Ненаследный сын императора. Часть 1

Глава 12

В экипаже мы с Дарьей сидели порознь, между нами незваной гостьей втиснулась напряженная тишина. Девушка, хмуро насупив брови, делала вид, что очень заинтересована пролетающим мимо зимним пейзажем. Я же, откинувшись на спинку скамьи, уставился перед собой невидящим взором, и погрузился в тяжкие размышления.

Обидел я ее? Безусловно! Своим порывом необузданной страсти я зажег и Дарью, она готова была опустить все мосты и выкинуть белый флаг. Но я сумел остановиться. Каких это усилий мне стоило — словами не передать! Но смог. Потому что нельзя вот так, на бегу, впопыхах, использовать такую девушку, как Даша. Переспать с ней, удовлетворяя желание, которое пробудили во мне дразнящие выходки сестер — как-то не слишком правильно. Обещать ей что-то, не зная, что ждет меня в будущем — тоже. А она стоила гораздо большего, чем постельные игры украдкой.

Я перевел взгляд на мою спутницу и тяжело вздохнул. И как теперь мне ей объяснить, что я не отверг ее, что она желанна для меня? Я тихонько придвинулся ближе к ней, осторожно взял её руку. Она, не глядя на меня, порывисто вырвала её из моих ладоней. Но я снова, деликатно, но настойчиво, захватил её ладошку.

— Даш, — позвал я её. Она дернула плечом, не оборачиваясь. Я выждал минутку и снова произнес:

— Даша, посмотри на меня!

Девушка нехотя повернула голову.

— Послушай меня, пожалуйста. Ты всё неправильно поняла…

И с ужасом понял, что неосторожным выбором слов вызвал на себя огонь всех батарей.

— Непра-авильно?! Значит, я, по-твоему, совсем дурочка? А как прикажешь тебя понимать? Если мужчина отказывается от близости с девушкой — значит, она ему неинтересна! — Даша практически кричала, захлебываясь негодованием и подступающими рыданиями.

— Я непривлекательна?! Я… Я… Я не возбуждаю тебя?? — произнеся последнюю фразу, она жутко покраснела, но справилась со смущением и гордо задрала голову, сверкая глазами. — Да если хочешь знать, вокруг меня десятки поклонников, которые, дай я им такой шанс, не упустили бы его! А ты… Ты мог бы сразу сказать, что я для тебя только друг, нет, даже не так — сестра друга! А ты… Зачем?! Ты жестокий, Алеша… Один раз ты меня убедил в том, что я что-то неправильно поняла, говорил так красиво. Второй раз я не позволю вытирать о себя ноги, Ваше Высочество!

Она снова решительно вырвала свою руку и уставилась на меня огромными глазами, в которых читался вызов и непреклонность. Я опять вздохнул и начал, тщательно подбирая слова:

— Да, ты права. Я не просто обычный парень Алексей. Я — цесаревич. Я не могу распоряжаться своей судьбой так, как мне того бы хотелось. Больше всего на свете я желал дойти до конца, обладать твоим прекрасным телом, воплощая в жизнь все свои мечты… Но что было бы дальше, Даша? Все тайное быстро становится явным. Ты готова к тому, что на тебя станут показывать пальцем, смеясь за спиной? А как мне потом смотреть в глаза твоему отцу, твоему брату?

Я хочу, чтобы ты могла без страха, с уверенностью думать о будущем. Я хочу сделать тебе предложение в романтической обстановке. Я хочу назвать тебя своей перед всем светом! Но я цесаревич, Даша… И только император может решать, с кем мне вступать в брак. Готова ты к тому, что мне навяжут жену, а может, и не одну, с политическими целями, в интересах империи? Будешь ли ты спокойно делить меня с ними, зная, что твое положение в свете будет ниже, чем у них?

Девушка, внимательно всматриваясь в мои, полные боли, глаза, нерешительно потянулась ко мне, легко погладив меня по лицу. Я перехватил её руку, прижав к своим губам.

— Я не думала об этом так… — тихо призналась она. Затем решительно тряхнула головой. — Мне все равно, что будут обо мне говорить! Я люблю тебя, и это главное! Подумаешь, положение в свете… Наш род далеко не самый древний и известный, так что даже роль твоей любовницы меня не принизит! — девушка горько рассмеялась, потом продолжила. — Мне нужен ты, пусть с десятком жен, и парой десятков наложниц…

— Зато мне не все равно! Именно потому, что я тебя люблю… И никому не позволю не то что дурно говорить о тебе — даже смотреть без должного уважения!

Она поникла, перебирая руками складочки пышного платья, едва слышно всхлипывая…

— И что нам делать? Ты хочешь, чтобы мы… Чтобы совсем больше не общались?

— Ни в коем случае! — возмущенно воскликнул я. — Никуда я тебя не отпущу! Ты моя! — и привлек её к себе, усадив на колени. Нежно поцеловал её губы, соленые от слез.

— Как только представится удобный случай, я поговорю со своим отцом. Возможно, он пойдет нам навстречу.

Облегченно выдохнув, дальнейший путь мы проделали в куда более приятной атмосфере. Будущее оставалось все таким же неопределённым, но хотя бы в настоящем мы сумели разобраться со своими чувствами и желаниями. Пока Даша, доверчиво прижавшись ко мне, задумчиво рисовала узоры пальчиком на стекле, я размышлял, когда это успел стать таким правильным и даже старомодным в своих взглядах. Наверное, для этого нужно было искренне полюбить…

Чтобы добраться до самого здания, в котором располагался Департамент магических исследований, возглавляемый Нарышкиным-старшим, нам пришлось миновать несколько постов охраны. На каждом, несмотря на имперский герб, красовавшийся на дверцах, экипаж досконально осматривали, тщательно проверяли документы гвардейцев, сопровождавших нас. Миновав первый из постов, я заметил, что нас обогнал всадник, во весь опор мчавшийся к Департаменту по расчищенной от снега дороге. Понятно, значит, Николай Андреевич скоро будет в курсе, что долгожданные гости уже почти на пороге.

Приблизившись к цели поездки, я был впечатлён открывшейся картиной. Больше всего Департамент внешне был похож на какие-то секретные лаборатории из компьютерных бродилок. Приземистое мрачное здание непритязательного серого цвета раскинулось на обширной площади, угрожающе глядя на посетителей узкими окнами, больше похожими на бойницы. Чувствовалось, что при вражеском нападении научное учреждение легко может преобразиться в неприступную крепость. Массивные железные двери ещё больше усиливали это впечатление. Несмотря на то, что вокруг было безлюдно, я почти физически ощущал на себе неотступный пристальный взгляд невидимого наблюдателя. Поэтому не был удивлен, что не пришлось стучать, чтобы войти внутрь. Едва мы достигли двери, она гостеприимно распахнулась. На пороге нас встречал сам глава Департамента, Николай Нарышкин.

Сегодня он напомнил мне безумного учёного из научно-фантастических фильмов, которыми я увлекался в детстве. Пышные усы воинственно топорщились, белый халат был прожжен в нескольких местах, на щеке виднелся полустертый след копоти…

— Ваше Высочество! Очень, очень рад! — он схватил мою руку, с энтузиазмом тряся её, — вы очень вовремя!

— Папа! — со вздохом, укоризненно произнесла Дарья. Николай Андреевич, заметив, что она глазами показывает ему на непрезентабельный, по её мнению, халат, заметно смутился.

— Простите меня за мой внешний вид! Но я только что с испытательного поля, интереснейший артефакт опробовали в деле! Ну, доложу вам, и потенциал! Осталось только чуть доработать, а то результат немного непредсказуем, неизвестно, по кому больше может ударить — по владельцу или его противнику… Я вот, несмотря на все принятые меры предосторожности — и то не уберегся… — он просунул палец в прожженное отверстие в халате, загадочно хмыкнув в усы.

— Может, желаете лично посмотреть? Сейчас как раз начнут второй этап испытания!

— Нет-нет, — поспешно открестился я от такого предложения, представив подобные лишние отверстия в собственной шкуре. — Меня больше интересуют ваши исследования в области защиты. Чтобы, знаете ли, не бояться владельцев вот таких мощных артефактов…

Тут меня внезапно озарила мысль:

— А кстати, Николай Андреевич, могут ли подобными артефактами пользоваться Пустые?

— В принципе, Алексей Александрович, могут. Но в таком случае он сработает только раз, потом же накопитель магической энергии будет требовать подзарядки. А это достаточно трудоемкий процесс. К тому же, сами артефакты — довольно дорогостоящее удовольствие, ведь чаще всего в качестве накопителей используются драгоценные и полудрагоценные камни.

Я мрачно подумал, что как раз стоимость подобных побрякушек вряд ли может напугать наследника престола… Ну что ж, если подобное оружие может сработать лишь раз в его руках, у меня появляется неплохой шанс…

— Скажите, а как часто вы получаете заказы на вот такие штучки?

Нарышкин изучающе взглянул на меня, потом, помедлив, ответил:

— Что касается боевых артефактов, то от частных лиц — очень и очень редко, и только по протекции императора или министров. Сами понимаете, какой хаос может начаться, если подобным оружием смогут пользоваться все, кому не лень! В первую очередь, такими артефактами мы снабжаем имперские войска, гвардию Его Величества… В отношении защитных — правила уже менее жесткие, многие из дворянского и купеческого сословий хотят чувствовать себя в безопасности, даже когда рядом нет охраны. Для простого люда цена их тоже часто неподъемна.

Отдельная статья — бытовые артефакты. Жёсткого контроля за ними нет. Чаще всего их у нас приобретают оптом торговцы, а затем уже реализуют в своих лавках. Полученный доход мы пускаем на исследования, поддерживаем талантливых изобретателей…

Николай Андреевич, увлеченно рассказывая о своей работе, вёл нас по длинному коридору.

— Ну, это уже отдельная, экономическая составляющая нашей работы, думаю, что вам, молодые люди, она менее интересна.

Распахнув неприметную, ничем не отличающуюся от соседних, дверь, он торжественно произнес:

— Прошу пожаловать в мой кабинет! Именно здесь рождаются мои самые великие и продуктивные идеи… — и, переходя на нормальный тон, он добавил с улыбкой, — а ещё тут я иногда и ем, и сплю… Вообще, должен признаться, самой главной соперницей мои жены и наложницы считают мою работу! Ведь здесь я провожу гораздо больше времени, чем в стенах родного дома…

— Вот это совершенная правда! — послышался из глубины кабинета голос Ивана Нарышкина. — на прошлое Рождество мы заказали одному модному художнику папенькин портрет. И теперь, когда он возвращается домой после длительных отлучек по делам государственным, мы сличаем его лицо с изображением на картине. Чтобы ненароком не приветить кого чужого…

— Цыц! — гаркнул Николай Андреевич на сына, пряча усмешку, — молод ещё так с отцом разговаривать!

— Приношу свои нижайшие извинения, — отвесив несколько поясных поклонов, поспешно ответил Иван. При этом на его довольной физиономии не наблюдалось даже тени раскаяния.

— Шут. — фыркнула Дарья, усаживаясь на стул возле отцовского стола.

— На том и стоим. — откликнулся её брат, плюхаясь снова в кресло. — Не всем же быть такими скучными, как ты…

— Ладно, молодежь, вы тут пока располагайтесь, а я велю принести чаю, да чего-нибудь перекусить. И прихвачу несколько образцов новейших разработок в области защитных артефактов. Ведь именно они интересуют вас, Ваше Высочество? — Дождавшись моего утвердительного кивка, Николай Андреевич вышел из кабинета.

Я посмотрел на Петра Тараканова. Тот, непривычно хмурый и молчаливый, стоял у высокого книжного шкафа, пристально изучая названия книг. Подойдя к нему, я дружески приобнял его за плечи и, понизив голос, сказал:

— Если ты, мой друг, решил удариться в науку, то я буду отговаривать тебя всеми способами. Сначала заведи жену, наложницу, детей… Собаку, в конце концов! А потом уже получишь право сбегать от них вот в такой вот кабинет!

Пётр неуверенно улыбнулся, взглянув на меня. Я же продолжил:

— Я искал ответы на вопросы об устройстве мира в солидных научных трудах. А нашел в простом человеческом общении. И понял, что не променяю дружбу даже на сотню самых увлекательных книг! Ты простишь меня, Петь? Я много чего наворотил в последнее время, но больше всего меня печалило то, что мы с тобой отдалились друг от друга.

На лице Петра проступили столь явные облегчение и радость, что я осознал, насколько близко к сердцу он воспринял наше временное охлаждение.

— Что ты, Алексей, все в порядке, — смущаясь, произнес он. И, стремясь преодолеть неловкость, стал расспрашивать меня о здоровье, о тренировках. Так, оживленно болтающих о всяких пустяках, нас и застал вернувшийся Нарышкин. Увидев в его глазах одобрительный огонек, я понял, что он был в курсе наших проблем с Петром.

— Ну что ж, пока мы ждем чай, хочу предложить вашему вниманию… — с этими словами он водрузил на стол деревянную шкатулку довольно-таки солидного размера, — … несколько интересных вещиц.

Николай Андреевич оглядел нас, удостоверяясь, что безраздельно завладел нашим вниманием.

— Я подумал, что идеальный вариант для вас, Алексей Александрович, это ювелирные украшения. То, что вы сможете носить каждый день, не привлекая особого внимания. Например…

Он открыл крышку и достал небольшой перстень с небольшим ярко-зеленым камнем, оттенком напоминающим цвет глаз Дарьи. Довольно повертев его в руках, Николай Андреевич передал его мне, добавив:

— Для того, чтобы он заработал в полную силу, нужна специальная настройка на владельца. Этот артефакт защищает от отравлений. Неважно, добавлены яды в еду или питье, или если в окружающем воздухе распространяется газ — он предупредит легким уколом, при попадании яда в организм он замедлит его действие, дав время обратиться к лекарю или принять противоядие самостоятельно. Интересная особенность — перстень сам подстраивается под размер пальца. Но после активации он уже не может быть передан кому-либо, на пальце другого человека он будет просто бесполезным, но довольно красивым, стоит отметить, украшением.

Отложив перстень в сторону, Нарышкин достал следующий артефакт — довольно крупную мужскую подвеску из серебра с чернением. Держа цепочку, к которой она крепилась, Николай Андреевич вытянул руку, позволяя нам со всех сторон рассмотреть вещицу.

— Мастер, изготовивший этот артефакт, является приверженцем древней веры славян. Подобные обереги носили русские воины. Обратите внимание — он имеет форму щита, на котором изображён символ Солнца — коловрат. По поверьям, его лучи губительны для всяческого зла — и обычной нечисти, и пороков, таящихся в душе человека. Кроме глубокого символического значения этого оберега, мы вложили в него возможность абсолютной защиты владельца от любого воздействия. Длится она, правда, всего 5 секунд, но иногда даже такой короткий промежуток времени может оказаться драгоценным. Активируется он сам, в случае смертельной опасности для носящего. После использования требуется продолжительное время для восстановления основного свойства.

Положив оберег, на который я смотрел жадными глазами, мысленно потирая загребущие ручонки, к перстню, Николай Андреевич подмигнул мне и сунул руку в шкатулку. Вынув её, он показал мне следующий артефакт. На его ладони лежала пуговица. Точно такая же, как красовались на моем мундире сейчас. Массивная, золотая, с изображением двуглавого орла.

— Ну и напоследок, артефакт искажения пространства…

Оглядев наши озадаченные физиономии, Нарышкин сжалился.

— Проще говоря, активировав эту пуговицу, можно на короткий период стать невидимым для окружающих.

Хочу, хочу, хочу! — вопил хомяк внутри меня, готовя защёчные мешки.

Николай Андреевич заглянул в шкатулку, задумчиво пожевав губами, и что-то про себя решив, захлопнул крышку, отсекая содержимое от наших любопытных взоров.

— Пока, я думаю, хватит. Остальное ещё требует доработки и тщательных испытаний. А вот и чай поспел!

Глядя на то, как расторопная служанка проворно расставляет различные блюда, в неимоверном количестве доставленные лакеями, мы пугались аппетитов Нарышкина-отца. И это — немного перекусить???

Часом позже, после продолжительной дружеской беседы за чашкой — нет, за ведром чая! — экипаж уносил нас от гостеприимного Николая Нарышкина. Приятная тяжесть небольшого бархатного мешочка с артефактами кармане меня грела, куда менее приятная тяжесть в желудке заставляла мечтать о том, чтобы быстрее добраться до кровати.

Добравшись до дворца и распрощавшись с друзьями, я помчался в свои покои. С огромным облегчением расстегнув брюки со слишком тугим, на мой сегодняшний взгляд, поясом, я достал артефакты из их бархатного укрытия и с удовольствием стал рассматривать. Пуговицу отложил в сторону, дав себе зарок позже приказать пришить её на мундир, а перстень и оберег сразу нацепил на себя. Пока мы пили чай, все артефакты были настроены на меня, так что сейчас достаточно было просто надеть их.

Почувствовав себя немного увереннее, я со стоном блаженства увалился на кровать, намереваясь вздремнуть часок. Но не тут-то было. В дверь постучали. Вошёл камердинер и передал мне приказ императора немедленно явиться к нему в кабинет.

Ну что ж, на ловца и зверь бежит, — подумал я. — Вот сегодня и поговорю с отцом о своих отношениях с Дарьей.

Наскоро собравшись, я отправился к Александру Павловичу. Войдя к отцу, я обнаружил, что в кабинете он находится не один. В кресле возле стола сидел незнакомый мне мужчина лет сорока. Строгий костюм вполне соответствовал суровости взгляда, непринужденная поза говорила о его спокойствии. Увидев меня, он встал, в его глазах мелькнуло какое-то, порядком смутившее меня, неприязненное чувство, которое тут же сменилось вежливым интересом. Я даже подумал, что мне почудилось. В самом деле, с чего бы человеку, который видит меня впервые, негативно ко мне относиться? Но тут же я получил ответ на свой невысказанный вслух вопрос.

— Алексей Александрович, позвольте представиться — Джон Джордж Лэмбтон, граф Дарем. Новый посол Англии в Российской империи.

Ну понятно! С чего бы ему хорошо относиться к виновнику гибели его соотечественника, повлекшей за собой такие политические волны, что захлестнули и утопили многие желания и устремления туманного Альбиона…

Отец внимательно следил за тем, как я с уважительным полупоклоном отвечаю на приветствие посла дежурными фразами, одобрительно мне кивнув. Предложив нам обоим сесть, император и сам опустился в своё массивное кресло.

— Итак, цесаревич Алексей прибыл, теперь, я полагаю, мы можем начать. Сэр Джон…

Отец коротким кивком позволил англичанину начать свою речь. Тот откашлялся и произнес:

— Алексей Александрович, я, как представитель дипломатического корпуса Англии в Российской империи, должен принести вам наши извинения, в связи с тем неприятным инцидентом с графом Беркли. К сожалению, своим неподобающим поведением и неразумными поступками он навлёк на себя суровую кару. Его смерть не сняла с нас ответственности за произошедшее.

Выжидательно замолчав, он дал мне возможность ответить.

— Сожалею о том, что произошло с графом. Могу вас уверить, что столь прискорбная развязка того события была неожиданной и для меня. Я принимаю ваши извинения от своего лица, от лица же Российской империи говорить с вами будет мой отец, император Александр Первый.

В глазах императора, устремленных на меня, мелькнуло одобрение. Уважительно кивнув, граф Лэмбтон продолжил:

Я прибыл с пакетом документов, которые содержат предложения, касающиеся торговых и экономических отношений наших держав. Более того, Союз банкиров Великобритании также подготовил свои предложения сотрудничества, в рамках которого представителям купечества и дворянства Российской империи, имеющим торговые интересы в нашей стране, будут предоставляться кредиты по очень выгодным ставкам. Думаю, подробности будут интересны специалистам.

Глава Совета Магов нашей страны вскоре прибудет сюда, чтобы наладить обмен опытом в области магических исследований. Мы предлагаем вашим одаренным юношам и девушкам возможность обучения в лучших университетах и академиях Англии.

Что касается непосредственно вас, Алексей Александрович — мы предлагаем заключить брачный союз с представительницей одного из наиболее древних и уважаемых родов нашей державы. Прекрасно образованная девушка, обладает сильным даром уровня магистра — такая жена станет, несомненно, отличной спутницей и другом для вас, и украсит своим присутствием вашу жизнь. Подобный союз, на наш взгляд, послужит укреплению отношений России и Англии. Кроме того, приданое, которое она принесет в вашу семью, весьма богато…

— С вашими предложениями по этому поводу сначала ознакомлюсь я и мои советники. — заметил отец. — Алексей прекрасно понимает, что решение, касающееся его брака, буду принимать я.

Я с тоской вспомнил портрет невесты, «украшающий» сейчас ящик моего письменного стола. И мало меня утешали обещания несметных богатств, которые сулил посол. Скорее, мне казалось, что сейчас меня банально пытаются купить. Медленно переведя взгляд на императора, я произнес:

— Конечно, Ваше Величество. Я уверен, что принятое вами решение послужит на благо империи и устроит мое личное счастье…