Мийол-алхимик

Алхимик 16: итоги и планы

Воронка поглощения свернулась, утихая, довольно быстро — тем быстрее, что природный узел, в который призыватель вернул яхту, «накормил» её со всей щедростью. Ещё с минуту Герея постояла неподвижно, а потом открыла глаза.

И первыми её словами были такие:

— Ударь меня!

А когда ей показалось, что Мийол медлит, добавила:

— Изо всех сил, не жалея!

Тот хмыкнул. И ударил, в самом деле, изо всех сил. Вкладывая, как учил мэтр Кемват, инерцию всего тела, совместив Укрепление и Усиление краткие со Смещением.

Точнёхонько в солнечное сплетение.

Ударить ещё сильнее он бы не смог при самом горячем желании. И смутно надеялся, что лучшая из его атак заставит свежеиспечённого Мастера Начал хотя бы поморщиться. Всё-таки он бил не сильно хуже пикового достигшего, то есть как Воин около пятого ранга…

Кулак заныл, словно вместо податливой плоти воткнулся в бревно из каменной сосны. Если тело инь-Шелетидйид вообще уступало мягкостью камню, то призыватель не заметил разницы.

И нет: не поморщилась. И с места не сдвинулась.

Более того: на три его приёма она ответила лишь одним Укреплением кратким. Хватило вполне, ещё даже с хорошим запасом.

«Это и есть сила клана Шелетидйид?»

— Я боялась повредить своё основание, — медленно произнесла Герея. — Боялась слишком сильных врагов… боялась слишком многого. Но больше я не боюсь.

— Как тебе удалось?

— И просто, и сложно. Мой долг неоплатен, только поэтому я скажу, как есть — хотя не одни лишь маги стараются таить свои секреты от посторонних… обычно на третьем мастерском ранге появляется возможность «сжатия» приёмов. Но… я вспомнила лица предков своих. Я следовала зову крови своей. И сейчас я просто «сжала» Укрепление краткое, совмещая его с камнем Сердца Воли и тем умножая многократно.

— То есть ты не потеряла в качестве, несмотря на ранний прорыв?

— Потеряла? — напоказ изумилась она. — Наоборот! Когда я поистине отработаю каменное укрепление и смогу применять его в любой удобный момент — не каждый пропущенный удар равных по рангу сумеет впечатлить меня. Да что равных? Я и Мастеров Основ не испугаюсь!

— А если бы ты повредила основание? — поинтересовался Ригар. — Как бы это выглядело?

— По-разному. Но обычно слишком ранняя конденсация приводит к обычному результату. То есть обычному для бесклановых Мастеров Начал. Общее усиление со слабым свойством или вообще без выраженного свойства, не считая пассивной защиты, даруемой любым, даже самым простым Сердцем Воли. И уж конечно, никакого комплексного усиления стихией!

— Замечательно. Сможешь изобразить… ну, скажем, обладание свойством ускорения?

Не пытаясь уточнить, что к чему, Герея нанесла череду быстрых ударов по воздуху, увенчав серию высоким, неприменимым в настоящем бою пинком в зону верхней трети воображаемого спарринг-партнёра.

Воздуху стало больно, что он подтвердил соответствующими гулкими звуками.

Мийол помнил, как быстро двигалась Трашши уль-Саккамор — как раз Мастер Начал и с Ядром Сути, обеспечивающим ускорение. Что ж, инь-Шелетидйид вроде бы ей уступала… но не так чтобы существенно. О чём призыватель тут же заявил во всеуслышание.

— Совсем замечательно, — хмыкнул Ригар. — И да: я правильно понимаю, что для члена клана Шелетидйид получить свойство ускорения, говоря мягко…

— Позорно. Чудовищно омерзительно. После такого эта недостойная не может претендовать на большее, чем статус уль-Шелетидйид, — Герея как будто смаковала сказанное. — Едва ли меня сочтут приемлемой парой даже отбросы из побочных ветвей… да что там они! Отбракованные фракции клана, начальные Мастера Боя которых довольствуются в лучшем случае твёрдостью или крепостью — и те не посмотрят на обладающую ускорением без жалости!

— Видимо, так. А чтобы избежать всеобщего презрения, сжигаемая стыдом недостойная, уж конечно, постарается поскорее покинуть Лагор и удалиться от него на максимально доступное расстояние. Ещё и замаскировавшись как-нибудь поуродливее… скажем, под бородатого мужика, носящего закрытый плащ и полумаску.

— Что?

— Маскировка требует жертв, — странновато ухмыльнулся Резчик. — И куда больших, чем какое-то там переодевание. Извини, но с твоей комплекцией… сама понимаешь.

Герея вздохнула. И смирилась.

— Понимаю. Но мне это всё равно не нравится.

— Дальнейшее не понравится тебе ещё сильнее.

— А?

— Даже как уль-Шелетидйид, ты остаёшься… напоминанием. Твои будущие дети — и вовсе потенциальная угроза… для известных персон. Поэтому безвозвратно опозоренной Герее уль-Шелетидйид предстоит не просто покинуть Лагор (конечно, оставив след — не всем и не сразу, но заметный). Ей предстоит исчезнуть. Вообще. Наняться в команду не особо чистоплотных Охотников где-нибудь подальше отсюда, сходить в неудачный рейд, а во втором или третьем рейде, совсем неудачном… пропасть. Вместе со всей командой.

— А что потом?

— Скажем так: очень удобно, что друг моего сына, Луцес эн-Слиррен, происходит из семьи с традициями магов-косметологов. Если перекрасить тебе кожу, огрубить голос и подправить лицо, а глаза обработать зельем… как там назывался тот хорридонский клан?

— Рафсайид, — сказал Мийол. — Но вообще среди воинских кланов хватает тех, кто обильно обрастает мышцами. Очень популярный генный маркер. Если тебе не понравится выдавать себя за ань-Рафсайид, добившуюся уж слишком больших успехов для представительницы побочной ветви, историю всегда можно… подправить.

— Подправить? Да. Но всё же…

— Внешние генные маркеры — не более чем внешние генные маркеры, — построжел Ригар. — Не в твоём положении цепляться за внешний статус. Суть важнее.

Герея вздохнула. И спросила почти робко (призыватель со своим сигилом наигрыш ощутил, но невеликий — в основном его гостья придерживалась искренности):

— Высокочтимые… почему вы так добры?

Отец и сын переглянулись, улыбнулись дружно, словно репетировали.

— Я часто вижу лицо отца своего, как наяву, — очень «торжественно», так, что даже мальчик лет десяти не поверил бы в его чувства, молвил Мийол. — Обычно при одной мысли, будто от дамы в беде можно просто отвернуться, проходя мимо, лицо это хмурится. И некрасивая, трусливая, склизкая мыслишка исчезает в ужасе.

— А я — простой жабодолец, воспитанный в традициях замкнутой общины, — подхватил Ригар с едва ли не большим наигрышем. — Подобные места массово выращивают реципрокных альтруистов, живущих по принципу «ты мне, я тебе». Ну и обычных альтруистов тоже. Так что если я могу помочь — я не грызу ногти, не чешу в затылке и не потупляю взгляда. Просто помогаю.

— Даже когда помощь может обернуться неприятностями?

Новые переглядывания. И:

— Неприятности мне доставили авансом, — призыватель. — Как же я могу не оправдать чужую щедрость? Раз меня обидели ни за что — надо обязательно сделать так, чтобы пострадать не напрасно. Назло врагам, друзьям на радость.

— А я повторю за одним наглым гоблином, который вообще не гоблин… не дословно, ибо он выражался именно что как гоблин, — добавил его отец. — Но по смыслу будет так: зачем нужна возможность, если не используешь её? Или делай, или не делай! Оставь оправдания, моральные терзания и всю прочую накипь. Решай быстро и не жалей о решении. Никогда. Хочешь помочь? Не ищи причин, просто помогай! Хочешь убить? Убивай! А когда и если подоспеют последствия, думай о них в свой черёд, не раньше того.

— Гоблин?

— Не обращай внимания. Отец любит рассказывать сказки с моралью про всяких существ, обычно вымышленных. Как там… сказка — ложь, но в ней намёк?

— Детям логики урок, — покивал Ригар. — Примерно так, да.

— Всё бы вам шутки шутить, высокочтимые, — буркнула Герея. Трудноуловимую ранее толику напряжения, такую привычную, что и не заметишь, она сбросила.

Слегка расслабилась.

'Похоже, — подумал Мийол, — конденсация одарила её также улучшенной сенсорикой. Что-то вроде проверки чужих слов на каменную цельность. Поистине, Дары Крови её клана — более чем просто многогранны и многоцветны!

Да и вообще недооценивать возможности кланов нельзя. Ведь только-только прошла через конденсацию, а уже точно знает, как чем пользоваться.

И пользуется.

А мне с моим сигилом приходится голову ломать, выискивая, что где и как можно ещё…'

— Лучше шутить, чем желчью наливаться, — заметил меж тем Резчик. — Ирония и особенно самоирония — отличные средства против глупости… да и как болеутоляющее — бесценны.

— Я запомню, высокочтимый.

— Запомнить мало — надо ещё регулярно применять, не превышая дозировки. Ну да какие твои годы? Научишься, непременно научишься! Особенно когда накладную бороду нацепишь.

— Это точно не шутка?

— Это добрый совет. Оказывать благодеяния, конечно, хорошо, и мы с семьёй шанса не упускаем. Но облагодетельствовать мало — надо ещё проследить, чтобы облагодетельствованному это на пользу пошло.

— Воистину! Мало зверя выследить, надо убить. Мало зверя убить, надо разделать. Мало разделать, надо его сготовить. Мало сготовить, надо съесть, — добавил призыватель чисто планетерранской мудрости.

— Лишь тогда обретёшь пользу, — закончила поговорку Герея.

— Да, а зверодемона в один укус не съесть, — разошёлся Ригар. — Только постепенно, кусок за куском. Сейчас мы с тобой примерно на этапе разделки. Угощаться рано, надо провести уйму разнообразных, преимущественно грязных и утомительных процедур. Потому что ничего ещё не закончилось, самое сложное — впереди.

— То есть говорить о будущем нет смысла, пока я не вернусь и эн-Слиррен, ваш друг, не превратит меня в подобие этих Рафсайид?

— Именно. И на любом этапе цепочки планов что-то может пойти наперекосяк, более того: почти непременно пойдёт наперекосяк. Поэтому важно не выполнять план любой ценой, а менять эти этапы сообразно обстоятельствам, держа в уме конечную цель и не боясь импровизаций. Все эти накладные бороды, плотные плащи, исчезновения в диколесье — фальшивые и настоящие…

— Всё это лишь средство, а не самоцель, — закончил Мийол. — А цель у нас всех, не только у тебя, одна: выжить. И по возможности преуспеть, увернувшись от сыплющихся неприятностей.

— Значит, мстить вы мне не советуете?

Резчик вздохнул.

— Хочешь узнать, как выглядит настоящая месть с моей точки зрения?

— Конечно, высокочтимый!

— Ну, слушай тогда. Допустим, всё уже удалось, маскировка под Рафсайид натянута, никто из врагов не знает, что ты жива — да и дела никому нет до неудачницы, сломанной чередой бед и где-то сгинувшей. Зато ты знаешь, что на самом деле всё не так и можно попытаться ударить из тени. Но… куда бить — и кого? Добраться до Мастеров верхних рангов, будучи Мастером Начал — нереально. Даже соваться к оппозиции либо к бывшим родичам, вовремя переметнувшимся, имея первый ранг — смерти подобно. Достаточно одной ошибки, одного нового предательства, и конец.

Герея медленно кивнула. Пока что Ригар ограничивался вещами очевидными.

— Однако, — продолжал он, — в безвестности и покое у тебя есть главный ресурс: время. Ты уже начальный Мастер в неполные тридцать; это очень, очень внушительная перспектива. Сами предки велели при таких обстоятельствах не высовываться, а тренироваться и укреплять основы. А потом и шагать выше. Подняться до Мастера Сил к десятому юбилею, когда обычно этот ранг даётся на середине дороги от первого ко второму веку? Звучит как план.

Мийол ощутил в инь-Шелетидйид всплеск недовольства. И легко расшифровал его.

Кажется, на волне только что достигнутого (и нешуточно опьяняющего) успеха она верила, что поднимется по Пути куда быстрее и раньше предсказанного.

— Однако, — не останавливался Резчик, — для тебя как Мастера третьего ранга откроется развилка. Достать истинных виновников? Всё ещё недостаточно сил, увы. А чтобы сил прибыло, надо тренироваться дальше. Кстати, к тому времени ты наверняка займёшь прочное положение, например, в Страже Стен, так что проблем со спарринг-партнёрами или сражениями в чернолесье насмерть, ещё и с прибылью, не будет. Движению к рангу Мастера Земли ничто не препятствует как будто… но время, время! Уходит самое благоприятное время, когда многого добившаяся на своём Пути Воина женщина может привести в этот мир новую жизнь. Оправдать надежды своих предков и обеспечить будущее своей генетической линии. Кстати, я тут подумал: нет ли риска, что дети Мастера Сил будут, как Таруйид главной ветви — то есть иметь Сердце Воли с рождения?

— Есть, — призналась Герея. — При такой-то плотности праны это весьма вероятно. И… это именно риск, если подумать. Я ведь не Таруйид; мой ребёнок, рождённый с Сердцем Воли, но ещё не способный медитировать и удерживать нужную плотность праны, может… пасть. А это значит, что позже повторная конденсация Сердца Воли станет для него тяжелей. Надо избегать таких исходов всеми силами… детская с не отфильтрованным или даже с усиленным фоном?..

Голос её скатился с тихому бормотанию.

Очевидно, раньше подобные мысли инь-Шелетидйид не посещали. И… взволновали.

— Интересно, как бы посмотрел на такое ваш Совет Евгеники, — хмыкнул Ригар. — Как они там вообще видят будущее Шелетидйид, куда планируют двигаться и как развивать лидирующую линию? Или полагают, что дальше уже нет ничего, клан достиг полного совершенства на своём Пути? Впрочем, это не моё дело, да и не твоё. Тебе важнее благополучие своих потомков. А им, повторюсь, даст максимально благоприятный старт именно мать в третьем мастерском ранге. Ещё лучше было бы рожать, достигнув четвёртого, но… каков там рекорд скорости выхода на этот ранг? Не вообще, потому что с Таруйид тут не потягаться, а у Шелетидйид?

— В первом веке после Падения Империи жил ярчайший маяк — Регоз Несокрушимый, — без раздумий ответила Герея. — Не то что повторить, даже приблизиться к его Пути есть великая честь для каждого из нас. Регоз начинал с подобающей основательностью: Мастер Начал в тридцать шесть, Мастер Основ в пятьдесят два. Но Мастером Сил стал уже в шестьдесят один год, Мастером Земли — в восемьдесят ровно, а Мастером Небес — за три года до столетия своего.

— Менее чем по два десятилетия на ранг? — почти не удивился Ригар. — Достойно. Конечно, повторить выйдет едва ли… но я сейчас об ином. Итак, третий ранг взят и закреплён, пора рожать действительно сильных детей. Это всё-таки лучше делать до того, как пойдёт второе столетие. Тут уж ничего не поделаешь: биология. Положим на это лет десять. Потом восстановление с набором формы, да и не только это: кто обучит детей основам Пути Воина лучше, чем родная мать?

— У нас считается, что это — обязанность отца.

— Да? А отец твоих детей вообще будет в курсе, что ты — Шелетидйид? Ну да не буду об этом. Дело дальнего будущего, планы на него не должны быть жёсткими. Суть в чём? Представь, что спустя примерно столетие ты оглядываешься по сторонам. Возможно, уже будучи Мастером Земли, да. Но это не особенно важно.

На лице Гереи на миг проступил скепсис.

«Как продвижение до четвёртого мастерского ранга может быть не особенно важным?»

— Итак, — продолжил Ригар, — ты — состоявшаяся во всех отношениях, сильная также во всех отношениях личность. Свой дом, родные дети (за которых ты любому глотку порвёшь), достаток. Репутация и положение. Захочется ли тебе ещё мстить кому-то там полузабытому спустя век? Захочется ли рисковать всем, что имеешь, ради… чего? Что вообще даст тебе новое погружение в тот водоворот интриг, из которого пришлось выныривать на глубине, ценой полного отказа от прежней жизни и былого статуса?

Пауза. И твёрдый финальный вердикт:

— Я бы сказал, что одним только своим грядущим благополучием ты уже отомстишь всем недоброжелателям своей линии. Тем, что выжила, завела семью, что у тебя всё отлично и ещё долго — самое малое следующее столетие — будет отлично.

— А то, что моим детям придётся кожу перекрашивать и ходить, оглядываясь?

Ригар пожал плечами, нимало не впечатлённый:

— Сила и опасность ходят рука об руку. И потом: ты же не потребуешь от них того, на что сама не пошла? А если составлять планы на совсем уж дальнюю перспективу… лет через триста или все четыреста… к воротам кланового квартала Шелетидйид может подойти небольшая такая толпа родственников — с красной кожей точно такого оттенка, как положено. Возглавляемая Мастерами Небес и Мастерами Земли, среди которых, возможно, будет матриарх этой мощной фракции — ещё живая и вполне дееспособная. Подойдут они, стало быть, к воротам… и потребуют впустить. По праву крови и силы. Как полагаешь — впустят?

Герея усмехнулась:

— Высокочтимый умеет увлечь сладкой речью.

— Стараюсь, — мягко улыбнулся Ригар в ответ.

— И забывает о том, что целую толпу сильных родственников скрыть тяжело. Сильный как гора: видать издалека.

При этих словах инь-Шелетидйид на миг покосилась на Мийола.

— Смотря где прятать. И смотря как, — отец ненадолго прикрыл веки. — Диколесье обширно, а чернолесье ещё того обширней. Тайный комплекс Миткачо под Лагором нашли только месяц назад, хотя искали долго и упорно.

Эту историю, пусть частично перевранную сплетниками, а частично покрытую флёром секретности, призыватель знал — как раз со слов отца.

Собственно, финальный аккорд в поисках того самого комплекса, о существовании которого подозревали уже лет тридцать, стартовал не без участия самого Мийола, в рейде с Пастырем выловившего Молниеносную Демоническую Крысу с клеймом-маркировкой.

Потому что одно дело искать некий шестой лабораторный комплекс, существование коего само по себе никому не мешает. Наоборот: обеспечивает некоторыми заказами заинтересованных высокопоставленных персон, избавляя от необходимости за этими заказами летать в города верхней дуги. И совсем другое дело — искать шестой лабораторный комплекс, из которого сбегают (или отпускаются на волю — отъедаться дармовщиной) плоды экспериментов мастера Ульдена Седьмого. Который, например, значился в розыскных листах Косиртолута аж в начале третьего десятка… правда, без значка с черепом. Да и у пары человеческих грандов к нему имелись весьма серьёзные, острые вопросы — особенно у перфектуса Зероса Третьего эр-Миткачо.

Но даже всемерная активизация поисков быстрого результата не дала. Маркированную крысу-то выловили почти год назад — и много месяцев кряду искали, откуда она взялась. Трясли представительство Миткачо в Лагоре — много, много раз (персонал представительства, сплошь командированный из городов правой дуги, вполне предсказуемо ничего не знал и прямых связей с тайным комплексом не имел). Прочёсывали местность. Повышали уже назначенные награды Охотникам за обнаружение шестого лабораторного. Подключили кланы, которым тоже что-то там в рамках дополнительных преференций посулили…

И нашли.

Разумеется, уже без Ульдена Седьмого и даже почти без следов его присутствия. Потому что разыскиваемый мастер имел предостаточно времени на вдумчивые сборы.

Вообще на Планетерре (как во время рассказа всласть порассуждал Ригар) для всякого рода тайного строительства — раздолье несказанное.

Копаются подземные убежища сравнительно легко и быстро, примером чему хотя бы сам Мийол со своим призывным Кошмарным Глубинником. Да и Воины могут долбить камень немногим медленней — если медленней! — чем тяжёлая строительная техника (особенно когда есть возможность менять проходчиков и фон Природной Силы приличный, возмещающий траты праны на приёмы). Места раскопок маскируются без труда, ибо опять же — никаких следов от тяжёлой техники. Проблем со снабжением ни малейших: летающий транспорт на Планетерре не шумит — особенно если это черепашки, лишённые ветродуев, — летает по приборам в том числе по ночам, садится и взлетает незаметно, за счёт пространственных коробов берёт сотни пудов груза…

Не удивительно, что шестой лабораторный комплекс искали тридцать лет и отыскали только тогда, когда мастер Тобрус ян-Астрен всерьёз заинтересовался задачкой, уведомил всех заинтересованных, получил неохотные согласия, после чего собрал прорицающий ритуал и лично провёл его с поддержкой шести соклановцев.

При строительстве Миткачо учли защиту от таких вот поисков… но на ней же и погорели. Когда в Лагоре и окрестностях обнаруживается полторы дюжины областей, сильно затрудняющих прорицание, но девять из них принадлежат давно известно кому, в ещё одну сторону осторожно спрошенный Аттальнеро вежливо советует не подозревать, во вторую сторону столь же вежливо рекомендует не летать Валанжи, а ещё про четыре области хором говорят «это не те тайные комплексы, которые вы ищете!» чтимые мастера Ниам, Воргуст и Ларн…

В общем, две оставшиеся точки проверили очень быстро уже не площадным сканирующим, а направленными зондирующими ритуалами — и докопались до искомого буквально за неделю.

…На второй скрытой точке, кстати, нашлась свежезаброшенная база нагхаас.

«Но это, — добавил Ригар, подводя под рассказом черту, — уже совсем другая история…»