Небо лошадей

11

Едва светало, когда Адем вернулся из отеля. Я сидела на диване, я так и не ложилась и даже не устала, только веки были слегка тяжелыми и глаза воспалились, словно в них насыпали песка. Он неожиданно появился на пороге комнаты, посмотрел на меня, и мне стало понятно, что лгать и уверять, будто я только что встала, не стоит: на мне были все те же брюки с пятнами травы на коленях, а запах гвоздики стал еще сильнее и резче и был похож на запах мяса. Я схватила пивную бутылку, которую он оставил вечером на журнальном столике, и выпила последние капли пива, чтобы скрыть запах. Он подошел и сел рядом со мной, держа свою фуражку в руках, а я положила голову ему на плечо.

— Мне просто не спалось, — сказала я. — А так все в порядке, все хорошо.

Он не ответил, обнял меня за шею и, закрыв глаза, прижался виском к моему лицу.

— Мне самому не спалось, — прошептал он. — Сегодня я останусь с тобой, Мелих один раз пропустит школу, и мы все вместе пойдем гулять. Я даже могу взять один-два дня отпуска, — добавил он с улыбкой, — мы могли бы поехать на море.

Я посмотрела на него. Бледный свет сделал его щеки еще более впалыми, под глазами были мешки, он показался мне неожиданно постаревшим, и я с сожалением подумала о том, что он постоянно старел, днем и ночью, со дня нашей встречи он должен был тайком дежурить по ночам. От тревог и от радости в уголках его глаз появились морщинки, я провела по ним пальцем.

— Иди ложись, — сказала я. — Ты не должен сидеть со мной. И Мелих должен идти в школу.

— Тогда пойдем ляжем со мной.

Я подумала, потом покачала головой. Но он встал, взял меня на руки и отнес в комнату, делая вид, что недовольно ворчит. Он разделся сам и раздел меня все теми же рассеянными, пьяными от усталости движениями, и мы улеглись в постель. Прижавшись ко мне, он почти тотчас же заснул. Широко открыв глаза, я неподвижно лежала и смотрела вокруг. Эта комната была почти пуста, в ней не было ничего, кроме кровати и лампы с разорванным абажуром, стоящей прямо на полу. Приглядевшись, я заметила маленький красный грузовик, который Мелих забыл или оставил в углу комнаты; в остальном же это была комната одинокого мужчины, комната, в которой он спал прежде, чем я вошла в его жизнь. Я могла бы исчезнуть до того, как ему пришлось бы снимать мое фото со стены, платье с вешалки или собирать сережки с ночного столика.

Я лежала, прижавшись лбом к его груди. Он пах отелем, пыльными коврами и усталостью, которая одолевала его каждое утро, и очень отдаленно — лавандой. Почувствовав ее тончайший аромат, я улыбнулась, поцеловала его в грудь, откинула одеяло и бесшумно встала.

В ванной я посмотрела на свое бледное, осунувшееся лицо, боясь вновь стать похожей на себя ту, которой была раньше; я подрумянила скулы, подкрасила глаза и губы, наверное, слишком ярко, но я не могла позволить той, другой девочке из прошлого пойти со мной туда, куда, как я уже знала, направлюсь сегодня.