НеТемный 3

Глава 30

Ну, раз смертельная опасность миновала, то можно было уже и расслабиться. Поморщившись от боли в руке, я встал и улыбнулся Стрибору.

— Где тебя носило? Я тут чуть не сдох.

— Знаешь, Хмарок, я бы и не расстроился, — сказал тот, и убрал наконечник от моего горла.

— Хмо-о-орок, — поправил его я, — Не забывай.

Белые зрачки Стрибора блеснули золотым гневом.

— Наглый смертный! Зачем ты меня позвал? Что, ты нашёл Ветренную Диадему⁈

— Даже не начинал, — с усмешкой ответил я.

Мне не то, чтобы нравилось вот так издеваться над могучим существом… Хотя признаюсь, это и вправду доставляло удовольствие.

Стрибор медленно выдохнул.

— Насколько помню, Хмарок, у нас с тобой был договор. Ты обещал мне Мавшу, а я…

— Мавшу? — округлив глаза, я заметно повысил голос, даже зазвенели застывшие в воздухе капли, — То есть, ты думаешь, что Мавша, грозная и прекрасная богиня рек и морей, какая-то разменная монета⁈

«Нета», «нета», — мой голос эхом прокатился по пещере.

В зрачках Стрибора мелькнул страх, и он испуганно покосился на застывшую кикимору. Но в следующую секунду наконечник его копья уткнулся мне в грудь. Проступила капля крови — магический вихрь легко взрезал мне кожу.

— Ты, подлый грязный северянин… — Стрибор аж задыхался от гнева, его длинные белые волосы стали медленно подниматься, и между ними затрещали прозрачные молнии, — Ты смеешь угрожать мне, богу ветра⁈

Одно движение его руки, и меня снесло, словно тараном. Спиной я снёс каменную колонну, потом плюхнулся в воду и закувыркался. Ударившись обо что-то затылком, я наконец понял, что лежу как раз у выхода из пещеры, на тех ступенях, где не так давно стоял Ефим.

Охнув, я сел. Так-то меня вынесло уже за пределы кровавого барьера, но там и защита-то была так себе… Ефим сам же её и сотворил через пень колоду. Вообще не представляю, что бы он делал, если б эта кикимора, накушавшись моей крови, вырвалась наружу.

Я оглянулся. Отсюда было видно, что там дальше огромная пещера с выходом в море — яркий солнечный свет, пробивающийся в неё, заставлял жмуриться. Пещеру мне мешала рассмотреть невысокая скала сразу за проходом, но за ней я видел застывшую мачту корабля, которая едва не доставала потолка. Ефим всё-таки и вправду решил отплыть.

Нет смысла мне туда бежать. Здесь и сейчас я под властью божества. Но в этом был и свой плюс — время сейчас остановилось для всех, в том числе и для сбегающего Ефима. Так что торопиться мне было некуда.

Стрибор как раз накачивал над ладонью смертоносный вихрь. Он был намного меньше, чем у Ефима, но я так подозревал, что разрушений принесёт гораздо больше.

— То есть, ты думаешь, что каждый раз, когда тебе угрожает опасность… — бог ветра приподнял вихрь повыше, — … ты можешь щёлкнуть пальцами, и приду я? То есть, Стрибор теперь на побегушках у смертного⁈

Он прерывисто дышал от гнева. Я едва справился с искушением ещё чуть-чуть позлить его.

— Стрибор, мы оба знаем, что ты не можешь сейчас убить меня, — я вальяжно раскинулся на ступенях, прислушиваясь к звону в голове. Всё-таки крепко меня приложило.

Да, бог не может вот так спуститься в смертный мир и убить человека. Потому что любой человек, как ни странно, носитель воли. Частички той самой незримой энергии, которая когда-то создала все миры.

Это хороший закон мироздания… Но дырявый, как решето. Поэтому боги, когда надо, убивают и сотни, и тысячи.

Бывают такие слабовольные людишки, для которых одного взгляда божества достаточно, чтобы самому убиться, но это точно не про меня.

Меня Стрибор мог бы убить с помощью земных подельников, послушных зверей, а то и просто силами природы. Всего лишь подождёт, когда я буду идти по краю пропасти, и пошлёт туда особо сильный порыв ветра.

— Не смеши меня, смертный, — Стрибор упрямо поджал губы, но схлопнул вихрь в кулаке, — Этот закон имеет кучу лазеек, и ты знаешь это не хуже меня.

— Знаю.

— Сейчас я запущу время, и эта тварь добьёт тебя! Или тебя заклюют подосланные мной птицы, или сожрёт мошкара! Да сотни этих способов, глупый бросс, — Стрибор расхохотался, — А впрочем, ты прав! Зачем убивать? Ты будешь жить, и тебя будет преследовать вечная вонь… Тебе всегда будет душно, и за всю жизнь ты не ощутишь дуновения свежего воздуха!

Бог ветра счастливо скалился, потирая ладони. Судя по глазам, он уже придумал мне сотни воздушных кар.

Я усмехнулся. Ну да, в силах этого божества было устроить мне такую сладкую жизнь, чтобы я мечтал о смерти.

Ну, да ладно, пошутили, и хватит…

— Кстати, о договоре, — вздохнув, сказал я, — Я-то как раз помню о нём… А вот ты, судя по всему, нет.

— Здесь нет Мавши!

— То есть, ты ждал, что я тебе её в руки принесу?

— Ну-у-у…

— А самому поработать, чтобы ощутить на себе её благодарный взгляд, не хочешь?

— Ты-ы-ы, — процедил он сквозь зубы, снова закипая. У него явно были проблемы со вспыльчивостью.

Крякнув, я поднялся в сидячее положение, потирая ушибленную спину. Хорошо хоть, на варваре всё заживает, как на собаке. А вот правую руку придётся лечить.

Я продолжил, не обращая внимания на злость Стрибора.

— Для начала, юнец, — я старательно выделил это слово, — Тебе надо постараться, чтоб она хотя бы смотрела на тебя без презрения.

— Да ты… Ты… — гнев Стрибора куда-то улетучился, и его нижняя губа неожиданно дрогнула.

Я опять попал в самую точку. Ох, смердящий свет, правы были адепты Ордена Света. Любовь — сила, которой подвластны даже боги.

Мой палец показал на кикимору:

— Смотрим. И что мы видим?

Бог ветра перестал улыбаться и взглянул на кикимору. Долго её рассматривал, даже обошёл вокруг. Потом с сомнением покосился на меня, и, поджав губы, обошёл ещё раз.

Его копьё уже исчезло, и Стрибор даже пару раз тронул застывшую тварь. Остановившись, он задумчиво потёр подбородок.

— Королева кикимор, — буркнул он наконец, — Мавша, кажется, её потеряла.

— И-и-и? — я даже развёл руками.

Вот честно, даже мои варварские мозги соображают быстрее, чем ветер в голове этого божка.

— Мавша любит кикимор, — Стрибор, произнеся это, даже почесал затылок.

— Видишь, как легко думается, когда гнев не туманит мозг? — назидательно сказал я.

Зрачки Стрибора снова вспыхнули злостью. Он резко повернулся ко мне, и его волосы взметнулись в этом порыве. Как же он любит эффектность.

— Я помню, что ты назовёшь мне свою цену после того, как подаришь мне Мав… — тут он оборвал себя на полуслове, — Как откроешь мне путь к её сердцу… то есть… то есть…

Он сказал это и сам же осёкся. Потом оглядел всю пещеру, посмотрел себе под ноги. Зачерпнул воды ладонью и тут же вылил её тонкой струйкой — капли при этом танцевали, будто подхватываемые ветром.

— Ты хочешь сказать, Хмарок… — тут он замолчал.

— Хочу сказать, что это сделал старший маг воздуха Ефим. Маг. Воздуха. — я с кряхтением поднялся и пошёл в поисках своего топорища, — Подумай, как это будет выглядеть для Мавши?

— Но… Но…

— Вот и думай, Стрибор. Сам думай.

Стрибор снова уставился на кикимору. Даже протянул палец, трогая её увеличенные клыки на остроту.

— Её не спасти, — он покачал головой.

— Знаю. Этот упырев яд составлял бесталанный тупица, — я даже сплюнул, — В этом мире все служители Тьмы просто дилетанты.

Тут я не кривил. Тот, кто с умом использует Магию Чумы, всегда должен продумывать пути отхода.

Тот же Ефим… Если он знал, что Мавша благоволит кикиморам, то должен был иметь план в случае её гнева. Но нет, кикимора обращена в упыря бесповоротно, потому что Вайкул смыслил в ядах примерно так же, как я… кхм… эээ… в портняжном ремесле.

В это время взгляд Стрибора устремился за мою спину. В ту самую пещеру, где Ефим пытался отплыть на корабле. Не удивлюсь даже, что это то судно, на котором путешествовала Агата.

— Ну, убью я его… — Стрибор нахмурился, — Мавше-то что с этого?

— А если это будет происходить в море? Да с ураганом, со штормом, с божественным гневом! — тут я аж вскинул руки, но опустил, чувствуя, что варвару такой пафос не к лицу, — В общем, так, что даже богиня морей это почувствует.

— Та-а-ак, — бог ветра всё тянул из меня слова, будто спасительную ниточку, — И потом Мавша в меня влюбится?

Я шлёпнул себя по лбу, и глаза Стрибора снова вспыхнули гневом. И вновь взметнулись его волосы, засверкали молнии, и в руке возникло копьё.

— Ой, задолбал, честное слово, — я отмахнулся, — У тебя время уходит, ты тратишь свой предел.

Стрибор сразу сдулся. Тут я был прав.

— Но что тогда? — это было произнесено со вселенской мукой в голосе.

— Тогда она обратит на тебя внимание, дурень, — я подошёл и стукнул топорищем по наплечнику бога ветра.

Удар получился со звоном, и сквозь нас прокатилась золотистая волна.

— Эй, осторожнее, Хмарок, — Стрибор отошёл, держась за руку, — Смотрю, ты стал сильнее?

Я сам удивлённо уставился на топорище. Что это было? Сдаётся мне, что-то вроде контакта между двумя божествами.

Тут мне стало даже обидно. Если я инкарнация Хморока, тогда какого хрена меня Ефим чуть не размазал⁈

Стрибор всё потирал плечо, когда я ему сказал:

— Будет лучше, если Мавша сама решит, что делать с королевой кикимор.

— И сейчас ты назовёшь свою цену, так? — он прищурился.

— Думаю, эта моя услуга тебе будет подарком, — я великодушно улыбнулся.

Стрибор чуть не поперхнулся. Так-то и дураку ясно, что его появление спасло мне жизнь.

Он долго стоял, что-то обдумывая, и всё же махнул рукой:

— Ладно, — бог ветра подошёл к кикиморе, коснулся кристалла на её груди, потом повернулся ко мне, — Ты думаешь, что держишь меня на коротком поводке, Хмарок?

Я ухмыльнулся, но ничего не ответил. Нам обоим было всё ясно, но Стрибор ведь не улетит, если за ним не останется последнее слово. Значит, сейчас будет эффектная пафосная сцена.

В грудь мне тут же уткнулся вихрящийся наконечник копья:

— Помни, смертный. Ты дышишь воздухом, — белые зрачки блеснули сталью, — Всегда помни об этом.

И Стрибор исчез…

Упали брызги воды, опустила когтистые лапы кикимора, и тут же застыла. На меня она не обращала внимания, просто хрипела, глядя в пустоту.

Меня так и подмывало что-то сказать вслед исчезнувшему богу, но я подозревал, что он может быть ещё здесь. Пусть ему тысячи лет, но в душе он всего лишь вспыльчивый юнец, у которого упрямство лезет через край. И если ему надо, чтобы последнее слово было за ним, мы будем тут переговариваться до конца времён.

Я повернулся, чтобы направиться к выходу. Ну, хоть провожу корабль с Ефимом, помашу ему ручкой на прощание.

Но тут совсем рядом со мной открылся портал во Тьму, и оттуда вынырнул Кутень. Он свалился мне на плечо, тяжело дыша и поскуливая. С его кромешного тела клочками испарялась чернота, и я понял, что цербер ранен. Вот только задор в его глазах, горящих голубым, подсказывал, что это несерьёзно.

— Ммм… ммм… ммм… — промямлил цербер, что-то вываливая мне на ладонь.

Я с удивлением поднял, рассматривая в тусклом свете, чёрный камень.

— Ты где его взял⁈

— Там-там-там, — Кутень дёрнул головой, показывая куда-то в пещеру.

Скорее всего, Вайкул как-то спрятал камень во Тьме. Но достать его можно было, если открыть портал именно в этой пещере. Кстати, Ефим наверняка для этого и хотел заполучить гарпию.

Потом, повинуясь интуиции, я повернул топорище, и приложил находку к одному из символов, который мне показался подходящим. Дерево тут же вспыхнуло жарким оранжевым цветом, особенно ярко в тех местах, где были начертаны руны, и постепенно погасло. Червонное Кольцо на моём пальце тоже отреагировало, испуская чёрные всполохи.

Морката была права. Один камень от Губителя Древа я уже нашёл.

Теперь бы ещё самому понять, что именно я нашёл…