Отборный жених кн. 2

Глава 16. Отборный базар

Королевский двор

— Условие все то же — не оглядывайся! — прошептал мне в ухо смеющийся голос и широкие мужские ладони обхватили мою талию.

Я недовольно шевельнулась — упираться носом в швабру мне не нравилось.

— Тшшш! — щекоча теплым дыханием шею, выдохнули мне в ухо. Меня обняли крепче, и мне на живот легли ладони… выглядывающие из рукавов лакейского камзола!

Я судорожно дернулась.

— Тш! — на сей раз шикнули резко и… крутанули за талию, будто в танце. Но прежде, чем я успела увидеть, кто передо мной, глаза мне закрыла ладонь, с плотно сомкнутыми пальцами. Вторая рука по-прежнему лежала на моей талии, с силой прижимая меня к мужскому — несомненно мужскому! — телу.

— Помни… — снова прошептали мне. — Сколько бы женихов ты не завела… маленьких… стареньких… средних лет… есть еще я!

— Да кто… — с возмущением начала я, пытаясь вырваться из объятий.

Договорить мне не дали. Мягкие, пахнущие ягодами… и почему-то порохом губы закрыли мне рот. Меня прижали еще крепче, хотя казалось — куда еще! Ладонь все также закрывала мои глаза, а дерзкий поцелуй запрокинул мне голову назад, так что затылок снова уперся в проклятую швабру!

Не разрывая поцелуя, меня дернули на себя, почти опрокидывая на мужскую грудь, и прижимая мое лицо к ткани лакейской ливреи. По-прежнему ничего не видя, я скомкала его жабо, и сама не зная, хочу продолжить или оттолкнуть, тихо застонала. Он хрипло то ли охнул, то ли рыкнул, и поцелуи посыпались на мою шею. Его пальцы оттянули кружево у ворота. Он чуть прикусил кожу у меня на шее и тут же поцеловал место укуса.

И я уже сама, сама закрыла глаза, и запрокинула голову, подставляя под поцелуи грудь в вырезе платья, и почти в голос простонала:

— О, ты… Ты… А, швабра!

— Когти Летящей, и правда! — буркнул он, снова обхватывая мою голову ладонями, то ли оберегая, то ли снова не давая смотреть.

Я больше не пыталась освободиться, только моргала, специально щекоча его пальцы ресницами, и слушая как часто и хрипло он дышит. Так близко-близко от меня…

— Аххха! — наконец шумно и резко выдохнул он.

А сердце стучит так быстро! Его… Или мое… Оба.

— Всё. — хрипло пробормотал он. — Пора с этим заканчивать… Давай, иди куда шла!

Меня будто куклу переставили к выходу из кладовки.

Рукав лакейской ливреи мелькнул над моим плечом и дверь передо мной распахнулась. Да чтоб его Крадущаяся на ковер выкашляла, он даже ее не запер! А если бы кто-нибудь заглянул? Служанка, швейцар, агент Тайной Службы?

Мне хотелось рычать. Теперь никто меня не удерживал, не закрывал глаза, но… я сама не стала оборачиваться. Видеть не хочу! И знать не желаю!

Я поправила выбившийся из прически локон, и гордо вскинув голову, шагнула через порог.

— Ты это… — пробубнил сзади явно смущенный голос. — Под прилавок в своем киоске загляни… если что…

Я только непримиримо фыркнула в ответ и захлопнула дверцу за собой.

Настороженно огляделась — недоставало, чтоб графиню Редон увидели выбирающейся из кладовки! Я прижала ладони к горящим щекам, заставляя себя успокоиться. Поправила выпавший из прически локон, снова подхватила юбки и заторопилась прочь.

— Ливви! Сьёретта Оливия! — двойной оклик был неожиданным.

Подхватившие меня с двух сторон под руки Гэмми и шевалье Омер — и того неожиданней.

— Вы меня что — караулили? — с трудом переводя дух, пробормотала я.

— Охраняли! — строго поправил меня Омер. — Не могли же мы оставить вас без присмотра рядом со старым интриганом Белором. Особенно после этих глупых обвинений.

— Чего он от тебя хотел? — тревожно спросил Гэмми.

— Что и все — жениться. — злобно пробурчала я. С момента, как я отправилась ко двору, единственные, кто явно не собирался на мне жениться, были вовкуны! Они готовы были так сожрать, без прелюдий! Чащобные твари, не то что дворцовые, они добрые и милосердные.

— Хе! — усмехнулся Омер и завладев моей ладонью, продел ее себе под локоть. Гэмми поглядел ревниво, и уже под свой локоть засунул мою вторую руку. Ущипнуть их, что ли? Так шитье на камзолах плотное, не почувствуют.

— Его сыночка вовкуны так подрали, что не до женитьбы ему сейчас. — по-хозяйски поглаживая пойманную в плен мою ладонь, осклабился Омер. — Единственное, что бедняге Луи на этом отборе светит — у вовкунов под брюхом! — он захихикал, явно довольный собственным остроумием.

— Шевалье Омер! — возмутился Гэмми.

Омер перестал хихикать и покосился на меня виновато.

— Гхм, да… Простите. Я хотел сказать — ничего не светит! Совсем ничего!

— А он не сына мне в мужья предлагал, а себя. — мстительно процедила я. Ущипнуть не выйдет, но кто сказал, что это единственный способ?

На физиономии моих женихов было приятно смотреть. Не все ж мне одной быть ошеломленной, обескураженной и напуганной!

— Это он тебя целовал? — недобро прищурился Гэмми, глядя на мои губы. А потом… потом и вовсе перевел взгляд на шею, что-то там пристально рассматривая.

— А… Я… Нет, конечно, нет! Куда ему! — я слегка истерично хихикнула, и прижала ладонь к губам. А заодно уж подтянула кружева на шее. — Это… совсем не то…

А что, я и сама толком не знаю!

— Предлагаю так… — играя желваками на скулах, вдруг бросил Омер. — Сейчас мы проходим этот птичий базар…

— Благотворительный… — поправил Гэмми.

— Птичий! Проходим базар насквозь и выбираемся в город. Там доходим до ратуши и мы с вами, графиня, быстренько женимся. Потом я отвожу вас в особняк Омер… И тогда старый Белор тоже идет… на вовкуний свет!

— Отличный план. — согласился Гэмми. — С одной поправкой — женимся мы с Ливви и сразу же уезжаем обратно в Редон.

— Мне казалось, участницы отбора не могут выходить замуж, пока король не сделает свой выбор. — напомнила я.

— Его величество не будет против. — отрезал Омер.

— Он — может и нет. — согласилась я. — А вот все… обделенные женихи мне нарушение «закона об отборных» сразу же припомнят. И отправлюсь я обратно в камеру на радость Черному Вилье.

— Нууу… — протянул Омер. — Вы ж все-таки Редон… Редоны всем нужны…

— Значит, выпускать будут, когда вовкулаки расплодятся. — легко согласилась я, а мысленно добавила: «И навещать — когда наследник понадобится». Но этого я вам точно не скажу, дорогие женихи, а то вдруг еще больше жениться разохотитесь! И заключила. — Так что ваши предложения, монсьеры, мне лестны, но я, пожалуй, откажусь.

Ответом мне было два тяжких вздоха.

Мы шли по дворцовой аллее к тем самым главным воротам, от которых мою карету завернули по приезде. За минувшую ночь вся аллея превратилась в торговую улицу, по обе стороны заставленную киосками.

«Редонские сладости Монро» гласила вывеска на ближайшем. Напротив красовались «Сахальские вкусности Монро». Чуть дальше умопомрачительный запах доносился от длиннющего дубового прилавка с разноцветными коробками — над ним красовалась вывеска «Гельвецийский шоколад от торгового дома Монро». Чуть дальше, потрясая кошельками и отчаянно переругиваясь, толпились дамы и девицы — перед ними лихая троица приказчиков жонглировала свитками сукна, штуками шерсти, и вздымала, будто праздничные знамена, полотнища шелка — и все это под вывеской «Ткани Монро. Отборные скидки для отборных красавиц».

— Шарики! Шарики! А вот кому шарики — два за грош, третий так берешь! — мимо меня, расталкивая толпу лотком, протолкался продавец шаров — самых разных: от привязанных к лотку надувных до разноцветных стеклянных. Следом, волоча за собой уже на все согласных родителей, мчалась возбужденная детвора. На лоточнике красовалась куртка с надписью «Монро».

Процессия визжащих ребятишек заставила толпу вскипеть, как кипят черные озера Чащи, прежде чем выплюнуть какую-нибудь пакость. Ну или полезность, тут уж как повезет… От толпы полезностей ждать не приходилось, у Гэмми сработала привычка, он подхватил меня за талию и дернул в сторону. Мы едва не свалились на маленький раскладной прилавок, приткнувшийся между «Цветами Монро» и «Кожами Монро» — аромат роскошных букетов заглушал ядреный запах выделанных шкур.

На прилавке скупо и как-то жалко были разложены связанные крючком воротнички и манжеты, вроде тех, что любит наша экономка в поместье. Рядом, морщась от ядреных ароматов, тесно сгрудились три смутно знакомых девицы.

— Приветствую благородных сьёретт. Как торговля? — ляпнул Гэмми, точно здоровался с дочками соседей на ярмарке в Редоне.

— У «Монро» — отлично, у нас — не очень. — с неистребимым тягучим акцентом Приграничья ответила пухленькая быстроглазая милашка. — Торговый дом явно побеждает во втором туре отбора!

— Так может, пусть торговый дом и замуж выходить? — пробурчала я. — Главу Тайной Службы я им точно уступлю. Да и наследника прокурора…

— А благородный сьер Белор-старший, он как: с вами в поместье удалиться собирается или вас при себе в столице оставить? — интимно прошептали мне в ухо.

Я стремительно обернулась… Надо мной, нависая всей изрядной фигурой, возвышался Монро-средний.

— Увы, он не сказал. — покачала головой я.

— А недурно бы узнать, сьёретта графиня, весьма недурно бы… — покачал головой мастер. — Торговый дом Монро был бы весьма признателен.

— Уж не сошли ли вы с ума, милейший? — аж взвизгнул от возмущения протолкавшийся к нам шевалье Омер. — Графиня для вас шпионить должна?

— Да упаси Крадущаяся, как можно! С чего такая мысль пришла вам в голову, благородный сьер! — протестующе замахал на Омера здоровыми, как лопаты, лапищами мастер Пьетро. На белых, как у меня, и вроде бы пухлых ладонях торговца отчетливо мелькнула полоска мозолей, как бывает от постоянных упражнений с мечом.

Интересный торговец молодой мастер Монро-средний.

— Тысячи извинений, благородная сьёретта, если мои неосторожные слова бросили на вас тень! — раскланивался мастер Пьетро, несмотря на рост и некоторую грузность, тоже весьма изящно. — Позвольте в качестве компенсации проводить вас до вашего прилавка. Сами вы, боюсь, не найдете в эдакой толчее. — он нахально перехватил мою руку… и тоже положил ее себе на сгиб локтя. — А вам, благородные сьёретты, позвольте преподнести эти цветы… — из вазонов «Цветов Монро» были мимоходом изъяты три розы и вручены сьёреттам. — И пожелать удачи в торговле. Я, пожалуй, куплю вот этот, этот и этот прелестные воротнички — как у нас говорят, на почин торгового дня. Ах, какая тонкая, искусная работа! Нет-нет, воротнички я забирать не стану, пусть они тоже станут вкладом в благое дело — какая-нибудь сиротка будет счастлива украсить свое скромное платьице. Идемте же, сьёретта графиня! Сьеры…

— Каааакой щедрый! — мечтательно протянула у нас за спиной одна сьёретта.

— И милый! — энергично добавила вторая. — Нравятся мне такие… могучие! Жалко, что не сьер!

— Всего лишь торгаш! «Компенсации» он тут раздает! — злобно передразнил Омер.

— Все они правы: и торгаш… и милый… — склоняясь к моему уху, насмешливо прошептал Монро. — А насчет намерений главы Тайной Службы любопытно бы знать. Торговый дом Монро будет весьма признателен!

— Сперва оценю размеры вашей признательности за сведения о втором туре отбора. — прошептала в ответ я. — Надеюсь, торговый дом Монро понимает, что одними провожаниями не отделается?

— А еще нас называют торгашами! — с фальшивым пафосом возмутился он, но посмотрел на меня с одобрением. Правда, одобрение не самого приятного толка — так смотрят на глупую домашнюю пустолайку, вдруг справившуюся с простенькой командой. Потому я предпочла сделать вид, что не поняла и не заметила.

Ладно, ладно, мастер торгаш, вы мне еще поплатитесь! Причем в буквальном смысле этого слова.

Мы шли через аллею — впереди, раздвигая толпу могучей грудью и авторитетным видом, шествовал Монро-средний, за сгиб его локтя отчаянно цеплялась я, следом, гневно сопя, но стараясь не отставать — тащились мои женихи номер раз и два. Таким порядком мы и добрались до ворот, но и там не остановились — Монро явно нацелился на дворцовую площадь.

— Вы выставили прилавок графини даже не во дворце? — злобно процедил сзади Омер. — Да это же… оскорбление! Чудовищное, вопиющее неуважение как к титулу, так и к заслугам рода Редон и графини Оливии лично!

— Не моя вина. — отозвался Монро, при этом виновато косясь на меня. — Я вам с вашими подружками… раз уж вы вместе быть захотели… вот тут местечко подобрал! — он остановился, тыча пальцем в место у самых ворот. — Самое что ни на есть выгодное! Для торговли хорошо — народ с площади обязательно хоть в ворота дворца да заглянет, чтоб было потом, что дома рассказывать. А тут вы! И для безопасности отлично — все же дворцовая территория, если что, ворота захлопнули и все!

— И что? — требовательно спросила я, разглядывая мое, честно заслуженное, выгодное место.

Сейчас на этом самом месте стоял явно не наш прилавок с очередными плодами девичьего рукоделия: салфеточками, матерчатыми цветами, вышивками и прочей мало кому нужной ерундой. За прилавком изящно позировали штук пять отборных девиц. Покупателей перед прилавком не было, зато обнаружилось пара военных и троица гражданских сьеров, флиртующих со сьёреттами поверх товара. В общем, идеальный отборный прилавок!

— Мы уже прилавок поставили, а тут с утра пораньше распорядительница отбора, многоуважаемая сьера Арно явилась с приказом. Дескать, за ночь список составили, лично дворцовым управляющим утвержденный. Кому из сьёретт на дворцовой аллее дозволено прилавки ставить. А вас с подружками там не оказалось. — вздохнул Монро, печально разглядывая сьёретт — их небрежение прибылью и отсутствие должного торгового оборота на столь выгодном месте тяжело ранили нежную купеческую душу. — Да вы не волнуйтесь, мы ваш прилавок на площадь поставили, разом с нашими. Место бойкое!

— Список сьер Арно сам составлял? — мгновенно насторожилась я.

— Да если б я понял! — с досадой бросил Монро. — Так-то вроде по приказу регента, а вот в чью пользу он приказал — непонятно. — он с сомнением посмотрел на пятерку устроившихся на нашем месте сьёретт. — Вроде бы самые обычные девицы…

— Благородные девицы! — строго поправил его Гэмми.

— Самые обычные благородные девицы. — согласился Монро.

— Не нравиться мне это. — с другой стороны от меня вдруг оказался встревоженный Омер. — Может, не в тех сьёреттах дело, а в тебе! На площади сьеру Белору проще к тебе подобраться. Или не ему, а королевскому прокурору.

— Давай вернемся, а, Ливви? — пристраиваясь охранять нас с тыла, пробурчал Гэмми. — Что тебе, женихов мало?

«Достаточно, да всё не те». — очень хотелось ответить мне, но обижать хоть Гэмми, хоть Омера сейчас было бы совсем нехорошо. Охраняют ведь, тревожатся…

Мужчины окружили меня, и такой вот плотной слаженной группой мы шагнули за ворота…

Мне казалось, дворцовая аллея запружена народом? По сравнению с тем, что творилось перед дворцом там было, считай, пусто и тихо!

Куда только делась обычная чинность дворцовой площади! Она была забита народом так, что едва разминешься. Сьеры не из придворных, а попроще, состоятельные мастера со своими мистрис и целыми выводками детишек, восторженные молодые парочки, семейства из явно небогатых, хоть и принарядившихся по случаю праздника… Да что там, кажется, я даже видела мелькнувшего в толпе воришку! Во всяком случае рядом с тугим кошелем на поясе почтенного мастера он прошелся впритирку, а дальше обоих скрыла толпа.

— Откуда здесь все эти люди? — почти в истерике взвыл Омер. — Кто их пустил? Это же… это же благотворительный базар! В пользу сирот!

— А как же! — солидно покивал Монро. — Все честь по чести, как договаривались, сиротам двадцать процентов от чистой прибыли. Вот и стараемся, чтоб покупатель был!

— Какой еще покупатель? Тут не должно быть всех этих… покупателей! И продавцов столько тоже не должно! — Омер обвел площадь совершенно шокированным взглядом.

Если на дворцовой аллее торговали шелками и цветами, то здесь… всем! Посудой, украшениями, шляпками, кастрюлями, лекарственными сборами, башмаками и сладостями! На другом конце площади, судя по тянущемуся оттуда запаху, на решетках жарили мясо.

— Здесь сьёретты должны были торговать! А сьеры — покупать! И отдать на приюты все, а не двадцать процентов!

— Сами подумайте, сьер Омер. — укоризненно прогудел Монро-средний. — С кого сиротам больше достанется: с ваших сьеров со сьёреттами или с торгового дома Монро? Да вы не волнуйтесь! На всех подходах к площади выставлена охрана. — он ткнул пальцем в ведущий к площади проулок. — Пропускать велено только чистоплотных, прилично одетых и платежеспособных обывателей!

Я вспомнила мелькнувшего воришку… и промолчала.

— Мне плевать на сирот! Это же этап отбора! Чтоб ухаживать! — надсаживая горло, заорал Омер. — А вы превратили благотворительный базар в какой-то… рынок! Кто вам вообще позволил!

— Сьер управляющий дворцом. Договаривались мы, конечно, со сьерой распорядительницей отбора, но все с его одобрения и согласия. — кротко пояснил Монро.

— Ну конеееечно! — едко процедил Омер. — Казначея убили, так он и торопится, пока нового не поставили… Вы дали Арно взятку!

— Наш торговый дом никогда, ни при каких обстоятельствах не дает взяток! — с видом оскорбленного достоинства ответствовал Монро. — Только делает подарки! Говорю же, не волнуйтесь, молодой сьер Омер. Для вашего батюшки тоже подарочек припасен — после нашего рынка… то есть, благотворительного базара, конечно… Мостовую на площади наверняка придется в порядок приводить. Да и дворцовую аллею наново отсыпать.

Сзади насмешливо рассмеялся Гэмми.

— Вы… Вы! — аж задохнулся Омер.

— Вы обещали довести нас до моего прилавка. — напомнила я. — Или его и с площади выставили и мы будем торговать тайком из подворотни, как продавцы нелегального товара?

— Какие интересные познания случают у некоторых графинь… — иронически вздернул бровь Монро. — Здесь он, прилавок ваш! Я вас и доведу, и прикуплю чего-нибудь — салфеточку вязанную, или бутоньерку… Поддержу торговлю… — он хмыкнул.

— И без вас найдется кому купить. — оборвал его Омер.

— Надо же папашин подарочек тратить. — едко процедил Гэмми.

— Странно, что народу столько — там кроме вашего прилавка ничего нет. — проталкиваясь сквозь толпу, бурчал Монро. — Эй, почтенные, пропустите! Посторонитесь! Хозяйке прилавка дайте пройти!

Толпа становилась все гуще, плотнее, проталкиваться было все труднее и труднее. Стоящие плечом к плечу состоятельные мастера, кто из торговых, а кто из фабричных, и почему-то множество женщин разных сословий — как молодых, так и постарше, — уступали дорогу все неохотнее.

Над головами толпы разносился звонкий — и отличной знакомый голосочек!

— Вот этого сам, лично прибил! Тот как прыгнет, а он его раз, хрясь — и все! А вот этого так вообще разорвал! Голыми руками!

Над толпой вдруг… взметнулась мертвая вовкунья башка!

Держали башку две тоненькие девичьи руки — в рукавчиках-фонариках!

Монро удивленно рыкнул… надавил плечом, проламываясь в первые ряды… и замер, созерцая открывшееся ему зрелище.

— Вы обещали поддержать торговлю, мастер Монро! — невинно пропела я. — Тут для вас и коврики есть… И бутоньерки!