Министерство особых происшествий

Глава 8, в которой наши отважные агенты министерства спокойно выпивают и обнаруживают спрятанную подсказку

Элиза уже засомневалась, не начал ли парадный фасад Вел­лингтона давать трещину. Он позволил усадить себя в кэб и увезти на север в сторону Флит-стрит, не проронив ни еди­ного комментария, — хотя он не мог не заметить, что направ­ляются они прямо в центр города. Это явно была не скорая поездка в местное отделение их организации. Они сидели, при­жавшись друг к другу в тесном двухколесном экипаже, и Эли­зе все время приходилось сдерживаться, чтобы не взять его крепко под руку. Было бы крайне любопытно посмотреть, ка­кую реакцию вызвало бы такое ее поведение, но она не позво­ляла себе усугублять их близость. Тереться здесь об него бы­ло как-то очень не к месту и одновременно почему-то казалось опасным. Элиза всегда испытывала волнующее возбуждение, шокируя особ противоположного пола. Это было частью ее натуры, которая немало поражала Гарри. От возможности по­толкаться с мужчинами, стоя на самом краю пропасти, она впадала в неменьшую эйфорию, чем от взрывчатки и секрет­ных операций, а Веллингтон иногда напоминал ей какую-то карикатуру на англичанина — сплошная суета, просто дым ко­ромыслом. Наблюдение за тем, как он постоянно нервничает и ерзает в ее присутствии, несколько сглаживало острые углы ее наказания в архиве.

Опасность, однако, заключалась в том неоспоримом фак­те, что Веллингтон Букс, хотя и был довольно нудным, отли­чался воспитанностью и приятными манерами. Ее эксцентрич­ная выходка там, в узком переулке, также разогрела ей кровь и даже пощекотала в самых интимных местах. Неужели она настолько долго не прижималась к привлекательному муж­чине? Пока Веллингтон ломал себе голову над тем, куда они направляются, Элиза закрыла глаза и отогнала нахлынувшие чувственные ощущения. Вероятно, встреча с Гарри подняла на поверхность старые восприятия.

Свое неуместное удовольствие она придержит для себя. Да, так оно будет лучше.

Она взглянула через плечо и подмигнула Веллингтону — в ответ он непонимающе выгнул бровь. Была и еще одна опасность, ворчливо напоминавшая о себе где-то в дальнем уголке ее мозга; она состояла в том, что в это конкретное приключение она берет с собой неопытного Букса. Его мир — это мир пергаментных свитков, всяких реликтов и статисти­ки. Однако это было ее представление, и какая-то ее без­нравственная, порочная часть получала удовольствие от факта, что с собой она взяла такого типичного архивариуса — со­вершенно наивного, глядящего своими идеалистическими глазами на реальный мир из-за древних побрякушек. К тому же постоянно иметь его в поле зрения было лучше, чем если бы он вдруг неожиданно возник рядом в самый неподходящий момент.

Она удостоила его улыбки. Элиза не подумала про АОС, а Букс оказался достаточно находчивым, чтобы взять в руки отслеживающее устройство. Элиза искоса наблюдала за ним своими голубыми глазами, мысленно формулируя собствен­ные вопросы относительно этого маленького умника. «Вы ведь не такой, каким кажетесь на первый взгляд, агент Букс, вы представляете собой нечто большее, верно? Однажды я обя­зательно узнаю, как глубоко ведет эта кроличья нора».

Они доехали до Флит-стрит, и Элиза постучала по крыше, давая понять кэбмену, что они приехали. Расплатившись с ним через окошко в крыше, она вывела Букса на тротуар. Она не удержалась от того, чтобы взять его под руку и повести по небольшой аллее, якобы по окольному пути в архив. «Старый чеширский сыр»[4]. Эта небольшая веселая вывеска над две­рью заставила Веллингтона остановиться и напряженно за­драть голову. Он так был похож на сбитого с толку спаниеля, что Элиза едва не рассмеялась.

— Очень интересный и весьма литературный выбор паба, мисс Браун, — прокомментировал он.

Ага, значит, он снова хочет блеснуть своим хваленым ин­теллектом и выставить ее полной дурой. Что ж, пора все рас­ставить по своим местам.

— О, вы имеете в виду Диккенса и Джонсона, или даже са­мого придворного поэта мистера Теннисона? Да, я полагаю, что все они выпивали здесь. В чем дело, Букс, — неужели вас отпугивает присутствие нескольких виртуозов пера?

Он опять удивленно поднял бровь.

— Разумеется, нет, мисс Браун. Просто я подумал, что это не то место, куда вы обычно ходите.

Элиза понимала, что его комментарий не предполагал ни­какой грубости, но тем не менее ощетинилась.

— Вопреки распространенному мнению, не все мы, жите­ли колоний, полностью лишены культуры, но сегодня вечером я, вероятно, продемонстрирую вам нечто такое, в чем мы дей­ствительно знаем толк: в выпивке.

«Вот так, — решила она, — я все-таки нагну этого сухого типа, стряхну с него хотя бы часть архивной паутины. Он ведь не такой старый. Пора ему об этом напомнить».

Но другой тихий голос где-то в голове шепнул: «А не будет ли любопытно взглянуть, что находится у него внутри, под этим внешним лоском?»

Когда они зашли в «Чеширский сыр», все разговоры в про­куренном зале, отделанном изнутри панелями из темного де­рева, внезапно затихли. Все посетители здесь, как и в боль­шинстве пабов респектабельных районов Лондона, были мужчинами. Элиза привыкла к устремленным на нее взгля­дам мужчин — иногда в них была похоть, иногда неодобре­ние, иногда — и то и другое вместе. Да, сегодня определен­но был именно этот последний случай.

— Мисс Браун, — прошептал Веллингтон, шедший сза­ди, — возможно, это не самый удачный выбор заведения для того, чтобы выпить. Здесь в основном журналисты, не при­выкшие к компании дам...

Элиза только сжала челюсти и пожалела, что под рукой нет динамита и ножа. Вместо ответа она сняла шаль и открыла для обозрения весь свой женский арсенал, который обычно при­носил ей ничуть не меньше неприятностей, чем вышеупомя­нутое оружие. Наградой ей было тихое «ох!» от Веллингтона, у которого просто перехватило дыхание при виде ее туго затя­нутого корсета.

— Боже мой, мисс Браун, вы оделись так, чтобы отправить­ся в Бедлам? — Он с большим трудом оторвал взгляд от из­гиба ее груди.

Элиза рассмеялась. Для такого аналитического ума ему, как это ни печально, явно не хватало воображения.

— Я не настолько глупа, чтобы дразнить сумасшедшего тем, чего он не может получить. У него я была в шали.

— А все остальные там подвергались вашим вызывающим нападкам?

В ответ она криво ухмыльнулась. Букс был сочинителем и вполне мог додуматься до этого сам, а уж потом делать свои выводы.

— А теперь, — твердым голосом продолжила Элиза, огля­дываясь по сторонам в поисках подходящего места, — вы за­казываете напитки, а я нахожу нам столик. — С этими слова­ми она двинулась в угол, откуда весь зал, включая и входную дверь, был как на ладони.

— Мисс, — прозвучал в практически мертвой тишине гру­бый голос трактирщика. — Я думаю, что вам будет удобнее здесь.

Он жестом показал в сторону большого круглого стола у ка­мина, стоявшего несколько особняком от всех остальных. По­среди обитой кожей столешницы располагалась скромного ви­да небольшая коробка с крышкой.

С точки зрения агента Элизу это место вполне удовлетвори­ло, но как посетителя питейного заведения ее смущала некото­рая изолированность этого стола. Она хотела возразить, но тут заметила, как этот бармен смотрит на ее грудь. Взгляд этот не был каким-то плотоядным или похотливым. Она почувствовала зуд в кончиках пальцев и с трудом сдержалась, чтобы не потрогать висевший на шее медальон Гарри.

— Да, этот стол действительно прекрасно подойдет, — ска­зала она, стараясь произнести эту фразу как можно непринуж­деннее.

Веллингтон фыркнул, глаза его бегали от одного столика к другому. В конце концов, смирившись с тем, что сегодняш­ний вечер пройдет в «Чеширском сыре», он спросил:

— Что же мне взять для вас, мисс Браун?

— Пиво. Много-много пива.

Газетчики, многие из которых были одеты весьма убого, а другие — по последней моде, не отрывая глаз от ее деколь­те, следили за тем, как она направилась к своему столику. Гар­ри назвал бы то, что она сейчас делала, необдуманно безрас­судным, но она специально хотела привлечь к себе внимание. Время для продуманных и хитрых действий давно прошло.

С учетом рекомендации трактирщика ее бесстыдная такти­ка привела их за этот конкретный столик с определенной це­лью. Бегло взглянув в сторону стойки, она отметила, что Букс изо всех сил старается, чтобы бармен заметил его, в то время как тот упорно продолжает протирать стаканы, незаметно, краем глаза посматривая на вновь прибывших посетителей. Элиза села и провела пальцами по крышке на середине сто­ла. Открыта. Потерев друг о друга большой и указательный пальцы, она почувствовала легкий налет пыли. Внутри короб­ки лежала колода игральных карт. Рубашка этой колоды вы­глядела для нее непривычно. Что на ней изображено, ястреб или орел?

— Это феникс. — Букс вернулся к столу быстрее, чем Элиза могла ожидать. В руках у него была пинтовая кружка до­брого темного стаута[5] с шапкой пены и запотевший стакан чего-то, напоминавшего белое вино — или уксус. Он аккурат­но поставил все это на стол и сел рядом с ней. — Не похоже ни на одно обычное оформление игральных карт.

Так он еще и специалист по карточным колодам? «Отлич­но — тогда проверим, насколько хорошо ты знаком с предме­том!» Элиза решила немного разнообразить процесс изучения карт. Исполненный ею классический вольт Шарлье, когда одной рукой верхняя часть колоды ловко подрезается под нижнюю, заставил брови Букса удивленно полезть вверх. Детская выход­ка, но Элиза все равно заулыбалась.

— Выходит, вы неплохо знакомы с картами? — саркасти­чески заметил Букс. — Нужно будет это запомнить.

— А вы сами попробуйте несколько месяцев проторчать на корабле, плывущем из Новой Зеландии, где нет никаких дру­гих развлечений. Один очаровательный американец научил меня там фокусу... — она ухмыльнулась, — ну, или двум. — Карты замерли в ее руках, а затем она тихо рассмеялась. — Нет, все-таки трем.

Быстрое движение пальцами — и она выложила карты лен­той, потом провела по ней рукой взад-вперед, заставив карты несколько раз перевернуться.

— Жаль одной не хватает, — заметил Букс, и она, прекра­тив свои манипуляции, убедилась, что он прав. — Дамы чер­вей, — продолжал архивариус, словно не обращая внимания на то, что она внезапно замерла.

— Ловко подмечено, Велли, — сказала она, делая большой глоток пива, чтобы успокоиться.

Вокруг Элизы снова шумели репортеры и вся выпившая братия, но она ничего не замечала, застыв, словно статуя. Она смотрела на выложенную перед ней пятьдесят одну карту и ли­хорадочно пыталась сообразить, что это должно означать. Ме­дальон и сбивчивая болтовня Гарри насчет «мышей в лаби­ринте» явно имели какой-то смысл, но когда он сказал «Я нашел это... теперь и ты тоже должна найти», она подумала, что это было указание на Чеширского Кота. Может быть, он имел в виду даму червей? Ей нужно было время, чтобы вычис­лить это.

Она посмотрела на Букса, и все ее дедуктивные размышле­ния прервались. Он рассеянно разглядывал дно своего стака­на. Выглядел он точно так же, как она выглядела в его архиве.

— Почему вы не пьете, Велли? — Неужели ее компания настолько неприятна ему?

Букс прокашлялся со смущенным выражением лица.

— Вы, наверное, уже забыли, что я вам рассказывал перед этим? Вот именно так, — сказал он, оглядываясь на царив­шее вокруг них оживление, — я и попал в большую беду в про­шлый раз.

Элиза улыбнулась, глядя в свою кружку.

— Давайте, расскажите мне о ней, об этой лисице, поймав­шей вас на такую нехитрую приманку.

Архивариус неловко заерзал на своем стуле.

— Я предпочел бы о ней забыть. — Но, похоже, он пока был не в состоянии сделать это, по крайней мере, в настоящее время. Он даже не пытался скрыть, как это выбивает его из колеи. Наконец Веллингтон пригубил свое вино. Лицо его по­бледнело, и он очень аккуратно поставил стакан на стол. — Есть еще одна проблема: бармен за стойкой готовит это пой­ло, добавляя вино в воду, в которой моется.

Элиза чуть не задохнулась от хохота и жестом показала трактирщику принести им еще пинту стаута.

— Вам должно быть это знакомо, — жалобно вздохнув, сказал он. — Она была такая дерзкая, совсем как вы, но ее талант ведения беседы поразил меня. У меня было такое чув­ство, что мы с ней могли бы говорить о чем угодно.

— Но чем же вы говорили?

— О, о достижениях науки, о дирижаблях последних кон­струкций в Европе, — она ведь итальянка, я говорил вам? — о том, что социальное воздействие разработок Бэббиджа и его команды никто никогда не мог предви...

— Вы на самом деле знаете, что может увлечь девушку, Букс.

Он покраснел и сделал глоток стаута из появившейся перед ним кружки.

— Нет, мисс Браун, я этого не знаю.

Это признание застало ее врасплох, словно неожиданно вы­скочивший из тени сутенер.

— За решения, которые я принимаю в своей жизни, ответ­ственность несу только я сам.

Элиза так и не поняла, было ли это его убеждение, либо же он просто хотел заверить в этом самого себя. На всякий слу­чай она придержала язык, а он продолжал:

— Я выбрал карьеру архивариуса, руководствуясь моти­вами, которые — я в этом до сих пор уверен — являются са­мыми лучшими и правильными. Но последний поворот со­бытий, включая и ваше появление на другом конце моего письменного стола, заставил меня задуматься, не допустил ли я ошибку.

— Вы просто воспользовались представившимся шансом, — предположила она.

Он сокрушенно кивнул.

— Именно это я и сделал.

В ответ Элиза рявкнула на него так, что он вздрогнул.

— Так значит, вы считаете себя изгоем министерства только потому, что какая-то убогая потаскуха смогла одура­чить вас?

Он нервно постучал костяшкой пальца по столу.

— Нет необходимости так обобщать, мисс Браун.

— Судя по вашим рассказам, Букс, вы все это время слиш­ком усердно работали на королеву и империю. Вы забыли о су­ществовании мира вокруг вас, мира, где есть столько впечат­лений и переживаний.

— У меня в жизни немало переживаний, мисс Браун.

— Да что вы говорите? — Элиза сделал большой глоток пива, а затем неторопливо облизала с губ белую пену. — Тог­да расскажите мне, Веллингтон Торнхилл Букс, эсквайр, ка­ким образом вы развлекаетесь?

Веллингтон часто заморгал. Трудно сказать, что именно произвело на него такое впечатление, — ее неожиданная раз­вязность или крепкий горький стаут.

— Мне этот вопрос кажется неуместным.

Элиза слегка вздохнула. Вероятно, трещины на его парад­ном фасаде ей просто померещились и она приняла желаемое за действительное.

Послушайте, Велли, я сейчас занимаюсь у вас канцеляр­ской работой. Может быть, судьба свела нас надолго, а может быть, нас завтра убьют — в любом случае нам нужно лучше узнать друг друга, как это бывает у напарников. На данный мо­мент мы ведь работаем вместе.

— Чем мы могли бы заняться, вернувшись в архив, если бы вы были со мной более откровенны. Я уверен, что ваши преды­дущие партнеры рассматривали доверие как гарантию и осно­ву ваших взаимоотношений, верно? — Он отхлебнул немно­го пива и поставил свою кружку с неким подобием довольства на лице.

Итак, Веллингтон Торнхилл Букс, эсквайр, все-таки пока­зал свои зубы.

— Все, Велли, туше, сдаюсь. Но вопрос остается откры­тым: мы почти не знаем друг друга. Давайте, по крайней ме­ре, попробуем понять, кто из нас чем дышит. — Она отки­нулась на спинку стула, прекрасно зная, что сейчас на ее бюсте загадочно заиграли тени и отблески каминного огня, сделав его неотвратимо притягательным для взгляда Бук­са. — В свободное время я люблю читать стихи романтиче­ских поэтов. При свечах, с бокалом вина. Теперь ваша оче­редь.

Элиза неторопливо подняла свою кружку и поставила ее на стол только тогда, когда та полностью опустела. «А ну-ка, по­пробуй повторить», — подумала она с чувством глубокого провинциального удовлетворения.

— Я... — Веллингтон запнулся, беспокойно подвигал свою кружку по столу, потом сделал один сдержанный глоток и толь­ко после этого ответил: — Я собираю и систематизирую кол­лекцию тропических жуков.

Не самый лучший выбор для первого откровения.

— Когда я чувствую необходимость расслабиться, — нача­ла Элиза, — я люблю проводить выходные в деревне, одна. Только я и Ее Величество Природа. — Улыбка ее сделалась еще шире. — И больше никого.

Странно, но он это никак не прокомментировал.

Он снова задумался и выпалил:

— Я очень горжусь своей работой.

Элиза застонала.

— Ради всего святого, Велли, я знаю это! Так в чем тогда дело? Вы не получаете от нее удовольствия?

— О, в некоторых культурах, я думаю, это вполне могло бы считаться удовольствием. Но, к сожалению, я к этим культу­рам не имею отношения. — Его карие глаза за стеклами оч­ков смотрели на нее строго.

Чуть раньше он уже заверил ее, что за сделанный выбор не­сет полную ответственность сам, и вот сейчас это был его вы­бор. «Что ж, очень хорошо, можешь хранить свои секреты». Когда Элиза шла сюда, она ставила своей целью не только до­копаться до сердцевины Веллингтона Букса, эсквайра. Взгляд ее остановился на трактирщике. Ногой она вытолкнула при­двинутый к их столу стул и жестом пригласила его к ним.

Букс следил за тем, как мужчина шумно выдохнул через свои усы, огляделся по сторонам, а затем подошел к ним, прихватив пинту свежего пива. Поставив кружку перед ней, он неохотно присел, тревожно переводя взгляд с одного аген­та на другого.

Элиза наклонилась вперед и впилась в него глазами.

— Расскажите-ка мне, трактирщик, почему вы направили нас именно за этот столик?

Тот пожал плечами и, как она и ожидала, указал на ее ме­дальон.

— Вы одна из них.

— Из них? — Теперь уже, несмотря ни на что, и на лице Бук­са обозначилось любопытство. — Кого вы имеете в виду?

Бармен быстро огляделся по сторонам, и, поняв его намек, Элиза подтолкнула к нему пару монет. Он тепло улыбнулся, а деньги тут же перекочевали со стола к нему в карман.

— Они заплатили на год вперед только за то, чтобы я по­стоянно держал этот стол свободным и чтобы там всегда бы­ла приготовлена колода карт.

Элиза сделала знак, чтобы тот продолжал, зная, что тех де­нег, которые она ему дала, должно хватить на целый роман. Букс придвинулся поближе и тоже наклонился вперед.

Они приходили почти каждую неделю, разные люди, мужчины и женщины. На каждом из них есть медальон или какой-то значок, чтобы я мог знать, кого приглашать к этому столу. Но уже несколько месяцев никто из них не приходил.

В животе Элизы заныло, и она догадалась, что близка к то­му, чтобы найти то, о чем ей говорил Гарри. Она старалась, чтобы голос ее звучал небрежно.

— Сколько уже прошло месяцев — хотя бы приблизи­тельно?

Тот скривил губы и закатил глаза к потолку.

— О, я бы сказал, месяцев восемь. Думаю, что в последний раз это было зимой.

Букс хищно взглянул на нее, но Элиза сейчас не могла по­зволить себе отвлекаться. Она чувствовала, как ее постепен­но охватывает навязчивая идея Гарри.

— А вы не заметили чего-нибудь странного, когда они игра­ли здесь в последний раз?

— Пожалуй, нет. Я только запомнил, что неожиданно по­явился один молодой человек, он думал, что игра уже началась, но кроме него никого не было. Я хорошо это помню, потому что он вытащил из кармана такую же безделушку, как ваша, мисс, и дал ее мне.

—Дал ее вам? — Перед глазами Элизы возник Гарри, сто­ящий у камина. Но у живого человека не может быть своего призрака, разве не так?

— В общем, он отдал его мне, чтобы я отослал его в какой-то цех ниже по реке.

Агенты резко переглянулись. Даже архивариус теперь был заинтригован.

— А вы, добрый человек, — прокашлялся Букс, — случай­но не запомнили, как называлось это заведение?

Трактирщик пожал плечами.

— Кажется, там одна женщина содержит какой-то склад.

Элиза напряженно сглотнула.

— Спасибо вам. Это все, что мы хотели узнать.

Когда бармен отошел уже достаточно далеко и не мог их слышать, Веллингтон откинулся на спинку стула, сделал дол­гий неторопливый глоток из своей кружки и задумался над услышанным рассказом.

— Что ж, по крайне мере мы теперь знаем, как медальон попал в министерство. Гарри сам послал его туда.

— Это доказывает, что он на что-то натолкнулся. — Она допила свой стаут.

— Вряд ли. — Букс также влил в себя остатки своего пи­ва. — Один непонятный медальон и свидетельство трактир­щика еще абсолютно ничего не доказывают.

Неужели у него нет ни капли воображения? Этот человек просто бесит ее. Неужели он на самом деле считает простым совпадением, что Гарри, у которого раньше не наблюдалось ни малейших признаков умственного расстройства, сразу по­сле этого случая вдруг начал нести бессвязный бред?

— Я хочу виски, — прорычала Элиза.

На этот раз Букс предусмотрительно пропустил свою ответ­ную реплику.

Оставленная ненадолго в одиночестве, Элиза отказалась от своей легкомысленной манеры поведения и воспользовалась этой возможностью, чтобы быстро обследовать стол. Гарри был ловкачом мирового класса. Он всегда прятал маленькие записки на ее рабочем столе или даже когда они были на за­дании. Воспоминание об одном его нахальном послании, ко­торое она нашла спрятанным в кабинете, даже теперь вызва­ло у нее улыбку.

Она оглядела углы стола, а затем запустила пальцы под стол, ощупывая каждую трещину. И она таки нашла ее, даму червей, засунутую между ножкой и столешницей. У Элизы оставался всего миг до появления Веллингтона, лишь одно мгновение, чтобы взглянуть на эту карту. Она узнала ровный почерк Гар­ри, и пульс у нее начал зашкаливать. Она быстро сунула карту за корсет, прямо напротив сердца. Самое ей место.

Теперь она получила ответ.

Чувствуя где-то внутри острую боль воспоминаний о Гар­рисоне Торне, она быстро взяла у Веллингтона протянутый ей стакан и одним махом осушила его.

Глаза у него испуганно округлились, а она рассмеялась:

—А теперь давайте-ка я вам покажу, как пьют у нас в ко­лониях.