Глава 21

— Тоби?


Дверь открылась, пропуская в мою влажную, уютную темноту луч света. Я не помнила, когда перестали работать спринклеры? мне было все равно. Коннор позвал снова, на этот раз громче:


— Тоби, ты меня слышишь?


Я наклонила голову вперед, ощущая, как боль в ней становится острее. Позади Коннора маячил, отбрасывая тень, силуэт Квентина. Хотя бы додумались не заходить поодиночке, и то хорошо.


— Привет, ребята.


— Дымом пахнет, — сказал Квентин тоном облегчения. Наверное, не был уверен, что они найдут меня живой. Ничего удивительного, я и сама не была в этом уверена.


— Можно включить свет? — спросил Коннор.


— Если лампы работают. Их замкнуло, когда цветы загорелись.


Я заставила себя подняться. Это оказалось нелегко. Ноги грозили отказаться носить тело, и я не видела особых причин, почему они не должны так поступать.


— Я включу резервное освещение, — заговорил за спиной Квентина Эллиот.


Значит, тут есть резервное освещение на случай отказа резервного освещения. Просто непонятно, как здесь что-то могло случиться — у них что, для людей нет резервных копий?


— Давай, — ответила я ему.


Эллиот протиснулся мимо Квентина, щелкнул выключателем, и над головой включились желтые лампы. Все трое вошедших, взглянув на меня, хором ахнули. Это было бы смешно, если бы я не устала так смертельно.


— Тоби? — прошептал Коннор.


— Вроде, я, — сказала я, вытирая с лица воду. — Во плоти, так сказать.


— Но выглядишь, как будто…


— Знаю. — Волосы у меня прилипли к голове. Руки были черными от пепла. — Но я все еще здесь.


Эллиот бросил взгляд на вымазанный грязью пол и произнес:


— Даже спрашивать не буду.


— И это к лучшему, — откликнулась я. Квентин протиснулся вперед и почти с робостью подошел. Я выдавила слабую улыбку. — Привет.


— Привет, — ответил он. — Как ты себя чувствуешь?


— Я жива. Это все, на что я надеялась. — Он продолжал стоять, явно нервничая, и я вздохнула. — Если я тебя обниму, то ты весь выпачкаешься в крови.


— Ну и пусть, — сказал он и обхватил меня за плечи. Я положила здоровую руку поверх его руки. Коннор, следуя примеру Квентина, обнял меня со спины, и какое-то время мы просто стояли, держась друг за друга.


Молчание нарушил Эллиот, неловко проговорив:


— Это… довольно неопрятно. Можно, я тебя почищу?


Я оторвалась от Квентина с Коннором и оглядела себя. Вся моя одежда и куртка Тибальта были в крови, пепле и потеках грязи. А волосы наверняка выглядели так, будто мне на голову прицепили дохлую зверушку. Я подняла раненую руку и спросила:


— А это безопасно, пока рана еще кровоточит?


— Нет, — с неудовольствием сказал Эллиот. — Придется позвать Гордан. — Он достал из шкафа в кухонном отделении чистое полотенце и кинул нам.


Коннор поймал полотенце и вложил мне в здоровую руку.


— Пожалуйста, найди ее побыстрее, — озабоченно попросил он Эллиота. — Мне не нравится, как выглядит эта рука.


— А как она выглядит… А, ну да. — Порезав себе руку, я ее особо не разглядывала. Слегка не до того было. — Ребята, выпустите меня.


Оба отошли на шаг, и я смогла оглядеть нанесенный ущерб. Все пальцы на месте, я могу ими двигать, хотя это очень больно — на этом положительные стороны заканчивались. Ладонь была рассечена от запястья до основания указательного пальца, и, когда я согнула пальцы, мне показалось, что я вижу кость. Если рана нанесена не железом, то подменыши исцеляются быстро и без последствий, так что, если рану обработать, ладонь заживет. Но зрелище все равно было ужасное.


Начиная ощущать легкую тошноту, я сказала:


— Пожалуй, и правда лучше позвать Гордан.


Эллиот кивнул.


— Я схожу за ней. Подождите здесь.


И он быстро вышел, оставляя на потом разведенный беспорядок и незаданные вопросы. Хорошо. Я была еще не готова отвечать на них и боялась, что мое самообладание долго не продержится. И чтобы он начал прибираться, пока мы еще здесь, мне тоже не хотелось.


— Давай, Тоби, присядь. — Коннор подвел меня к стулу, придерживая за руку. Квентин шел позади. Я не возражала. Судя по взглядам, которые оба кидали на меня, выглядела я хуже, чем себя чувствовала, и это вызывало беспокойство.


Я рухнула на стул и уткнулась головой в колени. Коннор медленными, успокаивающими круговыми движениями, принялся растирать мне спину. Пальцы у него дрожали. Комната начала кружиться? неприятное ощущение, к тому же подкрепленное головной болью. У меня слабые магические возможности, а я только что провела самый большой ритуал крови в своей жизни. Даже удивительно, что я не вырубилась настолько, чтобы не чувствовать боли.


— Тоби?


Голос Квентина звучал так встревоженно, что я заставила себя поднять голову.


— Что?


— Они приходили?


Я вздохнула.


— Да. Приходили.


— Ух ты. — Квентин сел на соседний стул и тряхнул головой. — Ничего себе! Ты с ними разговаривала?


— Насколько смогла, поговорила.


— Вот как.


Какое-то время мы сидели молча, Коннор продолжал растирать мне спину, Квентин тревожно на меня смотрел. Наконец он робко спросил:


— Теперь ты умрешь?


— Что? — Я настолько не ожидала подобного вопроса, что даже пришла в себя.


— Ты видела ночных призраков. Теперь ты умрешь? — нервно сглотнув, уточнил Квентин.


— Вряд ли в этом дело. Они не являются причиной смерти, а приходят после того, как это уже произойдет. Я не умру от того, что их видела.


Я могу умереть по многим другим причинам, но совершенно уверена, что ночные призраки будут ни при чем.


— А, — сказал Квентин, успокаиваясь. — Тогда хорошо.


Мы еще тихонько посидели. Я была рада компании: даже зная, что ночные призраки не вернутся, оставаться одна я не хотела. И Коннора, и Квентина явно переполняли вопросы, но оба молчали, давая мне отдохнуть. Мне это было по-настоящему необходимо.


Через пятнадцать минут вернулся Эллиот.


— Гордан и Джен уже идут.


— Чудненько. — Я выпрямилась на стуле, и Коннор сделал шаг назад. — Обезболивающее какое-нибудь принес?


— Гордан сказала, чтобы я тебе ничего не давал, пока она не осмотрит твою руку.


Я решила, что я ее ненавижу.


— Но почему? Я же загибаюсь от боли в голове, а не в руке.


— Потому что мы пока не знаем, насколько ты пострадала. — Он махнул рукой в сторону остатков защитного круга. — Ты здесь как будто целую войну устроила.


— Почти, — ответила я.


— Не хочешь рассказать?


— Обезболивающее дай, тогда расскажу.


Коннору почти удалось спрятать усмешку — почти. Он знал, что этот спор Эллиоту не выиграть: если бы упрямство было олимпийским видом спорта, я была бы золотой медалисткой.


— Ладно, — вздохнул Эллиот. — Подождем.


Я злобно на него посмотрела.


— Я, вообще-то, намекнула дать мне таблетки.


— Я знаю. — Он оскалил зубы в невеселой улыбке. — Просто лучше пусть на меня разозлишься ты, а не Гордан.


— Почему? — заинтересовался Квентин.


— От тебя я сбежать смогу наверняка, а вот Гордан знает, где я сплю.


— Ты спишь? — с сомнением спросила я. — Когда?


Эллиот пожал плечами.


— По распространенному мнению, дом у меня есть именно для этой цели.


— И в самом деле. — Борясь с приливом головокружения, я откинулась назад и оперлась о Коннора. Так замечательно было бы поспать. И еще замечательнее, если бы я была точно уверена, что проснусь. — Да, тогда понятно.


— Они… — Эллиот снова бросил взгляд на круг, — …приходили?


— Ночные призраки?


Он кивнул с таким видом, как будто в действительности не хотел этого знать. Но я все равно ответила:


— Да.


Оглядываясь назад, я уже сама была не рада, что они пришли. Вечно дохожу до таких выводов задним числом.


— Это подождет, пока все не соберутся, — твердо сказал Коннор.


Я тускло улыбнулась, посылая молчаливое «спасибо».


— Давайте так и сделаем. Не хочу переживать это все заново больше, чем один раз.


— Хорошо, — с раздражением произнес Эллиот и повернулся так, чтобы смотреть на дверь.


Я вздохнула. Я слишком устала, чтобы разбираться с чужими конфликтами и обидами. Все, что мне хотелось, это свернуться калачиком и спать до тех пор, пока не пройдет боль.


— Эллиот… — начала я, но от дальнейшей беседы меня спасла распахнувшаяся дверь. В столовую, с аптечкой в руках и хмурой гримасой на лице, вошла Гордан, а сразу следом за ней — обеспокоенная Джен. О, корни и ветви. Как я могу объяснить ей, что происходит, если сама до сих пор не понимаю?


Гордан ахнула, увидев мою левую руку, залитую кровью, подбоченилась и требовательно спросила:


— Ну, и что на этот раз ты с собой сделала?


Эхо подхватило ее голос и принялось навязчиво повторять. Моей больной голове это не понравилось, и она закружилась еще сильнее.


— Пожалуйста, не ори, — простонала я. Мне хотелось крикнуть, но я не рискнула. Голова может взорваться.


Квентин поднялся и встал в полушаге от меня. Даже сквозь боль это меня позабавило: парень учится быть защитником.


— Заткнись! — сказал он Гордан.


— О, никак, красивый мальчик решил, что он теперь взрослый мужчина? — ответила та. — Если ты такой крутой, то почему мне раз за разом приходится оттирать от крови ее, а не тебя? Ты слишком хорош, чтобы позволить себе пораниться?


— Ах ты маленькая…


— Прекратите! Оба! — жестко сказала Джен. Квентин замолк на полуслове, а Гордан фыркнула и отвернулась. Джен сердито встряхнула головой. — Вам должно быть стыдно. Вы хоть на секунду задумались, что мешаете ей прийти в себя после битвы? А?


Ни тот, ни другая не ответили. Джен вздохнула и, опустившись на колени, приподняла мне подбородок. Я не сопротивлялась. Коннор крепче сжал мне плечо.


Джен наклонила мою голову в одну сторону, в другую, внимательно глядя в глаза. То, что она там увидела, ей, похоже, не понравилось, потому что она нахмурилась. Отпустив меня и поднявшись на ноги, она произнесла:


— Следующий, кто повысит голос, пожалеет об этом. Я не знаю, сработало ли заклинание, которое она совершила, но у нее довольно тяжелый магический ожог.


Гордан с сердитым видом повернулась к Джен.


— Эта идиотка сама превысила свои возможности. С какой стати нам стараться ее не тревожить?


— Она вам же старалась помочь! — огрызнулся Квентин.


Джен вздохнула.


— Я знаю, Квентин. Гордан, не могла бы ты осмотреть ее раны без язвительных комментариев?


— Попытаюсь, — буркнула та и уселась передо мной, не обращая внимания на залитый грязной водой пол. — Дай руку.


Я послушалась: так было проще, чем спорить.


Гордан взяла меня за запястье и повернула руку ладонью кверху. В прямом освещении порез смотрелся еще хуже. Джен охнула, Квентин тихонько икнул. Гордан лишь нахмурилась и спросила:


— Ты чем занималась — ругалась с газонокосилкой?


Я сглотнула, дав себе обещание не терять сознания, пока она не закончит надо мной измываться.


— Серебряный нож. Ритуал вызова. Я не хотела резать так глубоко.


— Идиотка, — сказала она так, как будто даже на нее это произвело впечатление. — Тебе повезет, если окажется, что ты не перерезала себе основные мышцы. Так кого ты вызывала? Годзиллу?


Сжав мне плечи, Коннор произнес:


— Она вызывала ночных призраков.


— Ну да, кто ж еще, кроме нее, окажется настолько туп, — на редкость жизнерадостно откликнулась Гордан.


— Гордан… — с нажимом сказала Джен.


Та замолкла и, ворча что-то себе под нос, продолжила осмотр моей руки. Джен подождала, пока я расслаблюсь, и спросила:


— У тебя получилось?


Эллиот повернулся в мою сторону, Гордан тоже на меня взглянула — все ждали, что я скажу.


— Да, — ответила я. — Они пришли. Извините за пол.


— Ничего страшного, — отмахнулась Джен. — Они… что-нибудь тебе рассказали?


— Да, кое-что. Мы ошибались, думая, что они не являлись за мертвыми. Просто эти тела для них бесполезны, вот они их и оставили.


— Почему бесполезны?


— По той же причине, почему мы с Квентином не можем заставить кровь говорить. То, что убивает ваших друзей, каким-то образом крадет… скажем так, жизненную силу, которая остается в мертвых телах.


— Крадет их души? — резко спросил Эллиот.


Я покачала головой и тут же поморщилась, потому что от движения в ней начало болезненно пульсировать.


— Не души — оно крадет их память. Жизнь хранится в крови, но здесь кровь пуста. Память исчезла, а ночным призракам нужна именно она.


— Зачем?


— Не знаю, — солгала я не моргнув глазом. Я обещала ночным призракам сохранить их тайну, и свое слово я сдержу.


— Крадет их память? — переспросила Джен, странно выделив последнее слово. Что-то промелькнуло в ее лице, но исчезло так быстро, что я не была уверена, что мне не показалось.


— Да.


— Следовательно, ночные призраки не забирают тела…


— Потому что им все равно, — сказала Гордан и, крепко взяв меня за пальцы, дернула их вниз. Боль была просто ужасная, и я заорала.


Дальнейшее я помню смутно. Джен вскрикнула. Я попыталась вскочить на ноги, но Коннор надавил мне на плечи. Квентин сделал движение, и внезапно оказалось, что за руку меня никто не держит, Гордан сидит на полу, прижав к щеке ладонь, а Квентин стоит между нею и мной со сжатыми кулаками.


— Не трогай ее!


Гордан встала, сверля Квентина взглядом. Мой помощник навис над ней, но она, не обращая на это внимания, прошипела:


— Давно пора надрать твою чересчур привилегированную задницу!


— Рискнешь попытаться? — огрызнулся Квентин.


— Прекратите! — вмешалась Джен. Ее проигнорировали. От чего бы ни возникла эта скрытая вражда, сейчас она прорвалась наружу.


— Может, и рискну, — сказала Гордан, делая шаг вперед.


Я сделала глубокий вдох, борясь с головокружением, и заставила себя встать. На этот раз Коннор не стал меня держать. Вставать было трудно, мокрый пол скользил, но я кое-как удержала равновесие.


— Вы оба это прекратите или мне пойти куда-нибудь еще? — спросила я.


На лице Квентина появилось пристыженное выражение.


— Тоби, сядь, тебе не надо было…


— Гордан, хватит, — вклинился Эллиот.


— Он меня ударил.


— Ты это заслужила, — сказала Джен. — Так, все закончили дурить? Тоби, сядь. Квентин, остынь. И все-таки, Гордан… зачем ты чуть не оторвала Тоби руку?


— Затем, что мне нужно было проверить, чувствует ли она свои пальцы, — угрюмо сказала Гордан, потирая щеку.


— Что ж, теперь ты это знаешь. Больше так не делай.


Гордан начала что-то говорить, но Джен подняла ладонь.


— Ничего не хочу слышать. Да, он тебя ударил, да, ты это заслужила. Но я хочу успеть дослушать весь рассказ еще сегодня.


— Ладно, — вздохнула я и снова села, оперевшись на Коннора спиной. Он снова положил ладони мне на плечи, давая молчаливую поддержку.


Гордан, ворча, опустилась рядом со мной на колени. Не отрывая от нее взгляда, Квентин отступил на шаг. Стоит ей сделать одно неверное движение, и она об этом пожалеет. Джен наблюдала за ними, скрестив на груди руки, сзади вплотную к ней стоял Эллиот. Я окинула всех взглядом, понимая, насколько плохо обстоят дела. У меня от сочетания усталости и магического ожога кружится голова, тошнит, а теперь выяснилось, что я еще и собственного помощника не в состоянии контролировать. Предполагается, что я должна оказывать этим людям помощь, а я стоять-то едва могу.


— Не ерзай, — сказала Гордан, намазывая мне ладонь антибактериальной мазью.


Я послала Квентину строгий взгляд в надежде, что он поймет намек и не будет дергаться, и продолжила рассказ:


— Ночные призраки не избегают здесь появляться. Просто у них нет причин забирать тела.


— Но что нам тогда с ними делать? — спросила Джен.


— Придется их сжечь — так поступали в те времена, когда ночных призраков не было.


Джен побледнела и охнула.


— Это может подождать, а в данный момент нам нужно выяснить, что происходит… а-а-ай! Гордан! — Та туго затянула бинт вокруг кисти, сводя края раны. Квентин двинулся вперед, и я здоровой рукой сделала ему знак остановиться. — Больно же!


— Ну извини,? протянула Гордан, продолжая меня бинтовать. Пальцы у меня онемели, и я что-то сомневалась, что это хорошо. — У меня нет нужных приспособлений, чтобы наложить швы без опасности внести заражение, а кровотечение необходимо остановить до того, как тебе понадобится переливание. Если, конечно, не хочешь попробовать рассказать человеческим докторам, что с тобою приключилось.


— Да уж, — пробормотала я и прижалась щекой к груди Коннора, стараясь отвлечься от боли. Не помогло. Голова болела так, что я с трудом могла связно мыслить.


Эллиот взглянул на меня и произнес:


— Джен, непосредственно перед тем, как… что она там сделала… она встречалась с Алексом. Думаю, ей нужно хорошенько отлежаться.


И снова то выражение на лице Джен, мелькнуло и исчезло.


— Ты уверен?


— Я спрашивал у Терри.


— О чем вы? — не выдержала я. Оба отводили глаза. Я перевела взгляд на Гордан, но даже та не поднимала глаз от моей руки. — Я чего-то не знаю? При чем тут Алекс?


— Ничего такого, о чем тебе сейчас стоило бы беспокоиться, — сказала Джен. Я смерила ее взглядом, и она вздохнула. — Поверь на слово. Просто тебе нужно немного отдохнуть.


— А ты объяснишь, что происходит, когда я проснусь?


— Объясню. Даю тебе слово.


Я взглянула на нее, она — на меня. Наконец я, покачав головой, сказала:


— Квентин, Коннор.


— Что?


— Я немного посплю. Никуда друг от друга не отходите. При малейшей угрозе — будите меня. Поняли? — Они неохотно кивнули. — Вот и хорошо. Квентин, чтобы никаких драк с Гордан, пока я сплю.


«Хотя она этого заслуживает», — прибавила я мысленно.


— Но, Тоби…


— Никаких «но». Даже если она первая начнет. Я слишком устала, чтобы разбираться еще и с этим.


— Ладно, — вздохнул он.


Джен строго посмотрела на Гордан.


— К тебе это тоже относится. Оба ведите себя прилично.


— Как скажешь, — ответила Гордан, завязывая мне бинт и складывая аптечку.


Я посмотрела, как она это делает, и поинтересовалась:


— А можно сначала болеутоляющего?


Джен улыбнулась, почти печально, и сказала:


— Гордан?


— Да, могу ей дать тайленола. — Она вытащила из аптечки пузырек и кинула его Джен. Я протянула здоровую руку, и Джен положила мне на ладонь три маленькие белые таблетки с такой торжественностью, как будто вручала драгоценности индийской короны. Я закинула их в рот и, не запивая, проглотила одним судорожным глотком. Не знаю, как мы вообще справлялись с магическими ожогами в те времена, когда в аптеках не было отпускаемых без рецепта таблеток против боли, но подозреваю, что фейри в старых сказках такие злые именно по этой причине.


Гордан выхватила пузырек из руки Джен и хмуро сказала:


— Будь осторожна. Рука какое-то время будет слабой, по-хорошему швы бы наложить. Если не хочешь потерять палец — не перенапрягайся.


— Ясно, — кивнула я.


— Не за что. — Она провела рукой по своим торчащим прядками волосам и метнула ненавидящий взгляд на Квентина. Тот ответил тем же. — На твоем месте я бы не благодарила.


— Гордан… — начала Джен.


— Как скажешь, — повторила та, развернулась и вышла из столовой.


Квентин скорчил ей вслед гримасу.


— Ну что за…


— Замолкни, — сказала я, кое-как поднимаясь на ноги. Коннор бросился меня поддержать. — Да, я знаю, она именно то, что ты хотел сказать, но не надо вслух. И больше не поднимай на нее руку.


— Хорошо, — откликнулся Квентин. Кончики ушей у него были красные, то ли от злости, то ли от смущения.


Эллиот вздохнул.


— Ну наконец-то закончили.


— Могло быть и хуже, — ответила я дипломатично.


— Пожалуйста, извините меня, оба, — сказала Джен.


— Ничего особенного. Мы все на взводе. — Я выдавила улыбку, опираясь на Коннора. — Если не возражаешь, я прилягу, пока голова не пройдет.


— Конечно. — Джен отвела глаза, но я успела в третий раз заметить то странное, как бы понимающее выражение на ее лице. Что, черт возьми, происходит? — Эллиот, ты идешь?


— Да.


Продолжая держаться за Коннора, я вместе со всеми вышла из столовой и прошла по нескольким коридорам из их бесконечного здесь количества. Мы остановились у маленькой комнаты отдыха с футоном, столом и древним цветным телевизором. Проигнорировав как телевизор, так и тот факт, что все слишком явно видят, насколько я ослаблена, я рухнула на футон и закрыла глаза.


— Тоби? — позвал Квентин.


— Побудь с Коннором, — ответила я, не открывая глаз. — Если заскучаешь, позови Эйприл поболтать. Тебе ведь нравится Эйприл. Веди себя… хорошо… — Я устала сильнее, чем мне самой казалось, и уже засыпала.


— Хорошо, — сказал Квентин. — Приятных снов.


Надо мной нагнулся Коннор, даже с закрытыми глазами я узнала, что это он. Я почувствовала, как он убирает мне волосы с лица, и, задержав ладонь на моей щеке, шепчет:


— Только попробуй умереть от потери крови.


Я улыбнулась с закрытыми глазами.


— Постараюсь не умереть.


— Давай, постарайся. Не покидай меня снова.


Потом он убрал руку. Я слышала, как три пары ног выходят из комнаты. Я молча лежала и ждала.


Ждать пришлось недолго. Джен подошла ближе, кроссовки прошуршали по ковру.


— Тоби, мы так и не… я так и не рассказала тебе всего, но, думаю, тебе важно знать, над чем мы на самом деле работаем. Пообещай, что разыщешь меня, когда проснешься.


— Разыщу, — промямлила я. Мне хотелось заставить ее рассказать сейчас, но я в буквальном смысле не чувствовала ног. У всех есть свои пределы, и собственный я уже перешла.


— Окей. Что ты говорила насчет памяти? Возможно, это все объясняет. И тебе действительно будет важно узнать. — Она вздохнула. — Узнать все.


— Договорились, — ответила я. Часть меня умирала от желания узнать ответы, но туману в голове не было дела до этого. Не помню, сколько она со мной просидела и когда ушла, помню только падение в темноту и на грани сна — звук крыльев ночных призраков.

Загрузка...