Могилы героев. Книга вторая

7. Нареченные братья.

Когда в прихожей зазвенели ключами, Химик открыл глаза и прислушался. Спал он в кресле в неудобном положении и сейчас чувствовал, как по телу медленно и колко разливается застоявшаяся кровь.

- Похоже, Лось пришел,- невнятно пробубнил он. Но стоявший возле окна, Говорухин его понял.

- Наконец-то!- С явным облегчением сказал он.

Химик поднял с пола початую бутылку "Столичной" и оглянулся на дверь.

- Лось, это – мы!- Хрипло выкрикнул он, свинчивая колпачок.

- Лосик,- Михаил обнял друга.

Химик помотал головой и снова прохрипел:

- Ничего, Лось, мы этот сраный городишко на уши поставим. Перебьем сучар!

Лосик вытер глаза, у него пока не было сил даже на то, чтобы поговорить с друзьями.

- Помянем твоих,- Говорухин протянул ему стакан водки.- Не думал я, что все так обернется. Как в страшном сне…

Они выпили. Химик насилу сунул каждому по бутерброду и сам закусил с аппетитом, который мало что могло испортить.

- Федор пропал,- наконец, выговорил первые слова Лосик. В тот момент, когда он увидел самых надежных и близких из всех кого знал, и боль, и смятение его постепенно унялись.

- Выкарабкается,- уверенно сказал Говорухин, выбивая из пачки сигарету.- Я даже знаю где он и с кем. Да, Хима?

Тот то ли равнодушно, то ли непонимающе цокнул языком. В последнее время у него появились эти чисто азиатские привычки.

- Ну-ка, Хима, налей нам еще,- распорядился Говорухин. Иногда спиртное на него почти не действовало. Химик с Лосиком об этом знали. Определить степень опьянения Говорухина в такие моменты можно было лишь по отсутствующему взгляду.

- Они были мне как родные,- прошептал Михаил, тоже не думая о том, услышит ли его Лосик.

- Давно вы здесь?- Спросил тот, все же стараясь на гостей не смотреть.

- На закате приехали,- ответил Химик.

- Ты как, брат?- Говорухин поймал ускользающий взгляд Лосика.- Навестить надо бы твоих.

Химик вдруг сделал такое движение, словно у него внезапно и сильно разболелась голова. Прикрыл глаза ладонью и судорожно перевел дыхание.

- Много дерьма я видел,- снова невнятно пробормотал он.- Но чтобы такое…

Говорухин пристально и оценивающе посмотрел на него.

- Хима, а ведь ты на многое способен…

- Да ты чё, Говор, бабы и дети… Это – бабы и дети! Бандюги, жульё, долг, провинился… Но не дети! Вот таких как ты я бы давил без разбора…

Говорухин усмехнулся:

- Ты не взъяривайся попусту. Нам злоба твоя скоро, ой, как понадобится!

Лосик прикоснулся к заросшему подбородку. И совсем неожиданно в его глазах появился стальной блеск.

- Поехали на кладбище,- сказал он.- Я должен вам кое-что рассказать.

- Это даже хорошо, что ты нас дождался,- произнес Говорухин, когда Лосик закончил рассказывать о наркоманах на дороге и толмачах из Фонда.

- Волчары,- глухо процедил Химик. Он уверенно крутил баранку, только время от времени уточняя у Лосика дорогу.- Одного я понять не могу. Почему они убрать тебя решили? Ну ушел ты из их сраной шараги, морду кому надо расхлестал. И это все! Все…

Говорухин хмыкнул:

- Лось, может, ты что-то не договариваешь?..

- Куда теперь?- Перебил его Химик. Они выехали на перекресток уже за чертой города.

Лосик огляделся и вдруг понял, что они находятся у поля, возле которого он заканчивал утренние пробежки.

И вновь как две недели назад над горизонтом поднималось солнце.

Что же это такое?- судорожно подумал Лосик. Память все время, как бы насмехаясь, отбрасывала его в прошлое. В этот миг он был как никогда близок к помешательству. Казалось, сделай небольшое усилие, и все вернется на круги своя. Вот оно солнце встает, и где-то возле ржавых гаражей Темирханов ждет его с предложением, от которого сейчас он уже не смог бы отказаться. Только кивни в ответ: "Да!", и все останутся живы, и все волшебным образом переменится…

- Лось, ты чё?!

Лосик вздрогнул и очнулся. Он стоял в поле в нескольких шагах от дороги. Говорухин с Химиком замерли в напряженном ожидании на обочине. И еще Лосик почувствовал на своем лице нелепую, широкую улыбку.

- Лось, ты чё?- Химик взял его за руку.- Ты, брат, не дури. Тебе дурить сейчас нельзя.

- Я как будто увидел их. Там!- Лосик посмотрел на восходящее солнце.- Как же так?.. Это я во всем виноват. Я… Я больше не хочу жить…

- Ты это брось!- Химик схватил его за плечи.- Ты будешь в земле гнить, а эти твари жировать будут?! Рисоваться будут красиво?!

Говорухин медленно подошел к ним, его лицо было непроницаемо. Но именно в этот момент он больше всего был похож на себя прежнего. Химик даже головой помотал, пытаясь отогнать наваждение.

- Не в этом смысле, Хима,- Лосик слабо улыбнулся.- Я уже умираю. Медленно-медленно.

- Сдохнуть легче всего!- Яростно процедил сквозь зубы Химик.- А ты попробуй жить, когда земля под тобой горит, когда нет для этого сил! Я не знаю, кто нас проклял! Но мы прокляты!..

- Но-но-но,- осадил его Говорухин.- Посмотри в машине, там еще водка должна остаться.

Они сидели на капоте, пили из горлышка водку и смотрели на восходящее солнце.

Химик для порядка огляделся по сторонам и почти бесшумно открыл дверь квартиры. В нос ударил запах кислой капусты. Химик поморщился, искоса посмотрел на Говорухина и покачал головой.

- Бухали, что ли?- Спросил самого себя.- Празднуют, суки…

- Тихо,- Михаил осторожно прошел по коридору и остановился возле открытых дверей гостиной.

Коротков в самом непотребном виде лежал на диване. Под столом громоздилась батарея пустых водочных бутылок, а на столе пирамиды из грязных тарелок. Михаил сделал Химику знак проверить остальные комнаты, а сам все так же бесшумно подошел к окну, плотно закрыл форточки и балконную дверь. Вернулся Химик, знаками дал понять, что в квартире больше никого нет.

Говорухин взял со стола пустую банку из-под маринованных огурцов, зачерпнул в аквариуме воды и выплеснул ее на спящего.

- Рыбок любишь?- Он с оттяжкой ударил его кулаком в лицо.

Коротков вскочил, открыл рот для крика, но тут же навалился на него Химик и сдавил горло перекрученным полотенцем. Коротков захрипел и упал обратно на диван.

- Отпусти,- распорядился Михаил.- Рыбок любишь...

- Кто вы?- Прохрипел Коротков.- Что вам нужно?

Говорухин улыбнулся страшной, хищной улыбкой:

- Красава, блядь… Перетрем?..

Коротков сел. Он уже не решался смотреть им в глаза.

- А ничё, уютно у тебя!- Ощерился Химик.

- Что вам нужно? Денег у меня нет,- все так же не глядя на гостей, почти прошептал Коротков.

- Нам твои деньги не нужны,- осклабился Михаил.- Лосевых кто убил?

Коротков вздрогнул и затравленно посмотрел на Говорухина:

- Я не знаю. Откуда мне знать?

- Ты все, блядь, расскажешь, сука жирная,-склабился Химик.- Кто их "заказал"? Кто их убивал?

И вдруг Коротков отчетливо понял, что этот разговор для него ничем хорошим не закончится.

- Чё ты молчишь, гнида?- Спросил Химик.- Или ты "базаришь" с нами, или обосрешься щас. Я тебя, суку, по кускам порежу…

- Вы ведь не думаете, что это я?..- Начал было Коротков.

- Ты чё, еврей?!- Перебил его Химик.- Мы тебе вопросы задаем. Мы тебя спрашиваем, а не ты нас!

- Все это идет от руководства Фонда!- Тонким, вдруг ставшим бабьим голосом заверещал Коротков.- Это все они! Я бы никогда на такое не пошел!

- Это мы проверим,- кивнул Говорухин.- Ты скажи, кто наркоманов нанимал? Ты или руководство?

- Я никого не нанимал…

- Кто?

- Я не знаю…

- Адрес таджика скажи.

- Я не знаю, где он живет…

Говорухин с Химиком переглянулись.

- Говорят, ты в милиции работал,- усмехнулся Михаил.- Я тоже. Но почему-то ты ничего не знаешь. Наверняка не знаешь, как с руководством встретиться… А я знаю. Самый верный способ – увидеть их на твоих похоронах…

Михаил сидел на кухне у Лосика и перебирал документы, найденные в квартире Короткова. На его лице отражалась глубокая задумчивость.

Химик бесцельно слонялся по гостиной из угла в угол.

Лосик спал.

Около двух часов пополудни раздался телефонный звонок. Говорухин снял трубку.

- Да, я вас слушаю

- Вадик, это ты?- Звонила Вербицкая.

- Нет, это его родственник. Что-то срочное? Дело в том, что он отдыхает.

- Быть может это к лучшему. Я могу поговорить с вами?- Спросила Вербицкая.

- Разумеется. О чем вы хотели поговорить?

- Задержаны убийцы его жены и сына.

- Этой информации можно доверять?

- Да, мой двоюродный брат – журналист. Так получилось, что он следит за этим делом. Так получилось…

- Я так понимаю,- Михаил посмотрел на определитель номера,- что разговариваю с начальницей Лосика.

- Лосика?

- Извините, я по привычке называю так Вадика.

- Понимаю. Называйте меня Юлей.

- Очень приятно, Юля. Я его дядя, Комлев Михаил Александрович. Для вас просто Миша. Могу я с вами встретиться и поговорить с глазу на глаз?

- Конечно, буду только рада.

- Хорошо. Как вас найти?

Дома и деревья, прохожие, вывески магазинов – все это стремительно мелькало за окном. Солнце заливало улицы жаркими лучами. В тенях деревьев отдыхали на лавочках старики.

Михаил припарковался возле здания городской администрации. Из-за стеклянных дверей на него посматривал дежурный милиционер. Михаил закурил, а когда Вербицкая появилась на крыльце, вышел из машины навстречу:

- Здравствуйте, Юля. Скажу без ложной скромности, вы настоящая красавица.

В ответ она понимающе улыбнулась.

- О чем вы хотели поговорить со мной, Михаил?

- Сядем в машину или прогуляемся?

- Лучше прогуляемся.

- Прекрасно.- Они неторопливо двинулись вдоль тротуара.- Вадик довольно сложный человек. В свое время я пустил ситуацию на самотек. Несколько лет работал за рубежом техническим специалистом. А в это время его родители спивались. Мальчишка стал беспризорником. То, что он пережил – было сплошным мучением. На его долю выпало несколько лет лишений и скитаний. Когда я встретил его вновь, это уже был не по годам зрелый человек… семейный человек… То, что с ним произошло – это несправедливость.

- Да,- кивнула Вербицкая.- Это несправедливо.

- Я вот о чем хотел поговорить с вами, Юля. У Вадика в этом городе, по сути дела, нет друзей. Со мной он не уедет, это я знаю точно. А он такой человек, если не будет контролировать себя, начнет пить, обязательно попадет в беду. А я со своей стороны постараюсь повлиять на него в том плане, чтобы он не бросал работу у вас. Он любит детей. Самое главное, что он хочет сделать этот мир хотя бы немного лучше. Пытается изменить в нем что-то.

- Да. Это я заметила. И эта черта в нем мне импонирует.

- Юля, ему нужно немного времени для того, чтобы оправиться… Пусть это останется между нами. В пьяном бреду он называл ваше имя, разговаривал с вами.- Услышав это, Вербицкая вздрогнула.- Вы уже немало сделали, когда Вадик был буквально на грани помешательства. Не бросайте его сейчас. Надежней человека вам не найти. Он очень скоро оправится, станет прежним. Не бросайте его на произвол судьбы,- Говорухин неожиданно остановился и взял ее за руку.- Обещайте мне, Юля. Долг мой вернется вам сторицей…

Вербицкая также неожиданно отвернулась от него и вытерла слезы.

- Я обещаю,- кивнула она.- Не брошу его. Сделаю все, что в моих силах.

- Спасибо,- Говорухин несильно пожал ей руку.- Я не забуду этого.- Они повернули обратно.- Вы можете устроить так, чтобы я поговорил со следователем, ведущим дело Лосевых?

- Я уже переговорила с ним.

- Мне очень хочется взглянуть в глаза убийцам Лизаветы и Миши.

Спустя полтора часа он сидел вместе с Колосовым в гостиной у Вербицкой.

- Дрянная история,- говорил Михаил.- Два обоссанных, потерявших человеческий облик наркомана. Я не уверен, что это сделали они. Чистосердечное признание ни о чем не говорит. А в этом случае наоборот наводит на определенные размышления.

- Мне тоже показалось, что кое-что в этой истории сделано для отвода глаз,- кивнул журналист.- Уже неделю я пытаюсь ухватиться хоть за что-то. И знаешь, это очень странно, но все концы ведут в отделение Фонда. А на несчастный случай это происшествие не было похоже с самого начала.

- Саша, мне понадобится твоя помощь. Могу я на тебя рассчитывать?

- Это зависит от того, какая помощь требуется.

- Только в плоскости журналистской деятельности. Нужно написать провокационную статью, суть которой сведется к откровениям одного из сотрудников Фонда. Но желательно, чтобы эта статья вышла уже в завтрашней газете. Сделай, я не обижу.

- Хорошо,- кивнул Колосов. Он неуловимо изменился прямо на глазах.- О цене вопроса поговорим позже. Я сначала переговорю с редактором.

Говорухин протянул собеседнику сложенный вчетверо лист бумаги.

- Здесь некоторые положения и факты, которых следует придерживаться,- пояснил он.

Колосов бегло прочитал написанное и хмыкнул:

- Любопытно узнать, где ты взял эту информацию?

- У меня свои источники,- усмехнулся Михаил.

Колосов принялся непроизвольно обкусывать ноготь на большом пальце правой руки. Эта вредная привычка появилась у него еще в школьные годы.

- Хорошо,- пробормотал он, поднимаясь.- Позвоню шефу.

- А я, пожалуй, поеду. Вадика нужно проведать. Мужик в таком состоянии.

- Ему не позавидуешь,- все также почти отрешенно, отозвался Колосов. Он уже был поглощен своими мыслями.

- Я позвоню тебе вечером.

- Буду ждать…

Дома и деревья, прохожие, вывески магазинов за окном. День уже клонился к вечеру, но тени все еще были коротки, а солнце словно остановилось. Михаил резко свернул на обочину. Метрах в тридцати от него, прогуливались по тротуару Юля Вербицкая и Лосик. Говорухин улыбнулся, глядя на них. Они были так похожи друг на друга.

Лосик вдруг остановился, аккуратно поставил недопитую бутылку пива возле дерева. Он был небрит, в мятой футболке, вызывал сочувствие. Но Михаил все же улыбался, глядя на них.

Они остановились посреди тротуара и принялись что-то с жаром обсуждать. Видимо, Вербицкая пыталась Лосика в чем-то убедить, а он с ней не соглашался. Еще через минуту повернули в обратную сторону.

Михаил закурил и принялся наблюдать за прохожими. Мы не можем жить иначе, думал он. Любой из нас не может жить иначе. Каждый шаг, каждый вдох, каждый поворот головы эхом отразится через десятки и сотни лет. Но никто не волен в выборе средств, никто. Как заповедано богом, так и исполняется людьми… Странно, думал он, а ведь ничего не меняется. Убей миллион беременных женщин и малолетних детей, но все останется на своих местах. Вот девочка прыгает через скакалку. Жизнь в ней пока что подобна гремучей смеси, растет, с каждым днем становится все больше и больше. А вот старик пьяный идет. В нем жизнь уже угасает, да и не нужна она ему. Для него каждый новый день лишь прибавляет страдания. Но вот ведь в чем соль: от того живут они или нет, от того жив я или мертв, жизни в этом мире не убавится и не прибавится. От этого он не станет лучше или хуже… Где же ты, Господи? Я столько лет жду, что ты откроешься и для меня…

Михаил вздрогнул и снял с пояса мобильный телефон.

- Да, Комлев слушает.

- Михаил Александрович, интересующий вас объект находится в федеральном розыске за двойное убийство, совершенное в 1996 году.

- Понятно. Плохо работаете.

- Михаил Александрович, если вам известно местонахождение преступника, прошу сообщить об этом в ближайшее отделение милиции.

- Вашу просьбу учту. Отбой,- Михаил усмехнулся.- Вот так я вам все рассказал и показал,- он повернул ключ зажигания.- Ночь нежна.