Пат для рыжей

Глава 5

POV Патов

У нас словно произошел бесконтактный половой акт. Еще вчера, слушая выволочку Анжелы, думал, что хуже быть не может. И в ее ванной, когда смотрел как встает обнаженная передо мной, прося подать полотенце, словно я ее личный раб-евнух, которого ни к чему стесняться. Паршивое ощущение…

Но ошибся — хуже бывает. Потому что сейчас я касаюсь ее, чувствую ее запах, осязаю полностью… Но не смею коснуться по-настоящему. И что еще хуже — вокруг нас толпа и место совершенно не способствует возбуждению.

Вот только телу плевать. Оно требует своего, меня выкручивает, мозги плавятся от близости рыжей. Внутри все орет — она твоя. Должна быть твоей, хотя какого хрена? Остатки разума приказывают остыть. Но как остудить пожар, который в крови полыхает? Как остановить мелькающие перед глазами картинки, бешеным калейдоскопом, в котором мы облаженные, потные… Могу сейчас думать лишь о том, что почувствую, когда окажусь в ней. Войду резко и до предела, по самые яйца. От этой мысли по позвоночнику пробегает волна дикого возбуждения. Хочу двигаться в ней резко и глубоко, слушать ее стоны переходящие в крик…

Но одергиваю себя — нельзя. Это не то что опасно — смертельно, для нас обоих. Мы с Крапивой не просто антагонисты, мы находимся по разные стороны баррикад. Как Монтекки и Капулетти. Финал такой связи заранее известен.

А она раскраснелась. Смущена. Возбуждена? Стискиваю зубы от желания узнать — что она чувствует сейчас? Если испытывает хоть толику того, что я… Меня уже ничто не удержит.

Самое сложное — сказать спокойным голосом что наша остановка. Водитель, вручивший нам билеты, сообщил на какой станции выйти. Подозреваю что нас там ждут. Потому что отпустить генерального директора «KZ» разгуливать по городу без охраны и присмотра — безумие. Сегодня вообще день — сплошно сюр, почти полностью разрушивший мою психику и нервы. Кто бы мог подумать, что человека может подкосить простая поездка в электричке.

Нужно поподробнее разузнать кто такая Штайн, имеет ли она право отдавать столь дерзкие распоряжения. Она копает под Лозинскую? Крапива в опасности? Мне это на руку, так почему, б**дь, меня это тревожит? Переживаю за рыжую стерву? Это уже ни в какие ворота. Наоборот, любая диверсия в компании — мне на руку.

Но я переживаю. Не хочу чтобы Крапиве навредили. И это самое глупое, что могло случиться со мной. Увлечься всерьез начальницей, которая обожает давить острым каблуком на самое чувствительное место…

Я не ошибся, когда выходим — нас уже ждет машина компании. Штайн в ней нет. Лишь водитель и охранник — оба выходят нам на встречу. Не удивлюсь, если и в электричке за нами приглядывала пара неприметных попутчиков-соглядатаев.

Анжела не выглядит удивленной. Но и в то, что она была в курсе этого эксперимента — не поверю. Слишком разъяренной выглядела перед Штайн. Теперь явно начнется противостояние двух сильных женщин. Что мне только на руку. Перегрызутся — отлично. Тогда почему все равно как кретин переживаю за Крапиву?

Да потому что один лишь взгляд на нее — и колом стоит. Пусть даже отвечает мне Анжела лишь неизменно холодным, равнодушным, словно я — невидимка. Прозрачное стекло, смотрит сквозь меня.

Но сегодня я на мгновение поймал другой взгляд. Красноречивый, голодный, который сказал явственно… она хочет меня. Столько голода, тоски, желания было в нем, что я едва не задохнулся от собственной ответной жажды, рвущейся наружу. Это было мимолетно, Крапива позволила себе лишь краткое мгновение слабости, и снова спряталась под маской жесткой стервы. Отвернулась и всю дорогу до офиса смотрела в окно, погрузившись в свои мысли. Я снова невидимка. Но мне хватило того мгновения, чтобы намертво залипнуть на ней. Понять, что не успокоюсь, что должен получить ее. Пусть даже ценой собственной жизни.

POV Анжела

На следующий день сижу в кабинете Стеллы, позвавшей меня на очередное совещание — точнее сказать очередной вынос мозга тет-а-тет, которые она так любит…

Внутренне киплю от злости. Никогда не прощу Штайн вчерашнюю выходку. После поездки я пока еще не видела Макса. Прячусь как девчонка. Не могу встретиться с ним, поэтому совещание с сотрудниками его отдела перепоручила Поплавскому. При том что собиралась уволить этого козла, все подвела к этому, и в последний момент вопреки доводам рассудка сделала ненадежного размазню своим заместителем. Только бы с Максом не пересечься.

Это непрофессионально, жалко… Можно долго перечислять уничижительные эпитеты. Легче не становится — только сильнее киплю.

Все еще пытаюсь понять смысл поступка Штайн. Тонкий расчет или спонтанное решение на психе? Вообще-то Стелла скорее хладнокровна, нежели истерична. А главное — она очень хитра. Знает, что Давиду не понравится ее самоуправство, граничащее с самодурством. Но зная мой характер Элла может быть абсолютно спокойна — жаловаться «папочке» точно не побегу. Да и на что? Заставила прокатиться на общественном транспорте? Подобное ябедничество смотрелось бы смешно и жалко. Я бы только упала в глазах отчима.

Ладно, проехались, потерлись друг о дружку — пора забыть. Но не дает покоя мысль — что если Штайн прочитала меня, почуяла слабость, и как хищник взяла кровавый след? Надо быть осторожной — иначе и посильнее удар прилетит. Будет давить на больное. А Макс — больное. Совершенно чужой мужчина умудрился стать болью для меня… Моим страхом.

Пытаюсь проанализировать, чем же так зацепил меня именно этот сотрудник, и не могу.

Может тем что всегда хладнокровно терпел замечания, предположения о его умственных способностях, иногда откровенно хамские, потому что в гневе я бывает не контролирую себя. Могу наорать, наговорить гадостей. До слез сотрудника довести… проделывала такое не раз, когда несет в критическом направлении. И почему-то Патов особенно будил во мне эту нелицеприятную сторону натуры. Спящего, так сказать, зверя…

Пока строю из себя абсолютное равнодушие и вникаю в очередную тему, которой загорелась Штайн, в кабинет входит живое доказательство моих подозрений — Патов собственной персоной.

Стоит ему показаться в дверях, замолкаю, потеряв мысль, которую собиралась озвучить.

— Что такое? — нарочито удивленно вопрошает Элла. — Ты как будто привидение увидела. Это всего лишь Макс. Вы вчера…

— Сбилась с мысли, — перебиваю начальницу. Чувствую, что эта баба начинает меня бесить. — Мне кажется вмешивать в новый проект Патова — деструктивно. Вчерашняя встреча это показала как нельзя наглядно. И я не понимаю, зачем снова…

— Анжела, дорогая, мне кажется, ты слишком строга к Максиму. Он не так уж плох. И если дать ему шанс…

Из-под полуопущенных ресниц поглядываю на Патова — после моей фразы о деструкции его лицо покрывается красными пятнами. Но он молчит. Позволяет двум стервам изгаляться над собой… Меня заводит это его самообладание, железный контроль над эмоциями. Стоит представить какая буря клокочет внутри, и меня прошибает возбуждение.

— У Патова есть проект, слабый и сырой. Вот и пусть шагает дорабатывать, — отрезаю запальчиво. Зря конечно выдаю такую реакцию, но мне трудно находиться с ним в одной комнате. Он волнует меня. Хочется искусать губы, или нанести лезвием рану на кожу — никогда не замечала за собой подобного. Это разбудил Макс. Нечто внутреннее, затаенное в самой глубине подсознания. Я как доминант, хлещущий плеткой сабмиссива, но при этом мечтающий быть на его месте. При этом, испытывающий не меньшую боль, что причиняет. Это настолько странно и патологично, что пытаюсь выбросить из головы подобное. Но пока Макс в этой комнате — слишком остро все ощущаю.

— Так вот, дорогая… — снова пытается продолжить Штайн.

— Кажется я велела вам удалиться, — нахожу в себе силы сделать голос твердым и прямо смотрю в глаза Патову. Изо всех сил сохраняю покер-фейс, при этом внутренне чуть-ли не крича…

Насколько же красивы его глаза. Зеленые бездонные омуты, в эту минуту меняют окрас и становятся ядовито-горчичными, с золотистыми вкраплениями. Глазами зверя, почуявшего добычу. Но ничто кроме цвета зрачков не выдает эмоций Патова. Он бесшумной мягкой походкой выскальзывает за дверь, не говоря ни слова.

POV Анжела

Элла поглубже устраивается на кожаном красном диване, закидывает ногу на ногу.

— Сказать честно, вы меня прямо умиляете, оба. Такая яркая неприязнь. Такая буйная ненависть. Почему вы настолько терпеть не можете друг друга? В чем причина, Анж? Парень вроде неплохой. Не хам, не тупица. Чем он тебе настолько не угодил?

— Ничего подобного, — отвечаю, невольно поморщившись. Не хватало еще, чтобы эта мегера лезла мне в душу…

Макс — моя самая темная тайна. Моя бездонная фантазия. Сегодня ночью мне снился невероятно реальный сон, в котором мы снова были в проклятой электричке. Но несмотря на скопление людей, мы бесстыдно касались друг друга. Моя рука расстегивает молнию на его брюках. Отодвигает ткань трусов. Касаюсь его твердого как камень естества, сжимаю. Смотря при этом ему в глаза, не моргая, жадно впитываю исказившееся судорогой лицо, бешено бьющуюся жилку у виска. И в ответ, чувствую, как он проникает своей горячей ладонью мне под платье. Отодвигает резинку трусов, ласкает складки плоти. Закусываю губы, чтобы не закричать, когда чувствую, как его палец проникает в меня…

— Анжела! — крик Штайн вырывает меня из грезы, буквально подпрыгиваю на кресле, в котором сижу. — Ты в порядке? Ты напугала меня… Лицо красное, дышишь тяжело, на оклики не отвечаешь… Я тебя пять раз позвала… Что с тобой? Давай доктора позову…

— Нет! — восклицаю с отчаянием, и тут же делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться. — Это все нервы. Задумалась о главном проекте. На нем надо сосредоточить все силы, потому что если провалим…

— Ты точно в порядке? — с сомнением произносит Штайн.

— Да, все отлично. Мы можем вернуться к главной теме?

— Конечно. Проект серьезный, и ты права. У нас все летит к черту. А знаешь почему? Именно поэтому позвала тебя.

— Слушаю.

— Нам мешает твой хороший знакомый.

— Да вы что? И кто же?

— Абакумов.

Штайн действительно умеет удивлять. С Мишкой я училась на одном курсе. Так же как с Лоркой и Милой. Мой самый близкий друг мужского пола. Можно сказать — подружка. Но наверное, не стоит так говорить. У Абакумова было всегда ярко выражено мужское начало, он любил женщин, всяких, разных… И только такая извращенная натура как я могла создать с таким мужчиной совершенно противоположные отношения. Дружбу.

Конечно, ему это не нравилось. Но что-то было между нами такое, что заставляло его вестись на мои правила. Мы реально были друзьями, при том что какой-то промежуток времени все сокурсники были уверены, что мы спим друг с другом.

Был даже период, когда мне стало страшно… Мишке не нравилось, как и любому нормальному мужику, такое положение вещей, когда он вроде как с бабой, она к нему ластится, обнимает, но дальше поцелуя в щеку не позволяет ничего. Пока он был влюблен в девчонку с параллельного курса, наши странные отношения его устраивали. Но когда эта мелкая сучка сделала выбор не в пользу Абакумова, тут мне стало сложно. Потому что Мишке требовалось утешение. Он хотел, чтобы я стала этим утешителным призом… Но это было не то, чего хотела я. Все запутано, да. Почему я играла с мужчиной в дружбу? Почему еще тогда, в девятнадцать лет была такой странной?

Анализируя это позже, поняла, что проблема опять же шла из детства. Моя мать слишком часто падала под мужчин. И я поступала как полная ее противоположность.

А вообще — все гораздо проще — я не чувствовала притяжения. Объяснить подобное сложно. На каждого человека ты реагируешь по-разному. Может, не у всех так? Сколько раз наблюдала, как люди сходятся по самым разным причинам. И самая распространенная — они просто оказались рядом. Он начал ухаживать за ней. Ей — это приятно. Зачем искать большего. Люди женятся, заводят детей, будучи совершенно разными, даже на химическом уровне. Не говоря уже о душевном, интеллектуальном. Редко когда браки вершатся по истинному, глубокому чувству. В большинстве это страх одиночества, желание быть как все, поступать как проще… А потом огромное количество ссор, разводов, скандалов…

Впрочем, скандалят и влюбленные, это зависит от темперамента.

Но я снова отвлеклась, ушла черти куда, в дебри философии. Из которой один вывод — у меня никогда не было к Абакумову ни грамма эмоций, которые я сейчас переживаю по отношению к Максу.

Был период, когда Мишка пытался меня трахнуть, задался этой целью. Он всегда был при деньгах, желанный мужчина. Для многих. Но не для меня. Во-первых, я полная противоположность матери. Во-вторых — в период института мы уже жили в роскошном особняке Давида. В деньгах, богатом поклоннике я не нуждалась. Мишку отшила, довольно жестко. Это была ужасная ночь. Самая длинная в моей жизни. Мы поехали на вечеринку за город, с друзьями. Все были по парам, все трахались как кролики. Кроме нас. Он уговаривал меня всю ночь, но так и не добился результата. Отдаться без желания я не могла.

С того момента между нами пропала та дружеская теплота, что так привлекала меня. Появилась натянутость и дружба сошла на нет… И вот теперь Штайн вытащила скелет из моего шкафа… Второй за сутки. И мне это категорически не нравилось.

— Я знаю, что с Абакумовым тебя связывают не просто отношения сокурсников, — заявляет Штайн. Внутренне холодею, но внешне сохраняю хладнокровие и усмехаюсь.

— Вы прям-таки сундук моих скелетов. Откуда информация?

— В некотором роде, возможно я и есть сундук вашей семьи. А с Абакумовым все просто. Начала изучать инфу по нему, заметила, что вы учились на одном курсе. Ну и провела небольшое расследование.

— Ясно. Могу сказать из первых уст — у меня никогда не было секса с этим мужчиной. И быть не могло.

— Так даже лучше.

— Что?

— Он тебя помнит, это неоспоримо. Он невероятно богат и влиятелен. Настолько, что может себе позволить игнорировать мои предложения о встрече…

— А я значит должна его уговорить?

— Именно. Он должен встать на нашу сторону.

— И как же я уговорю его? Должна предложить ему секс?

— Деточка, я устала. С тобой тяжело. — Штайн морщится, трет лицо ладонью, щурит глаза. — Я ни в коем случае не подкладываю тебя под кого-либо. Права такого не имею… Но тебе совершенно определенно не помешает разрядка. Ты очень напряжена.

— Так меня еще никто не уговаривал, — выдаю нервный смешок.

— Я не уговариваю тебя на секс. Это только тебе решать. В любом случае — Абакумов крепко женат. Супруга за ним следит как цербер.

— Знаю, — усмехаюсь горько. — Когда-то мы были подругами.

— Тем более. Значит есть о чем поговорить.

— Тут вы ошибаетесь… уже давно абсолютно не о чем.

— Хорошо. Тогда ставлю тебя перед фактом. Завтра Абакумов с женой устраивают благотворительный прием. Это очень заметное событие, туда рвутся все сливки общества. Приглашения стоят дорого, и даже продаются не всем.

— Это похоже на них… очень.

— Я купила приглашение. На две персоны. Одна ты туда не пойдешь — не стоит нервировать супругу, которая как я понимаю в курсе вашего… прошлого.

— О да, — усмехаюсь. — Конечно в курсе. Именно из-за этого больше со мной не общается.

— Прием проходит в их загородном особняке. Место элитное, просто так не пробраться. Ну и сама понимаешь, все что увидишь, услышишь краем уха… все что может нам помочь, тщательно фиксируешь, запоминаешь. Ты туда не развлекаться идешь, а серьезно работать. Никаких срывов, истерик, выяснения отношений. Сопровождать тебя будет Патов.

Вот оно что. Ясно, почему Патов пришел сюда. Значит, все-таки раскусила? Заманивает в ловушку?

— Я не собираюсь идти на прием с малознакомым мужчиной, еще и подчиненным. Это некорректно. Спутника я выберу сама.

— Нет, — одергивает меня Штайн. — Он уже выбран и вписан в приглашение. Как и ты.

И что мне делать? Сорваться, накричать на Эллу, что лезет не свое дело, подкладывая меня… Под кого? Под бывшего ухажера? Или под мужчину, о котором уже грезить наяву начала?

— И не будь с ним такой стервой, Анжела. Мужчинам нужна ласка. На завтрашний вечер вы с Максом — влюбленная пара. Только так жена Абакумова не расцарапает твою мордашку. И не забывайся. Тебя и так мегерой и ведьмой в этом коллективе прозвали. Но уж с начальством старайся держать субординацию.

Именно это я сейчас и стараюсь делать — сохранить самообладание и не вцепиться Элле в волосы. А очень хочется. Поэтому молча перевариваю информацию. Я должна быть спокойной и собранной. Вечер с Патовым под ручку — что поделать, я и это переживу.

— Хорошо, деточка, давай не будем ссориться, — примирительно начинает Элла. Ты нравишься мне, твоя акулья хватка, норов. Ты — профи, иначе бы здесь не работала. Сама все умеешь, знаешь. Но иногда в тебе слишком много хамства и гонора. Чуток убрать — и победа у нашей фирмы в кармане. Используй свою красоту. Не тело. Не давай — только обещай. Иногда предвкушение слаще награды, да ты и сама это знаешь. Сведи с ума этих остолопов. Подомни под себя. Да, и главное, на приеме у Абакумова будет флэшка с информацией от конкурентов. По нашим данным она точно будет при нем — он договорился, что передадут ему эту информацию прямо перед приемом. Убрать в сейф не успеет. Да и чего бояться на собственном мероприятии?

— Я должна украсть у него информацию?

— Попробуй, по крайней мере. Скопируй, у тебя будет при себе портативное средство для считывания.

— Вы все отлично просчитали, но Мишка не дурак.

— Поэтому идешь именно ты. Вряд ли Абакумов подпустит кого-либо постороннего к себе. Твой бывший… друг, не дурак, однозначно. Но с тобой, деточка, любой одуреет. Если захочешь.

— Он с женой будет. Она никого не подпустит, — усмехаюсь в ответ. Моя бывшая лучшая подруга. Пока учились, изображала из себя ангела. Говорила, как любит нас обоих, друзья навеки. А потом вышвырнула меня пинком под зад из своей жизни. Потому что хотела денег и обеспеченной жизни, хотела встречаться с Абакумовым. А я ей мешала. Мишка все это ей дал. Но меня зачем было предавать? Скрывать их отношения, подставлять так, что чуть из института не выгнали? Оказалось, все потому что Нинка ревновала меня к Абакумову! Видела во мне угрозу, тогда как я — дальше носа своего не видела…

Домой возвращаюсь переполненная неприятными воспоминаниями. Не думала, что когда-нибудь встречусь с ними лицом к лицу. Слишком тяжкое испытание — все это. Еще и Макс в придачу. Раздеваюсь по привычке по дороге в спальню. Нет терпения сделать все аккуратно — ну и плевать, на это у меня есть Дарья. На постели сладко потягивается Жемчужина. Единственная, кому верю. Только животное никогда не предаст. Набрасываю пушистый белый халат, обнимаю свою любимицу, сворачиваюсь калачиком на постели. Спать хочется нестерпимо, глаза слипаются. Моя последняя мысль — каким образом мне удастся совместить холодность к Патову, и в то же время, сыграть влюбленную в него женщину… Наверное, это будет огромным испытанием для моих актерских навыков…

Недовольно смотрю на свое отражение в зеркале. Белизна платья ослепительно контрастирует с рыжими волосами. Глубокое декольте, в его ложбинке — кулон в виде капли с крупным изумрудом. И в комплект к кулону — изящная заколка в волосах, с россыпью мелких камней.

За спиной раздаются шаги — Дарья.

— Ваш спутник пришел

Патов заехал за мной минута в минуту. Пунктуален.

— Пусть ждет в гостиной.

Сердце начинает неровно биться, когда прохожу в комнату. Мне до безумия хочется увидеть в глазах этого мужчины восхищение. Но его взгляд абсолютно нечитаем.

Ни намека на комплимент. Он само равнодушие и сосредоточенность. И тут же чертенок внутри меня сходит с ума от желания проверить силу этого контроля.

— Дорогой, — подхожу ближе, провожу ладонью по его предплечью, по слегка шершавой ткани костюма.

По его телу пробегает дрожь. Молниеносно, быстро. И снова нерушим как скала. Но я уже считала нужную мне информацию.

Успокойся, ненормальная, — шепчет подсознание. Считывать сегодня другое будешь. Нельзя играть. Две сразу — точно в обоих проиграешь.

Сегодня моя цель — бывший сокурсник. Но Штайн словно специально назначила Патова, чтобы мне было как можно сложнее.

— Нам нет нужды репетировать, — хриплый голос Патова вырывает меня из подсознания. — Можете быть спокойны, мне не составит труда сыграть желание.

Так в себе уверен? Или хочет сказать, что переполнен вожделением? Почему я в этом сомневаюсь? Сама с ума от него схожу, почему он должен быть равнодушен?

Потому что знать, что и он по мне с ума сходит — смертельно опасно. Мне проще притворяться перед самой собой, что это лишь моя проблема. Лишь моя маленькая грязная тайна.

Еще один быстрый взгляд в зеркало — ненавижу наряженную изысканную куклу, что смотрит на меня оттуда. Как же я устала от всех этих игр… смертельно. Сегодня мне предстоит впустить в себя прошлое и дать ему схлестнуться с настоящим. Насколько это будет больно?

На секунду мне показалось, что Макс тоже нервничает. Возможно, нам стоит обговорить насколько мы «влюблены» и как далеко можем позволить себе зайти… на людях. Но не нахожу в себе сил. Внутри меня сидит маленькая испуганная девчонка, о которой я позабыла… но сейчас она напомнила о себе. Неуверенная. Совсем не ослепительная. Вздыхаю. Это глупо. Я давно уверенная в себе стерва. Сыграю что угодно. Нет нужды в репетиции…

Чтобы отвлечься от Макса, думаю о старой подруге. Насколько неприятным будет для нее мое появление? Насколько она ревнует своего мужа? До сих пор сильно боится потерять, или наоборот, ее уже ничто не страшит? Когда-то она жестоко подставила меня, лишь бы отвадить от меня Мишку, который мне и так был не нужен. Эта застарелая обида до сих пор колет сердце.

Но я не хочу портить им вечер. Ни за что бы не пошла, но Штайн не оставила мне выбора. Все слишком серьезно….

Дом у Абакумова роскошный, настоящий загородный дворец с легким налетом готики. Башенки со шпилями, арки, колонны. Во дворе — огромный фонтан со статуей в центре.

Мишка всегда обожал роскошь и всегда, даже во времена университета был при деньгах. Родители небедные, но главное — он сам всегда хватким был.

А вот и он сам с супругой — гостей возле парадного входа встречает. Все в лучших традициях дорогих сериалов — роскошь повсюду, в нарядах дам, вышколенных официантах, снующих с подносами, полными дорогого шампанского и тостов с красной и черной икрой.

Увидев меня Нинка вцепляется крепче в рукав дорогого смокинга, сидящего на муже не сказать чтоб идеально. Мишка крупный, высокий, но красотой телосложения не отличается. Он скорее, как огромная глыба… ну и пузико имеется. Но для многих женщин богатство делает его Аполлоном.

Старая подруга прищуривается, увидев меня. Поджимает губы. И внимательно разглядывает Патова, которого держу под ручку. Конечно, визуально Макс выигрывает при сравнении с супругом. Вот на ком смокинг сидит неотразимо, идеально. Прибавить сюда то, что Патов молод, красив, неотразимо обаятелен… Да уж, если бы я отправилась на встречу выпускников по своей воле, лучшего спутника не смогла бы найти. Мы красивая пара. Рядом с высоким Максом выгляжу куколкой. Чувствую, как меня буквально затапливает горячая волна возбуждения, стоит повернуть голову и бросить на нас взгляд в зеркало. Это как картинка в глянцевом журнале, самая дорогая, из тех которым выпадает честь сиять на развороте — самое престижное место. Но за ней лишь работа фотографа, визажиста… искусно слепленная ложь. Вот кто мы такие…

— Анжела! — бывшая подруга не удостаивает меня даже подобием улыбки. — Вот уж кого не ожидала увидеть… Тебя Михаил пригласил?

— Нет, — мотаю головой. — Ни в коем случае. Меня пригласил мой спутник. Мы работаем вместе.

— О, интересно.

— Макс Патов, Михаил Абакумов, — представляю мужчин друг другу. — Это его супруга…

— Нина, — протягивает руку подружка, разглядывая Макса с такой жадностью, что мне становится не по себе.

— Интересно послушать, что привело сюда Макса, — заявляет Мишка. На меня почти не смотрит. Такой реакции, признаться, не ожидала. Неужели Штайн просчиталась, и старый поклонник ничего более ко мне не испытывает? А значит… Значит весь план к чертям и пытка близостью Макса ни к чему. Но я не имею права отступать быстро… Возможно, это лишь первое впечатление, и он не знает как вести себя… Да и даже если угасла страсть, никуда не выбросишь совместные годы дружбы.

Про дружбу вспомнила, а как насчет того, что ты сюда с грязной шпионской миссией приперлась? Интересно, неужели я настолько испорченной и подлой стала за эти годы? Видимо, да. Ничего не екает. Пришла использовать бывшие чувства старого поклонника… И ни грамма раскаяния.

Да и разве могу себе позволить допустить, чтобы Макс заметил мои неуверенность и тревогу. Переживания, если они и есть, должны быть на самом дне души, под тяжелым замком…

— Значит прямо сейчас и обсудим, — Абакумов хлопает Макса по плечу, это вырывает меня из мыслей. — А девочкам, наверное, тоже есть о чем поболтать.

Мишка крупно ошибается. Мне не о чем говорить его женой. Наоборот, это ужасно неловко. Но они с Максом уже удаляются, мое мнение по этому поводу их не интересует.

— Ну пойдем, — вздыхает Нинка. — Выпьем что ли…

— Рассказывай, как здесь очутилась. Выглядишь шикарно. Как, впрочем, всегда. И мужика с собой привела красивого. Эскорт?

— С чего ты так решила, — кривлюсь. — Мы работаем вместе.

— На фирме Давида? Представляю, что за работа. Ты начальница, а этот сладкий малыш приносит тебе кофе?

Нинка умеет бить в точку, в самое больное. Но я ни за что не подтвержу ее подозрения.

— Нет. Он начальник одного из отделов. Очень талантливый руководитель. Мы встречаемся уже полгода. Думаю… возможно даже скоро перейдем на новый уровень отношений.

— Ты и замужество? — фыркает подруга. — Ни за что не поверю.

— Почему? Вот вы — сразу видно, что счастливы.

— Все ждала, когда издеваться начнешь, — Нинка залпом опрокидывает в себя бокал с шампанским.

— Нисколько не издеваюсь. Почему ты в каждом моем слове подвох ищешь.

— Потому что ты — такая. Воплощение подвоха. Сама не понимаешь что ли? Как бесишь.

— Нет. Но хотелось бы, конечно. Я понимаю одно — тебе неприятно мое появление здесь… Но это правда не моя инициатива.

— Да уж, если честно — ты свалилась как гром среди… не слишком ясного неба. У нас и так все непросто.

— Мне жаль. На Мишку я не претендую, и никогда не претендовала. Но мне кажется ты и сама знаешь.

— Ну, ты привела с собой железный аргумент. Твой спутник настолько хорош и настолько пожирает тебя глазами… даже сейчас… что я как-то сразу расслабилась.

Нинка произносит эти слова буднично-равнодушным тоном, в нем нет ни зависти, ни злости… Сухая констатация факта. А у меня внутри все сладко сжимается, и вдох сделать трудно. Стараюсь незаметно окинуть взглядом зал. Отыскиваю Мишку и Патова, у них тоже в руках бокалы, что-то обсуждают оживленно.

— Ты покраснела. Ни фига себе! Вы прямо как молодожены, — начинает хихикать Нинка.

И я на секунду забываю, что прошло уже фиг знает сколько лет. Что мы давно не студенты.

— Кстати, с Лоркой, Милкой — общаешься? — видимо Нина тоже вспомнила прошлое.

— Да, конечно.

— Лорка все такая же стерва?

— Ага.

— А Милка все также влюблена в тебя?

Напрягаюсь. Не особенно хочется обсуждать сейчас чувства нашей общей подруги, которая, будучи нетрадиционной ориентации, призналась однажды мне в любви. Это, кстати, никак не повлияло на нашу дружбу. А вот с Ниной — наоборот. Ее ориентирование на общего друга очень сильно меня ударило. Она начала роман с Абакумовым за моей спиной. Но этот обман — фигня. Она интриговала, договорилась с одним из лаборантов, чтобы тот заменил мой тест на экзамене… и меня едва не отчислили за списывание. Все списывают, но тест просто вопил об этом. Хитрая и тонкая подстава. Когда узнала, кто мне ее организовал, долго приходила в себя от боли. Моя подруга решила избавиться от меня, хотя я к Мишке не клеилась. Просто дружила.

Самое смешное — он все равно бросил Нинку. Понял что интригует и послал подальше. И начал добиваться меня. Чтобы разрулить ситуацию, мне пришлось на год уехать за границу на стажировку. Ну а когда вернулась — узнала о свадьбе. Нинка добилась своего. Высидела. Если женщина по-настоящему захочет мужчину — ему не устоять. Даже если она совершенно не в его вкусе. Это истина, в которой я не раз убеждалась.

Но я никогда не хотела такой любви. Высиживать, вымаливать, выполнять любые мужские капризы, чтобы приручить как дикое животное.

Я хотела другого. Страсти. Настолько безумной — чтобы рассудок напрочь сносило. Но такое, увы, бывает лишь в любовных романах. Хотя от Патова у меня начинает кружиться голова. Он мне нравится. До колик в животе, до отчаяния, до безумия. И от понимания, что сегодня вечером мы пара, я почти схожу с ума. Понимаю, что лишь сегодня у меня есть возможность быть с ним рядом. Коснуться его, не выдав себя. Притвориться, что это для конспирации… Но при этом я должна флиртовать с другим. И все мое внимание должно быть сосредоточено на Абакумове. От всей этой мешанины желаний и обязанностей у меня начинает дико болеть голова…

— Что случилось, ты побледнела? — обеспокоенно спрашивает Нинка.

— Голова разболелась. Наверное, шампанское.

— Кружится?

— Немного.

— Погоди, тебе полежать надо. Пошли. Покажу комнату для гостей.

Это совершенно не входило в наш план, но мне вдруг приходит в голову, что возможно и неплох такой поворот. Патов знает о флэшке, общаясь сейчас с Мишкой он вполне может взять на себя миссию. И мне не придется флиртовать с бывшим поклонником на глазах его жены. Да и не хочу я ранить Нинку, пусть прошлое остается в прошлом. Были и хорошие моменты. Все равно, это наше общее… близкое, родное. Мне вдруг захотелось выкинуть все обиды как старый хлам, на помойку, и никогда больше не вспоминать о них.

Но навстречу нам идут наши мужчины.

— Что случилось? — обеспокоенно спрашивает Патов смотря на руку Нинки, которая поддерживает меня за талию.

— Ничего. Наша принцесса почувствовала головокружение. Ей прилечь надо. Веду в комнату.

— Я пойду с ней, — заявляет Патов.

— Хорошо. Это ужасно мило. Можете даже переночевать у нас, мы будем рады, — ласково произносит Нинка. И смотрит на Патова прям таки с нескрываемой симпатией, только что не облизывает. Внутренне морщусь — это уже перебор. Подруга забыла, как ревнив ее супруг? Что бы между ними сейчас ни происходило, свое Абакумов блюдет строго.

— Это ни к чему, — заявляю как можно бодрее, но головокружение не проходит. Да что со мной такое, прямо как барышня кисейная. Никогда не замечала за собой склонности к таким вещам как обморок. Всегда была здорова как бык… Неприяное покалывание вызывает мысль — это возраст. Хоть и дают мне не больше двадцати пяти… но по факту мне куда больше. И это еще одна преграда между мной и Максом. Никогда не понимала как можно встречаться с мужчиной моложе себя. Это все равно что встречаться с ребенком. Чувствовать себя мамой.

Нет, это просто невыносимо. О чем бы я не думала, мозг словно автоматом все сводит к Патову!

— Нет, я настаиваю, — заявляет тем временем Нинка, продолжая ослепительно улыбаться Максу. — Все равно уже комнату вам выделяем. Зачем рваться куда-то ночью, по пробкам… Да и лихачей ночных полно. Выспитесь, а завтра поплаваем вместе с утра в бассейне, Анж ведь обожает плавать! Позавтракаем, и отправим вас отдохнувших домой.

Набросав план от которого у меня заболел желудок — стоило только представить нас четверых в бассейне… нет уж, лучше с пираньями. Хотя Нина не ошиблась — плавать я любила.

— У вас и так полно забот, гости, — все еще пытаюсь вежливо отказаться.

— У нас и слуг полно, — вступает в разговор Мишка. — Хватит ломаться. Раз уж произошла эта встреча — мы вас просто так не отпустим.

Беспомощно смотрю на Макса. Теперь его очередь приводить аргументы для отказа! Он, как главный в паре должен расставить все по местам. Сказать, что у нас свои планы, и… ну не знаю, придумать что-то. Но патов вместо этого возвращает улыбку моей старой подруге. И мы с Нинкой прямо как по команде вздыхаем, потому что парень красив в этот момент невероятно. Аж дух захватывает от обаяния, глаз зеленых с хитрым прищуром, твердых губ, которых до безумия хочется коснуться…

— Огромное спасибо за гостеприимство, — выдает Макс, и я понимаю, что оставшись наедине я его просто придушу. Он должен был понять, что я категорически против! — Анжела не рассказывала мне о вас до сегодняшнего дня. Не представляю почему.

— О, она вообще скрытная, — хихикает совершенно очарованная Максом Нинка, — вот мы и пришли.

Все это время разговора мы поднимались по лестнице. Подруга толкает одну из дверей:

— Вот ваша комната. Там есть домофон — если что-то понадобится нажмите вызов, придет горничная.

— Если станет лучше, спускайтесь, — добавляет хозяин дома, разглядывая меня излишне пристально. — У нас будет цирковое представление. Клоуны и фейерверки.

«Вот уж чего вокруг меня и так достаточно, так это клоунов и фейерверков», — мрачно думаю про себя.