Могилы героев. Книга вторая

6. Танцы со смертью.

На дачу – деревенский дом купленный им почти за бесценок, Лосик приехал, как и договаривался с Федором. Прикупил газет и дешевых журналов, несколько бутылок пива, блок сигарет. День уже клонился к вечеру, но было так тепло и солнечно, что казалось – этот день будет длиться вечно. Лосик стряхивал пепел с сигареты в окно и с полуулыбкой смотрел, как над лесом клубятся и меняют очертания кучевые облака. Кое-где на обочинах стояли легковые автомобили. Наверно, в лесу уже созрела первая земляника. Все это навевало на него такое странное и зыбкое чувство, словно каким-то фантастическим образом он попал в почти параллельный мир – в собственное прошлое, и из леса сейчас выйдут гаврики с полными кузовками спелых ягод.

Лосик резко свернул на обочину и притормозил. Нашел в бардачке пластиковый стаканчик. Южная сторона дороги, словно специально была создана для сбора ягод. Невысокие березки. Слегка всхолмленные, мелкотравчатые полянки. То тут, то там среди еще неспелых, зеленых ягод искрилась краснобокая земляника. Лосик осторожно, стараясь не примять зеленые ягоды, принялся ходить по полянкам и за четверть часа собрал стаканчик спелой земляники. Последнюю горсть закинул в рот и, раздавив ягоды языком, ощутил их непередаваемый словами аромат и вкус.

Вернувшись в машину, аккуратно завернул стаканчик с ягодами в полиэтиленовый мешочек и убрал обратно в бардачок. Пробормотал:

- Федору надо про ягоды сказать. Пусть в лес сходит…

Спустя десять минут он уже был в деревне. Махнул рукой в знак приветствия одному-другому, соседу посигналил. Тот шустро шагал посреди дороги с удочкой на плече. В ответ сосед улыбнулся и погрозил ему пальцем.

- Никак на рыбалку собрался?- Спросил Лосик.

- Надо сбегать. Проверить рыбные места.- Они обменялись рукопожатием.

- Садись, подвезу.

- Да ну! Я уж скоро в поле сверну. Эх, Вадька, киснете вы в своих городах без толку!

- Данилыч, ты в корне не прав,- усмехнулся Лосик.- Ладно, увидимся.

В боковое зеркальце он еще успел заметить, как сосед свернул в проулок. Мешок в его руке болтался из стороны в сторону. В нем явно угадывалась бутылка.

Лосик оставил машину возле ворот, толкнулся в запертую дверь. Но она была закрыта со двора на закладку. Он нашарил "секрет" и зашел во двор. Двери сеней были распахнуты настежь, стоявшая возле них кадушка опрокинута. Лосик замер и прислушался. В доме и в огороде царила тишина. И еще ему показалось, что Федора здесь нет уже несколько дней. Он огляделся, но нехитрый инструмент, за ненадобностью вынесенная из дома рухлядь находились на своих местах. Осторожно ступая, Лосик поднялся на крыльцо, зашел в сени. Здесь погром был уже основательный.

- Федор!- Лосик вбежал в горницу.

Здесь все было перевернуто вверх дном, словно приключилась в доме нешуточная драка.

- Не понял,- пробормотал Лосик, машинально поднимая с пола стулья и табуреты.- Федор!!!

Он стремительно прошел по комнатам, вышел из дому. Дни на неделе стояли жаркие, а Федор, неожиданно проявивший себя страстным огородником, по крайней мере огурцы поливал каждый вечер. По еще влажной земле на огуречных грядах Лосик определил, что Федор исчез день или два дня назад.

Лосик сел на вкопанную Федором же скамейку под развесистой, старой яблоней и закурил. "Плохо дело,- думал он.- Плохо…" Догадки приходившие на ум была одна страшней следующей.

- Что же ты, Федор,- пробормотал он.- Что с тобой случилось?.. Теть Валь!- Окликнул соседку.- Брата моего не видела?

- Здравствуйте,- первым делом кивнула та. Работала она в сельской школе учителем начальных классов.

- Здравствуйте…

- Нет, я его уже второй день не вижу. Вот не помню, то ли два дня назад, то ли три дня назад к нему гости приезжали. Машина у них была коричневая, по-моему, "Волга". Мужчина представительный в дом заходил, в годах уже. Я как раз уток со двора выгоняла. А потом в дом ушла. Не знаю, быть может, он вместе с ними уехал.

Лосик проглотил внезапно застрявший ком в горле.

- Спасибо, тетя Валя.

- А что, неужели пропал ваш брат?

- Нет, что вы!- Как можно беспечней ответил Лосик, пересуды среди деревенских ему нужны были меньше всего.- В город, наверно, уехал. Ничего, скоро появится.

- Как Лизанька, Миша? Как они себя в такую жару чувствуют? Привез бы их в деревню. Воздух здесь все равно чище и легче, чем в городе.

- Обязательно привезу,- кивнул Лосик. Соседку он уже не слышал.

Лосик вернулся в дом, тщательно осмотрел все места, где Федор мог хранить деньги и документы. Но ни того, ни другого не нашел.

Он сел на стул посреди горницы и замер. В комнате явно чего-то не хватало. Лосик переводил взгляд с одного предмета на другой. И вдруг понял что на стене нет фотографий. Он осторожно поднялся со стула, оглядел стену, на которой они висели, зачем-то потрогал гвозди изрядно опутанные пыльной паутиной. Все также осторожно заглянул за старинный комод, стоявший рядом. По непонятной причине рамы с фотографиями были убраны за него. Лосик аккуратно вытащил их. Он уже ничего не понимал, словно кто-то намерено водил его за нос.

- Да что же это такое?- Пробормотал он. По сути, ему больше ничего не оставалось, как поставить в известность Говорухина.

И как-то совсем некстати Лосик подумал о том, что прошлое настигнет каждого. А суд прошлого самый страшный и беспощадный, и от него не уйти никому. Можно лгать в глаза, можно изворачиваться годами, даже десятилетиями. Можно обмануть целый мир, но только не самого себя.

Он стоял возле окна с тлеющей сигаретой в углу рта. Пепел с нее падал на подоконник. Солнце жарко плавилось в ветровом стекле его автомобиля. Но вместо него Лосик видел "Волгу" кофейного цвета и пытался понять, кто и зачем приезжал на ней к Федору, и что случилось в тот день. Хотя его собственное прошлое уже громоздилось за его спиной предвестником страшных перемен.

Лосик притормозил возле них когда до города оставалось минут двенадцать езды. По обе стороны дороги все еще тянулся смешанный лес, и солнце над горизонтом висело все также высоко, словно оно не собиралось в этот день клониться к западу.

Парнишка отмахнул ему и с улыбкой наблюдал, как Лосик сбрасывает скорость и тормозит на обочине. Его подруга с обиженным видом сидела на водительском сидении. Обоим было лет по семнадцать-восемнадцать. Капот их машины был открыт, руки паренька испачканы машинным маслом.

- Привет. Авария?- Лосик кивнул девушке.

- Ничего не могу понять,- развел руками паренек.- Схватывать схватывает, но не заводится.

- Ну-ка, дай посмотреть,- Лосик оттеснил его от капота.- Как будто все в порядке…

Он сам не понял, что заставило его оглянуться. Не успел осознать как блеснуло на солнце лезвие. Но стремительно отскочил на дорогу, едва не угодив под несущийся на бешеной скорости грузовик. Рука с ножом сделала короткий полукруг, чуть не пробив крышку капота. Паренек глянул на Лосика и ощерился. Нож у него был серьезный, таким не пугают, на глушняк валят.

- Ты это брось!- Прохрипел Лосик.- Спокойно. Сейчас я сяду в машину, и мы больше никогда не встретимся…

- Никуда ты не уйдешь,- снова ощерился противник.- Иди сюда…

- Парень, не валяй дурака,- Лосик осторожно продвигался к своей машине.

Твою мать, лихорадочно думал он, да это же наркоман! Завалить средь бела дня на трассе… Завалить из-за куска железа и того, что в карманах…

И еще он успел заметить, как девица вышла из машины, и в ее руке тоже блеснул нож.

- Вот как?!- Прошептал Лосик, уже понимая, что живым они его не выпустят, и бросился вперед…

Рану на руке он перетянул какой-то тряпкой, валявшейся на заднем сидении. Спустился вниз по откосу, где в густой траве лежали его несостоявшиеся убийцы. Подошел к ним, потыкал обоих монтировкой.

Девица все еще не подавала признаков жизни, а ее друг уже начал приходить в себя.

- Кто вас послал?- Спросил Лосик, склонившись над ним.- Кто?

Наркоман откашлялся, выплевывая кровь из разбитого рта, глаза у него снова закрылись.

- Кто?!- Крикнул Лосик.- Завалить меня хотел, сучара?! А я тебя валить не буду. Я тебя накажу.

Он перехватил монтировку и со всей силы ударил наркомана по одной руке, перебил кость. Ударил по второй. Тот взвыл от боли, свернулся в клубок, прижимая сломанные руки к груди.

- Теперь ты, сучка.

Девчонка неожиданно открыла глаза и в упор посмотрела на Лосика. У нее был взгляд измученного жизнью человека. И было в ее взгляде еще что-то такое, от чего сердце у Лосика дрогнуло.

- Не бей меня, я не виновата,- прошептала она.

- Вставай, блядь,- Лосик смотрел, как она с трудом поднимается с земли.

- Только не бей меня больше…- Сейчас из ее глаз катились крупные прозрачные слезы.- Я больше не могу. Я не выдержу, если меня опять будут бить. Я сойду с ума…

- Хорош скулить!- Оборвал ее Лосик.- В машину! В мою машину…

Он обернулся. Наркоман затих, лежал в траве с широко открытыми глазами, прижимая руки к груди.

- Как тебя зовут?

- Наташа Коробкова.

Лосик повернул ключ зажигания.

- Кто меня заказал? Имя скажи!..

- Я не знаю! Его только Шарфик знает!

- Шарфик – это он?

- Да.

- Кому должен?

- Я не знаю…

- Не крути, блядь! Если бы тебя вальнуть решили, чё бы ты сделала?- Лосик коротко глянул на нее, потом посмотрел на часы. До города оставалось еще минут пять езды.- Чё бы ты сделала?

- Я не хотела.

- Гонишь! Ты за дозу работала. Ты хотела, блядь! Хотела меня грохнуть…

Она вдруг выпрямилась и вцепилась в ручку дверей:

- Ты думаешь, я хотела убить тебя?!

- Кто меня заказал?! Скажи и живая уйдешь…- Лосик резко свернул на обочину.- Кому Шарфик должен? Чуркам? Пушерам? Ментам?

Она молча и уже непроницаемо смотрела на него.

- В молчанку будешь играть?- Лосик дотянулся до дверей с ее стороны и щелкнул замком. Поднял с коврика монтировку.- Вылезай, ломать тебя буду…

Из ее глаз снова покатились слезы.

- Чё ты сидишь, овца? Выпрыгивай…

- Он всем должен! Не бей ты меня! Я бы сказала тебе, не знаю…

- Крутишь…

- Нет,- она энергично помотала головой.

- У кого он деньги брал? Ты с ним была…

- Нет! Он утром приехал обдолбаный. Сказал, что долг спишут…

- Я найду тебя! Пошла вон!..

Лосик крепко сжал челюсти, нажал на педаль газа и выкрутил руль.

О случившемся Лизавете ничего не сказал. Свою старенькую "восьмерку" поставил в гараж, забыв о стаканчике с ягодами.

Вечер прошел спокойно. После того, как дозвонился до Говорухина и рассказал об исчезновении Федора, они с Лизаветой еще какое-то время перебирали догадки и предположения, куда тот мог так внезапно и без предупреждения уехать. Но каждая их последующая догадка была или фантастичней или пессимистичней предыдущей. И от этого на сердце у Лосика становилось еще неспокойней.

День, казавшийся бесконечным, плавно перетекал в летнюю ночь. Птицы щелкали в кронах деревьев, над плафонами уличных фонарей вились мотыльки. После заката небо стало темно-синим, в космической дали крохотными льдинками сверкали звезды. Они были так не похожи на зимние, мохнатые и яркие ночные светила.

Лосик стоял на балконе, вдыхая свежий прохладный воздух.

Во дворе было тихо, только на лавочке у крайнего подъезда сидели двое. В темноте огоньки от их сигарет описывали в воздухе замысловатые петли.

Утром он наскоро позавтракал и в девять часов уже открывал кабинет отдела по делам молодежи. Вербицкая опаздывала. Видимо, это было неотъемлемой частью ее натуры. Лосик поставил вскипятить воду в чайнике. Осторожно, стараясь не сдвигать предметы с привычных мест, изучил бумаги, лежавшие на столе начальницы. Согласно отчетам и докладам дела молодежи в районе и в городе обстояли просто блестяще. Чиновники из городской администрации, как и следовало ожидать, были далеки от реальной обстановки. Немного подумав, Лосик пришел к выводу, что эти отчеты были составлены еще предыдущим председателем, а он был человеком, знавшим истинное положение дел. Но по всей видимости, участь бюрократа довлела и над Беляевым. В область он был вынужден посылать только победные реляции. И еще Лосик подумал, что такой человек как Беляев попытается что-то изменить в существующей системе, поднимаясь по служебной лестнице все выше и выше.

На глаза ему случайно попало что-то вроде книги отзывов. Это был большого размера, довольно толстый альбом. Лосик сел возле окна, открыл первую страницу с большой, цветной фотографией: Беляев в окружении старшеклассников, все в костюмах и при галстуках со строгими лицами. Из титульной надписи следовало, что это памятная фотография с победителями школьных олимпиад. На следующей фотографии Беляев был запечатлен с областным министром образования. И пошло-поехало: столичные артисты и известные спортсмены, дети из Грозного, воспитанники детских домов, фотографии с конференций работников образования, даже была фотография, на которой Беляев в группе каких-то людей снялся рядом с М.С. Горбачевым.

Лосик так увлеченно перелистывал фотоальбом, что не заметил, как в кабинете появилась Вербицкая.

- Кажется, чайник закипел,- вместо приветствия сказала она. Лосик слегка вздрогнул и захлопнул альбом.

Вербицкая выключила чайник, села на свое место и тотчас закурила.

- Интересные фотографии,- пробормотал Лосик.

- Да,- кивнула Вербицкая.- Интересный человек Станислав Александрович. А его связям можно только завидовать. Его знает великое множество людей.

- Какие будут распоряжения?

Вербицкая улыбнулась.

- Распоряжения,- повторила она с таким видом, словно услышала это слово впервые.- Распоряжение первое: заварить две чашки чая, а над остальными распоряжениями я подумаю…

Однако же вскоре ее пригласили на совещание в ГорОНО.

К обеду они вернулись в отдел. Возле дверей их ждал довольно-таки уже преклонного возраста человек, представившийся руководителем дворового клуба "Звезда". С Вербицкой он разговаривал долго и обстоятельно, ввел ее в курс своих проблем. Ему нужны были деньги на закупку тренажеров и столов для игры в настольный теннис. В этом разговоре Лосик принял участие не только как сторонний наблюдатель. Сначала посетитель отвечал ему с холодком, но почувствовав заинтересованность нового собеседника, оживился еще больше. В итоге Вербицкая твердо обещала ему помощь. Ко всему прочему, вернула первичную смету закупок на доработку. Сказав при этом:

- Подумайте, быть может, вам потребуются не только тренажеры для культуризма и настольный теннис.

- Аппетит как известно приходит во время еды,- в тон ей улыбнулся Лосик.

- Что ж, я подумаю,- все также важно ответил посетитель.- Посоветуюсь с мальчишками. Вы ведь знаете, все мальчишки тянутся к технике. Вот вместе с ними что-нибудь и придумаем.

Следующим посетителем оказалась женщина представившая проект написания книги краеведческого характера. Она так волновалась и заикалась, что Вербицкая решила сразу же прекратить эту пытку.

- Извините, но это не к нам,- прервала она посетительницу.- Это в отдел культуры.

- Но там я уже была…

- Тем более я такие вопросы не решаю.

- Но ваш о-отец…

И тут Лосик увидел, как Вербицкая цепенеет прямо на глазах. Она уставилась на посетительницу немигающим взглядом и замерла. Женщина же от этого немигающего взгляда пришла в еще большее смятение. Неожиданно вскочила со стула и, прихватив со стола свою папочку, безостановочно извиняясь, выбежала из кабинета.

Странно, подумал Лосик, наблюдая за все еще оцепеневшей Вербицкой. Трудно было предположить, что она сделает, когда выйдет из транса.

- Вот значит как,- пробормотала Вербицкая спустя мгновение.- Вот значит как… Вадик, поставь чайник. А я сейчас принесу что-нибудь из буфета.

Она стремительно поднялась и вышла из кабинета. Лосик взял в шкафу пустой графин, запер кабинет и пошел в туалет за водой. Он шел по коридору, раскланиваясь со знакомыми. Но недавняя сцена и упоминание отца Вербицкой не выходили у него из головы.

Возле открытого окна в конце коридора стояла группа молодых людей, по всей видимости новое поколение чиновников – "дети и внуки" как их принято величать на Руси.

- Привет,- поздоровался с ними Лосик, открывая дверь мужского туалета.

Они как по команде посмотрели на него. Лощеные, сытые, прибранные. Молча и оценивающе смотрели на новичка, только сигаретный дым вился между ними как ртуть.

Лосик усмехнулся и закрыл за собой дверь.

Когда он вышел из туалета возле окна уже никого не было.

У дверей кабинета он застал очередного посетителя. Открывая дверь, для верности посмотрел на табличку с режимом работы отдела. Но о приемных часах на ней ничего сказано не было.

- Проходите. Юлия Дмитриевна сейчас подойдет,- пригласил он посетителя.

Тот устроился на стуле возле ее стола. Было заметно, что он в этом кабинете не в первый раз.

- А я вас, кажется, знаю,- неожиданно сказал он.

- Да?- Лосик внимательно посмотрел на собеседника. Лет тому было тридцать пять или около этого. Коротко стриженный, усатый. Его лицо тоже показалось Лосику смутно знакомым.

- Я вас видел в Фонде.

- Возможно,- кивнул Лосик.- Я там работал.

- Нужным делом занимаются люди!

- Да,- сдержанно согласился с собеседником Лосик.

- А вот и хозяйка!- Радостно сказал посетитель, поднимаясь навстречу Вербицкой.

- Господи, Саша! Ты как здесь оказался?!

- Проездом. Вот узнал, что ты у нас в верхи выбилась. Решил заехать. Ты ведь знаешь, в журналистском деле всегда нужно держать нос по ветру.

Они расцеловались. Лосик тоже привстал и пожал руку новому знакомому.

- Это мой помощник, Лосев Вадим Андреевич,- представила его Вербицкая.- А это, Колосов Александр Иванович, журналист из "Областных ведомостей".

- Очень приятно,- кивнул Лосик.

- Кстати, Вадик может многое рассказать о жизни беспризорников. Несколько лет он сам… Ну, ты понимаешь.

- Очень интересно,- пробормотал Колосов.- Ты знаешь, а ведь мы уже встречались с Вадимом.

- Очень хорошо,- теперь уже кивнула Вербицкая.- Прошу за стол, угощайтесь.

Колосов вытащил из сумки две плитки шоколада и лимон. Вербицкая разложила на большом блюде пирожки. Но едва в чашках заварился чай, и пакетики полетели в корзину для мусора, раздался телефонный звонок. Вербицкая сняла трубку.

- Да?.. Вадик, это тебя,- она передала трубку Лосику.

Тот прижал ее к уху и, едва услышав первые слова, покачнулся на стуле и сделал характерное движение, словно ворот рубашки сдавил ему горло.

Вербицкая и Колосов посмотрели на него с тревогой.

- Вадик, что случилось? На тебе лица нет.

- Нет,- прошептал Лосик.- Нет…

- Что случилось, Вадим?- Уже настойчиво переспросила Вербицкая.

- Жену с сыном сбили… Я должен идти…- Ноги его не держали, а сердце уже предчувствовало самое страшное.

- Постой,- Колосов мгновенно оценил ситуацию.- Я тебя подвезу.

- Господи,- прошептала Вербицкая.- Саша, подожди, я поеду с вами…

Лосик сидел за столом возле приоткрытой балконной двери. Сквозняк шевелил разбросанный по полу мусор. В комнате царил беспорядок, зеркала в квартире все еще были завешаны платками. На столе перед Лосиком стояла початая бутылка водки и граненый стакан, в стороне от них пепельница, пачка сигарет и коробок спичек. Лосик сидел, прикрыв глаза ладонью. На его щеках темнела борода, на висках серебрились седые волосы.

- Здравствуй…

Лосик вздрогнул и посмотрел на гостей. Это были Вербицкая с Колосовым.

- Дверь была открыта,- пояснил их внезапное появление журналист.

Лосик нашарил сигареты. Со второй попытки прикурил. Вербицкая села рядом с ним. Журналист остался стоять.

- Вадик,- начала было она.

- Горе мое…- Лосик пьяно посмотрел на журналиста.- Безмерно…

Вербицкая судорожно перевела дыхание и взяла его за руку.

- Но сейчас уже ничего не поделать, да?..- Он снова прикрыл глаза ладонью.- Отведите меня в церковь. Ради бога, отведите меня в церковь…

Вербицкая кивнула журналисту и осторожно как ребенка вывела Лосика из комнаты.

- Все будет хорошо, Вадик,- ласково приговаривала она.- А после тебе нужно отдохнуть, поспать немного.

Лосик вдруг резко остановился, как останавливаются посреди дороги только очень пьяные люди, и прошептал ей на ухо:

- Юля, ты-то ведь знаешь, что ничего хорошего уже не будет… Ни-ког-да…

И она неожиданно посмотрела на него так, что сквозь душевную боль и пьяное отупение он, словно, почувствовал на своем лице жаркий луч солнца.

- Ты сильный, ты очень сильный…

- Но я больше не могу!- С надрывом сказал Лосик, тут же забывая и ее глаза и ее слова.- Боже, как я устал!..

- Идем. Идем, миленький.

Они сели в джип Колосова. Лосик тут же забылся. Сидел на заднем сидении с закрытыми глазами. Рядом с ним была Вербицкая. Журналист изредка поглядывал на них в зеркальце заднего вида. Видимо, он что-то хотел сказать, но боялся потревожить Лосика.

Вскоре по правую сторону дороги блеснули на солнце кресты и купола. Джип остановился возле храма со звонницей. Лосик тотчас открыл глаза и провел ладонью по волосам. Перед входом в храм перекрестился и зашел внутрь.

- Пусть побудет один,- остановил Вербицкую журналист.- А мы пока свечек купим…

Лосик смотрел на лик Господа так, словно ждал ответ. Не смотря на летний день в храме было сумеречно и тихо. На людей сквозь толщи темных эпох смотрели святые. В их глазах теплились безмерная печаль и надежда. Лосик отошел к окну и глубоко задумался, глядя не на мозаичный рисунок стекла, а на нежное колебание пламени свечей, поставленных перед иконами во здравие и за упокой.

Вскоре на его глазах заблестели слезы:

"Господи, почему мир который ты, ТЫ!!! создал, так несправедлив? Почему в нем столько боли и столько зла? Одного твоего вдоха хватит, чтобы перекроить его заново. К чему данная тобою свобода рабам?.."

Он проснулся в какой-то незнакомой комнате. Здесь пахло тонкими духами и ароматным дымом легких сигарет. Он скорее почувствовал, чем понял, что находится в квартире у Вербицкой. Потом услышал неясные, приглушенные голоса хозяйки дома и журналиста.

В комнате было сумеречно, и невозможно было понять, то ли за окном поздний вечер, то ли раннее утро. Но опять каким-то образом Лосик понял, что начинается новый день.

Он встал с постели и осторожно подошел к окну. Над городом раскинулось темное небо, хотя гроза уже уходила вдаль. Ветер перебирал мокрые листья деревьев. Изредка тучи озарялись вспышками далеких зарниц.

Лосик открыл окно и полной грудью вдохнул свежий, напоенный пряными ароматами воздух. Начинался рассвет четвертого дня. Вспомнив об этом, Лосик подавил всяческие мысли. Но осознание того, что Лизы нет, и его сын не пойдет в школу, не сядет на велосипед, не будет смеяться и радоваться жизни, почти убило его на месте. Лосик схватился за подоконник и с трудом перевел дыхание. Смотреть на него в этот момент было страшно.

Оцепенев, он стоял так еще минуту. Потом смахнул с глаз слезинки и провел ладонью по отросшей бороде. В этом доме ему больше нечего было делать. Лосик осторожно закрыл окно и вышел из комнаты.

Голоса Вербицкой и Колосова стали отчетливей. Они сидели на кухне, хотя там свет тоже не был зажжен. Оттуда доносился сладковатый аромат свежезаваренного кофе.

- … Папа и так много делает для людей.- Говорила Вербицкая.- Ты ведь знаешь реальную обстановку. Это со стороны кажется, что все так просто…

- Я этого не говорил.- Отозвался журналист.- Я никогда не говорил, что все просто. Хотя в какой-то мере ответы на многие вопросы найти нетрудно. В основном все упирается в деньги. А когда эти деньги принимают вид баснословных сокровищ, свалившихся на дураков буквально с неба… Думаешь, как поведут себя в такой ситуации дураки?

- Ты снова все упрощаешь,- Вербицкая позвенела ложечкой о край чашки.- Нельзя придумывать мотивы, толкнувшие человека на определенный поступок, а потом доказывать их, имея на руках уже готовый результат. Я знаю твои пристрастия. Ты берешь громкий скандал или убийство, а через два часа уже сдаешь в набор не статью – сенсацию!

Колосов негромко рассмеялся:

- Хорошего же ты обо мне мнения. Разумеется, все выглядит не так.

- Вот видишь, тебя мои слова покоробили. А ведь я всего лишь упростила то, чем ты занимаешься. Хотя доля истины есть и в моих словах. Согласен ты с этим или нет, но она есть…

- Постой-ка, по-моему, Вадим проснулся,- перебил ее собеседник.

Они появились в коридоре в тот момент, когда Лосик уже открыл дверь на лестничную площадку.

- Вадик, ты куда?- Остановила его Вербицкая.

- Я пойду. Извините, я и так помешал вам. Спасибо за заботу.

- Вадик, останься до утра. А утром Саша отвезет тебя домой. Ну, куда ты сейчас пойдешь?

- Нет, спасибо. Я пойду. С работы я увольняюсь. В отдел зайду позже, дня через два.

- Об этом мы и поговорим позже,- Вербицкая подошла к нему.- Вадик, отдохни. Ничего не делай в эти дни. Смотри телевизор, отоспись хорошенько. И я тебя прошу, не наделай глупостей.

- До свидания, Юлия Дмитриевна. Спасибо за все.

Лосик вышел из квартиры и медленно спустился вниз по лестнице. Чувствовал он себя неважно. Нервное напряжение, державшее его в тонусе эти дни, спало. Сейчас кроме упадка сил и сердечной слабости он ничего не чувствовал.

Блеска молний уже не было видно, но вдали все еще рокотало, словно армия неприятеля решила захватить город после артиллерийской подготовки. Лосик медленно, время от времени держась за сердце и приседая на корточки, шел посреди дороги. В эти мгновения ему больше всего хотелось лечь на асфальт и отдать богу душу. Но в сердце вскипала ненависть и, подержавшись за холодный камень дороги, он вновь выпрямлялся и шел дальше. Потому что у человека за спиной все же есть два крыла: любовь и ненависть. Два крыла, помогающие лететь от смерти к жизни.

В одном из киосков Лосик взял бутылку пива и тут же выпил ее. Продавец в ларьке полусонно наблюдал за ним и позевывал. Лосик снова посидел немного на корточках, чувствуя, как хмель туманит сознание. После чего купил еще бутылку пива и продолжил свой неспешный путь.

Он полагал, что теперь ему спешить некуда.