На ничейной реке

Глава 29, в которой двое любят один фильм

Воробей первым бросился из подъезда, повернув в правую сторону. За ним оператор, следом Павлик. Друг за другом они бежали вдоль кирпичной стены дома, мимо подъездов. Достигнув угла дома, Воробей остановился, осторожно выглянул, посмотрел немного в правую сторону, а затем обернулся к парням:

— Бегом! Быстро!

Сорвавшись с места, они рванули к следующей пятиэтажке. На бегу, глядя в правую сторону, Павлик видел широкую улицу, что они недавно пересекли. Вдоль другой её стороны тянулась пятиэтажка, а правее, торцом на улицу выходил девятиэтажный дом, тянущийся в сторону железной дороги.

Быстро достигнув следующего дома, Павлик увидел, что между его углом и крайним подъездом, к дому пристроена небольшая пристройка. Миновав её, парни побежали вдоль стены дома. На бегу Павлик заметил, что в этом доме, на первом этаже окна большого размера, чем в предыдущем доме. Явно тут на первом этаже какой-то магазин, подумал парень.

Не добегая до последнего подъезда, Воробей повернул к их цели, светло-жёлтой девятиэтажке. Между ней и пятиэтажкой небольшая площадка, на которой стоят остовы легковых автомобилей. Пробегая мимо них, Павлик оглядел здание и почувствовал небольшой трепет, наподобие того, что он чувствовал, когда увидел здание университетской общаги.

Сердце застучало от осознания того, что сейчас он попадёт в дом, куда направлялся отряд под руководством Палыча. И вот из отряда почти все мертвы, а он, Павлик, пришёл туда, куда они так стремились!

Подъезд дома выходил в сторону двора. Парни быстро забежали в него. На первом этаже полумрак. Быстро пробежав за на лестницу, они начали подъём, перескакивая через несколько ступенек. На ходу Павлик видел, что на этажах, и правда, стоят приоткрытые двери квартир. Явно взломаны…

Вот и Ныра, стоящий на площадке, правее окна с сохранившимися пыльными стёклами.

— Ну, как тут? — спросил Воробей.

— Всё тихо! — бодро доложил Ныра.

— Отлично! Наблюдай за тем подъездом!

Оставив его одного, все трое поднялись на площадку седьмого этажа. Не останавливаясь, Антон уверенно направился в одну из квартир. Миновав маленькую прихожую, Парни увидели, что квартира состоит из двух комнат.

Быстро заглянув в каждую, Антон сказал:

— Так, вот спальня! Видите, компьютер на столе. Его даже не тронули! В нём диск с данными…

— Действуй! — перебил его Воробей. — Мы зал осмотрим.

Оператор скрылся в спальне, направившись к столу, перед которым стояло кресло с высокой спинкой. Парни же быстро шагнули в другую комнату. Тут у одной стены диван и низкие столики с креслами. У другой стены, посредине телевизор, по краям два серванта. Дверцы открыты и под ними на полу бумаги и какой-то материал, похожий на бельё и одежду.

— Бедновато этот Зайцев жил, — сказал Воробей. — Я думаю, мародёры искали богатые квартиры, а тут просто, для приличия, покопались. Давай, Пашок, посмотри, что на полу! Ищи фотографии.

Парень быстро присел на колени и начал копаться в куче бумаг, под одним из сервантов, а Воробей подошёл к другому и начал открывать дверцы и заглядывать на полки.

Павлик внимательно осматривал кучу. Какие-то бумаги, явно документы, свидетельство на собственность, какие-то сшитые листы с рукописным текстом… Почти сразу парень заметил блестящую толстую книжечку. Взяв её в руки, он вспомнил, что в посёлке у нескольких старух были подобные маленькие и толстые альбомчики с фотографиями. Раскрыв альбомчик, он сразу увидел несколько фотографий маленького, почти новорожденного ребёнка.

Поднявшись на ноги, Павлик шагнул к товарищу:

— Смотри, тут фотографии!

Тот сразу же отвлёкся от полок и быстро взял в руки альбомчик. Полистав его, командир быстрым шагом направился в спальню. Несколько секунд поколебавшись, Павлик двинулся за ним.

В спальне, Антон стоял над столом, где на боку лежал белый ящик, внутри которого виднелись какие-то электронные схемы. Явно, это настольный компьютер, понял Павлик.

— Смотри, что мы нашли, — Воробей протянул оператору альбом с фотографиями.

Бросив заниматься своим делом, Антон отложил отвёртку и взял альбомчик в руки. Полистав его с минуту, он тихо выругался.

— Так и есть! Это его детский альбом! Он тут и взрослый есть. Видишь? — он показал командиру одну из фотографий. — Ты узнал его?

— Узнал! Хватит этой «улики» или ещё что-то надо?

— Хватит, конечно!

— Посмотри внимательно. Чтобы потом не было сомнений. Второй раз сюда лезть, это уже гораздо опаснее будет!

Полистав альбомчик и глядя на фотографии с разочарованным видом, оператор покачал головой.

— Хватит. Этого выше крыши хватит. Я уже жёсткие диски открутил с компа, их возьмём.

— Тогда уходим! Быстро!

Воробей первым направился к выходу их квартиры. Остальные за ним. Спустившись по площадку с окном во двор, Воробей сказал на ходу Ныре:

— Уходим!

Все вместе они продолжили спуск, стараясь двигаться быстро, но не топать громко.

— Знаете, — сказал оператор. — Я только сегодня утром узнал, зачем мы шли. И сразу как-то понял, что херня это всё. Но, при этом, мне даже хотелось, чтобы на этих фотографиях не Зайцев оказался. Ведь, получается, что все наши парни за дурацкие выдумки полегли!

— Не бери в голову, — ответил командир. — У вас был приказ, и вы его выполнили. А ты, лучше всех выполнил, до конца дошёл! Теперь начался главный этап! Тебе, и всем нам, надо назад дойти и, желательно живыми!

В быстром темпе они спускались вниз. Вот и полутёмный первый этаж. Парни уже почти миновали последний лестничный пролёт, как вдруг Воробей резко остановился и ругнулся:

— Твою же матеньку!

Все, идущие за ним, тоже остановились на последних ступеньках и стали смотреть куда-то вниз, на этаж. Выглянув и-за спин товарищей Павлик, сильно удивившись, увидел на полу светящийся в темноте круг, диметром около полуметра. Он немного светился ядовито-зелёным светом. В центре круга вертикально стояло что-то вытянутое и похожее на рацию.

Но как они могли не заметить этот светящийся круг, когда заходили в этот подъезд совсем недавно? Его же, вроде, не было!

— Чего это? — не удержался от глупого вопроса Павлик.

Воробей понял, что тот имеет в виду светящийся круг и ответил:

— Краска такая, светящаяся. Её разбрызгивают. Из баллончика.

Он подошёл к кругу, протянул руку и взял в руки стоящую в светящемся кругу рацию.

— А если заминировано?! — тихо вскрикнул оператор.

— Слишком сложно, — поморщился Воробей. — Они и так могли нас перестрелять.

«Кто это, они?» — тупо подумал ничего не понимающий Павлик.

Воробей нажал на кнопку и сказал в рацию:

— На связи!

— Граждане бандиты! — раздалось из рации. — Ваша банда полностью блокирована. Оба выхода перекрыты. Вещи ваши, кстати, мы уже забрали. И я предлагаю вам сдаться!

От этих слов Павлик оторопел. Стало страшно, и при этом голос в рации показался каким-то знакомым.

— Кто это гавкает? — спокойным голосом спросил Воробей.

Из рации послышался смех.

— Ну, Воробей, ты молодчина! Тоже этот фильм любишь?

— А кто не любит?

— Правильно!

— Как там Коля поживает? — спросил командир, и до Павлика вдруг дошло, что сейчас по рации говорит тот самый тип, который захватил их товарища в плен и велел им приходить в квартиру к Коле.

— Нормально поживает, — ответила рация. — Учится жить без ушей.

— Отрезал всё-таки?

— Ты меня за отморозка-то не держи, Воробей. Но я ведь пообещал, а слово надо держать. Ну, это ладно… Парни у тебя там, наверное, и не знают про этот фильм, поэтому предлагаю вам выходить и всем вместе проехать на совместный просмотр. Кино посмотрим, поужинаем, посидим, поговорим, ну и прочее. Как тебе такой план, Воробей?

— Дайте подумать.

— У тебя минута!

— Про фильм не помню, а в книге Жеглов им две минуты давал.

— А ты и книгу читал? Ну, красава! Тогда, две минуты у тебя. Время пошло.

Воробей отключил рацию и опустил руку.

— Чего это такое? — спросил Антон с бледным лицом. — Кто это?

— Тот самый Петя, который Колю забрал.

Командир посмотрел на бледного Ныру:

— Это Свищ самый?

— Нет, — отрицательно помотал головой тот. — Это точно не его голос. Но вроде там такой тоже был. Пётр вроде…

— А что вы про уши говорили? — спросил оператор.

Воробей объяснил.

— Блин, а про какой фильм он талдычит?

— «Место встречи изменить нельзя». Не видел, что ли?

— Название знакомое, а чего там, не помню…

— Ладно! — жёстко перебил его Воробей. — Как видите, они нас переиграли. Это, получается, их беспилотник мы подстрелили недавно. А тут они нас, наверное, уже ждали и могли легко пострелять. Так что, будем сдаваться.

— По-твоему, больше никак? — напряжённо спросил оператор.

— А как? Дом стоит отдельно. То, что мы их не заметили во время облёта, это значит, что они далеко не лохи. Можно, конечно, попытаться отстреливаться, но смысл? У нас даже бутылки воды нет, да и даже будь припасы… Это ведь не кино, когда один хрен остаётся в здании и кучу врагов по одному убивает. В жизни так не бывает. Так что, парни, сдаёмся!

Он оглядел стоящих на ступеньках парней.

— Тебя, Ныра, они знают, так что тебе их нечего бояться. Накрайняк, скажешь им, что мы тебя силой увели. Ведь так и было же. Ты, Пашок, тоже тут лицо случайное. К тебе претензий у них особых и нет.

— А тебе, — Воробей посмотрел на оператора. — К тебе тоже у них ничего нет. Расскажешь как есть и всё. Претензия у них может быть ко мне, но это уже мои проблемы, я сам буду выпутываться.

— А скажи мне, есть у нас шанс, что они нас отпустят? — спросил оператор.

— Шанс есть, но он почти нулевой, — хмыкнул командир.

— Но ты так с ним хорошо так болтаешь!

— А что толку? Я уже видел таких ребятишек, которые брали в плен, балагурили, шашлыками угощали, а потом, наговорившись, на куски пленных резали.

— Думаешь, и нас так могут?

— Убить нас, они могут, конечно, но вряд ли. Постараются использовать.

— Как это?

— Да, просто. Про меня отдельный разговор, а вот парням, скорее всего, предложат поработать на них, «стахановцами». Самое страшное, что их ждёт — это толкать вагоны с металлоломом из города на Максимку.

Но тебе, Антон, вряд ли вагоны предложат толкать. Ты ведь не абы кто, а технику знаешь. Не ссы, не будут они тебя мочить. Самое страшное, что они могут с тобой сделать, это выдать тебя западным спецслужбам, дабы те, у тебя секретики попытались вытащить.

— Думаешь, эти мародёры с ними связаны?

— Так или иначе. Без определённой «крыши» они не смогли бы здесь работать. Но тебе-то чего бояться? Ты что, большие секреты знаешь?

— Да-а… — неопределённо протянул оператор.

— Ну, вот. Не ссы, прорвёмся!

Рация в его руках завибрировала. Воробей поднял её и нажал на кнопку. Из динамика послышался голос:

— Ну, что надумали?

— Ладно, — ответил командир. — Чёрт с вами, банкуйте. Сдаёмся!

Послышался довольный смех.

— А ты, Воробей, мне всё больше нравишься. Ладно! Оружие оставляете в подъезде. Выходите по одному, перед подъездом останавливаетесь. Дверь под прицелом, так что, без всяких фокусов! Шаг вправо, шаг влево — попытка к бегству, стреляю без предупреждения!

Слушая это, до Павлика дошло, что этот тип явно цитирует фразы из своего любимого фильма.

— Не ссыте, парни, — ободряюще сказал Воробей. — Всё будет хорошо!

— Первый пошёл! — приказал рация.

Командир посмотрел на Павлика, но тут Антон быстро сказал:

— Давай, Ныра! Иди первым.

Нетвёрдой походкой бандюшонок двинулся к выходу. Пройдя несколько шагов, он вдруг быстро обернулся и рванулся назад.

— Парни! — быстро сказал он. — Не говорите им про меч! Скажите, что вы просто нас скрутили, а чего и как, это ваши главные с Захаром базарили. А про меч вы не в курсах!

— Бесполезно, братан, — похлопал его по плечу Воробей. — Если Коля про эту квартиру им рассказал, то, наверняка он и про меч сообщил.

На бледном лице юного мародёра отразилось отчаяние.

— А если он не сказал, всё-таки?.. — пробормотал он.

— Про меня не волнуйся. Я ничего не знаю. Парни тоже. Но если пытать начнут, сам понимаешь… Иди.

Повернувшись Ныра, словно на негнущихся ногах, двинулся к выходу наружу. Воробей некоторое время смотрел ему вслед, а затем повернулся к парням:

— Не ссыте, — начал он, но Антон его перебил.

— Извините, парни, но мне туда никак нельзя, — он кивнул на дверной проём, — поэтому, выйдете без меня.

— Ты чего задумал?

— Да то, что мне никак на Запад нельзя! Нам много рассказывали, как те спецслужбы работают, как они мозги потрошить умеют. Что, нет такого?

— Ну, допустим, есть, и что?

— А то, что я кое-какие вещи знаю, которые не должны к ним попасть!

Оператор вдруг нервно рассмеялся и быстро заговорил:

— Я ведь невыездной был. Это Палыч всё устроил. И, самое смешное, что когда он мне это дело предложил, я сразу понял, что тут какая-то авантюра. Блин! И ведь если бы тут, что ценное мы выяснили! Если бы Зайцев оказался всё-таки не тем, кто н есть, то я бы в лепёшку разбился, чтобы это до наших донести. За такие данные, всей бы этой банде отсосал, чтобы до наших добраться, а теперь, кому это говно нужно?!

Он снял с себя свою сумочку, в которой теперь лежал фотоальбомчик с дисками и с силой бросил её на пол.

— Погоди, браток! — быстро сказал Воробей. — Не кипиши, ведь ещё…

— А хотите ещё посмеяться? — не обращая на него внимания, усмехнулся Антон. — Я ведь в это дело пошел по двум причинам. С одной стороны, карьерку свою хотел продвинуть, а с другой… Была там девка одна у нас, текла по разведчикам… Вот я и думал, что смогу после этой вылазки к ней свои яйца подкатить. Видите, какой я дурак!

Рация в руке командира ожила:

— Второй пошёл!

— Иди, Паша! — оператор сделал шаг к Павлику и пожал ему руку. — Иди и не бойся!

Парень посмотрел на Воробья и тот кивнул:

— Иди. Только ствол оставь.

Положив автомат на пол, Павлик двинулся к выходу. Стало очень страшно. За его спиной Воробей быстро говорил оператору:

— Не дури, браток! Тут они нас, конечно, оперативно повязали, но это не значит, что они нас уже завтра на границу отправят. Я думаю, не меньше недели пройдёт, а за это время много чего может случиться!

— Да брось, Воробей, — с горечью ответил Антон. — Не успокаивай!

— Я и не успокаиваю. Ты расслабься. Здешние мародёры фээсбэшников охренеть как не любят, но я же не…

Павлик вышел из подъезда и дальнейшего разговора не слышал. Впереди, в пяти метрах от подъезда, вдоль дома проходила автомобильная дорожка, по которой они сюда бежали. На ней, левее, на коленях, с заведёнными за голову руками, стоял Ныра. Также заведя руки за голову, Павлик направился к нему. Когда до бандюшонка осталось несколько метров, кто-то крикнул сбоку:

— Стой! Дальше не иди. Сел!

Парень опустился на колени.

— Руки за голову!

Павлик подчинился.

Через минуту из подъезда вышел Воробей. Он держал руки разведёнными в сторону и в правой руке держал рацию. Когда он встал на колени в нескольких метрах правее Павлика, из рации в его руках послышалось:

— А теперь четвёртый! Я сказал, четвёртый!!!

— Четвёртого не будет, — ответил командир.

— Почему?

В этот момент из дверей громко грохнул выстрел усиленный эхом подъезда. Павлик вздрогнул от неожиданности и страха.

— Не хочет он в плен, — сказал Воробей.

— Сига, глянь, — сказала рация.

Краем глаза Павлки увидел, что позади кто-то быстро скользнул в подъезд…

— Готов, — послышался в рации незнакомый голос. — Выстрелил себе в башку.

— Печально, — безразличным голосом сказала рации. — Ладно. Пакуйте этих.

Откуда-то сбоку, видно из-за угла дома, быстро подбежали человек шесть в светлой военной форме. Все с оружием. Одели наручники — сперва на Воробья, потом на парней, заковав руки за спиной. Тут же тщательно всех обыскали. Затем посадили пленников на бордюрчик, сняли с них ботинки и тщательно их осмотрели, забирая рации и содержимое карманов. Павлик обратил внимание, что ботинки Воробью обыскивали сразу двое, да ещё один мускулистый парень стоял его спиной, готовый к тому, что пленник что-нибудь выкинет. После обыска, обувь забрали, а им велели подниматься.

Послышалось тихое урчание мотора, и из-за угла выехала легковая автомашина. Парень с интересом на неё уставился. Вроде как обычная машина, но по краям только две двери, а позади места водителя находится будка с решётками на окнах. Машина подъехала к подъезду. Пленников подвели к задней части машины, открыли там дверь с зарешечённым стеклом и пленники, один за другим, залезли внутрь. Там два длинных сидения по краям. Парни сели слева, Воробей напротив них, справа. Дверь захлопнулась.

Не успел Павлик осмотреться, как машина тронулась. Машина повернула несколько раз, выезжая со двора.

Неожиданно, из-за облаков выглянуло солнце, осветив улицы тёплыми и мягкими, предвечерними лучами…

В решетчатые окна было плохо видно окрестности, но парень заметил, что впереди едет ещё одна машина и за ними ещё одна. Глядя на эти машины, он потерял ориентацию. Не ясно стало, в какую сторону они едут. Видно, только, стены домов рядом окрасились в желтый свет садящегося солнца. Вечер уже начался…

Сидеть со скованными за спиной руками было чертовски неудобно, но Павлик не обращал на это внимания. Он подумал об Антоне. Почему-то его смерть тронула его, хотя сегодня он видел и другие смерти. Однако этого оператора дронов было, почему-то, куда жальче, чем Профессора с Димочкой…

«Не может быть, чтобы его уже не было в живых! — думал Павлик. — Только что он был, и вот его уже нет. И все вокруг ведут себя так, словно ничего особенного и не случилось!»

Парень подумал, что и при его смерти, окружающий мир продолжит свою жизнь, как ни в чём не бывало, и от этой мысли, почему-то, стало жутко…

Голова закружилась, и накатило чувство нереальности.

«Уже вечер, — тупо думал он. — В обычное время я бы уже пришёл домой, с работы, и мы с Гришей привычно лежали бы у меня на веранде и лениво „чесали языками“, обсуждая прошедший день и ожидая ужина. А сейчас… Подумать только, еще рано утром я покинул свой уютный домик, а теперь… Столько всего произошло. Профессора нет, Аркадия нет, Антона нет, а Коля как там? Неужели, и правда, ему уши отрезали???»

Парень беспомощно оглянулся и вдруг встретился взглядом с Воробьём.

— Спокойно, — сказал тот. — Не кипишите, ведите себя спокойно, но за языком следите…

Рядом вдруг что-то защёлкало.

«Похоже на выстрелы…» — подумал Павлик.

Вдруг громыхнуло. Раздался визг, то ли это люди орут, то ли скрежет железа… Опять бухнуло рядом, и машину подбросило вверх. Парней швырнуло на Воробья, кто-то вскрикнул и Павлик головой треснулся о решётку окна напротив. Голова затрещала от боли, парень открыл рот, чтобы закричать, но вдруг рядом словно свет выключили всё вокруг окутала тьма.