Об опыте расследования умышленных убийств и изнасилований

М. В. ЧИСТЯКОВ, старший следователь прокуратуры Краснодарского края младший советник юстиции МОЙ ОПЫТ РАССЛЕДОВАНИЯ ДЕЛ ОБ УБИЙСТВАХ

В 1965 году в моем производстве находилось уголовное дело об убийстве Андреевой Е. В., которое представляет определенный интерес в части организации расследования, проведения розыскных действий, тактики допроса подозреваемого.

16 апреля, находясь в служебной командировке в гор. Белореченске Краснодарского края, я получил сообщение об убийстве домохозяйки Андреевой Е. В., проживавшей в доме № 18 по Набережной улице.

В ходе осмотра места происшествия выяснилось, что дочь Андреевой — Ивнева В. Г. в 6-м часу вечера возвратилась с работы домой и обнаружила мать убитой. Андреева лежала на полу в спальной комнате со связанными руками и ногами. В полость рта преступники затолкали большую тряпку. На кухонном столе стояла бутылка с недопитым вином, накрытая стаканом. Рядом с бутылкой лежали тарелки с крошками хлеба, вилка, нож и кулек шоколадных конфет «Ласточка». Во всех трех комнатах в беспорядке разбросаны вещи из шифоньера и чемодана. Среди вещей на полу лежали две раскрытые дамские сумки, а на стуле находился большой узел с отрезами, вложенный в желтую сетку-авоську. Видимо, преступники отобрали дорогостоящие отрезы, положили их в сетку, но почему-то с собой не взяли.

К концу осмотра мы уже знали, что преступниками взято из шифоньера и сумки, хранившейся на кухне за чемоданом, 520 рублей. По объяснению Ивневой, она и мать спиртные напитки вообще не употребляли и оставленная на кухне бутылка с вином могла быть принесена только посторонним лицом. Конфеты и сетка-авоська также, по утверждению Ивневой, им не принадлежали.

Тарелка, столовый нож, вилка, конфеты, один стакан и недопитое вино по своему расположению на столе свидетельствовали о том, что к Андреевой приходил кто-то из знакомых. Наличие пальцевых отпечатков Андреевой на бутылке с недопитым вином подтверждало, что пришедшему «гостю» она наливала вино.

С места преступления были изъяты и приобщены к делу в качестве вещественных доказательств, бутылка с этикеткой Новороссийского винзавода, конфеты в кульке из оберточной бумаги, сетка-авоська, гипсовый слепок следа обуви во дворе, полотенце и другие тряпки, принадлежавшие Андреевой, которыми преступник ее связал и заткнул полость рта.

Судебномедицинская экспертиза подтвердила, что смерть Андреевой наступила от асфиксии и сдавливания грудной клетки, вызвавшего перелом ребер.

Загадочным было не только то обстоятельство, что преступник не взял 6 отрезов, но и то, что он, вероятно, неправильно был осведомлен о состоянии здоровья Андреевой, которая давно уже не употребляла никаких спиртных напитков.

Между тем приход преступника в квартиру с вином и конфетами указывал на то, что он имел в виду распить его вместе с Андреевой.

Встал вопрос, кто из знакомых Андреевой и Ивневой мог совершить столь жестокое преступление.

Соседи Ивневой рассказали, что Андреева по своему характеру и укладу жизни никому из неизвестных дверь открыть не могла. Они обратили также наше внимание на то, что Ивнева несколько раз выходила замуж и до последнего времени периодически сожительствовала с разными мужчинами, так что к ним домой все время заходили ее знакомые.

Круг знакомых Ивневой постепенно выяснился. Однако причастность их к преступлению не подтвердилась.

Ивнева еще в начальной стадии следствия высказала подозрение в убийстве Андреевой и ограблении квартиры на двух незнакомых мужчин, которые, примерно за месяц до того, два дня работали у них во дворе по частному найму (пилили дрова). Из разговоров мужчин она поняла, что приехали они из Белгородской области. Это подозрение усилилось тем, что один из них, молодой парень с залысинами в лобной части головы, в 10 часов утра в день убийства заходил в магазин, где она работала, и, ничего не купив, сразу ушел.

Проверкой в магазинах г. Белореченска наличия вина «Анапа» с этикетками Новороссийского винзавода, конфет «Ласточка» и серой оберточной бумаги было установлено, что все это имелось только в одном магазине № 5, расположенном недалеко от дома Андреевой. Продавец магазина Калинина З. Г., осмотрев бутылку и конфеты с оберточной бумагой, показала, что примерно 16 апреля 1965 г. к ней утром заходил молодой мужчина с явно бросающимися в глаза залысинами в лобной части головы и покупал конфеты и вино.

Со слов Ивневой и соседей по дому мы подробно выяснили приметы этих людей. Вероятнее всего, они были из тех, кто ведет бродячий образ жизни.

В паспортном столе Белореченского РОМ был организован осмотр фотокарточек на формах № 1 по выдаче паспортов. При осмотре наше внимание привлек некто Луханин Иван Иванович, 1938 г. рождения, имевший глубокие залысины, уроженец Яковлевского района Белгородской области. В конце 1964 г. после освобождения из спецприемника-распределителя получил краткосрочный паспорт на один месяц и выехал в неизвестном направлении.

Работники спецприемника подтвердили, что Луханин имел сетку-авоську желтого цвета. Она указывалась и в описи личных вещей задержанного. Эти данные настораживали. Тогда фотокарточку Луханина в числе других предъявили для опознания Ивневой и ее соседям.

Многие из свидетелей опознали в Луханине мужчину, который раньше работал во дворе дома Андреевой с неизвестным мужчиной пожилого возраста. Собранные материалы давали возможность полагать, что Луханин причастен к совершению убийства Андреевой.

Разыскивая Луханина, я направил в десятки областей и краев запросы в отделы уголовного розыска, в спецприемники и следственные изоляторы, по месту жительства родителей, родственников и знакомых Луханина. В Яковлевский район Белгородской области, в г. Харьков и в другие места мною немедленно были направлены в отделения связи постановления о наложении ареста на его почтово-телеграфную корреспонденцию.

27 мая 1965 г. в г. Белореченск на мое имя поступила телеграмма от следователя Яковлевского района Белгородской области т. Твердохлебова. Он сообщил, что разыскиваемый Луханин находится в пос. Красногвардейске Крымской области и там ожидает от своего отца денежный перевод до востребования.

Я немедленно связался по телефону с начальником Красногвардейского райотдела милиции Крымской области, которому передал, что Луханин, приметы которого я назвал, совершил особо опасное преступление и нужно принять все к подготовке допроса Луханина.

Я решил использовать при допросе фотодокументы. Для этой цели мною были подобраны протоколы опознания его по фотокарточке, панорамные снимки улицы Набережной, двора и дома Андреевой; фотоснимки бутылки с вином и конфет в кульке, гипсового слепка следа обуви, сетки-авоськи с отрезами; помещения магазина, в котором Луханин покупал вино, и того магазина, где работала Ивнева; фотоснимки обстановки в квартире Андреевой с разбросанными вещами и, наконец, трупа убитой со связанными руками и ногами.

2 июня 1965 г. Луханина доставили в г. Белореченск и я приступил к его допросу. Луханин насторожился и, стараясь опередить меня, заявил, что он в Белореченске никогда не бывал, что у него имеется паспорт сроком на 5 лет с постоянной пропиской в Белгородской области и бродяжничеством он не занимался.

Как потом оказалось, кратковременный паспорт, полученный в Белореченске, он сразу же уничтожил, а прежний, полученный в г. Сальске, действительно имел постоянную прописку и с этим паспортом его задержали.

Тогда я шаг за шагом стал предъявлять Луханину фотоснимки тех мест, где он действительно бывал и где совершил преступление, предлагая ему одновременно ответить на тот или иной вопрос. Кстати, я уже располагал заключением о том, что гипсовый слепок, сделанный на месте преступления, точно отобразил след обуви Луханина. Такая тактика допроса себя оправдала. Луханин убедился в бесспорности собранных против него доказательств и лишь высказал свое удивление, как это заочно и без его показаний могли установить все подробности убийства Андреевой и ограбления ее квартиры.

Не запираясь дальше, он признался в совершении разбойного нападения и убийства Андреевой, рассказав, как после этого уехал в г. Грозный, с кем пропивал деньги, кому дарил ценные подарки и как попал в Крымскую область.

Подробно записанные показания в протоколе допроса Луханина позволили составить более подробный план дальнейшего расследования. Допрошенные лица, на которых ссылался Луханин, подтвердили, где и у кого он купил сетку авоську, чем занимался в г. Белореченске до убийства, и каком транспорте в тот же день уехал в г. Грозный, на что расходовал деньги и так далее. Таким образом, его показания во всех деталях проверялись и находили объективное подтверждение.

Луханин осужден к 15 годам лишения свободы в лагерях усиленного режима.

Несколько слов хочу сказать о другом убийстве, которое раскрыто мною в связи с расследованием по делу Луханина.

Второе убийство произошло в тот же день, то есть 16 апреля 1965 г., в г. Белореченске, но известно о нем стало спустя 10 дней, 26 апреля 1965 г., когда в речке Келермес на окраине города обнаружили часть туловища человека. Сообщение об этом поступило уже в 9 часов вечера.

Вместе с районным следователем и работниками милиции я выехал на место обнаружения. В речке Келермес оказалась найденная отрубленная нижняя часть туловища мужчины. Организовав охрану этой местности до утра, мы вернулись в райотдел милиции, где прежде всего занялись выяснением, не поступало ли заявлений об исчезновении людей. Выяснилось, что примерно неделю тому назад местная жительница Санина заявила, что ее муж Санин днем 16 апреля 1965 г. уехал на речку ловить рыбу и с тех пор домой не возвратился.

На следующий день при осмотре речки Келермес на протяжении одного километра были обнаружены в разных местах предплечья обеих рук и грудная клетка человека, находившаяся в льняном мешке. Кости и мягкие ткани разрублены, в местах расчленения видны поверхностные надрезы кожи.

Очевидно, имело место убийство с последующим расчленением трупа. Мы предположили, что оно находится в связи с убийством Андреевой, поэтому работа по нему проводилась параллельно и одновременно.

По шраму на предплечье Санина опознала в убитом своего мужа. Во время опознания и на допросе она тяжело переживала случившееся и все время твердила, что убили его, очевидно, рыбаки-браконьеры.

Санина показала, что утром 16 апреля 1965 г. муж пришел с ночного дежурства и, отдохнув дома, около 14 часов уехал на рыбалку.

Родственники и соседи Саниных показали, что супруги Санины жили хорошо, строили новый дом, обзавелась хозяйством.

Допрошенные следователем прокуратуры г. Белореченска т. Лузан свидетели Лопатина и Свириденко подтвердили, что днем 16 апреля 1965 г. они видели, как Санин уехал из дома на речку ловить рыбу. Их показания, таким образом, полностью совпали с объяснением Саниной. Следователь т. Лузан произвел осмотр квартиры и двора Саниной, но никаких следов, которые бы свидетельствовали о ее причастности к убийству, найдено не было.

В последующие дни поисковая бригада из местных жителей обнаружила бедренную часть ноги без ступни и сумку с отчлененной головой человека и локтевой частью руки, у большого пальца кисти которой выколота фамилия «Санин».

Вместе с головой и рукой в сумке оказался большой камень. Отчлененная голова трупа аккуратно обмотана частью от разорванного мешка из-под цемента и другой стандартной рулонной бумагой.

В те же дни в другой речке — Синифе, в трех километрах от речки Келермес, обнаружили остальные части расчлененного трупа Санина в количестве тринадцати.

Тщательный осмотр бумаги, использованной преступником для упаковки головы, дал возможность обнаружить следы обгорания по всей длине одной кромки. Все части трупа Санина я сфотографировал и отправил в морг на судебномедицинскую экспертизу.

Экспертиза дала заключение в том, что Санин убит сильным ударом, вероятно обухом топора, в теменную область головы. Расчленение на части произведено посмертно остро-рубящим и режущим предметом.

Дальнейшим расследованием было установлено, что Санины с Андреевой, Ивневой и Луханиным не знакомы.

Выяснилось, что Санин несколько раз был женат, но семейная жизнь каждый раз не удавалась.

Бывшие жены Санина охарактеризовали его с плохой стороны. Вступив в очередной брак, он обычно не порывал отношений с предыдущей женой, поддерживая связь с ними со всеми, что приводило, естественно, к бесконечным ссорам.

Необъяснимые противоречия показаний Саниной с показаниями других жен о поведении в семье Санина вызвали у меня сомнения в искренности ее объяснений. К тому же обнаружение отчлененной головы убитого и руки в его рыболовецкой сумке, упаковка в бумагу, утопление при помощи камня именно этих частей тела и разбросанность в разные речки логически противоречили версии о том, что убийство совершено рыбаками.

Расчленение тела Санина двумя видами орудии с поверхностными надрезами кожи привело меня к мысли, не совершено ли это преступление женщиной, в том числе Саниной.

С учетом собранных мною материалов, несмотря на утверждения следователя районной прокуратуры т. Лузан о тщательном производстве осмотра квартиры и надворных построек Саниных, я решил повторно произвести осмотр.

В течение целого дня мы тщательно осматривали весь огород, двор, надворные помещения и квартиру Саниных с участием понятых и следователя т. Лузан. И результаты осмотра позволили раскрыть убийство Санина.

На дне ручейка, протекающего через огород Саниных, под переходным мостиком, я обнаружил топор с отрубленным топорищем и большой хозяйственный нож. В надворных постройках нашли три рулона бумаги с обгоревшей кромкой, мешки из-под цемента, одежду и рыболовные принадлежности Санина. Оставалось найти место убийства. Следов крови нигде не имелось, полы в квартире и в других постройках не вызывали подозрений.

Однако обнаруженные предметы свидетельствовали о том, что Санин убит именно здесь.

По моему указанию начали вскрывать пол. В одной из комнат под досками, вдоль стыков, мы увидели большие потеки крови, расположенные прямо под кроватью, наволочки, матрац и подушки которой, как мы успели заметить, имели чистый вид. Тогда распороли подушки и матрац: перья оказались залитыми кровью.

Произведенные экспертизы подтвердили, что бумага, служившая упаковкой отчлененной головы, одинакова по качеству, цвету, обгоранию и другим признакам с рулонной бумагой, обнаруженной у Саниных. Кости тела убитого раздроблены найденным нами топором, топорище которого с свою очередь отрублено другим топором из хозяйства Саниной. Обнаруженная при осмотре кровь по группе совпала с группой крови Санина.

Собранные улики явились настолько убедительными, что Санина после недолгих невнятных попыток как-то все это объяснить, призналась, что на почве ревности и плохого отношения к ней убила Санина.

Она показала, что утром 16 апреля 1965 г., когда Санин вернулся с ночного дежурства домой и после очередного скандала лег спать, взяла топор и во время сна нанесла ему сильный удар по голове. Затем поздно вечером в своей квартире расчленила труп и в несколько приемов вывезла части тела на велосипеде.

Показания допрошенных районным следователем т. Лузан свидетелей Лопатиной и Свириденко, подтверждавших, что днем 16 апреля Санин уехал на рыбалку, оказались ошибочными и относились не к этому дню. Таким образом, это убийство не было связано с убийством Андреевой.

Санина осуждена к 10 годам лишения свободы.

Верховным судом РСФСР приговоры в отношении Луханина и Саниной оставлены в силе.