Министерство особых происшествий

Глава 7, в которой наши бесстрашные герои объявляют перемирие и принимают вызов веселья и радости!

Поскольку его коллега только вздрогнула и ничего не ответи­ла, Букс продолжил:

— А овсянка здесь действительно настолько хороша, как об этом пишут газеты?

Браун подняла бровь.

— О, кормежка здесь весьма специфичная. Впрочем, они могли бы получше прибирать. Но об этом лучше поговорить с их руководством. — Она сморщилась и несколько секунд внимательно смотрела на него. — Вы что-то скрываете от ме­ня, Букс?

При этих словах он напряженно выпрямился.

— Что вы имеете в виду, мисс Браун?

— Для архивариуса, который, как предполагается, редко по­кидает подземные казематы министерства, вы слишком без­ошибочно сумели выследить меня. Как вам это удалось?

Веллингтон покачал головой и полез в карман своего пальто.

— Так же, как вы смогли отыскать меня в Антарктиде.

На беглый взгляд стороннего наблюдателя устройство, ко­торое он держал в руке, выглядело как компас, но компас этот издавал тихий низкий звук. Стрелка в нем указывала не на се­вер, а была направлена на Элизу. Под стрелкой располагалась крошечная карта этого городского квартала, а из двух встро­енных лампочек бодро мигала зеленая.

Элиза взглянула на свое кольцо.

— АОС — аварийная отслеживающая система.

— Согласитесь, мисс Браун, беспроводной телеграф дает нам поразительные возможности, — заметил он, со звонким щелч­ком закрывая выпуклую крышку отслеживающего устройства.

Повисшее между ними молчание, нарушаемое городским шу­мом Лондона, с таким же успехом могло бы перерасти в бурную перебранку. Элиза явно злилась на то, что ее выследили и пой­мали на горячем, да еще кто — архивариус! Веллингтон же, в свою очередь, старался не дать выхода своему неудовольствию в связи с тем, что его водят за нос. Его палец рассеянно тер герб министерства, выгравированный на корпусе отслеживающего прибора. Они по-прежнему оставались членами команды адми­нистрации ее величества королевы, и оба дорожили этой служ­бой. В этом смысле они находились в равных условиях. Он дол­жен беспокоиться о благополучии своего коллеги-агента.

— Как он там? — Даже сам Веллингтон удивился тому, как мягко прозвучал этот вопрос.

Браун поправила свою шляпку.

— Вы говорите так, как будто вам на самом деле есть какое-то дело до Гарри. Всего несколько дней назад он был всего лишь еще одним именем, затерянном в вашем драгоценном архиве.

—Да, — ответил он. — И я полагаю, сегодня это был про­сто ваш очередной еженедельный визит к нему?

Она угрожающе сделала шаг к нему.

— Не надо так, Букс.

— Становиться в позу — банальное решение, мисс Браун, и я могу посоветовать вам то же самое: не нужно думать, что вы сможете легко одурачить меня. Как вы уже и сами замети­ли, я человек находчивый. — Он пристально посмотрел на нее. — И мне не нравится, когда меня обманывают, особен­но когда это делает мой коллега.

Браун зябко запахнула шаль на своих плечах и бросила в сторону Бедлама последний взгляд.

— Я здесь все закончила. — Затем она подняла глаза на Веллингтона и спросила: — Вы собираетесь торчать здесь весь остаток дня, или мы все-таки пойдем обратно в офис?

Он слегка покачал головой, поправил очки на переносице и предложил ей свою руку.

— Пойдемте, мисс Браун.

— Если вы не против, Букс, — резко бросила она, отвер­гая его предложение, — когда мы вернемся в офис, обращай­тесь ко мне в соответствии с моей должностью. — Элиза огля­делась по сторонам и прошептала: — Агент. — Затем она коротко кивнула и добавила: — Не нужно думать, что я не по­нимаю этой вашей тактики.

— Тактики, которая, видимо, не сработала, мисс Браун, су­дя по тому, что вы все-таки решили взять это дело в свои ру­ки. К тому же в служебное время, за счет министерства.

— Да, — закатив глаза, ответила она, когда они тронулись с места, — ведь всем известно, что архив просто рассыплет­ся, если я пропущу несколько дней составления всяких там ка­талогов.

Веллингтон слегка ухмыльнулся, но затем отбросил в сто­рону пришедшую в голову праздную мысль.

— У вас есть обязанности перед министерством, и, как мы оба знаем, свою работу здесь вы терять не хотите. Я видел вас в боевых условиях и, несмотря на ваше фривольное обраще­ние с динамитом, могу сказать... что вы являетесь для мини­стерства ценным кадром. И ваше отсутствие в его рядах будет большой потерей.

Они остановились. Браун заглянула Веллингтону в глаза, потом кивнула.

— Тяжело признавать это, правда?

—Да, и даже намного труднее, чем вы можете себе пред­ставить, но я действительно так думаю. Я в этом абсолютно уверен. — Он двинулся вперед, и их прогулка возобнови­лась. — Так что можете считать, что я делаю все это ради ва­шего блага.

— Не забывайте только, что там было сказано насчет до­брых намерений и дороги в ад, Букс, — хмыкнула она.

— Я учту, мисс Браун, но вы должны также согласиться, что в вашей неудаче есть часть моей вины. Я взял на себя от­ветственность адаптировать вас к условиям работы в архиве, а вы до сих пор не провели там полностью ни одного дня.

У Браун по этому поводу были свои возражения.

— Минуточку! Кое-что я там все-таки сделала.

—Да, вы разбили одну вазу, которую невозможно восста­новить, неправильно внесли в каталог несколько экспонатов, перепутав каменный и бронзовый века...

— Зеленый налет делает вещи более похожими на камень, чем на бронзу, — обиженно пробормотала она.

— ...и еще вы внесли в реестр одну книгу. Я что-то упустил?

Элиза толкнула его и выпалила:

— Я устранила течь!

— В министерстве вы работаете сейчас архивариусом, а не водопроводчиком.

— Ну хорошо, я не слишком элегантно вписалась в новую должность — что из того? — Он пожала плечами и, умоляю­ще сложив руки, продолжила: — Букс, вы же сами видели, чем я люблю заниматься в первую очередь. Неужели вы ожи­дали, что я так легко от этого откажусь?

—Да, мисс Браун, ожидал, — настаивал Веллингтон. — Предполагается, что как оперативный агент вы подчиняетесь приказам; из того, что я увидел с самого начала, я понял, что это на самом деле так, и это спасло мне жизнь. Поэтому я и ожи­дал, что вы станете действовать здесь так же, как там, в Антар­ктиде, и будете выполнять приказы.

Повисло молчание, и Браун густо покраснела. Для дости­жения взаимопонимания между ними ему меньше всего хоте­лось бы ставить ее в затруднительное положение, но какие у него были варианты? Он видел, что ее что-то гложет, и она несколько раз порывалась что-то ему сказать, но всякий раз останавливалась, едва открыв рот.

Наконец она недовольно вздохнула и стукнула его по руке.

— Да бросьте, Велли, — заявила она, не обращая внима­ния на то, что от этого удара он тихо охнул. Это не останови­ло ее от следующего нахального вопроса: — Где же ваша тя­га к приключениям?

— Ну, — поморщился он, потирая ушибленною руку, — если бы у меня не было этой тяги к приключениям в вашем по­нимании, как вы думаете, согласился бы я на должность архи­вариуса в организации под названием Министерство особых происшествий?

Браун хотела ответить, но потом передумала.

Выразительно кивнув, что должно было означать «вот имен­но», он продолжил:

— Меня приводит в возбуждение тайна, исследование чего-то такого, чего я не знал еще сегодня утром. Каждый артефакт, который ваша братия привозит с задания, имеет свою собственную историю. И меня вполне устраивало идти по следам того, что было сделано оперативными агентами. Во многих от­ношениях любое дело не может быть закрыто, пока оно по- настоящему полностью не расследовано.

— А вот здесь, мой дорогой агент Букс, — заявила Браун, круто выгнув брови, — вы противоречите сами себе. Вы го­ворите, что любите всякие тайны, и тем не менее в глубинах вашего архива находятся дела, которые поставили в тупик не только полевых агентов, но и старика в кабинете наверху.

— Мисс Браун, — сказал Веллингтон, глядя на нее поверх своих очков, — Я очень сомневаюсь, что доктору Саунду по­нравилось бы такое прозвище, как старик.

— Все дело в том, что вы являетесь агентом министерства. Несмотря ни на что. — Она остановила его посреди тротуара и ткнула пальцем в грудь. — Вы должны пройти через те же тренировки, те же испытания, те же лишения; а вы так горди­тесь своей причастностью к делу, и при этом стараетесь дер­жаться как можно дальше от оперативной работы, окружая себя тайнами, которые вас, по вашим же словам, так притя­гивают.

— Мисс Браун... — начал было он.

— Если мне придется работать с вами как напарником, — сказала она, осторожно положив ладонь ему на грудь, — то Элиза.

— Мисс Браун, — сказал он, убирая ее руку, — я нахожу просто очаровательным то, как вы говорите о наших противо­речиях и при этом называете меня вашим напарником. Парт­нерство основывается на многих вещах, но главным является доверие. И вы должны согласиться, что в этом смысле наши отношения начинаются плохо, не так ли?

Браун отвела глаза и согласилась:

— Но это было до того, как я поняла, что могу вам доверять.

— А что же заставило вас полагать, что вы можете дове­рять мне теперь?

Потому что, если бы вы так твердо придерживались всех правил и инструкций, как вы пытаетесь это изобразить, вы бы не ждали меня на выходе из Бедлама. Вы бы поджидали меня в кабинете доктора Саунда. Где уже, несомненно, успели бы доложить ему о моем поведении за последнюю неделю.

Он поднял палец, чтобы что-то возразить, но промолчал. На самом деле сейчас он чувствовал себя совершенно безза­щитным. Разумеется, если бы он доложил о ее проступке док­тору Саунду, это могло бы мгновенно избавить от Элизы и его самого, и его архив, но он решил справиться с ней сам.

Браун была права.

Он не отваживался разбирать все «почему» своего решения. Решения, о котором, как он надеялся, пожалеть не придется.

— Значит, в вас все-таки живет тяга к приключениям? — заявила Элиза с интонацией глубокого удовлетворения — удо­влетворения этого было столько, что на них начали тревожно оборачиваться прохожие. — Я знала это.

—Довольно, мисс Браун, — ответил Веллингтон, оправ­ляя свой жилет и продолжая путь в сторону офиса. — Я про­сто пытаюсь наладить между нами отношения, здоровые, учти ­те, рабочие отношения. И это не приведет ни к чему, если...

— Велли, — услышал он голос Браун.

Он остановился и обернулся. Оказывается, до этого Вел­лингтон разговаривал с пустым местом. Оглядевшись, он уви­дел Браун на углу улицы, и она указывала в сторону, противо­положную той, куда они направлялись первоначально.

— И что там нахо... — начал Веллингтон, но затем услышал звук приближающегося экипажа. Он побежал обратно на угол, к этой невозможной упрямой женщине.

— Сюда, Велли, — сказала она.

— Но министерство находится в другой стороне, — возра­зил он. — На самом деле мне даже отслеживающий прибор не нужен, чтобы сказать: министерство совершенно точно расположено в другом направлении.

— Верно, но, если вы последуете за мной, я покажу вам бо­лее удобный маршрут. К тому же, я думаю, вашу тягу к при­ключениям необходимо немного потренировать, — со смехом бросила она через плечо.

Веллингтон с беспокойством оглянулся туда, откуда он при­шел. Он точно знал, что это кратчайший путь от министерства к Бедламу. Туда же показывало и следящее устройство. Что задумала Элиза Браун и куда она направлялась, было тайной, и он догадывался, с чем именно была связана эта тайна. Она уже доказала, что относится к тому типу женщин, которые в любой ситуации идут своей дорогой, и при этом неважно, правильная она или нет.

Опять же, она была талантливым оперативным агентом и вполне могла знать какие-нибудь переулки, которые могли привести их в офис быстрее, чем путь, который предпочитал он. Веллингтон неумышленно заслужил ее уважение — на не­которое время — тем, что появился возле Бедлама в одиночестве. Это было только начало, и ему следовало как-то рас­ширить этот просвет завоеванного доверия.

Тут крылась какая-то загадка: что задумала Элиза Д. Браун?

— Элиза! — Веллингтон подошел к ней широким шагом со скептическим взглядом на строгом лице. — Я честно призна­юсь, что не знаю никакого разумного способа срезать путь, ко­торый бы позволил нам быстрее добраться отсюда к докам. Поскольку вы немножко доверились мне, я хотел бы получить взамен немного доверия и к вам. Мы ведь направляемся об­ратно в министерство, так?

— В конечном счете — да, — ответила она с хулиганской улыбкой, которая ему ужасно не понравилась.

— Теперь дальше, мисс Браун: нам действительно необходи­мо попасть обратно в архив. Я думаю, что моя любовь к тайнам и тяга к приключениям уже получили достаточную тренировку...

Внезапно Веллингтон почувствовал, что его развернуло, и он ударился в стену ближайшего здания. Элиза крепко вце­пилась в отвороты его сюртука и удерживала его в неподвиж­ности, прижимая к стене всем телом. Одно ее бедро врезалось ему между ног, наводя на мысль, что если он пошевелится, мо­гут пострадать некоторые его органы, расположенные внизу.

— Плевать на тренировки, Букс, — прошипела она прямо ему в лицо. Губы ее были от него в каких-то нескольких дюй­мах. — Я уже устала разыгрывать с вами благовоспитанность. Вы могли быть библиоте...

— Архива...

Она еще крепче сжала отвороты его сюртука, а нога ее на­чала медленно двигаться вверх и вниз по внутренней поверх­ности его бедра.

— ...библиотекарем где угодно, но вместо этого вы выбра­ли карьеру в министерстве. И вот теперь вы работаете в ми­нистерстве. Замечательно. Ну хорошо, а как же насчет остав­шейся части вашей души?

Веллингтон не смел опустить глаза вниз, но он и так чувство­вал, как ее бюст, опускаясь и поднимаясь, трется о его грудь. Кровь ударила в самые неподходящие для такого момента места, и дыхание его участилось. Да, она применяла к нему свои жен­ские уловки, он понимал это; но Веллингтон также осознавал, что при определенном приложении усилий с ее стороны это слег­ка волнующее и восхитительно приятное положение, в котором он оказался, очень легко может стать крайне болезненным.

— Продолжайте, Велли, — проворковала Элиза, — рас­скажите своему новому напарнику, когда это было у вас в по­следний раз.

Он хотел бросить на нее свой «холодный пристальный взгляд архивариуса», но это означало бы опустить глаза в сто­рону ее вздымающегося бюста. Голос его оказался на пол-октавы выше, когда он, запинаясь, произнес:

— Это довольно личный вопрос, вы не находите, мисс Браун?

Элиза продолжала, как будто не слышала его:

— Когда вы в последний раз ощущали, что сердце готово вырваться из груди, что кровь закипает, или когда вы хотя бы просто понимали, что от вашей сообразительности зависит, увидите вы следующее утро или нет? Когда вы в последний раз по-настоящему жили?

Тепло горячего женского тела настолько отвлекало его, что у него буквально отнялся язык.

Ее губы, на вид такие же мягкие, как теплый бархат, при­открылись, и она шепнула:

— Когда вы в последний раз делали это, Велли? Чувство­вали себя живым?

Он натужно сглотнул, стараясь не обращать внимания на исходивший от нее аромат сирени. Но по непонятным для не­го в данный момент причинам его аллергическая реакция на ее запах куда-то пропала. Проклятье.

— Это было в тот день, когда я пил чай с совершенно незна­комой женщиной. Она была очень красива, мисс Браун. Глаза — как изумруды. Кожа — словно шелк. Просто необыкновенная.

— Ну и?..

— Всю следующую неделю я просыпался в трюме дири­жабля, направляющегося в Антарктиду.

Браун кивнула.

— Что ж, это многое объясняет.

— Что объясняет? Что, когда я в последний раз последовал за прекрасной женщиной, это был неправильный выбор?

Ее хитрая улыбка немного смягчилась, затем Браун подня­ла руку и слегка щелкнула его по кончику носа.

— Это все из-за того времени, которое вы просидели в ар­хиве. Один. Вам необходимо научиться соображать быстро, чтобы не оказываться в ситуации, в которой я вас нашла. Вам, мой дорогой коллега в области каталогизации, сортировки и раскладывания по полочкам, необходимо помнить, что зна­чит жить по-настоящему.

Внезапно она отпустила его, отступив назад и унеся от не­го пьянящее тепло своего тела. Веллингтону потребовалось какое-то время, чтобы собрать вместе осколки своего само­обладания. Когда же он наконец поднял глаза, то увидел, что она жестом зовет его за собой.

— Пойдемте, Велли. Давайте с вами немного повеселимся.

Он до сих пор чувствовал запах ее духов и обнаружил, что тот вызывает в нем смешанные эмоции. И одной из этих смешан­ных эмоций было чувство крушения. Он понимал, что ни при каких условиях не сможет убедить ее вернуться в архив. Сей­час, по крайней мере. Более того, аромат ее духов полностью расстраивал его способность мыслить логически. Вероятно, все дело было именно в этом: пока он слышит этот запах или ощу­щает ее тепло, он никогда не сможет противостоять ей. По не­понятным причинам Веллингтон Торнхилл Букс вдруг обнару­жил, что не может собраться, чтобы в чем-то ей отказать.

Лучше ей об этом не догадываться.