Мир закрытых дверей

Глава 10. Понедельник

Вася, несмотря на все свое разгильдяйство, умудрялся всегда приходить на работу не только вовремя, но и заблаговременно. И потому Иван, войдя в кабинет, лишь кротко улыбнулся уже вольготно сидевшему перед компьютером другу. Но что-то в интерьере было не так. Однако друг не дал вошедшему разгадать простенькую тайну самостоятельно.

– А у нас больше никого нет, – произнес Вася.

И действительно, рабочая комната без завсегдатая Игоря Викторовича выглядела непривычно пустой.

– А ты переживаешь по этому поводу? – пробормотал Иван, убирая куртку в стенной шкаф.

– Нисколечко! Но если нет Игоря Викторовича, и он не в отпуске и не в командировке, то, скорее всего, наш ведущий инженер заболел. Хотя, на моей памяти, Игорь Викторович еще ни разу не болел. В отпуске или в командировке бывал, а вот чтобы на больничном…

– Только не делай из мухи слона, – сказал Иван. – Пусть этим ведущие в новостях занимаются.

Вася как-то хитро улыбнулся, зачем-то нагнулся, пошарил руками под столом и затем неожиданно встал:

– Это, кажется, твое!

– Моя кофта! – воскликнул Иван, увидев в руках у Васи шерстяной комок, похожий на обидевшегося барашка.

– Слушай, я вот совершенно не понял, зачем ты так неожиданно слинял с дискотеки? Что у тебя там случилось-то с этой твоей Жанной?

– Долго рассказывать, – ответил Иван.

– А ты расскажи не все, а только главное!

– Сначала кофту верни.

– Да ради бога! Мне оно и задаром не нужно.

Иван расправил барашка, посмотрел на синие зигзаги и промолвил:

– Не понимаю, чем вам не угодила моя кофта? Тем, что она не цветастая? Но так я же не какой-то там граффитчик…

– Она древняя и немодная, – сказал Вася. – Но ты рассказывать будешь про Жанну, а?!

Иван нехотя проговорил:

– Там на танцполе Жанна заметила кого-то, пришедшего за ней, и потянула меня к выходу. Вот так мы и покинули дискотеку…

– Ага! – перебил Вася.

– Что ага?

– Мы с Саней, кажется, видели того человека – странный такой тип: опрятный, в сером костюме, похожий на этого – из сериала о ментах – не помню, как зовут. Ну, вылитый эсгэошник! Он все рыскал по залу и крутил головой. Это он?

– Вполне возможно. Я его не видел. Жанна сказала, что за ней пришли и нужно сматываться.

– Да она тебе конкретно так голову вскружила, эта твоя Жанна!

– А тебе завидно?

– Ну, не то, чтобы… Но, Иван, послушай, мы с Саней там кое-что выяснили очень интересное про эту твою Жанну. Знаешь кто она? А я тебе скажу: она и есть та самая девушка, что все время крутится возле министра торговли. Та, которую Саня сначала назвал племянницей. А она, как выясняется, вовсе и не племянница…

– Я знаю, – кивнул Иван. – Жанна мне все рассказала.

– Все рассказала?… – недоверчиво проговорил Вася.

– Да, она мне все рассказала. Как видишь, у нее от меня секретов нет.

– А ты уверен, что она тебе все рассказала? Знаешь, просто так к министру Зараеву не попадают! Это такой человек, блин, во власти уже сколько лет сидит. А какие у него причуды! Мне Саня такого понарассказывал…

– А ты больше верь этому Сане! – произнес с негодованием Иван.

– Я согласен, что Саня – тот еще перец. Но, блин, как вспомню ту кислую рожу, что была у того эсгэошника в сером костюме, как он профессионально шарил по залу в поисках Жанны… Короче, Иван, для тебя это все может ой как плачевно кончиться! Брось ты эту Жанну – найди себе другую девушку. Нормальную. Скромную. Без всего этого…

Входная дверь открылась, и в помещение вошла Люда. Вася сразу же умолк.

– А где Игорь Викторович? – спросила Люда.

– Ну, мы тут посовещались, – радушно сказал Вася, – и пришли к выводу, что наш замечательный Игорь Викторович скоропостижно заболел.

Иван тем временем сел на стул, но не успел облокотиться на спинку, как почувствовал тычок со стороны Васи.

– Чего тебе еще? – сказал Иван, повернув голову.

– Ты это… Будь поосторожней!

– Обязательно! – ответил Иван с интонацией недовольства и тут же развернулся обратно.

"Ну и дурак!" – хотел было произнести Вася, но так и не произнес.

Отведенный Жанне кабинет размещался на девятом этаже в угловой секции г-образного здания, высившегося, подобно скале, над Часовой площадью. Кабинет был небольшой, с серыми стенами и скучной мебелью, на полу рос темный ковролин, напоминавший пожухлую траву, и только широкое окно, совсем недавно очищенное верхолазами-мойщиками от зимних наслоений, сияло всеми красками городского дня, потому что установленные над площадью лампы весь февраль отдыхали под наркозом реконструкции и теперь, словно рожденные заново, горели особенно ярко и жизненно.

Жанна сосредоточенно глядела в листы отчета, разложенные на столе, и пыталась что-то сосчитать на калькуляторе, но цифры упорно не сходились к нужным значениям и сетовали на неправильную формулу. Но Жанна упорно не хотела признавать ошибку в собственной методике – и раз за разом нажимала одну и ту же комбинацию клавиш на счетной машинке. И когда уже запротестовали уставшие пальцы, девушка потянула за ящик – и из-под стола выехала аккуратная стопочка сизых коробочек с видеодисками. Их принес и уложил сюда сам Николай Александрович, чтобы Жанна могла посмотреть кино, когда устанет от работы. Министр в тот день даже извинился, что телевизор, стоявший в углу, был маленький и кинескопный – но другого установить не представлялось возможным из-за каких-то внутренних правил. "Иначе все захотят себе иметь по такой штуке – и никто не будет работать!" – шутливо сказал тогда Николай Александрович. Жанна ни одного фильма из принесенной коллекции так и не посмотрела. Да и сейчас не хотелось – и она задвинула ящик обратно.

Время между тем близилось к обеденному перерыву. Но Света не дождалась и появилась на пятнадцать минут раньше.

– Привет! – сказала она. – Почему не заходила ко мне? Уж полдня прошло – а тебя все нет.

– Знаешь, Светка, этот отчет… – вздохнула Жанна.

– Да брось ты! Знаем мы эти ваши отчеты. Один извод бумаги от них только!

Жанне было стыдно что-либо возразить. Она даже не посмотрела на подругу. Той, в отличие от блатной Жанны, покидать рабочее место в неразрешенное время было нельзя. Не то, чтобы совсем нельзя – ходили, и еще как ходили, когда того очень хотелось, – но коли столкнешься с начальством в коридоре, то – сам виноват. Почему-то здешние начальники обожали спрашивать сотрудников о целях их путешествий между кабинетами и этажами – и если человек не давал убедительного ответа, его выговаривали или лишали месячной премии. И потому на предприятии сложилась целая система ходовых листов, в рамках которой работники специально договаривались, кто, когда и какие бумаги будет разносить так, чтобы успеть попутно поболтать с нужными людьми и обсудить все новости и особенно сплетни, которые местная публика очень любила. И в результате начальник в общем-то ничтожного отдела посылок и экспедиций вдруг сделался в агентстве важной и востребованной фигурой.

– Как там поживает министр? – спросила Света.

Жанна, замешкавшись, ответила:

– Мы это… Ну, того… Разошлись.

– Правда?! – воскликнула Света. – А почему?

И Жанне пришлось рассказать удивительную историю, которая началась в новогоднюю ночь, резко оборвалась и потом, через три долгих месяца, вдруг возобновилась на крокодиловой дискотеке.

– Поразительно! – проговорила Света. – Прямо как в заграничных фильмах. Я всегда думала, что в жизни так не бывает. Но у тебя: сначала новогодняя ночь, потом министр, теперь Иван… Душечка, ты живешь, ей богу, как в сказке какой-то. Про тебя кино снимать можно! Классное такое кино получится. И, кстати, о кине: я вот что достала, – Света вынула из кармана розоватую бумажку.

Жанна не сразу поняла, что разглядывает обещанный билет в кинотеатр.

– А, ты принесла!… – сказала Жанна, вспомнив наконец пятничный разговор.

– Да! На завтра. Фильм называется "В забегаловке по четвергам". Режиссер, правда, какой-то неизвестный, но говорят, что молодой и талантливый – и заграница уже оценила и полюбила его творчество. Мы, может быть, тоже полюбим…

Жанна тем временем выдвинула ящик и уставилась на стопку дисков от Николая Александровича.

– Тебе какой фильм? – спросила она.

– А у тебя их много? – удивилась Света.

Жанна вынула и положила на стол пластиковые конверты с дисками.

– Ух ты! Ух ты! – обрадовалась Света и схватила верхний. – Голивудский!

Затем взяла другой:

– И этот тоже голивудский! Ну у тебя и коллекция!

Света беспардонно сместила на дальний край листы Жанниной работы и разложила коробочки обложками вверх. Долго и тщательно перебирала соблазнительные фильмы. И уже было приготовилась выбрать методом случайного тыка, но Жанна очень кстати сказала:

– Слушай, а давай ты достанешь мне еще один билет, а я тебе отдам все свои фильмы?

– Все эти диски? – проговорила Света, проведя рукой по разложенным коробочкам, как крупье по игральным картам, демонстрируя девственность колоды.

– Да. Ты мне принесешь еще один билет, а я тебе – все эти диски, – повторила свое предложение Жанна.

Света улыбнулась ярко и сочно.

– Однако это будет не просто, – проговорила она. – Придется умалять Корницкого. Ох, какую головоломку ты мне задала, Жанна! Ты даже и не представляешь! Но я постараюсь!

– Постарайся, – сказала Жанна.

– Я так понимаю, что тебе нужны билеты на соседние места? – спросила догадливая Света.

Жанна кивнула.

– Второй билет для него?! Для этого твоего Ивана?

Жанна кивнула еще раз.

– Конечно, а для кого же еще! Точно не для Николая Александровича, – воскликнула Света, выхватила розовый билет из Жанниной руки и молниеносным взглядом считала номер ряда и кресла.

– Тогда, тебе вовсе не обязательно иметь хорошие места. Можно и где-нибудь на галерке, где темно и хорошо целоваться…

– Слушай, Светка, ты уже начинаешь фантазировать, – сказала Жанна.

– А ты думаешь, легко достать билет на показ, который будет завтра? Еще одно место в третьем ряду – это не реально. И посему, билеты будут на много рядов дальше от киноэкрана – зато два и рядом!

И не теряя больше драгоценного времени, Света выскочила из кабинета и побежала по длинному коридору, забыв обо всех возможных предосторожностях. Ей было сейчас не до начальников и не до месячных премий. И даже узнанная только что новость о разладе в стане министра меркла на фоне блестящих видеодисков. Но, присев на минуточку в приемной Корницкого, Света таки прошептала пару слов на ушко секретарше – та, домыслив не сказанные подробности, передала информацию Сонечке, которая в свою очередь поведала великий секрет девицам из курьерской службы, а они уже разнесли известие по всем этажам статистического агентства.

Вернувшись из столовой, где Света так и не появилась, Жанна вновь разложила в правильном порядке листы отчета, сдвинутые подругой, и принялась вглядываться в цифры и сверять их. И вдруг зазвонил телефон. Жанна вздрогнула, и целый рой фантомных привидений-мыслей закружился перед ней. По мерзко дребезжащему телефону всегда звонил кто-нибудь из непомерного штата помощников и консультантов министра. Жанна не решалась взять трубку, хоть бедный телефон орал и надрывался. Но, в конце концов, подивясь дюжей настойчивости звонившего, девушка протянула руку к аппарату.

– Почему так долго не отвечаете? – прозвучал фонящий, шепелявый голос.

Жанна выдохнула с облегчением, потому что звонили не от министра, но в то же время и с тревогой, потому что на том конце провода гневилась строгая начальница отдела кадров.

– Я была занята работой, – сказала Жанна.

– Работаете, значит, – проговорила все также шепеляво Зоя Петровна. – Однако вам придется сделать небольшой перерыв и зайти ко мне прямо сейчас. Я вас жду.

– Да, да. Конечно, – ответила Жанна. Но в трубке уже звучали тягучие и заунывные гудки.

Коридоры здания статистического агентства обладали той странностью, что имели на службе помимо дверей, ведущих в рабочие кабинеты, еще и маленькие дверки, больше похожие на створки шкафов. И почему-то на каждой из них висел большой амбарный замок. Жанна догадывалась, что за этими недодверками должны были скрываться маленькие служебные помещения размером со стенной шкаф, но зачем во всем многоэтажном здании было их такое количество, Жанна не понимала. Лишь однажды, придя на работу раньше положенного времени, она увидела, как уборщица закрывала на замок одно из этих странных микропомещений, но так и не решилась спросить у старой женщины, что находилось там внутри.

Рядом со входом в отдел кадров обитала одна из этих странных дверок – но в отличие от стеснительности остальных она была выкрашена в сочно-белый цвет и щеголяла черными буквами "ЯЮ". Жанна с гадливостью глянула на это бельмо интерьера, проходя мимо.

Зоя Петровна была женщина строгая, опрятная, с громким, но шепелявым голосом. В ее просторном кабинете на всех подоконниках росли кактусы, а в большом горшке на полу стоял вытянувшийся до самого полка колючий молочай. И несмотря на прохладу, созданную кондиционером, воздух в помещении всегда был сухой и отдавал чем-то настолько горьким, что можно было кашлянуть с непривычки.

Сама Зоя Петровна сидела на жестком стуле, так близко придвинутом к столу, что должно быть испытывала жуткое неудобство от этого – но в реальности неудобством страдали исключительно посетители, а Зоя Петровна, несмотря на свое мрачное и кислое лицо, безраздельно царствовала над всеми кадрами в уютном картотечном мирке. Жанна абсолютно не понимала эту странную женщину и побаивалась ее.

– Садитесь, милочка, – сказала Зоя Петровна.

Жанна села на скамейку. После лицезрения рабочего места Зои Петровны уже никого не удивляло, что для посетителей здесь предназначались дерматиновые скамейки – точь-в-точь такие, как в обычной поликлинике.

– Итак, Жанна Константиновна, – сказала начальница и как-то надменно и неласково посмотрела на девушку, – увольняться будем?

Вопрос озадачил Жанну, и она, моргнув глазами, сказала в ответ:

– Я не понимаю.

– Хорошо, я объясню.

Зоя Петровна пододвинула свой стул еще ближе к столу.

– Так вот, дорогая моя, – начала Зоя Петровна, – здесь в агентстве ни для кого не секрет, что вы поступили к нам в штат по распоряжению Николая Александровича Зараева и должность ваша учреждена им же для целей, которые с работой нашего предприятия никак не связаны. Я могу подробно рассказать всю подноготную, вынув из папки ваше личное дело, но вы же все прекрасно знаете и сами. Ведь так?

– Да, я в курсе, – сказала Жанна.

– И в связи с последними событиями я как начальник отдела кадров вынуждена сообщить вам, милочка, что красивые дни в угловом кабинете на девятом этаже для вас подходят к концу.

– Иными словами, меня увольняют?

– Не совсем так, но вы понимаете в правильном направлении. Уволить вас сейчас никто не может, но как только из Министерства торговли придут бумаги, наш директор подпишет соответствующий приказ. И чтобы не доводить дело до крайности, я вам предлагаю написать заявление самой.

– Я поняла, – проговорила Жанна.

– Нет, вы не поняли! Потому что не дослушали меня до конца! – сказала с порывом гнева Зоя Петровна.

– А что тут дослушивать? И так понятно. Я же не дура и соображаю.

– Эх, молодежь, молодежь! – нарочито вздохнула Зоя Петровна. – Выслушайте меня до конца и не перебивайте. Я здесь в отделе кадров уже тридцать лет работаю: пришла молоденькой и несмышленой девочкой, но меня научили: что и как. А вас учить некому, потому что нет у вас начальника – вы, как кошка, сама по себе: хотите – работаете, хотите – нет. И работу вашу сдаете не понятно кому.

– Я честно выполняла все то, что мне поручали, – сказала Жанна.

– Охотно верю. Но настоящего начальника у вас здесь никогда не было. А работать без начальника в вашем незрелом возрасте просто вредно. Можете подумать на досуге над моими словами.

Жанна передвинулась по скамейке – но и в новом месте было жестко.

– Так вот, Жанна Константиновна, – продолжила Зоя Петровна, – нашему предприятию блатные работники не нужны, а ваш блат скоро кончится, и потому у вас есть два пути: или вы увольняетесь по собственному желанию, или переводитесь на другую должность. По поводу второго варианта я сразу хочу вам сказать, что придется по-настоящему работать все восемь часов в день и зарплата у вас будет довольно-таки скромная: по крайней мере, никаких премий в первые три месяца вы не получите. Вы понимаете, о чем я вам говорю?

– Да, я поняла.

– Тогда думайте, по какому пути пойти. Данный вопрос должен быть решен на этой неделе – у вас на раздумья остаются считанные дни. И чем раньше вы мне принесете заявление – тем будет лучше. И для вас, и для нашего предприятия.

Жанна бесцельно смотрела на кактусы, разглядывая их колючки, и, внезапно осознав, что Зоя Петровна больше ничего не говорит, робко спросила:

– Я могу идти?

– Да, – ответила начальница.

Жанна вернулась на свой девятый этаж. Такой знакомый и привычный коридор теперь казался ей каким-то другим, и, ступая по грубому паркету, Жанна ощущала легкое чувство новизны, словно шагала здесь в первый раз. Щербатые стены, двери и номера на них вызывали странные дуновения в мыслях. И пусть Жанна знала, что в кабинете под номером 907 скрывался отдел закупок, а в следующей комнате обитал завхоз Семен Ильич, но, тем не менее, все вокруг было каким-то не таким, как обычно.

Задумавшись, Жанна заметила незнакомца не сразу. Молодой рабочий в синем комбинезоне копошился возле открытой дверцы одного из тех загадочных микропомещений. Но перед самым Жанниным носом парень захлопнул свой секрет и стал навешивать на петли тяжелый замок. В иных обстоятельствах Жанна конечно бы поздоровалась с новым человеком и даже, может быть, кое-что спросила бы у него, но в данный момент она прошла под вуалью молчания и быстро прошмыгнула в свой кабинет. И встав перед широким окном, девушка долго смотрела вниз на то, как по площади семенили те редкие люди, что были свободны в разгар рабочего дня. А потом она села за стол, придвинула к себе калькулятор и как ни в чем не бывало принялась за прежнее дело. Бездушные цифры помогли ей не думать о самом плохом.

И когда все числа из отчета были исправлены, проверены и перепроверены, перед Жанной возникла призрачная Зоя Петровна, тонкая и плоская, как игральная карта. Сначала Жанна попыталась сдуть ее, но пиковая дама не уходила. И тогда девушка без нудных размышлений сказала себе: "Все, увольняюсь!" Но затем в ее мыслях вдруг улыбнулась Света, вспомнилось встревоженное лицо матери, всплыли картины из прошлой трудовой жизни, в которой приходилось и хитрить, и нервничать, и кланяться перед начальством – и как-то сам собою второй вариант, предложенный Зоей Петровной, сделался понятным, логичным, хорошим и, наконец, правильным. "Да… – вздохнула Жанна. – С моими навыками мне только и идти в секретарши, но это ведь путь в никуда. А я хочу…"

В дверь постучали. Жанна подняла голову и спросила:

– Кто там?

– Это я.

Министр уже стоял на пороге.

– Николай Александрович, – бессмысленно проговорила Жанна.

– Ты не рада меня видеть?

– В общем-то, да, – ответила девушка.

– Значит ли это, что мне следует уйти?

– Нет, я вас вовсе не прогоняю. Но вы ведь понимаете, что между нами все кончено?

– Понимаю, – сказал Николай Александрович.

Жанна смотрела на него – толстого, солидного, с необычайно живыми глазами – и все никак не могла понять, что в его облике так напугало ее. И в один миг вдруг осознала: этот человек был вездесущ. Он мог появиться в любом уголке своей необъятной вотчины, которая называлась "Министерство торговли" и включала в себя многодетную семью ведомств, подразделений и предприятий. В том числе его территорией было и Статистическое агентство.

– А у меня рабочий день уже закончен, – сказала Жанна, сообразив, что часы уже показывали без пяти минут шесть.

– Ты отлично выполняешь свою работу, – проговорил министр. – Павел Павлович очень тобой доволен.

– Надо идти, – сказала Жанна, собрав со стола листы и уложив их в папочку. – А то я не успею заскочить к этому вашему Павлу Павловичу и передать ему бумаги.

– Ну, иди, – сказал Николай Александрович. – Не буду тебя задерживать. Мы можем поговорить и завтра.

"Завтра! – испуганно подумала Жанна. – А затем послезавтра, и после послезавтра, и еще, и еще… Господи…"

Николай Александрович глядел на Жанну и пытался понять, что было у нее на уме, о чем она так сильно задумалась и почему столь не рада была его видеть.

– Прощайте, – сказала Жанна и выскочила из кабинета.

Николай Александрович подплыл к окну и долго смотрел на людей, вылезавших из-под крыльца статистического агентства. Вот появилась и крохотная Жанна: она пересекла площадь, постояла немного на остановке и скрылась под чумазой крышей приехавшего автобуса.

Министр развернулся, прошагал взад и вперед по кабинету, подошел к столу и аккуратненько опустился на Жаннино кресло. На столе ничего примечательного не нашлось, и потому Николай Александрович выдвинул правый ящик – там лежали диски в коробочках – и сразу же толкнул его обратно, затем полез в левый – где обнаружились ручки, ластики и карандаши.

– Моя любимая, – проговорил Николай Александрович, достав граненое шариковое перо с синим колпачком. Из нагрудного кармана явилась записная книжка, и стержень принялся рисовать в ней каллиграфические цифры завтрашней даты.

Димитр проник в помещение с бесшумностью кошки и расположился у шкафа.

– Нам пора? – рассеяно спросил министр.

Димитр кивнул.

Николай Александрович вздохнул и нехотя поднялся.

– Что-то вы сегодня выглядите нездоровым, – проговорил Димитр.

– Да вот Жанна ушла. А эта Елена оказалась такой стервой, что гнать ее надо ко всем чертям: только о деньгах и думает. И выходит, как ни тасуй колоду, что мне нужна Жанна. Именно она и никакая другая.

– Тогда вам надо бороться.

– И я буду бороться! – воскликнул министр. – Узнай, кто появился у Жанны: как зовут, где живет и все прочее.

– Будет исполнено, ваше превосходительство, – произнес Димитр. – Вы желаете, чтобы данное поручение начало исполняться прямо сейчас?

– Ну, если ты сможешь организовать это прямо сейчас…

– Ничего невозможного не бывает, – сказал Димитр. – Нам нужен бокс номер 905.

Полковник выскользнул в коридор и подкрался к одной из маленьких дверок. Вынул из кармана связку ключей и, быстро определив нужный, отворил вход в тайный закуток, в котором хранился хоть и древний – с вращательным диском, – но исправно работающий телефон спецсвязи.