу снотворного», — подумала она, не отрывая от него глаз. Поскольку этот парень был огромного роста и весил не меньше двухсот фунтов, женщина бросила в его бокал две таблетки снотворного, хотя всегда в таких случаях ограничивалась одной — вполне достаточно, чтобы человек крепко уснул на несколько часов. За это время она спокойно собирала все вещички и благополучно смывалась.

Но с этим парнем женщина, видимо, перестаралась. Несмотря на свой гигантский рост, он вырубился мгновенно и вот теперь едва дышал, слегка приоткрыв посиневшие губы. Она несколько раз тормошила его за плечо, но парень не реагировал.

Ну и черт с ним! Подумаешь, большое дело. Она вовсе не собиралась убивать его, но если он все-таки отдаст Богу душу, тоже ничего страшного. Вполне допустимые издержки ее профессии. Кто-то из двоих должен быть умнее, а уж она-то в своем умственном превосходстве никогда не сомневалась.

— Спи спокойно, дорогой друг, — прошептала женщина, снимая с его руки дорогие часы и кольцо с бриллиантами. Бросив в сумочку его тугой бумажник, она пристально осмотрела комнату. — И не позволяй гостиничным клопам пожирать себя, — пошутила женщина, перед тем как уйти.

Прикрыв за собой дверь, она взяла табличку гостиничного номера, взглянула на надпись «НЕ БЕСПОКОИТЬ», подумала и повернула ее той стороной, где было написано «ТРЕБУЕТСЯ ГОРНИЧНАЯ». Это противоречило ее правилам, но сейчас женщине не хотелось умножать количество трупов. Табличку непременно увидят рано утром, и это, возможно, сохранит ему жизнь. Если горничная не проспит, все будет в порядке. Если, конечно, он не помрет до утра.

Удовлетворенно улыбнувшись, женщина спустилась в вестибюль и покинула гостиницу, довольная тем, что совершила сегодня хоть одно хорошее дело.


Загрузка...