На ничейной реке

Глава 13, в которой герой узнаёт государственную тайну

Только сейчас, сидя рядом с остальными, парень увидел, что всего этих ребят — семь человек, что немного удивило. На «площади Ленина» и во время пути по тоннелям ему казалось, что их человек пятнадцать, как минимум.

— Поговорим! — сказал Палыч таким тоном, что у Павлика поползли мурашки по спине.

Когда все присели на пол, командир сказал:

— Станция тут пустая, кому тут быть? Погони тоже не видать. Есть немного времени, чтобы поговорить. А поговорить нам, есть о чём.

Он наклонил голову и глубоко вздохнул, словно собираясь с силами. Затем он обвёл взглядом парней, сидящих в полумраке.

— Вы все тут добровольцы, — сказал командир. — Операция наша — суперсекретная и о цели нашего похода, у нас в отряде, знали всего трое. Вы сами знаете, что у нас вышло на входе в город. Двое их тех, кто знал о задании, сразу получили пулю. Я третий из них, и чудом на мосту под раздачу не попал. Это вообще весело было бы, если бы нас там положили, а вы тут остались бы, не зная, зачем пришли.

Поэтому, сейчас я вам расскажу, чтобы каждый из вас знал, какого чёрта мы тут делаем. Конечно, это нарушение многих правил, но вы сами видите, какая тут херня творится. Негры какие-то, вон…

В общем, вы должны кое-что знать. Сразу скажу, что это не короткий рассказ будет, но вам нужно знать всю предысторию, чтобы вы поняли всю важность и ответственность нашей миссии.

Он обвёл бойцов многозначительным взглядом.

— Так вот. Имейте в виду — всё, что вы сейчас узнаете, это государственная тайна! И наша миссия касается всем вам известного Константина Сергеевича Зайцева.

Почти у всех бойцов на лицах отразилось небольшое удивление.

— Да, — повторил Палыч и взглянул на самого молодого бойца:

— Вот, Коля, расскажи, что ты знаешь про Зайцева?

— Ну, как?.. — пожал плечами охранник Павлика.

— Скажи всё, что тебе известно?

— Ну… Один из руководителей страны. Член Государственного Совета. Занимается экономикой. Да! Он же из Волгограда. Когда это всё началось, он тут воевал, а потом там у нас воевал, в контрразведке работал. Поэтом промышленностью занимался, электроникой… И ещё у него дядя, Мельгунов, один из первых руководителей, которому у нас памятник стоит, он же тут погиб и Зайцев родственник его.

— Верно, — кивнул Палыч. — Так и есть. Зайцев — человек с безупречной репутацией. Да вы и сами, не раз видели его. Вон, Стёпа, — мужик посмотрел на Степана, — он ведь много раз приходил в ваш кружок, общался с вами.

Парень молча кивнул, а мужик продолжил:

— Но сейчас я вам скажу ещё одну тайну. Она в том, что через месяц, в руководстве нашей республики произойдут сильные перестановки. Часть пожилых руководителей покинут свои посты, и их места займут более молодые кадры. И почти все они, выдвиженцы Зайцева, а он сам займёт пост председателя Госсовета и станет, по сути, человеком номер один в нашей стране.

Мужик снова обвел многозначительным взглядом внимательно слушающих его бойцов.

— Вот такие дела ребята. Как я уже сказал, у него безупречная репутация, но даже в его биографии есть кое-какие, пусть не чёрные, но серые, пятна. И мы здесь, чтобы в этом деле разобраться!

— В чём конкретно разобраться? — спросил Аркадий, который вместе со всеми внимательно слушал командира.

— В биографии Зайцева! Когда старая Федерация рухнула, то Зайцев жил в Кировском районе. А его дядя, Мельгунов, жил почти в другом конце города, рядом с ГЭС. Когда началась неразбериха и китайцы попытались оккупировать город, то в боях с ними и были созданы наши партизанские силы. Мельгунов их возглавил и отправил людей, которые по всему городу собирали союзников.

Палыч обвёл взглядом молодых парней и объяснил:

— Тогда это было обычное дело. Мы этих посланников «почтальонами» звали. Их задача была обойти родственников, знакомых и друзей, и направить или сопроводить их в северные районы города, где располагались первые штабы. И вот один из «почтальонов» был направлен Мельгуновым к племяннику, но дома его не застал.

По словам Зайцева, он сам, ещё раньше, отправился на поиски дяди. Вот этот временной отрезок, когда он искал дядю, нас и интересует! Дело в том, что тот «почтальон», что не застал Зайцева дома, потом участвовал в спецоперации. Они прищучили крутых воров-мародёров, которые пытались вывезти из города большие ценности. И каково же было его удивление, когда среди арестованных и оказался известный нам всем Константин Зайцев.

— Так он что, мародёрил? — удивлённо спросил один из бойцов.

— Нет, — усмехнулся Палыч. — Хотя, дело там тёмное. Эти мародёры, с которыми он был, якобы поймали его в городе и силой хотели заставить поработать носильщиком — нести их деньги из города. Когда мародёров накрыли, то узнали, что задержанный с ними Зайцев — племянник Мельгунова.

После этого, Зайцев вошел в нашу армию и участвовал в нескольких операциях и боях. Был ранен. Но, когда он добрался до главной ставки, то к этому времени Мельгунова уже убили и племянник только и успел, что в похоронах поучаствовать.

— Я помню, как это было, — подал голос Аркадий. — На заброшенном заводе у нас база была. В большом зале, посредине, стоял гроб с Мельгуновым и вдруг какого-то паренька выводят и ставят рядом. Он стоит, топчется, а что это за тип, никто и не знает. Это только потом нам объяснили, что это его родной племянник был.

— Я тоже это помню, — кивнул Палыч. — Белов, кстати, с того самого момента, Зайцева почему-то невзлюбил. Говорит, что тогда уже что-то подозревать начал. Мол, стоит тип и как-то странно себя ведёт, словно это не его дядю хоронят.

— Ну, это понять можно, — хмыкнул Аркадий. — Тогда сколько народу близких потеряли.

— Это так. Но вот с того самого времени, Белов и обратил на него внимание. Нет, они потом очень плотно работали вместе, но у Белова это подозрение, словно заноза в душе, сидела!

— Какое подозрение? — хмыкнул Аркадий. — В чём Зайцев перед ним провинился? Уж не думал ли Белов, что он мародёром был и к нам вступил, с какой-то подлой целью?

— Нет! Хотя, и это тоже!

Аркадий опять хмыкнул, а Палыч продолжил:

— Ещё годы назад, Белов провел серьёзное исследование жизни Зайцева. В том отрезке, что у него после выхода из Волгограда, его биография полностью прозрачна. Чуть ли не каждый день его известен. Но вот во время боёв тут, возникают кое-какие вопросы.

— Какие же?

— А вот, слушай. Людей, которые здесь с Зайцевым плотно контактировали, всего трое. Первый — это Борис Кольцов, Кочевник. Я думаю, все про него тут знают. Нынешний глава «Красных цепей» — по версии западных спецслужб, крупнейшей террористической армии в мире. А сам Кольцов чуть ли не террорист номер один по версии тех же западников. Мы как бы с ними официально не взаимодействуем, но на самом деле связи самые плотные. И Зайцев горой за них стоит. Денег для них не жалеет.

Слушая их, Павлик немного удивился. И Посёлке был мужик по фамилии Зайцев, но только на памяти парня, того ни разу Зайцевым не называли, а только Зайцем. Видать они своего Зайцева уважают, раз называют его только по фамилии и ни разу «зайцем».

— Так они и нам серьёзно помогают, — сказал Аркадий. — Вон как китайцев на юге лихо рубят.

— Есть такое дело, — кивнул Палыч. — Белов даже шутит, что тогда, в Волгограде, им не удалось с ними повоевать, так они сейчас «навёрстывают упущенное». Вот! Они ещё раньше кризиса возникли и как раз с помощью Зайцева, перед уходом из города, влились в наш состав. Потом мы действовали вместе, но когда создали нашу Республику, они откололись, и на юг откочевали. А теперь, сам знаешь, на какой огромной территории они «работают». И всё это, также благодаря нашей помощи и поддержка Зайцева не последнюю роль играет. Я сам слышал, как он не раз говорил, что Кольцов ему жизнь спасал неоднократно. А этот Кольцов, сам понимаешь, мутный тип. И на его показания надежды мало.

— А кто у вас с Беловым не мутный тип? — хмыкнул Аркадий. — Тебя послушать, так все у вас мутные.

— Ты — не мутный, парни, вот, не мутные. Мутных на такое дело мы не отправили бы.

Аркадий открыл рот, чтобы что-то сказать, но промолчал, и Палыч продолжил:

— У Зайцева в Волгограде был начальник — Николай Иванович Селиков.

Аркадий фыркнул:

— Ну, так, это же Иваныч! Его-то я хорошо знал! Он отдел в нашей группе «Д» возглавлял.

Он посмотрел на парней рядом и пояснил:

— Этот отдел бабло у бандюков и прочих гадов изымал. Ты же сам, Палыч, тоже на это дело неплохо поработал.

— Да, было дело. Этого Селикова помню, конечно, но плотно с ним не общался.

— А я пообщался, — сказал Аркадий. — Мы тогда, в первые дни, плотно контактировали. Вот, кстати, я только сейчас вспомнил, на одном совещании зашел разговор про надежных людей. У меня тогда как раз трое таких «не-мутных» ребятишек из охранения дезертировали, с оружием. Так Иваныч похвастался, что у него пока только двое помощников в группе, но он в них полностью уверен и один из них племянник Мельгунова!

— Это да, — сказал Палыч. — Но факт таков, что наш Зайцев, при встрече с Иванычем, никаких документов не предъявил. А Иваныч, раньше, его не знал. И впоследствии мы не смогли найти людей, которые в старой жизни знали Зайцева лично!

— Это не удивительно. Из города мы смогли вывести всего-то двенадцать тысяч, а тогда тут почти миллион жил!

— Это так. Но Иваныч, он же Селиков, как ты знаешь, долго не прожил. Погиб при выходе.

— Я помню ту историю, — поморщился Аркадий. — Его отряд почти последним отходил. Они вдоль Волги двигались, на север и в, этом, как его, в Николаевске, напротив Камышина, останавливались, там чего-то делали и наш арьергард ждали. И там какие-то, то ли киргизы, то ли узбеки, в общем, бандюки из Москвы, в Среднюю Азию пробирались. Наши же были с ценностями. А те видят, что три банковских броневика у них и решили наехать, ну, а наши бой приняли. Им повезло, что наш арьергард подоспел и помог. Но Иваныч в том бою погиб. Хороший мужик был.

— Да, — кивнул Палыч. — А Зайцев тогда там командование принял. Они после того боя пленных взяли и он приказал всех расстрелять. А там женщины и дети были. А это уже военное преступление.

Аркадий набрал полный рот воздуха и возмущенно выдохнул его.

— Про «военное преступление» это ты так считаешь или и Белов тоже?

— Белов тоже.

— Ну, вы, блин, мужики, даёте! Не ожидал я от вас!

— А что не так?

— А то! Ты забыл китайский концлагерь в посёлке ГЭС? Забыл про Городищенский и Царицынский лагеря? Там ведь натурально горы трупов были. Забыл, как детей ради органов потрошили? И это ничего? А как тут какое-то бандитское отродье грохнули, так уже военное преступление! Не ожидал… Тем более, от тебя!

— Время было суровое и сейчас оно не лучше. Но из песни слов не выкинешь.

— Блин, Палыч… Но мне вот интересно, почему тогда вы суд над ним не устроили? Ведь есть же у нас внутренний суд. Тем более, на первых парах Зайцев был подчинённым у Белова. Какого хрена вы суд не устроили, если вас так эти бандюки опечалили?

— Во-первых, время было вон какое. Не до того. Во-вторых, авторитет Зайцева почти сразу круто вверх попёр. В-третьих, даже если бы суд и был, то большинство, как и ты, одобрили бы его преступление и полностью оправдали бы.

— А то Белов не ошибался в работе, и ни разу невинных «к стенке» не ставил? Вспомни первые годы в Сибири. Народ ведь «на раз-два» в расход выводили. Да и ты, забыл, как… работал?

— Это ладно, — махнул рукой Палыч. — Давай не отвлекаться, а то я забуду, о чём рассказывал. Вот. Я тебе двоих назвал: Кочевник и Иваныч. Был ещё третий — Игорь Андреевич Никитин, по кличке Никитич. Слышал про такого?

— Не припомню.

— Он с самого начала был в отряде Сальникова. Проявил себя вроде бы хорошо. Сперва «почтальоном» работал, потом в царицынский лагерь был заброшен. Что он там делал, не удалось выяснить, но потом, как наши лагерь заняли, он перешёл под начало вышеупомянутого Иваныча. Через полгода после выхода из города погиб при обороне Уфы.

Аркадий молчал, задумчиво почёсывая подбородок.

— Так вот, — продолжил Палыч. — С этим Никитичем история тоже мутная. Он сам по себе вроде бы герой, его барельеф на Холме Героев даже есть, как и барельеф Иваныча, это Зайцев постарался…

Два месяца назад мы проводили совещание, а после, заманили Зайцева чаёк попить, ну и в разговоры пустились, про боевое прошлое. Он в настроении был, и мы его развели на воспоминания про этого Никитича. Он подробно нам всё рассказывал, но вот как-то меня не убедил. Вроде бы всё ровно рассказывает, но странных совпадений много.

— В смысле?

— В смысле, что во второй день кризиса, Зайцев отправился к дяде. Шёл через город по железной дороге и в районе реки Царицы его остановили фээсбешники. Это как раз вон там.

Палыч неопределённо кивнул головой.

— Когда мы сейчас по мосту шли, видели вы насыпь большую справа? Вот как раз на ней, на другой её стороне, его и остановили, после чего отправили «на эвакуацию», за город. И он там в одной машине, вместе с Никитичем, ехал в городищенский лагерь. Там они потерялись.

Через день у Зайцева документы якобы украли и, непонятно зачем, его в царицынский лагерь перебросили. Там они опять, случайно, с Никитичем встретились. Потом он в город ходил, как ходок-мародёр и с партизанами, с Иванычем, встретился. Вернулся в лагерь уже как партизан и, якобы, его в карцер посадили и опять же, совершенно случайно, вместе с Никитичем.

Как по мне, как-то много совпадений-встреч. Словно он специально козыряет этим Никитичем. А того, сам видишь, уже не спросишь.

— Извини, братан, — сказал Аркадий. — Но как-то это всё из пальца высосано.

— Возможно! Но, если бы дело касалось обычного, рядового, человека. Но когда разговор о том, кто станет со дня на день человеком номер один в Республике, эти нестыковки уже нельзя игнорировать. Слишком многое на кону стоит!

— А почему вы только сейчас такую проверку задумали?

— Да всё просто. Сперва времени не было — других, важных дел, выше крыши. Потом уже Зайцев возвысился, и нельзя было провести дело так, чтобы он не узнал. А теперь, когда Белову остался какой-то месяц до отставки, вот он и решился. Говорит, что если уйдёт в отставку, не доведя это дело до конца, то не простит себе!

И да, эти подозрения, может, и правда, из пальца высосаны, — Палыч обвёл взглядом бойцов. — Я тоже сильно сомневался и колебался, но Белов вот как мне сказал вот что. Он сказал: представь только на секунду, что тот Зайцев, которого мы все знаем и любим, и тот Зайцев, племянник Мельгунова — что это два разных человека! На секунду только представь! Ведь если это так, то получается, что у нас во главе страны будет человек, который вообще непонятно кто! Это ведь такая бомба подо всеми нами! И, если она рванёт, мало никому не покажется! Ясно вам?

Аркадий тяжело вздохнул и сказал:

— Ладно. Много я мог бы сказать, но скажу так. Если бы вы раньше с Беловым моё мнение спросили, то я бы с вами подискутировал. Но сейчас, в нашем положении, обсуждать задание — последнее дело! Поэтому надо до конца это дело доводить. Какая у нас задача?

— Задача простая. Найти дом Зайцева и собрать доказательства его вины или же его невиновности.

Палыч перевёл дух и продолжил:

— Он жил в районе, под названием «Авангард». Я знаю, что вас всех, когда экзаменовали по «географии Волгограда», то особо тщательно спрашивали именно про этот район. И это не случайность была, а из-за того, что мы именно туда направляемся.

Мужик начал объяснять, как найти дом этого Зайцева. Павлик, сам не зная, зачем, слушал внимательно. Он не запомнил названия улиц, но твёрдо усвоил, что для того, чтобы найти нужный дом, нужно пойти от здания бывшего кинотеатра «Авангард», стоящего на Второй продольной, в сторону Волги и там, справа, возле другой, широкой и двухполосной улицы, и находится нужный двор. А в нём девятиэтажный белый дом. Парень запомнил номер квартиры на четвёртом этаже, но не запомнил номера дома. По словам Палыча, номер был и не нужен. Там одна такая девятиэтажка. Её близнец находится на другой стороне этой улицы, ведущей к Волге. Но нужна именно девятиэтажка с правой стороны. С одной стороны этого дома стоит пятиэтажный, а с другой четырёхэтажный дом. Этот дом Зайцева, говорил командир, там и слепой найдёт.

— А этот дом точно ещё стоит там? — спросил Аркадий.

— Да! Мы смотрели свежие спутниковые снимки. В округе вообще полностью разбитых домов нет. Квартира, конечно, может быть взломана и разграблена, а может и быть специально уничтоженной.

Палыч бросил быстрый взгляд на Аркадия и Павлик понял, что тот имеет в виду, что этот зловещий Зайцев, или его сообщники, могли специально уничтожить улики.

— Так вот! Если каким-то чудом квартира или вещи в ней уцелели, то надо искать документы и фотографии. Детские фотографии Зайцева тоже подойдут. Если там есть компьютер или ноутбук, надо снять с них накопители с информацией. Если же будут планшеты, сматрфоны, то взять их с собой. В общем, искать всё, что может пролить свет на личность и на облик настоящего Зайцева. У вас у каждого с собой есть фотоаппараты. Они для того, чтобы каждый из вас сделал снимки квартиры, в каком бы состоянии она не находилась! Также обязательны фотографии дома, двора и окрестностей. Вот такое у нас задание.

— Ясно, — сказал Аркадий. — Эти улики-доказательства и есть наше единственное задание?

— Добыть материалы по прошлому Зайцева — это основная задача. Второстепенная, но не менее важная задача — провести разведку города и окрестностей. Учитывая показания этого хрена, — Палыч кивнул на Павлика. — Придётся разобраться и решить с этими огнями в университете. Если они там есть, то надо выяснить, кто это там. Если эти огни и правда там мигают, то хочется верить, что это какие-то здоровые силы, вроде нас, но с западной стороны, тут пост устроили. Надо всё это выяснить.

— А что значит «здоровые силы»? — поинтересовался Степан.

— Подпольные организации патриотов на Западе. Они есть, но вот их связь с нашей страной — это большой секрет. Я знаю точно, что есть у нас отделы, которые занимаются этими делами, но Белов мне про них не рассказывал — не мой уровень. Но я уверен, что если бы он знал, что тут кто-то обитает, то рассказал бы.

— Извините, — подал голос Павлик и, когда все посмотрели на него, он сказал: — Но там могут быть бандиты, которые людей завлекают этими огнями!

— Откуда ты знаешь? — прищурился Палыч.

— Я не знаю точно, но это Гриша предположил, что они так завлекают. А Профессор вбил себе в голову, что это брат его там. Мы с Гришей поэтому и решили не идти туда, а как в город войдём, сбежать хотели, и на Дон идти.

— Ладно, проверим, — сказал Палыч. — Но, смотри мне, если это выдумки и никаких огней нет, то пожалеешь!