Неотправленные письма

Энни слабо улыбнулась. «Я боюсь, что это произойдет. Я представляю как ты идешь в церковь, видишь Элберта и решаешь податься на уговоры, не выдерживая давления».

«Ох, милая», - быстро сказала Кэтрин. «Этого не произойдет. Я люблю тебя».

«Ты беспокоишься о том, что думают люди». Ее тон был сухим.

«Ты несправедлива», - сказала Кэтрин. Она чувствовала как вскипает. «Я говорила тебе с самого начала, что у меня будут трудности с этим. Но я также обещала, что найду способ разрешить их». Она вздохнула, собираясь с мыслями. «Ты просто должна доверять мне и знать, что только потому что я поеду домой, только потому, что пойду в церковь и увижу Элберта, который, между прочим, женат, ничего не поменяет по отношению к тебе или к нам. Мне не нужно видеть тебя постоянно, чтобы помнить как сильно я тебя люблю».

Энни изучала лицо Кэтрин некоторое время. Кэтрин даже стало любопытно что она пытается в нем найти.

Наконец Энни улыбнулась. «Я верю тебе».

Она откинулась назад и раскрыла свои объятия. Кэтрин улыбнулась и легла рядом, положив голову на плечо Энни. Через несколько минут они крепко спали.

КЭТРИН сошла с поезда в Лоренсе и оглянулась, в очередной раз осознавая насколько ее жизнь в Чикаго отличается от жизни остальной ее семьи. Чикаго был большим, полным активности городом, жизнь в котором постоянно кипела. Но Лоренс, с его атмосферой маленького города, напоминал старого друга, который никогда не меняется.

«Ну разве ты не приятное видение».

Кэтрин подняла голову и увидела спешащего ей навстречу Бада. Он был одет в грязный комбинезон и рабочие ботинки. Из кармана выглядывали черные потертые перчатки.

«Бад!» Кэтрин бросила чемодан и поспешила к нему навстречу.

«Осторожнее». Бад пытался удержать ее на расстоянии руки. «Ты перепачкаешься».

Кэтрин махнула рукой и крепко обняла брата. «Это не важно. Я рада видеть тебя».

«И я рад видеть тебя, Кети», - как-то неуклюже выговорил он, отстраняясь. Он посмотрел на ее чемодан. «Всего один?»

Кэтрин улыбнулась. «Один». Она повернулась и пошла забрать его.

Бад поспешил опередить ее. «Я сам».

Кэтрин открыла рот, собираясь опротестовать его решение.

«Может в Чикаго и считается нормальным для девушки таскать тяжести», - сказал Бад, поднимая чемодан. «Но здесь это работа мужчин».

Кэтрин пришлось подавить в себе желание настоять. «Ну тогда ладно».

Бад кивнул, но ничего не ответил. Вместо этого, он махнул в сторону парковки, расположенной напротив вокзала и направился к ней. Кэтрин последовала за ним к старому пыльному грузовику. Это было еще одно напоминание, что она вернулась в провинцию.

«Сиденья немного грязные», - предупредил Бад, открывая пассажирскую дверь и доставая сложенный плед. Он улыбнулся, разворачивая его и расстилая на сидении. «Эмили настоятельно просила взять его с собой, чтобы ты не испачкалась».

Кэтрин улыбнулась. «Ты женился на хорошей женщине».

Бад согласно кивнул и отодвинулся, позволяя Кэтрин забраться в грузовик. Как только она расположилась, он положил внутрь чемодан и обойдя грузовик подошел к водительской двери. Дверь заскрипела, когда он распахнул ее и еще раз, когда закрыл. В салоне пахло бензином и грязью, вперемешку с резким запахом машинного масла, что заставило Кэтрин опустить окно, впуская воздух.

Они выехали с парковки и направились к Шестой улице.

«Ну как дела дома?» - спросила Кэтрин.

«Нормально», - ответил брат, не сводя глаз с дороги.

Кэтрин прождала несколько секунд, напрасно надеясь что он продолжит более подробно. Она попробовала подойти с другой стороны. «А как урожай?»

Бад нахмурился и потер подбородок. «Ну не так плохо, как у фермеров на западе, но непогода все усложняет». Он пожал плечами. «Но зато цены на то, что у нас есть повышаются».

«Сейчас везде трудно», - согласилась Кэтрин. «В городе все так дорого. Людям приходится сводить концы с концами».

Бад кивнул.

«Ты помнишь мою подругу - Энни... Девушку, которая приезжала со мной на Рождество несколько лет назад?» - спросила она, желая как-нибудь включить в разговор Энни. «Мы складываемся и готовим совместный ужин, чтобы сэкономить деньги».

Бад снова кивнул. «Самое лучшее в фермерстве это то, что ты растишь свою собственную еду. У нас нет чего-то большего, но, по крайней мере, это у нас есть».

Кэтрин кивнула, не уверенная просто ли он делает замечание или пытается на что-то намекнуть. Она ничего не ответила и только уставилась через грязное стекло на засеянные поля, бегущие вдоль дороги. Они уже проехали Лоренс и направлялись к Биг Спрингс. Вдруг девушка увидела парящего вдали ястреба. Она выгнула шею, чтобы лучше рассмотреть его и показала Баду. Тот кивнул.

«Ты наверное слышала, что Элберт женился», - сказал Бад, после недолгой тишины. «Напился до чертиков за день до этого. И говорил о тебе».

Кэтрин нахмурилась и повернулась к Баду. «Что значит говорил обо мне?»

Бад пожал плечами. «Говорил, что устал ждать тебя. Говорил, что с тобой должно быть что-то не так, раз ты предпочитаешь жить в городе одна, чем выйти замуж».

«И что ты ответил?» - спросила Кэтрин.

«Меня там не было. Я услышал об этом в магазине несколько недель назад. Просто хотел предупредить тебя, потому что мать вся взвинтилась из-за этого. Возможно, она будет настаивать, чтобы ты вернулась домой».

«Я не собираюсь этого делать», - уверенно заявила Кэтрин. «Я счастлива в Чикаго. У меня там друзья и работа и... Мне там нравится».

Бад пожал плечами и выехал на покрытую гравием проселочную дорогу. Когда они достигли первой из нескольких выбоин он сбросил скорость. «Просто хотел, чтобы ты знала чего ожидать».

Кэтрин вздохнула. «Спасибо. Пожалуй, я не удивлена. Наверное, я даже ожидала этого».

Он улыбнулся. «Выслушай, что она скажет и прими свое решение. Не знаю, что тебе там так нравится, но если это делает тебя счастливой...»

«Делает», - с жаром ответила Кэтрин и коснулась его руки. «Делает, Бад. Мне нравится самой зарабатывать на жизнь и делать то, что мне хочется, и когда хочется. Я не хочу возвращаться домой и выходить за Элберта».

«Элберт уже женат», - напомнил ей Бад.

Кэтрин вздохнула. «Да. Но ты ведь понимаешь, что я имею в виду, правда?»

Бад кивнул.

«Так ты меня поддержишь?» - голос Кэтрин казался умоляющим даже ей самой. «Если мама начнет давить, ты поддержишь меня?»

Бад виртуозно объехал яму, не сводя глаз с дороги. «Я не говорил этого. Но я также не стану выступать и против тебя. И Эмили тоже».

Кэтрин постаралась скрыть свое удивление. «Вы уже обсуждали это с ней?»

Бад кивнул. «Это она убедила меня. Я не говорю, что это правильно, но не могу сказать и обратное».

Кэтрин улыбнулась, но решила не отвечать, зная, что он смутится. Они ехали в тишине пока Бад не повернул к дороге, ведущей к родительскому дому.

«Тебе бы лучше найти время и навестить Эмили пока ты здесь», - сказал он. «Как-нибудь днем? Я знаю, что она хочет повидать тебя и показать тебе малыша».

Кэтрин кивнула, голодным взглядом оглядывая знакомые деревья и заборы. Она радостно улыбнулась, когда они объехали последний поворот и в поле зрения показался фермерский дом родителей. Она только собралась сказать Баду, что было очень приятно снова оказаться дома, когда увидела, как мать распахнула входную дверь и вышла на крыльцо. Она протирала руки своим фартуком.

«Наверное, услышала грузовик», - сказал Бад. «Она вся на иголках с тех пор как получила твое письмо, сообщающее о твоем приезде».

Кэтрин улыбнулась и опустила стекло, не заботясь о том, что пыль обволокла как всю ее, так и ее одежду.

«Мама, привет!» - прокричала она, высовываясь из окна и приветственно махая.

Женщина помахала в ответ, наблюдая, как Бад паркует грузовик рядом с домом. Она подождала пока уляжется пыль, затем поспешила к ним навстречу.

Кэтрин открыла дверь, спрыгнула на землю и обняла мать. Женщина крепко сжала ее в своих объятиях, покачивая из стороны в сторону. «Ты такая худенькая». Она отодвинула Кэтрин на расстояние руки, чтобы внимательно изучить ее. «Одна кожа да кости. Наверное, ничего там не ешь, да?»

Кэтрин рассмеялась. «Конечно же ем, мама. Я ем три раза в день».

«Ну так, выходит, этого недостаточно», - укоризненно покачала головой женщина.

«Дай ей хотя бы поздороваться, прежде чем начнешь ее доставать, мама», - сказал Бад, проходя мимо них с чемоданом Кэтрин. Он кивнул в сторону дома. «Я отнесу его наверх».

«Ох, уж этот парень», - сказала мать, когда тот поднялся по ступенькам и исчез за дверью. «Хорошо, что Эмили приглядывает за ним». Она многозначительно посмотрела на Кэтрин, которая проигнорировала намек и взяла мать под руку.

«Я так хочу пить», - сказала Кэтрин. «Каковы шансы что я смогу отведать немного домашнего лимонада?»

«Думаю, вполне высоки», - улыбнулась ее мать. «Иди присядь, а я пока налью тебе стакан. Я принесу один и для Бада, а затем мы все сможем посидеть и пообщаться».

ДЕНЬ ПРОМЧАЛСЯ быстро и к вечеру усталая Кэтрин уже давно была готова к постели. Она надевала ночную рубашку, когда в дверь ее спальни тихо постучали.

«Тебе ничего не нужно?» В комнату вошла ее мама со стаканом теплого молока в руках.

«Нет», - ответила она. «Спасибо».

Женщина улыбнулась. «Подумала, ты захочешь молока». Она протянула Кэтрин стакан. «Хотела спросить раньше, как твоя подруга? Та, которая приезжала с тобой в тот раз - Энни?»

Кэтрин почувствовала как загорелось ее лицо, надеясь, что это было не слишком заметно. «Она в порядке. Все еще работает в обувном отделе».

Мать кивнула. «Она показалась мне милой девушкой. Однажды она станет неплохой женой какому-нибудь парню».

Кэтрин вежливо улыбнулась.

«Кстати, раз мы уж об этом заговорили», - продолжала женщина, - «У тебя есть кто-нибудь особенный в Чикаго?»

Кэтрин поднесла стакан с молоком к губам, делая медленные глотки в попытке протянуть время перед ответом. Должна ли она солгать или сказать полуправду?

«Я провожу большую часть времени на работе или с Энни». Это не было ложью, как и не совсем правдой.

«И никакого молодого человека, который тебя бы заинтересовал?» - спросила мать.

Кэтрин подошла к комоду и взяла в руки расческу. Стоя спиной к матери, она провела ею по волосам, стараясь казаться бесстрастной. «Нет. Я очень занята».

Женщина сочувственно покачала головой. «Так значит ли это, что ты слишком занята и для гостей?»

Кэтрин развернулась. Ее мать широко улыбалась.

«О чем ты?»

«Ну, мы с твоим отцом уже все обсудили, но медлили, потому что хотели сделать тебе сюрприз, но я так взволнована, что не могу больше это скрывать». Женщина хлопнула в ладоши. «Я собираюсь поехать в Чикаго с тобой».

Кэтрин моргнула, не зная как реагировать. Часть ее была рада показать матери большой город. Но другая часть понимала, что ей придется полностью изменить образ жизни. Ей нужно найти способ связаться с Энни и убедиться, что та уберет все свои вещи из ее комнаты. И, с опустившимся сердцем вдруг поняла она, под надзором матери она не сможет проводить время с Энни - никаких домашних посиделок и встреч все то время, пока мать будет в городе. Ее сердце налилось тяжестью, но она отложила расческу и поспешила обнять мать.

«О, мам, отличная новость. Мы прекрасно проведем время вместе. Я покажу тебе город и познакомлю с девочками со своей работы. Ты надолго приедешь?»

«Ну, твой отец не сможет долго оставаться один, так что не больше недели», - ответила женщина. «Я просто поеду с тобой, посмотрю город, достопримечательности и вернусь домой до того, как здесь произойдет катастрофа».

«Прекрасно». Кэтрин взяла мать за руку и подвела ее к кровати. «Есть что-то, что ты обязательно хотела бы увидеть? Как жаль,что ты не приехала в дни проведения Всемирной выставки».

«О, детка, я всего лишь хочу посмотреть как ты живешь», - сказала женщина.

Вполуха слушая мать, Кэтрин начала мысленно составлять список того, что Энни нужно убрать из ее комнаты. Сигареты, виски, одежду Энни, книги и письма, которые они писали друг другу. Самым сложным будет связаться с Энни. Она не могла поехать в город, чтобы отправить телеграмму - она не смогла бы объяснить, что такое срочное ей нужно отправить в Чикаго и тем более кому. Она, конечно, могла бы отправить письмо, но тогда его нужно было отправлять немедленно, а завтра уже суббота.

«... увидеть все эти огромные здания», - говорила ее мать. «Я не хотела бы жить там, но, должна признаться, я с нетерпением жду того момента, когда смогу увидеть все это своими глазами».

«Ты обязательно всё увидишь», - пообещала ей Кэтрин. «Озеро Мичиган и центр... я все тебе покажу».

ЛЕЖА В ПОСТЕЛИ, Кэтрин думала о том, как отправить письмо Энни. Если она сможет передать его Баду, когда тот отправится в город, то оно дойдет до Энни вовремя. А если вдруг Бад поинтересуется почему письмо так важно, она скажет, что оставила беспорядок в комнате и хотела быть уверенной, что все будет чисто к приезду матери. Это определенно не было ложью.

Утром Кэтрин спустилась вниз и застала мать пекущей сладкий пирог. Она попыталась принять небрежный вид. «Мама, я могу одолжить у тебя лист бумаги? Мне нужно написать письмо».

Мать обернулась, ее лицо было слегка нахмурено. «Кому ты должна написать письмо? Ты только приехала».

«Я должна написать подруге, Энни», - сказала Кэтрин. «Я уехала в такой спешке. Моя комната осталась в беспорядке и я хотела попросить ее немного прибрать в ней».

Женщина взяла пригоршню муки и присыпала ею поверхность стола. Она положила тесто в середину и обсыпала мукой скалку. Затем бросила на Кэтрин взгляд через плечо. «Для этого нет никакой нужды. Я знаю тебя. Уверена, все не так плохо, как ты говоришь. Мы сами можем все убрать, когда приедем».

«Это важно для меня», - быстро добавила Кэтрин. «Я хочу чтобы все было идеально к твоему приезду. И я не хочу, чтобы ты помогала мне наводить порядок. Я хочу чтобы ты отдохнула и получила удовольствие от визита».

«Ну ладно, если ты уверена», - сказала мать, раскатывая тесто. «Бумага в гостиной, в письменном столе, там и все остальное, что может понадобиться. Ты можешь отправить письмо с Бадом. Он завтра едет в город, закупать семена. Но, правда, тебе не стоит так беспокоиться по этому поводу».

«Поверь мне, что стоит», - сказала Кэтрин, целуя мать в щеку. «Спасибо».

Глава 18

Чикаго, Иллинойс, 1935 год

«О, мой бог», - воскликнула Недда, когда они с Кэтрин спустились с поезда на платформу чикагского вокзала. «Здесь так много людей».

Кэтрин посмотрела на людей, спешащих с чемоданами и коробками. Железнодорожный персонал помогал людям спуститься и подняться на поезд, и женщины в дорожных костюмах и платьях, а мужчины в костюмах сновали повсюду. Она закрыла глаза и прислушалась к гулу поездов. В воздухе витали разные запахи - пара, одеколона, еды. Она улыбнулась. Она была дома, или, по крайней мере, почти дома.

«...не могу представить как тебе удается справляться со всем этим», - сказала Недда, пытаясь смотреть сразу во все направления. «Так много людей».

Кэтрин попыталась взглянуть на все это глазами матери и так как когда-то смотрела сама, впервые оказавшись в городе.

Она взяла Недду за руку и сжала ее. «Добро пожаловать на Центральный вокзал, мама. Здесь мы пересядем на другой поезд, который останавливается совсем рядом от моего дома. Но, если ты не против понести свой чемодан, то мы можем пройтись пешком. Это займет минут пятнадцать».

Недда задрала голову, разглядывая строение из стекла и металла. «Он такой огромный».

Кэтрин потрепала женщину по руке. «Подожди пока ты увидишь зал ожидания. Потолок в нем 8 метров в длину, а пол и колонны сделаны из мрамора».

Недда раскрыла рот, когда они вошли в зал ожидания. Она крутилась по сторонам, разглядывая стены, потолки, огромные витражные окна, гигантские часы. «Здесь все такое большое и красивое. Я чувствую себя не в своей тарелке».

«Все в порядке». Кэтрин взяла мать под руку и огляделась. «Правда же, здесь красиво? Ну, так что ты предпочитаешь - поезд или трамвай? Если мы поедем на трамвае у тебя будет шанс все рассмотреть».

«Я даже не знаю», - призналась Недда.

Кэтрин улыбнулась, вдруг почувствовав жалость к растерянной матери. «У тебя еще будет много времени посмотреть город. Давай возьмем поезд. Оставайся здесь с нашими сумками, а я обо всем позабочусь».

Кэтрин оставила мать и пошла купить билеты. Когда она возвращалась назад, то увидела, что та стоит на том же месте, где она ее оставила, с тревогой вглядываясь в проходящие лица. Она схватила мать за руку. «Мама, в чем дело?»

«Я просто...» - Недда покачала головой и неуклюже пожала плечами. «Я просто беспокоилась, что ты потеряешься или не вернешься».

«Ну, не буду скрывать, поначалу я действительно терялась в таком количестве народа. Это резкая перемена. Но ты привыкнешь». Она замолчала и посмотрела на часы. Четыре часа. Ей оставалось только надеяться, что Энни получила письмо и обо всем позаботилась. В любом случае, она не могла больше тянуть время. Она подняла сумки и кивнула в сторону их поезда. «Поедем домой».

«Он идет почти прямо к месту», - объяснила она, когда они расселись по местам. «Он поедет по городу, затем пересечет мост через реку и остановится недалеко от моего меблированного дома».

Поезд дернулся вперед и Недда повернулась к окну, когда они отъехали от станции. Кэтрин комментировала проплывающие мимо достопримечательности, пока они проезжали по городу, все это время придумывая что скажет, если Энни не успела получить ее письмо. Она скажет, что одолжила кое-что у Энни для поездки, примерила их, но так как ничего не подошло, она оставила их, чтобы отдать позже. А что касается сигарет и алкоголя... что ж, это придется выдумывать на ходу.

Они подъехали к своей остановке как показалось слишком быстро.

«Вот мы и на месте», - сказала Кэтрин, помогая Недде подняться.

Они вышли на платформу вместе со всеми пассажирами, но Недда двигалась намного медленнее остальных.

«Мам, ты в порядке?» - Кэтрин схватила багаж матери. «Поначалу все это кажется слишком ошеломительным».

«Это точно». Недда прижала руку к груди и глубоко вздохнула. Она посмотрела вверх на здания, которые окружали их. «Как ты дышишь здесь? Здесь столько...» Она сморщила нос и повела рукой. «Этот запах и все так близко друг к другу».

Кэтрин пожала плечами и попыталась сдержать улыбку. «Ты привыкнешь к этому. Как насчет того, чтобы отправиться домой и распаковаться?»

Пока они шли к дому, Кэтрин рассказывала матери о городе, магазинах, и соседях. Она сразу же поняла, что мать не особо была впечатлена красным кирпичным зданием, который она называла домом.

«Да, я знаю, что это не много», - оправдывалась Кэтрин, открывая дверь и пропуская Недду вперед. «Но за те деньги, что я плачу, это вполне приемлемо».

Кэтрин провела Недду по скрипящей лестнице и вниз по темному коридору к своей комнате. Возясь с ключами, она слышала за спиной дыхание Недды, которая слегка задыхалась после поднятия на несколько лестничных пролетов. Сейчас или никогда, подумала она, вставляя ключ в замок и отпирая дверь.

Комната была такой чистой, какой она ее никогда не видела. Энни сделала больше, чем просто прибралась - она начистила все до блеска. На столе стояла ваза с желтыми тюльпанами, несомненно сорванными в одном из ближайших парков. Кэтрин облегченно вздохнула, вошла в комнату и опустила чемодан на пол. Недда проследовала за ней.

«Я знаю, это немного, но зато это мое личное. Что скажешь?»

«Она такая маленькая», - сказала Недда, разглядывая скудную мебель. «Все эти огромные здания, и вдруг такая маленькая комната». Она с грустью посмотрела на дочь. «О, Кэти».

Кэтрин глубоко вдохнула и постаралась не обороняться. «Вообще-то это все, что мне нужно. В комнате достаточно места для книг и всех моих вещей. У меня есть место, где я могу готовить, а также ванная, она вниз по коридору. Для меня этого вполне достаточно».

«Ну, предполагаю, что ее не трудно держать в чистоте», - заметила Недда. «И как мило со стороны Энни принести для нас свежие цветы». Она перевела взгляд с цветов на Кэтрин. «Я увижу ее пока буду здесь?»

Мысль о встрече с Энни вызвала у Кэтрин трепет. Чтобы скрыть свою нервозность, она подняла чемодан матери, подошла к стулу, стоящему у шкафа и поставила его. Она сделала глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки. Кэтрин обернулась и увидела, что Недда стоит перед окном и смотрит на улицу. «Так чем хочешь заняться первым делом?»

Недда посмотрела на нее и устало улыбнулась. «Если честно, я жутко утомлена. Я думаю, для начала распаковать вещи, а потом немного полежать».

Кэтрин кивнула. «Хочешь чего-нибудь выпить? Кофе? Чай? Воды?»

«Нет, спасибо». Недда махнула рукой. «Мне нужно только немного времени, чтобы набраться сил». Она огляделась. «Куда мне положить свои вещи?»

«Ну, вот шкаф». Кэтрин подошла к нему и открыла. Она вынула три деревянные вешалки. «А если тебе нужен ящик...» Она выдвинула один. Внутри лежали стопки бумаг, письма от Энни и книга "Колодец одиночества", которую Энни подарила ей на их годовщину. Кэтрин быстро захлопнула его.

«Мне не нужен ящик», - сказала Недда. «Я могу хранить сложенные вещи в чемодане. Мне только нужно немного места, чтобы повесить платья».

«Моя квартирка может и мала, но я не позволю тебе держать вещи в чемодане». Кэтрин подошла к шкафу и взяла с полки пустую коробку от обуви. «Я только освобожу один из этих ящиков». Она стала так, чтобы Недда не смогла увидеть содержимое ящика, которое она перекладывала в коробку. Затем задвинула коробку вглубь шкафа - туда, где Недда не нашла бы ее. «Вот и все».

Они несколько минут смотрели в пустой ящик, затем Кэтрин неуклюже отошла от Недды и присела на край кровати.

«Мы можем сходить на ужин в ресторан», - сказала она, когда Недда открыла свой чемодан и начала перекладывать вещи в шкаф. «Здесь неподалеку есть небольшое уютное местечко, куда я иногда хожу».

Недда покачала головой. «Я не хочу, чтобы ты тратила деньги на дорогой ужин ради меня». Она бросила взгляд на плиту и кашлянула. «Если конечно, ты действительно можешь готовить на этой штуковине».

«Ты будешь поражена тому, насколько она функциональна», - заверила ее Кэтрин. «Обычно я готовлю что-нибудь простое, но... ее вполне достаточно».

Раздался стук в дверь. Кэтрин посмотрела на Недду, подняла бровь и попыталась казаться спокойной, хотя знала, что это Энни. Она уже пересекла комнату, когда в дверь снова постучали.

Кэтрин глубоко вздохнула и отперла дверь. На пороге стояла сияющая Энни, прижимая к груди сумку с продуктами. Сердце Кэтрин чуть не выпрыгнуло из груди. Она хотела одновременно смеяться, плакать и обнимать Энни. Но больше всего она хотела поцеловать ее.

Энни улыбнулась. «Добро пожаловать домой», - громко сказала она, опуская руку на плечо Кэтрин.

Кэтрин почувствовала как загорелось ее лицо и затрепетало тело. Хотя Недда не могла видеть их, она быстро отступила от прикосновения Энни.

«Я подумала, что вы будете усталыми с дороги, поэтому принесла вам еды», - сказала Энни, подмигнув ей и входя в комнату. «Добро пожаловать в Чикаго, миссис Хендерсон». Она опустила сумку на стол. «Вы были так добры ко мне, когда я приезжала к вам, и я захотела отплатить вам тем же. Я решила что должна принести обед и поприветствовать вас как следует».

Недда поспешила навстречу Энни и притянула девушку в свои объятия, затем отодвинулась и скрупулезно оглядела ее. «Ты все такая же худая. Мы должны забрать тебя на все лето на ферму и хорошенько откормить».

«Я не против», - многозначительно сказала Энни и повернулась, чтобы улыбнуться Кэтрин. «Меня нужно откормить».

Кэтрин подняла бровь, но ничего не сказала.

«Спасибо, что прибралась тут», - сказала Недда. «Кети была в такой панике, когда узнала, что я еду с ней, а у нее беспорядок».

«Мне было приятно сделать это», - улыбнулась Энни. «Я, как и Кэти, хотела чтобы вам понравилось здесь». Она кивнула на открытый чемодан. «Похоже, вы только зашли».

«Да. Поезд немного задержался». Кэтрин подошла к сумке с продуктами и заглянула внутрь.

«Там ничего особенного», - сказала Энни. «Яйца вкрутую, сыр, и сэндвичи. И несколько банок супа».

«Похоже, это все чем вы и питаетесь, девушки», - пробормотала Недда, перекладывая вещи в ящик комода.

Кэтрин подождала пока мать повернется к ним спиной. «Спасибо за еду», - мягко сказала она. «Тебе правда не стоило беспокоиться».

Энни улыбнулась. «Я хотела сделать это».

Кэтрин посмотрела на нее, вновь борясь с желанием поцеловать девушку. Она бросила взгляд на Недду, затем посмотрела на Энни. «Я сбегаю к крану и принесу воды для супа».

«Я помогу тебе», - предложила Энни, поспешно снимая с полки кастрюлю и кувшин. Она протянула один из сосудов Кэтрин, второй оставила себе.

«Мы быстро, мам», - сказала Кэтрин, выходя в коридор. Энни последовала за ней, закрыв за собой дверь. Они шли по коридору в тишине, так близко друг к другу, что Кэтрин могла ощущать жар, исходящий от тела Энни, но не касаясь друг друга пока не оказались в ванной. Кэтрин открыла дверь и вошла внутрь.

«О, господи», - прошептала Энни, опуская кувшин в раковину и закрывая дверь. «Не могу поверить что ты наконец-то вернулась». Она стремительно подошла к Кэтрин, прижала ее к стене и притянула ее лицо к себе, крепко целуя. Она прижала свое тело к телу Кэтрин и углубила поцелуй, прерывая его только для того, чтобы прошептать имя Кэтрин.

Они тяжело дышали и Энни, не став тратить времени, скользнула рукой от шеи Кэтрин к ее груди. Кэтрин резко выдохнула.

«Боже, я так по тебе скучала», - прошептала Энни, борясь с пуговицами на блузке Кэтрин.

Кэтрин схватила руки Энни, пытаясь остановить их. «Энни, прекрати. Мы не можем».

«Конечно, можем». Энни притянула девушку к себе и накрыла ее рот поцелуем, заставляя молчать. Кэтрин чувствовала как ее покидает решимость, пока не вспомнила о Недде в нескольких метрах от них.

«Энни». Голос Кэтрин дрожал, когда она попыталась остановить руки Энни. «Нам нужно остановиться. Нас ждет мама. Мы можем попасться».

Энни озорно улыбнулась, высвободила из плена одну из своих рук, и опустила ее на талию Кэтрин, затем ниже.

«Энни, прекрати», - сказала Кэтрин, хотя и не сделала попытки убрать ее руку. «Мы не можем. Не сейчас». Она почувствовала как ее бедра выгнулись навстречу ладони Энни и резко вдохнула, когда Энни начала медленно ласкать ее. «Может, я провожу тебя домой или что-нибудь придумаем». Она закрыла глаза и против воли тихо застонала. «Энни, мы должны набирать воду».

«Кейт». Энни надавила сильнее и уткнулась лицом в шею Кэтрин. «Пожалуйста. Тебя не было целую неделю. Все что я хочу это немного времени наедине с тобой».

«Это не все, чего ты хочешь и ты это прекрасно знаешь». Кэтрин медленно выдохнула и заставила себя отвести руку Энни. Она засмеялась, слегка покачнувшись. «Нам нужно набрать воды. Мы и так находимся здесь слишком долго».

«Пообещай, что проводишь меня домой». Энни стояла между Кэтрин и раковиной. «Пообещай, иначе ты не покинешь эту комнату просто так».

«Энни», - тихо сказала Кэтрин. «Не угрожай мне».

«Это не угроза». Она лукаво улыбнулась. «Это обещание. Просто скажи, что проводишь меня домой».

Кэтрин хотела сказать "нет", но не могла. Вместо этого она только кивнула.

«Ну вот». Энни наклонилась и поцеловала ее в кончик носа. «Разве это было так трудно?» Она мило улыбнулась и отодвинулась, пропуская Кэтрин к раковине.

Кэтрин поставила кувшин под кран и открыла его. «Я не шучу, когда говорю, что мы должны быть осторожнее. Моя мама может и из маленького города, но она совсем не глупа. Она ничего не упускает из виду».

«Кроме того, чего не ожидает, Кейт». Энни обняла Кэтрин за талию и притянула к себе. «Ты всерьез полагаешь, что она может подумать о нас как о возлюбленных?»

Кэтрин вытащила кувшин из под потока воды и отвернулась, пропуская к раковине Энни. «Она хочет, чтобы я вышла замуж. И я уверена, она не упустит шанса разузнать больше о моей жизни здесь. Она хочет, чтобы я подарила ей внуков и поселилась где-нибудь неподалеку от дома. Ты не имеешь понятия под каким давлением я находилась всю эту неделю».

«А ты», - резко ответила Энни, - «не имеешь понятия как трудно мне было находиться здесь одной, не знать к чему они могут тебя склонить, беспокоиться, что ты передумаешь».

Кэтрин удивленно моргнула. Энни отвернулась от нее, напряженно стоя у раковины, выражение ее лица было серьезным. Кэтрин коснулась руки девушки. Она почувствовала как перекатился бицепс, когда она взяла кастрюлю за ручки.

«Я не собираюсь передумывать», - тихо сказала Кэтрин. «Я люблю тебя и хочу быть с тобой. И это ничего не сможет изменить». Она помолчала. «Я тоже напугана».

Энни повернулась к Кэтрин лицом, внимательно изучая ее. Затем вздохнула. «Я знаю. И это та часть, которая беспокоит меня больше всего».

Кэтрин поставила кувшин на крышку унитаза, забрала кастрюлю из рук Энни и поставила ее на раковину, затем крпко обняла девушку. Она чувствовала тепло тела Энни и медленное биение ее сердца, когда они слились в объятии. Она прижалась лбом ко лбу Энни и вдохнула аромат шампуня, исходящий от ее волос.

«О, детка», - прошептала она на ухо Энни. «Ты не...»

«Девочки, вы в порядке?» - раздался из коридора голос Недды.

Кэтрин резко отстранилась от Энни и неуклюже схватила кувшин. «Мы здесь, мама». Она распахнула дверь.

Недда стояла в центре коридора.

«Мы сплетничали о девчонках с работы и заболтавшись, совсем забыли о времени». Кэтрин почувствовала как загорелось ее лицо, надеясь, что в тусклом свете коридора Недда этого не заметит. Она вышла из ванной и подошла к Недде. Энни последовала за ней.

«Это моя вина, миссис Хендерсон», - сказала Энни. «Я не могла не рассказать эту историю Кэтрин».

Они втроем вернулись в комнату Кэтрин. Недда тяжело опустилась в один из стульев, пока Энни и Кэтрин готовили скромный обед. Энни протянула Кэтрин кастрюлю с водой и присела рядом с Неддой.

Кэтрин открыла банку с супом и вылила содержимое в кастрюлю с водой. Размешивая, она наблюдала за Неддой и Энни. Они обсуждали погоду в Биг Спрингс, а после Недда начала рассказывать подробности своей поездки в поезде.

Лицо Недды было оживленным. «... не могу поверить какое здесь все большое и грязное».

Энни рассмеялась. «Поначалу это шокирует. Но затем привыкаешь».

«Не думаю, что у меня вышло бы», - сказала Недда. «Но я хочу понять, что такого видит Кэтрин в этом городе, что желает и дальше оставаться здесь».

Энни улыбнулась и бросила взгляд на Кэтрин, которая улыбнулась ей в ответ и подняла брови. Кэтрин с удивлением и с удовольствием заметила как Энни в ответ покраснела.

«Я так рада, что у Кети есть ты, детка». Недда погладила Энни по руке. «Хорошо знать, что она здесь не одна и не проводит все свое время в одиночестве».

Энни положила ладонь на руку Недды и сжала ее. «Мы заботимся друг о друге. Вам не о чем беспокоиться».

Недда улыбнулась и откинулась на спинку кресла. «Энни, расскажи мне о себе. У тебя есть друг... кто-нибудь особенный?»

«Я...э... ну...», - начала Энни и опустила взгляд. «Да, есть кое-кто особенный». Она подняла голову и встретила взгляд Недды.

Кэтрин резко закашлялась. Энни и Недда взглянули на нее.

«Ты в порядке, Кети?» Лицо Недды выражало беспокойство.

Кэтрин постучала себя по груди и снова прокашлялась. «Что-то попало в горло». Она многозначительно посмотрела на Энни. «Мне нужно быть более осторожной». Недда бросила на нее странный взгляд и она задумалась не стало ли ее предупреждение Энни слишком уж очевидным. Для вида она покашляла еще немного и попыталась принять обычный вид. «Суп будет готов через пару секунд. Можете накрыть на стол?»

Обе женщины встали. Недда пошла за тарелками и ложками, Энни же убрала со стола цветы и подвинула к нему кресло. Недда начала накрывать на стол, пока Энни распаковывала яйца и сэндвичи. Когда они закончили, Кэтрин поставила на стол кастрюлю и разлила суп по тарелкам.

«Выглядит аппетитно». Кэтрин видела, что Недда пытается польстить Энни. «Спасибо, что была так внимательна к нам».

«Пожалуйста, мне это было только в удовольствие». Энни села на один из стульев.

Кэтрин отставила пустую кастрюлю на плиту и поспешила к столу. Она выдвинула стул, стоящий между Неддой и Энни и села.

«Кто прочитает молитву?» - спросила Недда, когда Энни взяла ложку и погрузила ее в свой суп.

«Я», - быстро вызвалась Кэтрин, толкая ногу Энни под столом.

Недда кивнула и протянула руки - одну через стол к Энни, другую Кэтрин. Энни кашлянула, отложила ложку и взяла руки Кэтрин и Недды в свои.

Кэтрин прикрыла веки и начала читать молитву.

«ИЗВИНИ за молитву», - сказала Энни чуть позже, когда они с Кэтрин направлялись к ее дому. «Я совсем забыла, что твоя семья это делает».

Кэтрин наклонилась к Энни. «Все в порядке». Они шли медленно, соединив руки.

«Думаешь, я нравлюсь твоей маме?» - вдруг задала вопрос Энни.

«Разумеется, да», - ответила Кэтрин. «Но тебе нужно быть осторожнее в своих разговорах о "кое-ком особенном". Можешь не сомневаться, что она вновь этим поинтересуется».

«Я знаю. Мне не следовало ничего говорить. Я просто не могла врать или скрывать, что есть кое-кто, в кого я безумно влюблена». Она сжала руку Кэтрин. «Это чувство такое огромное, что его невозможно удерживать внутри».

Кэтрин улыбнулась. «Представь каково мне было всю эту неделю дома. Все только и делали, что расспрашивали меня когда же я остепенюсь и есть ли у меня кто-нибудь в городе». Она сжала руку Энни. «Я ненавижу лгать».

«Я тоже», - сказала Энни, и вдруг добавила, - «А что если мы скажем правду?»

Кэтрин резко остановилась и выронила руку Энни. «Пожалуйста, скажи мне, что ты шутишь».

«Я не шучу», - сказала Энни. «Но я и не серьезно. Это было просто предположение в стиле "а что, если.."».

«Это плохая идея и не может быть никаких "что, если..."», - разгорячено выдохнула Кэтрин. «Большинство людей считает, что то, что происходит между нами противоестественно. Если они узнают, мы можем потерять работу, дом, нашу жизнь».

«И ты тоже относишься к этому большинству?»

«Ты же знаешь, что нет», - вздохнув, ответила Кэтрин. «Нам обязательно это обсуждать прямо сейчас? Эта неделя была такой долгой, как и этот день. Не можем мы просто... прогуляться?»

«Хорошо. Просто я...» Энни пожала плечами и снова взяла Кэтрин под руку. «Ладно».

Они прошли оставшийся путь к дому Энни в неловкой тишине. Когда они подошли ко входу, Энни развернулась и обняла Кэтрин за талию.

«Поднимешься?»

Кэтрин подняла взгляд на окно Энни, чувствуя искушение. Она хотела, но знала что случится как только они останутся наедине. Она покачала головой. «Не могу, мне нужно возвращаться. Мама будет беспокоиться».

«Она будет купаться, потом станет готовиться ко сну. Это займет достаточно времени». Энни притянула Кэтрин ближе. «Пойдем. Совсем ненадолго».

«Энни, я не могу», - протестовала Кэтрин.

Энни вздохнула, сжала руку Кэтрин и потянула ее в подъезд. «Можешь. Всего на секунду, чтобы мы наконец поприветствовали друг друга как надо».

Кэтрин позволила Энни затянуть себя внутрь здания и вверх по лестнице.

«Ну ладно», - прошептала она, когда Энни закрыла за ними дверь и притянула ее к себе в поцелуе. «Но только на секунду».

КЭТРИН вернулась домой намного позже, чем намеревалась.

Ее мать сидела на кровати, на коленях у нее лежала раскрытая Библия. «Я уже начала волноваться».

«Прости», - быстро сказала Кэтрин. «Я... мы только... заболтались и забыли о времени».

«Ну, я рада, что ты дома и в безопасности». Женщина внимательно посмотрела на Кэтрин. «Ты в порядке? Твое лицо пылает».

«Все в порядке». Кэтрин прижала ладони к щекам. Они действительно были горячи. Она ощутила аромат духов Энни на своих пальцах. «Просто я быстро шла».

Кэтрин переминалась с ноги на ногу под внимательным взглядом матери. Она посмотрела на стол, повернулась и подошла к комоду, чтобы взять свою ночнушку. Затем, взяв корзинку с мылом и лосьоном, направилась в ванную. «Я только помоюсь и переоденусь ко сну». Она быстро направилась к двери.

«Тебе понадобится полотенце», - подсказала ей мать.

Кэтрин остановилась и смущенно засмеялась. «Ты права». Она вернулась к шкафу и взяла с полки чистое полотенце. «Чуть не забыла. Поездки всегда действуют на меня так утомительно. К концу дня я уже ни на что не гожусь».

Взгляд Недды смягчился. «Иди, помойся и ложись спать. Нам обеим не помешает хороший крепкий сон».

Кэтрин улыбнулась и вышла из комнаты. К тому времени, когда она вернулась, женщина уже крепко спала.

«Боже, благодарю тебя за сегодняшний день», - устало подумала она, укладываясь в постель. «Пусть все останется также до конца недели».

МОЛИТВЫ Кэтрин были услышаны и все шло хорошо до самого последнего дня визита матери. Ей удалось взять отгул и на эту неделю, но в пятницу не нашлось никого кто смог бы ее заменить.

«Я буду в порядке», - заверила ее мать утром, когда Кэтрин в сотый раз поинтересовалась сможет ли она остаться одна. «Я только прогуляюсь до того парка. Немного забавно, когда приходится идти куда-то, чтобы посидеть и полюбоваться деревьями, но, как говорится, в чужой монастырь...» Она покачала головой и засмеялась. «Не могу дождаться того момента, когда расскажу дома как городские проводят время на свежем воздухе».

Кэтрин засмеялась вместе с ней. Хотя она и любила свою мать, но в глубине души была рада, что проведет один день без нее - даже если это и будет на работе.

«Я буду дома к шести», - сказала Кэтрин, открывая дверь. «А затем мы пойдем на ужин, чтобы отметить твой последний день в городе. В какое-нибудь уютное местечко. Может в центре города».

День промчался быстро, и Кэтрин снова вспомнила как наслаждалась своей жизнью, когда не находилась под неусыпным надзором матери.

«Я люблю ее», - сказала Кэтрин, когда они с Энни шли по Франклин Стрит Бридж. «Но я с нетерпением жду возвращения своей прежней жизни».

«Аминь», - улыбнувшись, подытожила Энни. «Так какие планы на сегодняшний вечер..?»

«Ужин в ресторане». Кэтрин замедлила шаг, чтобы они смогли дольше провести время вместе.

«Могу я тоже пойти?»

Энни несколько раз просилась в компанию Кэтрин и ее матери. И каждый раз Кэтрин находила причину для отказа. Она покачала головой. «Я хотела бы этого, но сегодня ее последний день в большом городе. Мы должны быть только вдвоем».

Энни резко остановилась и отошла к перилам моста.

Кэтрин тоже остановилась. Она видела по лицу Энни, что та была расстроена.

«Она завтра вернется домой и все будет по-прежнему», - попыталась успокоить ее Кэтрин.

Энни коротко кивнула. «По-прежнему в значении того, что тебе не придется притворяться что я не существую? По-прежнему, что мы продолжим жить на два дома и вести себя как обычные друзья? По-прежнему в том смысле, что тебе не придется стыдиться того, что о нас могут узнать твои родные?»

Кэтрин сузила глаза. «Послушай, Энни, я знаю, что ты расстроена...»

Энни фыркнула. «Я более чем расстроена. Я чертовски зла. Я устала от того, что ты не включаешь меня в важные события своей жизни. Это длится уже больше года, Кейт. Когда ты прекратишь бояться того, что подумают люди? Господи, ты даже не позволяешь мне провести время со своей матерью, притворившись друзьями. Как ты думаешь, что я чувствую?»

Кэтрин вздохнула. «Нам обязательно говорить об этом прямо сейчас? Меня ждет мама».

Энни развела руки. «Наглядный пример. Боже упаси, если ты опоздаешь и тебе придется объяснять, что ты проводила время со мной. Она может что-то заподозрить».

«Ты несправедлива ко мне», - сказала Кэтрин.

«Как и ты ко мне», - сказала Энни, разворачиваясь и направляясь в сторону дома. Кэтрин последовала за ней, и они шли в тишине до самого хозяйственного магазина, где разошлись не попрощавшись.

Кэтрин смотрела вслед Энни, пока та не свернула за угол и не растворилась вдали. Их разговор беспокоил ее. Она поборола желание догнать Энни и поговорить с ней. Глубоко задумавшись, она вошла в дом, поднялась по лестнице и открыла дверь в свою комнату.

Мать резко вскинула голову, когда Кэтрин переступила порог. Она сидела на кровати, которая была усеяна листками бумаги. Ее глаза были красными, а выражение лица шокированным.

«Мама?» - нахмурившись, окликнула ее Кэтрин.

«Как ты смеешь называть мое имя этим ртом, после того что ты им делала», - прошипела женщина.

«Я... я не...», - начала Кэтрин и посмотрела на бумаги. Она узнала почерк Энни. Она подняла руку. «Это не то, что ты думаешь».

«Все это время». Мать подняла кипу листков. «Все это время я думала, что ты просто своевольная и упрямая. Я думала, ты хочешь найти мужчину лучше тех, которые есть в Биг Спрингс. А теперь я узнаю, что ты никогда и не хотела мужчину, верно?»

«Мама...» Кэтрин покачала головой и подняла руки. «Все не так».

«О, я не слепая», - понимающе сказала ее мать. «Я прочитала чем вы занимаетесь с этой девчонкой. Мне тошно от этого, Кэтрин. Меня тошнит от одной мысли о том, что ты занимаешься такими вещами. И я лежала в этой постели». Она с отвращением посмотрела на кровать.

«Мама, пожалуйста, позволь мне объяснить». Кэтрин почувствовала как ее глаза застилают слезы. «Энни и я... мы...это...» Она покачала головой, не зная что сказать.

«Я всегда видела, что в вас было что-то странное», - сказала женщина. «Вы были слишком... близки друг с другом. Теперь я понимаю почему и это разрывает мне сердце».

Женщина уронила голову на грудь и разрыдалась. Она сжала кулаки, сминая листки бумаги. Кэтрин с трудом поборола в себе желание подбежать к ней, но не для того, чтобы успокоить, а чтобы спасти письма Энни.

«Почему ты это сделала?» - зло выкрикнула Недда сквозь слезы. «Почему ты предала Бога и его план для тебя?» Ее заплаканное лицо было красным и опухшим. Ее губы скривились в ухмылке и когда она заговорила, с ее губ полетела слюна. «Ты будешь гореть в аду, если не прекратишь эту мерзость сию же минуту!»

«Я не могу», - плача, воскликнула Кэтрин.

Ее мать скривилась. «Не можешь или не хочешь?»

Кэтрин несчастно затрясла головой, по ее щекам бежали слезы. «И то и другое. Я люблю ее». Она закрыла лицо руками.

«Может ты и не можешь, но я могу».

Кэтрин вскинула голову, чувствуя как сжимается ее сердце. Выражение лица ее матери было твердым и непоколебимым. «Что ты имеешь в виду?»

«Ты возвращаешься домой со мной», - сказала мать. «Ты оставишь этот город, полный греха и вернешься домой. Когда ты окажешься вдали от этой... женщины... и этой жизни ты сможешь искупить свои грехи и начать праведную жизнь».

«Я не вернусь назад», - качнула головой Кэтрин. «Ты не можешь заставить меня».

«Могу. И ты сделаешь так, как надо», - уверенно заявила ее мать. «У тебя есть выбор. Или она или твоя семья, потому что, я скажу тебе это прямо сейчас, если ты решишь выбрать эту жизнь... противоестественную жизнь... твоей ноги не будет в моем доме. Ты больше не будешь моей дочерью».

«Мама», - заплакала Кэтрин. «Пожалуйста. Прошу тебя, не делай этого. Ты не понимаешь. Я люблю ее».

«Это неправильно», - выплюнула ее мать и швырнула письма на пол. Кэтрин поспешила собрать их, но мать вскочила и придавила их ногой. «Нет!»

«Они мои!» - крикнула Кэтрин.

«Их нужно уничтожить».

Страх Кэтрин уступил место злости. «Эти письма принадлежат мне и я не позволю тебе уничтожить их». Она не узнавала свой голос. «У тебя вообще не было никакого права читать их. У тебя не было права рыскать в моих вещах».

«Я знала, что здесь что-то не так». Ее мать словно говорила сама с собой. «Я чувствовала, что с этой девчонкой было что-то не то. Я знала это с того момента, когда она приехала к нам на Рождество и знала это, когда она не помолилась перед едой. Она вовлекает тебя в свою грязную, противоестественную жизнь, которой живет сама». Она сжала кулаки. «И я не позволю этому случиться!»

«Это не тебе решать», - выдохнула Кэтрин.

«Ты возвращаешься домой со мной». Женщина с отвращением оглядела комнату. «Ты соберешь свои вещи сегодня же и завтра сядешь со мной в поезд. Все остальное можешь оставить здесь. Мне не нужно это в своем доме». Она посмотрела на кровать. «А по поводу этого...» Она схватила горсть писем и начала рвать их на части.

«Мама, нет!» Кэтрин подбежала к ней и схватила мать за руку, в попытке остановить ее.

«Не смей прикасаться ко мне», - резко сказала мать, вырывая руку из захвата Кэтрин и ударяя ее по лицу. Клочки бумаги выпали из ее руки и разлетелись по полу.

Кэтрин замерла в оглушительной тишине и медленно поднесла руку к своей щеке. Кожа горела.

«Я не позволю тебе разрушить свою жизнь этими омерзительными действиями». Голос матери повысился, когда она принялась топтать разбросанные по полу письма. «Ты не будешь такой!»

Кэтрин рванулась к ней. «Мама, остановись. Прошу тебя, хватит».

«Как ты могла так со мной поступить?» - выкрикнула ее мать, падая на кровать и рыдая.

Кэтрин смотрела на нее, не зная что сделать или сказать. «Мама, пожалуйста, не плачь. Прошу тебя».

Женщина подняла на нее взгляд и скривилась в презрительной ухмылке. «Я не могу даже смотреть на тебя».

Это было очень больно. Кэтрин колебалась несколько секунд, затем, одновременно чувствуя и стыд и злость, развернулась и направилась к двери.

«Ты идешь к ней, да?» - спросила ее мать. «Ты должна идти в церковь и молиться за спасение своей души».

«С моей душой не произошло ничего ужасного». Кэтрин распахнула дверь, не беспокоясь о том услышит ли кто ее слова или нет. «И нет ничего ужасного в том, чтобы любить Энни».

Она вышла в коридор, захлопнула за собой дверь, и поспешила вниз по лестнице и на улицу. Опустив голову она шла по улице видя лишь дорогу впереди себя и носки своих туфель. Ей нужно было добраться до Энни. Она должна была увидеть ее - обнять ее и удостовериться, что в их любви нет ничего постыдного и неправильного. Она повернулась к подъезду Энни и врезалась в человека, выходящего из него.

«О, простите», - воскликнула Кэтрин. «Мне так жаль. Я не заметила вас. Я...»

«О, боже, простите», - в то же время произнесла женщина. «Я...»

Они одновременно замолчали и уставились друг на друга.

«Кэтрин», - наконец выговорила Марджи. «Так неловко вышло».

Кэтрин моргала, не сводя глаз с бывшей возлюбленной Энни. «Что ты здесь делаешь?» Она посмотрела на окно Энни. Шторы были задернуты.

«Я...», - начала Марджи, но остановилась. Она тоже взглянула на окно Энни и глубоко вдохнула. «Я... ну, думаю, даже лучше, что все открылось, правда?»

«Что открылось?» - не поняла Кэтрин. Ее горло сдавило и она чувствовала, что знает, что собирается сказать Марджи.

«Ну...» - протянула Марджи. «Пока тебя не было, мы с Энни... ох, как же это сказать? Мы снова возобновили отношения».

«Нет», - сказала Кэтрин, качая головой. «Это неправда. Ты лжешь. Энни любит меня, а не тебя».

«Кэтрин», - сочувственно улыбаясь, сказала Марджи. «Мне жаль, что приходится говорить тебе самой, но... Энни говорит совсем другое. Или, по крайней мере, это не все, что она говорит. Да, она любит тебя, но ты не даешь ей того, что ей нужно».

Кэтрин покачала головой. «Энни никогда бы не...»

«Что никогда бы не?» Марджи опустила ладонь на руку Кэтрин. «Изменила тебе? Как когда-то поступила со мной из-за тебя?» Она улыбнулась. «Дорогая, именно это она и сделала. Она не совсем уверена, что ты действительно такая как мы. И, если честно, я тоже».

«Нет», - сказала Кэтрин. «Нет, это неправда. Она не сделала бы этого».

«Когда ты уехала, она была уверена, что ты не вернешься», - продолжала Марджи. «Мы встретились, чтобы выпить, одно за другим и вот... Ох, Кети, мне так жаль».

«Нет, не жаль», - сухо сказала Кэтрин. «Не сомневаюсь, что ты упиваешься этой ситуацией».

Марджи прижала ладонь к груди. «Это не так».

«Я не верю тебе», - сказала Кэтрин.

«Ну, тогда тебе лучше подняться наверх и самой спросить Энни», - сказала Марджи. «Должна предупредить, что она все еще в постели, так что придется немного постоять у двери». Она наклонилась к девушке и заговорщически прошептала, «Ты же знаешь, какой она бывает... после».

«Я ненавижу тебя», - выплюнула Кэтрин.

«Мне все равно», - пожала плечами Марджи. «Тем более в свете того, что случилось. Я только рада, что Энни наконец-то решила быть с настоящей лесбиянкой, а не с кем-то, кто просто играет в нее».

«Ты ничего обо мне не знаешь». Кэтрин выпрямила спину и высоко подняла голову.

«Не считаешь ли ты, что пора прекратить эти игры и позволить ей полюбить того, кто не будет стыдиться отношений с ней... и не будет прятать ее от посторонних глаз?»

«Я не... Нет». Даже произнося эти слова вслух, Кэтрин знала, что лжет. Она опустошенно вздохнула.

«Я так и думала», - усмехнувшись, сказала Марджи. «Ну ладно, мне пора бежать. Я просто забежала для быстрого разговора, если ты понимаешь о чем я». Она внимательно изучала Кэтрин некоторое время. «Слушай, если ты не против, я бы посоветовала тебе слегка привести себя в порядок, прежде чем подниматься наверх. Ты выглядишь ужасно».

«Ты ужасный, злобный человек», - сказала Кэтрин.

«Да», - согласно кивнула Марджи, аккуратно обходя Кэтрин. «Так и есть. И тебе бы хорошо помнить об этом на будущее».

Она ушла, не оборачиваясь, и Кэтрин пришлось сдерживать себя, чтобы не догнать ее и не схватить за волосы. Вместо этого, она глубоко вздохнула и посмотрела на окно Энни. Комната все еще была темной. Интересно, Энни правда спит? - подумала она. И действительно ли они в Марджи восстановили отношения?

Она покачала головой. Энни не сделала бы такого с ней. Она не поступила бы так с их отношениями. Но в то же время, она помнила как оттолкнула Энни, когда пришла домой, как держала ее на расстоянии все это время. Энни несколько раз хотела заняться с ней любовью во время визита матери и каждый раз Кэтрин отказывала ей. Слова Марджи эхом звучали в ее голове. «Не считаешь ли ты, что пора прекратить эти игры и позволить ей полюбить того, кто не будет стыдиться их отношений... и не будет прятать ее от посторонних глаз?»

Кэтрин положила руку на каменные перила и начала подниматься по лестнице. Она должна была поговорить с Энни - узнать правду. Но на середине пути девушка остановилась. Что, подумала она, я собираюсь ей сказать? Она пришла к Энни, потому что мать узнала об их отношениях. Ее мать предоставила ей выбор. И она пришла сюда, потому что выбрала Энни. Но что именно она выбирала?

Она вспомнила те случаи, когда Энни умоляла ее поселиться вместе - построить совместную жизнь. И она каждый раз говорила "нет". Почему? Что сдерживало ее? Было ли это оттого что она боялась или стыдилась? Может Марджи была права, предположив, что она не такая как Энни?

Кэтрин села на ступеньки. Страх Энни, ее обиды и неуверенность в чувствах Кэтрин – все это не беспокоило бы ее с Марджи, потому что та знала кем была. И в отличии от Кэтрин, она могла дать Энни то, что та хотела и в чем нуждалась, без всяких сомнений и отговорок со своей стороны.

«Это правда», - внезапно поняла Кэтрин. Даже если Энни и не была нечестна к ней, суть того, что сказала Марджи была правдой. Она почувствовала как ее глаза заволокло слезами, когда она поняла, что никогда не сможет дать Энни того, чего та хочет. И что это несправедливо, а сама она эгоистична.

Кэтрин встала и медленно спустилась по лестнице. Она снова взглянула на окно Энни, раздумывая над тем что делать - не в данный момент, а вообще. Она не могла быть той возлюбленной, которая нужна была Энни, также как и не могла быть той дочерью, которой хотела видеть ее мать. Пока она раздумывала как поступить, в окне Энни мелькнул огонек. Видимо, она зажигала одну из своих свечей или керосиновую лампу.

Девушка поняла, что ей нужно двигаться - уйти, прежде чем Энни выглянет в окно и увидит ее. Кэтрин взглянула в сторону своего дома. Она не могла вернуться туда, по крайней мере пока. Она решила направиться в центр города. Там была церковь, которую она посещала, когда только переехала в город. Может они могли бы принять ее. И она могла бы предстать перед богом и просить его прощения и молить о силе сделать то, что она должна сделать.

«Прощай, Энни», - прошептала она, бросая последний взгляд на светящееся окно. Прежде чем она могла бы передумать, девушка быстро развернулась и пошла прочь.

Глава 19

Лоренс, Канзас, 1997 год

ДЖОАН СИДЕЛА в машине и смотрела на воду. Озеро Клинтон было маленьким - всего лишь прудом по сравнению с озером Мичиган, но все равно оно оказывало на нее успокаивающее действие. Она вспомнила как часто, когда ссорилась с матерью, приезжала к дамбе и сидела, уставившись в воду. В то время она считала свою мать обыкновенной стервой. Но теперь она понимала, что та была просто несчастна и тяготилась проблемами, которые Джоан, будучи подростком навряд ли поняла бы. Она не была уверена, что могла сделать это даже сейчас.

Джоан попыталась представить каково это быть изнасилованной и родить ребенка, которого никогда не хотела. Миссис Йоккум была права - дело было не в том, что ее мать не любила ее. Она просто была ежедневным напоминанием того, что произошло.

Джоан закрыла глаза и откинула голову назад. Что если бы на ее месте была я? - подумала она. Она пыталась представить ситуация так, как пережила ее мать. Пятидесятые годы намного отличались от сегодняшних дней, это было репрессивное время. Она могла бы думать, что поступила бы по другому, но так ли это на самом деле? Она не жила в то время. И она никогда не любила так, как ее мать любила Энни.

Энни.

Звук ее имени все еще вызывал у нее смешанные чувства. И дело было не в том, что она не любила лесбиянок - совсем наоборот. В Чикаго у нее было несколько друзей нетрадиционной ориентации. Дело было не в этом. Дело было в том, что женщина, которую, как она считала, она знала, была совершенно другим человеком – женщиной, которая даже после смерти Энни продолжала писать ей любовные письма, наполненные такой страстью и тоской, что сердце Джоан сжималось от сострадания и ... ревности. Не от того, что Энни забрала всю любовь ее матери, но потому что сама она никогда не испытывала такой любви. У нее никогда не было Энни.

Джоан вздохнула и открыла глаза. Садящееся солнце отбрасывало лучи от воды и внезапно ей захотелось оказаться поближе к ней - искупать себя в обманчивых лучах теплого света. Она вытащила ключ из замка зажигания и открыла дверь. Воздух был прохладным.

Женщина осторожно перекинула ноги через ограждение и направилась к берегу. Спустившись к кромке воды, она остановилась и заслонила глаза ладонью от солнца. Волны ритмично и успокаивающе плескались о большие плоские камни у ее ног. Недалеко в воде качалась небольшая лодка, на которой двое рыбаков закидывали удочки, сворачивали их и вновь закидывали.

«Почему?» - вдруг сказала она вслух. «Почему я никогда так не любила?»

Она подумала о мужчинах в своей жизни. Она не любила Люка, по крайней мере, не так, как ее мама любила Энни. А Марк был всего лишь отвлечением от однообразия жизни - рутинной работы, готовки, и транспортирования детей с уроков на тренировки и на спорт. Марк был возможностью испытать какие-то чувства - хоть что-нибудь.

Она вздохнула и снова посмотрела на воду. Солнце почти зашло за горизонт и все вокруг нее - воздух, деревья, вода были окрашены багряно-медовым цветом.

«Я столько лет осуждала маму за то, что она не любила меня так, как я того хотела», - тихо произнесла она. «И в итоге узнала, что она ненавидела не меня, а себя».

В тот момент когда слова были произнесены, она поняла, что они были правдой. Какая ирония. И какая печаль. Она снова задумалась о том есть ли фотографии Энни среди остальных. Как она выглядела? Была ли она высокой или маленькой? Полной или стройной? Мужеподобной или женственной? И как она умерла?

Джоан посмотрела на часы. Была половина шестого - время ужина. Интересно, миссис Йоккум уже вернулась из больницы, - подумала она. И как ее сын? Джоан не видела Джейсона Йоккум уже несколько лет. В детстве они играли вместе и посещали одну школу, но так как Джейсон был на три года младше ее, они никогда не выносили свою дружбу за пределы своих дворов.

Она улыбнулась, вспомнив, что Джейсон был ее первым поцелуем. Это было летом 1966 года. Ей было одиннадцать, а Джейсону восемь. Они лазали под домом миссис Йоккум в поисках жуков для коллекции Джейсона. Джоан до сих пор помнила удушающий запах грязной земли и боль в коленях и ладонях, когда они ползали по земле. Под крыльцом висели грязные паутины.

«Посмотри на этого». Джейсон указал на большого паука, плетущего очередную паутину.

«Фу», - скривилась Джоан. «Противный».

«Нет. Он красивый. Смотри». В тихом голосе Джейсона звучало восхищение.

Джоан посмотрела, но не на паука. Что-то в голосе мальчика заставило ее взглянуть на него. Его темные кудри прилипли к взмокшему от пота лбу. Даже в тусклом освещении она видела его длинные ресницы.

«Ты красивый», - вдруг выпалила она.

Джейсон повернулся к ней и улыбнулся. У него была такая милая улыбка, что Джоан наклонилась и легко коснулась губами его губ. Он не отстранился, но и не ответил. Он просто принял поцелуй. Она отодвинулась и он улыбнулся ей.

«Зачем ты это сделала?» - мягко спросил он.

«Не знаю. Просто я... ты был таким...» Она пожала плечами. «Ты не возражаешь?»

Джейсон покачал головой. «Нет. Это было мило. Если хочешь можешь сделать это снова».

Джоан смотрела на него несколько секунд, затем наклонилась и снова поцеловала его. В этот раз он подставил ей свои губы и поцеловал ее в ответ.

«Ну что ты думаешь?» - спросила она, когда они отстранились друг от друга.

Джейсон пожал плечами. «Мило. Но я все равно не понимаю что в этом такого».

Джоан согласно кивнула. «Я тоже. Мы можем попробовать еще раз, когда станем взрослее».

Этого, конечно же, не произошло. К тому времени, когда Джоан начала ходить на свидания, ее внимание было обращено на парней ее возраста, а Джейсон казался ей еще ребенком. Но теперь, когда она сидела у озера, а Джейсон находился в больнице, она снова подумала о том поцелуе. Она решила, что ей стоит навестить его. Однако, это будет выглядеть довольно странно, - решила она. Джоан представила эту картину - как она заявится туда, где была его жена и вся семья. «Я?» - представила она этот разговор. «О, я жила по соседству. Просто меня вдруг настиг приступ ностальгии о моем первом поцелуе с вашим мужем. Как Джейсон?»

Джоан покачала головой. Это было глупо. Она просто попозже зайдет к миссис Йоккум и справится о его здоровье. А пока она будет там у нее будет возможность разузнать больше о матери и Энни. И, подумала она, глядя как солнце полностью скрывается за горизонтом, - если я уйду сейчас, то смогу заехать в магазин и купить что-нибудь на ужин для себя и миссис Йоккум. И может ей стоит зайти и в ликеро-водочный отдел.

К ТОМУ ВРЕМЕНИ, когда Джоан вернулась в дом матери, было уже совсем темно. Дом миссис Йоккум казался темным, что ее вполне устраивало, так как у нее было время на то, чтобы разогреть лазанью, которую она купила в магазине. Вздохнув, женщина опустила сумку с продуктами на пол и переложив бутылку в вином в левую руку, принялась открывать дверь.

Оказавшись внутри, она отложила продуктовую сумку, спрятала в холодильник бутылку вина, которое купила для себя и включила духовку. Пока та грелась, она сбегала к дому миссис Йоккум и оставила у ее двери бутылку виски и записку. Даже если она не вернется к ужину, Джоан знала, что из вежливости миссис Йоккум обязательно заглянет, чтобы поблагодарить ее. А значит у нее остается возможность узнать полную историю ее матери и Энни.

Духовка запищала и Джоан поставила блюдо с лазаньей внутрь и отступила на шаг, не зная чем заняться. Часы на стене пробили семь часов. Женщина вздохнула. Она знала, что должна позвонить домой, но если быть честной, то она не очень этого хотела. Она вспомнила о своих недавних мыслях об исчезновении и снова испытала чувство вины.

Джоан подумала о бутылке вина в холодильнике. Она купила его спонтанно, когда брала виски для миссис Йоккум, но чем больше она думала о нем, тем больше ей хотелось выпить. Она поморщилась. Пить будучи беременной было неправильно. Она знала это. Но все равно, подумала она, из-за одного бокала ничего не будет. Француженки постоянно делают это. Да и в любом случае какая разница? Она все равно собиралась в Вичиту. Она собиралась сделать аборт. Она уже приняла это решение. Так чего она переживает из-за одного бокала вина? Черт, да она может выпить всю бутылку. Но она все равно колебалась.

«К черту», - сказала Джоан, после нескольких минут размышления. Она купила вино, а значит, подсознательно знала, что выпьет немного. Ей нужно перестать волноваться и просто взять и откупорить бутылку.

Женщина подошла к холодильнику, достала бутылку и откупорила ее с помощью дешевого штопора, который она купила там же, в магазине. Аромат вина был насыщенным и глубоким. Она налила себе полный бокал и сделала глоток. Оно было вкусным и она отбросила в сторону чувство вины, прежде чем оно могло снова поглотить ее. Что сделано - то сделано. Она вздохнула, сделала очередной глоток, и направилась в гостиную. Кресло матери так и тянуло ее к себе.

Она села в него и начала медленно покачиваться. Вино и ритмичное движение расслабили ее и она окунулась в такое редкое для нее в последнее время спокойствие.

Резкий стук вырвал женщину из забытья. Она подскочила от неожиданности.

Джоан поспешила к двери, зажгла свет на крыльце и увидела перед собой миссис Йоккум. В руке пожилой женщины была записка, которую Джоан оставила у ее двери вместе с виски.

Джоан открыла дверь. «Привет. Я вижу вы нашли мою записку». Она кивнула на листок бумаги.

«Да. Спасибо». Миссис Йоккум улыбнулась. «И спасибо за подарок. Уверена, что он мне пригодится».

Джоан рассмеялась. «Я рада». Она кивнула в сторону кухни. «У меня в духовке горячая лазанья. Я подумала может вы не откажетесь от компании на ужин. Я думала о том, чтобы принести ее к вам, как только она будет готова».

Миссис Йоккум устало улыбнулась. «О, это было бы великолепно. Этот день был таким долгим». Она поморщилась. «Я еще ничего не ела после тех булочек утром».

«Так что произошло с Джейсоном?» - спросила Джоан. «Он в порядке?»

«Какой-то мужчина настраивал свое радио и, отвлекшись, въехал в машину Джейсона». Миссис Йоккум начала загибать пальцы, перечисляя травмы Джейсона. «У него четыре сломанных ребра, перелом руки и сотрясение мозга - из-за чего они пока оставили его в больнице».

«Я рада, что он в порядке». Таймер микроволновки запищал. «Кажется, лазанья готова. Может пойдете домой, переоденетесь, займетесь своими делами, а я приду где-то... минут через десять? Вам хватит этого времени?»

Миссис Йоккум кивнула и повернулась к лестнице. «Я оставлю дверь открытой, можешь не стучать, просто заходи, хорошо?»

«Хорошо, миссис Йоккум», - сказала Джоан.

«О, прошу тебя, называй меня Летти», - бросила женщина через плечо. Она взялась за перила и начала медленно спускаться. «Ты уже слишком взрослая, чтобы называть меня миссис Йоккум».

«Хорошо, Летти», - кивнула Джоан. «Увидимся через десять минут».

«НЕ ДУМАЮ, что смогу проглотить еще хоть кусочек». Джоан смяла бумажную салфетку и бросила ее на пустую тарелку.

«Было вкусно, не правда ли?» - сказала миссис Йоккум. «Не припоминаю, чтобы я когда-нибудь пробовала лазанью с баклажанами».

«Я купила ее в "Мерк"», - сказала Джоан. «Выбор был невелик - либо с баклажанами, либо со шпинатом. Я решила остановиться на баклажанах».

«Неплохой опыт», - тепло улыбнулась миссис Йоккум. «И было так мило с твоей стороны разделить его со мной. Спасибо».

«Пожалуйста». Джоан наклонилась вперед и взяла в руки стакан для сока, в котором было налито вино.

«Прости, у меня нет бокалов для вина», - сказала миссис Йоккум. «Обычно я его не пью».

«Все в порядке». Джоан поднесла бокал к губам и отпила немного вина. «Его вкус не меняется от того, во что оно разлито».

«Полагаю, ты права», - засмеялась миссис Йоккум.

«Я так рада, что с Джейсоном все будет хорошо. Должно быть, вы сильно испугались, когда позвонила его жена».

«О, Сьюзан ему не жена», - сказала миссис Йоккум. «Больше не жена. Они развелись. Я все еще называю ее невесткой, потому что... ну, это то кем она и является. Они расстались хорошими друзьями».

«Это хорошо». Джоан начало клонить в философию после вина. «Должна признаться, что с трудом представляю как это возможно. Очень сложно оставаться друзьями со своими бывшими».

Миссис Йоккум кивнула и отодвинула в сторону тарелку с недоеденной лазаньей. Она увидела, что Джоан наблюдает за ней и поспешно добавила. «Дело не в том, что она не вкусная. Просто в последнее время я ем довольно мало».

Джоан посмотрела на свою пустую тарелку и улыбнулась. «Ну, для меня это не проблема». Она подвинула вилки и ножи, не зная как поднять тему матери и Энни. Когда в голову не пришло никакого предлога она решила спросить прямо. «Миссис Йоккум, я...»

«Летти», - поправила ее пожилая женщина.

«Простите, Летти», - улыбнулась Джоан. «Просто я так долго называла вас миссис Йоккум, что теперь сложно так быстро приспособиться к вашему имени».

«Понимаю. Хорошо, что твоя мама воспитала тебя с уважением к другим». Миссис Йоккум улыбнулась. «Кети была ярым сторонником правил приличия».

«Ну не знаю», - сухо заметила Джоан. «Иметь гомосексуальную связь в тридцатые годы было не так уж прилично».

«Нет, не было». Миссис Йоккум засмеялась.

Джоан оглядела кухню. Она совсем не изменилась с тех пор как они с Джейсоном были детьми.

«У мамы такой же телефон», - хмыкнула Джоан. «Другого цвета, но точно такой же. Как долго вы живете здесь?»

«Мы переехали сюда в... дай бог памяти...» Женщина замолчала и задумчиво уставилась вдаль. «Чуть меньше сорока лет назад. Тебе было лет пять-шесть, а Джейсону два года».

«Кажется я помню тот день», - улыбнулась Джоан. «Помню как приехал грузовик со всеми вашими вещами. И грузчики переносили их в дом».

«Ты была совсем малышкой», - рассеянно сказала миссис Йоккум. «Я помню как ты стояла на крыльце и наблюдала за всем происходящим».

«Мама не разрешала мне подходить. Она сказала, что я буду только мешать».

«Она просто не хотела, чтобы ты пострадала, вот и все. Но я видела, что ты сгорала от нетерпения. Ты была такой упрямой малюткой».

Джоан улыбнулась воспоминаниям. «Меня съедало любопытство. Вы были так красивы. И очаровательны. Странно, но я совсем не помню вашего мужа».

«Ты и не можешь», - сказала миссис Йоккум. «Он умер незадолго до того как родился Джейсон».

«О, мне очень жаль», - тихо произнесла Джоан.

Миссис Йоккум махнула рукой. «Тогда мы ничего не знали об этих посттравматических синдромах. Единственное, что мы знали это то, что он так и не смог приспособиться к жизни после войны. У него была постоянная бессонница, кошмары, депрессия. Он много пил, чтобы заглушить всю эту боль и однажды, придя домой, я обнаружила его бездыханное тело. Он выстрелил себе в висок».

«О, боже», - прошептала Джоан. «Я не имела ни малейшего понятия».

«Это было давным-давно, дорогая». Миссис Йоккум потрепала Джоан по руке. «Но после этого я не смогла больше оставаться в Сан-Франциско. Там было слишком много воспоминаний». Она замолчала, задумчиво глядя в стакан с виски. «После рождения Джейсона я переезжала несколько раз. Но нигде не могла почувствовать себя дома. В конце концов мы остановились здесь. Лоренс стал тем местом, что я искала».

«Должно быть было очень трудно воспитывать Джейсона одной», - сказала Джоан. «В те времена было не так уж много матерей-одиночек».

«Порой, да», - согласилась миссис Йоккум. «Но Джон, мой муж, оставил нас достаточно состоятельными. Он был из богатой семьи. А когда Джейсон пошел в школу, я начала работать секретарем в одной из строительных компаний».

Она глотнула виски и одобрительно кивнула.

«Значит, вы никогда не встречали Энни», - сказала Джоан, продолжая разговор с того места, где они остановились утром.

Миссис Йоккум отпила еще немного из своего стакана и покачала головой.

«Но вы знаете, что с ней случилось, правда?» Джоан опустила локти на стол и подалась вперед. «То есть, вы знаете как она умерла? Письма мамы ничего об этом не говорят, но вы знаете, правда?»

Миссис Йоккум откинулась на спинку стула. На ее губах играла едва заметная улыбка пока она рассматривала Джоан. «Ты так похожа на нее – она тоже не могла успокоиться, пока не нашла бы ответов на все вопросы». Женщина широко улыбнулась. «Это вовсе не критика, даже если и звучит как оная». Она замолчала, словно подыскивая слова. «Ты хочешь знать о своей маме и Энни». Она встретила взгляд Джоан и кивнула, словно приняв какое-то решение. «Ты должна знать, что твоя мама любила Энни, но ей никогда не было уютно с этой часть себя - по крайней мере в обществе. Ее всегда беспокоило, что думают о ней люди, ее репутация. Особенно здесь, в Канзасе. В Чикаго она была свободна быть той кем хотела. Но здесь она всегда была женой Клайда, дочерью Недды, твоей матерью. Понимаешь? Она выбирала общественное мнение».

«Но этому была цена», - сказала Джоан. «Она стала жесткой и несчастной». Она покачала головой. «Вы не имеете понятия каково было расти в том доме. И несмотря на то, что говорите вы...» Она подняла руку, прерывая на корню протест миссис Йоккум. «Несмотря не то, что вы говорите, я знаю, что каждый раз когда она смотрела на меня, она гневалась. По крайней мере сейчас я знаю причину этого».

«Ты права», - согласилась миссис Йоккум. «Я не росла в том доме. Но я видела все, что происходит. И я знаю, что она говорила о тебе, насколько сильно она тебя любила. Просто у нее были сложности с выражением чувств».

Джоан поджала губы и выгнула бровь.

Миссис Йоккум рассмеялась. «Она тоже любила делать такое выражение лица».

«Так помогите мне понять». Джоан была настроена узнать что же все-таки произошло с Энни. «Энни снимала комнату у мамы, когда отец был на войне».

Миссис Йоккум кивнула. «Она жила на старой ферме вместе с твоей матерью, пока твой отец строил на юге военные корабли».

«И никто не находил это странным?» - спросила Джоан. «Мой отец не считал это необычным?»

«В то время многие делали все, чтобы только как-то прожить. Люди сдавали комнаты жильцам, семьи переезжали друг к другу, чтобы сэкономить деньги. Это было совсем другое время. Сегодняшней молодежи этого не понять. И, думаю, твой отец даже с облегчением принял тот факт, что на ферме был кто-то еще. Все-таки такое смутное время и одинокая женщина... ну ты понимаешь...» Миссис Йоккум многозначительно подняла брови.

«И что случилось, когда он вернулся домой?»

«Война закончилась в сорок пятом, и когда они получили известие, что он возвращается, Энни съехала».

Джоан кивнула и подняла свой стакан с вином, хоть и не сделала ни глотка. «Куда она отправилась?»

«Ну, они с Кейт знали, что не смогут оставаться рядом и быть врозь, поэтому Энни уехала», - сказала миссис Йоккум. «У нее было достаточно денег - она получила наследство после смерти родителей, и она отправилась путешествовать по Штатам».

«И их отношения закончились? Опять?»

«Не думаю, что можно сказать, что их отношения вообще когда-либо заканчивались на самом деле», - сказала миссис Йоккум. «Даже когда они были не вместе, они никогда не были с кем-то другим - по крайней мере по-настоящему. Пожалуй, что-то похожее произошло лишь однажды - когда твоя мама уехала из Чикаго и вышла замуж за Клайда. Это было единственное, что могло оттолкнуть от нее Энни».

Джоан нахмурилась. «Что вы имеете в виду? Зачем ей нужно было делать это, если она любила ее так сильно?»

Миссис Йоккум уставилась в стакан, думая над ответом. «Твоя мама думала, что не может дать Энни то, что ей нужно - что в конце концов ей не хватит смелости пойти против семьи и общества. Поэтому она решила освободить Энни. И единственным способом было переехать сюда и выйти за твоего отца. Она должна была навсегда оборвать их связь». Миссис Йоккум подняла взгляд на Джоан. «Однажды твоя мама сравнила Энни с наркотиком. Она сказала, что единственный способ завязать - резко оборвать все раз и навсегда».

Джоан смотрела на миссис Йоккум, не веря что они говорят об одном и том же человеке.

«Ты кажешься удивленной», - заметила миссис Йоккум.

«Да, немного. И еще я потрясена. Не знаю даже что и думать». Она замолчала, желая расспросить ее о признании Бада в убийстве, но не зная как заговорить об этом. Барбара говорила, что он многое сочинял. Но также был и пустой патрон. Она заговорила, аккуратно подбирая слова. «Моя мама когда-нибудь упоминала о стрельбе, что кто-то был застрелен или убит?»

Миссис Йоккум не сводила глаз с янтарной жидкости в своем стакане. «Почему ты спрашиваешь?»

«Возможно, это не имеет никакого значения». Джоан махнула рукой. «Просто когда я поехала повидать своего дядю Бада, он начал что-то говорить о том, что помог отцу убить кого-то. А в шкатулке матери лежал патрон...» Она пожала плечами. «Уверена, он просто болтал чепуху, но...»

«Что твой дядя рассказал о том что произошло?» - спросила миссис Йоккум.

«Не забывайте, что он болен и часто болтает ерунду, но он сказал, что мама не могла простить его и отца за то, что они сделали, чтобы защитить ее репутацию. Он больше ничего не сказал, лишь что не хочет пока больше разговаривать со мной».

«Твоя мама говорила, что у него Альцгеймер», - задумчиво произнесла миссис Йоккум. «Это ужасная болезнь, но часть меня считает, что он заслужил ее тем, что совершил».

Джоан поддалась вперед, ее взгляд пылал интересом. «Что вы хотите сказать?»

«История с убийством правдива», - наконец произнесла миссис Йоккум. «Но все это очень сложно. Очень, очень сложно».

Глава 20

Биг Спрингс, Канзас, 1942 год

Стоя в кухне, Кэтрин услышала шум мотора. Она нахмурилась и взяв со стола выцветшее посудное полотенце, вытерла перепачканные мукой руки. Гости здесь были редким явлением – особенно в это время дня. Направляясь в холл женщина мельком бросила взгляд в зеркало, чтобы удостовериться, что на лице нет муки. Она заметила что ей не помешало бы причесаться, но времени на это уже не было. Она подошла к стеклянной двери и выдохнула, узнав стоящую у пыльной машины фигуру.

Энни.

Она смотрела на нее несколько секунд. На Энни были надеты темные брюки и кремовая рубашка, ее волосы были длиннее чем тогда, когда она видела ее в последний раз и собраны на затылке в узел. Она выглядела намного худее чем помнила Кэтрин.

Они несколько долгих секунд не сводили друг с друга глаз. Что-то в животе Кэтрин сжалось и она изо всех сил впилась в полотенце, безуспешно пытаясь унять дрожь в руках.

«Что ты здесь делаешь?» - спросила она, сама слыша насколько слабо и напряженно звучит ее голос.

Энни покачала головой и печально улыбнулась. «Если честно – не знаю». Она опустила взгляд и, нервно переминаясь с ноги на ногу, облизнула губы и смущенно посмотрела на Кэтрин. «Я уехала из города. Решила отправиться на запад. Но перед этим мне захотелось повидать тебя». Она оглядела двор и снова посмотрела на Кэтрин, которая стояла как вкопанная, вцепившись в ручку двери. «У тебя тут красиво. И довольно... просторно».

Кэтрин кивнула, не доверяя своему голосу.

Энни прищурилась. «Так ты выйдешь? Я не стану кусаться».

Кэтрин судорожно сглотнула и медленно открыла дверь. Пыль, поднятая машиной Энни все еще витала в воздухе. Она вышла на крыльцо и впервые за пять лет оказалась лицом к лицу с Энни. Пульс ее бешено бился в запястьях, в висках и она пыталась успокоить свое дыхание. От нее не укрылся тот факт, что Энни испытывала те же трудности с самообладанием.

«Как Марджи?» – наконец спросила Кэтрин.

Энни моргнула при этом неожиданном вопросе и опустила взгляд в пол. Она глубоко вздохнула и, подняв голову, посмотрела на Кэтрин, ее взгляд был вызывающим. «Мы не вместе. Уже больше года».

«О...» Кэтрин кивнула. «Что ж, это... Мне жаль, что у вас ничего не получилось».

«Кейт», - мягко сказала Энни. «Ты знаешь, что ничего бы не вышло. Она просто была той, к кому я подалась после того как ты меня бросила. Ты единственная, кого я любила». Она помолчала и добавила. «И все еще люблю».

Кэтрин поджала губы и натянуто кивнула. «Чего ты хочешь? Почему ты здесь?»

«Потому что...» - начала Энни и осеклась. «Где Клайд?»

«Сейчас его нет», - быстро ответила Кэтрин. «Он в городе».

Энни шагнула вперед. «Могу я войти?»

«Что тебе нужно?» - снова спросила Кэтрин.

«Я хочу поговорить», - сказала Энни и подошла ближе к крыльцу. «Я хочу разговора, в котором ты отказывала мне целых пять лет».

Кэтрин чувствовала бегущий по ее телу адреналин и старалась не дрожать. «Я... не могу». Она полуобернулась к дому. «Мне нужно готовить ужин».

«Я помогу».

Кэтрин покачала головой. «Мне не нужна твоя помощь».

«Я помогу, а затем уеду», - продолжала Энни, словно не слыша отказа Кэтрин. «Мы можем готовить и говорить. А затем, если ты не захочешь больше меня видеть, я уеду».

Кэтрин посмотрела на нее, но ничего не сказала.

«Кейт», - сказала Энни. «Ты должна мне это. Должна мне этот разговор. А теперь, спустись ко мне, чтобы мы могли поговорить».

«Мы уже...» - начала Кэтрин.

«Нет, не уже», - оборвала ее Энни. «Ты обвинила меня в связи с Марджи, уехала в Биг Спрингс со своей матерью, и вышла замуж, даже не дав мне шанса объясниться. Ты отвергала каждую мою попытку связаться с тобой и, сдается мне, я заслуживаю знать причину этого».

«Ты знаешь». Кэтрин бросила нервный взгляд в сторону дороги и поспешив вниз по лестнице, остановилась перед Энни. «И не могла бы ты говорить тише?»

«Мы посередине богом забытой деревни», - закричала Энни. «Здесь на пятнадцать километров нет ни души. Никто не может услышать или увидеть меня. Или догадаться о твоей маленькой темной тайне».

Кэтрин сжала зубы и зло глянула на Энни. Та снова выбивала почву из-под ее ног.

«Ты знаешь причину», - снова повторила она.

«Нет. Не знаю», - сказала Энни спокойным голосом, но заметно раздражаясь. «Все что мне известно - это то, что ты говорила, что любишь меня, что мы планировали жизнь вместе. А затем ты обвинила меня в измене и разорвала со мной отношения с помощью чертового письма». Ее голос повышался с каждым сказанным словом. «Ты даже не предоставила мне шанса оправдать себя. Черт возьми, неужели ты считаешь, что я не заслуживаю хотя бы этого?»

«Я знаю», - произнесла Кэтрин слабым голосом, не глядя в глаза Энни.

«Так скажи мне почему», - потребовала Энни. «Потому что я не могу продолжать спокойно жить, не зная почему ты так поступила».

Кэтрин судорожно сглотнула. «Марджи...»

«Между нами ничего не было и тебе это хорошо известно», - сказала Энни. «По крайней мере должно было быть. Ты просто использовала ее слова как повод. Скажи мне настоящую причину того, почему ты взяла и сбежала. Ты сделала это из-за своей матери?»

Кэтрин вернулась воспоминаниями в тот последний день в Чикаго, когда она вернулась домой с работы и обнаружила, что ее мать просмотрела все ее письма - отвращение и разочарование на лице матери, когда та выставила ей ультиматум. Она закрыла глаза и сжала пальцами переносицу.

«То что было между нами не могло длиться долго», - наконец сказала она. «Я не такая как ты. И никогда не была».

«Продолжай обманывать себя».

Кэтрин открыла глаза и увидела. что Энни изучает ее, ее темные глаза были холодны.

«Я очень хорошо помню какой ты была». Голос Энни был низким и обольстительным. «Или ты хочешь, чтобы я тебе напомнила?» Она ехидно усмехнулась. «Твой муж знает об этом?»

Кэтрин застыла и бросив злой взгляд на Энни, указала в сторону дороги. «Думаю, тебе лучше уехать. Прямо сейчас».

«Он знает, что ты творила со мной?» - тихо спросила Энни, подступая ближе. «Как ты целовала меня? Ласкала? Он знает это?»

Она продолжала медленно приближаться к Кэтрин и наконец остановилась впритык к ней.

Не желая давать Энни удовольствия и отступать назад, Кэтрин твердо стояла на месте, хотя она чувствовала как бешено бился пульс на ее шее. Она знала, что Энни тоже это видела, потому что та медленно подняла руку и нежно провела подушечками пальцев по месту, на которое смотрела.

Кэтрин резко выдохнула, но не отстранилась.

Энни моргнула и подняла взгляд на Кэтрин. Та заставила себя встретить его. В глазах Энни больше не было злости. Они были полны печали. Несколько долгих секунд женщины смотрели друг на друга.

Энни завела выбившуюся прядь волос за ухо Кэтрин. «Ты правда хочешь, чтобы я уехала?» - тихо спросила она.

«Я... Да». Кэтрин заставила себя отступить на шаг, подальше от Энни. «Так было бы лучше». Она повернулась к лестнице, желая очутиться в безопасности крыльца.

Энни схватила ее за руку и потянула на себя. «Нет. Я ждала этого разговора пять лет. И сейчас ты выслушаешь все, что я хочу сказать».

Кэтрин опустила голову, закрыла глаза и повернулась к Энни. «Хорошо. Говори, что должна сказать, но, прошу тебя, давай побыстрее. Мне нужно готовить ужин. Клайд будет голоден, когда вернется».

Энни улыбнулась. «Кейт, я знаю, что Клайда здесь нет. Мне пришлось спрашивать дорогу сюда и я разговаривала с людьми в городе».

Кэтрин сжала губы в тонкую линию, но ничего не сказала.

«То, что сказала тебе Марджи было неправдой», - начала Энни. «Ни одно слово не было правдой. Она действительно приходила ко мне в тот вечер, но только для того, чтобы вернуть некоторые мои вещи». Она смотрела на Кэтрин, пытаясь уловить ее реакцию. Кэтрин молчала. «Я встретила ее в один из тех вечеров, когда ты уехала из города. Она сказала, что у нее оставались несколько моих книг и кое-какая одежда и спросила что с ними делать. Я сказала ей, что приду и заберу их, но она настояла что сама занесет их».

Кэтрин кивнула. «Хорошо. Я верю тебе».

«Единственное чего я не понимаю так это то, почему ты не сказала мне о ее словах», - сказала Энни. «Почему ты не поднялась ко мне в ту же минуту и не спросила меня в лицо? Почему ты отказала мне в шансе защитить себя? Почему ты не боролась за нас?»

«Это все очень сложно и запутанно», - сказала Кэтрин.

«Или ты хотела поверить ей», - сказала Энни. «Или притвориться, что веришь. Может ты просто искала повод, чтобы бросить меня».

«Ты не понимаешь», - начала Кэтрин.

«Тогда объясни мне. Объясни, почему ты приняла как должное какую-то выдуманную на ходу историю о моей измене, а затем уехала не сказав мне ничего и лишь оставив письмо, в котором сообщала, что изменила свое решение и что не могла дать мне то, что мне нужно?» Энни схватила Кэтрин за плечо. «Скажи мне».

«Она нашла твои письма», - глухо сказала Кэтрин.

«Что?» - непонимающе переспросила Кэтрин.

«Мама», - сказала Кэтрин. «Она просмотрела мои вещи, пока я была на работе. И прочитала твои письма. Она сошла с ума. Она поставила меня перед выбором - либо ты, либо моя семья».

Энни смотрела на нее.

«Я убежала. Я шла к тебе, когда...» Кэтрин осеклась и пожала плечами.

«Когда ты встретила Марджи», - закончила за нее Энни.

Некоторое время они смотрели друг на друга, не отводя взгляда.

«Все же в одном она была права», - наконец заговорила Кэтрин. «Может, она и солгала о ваших... отношениях, но она была права относительно того, что я никогда не смогла бы дать тебе то, что ты хочешь. По крайней мере не на долгое время. Ты хотела, чтобы мы вместе жили - чтобы у нас была одна жизнь на двоих. Тебе нужен был кто-то... кто был... таким же как ты».

«Ты...» - начала Энни.

«Нет. Не я». Кэтрин стояла выпрямившись и склонив голову.

«Хорошо», - наконец сказала Энни и шагнула к машине. «Наверное, мне не стоило приезжать. Просто я... мне нужно было знать». Она пожала плечами.

Кэтрин прикусила губу, удерживая рвущиеся наружу слова.

Энни вздохнула. «Я поеду».

Кэтрин кивнула, не поднимая головы, не желая, чтобы Энни видела ее слезы. Ее плечи затряслись.

«Кейт», - ласково произнесла Энни. «О, Кети. Что же мы творим?»

Кэтрин пожала плечами и качнула головой. Затем кашлянула, прочищая горло. «Я не знаю».

Энни нерешительно шагнула к ней. «Ты хочешь, чтобы я уехала?»

Кэтрин смотрела на нее, не отводя глаз. «Я...» Она покачала головой.

«Я ничего не предлагаю и не претендую, мы просто сядем и поговорим. Между нами столько всего, что осталось недоговоренным». Энни шагнула к ней, но не сделала попытки коснуться. «Как ты считаешь?»

Кэтрин сглотнула и снова кивнула. Энни осторожно коснулась ее руки. Та замерла, но не отстранилась. Энни склонила голову на бок и с улыбкой посмотрела на нее.

Взгляд Кэтрин смягчился и она кашлянула, прочищая горло. «Не хочешь войти? Я собиралась испечь пирог. Ты можешь помочь мне».

Энни широко улыбнулась и кивнула. «С удовольствием. Или...» Она колебалась. «Мы могли бы прокатиться в моей машине».

Кэтриин перевела взгляд с Энни на автомобиль и снова на Энни. «О, господи. У тебя есть машина! Когда ты научилась водить?»

Энни облегченно улыбнулась. «Когда купила ее. Мне пришлось попросить продавца показать мне как вывести ее с парковки».

Кэтрин рассмеялась. «И почему это меня не удивляет?»

«Так ты хочешь?» - спросила Энни. «Прокатиться».

Кэтрин вытерла слезы с щек и посмотрела на Энни, затем на автомобиль. Он казался более безопасным. Идти в дом, который она делила с Клайдом казалось неверным – это была слишком личная территория, если бы она была честна с собой. Но оставаться на крыльце было слишком публично.

«Звучит неплохо. Позволь мне только...» - начала Кэтрин, но тут же замолчала, осознав, что в доме не было ничего, что ей нужно было бы завершить, прежде чем уехать. Она только начала отсыпать муку для пирога в миску, а это может подождать. Не было никого, кого она должна была предупредить об уходе, и ничто не удерживало ее от того, чтобы просто забраться в машину Энни и отправиться в поездку.

Энни была хорошим водителем, с удивлением поняла Кэтрин. Она уверенно вела машину, положив одну руку на руль, другую высунув в окно, с зажатой между пальцев сигаретой.

«Я так удивлена, что у тебя есть машина», - снова сказала она, чтобы поддержать разговор.

«Когда я приняла решение об отъезде из Чикаго, я поняла, что мне понадобится машина», - сказала Энни. «Я решила немного попутешествовать по западному побережью».

Кэтрин почувствовала легкую зависть. В отличии от нее, Энни делала то, что хотела и когда хотела. «А что насчет твоей работы? Ты можешь позволить себе это?»

«Мои родители умерли», - просто сказала Энни.

Кэтрин коснулась ее плеча. «О, Энни, мне так жаль».

Энни бросила на Кэтрин взгляд и снова вернула внимание на дорогу. «Мне тоже». Она пожала плечами. «Но, похоже, даже дочь-извращенка лучше чем никто. Они оставили мне все свое состояние». Она горько рассмеялась.

«Как они умерли?»