Неандертальцы. Недооцененные конкуренты Homo sapiens

Глава 6 Финал 60 000–25 000 лет назад

Если бы история неандертальцев была фильмом, то финал был бы драматическим, с невероятными поворотами – тут и дикие колебания температуры, и вымирание крупных европейских млекопитающих, и вторжение конкурирующего человеческого вида. И в то же время период, о котором у нас сохранилось больше всего свидетельств об образе жизни неандертальцев, остается довольно загадочным.

Эта эпоха делится на три отдельные фазы. Фаза «классических неандертальцев» началась 60 тысяч лет назад, когда климат Земли вступил в мягкое, но очень изменчивое межледниковье, которое не имело ничего общего с теплом и стабильностью, характерными для эемского периода или нынешнего голоцена. Неандертальцы воспользовались этими условиями, увеличив свой ареал в Европе и заселив северные районы, а после продолжали распространяться на восток в Азию.

Вторая фаза началась примерно 45 тысяч лет назад, когда наш вид прибыл в Европу. Этот период, который долгое время был предметом как литературных, так и археологических домыслов, в последние годы обрел более ясные черты. Его основная проблема заключается в том, что он приходится как раз на горизонт эффективного углеродного датирования. Ряд последних научных достижений – усовершенствование технологии датирования, получение данных о климате прошлого с точным разрешением и внедрение компьютерного моделирования – пролили свет на один из поворотных моментов в эволюции человека. Возможно, самым большим сюрпризом в новом исследовании стало то, что современные люди изначально не имели больших преимуществ перед неандертальцами.

Последняя фаза начинается около 37 тысяч лет назад. В это время присутствие современного человека в Европе претерпело драматические изменения. Появилась археологическая культура, названная граветтской, она, вероятно, пришла с волной новых людей и стала более успешной, чем неандертальская, – ранняя волна Homo sapiens, обитавших в Европе в течение почти 10 тысяч лет.

К моменту распространения культуры граветт по Европе неандертальцы вымерли. Прожив сотни тысяч лет в качестве хозяев континента, наши собратья по роду человеческому исчезли. Все, что они оставили после себя, – более устойчивые следы своего существования: каменные орудия, очаги, остатки пищи и, конечно, кости, которые мы позже будем использовать для определения даты их вымирания и выделения ДНК.

Чтобы лучше увидеть всю картину, вообразим, что весь ход эволюции человека, начиная с появления первого Homo habilis в Африке и до настоящего времени, укладывается в одни сутки. Для удобства начнем отсчет с полуночи, то есть с 2,4 млн лет назад, что соответствует времени появления рода Homo. В этот сжатый день, каждый час которого составляет 100 тысяч лет, люди покинули Африку на рассвете, примерно с 5 до 6 утра, и прибыли в Европу в полдень, уже пройдя полпути с появления человеческого рода. В ходе, вероятно, последующей экспансии за пределы Африки, Homo heidelbergensis или его предки распространились из Африки в Европу в сумерках, незадолго до шести вечера. К девяти вечера неандертальцы развились в Европе, начали делать леваллуазские орудия, и тогда же технологически продвинулись их собратья в Африке.

Карта важнейших стоянок неандертальцев и людей современного вида, обсуждаемых в этой главе. Река Дунай стала для первых Homo sapiens дорогой в Европу – от побережья Черного моря до Германии и далее в богатую ресурсами Южную Францию.

Примерно в 20:45 на Ближнем Востоке появилась ранняя форма Homo sapiens. К 23:20 неандертальцы стали преобладающим типом человека в Западной Азии и неуклонно продвигались на восток в сторону Сибири, которой они достигли около 23:30. К 23:40, всего за двадцать минут до настоящего времени, все следы неандертальцев исчезают. Когда в 23:54 закончился последний ледниковый период, современные люди были на пороге создания долгосрочных поселений и изобретения сельского хозяйства.

В этой главе мы обратимся к загадке вымирания неандертальцев. Возможно ли, что их организмы не смогли приспособиться к изменившимся условиям на планете? Испытывали ли они недостаток в пище или проиграли конкуренцию за ее источники? Были ли они слишком связаны со специфическими условиями среды? Была ли их культура в чем-то неполноценной, свидетельствуя о критических когнитивных слабостях? Каково было влияние прихода Homo sapiens? Изучая возможные причины их гибели, мы сформируем новое представление о неандертальцах. Как говорят: истинную сущность лучше всего проявляют суровые испытания. Изучая сущность неандертальцев, которые не смогли пережить эти тяжелые времена, мы также узнаем и кое-что о наших предках, которым это удалось.

Вымирание неандертальцев стало удачным сюжетом для СМИ, неотразимой историей, в которой каждое новое доказательство, хотя бы самое малое, преподносится как возможный окончательный ответ на главный вопрос. Но как только очередное единственно верное решение обнародовано, оно, как правило, быстро опровергается или просто забывается. Обзор последних новостей о вымирании неандертальцев наглядно демонстрирует эти подводные камни. Читателям следует скептически относиться к любой свежей новости на эту тему. Приведенные ниже заголовки интригуют, но в совокупности, как правило, нивелируют друг друга – ведь все они не могут быть правдой.

Ученым и научным журналистам свойственно преувеличивать важность небольших открытий. Пресса способна привлечь более широкую аудиторию, а исследователи могут получить хорошее освещение своего малоизвестного проекта, если им удастся связать его с вопросом вымирания. В числе примеров: питание («Неспособность охотиться на кроликов – часть вымирания неандертальцев?» – National Geographic News, 12 March 2013), теории социальной организации («Гендерное разделение труда дало современным людям преимущество перед неандертальцами» – Science Daily, 5 December 2006) или, казалось бы, небольшие биологические различия («Переносимость дыма могла дать нам преимущество перед неандертальцами» – New Scientist, 2 August 2016; «Неандертальцы могли вымереть из-за формы мозга» – History.com, 31 August 2018; «У неандертальцев чаще болели уши, что привело их к гибели» – The Economist, 12 September 2019).

Теория охотников на кроликов, если ее когда-либо воспринимали всерьез, продержалась шесть лет («Кости кроликов говорят о том, что неандертальцы были лучшими охотниками, чем мы думали» – New Scientist, 6 March 2019). Теории социальных или биологических различий оставляют множество вопросов без ответа. Если бы гендерное разделение труда ставило неандертальцев в невыгодное положение, они, несомненно, перестроили бы свою работу. И если второстепенный признак, такой как «ухо пловца», грозил бы всему виду вымиранием, то, вероятно, нашлось бы хоть несколько особей вида без этого признака, и их ДНК быстро распространилась бы в популяции.

Еще один распространенный способ получить ответ на вопрос о вымирании – найти катастрофическую внешнюю причину. Возможно, источник вдохновения здесь – астероид, погубивший динозавров. Сложность в том, что и неандертальцы, и современные люди населяли Евразию в одно и то же время, то есть обе популяции столкнулись бы с одним и тем же вызовом. Несмотря на это, ученые продолжают смотреть в небо («Ультрафиолетовое излучение обрекло неандертальцев на гибель?» – University of Florida News, 3 June 2019), на изменение температуры («Изменение климата, вероятно, привело к исчезновению неандертальцев» – Smithsonian Magazine, 28 August 2018) и на экстремальные погодные условия, вызванные инверсией магнитного поля («Конец неандертальцев связан с изменением магнитных полюсов Земли, предполагают ученые» – The Guardian, 18 February 2021). Как мы расскажем далее в этой главе, в самый критический момент случилось извержение Флегрейских полей в Италии. Могло ли это стать причиной? («Вулканы убили неандертальцев, предполагают ученые» – National Geographic, 22 September 2010). Возможно, нет («Супервулкан не виноват в гибели неандертальцев» – Live Science, 24 October 2014).

Компьютерные модели – мощный инструмент, позволяющий увидеть, как могло происходить изменение количества населения. Но СМИ зачастую их переворачивают, путая модель с причиной («Снижение уровня рождаемости может объяснить вымирание неандертальцев, предполагает новая модель» – Phys.org, 29 May 2019). Если бы коэффициенты рождаемости снижались, то это, очевидно, могло бы привести к вымиранию, но это не объясняет, почему коэффициенты снижались. Самые популярные объяснения вымирания наиболее драматичны, поскольку они отводят главную роль людям современного вида («Неандертальцы, возможно, вымерли из-за болезней, принесенных людьми из Африки» – The Guardian, 11 April 2016; «Вторжение людей могло случайно погубить неандертальцев» – CNN, 15 April 2016; «Могло ли скрещивание уничтожить неандертальцев?» – Daily Mail, 11 November 2018; «Союз собак и людей изгнал неандертальцев?» – National Geographic, 5 March 2015).

Заголовки, возвещающие о единственной и главной причине вымирания неандертальцев, никуда не исчезают, хотя немногие археологи рискнули бы говорить о какой-то одной. А потому, прежде чем перейти к исследованию возможных причин, начнем с того, что мы знаем о неандертальцах непосредственно перед их падением.

Как мы упоминали в первой главе, останки, впервые идентифицированные учеными как неандертальские, были обнаружены в пещере Фельдгофер в долине Неандер в 1856 году. Подтверждение того, что это не какой-то уродливый экземпляр, а особая и уникальная популяция или вид, было получено в результате последующих открытий пары скелетов в Спи (Бельгия), восьми особей в Ла-Ферраси (Франция) и почти полного скелета в Ла-Шапель-о-Сен (Франция). Все эти особи неандертальцев датированы временем от 70 тысяч лет назад (верхний предел дат Ла Ферраси) до 40 тысяч лет назад (Спи и Сен-Сезер).

Совсем недавно были обнаружены и другие почти полные скелеты неандертальцев, возраст которых попадает в тот же временной отрезок. Археолог Пол Петтит составил список скелетов неандертальцев, возможно, преднамеренно похороненных, и этот список прекрасно иллюстрирует, насколько богаты археологические данные о «классическом» неандертальском периоде, в отличие от более ранних времен, когда мы могли говорить лишь о нескольких местонахождениях. Во Франции есть скелет неандертальца из Ла-Кины, два из Ле-Мустье, один из Рок-де-Марсаль и один из Сен-Сезер (вероятно, самый важный в группе по причинам, которые мы обсудим ниже). В Сирии в пещере Дедерия были обнаружены два детских скелета. В Крыму – два скелета неандертальцев из Киик-Кобы и еще три – из Заскальной. В предгорьях Кавказа скелет неандертальского младенца найден в Мезмайской пещере.

Мы должны добавить к этому списку два места, где кости неандертальцев имеют признаки каннибализма: стоянку Эль-Сидрон в Испании, обнаруженную в 1994 году, с останками около тринадцати неандертальцев, и пещеру Виндия в Хорватии, содержащую несколько слоев отложений, обширные раскопки в которой вели как в начале, так и в конце XX века. Эти два места были ключевыми источниками для извлечения ДНК неандертальцев. Есть и другие локации с останками неандертальцев этого периода, но те, что перечислены выше, стали одними из самых важных.

Череп неандертальца из Ла-Шапель-о-Сен 1, найденный в 1908 году, когда был впервые обнаружен относительно полный скелет неандертальца.

В конце 1970-х ученые начали устанавливать формальные критерии, чаще всего на основе костей, обнаруженных в конце XIX и начале XX века, для идентификации неандертальцев. Альберт Санта Лука и Жан-Жак Юблен выделили четыре уникальные характеристики неандертальских черепов. Все эти довольно специфические особенности задней части черепа, по-видимому, связанные с его архитектурой, необходимой для поддержки чрезвычайно сильных челюстных мышц. На передней стороне черепа отсутствие выступающего подбородка также могло быть связано с жевательной способностью. Лица неандертальцев имели выдвинутую вперед форму, поэтому некоторые исследователи сравнивают их с аэродинамикой гоночных автомобилей. Такие лица, возможно, облегчили использование челюстей в качестве тисков, что подтверждают следы сильного износа на зубах.

Джеффри Шварц и Иен Таттерсаль добавили еще несколько диагностических критериев, связанных с большой носовой полостью неандертальцев. У этого вида были очень большие, широкие носы, и антропологи даже предлагали конкурирующие и несовместимые объяснения: от приспособления к холодному климату (для нагревания воздуха во время вдоха) до механизма охлаждения (для компенсации повышенной температуры тела из-за интенсивного обмена веществ). Другие думают, что носы были просто случайной вариацией, не требующей адаптивного объяснения.

Крис Стрингер отметил и другие особенности, в том числе бочкообразную грудь, короткие конечности и две тяжелые надбровные дуги (в форме двух соединенных арок над глазами) – пожалуй, их самая яркая отличительная черта по сравнению с Homo sapiens. Как и в случае с носом, для этих особенностей, по-видимому, нет общепринятого адаптивного объяснения. Надбровные дуги той или иной формы были характерными чертами человеческой анатомии со времен Homo erectus (у которых был один валик, похожий на монобровь), что делает современных Homo sapiens с нашими гладкими лбами исключением.

В пещере Эль-Сидрон на севере Испании были обнаружены останки тринадцати неандертальцев с признаками каннибализма, из которых ученые извлекли ДНК. Возможно, они были членами большой семьи.

Что говорят нам о неандертальцах их тела? Из базовой структуры костей мы знаем, что они были чрезвычайно крепкими. Судя по большому количеству повреждений, обнаруженных на костях, и относительно раннему предполагаемому возрасту смерти (немногие скелеты неандертальцев принадлежали людям, дожившим до сорока лет), мы можем предположить, что жизнь их была тяжелой. Они, скорее всего, сражались с животными на близком расстоянии, применяя охоту из засады, развившуюся еще во времена Homo heidelbergensis. И конечно, вполне вероятно, что неандертальцы сражались друг с другом, как и все человеческие группы, за исключением того, что у них была развитая способность причинять долговременный урон.

Как и мы, неандертальцы были в основном правшами (кости показывают, что мышцы их правой руки были сильнее, чем мышцы левой). Однако, в отличие от нас, их правая рука была сильнее левой в разы (сегодня такое различие встречается редко, разве что у профессиональных теннисистов). Вполне вероятно, что неандертальцы выполняли повторяющиеся действия, такие как скобление шкур для одежды, что приводило к выраженной асимметрии тела. Возможно, изготовление одежды посредством выскабливания шкур в те времена давалось чрезывчайно тяжело. Костяные иглы известны только из стоянок людей современного вида в более поздние периоды. Однако находка в 2020 году «волоконной технологии» (т. е. струны) в Абри-дю-Марас (Франция) указывает на то, что неандертальцы действительно обладали способностью прикреплять каменные орудия к древку и изготавливать непрочные предметы, такие как веревки, мешки, сети и даже кое-какую одежду.

Неандертальцы развивались иначе, чем современные люди. Крис Стрингер и ряд его сотрудников изучали зубы представителей этого вида, в которых остаются следы роста, подобные годичным кольцам деревьев[11]. Они утверждают, что неандертальцы созревали намного быстрее, чем Homo sapiens. Например, ребенок-неандерталец из Ле-Мустье показал уровень зрелости современного шестнадцатилетнего подростка, но, по оценкам, ему было всего двенадцать лет. С другой стороны, Антонио Росас и его коллеги, изучавшие восьмилетнего мальчика-неандертальца из Эль-Сидрон, считают, что скорость его роста была такой же, как у нас сегодня, хотя, по их словам, его мозг развивался немного медленнее. Тем не менее зубы ребенка уже были сильно изношены, а это означает, что он выполнял работу по подготовке шкур.

Пещера Виндия в Хорватии – одно из мест, где были обнаружены кости неандертальцев, из которых впоследствии была извлечена ДНК.

Из всего перечисленного можно сделать вывод, что неандертальцы быстро взрослели – или, по крайней мере, начинали выполнять взрослые обязанности в раннем возрасте – и умирали молодыми. Большинство из них знали, что такое сражаться, скорее всего, с крупными животными. Несмотря на эти трудности, они были заботливыми. Некоторые (со времен Сима-де-лос-Уэсос и до классического неандертальского периода в Шанидаре) получали тяжелые травмы (которые мы можем видеть на частично заживших костях) и не могли бы выжить без поддержки.

Многие черты неандертальцев, в том числе их крепкое телосложение и коренастые тела, долгое время интерпретировались как приспособление к холодному климату. В рамках современных человеческих вариаций существует корреляция между широтой, на которой живут люди, и строением их тел. Дело в том, что человеческое тело лучше приспособлено к холоду, когда площадь его поверхности меньше за счет более коротких конечностей, так как это способствует сохранению тепла – как гласит так называемое правило Аллена (названное в честь гарвардского зоолога XIX века Джоэла Асафа Аллена). Также существует правило Бергмана (названное в честь немецкого биолога XIX века Христиана Бергмана), которое связывает крупные размеры тела с низкими температурами.

Согласно этим правилам, тела неандертальцев отражают их долгое существование в холодном климате – в отличие от более стройных Homo sapiens. Но период вымирания неандертальцев кажется парадоксальным. Их тела приспособились к холоду во время предшествующего сильного оледенения. Около 37 тысяч лет назад климат Европы в очередной раз начал постепенно ухудшаться, и 26 тысяч лет назад настала кульминация – последний ледниковый максимум. Ко времени этого пика оледенения неандертальцы уже вымерли. Почему они вымерли в не самый суровый холодный период, во время которого процветали более приспособленные к тропикам Homo sapiens?

Физические качества явно не выводили наших предков вперед. Однако ученые считают, что терморегуляция неандертальцев давала им лишь небольшое преимущество перед их предками Homo erectus или такими конкурентами, как Homo sapiens, всего на 1 °C повышая устойчивость к холоду. Во время европейских зим и ледниковых периодов это слабо помогало, и неандертальцы все равно зависели от хорошей одежды, огня и, возможно, пищи с высоким содержанием жира, чтобы согреться. Тем не менее их масса тела и пропорции имели свою цену. По сравнению с более грациозными Homo sapiens, неандертальцам требовалось больше калорий для поддержания своих мускулистых тел. Как они находили эти обильные припасы? Чтобы ответить на этот вопрос, рассмотрим диету неандертальцев.

Есть два способа реконструировать диету неандертальца. Один из них – посмотреть на кости животных, выброшенные на стоянках. Этот метод может многое рассказать нам о том, что ели наши ближайшие родственники, выбирали ли они дичь в расцвете сил или довольствовались добычей старых и немощных зверей, а также в какие сезоны они стремились забивать животных. Но этот метод далеко не полон, поскольку он исключает растения, остатки которых плохо сохраняются, и крупную дичь, которую неандертальцы, вероятно, съедали там же, где убивали. Еще одна проблема заключается в том, что трупы животных могли быть принесены в пещеры другими хищниками.

Преодолеть эти недостатки археологи могут, изучая соотношение некоторых изотопов в древних костях и зубах. Извлекая костный коллаген (который происходит из пищевого белка) из останков неандертальца и выясняя соотношение стабильных изотопов углерода и азота, ученые могут получить представление о том, какие виды белка шли в пищу. Соотношение изотопов у хищников, как правило, отличается от соотношения изотопов у травоядных, поэтому археологи могут сравнить соотношения изотопов в неандертальском коллагене с соотношениями, обнаруженными у других животных из той же местности. Этот метод, как и радиоуглеродное датирование, включает в себя уничтожение ценных останков неандертальцев, пусть даже самых малых, поэтому археологи не хотят делать это слишком часто. К счастью, соотношение стабильных изотопов можно определить в процессе радио-углеродного датирования, поэтому обе процедуры могут проводиться в одной лаборатории на одном и том же материале.

Сравнение анатомии и формы тела неандертальца и современного человека:

Все вместе эти свидетельства рисуют неандертальцев как высших хищников, потреблявших огромное количество мяса, особенно от крупных млекопитающих, таких как мамонты. Они также употребляли в пищу лошадей, благородных оленей, северных оленей и бизонов. Множество стоянок во Франции – в первую очередь Комб-Греналь (Дордонь), который был раскопан Франсуа Бордом в 1950–1960-х, с 13-метровым культурным слоем, с датировками от более чем 125 тысяч лет назад до менее чем 50 тысяч лет назад, – показали, что неандертальцы были настоящими мясниками (т. е. они не подбирали животных, убитых другими хищниками, или животных, умерших естественной смертью, а выбирали лучшую добычу вместо самой слабой). По этому вопросу велись долгие дебаты, с одной стороны возглавляемые Льюисом Бинфордом, который утверждал, что неандертальцы были простыми падальщиками. Нет никаких сомнений в том, что этот вид в поисках пищи подбирал и павших животных, но в последнее время преобладает мнение о неандертальцах как об опытных охотниках.

Совсем недавно появились новые доказательства того, что неандертальцы ели не только мясо. Антрополог Карен Харди изучала состав зубного налета их останков из Эль-Сидрон на северном побережье Испании и выяснила, что этот вид ел жареные овощи и ромашку, возможно, в лечебных целях. Аналогичное исследование зубов из Шанидара и Спи подтверждает употребление в пищу растений, в том числе дикорастущих злаков. Изучение бактерий на древних зубах показало, что как у неандертальцев, так и у ранних современных людей микробиом ротовой полости специализировался на высвобождении сахаров из крахмалистых продуктов. А значит, часть рациона неандертальцев составляли углеводы. Вероятно, они ели много орехов, корнеплодов и зерен, возможно, в некоторых случаях приготовленных. Копролиты (окаменелые экскременты) из пещеры в Испании также показывают, что хоть неандертальцы и ели много мяса, они также питались и растительной пищей. Иными словами, их диета была гораздо более разнообразной, чем следует из одних только изотопных данных, хотя это не противоречит представлению о том, что неандертальцы были прежде всего мясоедами.

По мнению археолога Клайва Гэмбла, «революция изотопов положила конец всем бесконечным домыслам о собирательстве и охоте и вынесла вердикт, что неандертальцы были высшими хищниками, хотя и не ели много рыбы, в отличие от самых ранних людей современного вида в Европе». Отказ от рыбы стал, пожалуй, самым большим отличием в питании неандертальцев от сменивших их в Европе Homo sapiens.

Есть одна часть Европы, где климат, окружающая среда и пищевые ресурсы сильно отличались от таких областей, как Франция, по которой складывается портрет неандертальцев как прежде всего мясоедов. Мы имеем в виду область, которую Клайв Финлейсон, директор Гибралтарского музея, более десяти лет изучавший пещеру Горама и другие стоянки неандертальцев в Гибралтаре, назвал «Средиземноморским Серенгети». Финлейсон утверждает, что пища, доступная неандертальцам в Испании в этот период, была более разнообразной, чем та, которую они находили в самом сердце Европы.

Неандертальцы в Гибралтаре, начиная с эемского межледниковья и вплоть до своего вымирания, ели кроликов и других травоядных, в том числе горных козлов и благородных оленей. Кроме того, они ели моллюсков, черепах, тюленей-монахов и, что кажется невероятным, дельфинов. Как и люди современного вида в Африке, неандертальцы здесь начали есть моллюсков с глубокой древности, возможно, еще до эемского периода. Стоянки всего Средиземноморья и Ближнего Востока схожи с испанскими в том, что неандертальцы там ели мелкую дичь, а также черепах, морепродукты и растения.

Напомним, что в Африке большой скачок в поведении ранних современных людей, похоже, произошел в прибрежной среде, о чем свидетельствует множество важных стоянок и в Марокко, и в Южной Африке. Homo sapiens в то время, похоже, осознал важность моря, поскольку некоторые из первых в мире символических действий включали создание украшений из морских раковин. Конечно, возможно, что Homo sapiens просто выиграли из-за особой географии Африки (с ее длинными береговыми линиями, к которым прилегали пастбища со стадами дичи).

Напротив, география Европы такова, что основные прибрежные районы находились в менее продуктивных регионах на юге. Средиземноморское побережье не столь продуктивно, как побережье Южной Африки, где возникли некоторые из самых ранних современных форм поведения. И все же в Испании неандертальцы учились осваивать побережье и пользоваться его богатыми ресурсами. Проблема в том, что побережье Испании, как части Пиренейского полуострова, ограниченно, а Пиренеи, особенно в холодное время, служили барьером от остальной Европы. Есть свидетельства того, что неандертальцы потребляли моллюсков и в Италии и, похоже, ныряли за раковинами (найденными в местечке Гротта дей Москерини), чтобы использовать их в качестве орудий труда, но, как и в Испании и Португалии, они не смогли значительно расширить свою численность или ареал.

Некоторые ученые представили убедительные доказательства того, что неандертальцы Пиренейского полуострова не ограничивались добычей морепродуктов. Некоторые исследователи, например Финлейсон, предположили, что в Гибралтаре и других районах неандертальцы использовали перья и когти несъедобных птиц, в том числе орлов, возможно, как украшения. В 2015 году археологи Даворка Радовчич и Анкица Орос Сршен утверждали, что на стоянке Крапина неандертальцы использовали когти орлов в декоративных целях. Аналогичным образом в 2017-м итальянский археолог Франческо д’Эррико сообщил о находке зазубренной кости ворона из неандертальской стоянки Заскальная в Крыму, что подкрепляет идею о том, что наши ближайшие родственники интересовались птицами по символическим причинам. И дальше появились свидетельства еще более сложного символического поведения. В 2014 году в пещере Горам Финлейсон и его группа обнаружили крестообразный рисунок, выцарапанный на стене. А в 2019-м немецкие археологи нашли абстрактную резьбу на кости крупного животного, которую они датировали древнее радиоуглеродного предела в 50 тысяч лет назад, отнеся ее к неандертальским временам.

Более спорно утверждение португальского археолога Жуана Зильяна, что неандертальцы экспериментировали с пещерным искусством и создавали краски разных цветов. Его мнение основано на урановой датировке – методе, который измеряет количество распада радиоактивного урана и тория в отложениях поверх доисторических наскальных рисунков. Команда Зильяна указала на возможное искусство в трех испанских пещерах: геометрические фигуры в Ла-Пасиега, ручной трафарет (сделанный путем выдувания краски на руку, прижатую к стене, для создания контура) в Мальтравьесо и линии в Куэва-де-Ардалес, все с минимальными датами около 65 тысяч лет назад (последующее исследование подтвердило эти даты). В другой пещере, Эль-Кастильо в Кантабрии (Испания), обнаружены еще более сложные рисунки: серия красных точек и отпечатков ладоней. Это место датируется более чем 40 тысячами лет назад и может как быть работой неандертальцев, так и говорить о появлении новой популяции.

С помощью того же метода Зильян установил, что просверленные раковины и краски со стоянки Куэва-де-лос-Авионес старше 115 тысяч лет. Эти даты остаются спорными. Подтверждение столь раннего символического поведения неандертальцев пришло из Франции в 2016 году, когда исследователи обнаружили в пещере Брюникель круглое кольцо сталагмитов возрастом 175 тысяч лет. Неандертальцы использовали красную охру еще 250 тысяч лет назад, первоначально в качестве красителя и клея. Для Криса Стрингера одним из самых больших сюрпризов в его карьере стало «недавнее свидетельство использования [неандертальцами] подвесок, пигментов и клея для изготовления составных инструментов». Хотя в вопросе о переходе наших ближайших родственников к символическому поведению нет ясности, кажется, что если бы они это сделали, то, как и рыбалка, нечто подобное, возможно, не было бы широко распространено.

Все чаще свидетельства ДНК позволяют составить более полное представление о том, какими были неандертальцы, а также пролить свет на обстоятельства их вымирания. Возможно, самым важным открытием является однородность их глобальной популяции. Наш собственный вид необычен по сравнению с другими приматами тем, что мы также очень однородны. Однако у неандертальцев и денисовцев было гораздо меньше генетических различий, чем у современных людей, даже за пределами Африки. «У неандертальцев низкое разнообразие», – говорит генетик из Гарварда Дэвид Райх.

Первый ключ к разгадке малой изменчивости неандертальцев появился в 2000 году, когда ученые опубликовали три последовательности мтДНК (из долины Неандер, Виндии и Мезмайской). Согласно расчетам Пэабо, различия были довольно малы, а это означало, что все три особи имели относительно недавнего общего женского предка.

Дальнейшие исследования и достижения в области секвенирования ДНК показали, что примерно 50 тысяч лет назад генетическое разнообразие неандертальцев стало уменьшаться. Также имел место инбридинг. Высококачественный геном из кости пальца ноги неандертальской женщины из Денисовой пещеры в Сибири (первый геном неандертальца, когда-либо секвенированный с высоким качеством) показал, что в некоторых частях ее генома две нити ДНК были идентичны. Ее родители, должно быть, были близкими родственниками, возможно, двоюродными братом и сестрой. Среди недавних предков денисовской женщины также было распространено близкородственное скрещивание, что обычно является признаком небольших групп, живущих в относительной изоляции. Второй хорошо изученный геном был получен из пещеры Виндия в Хорватии, той, по материалам которой в 2010 году осуществили предварительную расшифровку генома неандертальца. Третий геном ученые получили в 2020 году из Чагырской пещеры на Алтае, подтвердив результат из близлежащей Денисовой пещеры, что неандертальцы в этом районе жили малыми группами, в которых имело место близкородственное скрещивание.

В 2021 году Пэабо и его коллеги Бенджамин Петер и Лауриц Сков смогли сравнить гены дюжины отдельных неандертальцев, в основном из Чагырской пещеры. Они обнаружили, что мужчины приходились друг другу близкими родственниками, то есть неандертальцы были патрилокальными. Это означает, что мужчины, как правило, остаются в семье, а женщины покидают свою исходную группу. Исследование также показало, что генетическое разнообразие мужчин было на опасно низком уровне, так как лишь немногие из них участвовали в размножении. Возможно, эта проблема была особенно серьезной для сибирских неандертальцев, живших в стороне от более населенных районов на западе. Или, может быть, вид в целом просто шел к вымиранию.

Что ДНК говорит нам о внешности неандертальцев? Как и у современных людей, у них были гены зеленых глаз и рыжих волос[12]. Многие ученые предполагают, что в ходе эволюции в Европе неандертальцы стали светлокожими. Удивительно, но генетика также говорит нам, что они могли улыбаться, чтобы показать дружелюбие и, возможно, завоевывать сексуальных партнеров. Что касается их способностей, гены подтверждают, что у неандертальцев была какая-то форма речи. Как и у современных людей, у них имелся ген под названием FOXP, первоначально провозглашенный «языковым геном». Он связан с мелкой моторикой, координацией движений и функциями, необходимыми для производства сложных звуков, а также, предположительно, для изготовления сложных каменных орудий. Это значит, что оба вида унаследовали FOXP от общего предка.

Изучение древней ДНК пока что делает первые шаги, и нам еще многое предстоит узнать о внешности и поведении неандертальцев. По словам Стрингера, «геномная работа продвинется, как только мы сможем получить высококачественные реконструированные геномы неандертальцев, чтобы сравнить их с геномами шимпанзе, [современных] людей и денисовцев. Мы начнем выявлять черты, типичные для каждой линии, и, по крайней мере, начнем рассматривать возможные различия в функциях мозга». Со времени выхода первого издания этой книги был достигнут значительный прогресс, но мы коснулись только самой верхушки проблемы.

В 2012 году костяные флейты и предметы портативного искусства, в том числе человеческие фигурки (некоторые с головами животных) из поселения Гайсенклестерле в Германии были датированы более чем 42 тысячами лет назад. Аналогичное искусство из других мест в Швабской Юре, таких как Хохле-Фельс, датируется почти тем же возрастом. Гайсенклестерле и Хохле-Фельс – первые примеры фигуративного искусства в Европе, что представляет собой важный новый этап. Помимо этих мест, существует только один пример в мире, где были найдены произведения искусства, изображающие химерические образы человека и животных, – это наскальные рисунки на индонезийском острове Сулавеси.

В течение многих лет углеродное датирование не позволяло надежно определить возраст, если он был более или около 40 тысяч лет. Однако с появлением техники, называемой ультрафильтрацией, надежность значительно повысилась[13]. Это ограничивает влияние загрязнений изотопами углерода более позднего происхождения, которые могут «омолаживать» органический материал. Уменьшение объема необходимых образцов также означает, что хранители музеев с большей вероятностью позволят провести непосредственное датирование ценных находок, таких как обработанные кости животных, бусины из раковин и человеческие кости, не нарушая их целостности.

Аналогичная революция произошла и в урановом датировании. Благодаря использованию малых проб метод U-серии можно применять для определения возраста наскальных рисунков, не причиняя им серьезного ущерба. Благодаря ультрафильтрации и урановому датированию, преодолевающему ограничения углеродного метода, большая часть мелких предметов и наскальных рисунков в Европе и других странах мира отодвинулась глубже в прошлое.

Дудочка из кости птицы возрастом более 42 тысяч лет, найденная на стоянке Гайсенклестерле в Германии, возвещающая о появлении в Европе человека современного вида.

Искусно сделанные статуэтки и костяные флейты – признак перемен, начавшихся в Европе немногим более 40 тысяч лет назад и связанных с появлением ориньякской культуры, названной по одноименной пещере в Средних Пиренеях во Франции. Пол Мелларс перечислил шесть элементов, образующих ориньякскую культуру и отличающих ее от мустьерской, преобладавшей у неандертальцев с 250 тысяч лет назад. Это: (1) усовершенствованное производство лезвий с помощью отжимной техники (см. наше обсуждение каменных орудий в четвертой главе); (2) более сложные каменные орудия с заостренными краями; (3) использование орудий из кости, рога и бивней слонов и мамонтов, а также камня; (4) украшения (бусы из раковин); (5) искусство; (6) широкие сети обмена.

Появление ориньяка представляет собой настолько радикальный отход от предшествующих (существовавших более 200 тысяч лет) мустьерских приемов изготовления орудий, что археологи считают этот момент концом среднего палеолита и началом верхнего. Данный рубеж также традиционно понимают как конец времени неандертальцев и начало эпохи современных людей. Однако фактически переход не столь заметен, и вопрос о том, были ли неандертальцы способны создавать верхнепалеолитические орудия труда, оставался фундаментальным в дебатах об их интеллектуальных способностях. За исключением нескольких инакомыслящих, таких как Зильян и д’Эррико, которые считают, что ряд ориньякских новшеств привнесли сами неандертальцы накануне прибытия Homo sapiens, большинство исследователей приписывают весь набор ориньякских форм поведения вторгшимся в Европу людям современного вида. Кем были эти Homo sapiens и как они попали на континент?

Внезапное и повсеместное появление современного человека в Европе более 40 тысяч лет назад требует некоторого объяснения. Поскольку археологи пытаются проследить распространение Homo sapiens по всему миру, возможно, самая важная линия доказательств, появившихся в последние годы, исходит от ДНК. Хотя кажется, что среди человеческих популяций за пределами Африки существуют большие различия, ДНК рассказывает другую историю, которая демонстрирует, что самые большие различия между современными людьми обнаруживаются в Африке. И напротив, остальная часть мирового населения происходит от группы основателей, которая могла состоять всего из нескольких сотен человек.

Археологи и генетики до сих пор выясняют детали удивительной истории заселения планеты. Все больше людей сходятся во мнении, что главный исход из Африки случился от 80 до 65 тысяч лет назад либо через пролив Баб-эль-Мандеб («Ворота скорби» на арабском) откуда-то из района современного Джибути на Африканском Роге к Йемену на Аравийском полуострове, либо по побережью Красного моря. С этого момента распространение по миру происходило с невероятной скоростью. В 2017 году исследования показали, что первые люди проникли в Австралию 65 тысяч лет назад, что близко к нижней оценке начала расселения.

Чем объясняется такое быстрое появление людей современного вида в Австралии в сравнении со временем, которое потребовалось им, чтобы достичь Европы? Даже сегодня береговая линия сохраняет центральное место в социальной и экономической жизни Homo sapiens. Это место отдыха и добычи морепродуктов. Будучи, по сути, одномерной географической зоной (тонкая линия между кустарником и краем моря), она благоприятствует безопасному исследованию и продвижению вперед (всегда можно вернуться), а также социальным контактам. Можно считать, что для пионеров пляжного туризма, вышедших из Африки, это был своего рода пляжный отдых, длящийся тысячи лет, когда каждое поколение могло продвигаться немного вперед вдоль берега в свободные земли. Прибрежный путь в Австралию, несмотря на большое расстояние в абсолютном выражении, легче преодолеть, чем путь вглубь материка.

Конечно, не все остались на пляже. Те, кто первыми пробрался в Европу, могли идти несколькими маршрутами – прямо на север из Йемена, через Плодородный полумесяц в Ираке, или по более извилистому пути. Большая часть этих маршрутов привела бы их в Турцию, Болгарию и Румынию, где они обнаружили бы Дунай как своего рода доисторическую магистраль (еще одну, по сути, одномерную географическую зону), ведущую в Центральную Европу, – и как раз туда, где были найдены некоторые из самых ранних предметов искусства.

У ворот в Европу самыми ранними местами обитания современного человека являются пещера Оасе в Румынии, открытая в 2002 году, и близлежащие пещеры Темната и Бачо Киро в Болгарии. Пока остаются спорными результаты углеродного датирования с помощью ультрафильтрации зубов человека современного вида из старых раскопок, давшего дату более чем 41 тысячу лет назад для Кентской пещеры в Торки (Англия) – до Великобритании тогда можно было добраться по сухопутному мосту – и более 43 тысяч лет назад для Гротта-дель-Кавалло в Апулии (Италия).

Совершенно полный череп Homo sapiens из Оасе имеет любопытную смесь современных и архаичных черт. В 2015 году было показано, что древняя ДНК из челюстной кости второго человека из Оасе содержит более 6 % ДНК от недавнего неандертальского предка, и это намного больше, чем у людей, живущих сегодня. Классификация челюстей из Бачо Киро вызвала споры – в 2021 году исследования ДНК трех человек показали, что они были Homo sapiens с неандертальскими предками в пределах предыдущих пяти-семи поколений. Дальше по Дунайскому коридору, к югу от Праги (Чешская Республика) находится Златы Кун, где был найден череп, возможно, самого старого современного человека в Европе. Он также имеет неандертальское происхождение, но гораздо глубже уходящее в прошлое (более чем на 60 поколений). Эти кости ясно показывают, что современные люди прибывали в Европу несколькими волнами и что к тому времени они уже смешивались с неандертальцами на Ближнем Востоке.

Ориньякский культурный взрыв связан с вторжением современных людей (хотя и с некоторой примесью неандертальцев) в Европу. На стоянке Фумане на севере Италии протоориньякская группа имеет зубы с мтДНК современного человека. Это подводит нас к следующему подозреваемому в нашем списке возможных причин гибели неандертальцев. Не ориньякцы ли уничтожили их? Ключом к ответу на этот вопрос является анализ того, как разные виды людей распределялись по планете в разные периоды времени. Начнем с побережья Юго-Восточной Европы, которое иногда предлагают в качестве возможного пути ориньякцев на континент. Постдокторское исследование Димитры было посвящено именно этому вопросу. Доказать, накладывались ли друг на друга мустьерские и ориньякские популяции, довольно сложно. Многие стоянки существовали долгое время, и культурные слои могли накапливаться на протяжении десятков тысяч лет, смешиваясь друг с другом. Ученые, как правило, использовали уклончивые термины для смешанных мустьерских/ориньякских археологических памятников, называя их финальным средним палеолитом, переходным средним/верхним палеолитом, начальным верхним палеолитом или ранней порой верхнего палеолита. Все эти термины сводятся к одному и тому же: коллекции каменных орудий сложно точно классифицировать как мустьерские (и, вероятно, неандертальские) или ориньякские (принадлежащие, вероятно, людям современного вида).

Раскопки в пещере Мухина-Печина, Хорватия.

Димитра утверждала, что самые молодые радиометрические даты, связанные с мустьерскими орудиями из таких стоянок, как Мухина-Печина в Хорватии и пещера Лаконис в Греции, относят их ко времени более 40 тысяч лет назад. Между тем самые ранние ориньякские памятники в этом регионе были датированы всего 37,5 тысячами лет назад. Димитра считает, что это указывает на то, что смешанные наборы орудий нельзя считать подтверждением пересечения популяций. По ее мнению, ориньякская культура могла появиться на балканском побережье позже. К тому времени местное неандертальское население уже давно исчезло, и регион был безлюден.

Можно ли где-либо еще наблюдать такого рода зазор между уходом неандертальцев и появлением современных людей? Неандертальский ребенок из Мезмайской пещеры на Кавказе (Россия) когда-то считался одним из последних представителей этого вида, жившим около 35 тысяч лет назад. Однако в 2011 году повторная датировка показала, что возраст останков около 40 тысяч лет, а тогда люди современного вида в этот район еще не пришли. В настоящее время считается, что к моменту прибытия современных людей на Кавказ неандертальцев там уже не было. Ультрафильтрационная революция в углеродном датировании отодвигает многих поздних неандертальцев ко временам ранее 40 тысяч лет назад, что заставляет усомниться в том, что два вида могли пересекаться в Европе.

Еще одним регионом, вызывающим споры, стала Италия. Существовавшая на юге полуострова местная культура Улуццо каменных орудий долгое время считалась «переходной» от среднего к верхнему палеолиту, в основном потому, что она не мустьерская и не ориньякская, а связанные с ней человеческие кости не были точно отнесены ни к неандертальцам, ни к современным людям. Улуццианцы известны своими ножами в форме полумесяца с обширной ретушью. Никто не мог точно сказать, были ли создатели инструментов неандертальцами, которые «прогрессировали» от мустье, или современными людьми, которые еще не освоили полный ориньякский набор технологий, так что все обозначили словом «переходный».

До недавнего времени считалось, что улуццианцы представляли собой ограниченную адаптацию неандертальцев к верхнепалеолитическим формам орудий, с которыми они соприкасались. Но в 2011 году два зуба на стоянке Гротта-дель-Кавалло – первой улуццианской стоянке, обнаруженной в 1960-х, – были идентифицированы как принадлежавшие людям современного вида и, как мы упоминали выше, датированы более чем 43 тысячами лет назад. И хотя некоторые оспаривают эти даты, многие все же склонны считать, что улуццианскую культуру оставили люди современного вида, и данных о том, что неандертальцы сохранялись в Италии намного позже появления современных людей в других частях Европы, больше нет. Италия сейчас представляется мозаикой: улуццианцы и ориньякцы (вероятно, современные люди) и мустьерцы (вероятно, неандертальцы) жили в разных ее частях в разное время.

И хотя споры о новых технологиях и конкретных датах до сих пор продолжаются, общепризнано, что неандертальцы и современные люди сосуществовали в Европе с момента появления там современного человека около 45 тысяч лет назад до вымирания неандертальцев. Но это не значит, что они пересекались друг с другом все это время и повсюду. Новые даты и новые методы датирования появляются очень часто, и картина событий на континенте быстро меняется. Учитывая это, можно сказать, что неандертальцы уже отступили из многих областей задолго до прибытия современных людей. Но так было не везде.

На самом деле есть некоторое совпадение между мустьерским и ориньякским (и, предположительно, неандертальским и «современным») заселением Северной Испании и Франции. По мере уточнения датировки период этот, по оценкам исследователей, сократился с десяти до, возможно, всего нескольких тысяч лет. О характере взаимодействия между неандертальцами и Homo sapiens в этих областях нет единого мнения. Некоторые утверждают, что на протяжении тысячелетий эти две популяции были настолько немногочисленны, а плотность населения так мала (возможно, всего один человек на квадратный километр), что они, скорее всего, не замечали друг друга. Другие полагают, что прямое взаимодействие было частым. До недавнего времени бытовало мнение, что по крайней мере одна группа неандертальцев на юге Франции «аккультурировалась» в верхнепалеолитическую технологию своих «современных» соседей. Эта группа связана с шательперронской культурой, которая долгое время была в центре споров о когнитивных способностях неандертальцев.

Шательперронская культура была впервые обнаружена на стоянке в Оверни в Центральной Франции. Она получила известность благодаря Андре Леруа-Гурану, одной из величайших фигур в истории французской археологии. Леруа-Гуран сыграл важную роль в сохранении некоторых сокровищ Лувра во время Второй мировой войны. Он также впервые предпринял широкомасштабные площадные раскопки доисторических памятников, чтобы выявить области деятельности и общую организацию стоянки, а не сосредотачиваться на стратиграфии. С 1949 по 1963 год он вел раскопки в Гроте дю Ренн, пещере в Арси-сюр-Кюр в Бургундии. Найденные им каменные орудия, как и улуццианские, казались переходными между мустьерскими и ориньякскими типами. Преобладали лезвия с обширной ретушью на длинной изогнутой поверхности, которая была преднамеренно притуплена, предположительно для того, чтобы ее можно было держать в руке (для резки). Они, вероятно, были сделаны с помощью мягкого отбойника, что делает шательперронскую индустрию верхнепалеолитической.

Сравнение культур каменных орудий верхнего палеолита. а—в Ориньяк:

призматический стержень (а.: длина около 46 мм), ретушированное лезвие (б: длина около 95 мм) и ретушированное лезвие (в: длина около 31 мм) из Косавы, Румыния; г—е Шательперрон: острия (г: длина около 64 мм), перфорированные зубы животных («подвески») (д: наибольшая длина около 46 мм) и костяной артефакт (е: длина около 112 мм) из Гротт-дю-Ренн, Арси-сюр-Кюр, Франция; ж, з Граветт: пластинка с тыльной стороной (ж: длина около 30 мм) и призматический сердечник (з: длина около 42 мм) из Бистричоара-Ла-Мал, Румыния.

В Гроте дю Ренн Леруа-Гуран также нашел украшения из слоновой кости и просверленные зубы. Эти артефакты имели символический характер и не были похожи ни на что, связанное с неандертальцами. Однако в шательперронских слоях археолог обнаружил и зубы неандертальца. Это значило нечто совершенно необычайное. Такие специалисты, как Франсуа Борд и Пол Мелларс, утверждали, что шательперронские каменные орудия произошли от местного мустьерского варианта, причем мустьерского варианта ашельской традиции (единственного мустьерского варианта, который Борд считал хронологически ограниченным и самым поздним). Изукрашенная слоновая кость и зубы казались сделанными грубо, словно людьми, видевшими украшения, но не умевшими их делать и, возможно, не до конца понимавшими их назначение. В 1978 году эта линия рассуждений была серьезно подкреплена находкой скелета среди шательперронских артефактов в Сен-Сезере, недалеко от побережья Атлантического океана. В то же время скелет из Сен-Сезера помог опровергнуть другую теорию, согласно которой неандертальцы в Европе эволюционировали в современных людей. Присутствие «классического» скелета неандертальца древностью всего в 40 тысяч лет среди орудий верхнего палеолита стало веским доказательством того, что современные люди пришли со стороны и эволюционировали отдельно от неандертальцев.

Сегодня ситуация снова меняется. Повторное датирование шательперронских слоев в Грот-дю-Ренн с использованием ультрафильтрации показало, что они перемешаны с материалом возрастом 49 тысяч лет (до начала шательперронского яруса) и намного более молодым, возрастом 21 тысячу лет (уже после вымирания неандертальцев). Ученые также сомневаются в том, что в Сен-Сезере есть какая-то связь между неандертальскими и шательперронскими орудиями. Теперь также установлено, что скелет находится в смешанном слое, мало чем отличающемся от слоев «переходного среднего/верхнего палеолита» в Греции, что ставит под сомнение его очень позднюю дату. Еще один удар идее аккультурации нанесли эксперты по каменным орудиям, такие как Жан-Гийом Борд (не родственник Франсуа), которые ставят под вопрос происхождение шательперрона от мустье.

Рисунок черепа «классического» неандертальца, найденного в Сен-Сезере и датированного периодом около 40 тысяч лет назад (слева), и черепа и нижней челюсти (не от того же черепа) современного человека эпохи верхнего палеолита, обнаруженного в Чехии.

Если выяснится, что шательперронская культура создана людьми современного вида, станет ли это аргументом против когнитивных способностей неандертальцев? И да и нет. В то время как шательперрон когда-то считали неандертальской «аккультурацией» верхнего палеолита, он во многом уступал соседней ориньякской традиции. Его воспринимали как предел достижений неандертальцев. Если мы сейчас примем, что нет убедительных доказательств того, что неандертальцы использовали технологии верхнего палеолита, мы больше не сможем утверждать, что неандертальцы могли лишь плохо имитировать ориньякцев. Но тогда остается вопрос: если шательперронскую культуру оставили люди современного вида, следовало ли всегда считать ее «низшей» по сравнению с ориньякской?

Можем ли мы винить в вымирании неандертальцев людей современного вида, впервые пришедших в Европу? На данный момент, с сохраняющимися неясностями в отношении радиометрических дат, косвенные доказательства убедительны, но вопрос так и не решен. Во многих областях, таких как Кавказ, Юго-Восточная Европа и некоторые части Италии, Homo sapiens проникли на территории, где неандертальцев уже не было. На других же территориях, таких как Франция, Южная Германия и Северная Испания, мы видим две популяции, живущие бок о бок с возможной локальной аккультурацией. Поскольку ДНК доказывает, что неандертальцы и современные люди скрещивались за тысячи лет до вымирания первых, нам остается только гадать: что же изменилось 40 тысяч лет назад? Возможно, долгий процесс упадка подошел к концу. Возможно, неандертальцы столкнулись со множеством испытаний, и появление современных людей стало последним ударом, который они не смогли выдержать.

По мере того как это происходило, 39 тысяч лет назад началось извержение Флегрейских полей в Италии. Сведения о существовании неандертальцев после этого времени противоречивы. Но они были не единственными людьми, исчезнувшими в то время. Шательперронская и культура Улуццо, обе, возможно, созданные современными людьми, прекратились вместе с мустьерской. Ориньякская долго не продержалась. Новая культура людей современного вида, граветтская, вскоре распространится по Европе.

Вид со спутника на озеро Тоба в Индонезии, остаток супервулкана, извергавшегося где-то между 71 и 75 тысячами лет назад. Возможно, это крупнейшее извержение вулкана с момента зарождения человечества. Могло ли оно или другое, не столь мощное, извержение на Флегрейских полях недалеко от Неаполя 39 тысяч лет назад сыграть роль в вымирании неандертальцев?

Каким был климат Европы в эти насыщенные событиями годы? Мог ли ледниковый период объяснить исчезновение неандертальцев? Эти вопросы лежали в основе крупной междисциплинарной научной программы под названием «Проект Третья Стадия», детища сэра Николаса Шеклтона и Тйеерда ван Андела из Кембриджа. Стадия 3 относится к геологическому периоду от 60 до 24 тысяч лет назад, когда соотношение изотопов кислорода, измеренное в глубоководных кернах, указывает на межледниковый или теплый период. Стадия 2 включала в себя последний ледниковый максимум, а сейчас мы живем в стадии 1 – межледниковье, известном как голоцен.

Третья стадия была далеко не такой теплой и стабильной, как современная (начавшаяся 11–12 тысяч лет назад) или эемское межледниковье (130–120 тысяч лет назад), которое мы обсуждали в предыдущей главе и относящееся к стадии 5. Отличие стадии 3 – в невероятной изменчивости, что само по себе было основным источником стресса. Температуры колебались между теплом и холодом, иногда меняясь на протяжении всего лишь одного тысячелетия. В теплые периоды климат был довольно мягким. Например, 45 тысяч лет назад средняя температура июля на северо-востоке Франции составляла, как полагают, от 16 °C до 22 °C. (Сегодня около 20 °C.)

Климатические данные показывают, что Северная Европа оставалась пригодной для жизни на протяжении большей части стадии 3. Низины Скандинавии не были покрыты ледниками по крайней мере до 26 тысяч лет назад. Сохранение теплых условий указывает, что один только холодный климат не мог быть причиной вымирания неандертальцев, поскольку их численность сократилась задолго до того, как климат сделался исключительно неблагоприятным. С другой стороны, общее потепление во время стадии 3 дало возможность современным людям проникнуть в Европу.

Один из способов исследовать влияние изменчивости климата на неандертальцев – изучить его воздействие на других животных. Многие крупные млекопитающие, такие как северный олень, лошадь, шерстистый носорог и мамонт, а также более мелкие виды, такие как росомаха, волк и лиса, пережили стадию 3 и существовали на протяжении последнего ледникового максимума. Млекопитающие, которые не выжили в Европе, включают в себя леопарда, некоторые виды куньих, а также крупные виды, такие как носорог Мерка и прямобивневый лесной слон. Существуют любопытные параллели в схемах отступления и вымирания между носорогом Мерка, слоном и неандертальцами. Возможно, популяция наших ближайших родственников сокращалась вместе с предпочитаемой ими средой обитания.

Главенствующей тенденцией к концу стадии 3 стало расширение открытых пространств, покрытых травами. Одна из моделей вымирания неандертальцев, выдвинутая Клайвом Финлейсоном, раскопавшим пещеру Горама, состоит в том, что граветтская культура была первой, использовавшей эту среду. Финлейсон утверждает, что Homo sapiens, подобно волкам и медведям, были лучше приспособлены к охоте с преследованием, которая привела к успеху в безлесных тундрах Евразии. Охота с преследованием включает в себя длительный бег за добычей, которая в конечном итоге может сдаться в изнеможении. Неандертальцы, напротив, придерживались рек и лесных опушек, где могли продолжать охоту из засады, которую усовершенствовали за сотни тысяч лет. Интересно, что первые современные люди, достигшие Европы, с которыми связывают ориньякскую культуру, как и неандертальцы, предпочитали более теплые и защищенные районы. По мере расширения степей, утверждает Финлейсон, территория современных людей граветтской культуры росла, в то время как область обитания неандертальцев (и современных людей ориньякской культуры) сокращалась в соответствии с изменениями природных условий. Эта закономерность могла действовать на неандертальцев в предыдущие эпохи расширения степи. Но на этот раз было одно принципиальное отличие: они были не одиноки.

Граветтская культура впервые появилась в Дунайском коридоре не позже 37 тысяч лет назад. Это было началом постепенного похолодания, которое, как показывают исследования проекта «Третья стадия», привело к сильному воздействию на окружающую среду, несмотря на то что температуры еще не достигли экстремальных значений. В этот момент расширение пастбищ было заметно в Северной Европе, но еще не охватило Францию. В холмистых районах с защищенными долинами, таких как Дордонь, где находятся многие неандертальские (а также шательперронские) поселения, сохранялись деревья. 25 тысяч лет назад граветтская культура распространилась на большую часть Европы, включая Великобританию, Испанию, Португалию, Италию, Грецию, значительную часть Восточной Европы и глубь России. В это позднее время неандертальцы и мустьерская культура исчезли и, вероятно, исчезла и ориньякская.

Что представляет собой граветтская культура? Археологически она определяется появлением некоторых типов инструментов, новой формы кремневого лезвия и костяных наконечников. Но что действительно отличало ее от мустьерской и ориньякской культур, так это гораздо большая плотность населения, с большим количеством стоянок на территориях с самыми разными природными условиями (в частности, на холодных равнинах Северной Европы), а также долгосрочные поселения и склады. Культура граветт хорошо известна своими статуэтками с преувеличенными женскими формами – так называемыми палеолитическими Венерами. В отличие от неандертальцев Европы, зависящих от мяса, граветтцы ловили в реках рыбу. Они также научились охотиться на сезонно мигрирующих степных животных, в отличие от более оседлых, предпочитаемых неандертальцами. Важно отметить, что некоторые Homo sapiens, использующие ориньякскую технологию, вполне могли быть первыми, кто развил граветтскую индустрию. Другими словами, граветтцы могли быть как новыми пришельцами из азиатских степей, так и просто ориньякцами, разработавшими новые технологии.

Еще до того, как в Европе появились первые современные люди, численность неандертальцев начала сокращаться. Почему это произошло, не совсем понятно. Возможно, это было проявление закономерного процесса, через который не раз проходили неандертальцы и их предки на протяжении более 500 тысяч лет. При ухудшении климата область их распространения сокращалась до убежищ – рефугиумов, а затем вновь расширялась. И хотя появление ориньякской культуры и последующее извержение вулкана, вероятно, стало сильнейшим стрессом для неандертальцев, приход граветтцев вообще изменил правила игры. Впервые появились люди современного вида, фактически расширяющие свой ареал во время фазы охлаждения.

Теперь обратимся к Пиренейскому полуострову, который, по мнению многих, мог быть последним прибежищем неандертальцев в Европе. В Азии картина вымирания менее ясна, и вполне вероятно, что количество неандертальцев там никогда не было значительным, даже когда они двигались на восток. Иберия, как мы видели, представляет собой особый случай. Природные условия здесь отличаются от Франции, Германии и Дунайского коридора, и полуостров частично защищен барьером Пиренеев. На испанской стороне гор протекает река Эбро, исторически важная географическая граница. Жуан Зильян утверждал, что «граница Эбро» приближается к линии, которую современные люди не пересекали до относительно позднего времени.

К тому времени, когда ориньякская культура в Европе уступила место граветтской, эта линия была нарушена. Вопрос о том, как долго продержались неандертальцы, сейчас является предметом споров. Некоторые утверждают, что самые поздние представители вида жили в Гибралтаре менее 30 тысяч лет назад, другие считают, что 35 тысяч лет назад ближе к последней достоверной дате присутствия неандертальцев к югу от реки Эбро, тогда как третьи до сих пор не видят надежных доказательств ни позднего выживания неандертальцев, ни позднего прибытия современных людей в этот регион.

Фигурка «Венеры» из Дольни-Вестонице (Чехия) из обожженной глины, датируемая граветтским периодом.

В 2013 году была предпринята попытка решить эту проблему путем повторного датирования костей из одиннадцати мест в южной Иберии с использованием ультрафильтрации. К сожалению, сохранность костей в этом районе, как и везде в средиземноморской Европе, плохая, и только два памятника предоставили материал, пригодный для датирования. Эти новые даты оказались гораздо более ранними, между 50 и 45 тысячами лет назад. Таким образом, в Иберии к югу от реки Эбро имеется пробел в достоверных датах, охватывающий период с 40 до 30 тысяч лет назад, что может быть связано как с плохой сохранностью костей, так и с отсутствием неандертальцев или современных людей, или вообще обеих популяций в этом регионе. Южная Иберия могла быть последним пристанищем наших ближайших родственников в Европе, или, возможно, 40 тысяч лет назад их там уже не было, как, вероятно, в Крыму и на юге Балкан.

Что касается возможных взаимодействий между современными людьми и неандертальцами на последнем этапе, то в Португалии есть одно интересное место. Останки четырехлетнего ребенка были обнаружены в 1998 году в граветтском скальном убежище под названием Лагар Велью в долине Лапедо, примерно в 150 км к северу от Лиссабона. Датируемый 27 тысячами лет назад так называемый ребенок Лапедо был похоронен с проколотой раковиной, визитной карточкой Homo sapiens за предыдущие 100 тысяч лет, а также с красной охрой. Останки явно принадлежат человеку современного вида. Но Зильян и американский антрополог Эрик Тринкаус утверждают, что у ребенка также есть черты неандертальца, которые указывают на смешанное происхождение.

Другие специалисты, такие как Крис Стрингер и Ян Таттерсолл, оспаривают этот вывод и видят в ребенке Лапедо просто современного человека без явных недавних неандертальских примесей. Были моменты, когда эти дебаты становились довольно горячими, что делает Лагар Велью идеальным местом для завершения нашей истории, поскольку оно напоминает нам, что из всего, что мы узнали о неандертальцах, очень многое остается спорным.

С точки зрения Тринкауса и Зильяна, неандертальцы не вымерли, а постепенно были поглощены вторгшимися людьми современного вида. Однако Стрингер и Таттерсаль считают, что современные люди просто заняли Европу после неандертальцев, которые исчезли до прихода «захватчиков». Недавно они использовали термин «текущая замена» для объяснения ограниченного межвидового скрещивания ДНК. В некотором смысле этот спор теперь превратился в спор о степени, поскольку одна сторона утверждает, что Homo sapiens сменили неандертальцев, а скрещивание в процентном соотношении было невелико (вероятно, около 50–60 тысяч лет назад в Западной Азии, вскоре после исхода из Африки), а другая сторона, ссылаясь на гибриды, такие как черепа из пещеры Оасе и, возможно, ребенок Лапедо, говорит о более значительном проценте скрещивания. В любом случае в Европе было так много последующих волн поселенцев, сменяющих друг друга, что у современных европейцев такой же процент неандертальской ДНК, как и у остального мира за пределами Африки.

Почему ставки в этом споре так высоки, а дебаты так ожесточенны? Хотя отчасти это связано с профессиональной гордостью несогласных палеоантропологов, главное здесь – вопрос о человечности неандертальцев. Некоторым это кажется продолжением вековых споров о том, были ли неандертальцы полностью людьми или представляли собой низшую линию. Например, двойственное отношение к неандертальскому человечеству было продемонстрировано журналом Discover, опубликовашем в 2011 году статью, в которой сообщалось о примеси ДНК неандертальца и денисовца у современных людей. Ироничный вынос на обложке гласил: «Ты не человек».

Наша точка зрения, если рассматривать неандертальцев не как моментальный снимок, а на всем протяжении их существования, состоит в том, что они в общем-то шли по той же траектории, что и наш вид. Потомки Homo heidelbergensis, они стали опытными охотниками, разработали леваллуазские каменные орудия, изготовление которых требовало более тщательного планирования, чем изготовление рубил. Они выживали в суровом климате, придумывая одежду и добывая огонь, хоронили умерших и заботились о больных. Они эксплуатировали ряд пищевых ресурсов, в том числе морских, использовали красную охру и орлиные когти, возможно, в символических целях и, очевидно, рисовали в пещерах и других сооружениях, у них был язык, они распространились на Ближнем Востоке, Средней Азии и Сибири и выживали в суровых северных широтах.

Скелет ребенка, найденный в Лагар Велью (Португалия), оказался в центре дебатов о том, скрещивались ли люди и неандертальцы в Европе в тысячелетия, непосредственно предшествовавшие вымиранию последних.

Все эти достижения ставят неандертальцев в один ряд с Homo sapiens эемского межледниковья, наступившего 120 тысяч лет назад. Когда два вида впервые встретились в Азии, неандертальцы были на подъеме. А когда современные люди с ориньякской индустрией появились на родине наших ближайших родственников (в Европе), оба вида, казалось, сосуществовали, хотя и предпочитали одни и те же места обитания.

Многие из величайших достижений неандертальцев произошли на стадии 3, менее чем 60 тысяч лет назад. Увеличилось использование захоронений, что объясняет большое количество останков неандертальцев этого периода. Также увеличилось расстояние, на которое представители вида переносили камень для изготовления орудий. Клайв Финлейсон и другие утверждают, что они использовали для украшения перья птиц – орлов, грифов и соколов, а также нарисовали «хештег» в пещере Горама. А Зильян в Испании обнаружил заманчивые свидетельства, что, помимо использования красной охры, неандертальцы экспериментировали с более широким диапазоном красок и начали перфорировать и украшать раковины. Невозможно сказать, чего бы они достигли, если бы у них было еще, скажем, 100 тысяч лет, чтобы наверстать упущенное.

Только когда современные люди из граветтской культуры смогли значительно увеличить свою численность и расширить использование окружающей среды и ресурсов, мы можем точно сказать, что население неандертальцев сократилось до нуля. Возможно, та же участь постигла и первую волну современных людей, проникших в Европу. Можем ли мы утверждать, что любую из этих групп нельзя считать в полном смысле людьми? История полна случаев, когда люди были подавлены вторгшимся населением. В некотором смысле это было нормой человеческого существования. В подобных случаях часто имел место низкий (а иногда и значительный) уровень скрещивания между коренными жителями и колонизаторами. В исторических случаях, когда обе популяции явно принадлежат к одному и тому же виду, было бы расизмом приписывать поражение одной из сторон их биологии. По словам Дэвида Райха, «идея о том, что процессы, которые происходили с неандертальцами, происходили все время, очень продуктивна».

Биологию неандертальцев действительно можно назвать иной. Они были сильнее, возможно, им требовалось немного больше пищи, чтобы поддерживать силы, а лобная кора их мозга, возможно, была меньше, однако взрослели они быстрее. Их мозг сохранил ту форму, которую наш имеет при рождении, и, вероятно, был устроен по-другому. «Другой» не обязательно означает худший. Готовы ли мы принять «другой» разум как человеческий разум? Означало ли это, что у них не было потенциала для процветания, как у нас? Все стороны согласны в том, что неандертальские образ жизни и телосложение не сохранились. Вопрос о том, а могло ли это произойти, лучше всего предоставить нашему воображению, к чему мы и обратимся в седьмой главе.