Переплет 13

Глава 48.Ты в порядке

Шэннон

Не было слов, чтобы объяснить бурю эмоций, захлестнувших мое тело.

Стремясь к контролю, я сосредоточилась на медленном, глубоком дыхании.

Я не знала, что делать.

Извинения, похоже, не помогли.

Кроме того, я уже сделала это.

Я подумывала сказать ему, что я временно потеряла контроль над своими чувствами там, но подумала, что он, возможно, уже знает это.

Совершенно подавленный своими действиями, я уставилась в ветровое стекло на темнеющее небо и проигнорировал мальчика, сидящего на водительском сиденье рядом со мной.

— Мы будем говорить об этом? — Джонни, наконец, спросил после нескольких минут напряженного молчания.

Я покачала головой, щеки пылали от стыда, и продолжала смотреть в окно в никуда.

— Ты собираешься поговорить со мной? — затем он спросил низким и грубым голосом.

Я снова покачала головой, слишком смущенная, чтобы смотреть на него.

— Ну и что? — требовательно спросил он. — Ты просто собираешься полностью игнорировать меня?

Я беспомощно пожала плечами.

Я знала, что произойдет, если мы заговорим.

И прямо сейчас, когда мои эмоции были на пределе, а желудок сводило от беспокойства, я, честно говоря, не думала, что смогу услышать этот разговор.

Я не могла принять его отказ.

— Шэннон, — прорычал Джонни, явно расстроенный.

Включив указатель, он съехал на обочину и заглушил двигатель.

О нет.

О, пожалуйста, боже, нет.

— Шэннон. Повернувшись на своем сиденье, он отодвинул разделявший нас подлокотник и повернулся ко мне лицом. — Нам нужно поговорить о том, что там произошло.

— Мне очень жаль, — сказала я, добравшись туда первой. С колотящимся в груди сердцем я повернулась на своем месте и посмотрела на него. — Мне так жаль.

— Я не хочу, чтобы ты сожалела, — ответил он, голубые глаза прожигали мои. — Что произошло в моей комнате? — Покачав головой, он издал болезненный рык. — Я не ожидал этого — я не ожидал тебя. Его дыхание овевало мое лицо, когда он говорил, заставляя мое тело непроизвольно дрожать. — Я не жалею об этом, — добавил он. — И я не жалею, что ты это делаешь…-

— Но? — Я заполнилв, не сводя глаз со своих рук, сложенных на коленях, прекрасно зная, что впереди будет «но».

— Но уезжаю через пару месяцев, Шэннон, — наконец сказал Джонни. — Как только наступит лето, я уйду отсюда и не вернусь до начала занятий в школе.

— Я знаю, — прошептала я, крепко сжимая руки.

Джоуи рассказал мне все об этом.

Он уходил, чтобы стать большой звездой.

— Так оно и есть для меня, — хрипло добавил Джонни. — И дальше будет только хуже — больше времени. Больше путешествий. Постоянные игры. Это то, что ждет меня в будущем. На очень близком расстоянии. Было бы несправедливо с моей стороны не раскрывать это сейчас. — Он устало вздохнул и провел рукой по своим совершенно растрепанным волосам. — Ты должна знать, что я не собираюсь оставаться здесь надолго.

— Я знаю, — прошептала я, чувствуя жгучую боль в груди. — И я знаю, что не должна была целовать тебя, — выдавила я срывающимся голосом. — Хорошо? Я это знаю. Это было неправильно. Я понимаю. Я просто… я просто…

— Ты просто что, Шэннон? — он уговаривал.

— Я думала, я тебе нравлюсь, — выдавила я.

— Господи Иисусе, — простонал Джонни, уронив голову на руки. — Конечно, ты мне нравишься. — Он потянул себя за волосы и вздохнул. — Я думаю, чертовски ясно, что я без ума от тебя. — Выдохнув болезненный стон, он добавил: — Но в мае мне будет восемнадцать, Шэннон.

— Мне шестнадцать, — прошептала я.

— Я знаю, Шэннон, черт возьми, я знаю, — простонал он срывающимся голосом. — Но я пытаюсь поступать здесь правильно.

Мое сердце неуверенно затрепетало.

Я не знала, что думать или что чувствовать.

Он отвергал меня и говорил, что я ему нравлюсь, на одном дыхании, и это было слишком для моего сердца.

— Для кого? — Я прохрипела.

— Для нас обоих, — выдавил Джонни. — Моя карьера набирает обороты, и мне нужно оставаться сосредоточенным. И ты заслуживаешь того, кто сможет поставить тебя на первое место. — Он снова провел рукой по волосам, выглядя одновременно напряженным и усталым. — Я не могу этого сделать. — Он посмотрел мне прямо в глаза и сказал: — Я хочу — я действительно чертовски хочу. Но я не в том положении, чтобы сделать это для тебя. — Тяжело вздохнув, он добавил: — Я не могу дать тебе отношения, Шэннон, и было бы эгоистично с моей стороны просить тебя о чем-то, что я не могу выполнить.

Так оно и было.

Отказ, которого я ждала.

— Я не просила тебя об отношениях, Джонни, — выдавила я, полностью униженная. — Я никогда ни о чем тебя не просила. Так что не беспокойся о том, чтобы не подвести меня, потому что этого не будет.

Джонни издал разочарованный рык. — Я не пытаюсь подвести тебя, Шэннон, я пытаюсь разобраться с этим вместе с тобой…-

— Послушай, Джонни, я действительно устала, — прошептала я, поворачиваясь лицом к окну. — Я просто хочу сейчас пойти домой.

— Давай, Шэннон, — простонал он, теперь взволнованным тоном. — Ты не можешь избежать этого.

У меня было полное намерение избегать его всю оставшуюся жизнь.

Я планировала начать избегать этого, как только выйду из этой машины.

— Шэннон, поговори со мной.

Я продолжал молчать.

— Шэннон, ну же, — умолял Джонни. — Не будь такой.

Я не думала, что есть какой-то другой способ, которым я могла бы быть, учитывая обстоятельства.

Я поцеловала его.

Он отверг меня.

Я выложилась ради него.

Он отверг меня.

Это была моя вина.

На все сто процентов.

Я приняла на себя ответственность за свое безрассудство.

Но это не означало, что я была достаточно сильна, чтобы выслушивать болезненные словесные последствия своих действий.

— Просто поговори со мной, черт возьми, — потребовал Джонни, не желая отпускать это.

— Что тут сказать? — Я прохрипела, поворачиваясь, чтобы посмотреть на него, поддаваясь его неустанному зондированию. — Ты не хочешь меня. Я слышала тебя. Я получила твоей признание.

— Ты явно этого не сделала, если это то, что ты осознала из этого, — парировал он, выглядя разъяренным.

Когда я не ответила, Джонни буквально зарычал.

— Хорошо, если ты не хочешь обсуждать это, тогда я больше не скажу ни слова, — объявил он, вскидывая руки в воздух. — Ты этого хочешь, Шэннон?

— Это то, чего я хочу, Джонни, — прошептала я.

— Как хочешь, — отрезал он, снова заводя двигатель. — Я сдаюсь.

Его слова отказа звучали в моих ушах, а мои эмоции были в смятении, я закрыла глаза и молилась, чтобы время ускорилось.

У меня была самая сильная боль в животе, чтобы соответствовать пульсирующей боли в груди, которая, казалось, расцветала и горела с каждой милей, которую он преодолевал на часах.

Когда Джонни свернул на мою улицу, я солгала, как и каждый раз, когда он подвозил меня домой, и сказал ему, что мой дом находится на другом конце улицы, прекрасно зная, что если мой отец увидит, как я вылезаю из его машины, я буду все равно что мертва.

Однако я не ожидала, что он может снова выключить двигатель, что он и сделал.

— Ты в порядке? — спросил он, поворачиваясь на своем месте лицом ко мне.

— Да, — прохрипела я.

Он медленно кивнул. — Шэннон, послушай…

— Тебе не нужно больше ничего говорить, — быстро остановил я его, сказав. — Это больше не повторится.

Он нахмурился. — Нет, это не то..

— Мне очень жаль, — выпалила я, а затем схватилась за ручку и открыла дверь. — Мне действительно очень жаль. — Отстегнув ремень, я выскользнула из джипа и захлопнула дверь, прежде чем он успел сказать еще хоть слово.

Я не могла вынести большего.

Не сегодня.

Подавленная, я слонялась за садовой стеной моего соседа, пока не стало ясно, что Джонни ждет, пока я войду внутрь, прежде чем он уйдет, и тогда я сделала единственное, что могла: я пригнула голову и побежала по тропинке к своему настоящему дому, не смея оглянуться на него.

Проскользнув внутрь, я закрыла за собой дверь и прерывисто выдохнула, прежде чем быстро обыскать нижний этаж.

Дом был пуст.

Олли, Тадхг и Шон ходили к няне Мерфи по будням, за исключением пятниц, когда няня забрасывала их сразу домой послешколы, потому что на выходные она ездила в Беару навестить свою внучку и не возвращалась домой по крайней мере до восьми часов.

Джоуи и мама оба работали по понедельникам, а мой отец согревал табурет у букмекеров почти каждый вечер.

Ничего не изменилось.

Выкидыш или не выкидыш, моя испорченная семья продолжала жить как обычно…

Благодарная за то, что избежала еще одной бессмысленной конфронтации, я скинула туфли и поспешила вверх по лестнице, чтобы снять мокрую одежду.

У нас в подсобном помещении была подержанная сушилка, которой я не должна была пользоваться из-за того, что она сильно требовала электричества, но я собиралась воспользоваться этим вечером.

У меня не было выбора.

Вернувшись в дом боли, я закрыла дверь своей спальни, а затем быстро сняла мокрую одежду, прежде чем надеть пижаму.

Я была на полпути вниз по лестнице со скомканной формой в руках, когда раздался стук во входную дверь.

Остановившись на полушаге, я прищурила глаза и попытался разглядеть, кем может быть высокая тень за матовым стеклом.

Раздался еще один стук, на этот раз громче, поэтому я поспешила вниз по оставшимся ступенькам и распахнул дверь, только чтобы обнаружить Джонни, стоящего снаружи под дождем, похожего на какого-то полутонувшего ангела.

Мгновенно мое сердце сжалось в груди, а затем начало стучать так сильно, что было почти больно.

Серьезно, Боже?

Почему?

— Привет, — прошептала я, вцепившись в дверь мертвой хваткой. Ступенька в наш дом была высотой не менее фута, но я все равно поймал себя на том, что смотрю на него снизу вверх.

— Привет, — ответил Джонни, голубые глаза встретились с моими. — Ты живешь в 95.

Я кивнула, подавленная.

— Я думал, твой дом под номером 81? — Он нахмурился. — Это то место, куда я тебя высаживал?

Я беспомощно пожала плечами, чувствуя себя растерянной.

— Ну, ты оставила свою сумку в машине. — Сняв мою сумку со своего правого плеча, он протянул ее мне.

— Прости, — пробормотала я, чувствуя, как мои щеки снова вспыхивают. — Твоя куртка в моей спальне — я пойду и принесу ее. — Я повернулась, чтобы бежать вверх по лестнице, но он остановил меня, положив руку на мое запястье.

— Не беспокойся об этом, — объяснил он, быстро убирая руку. — Я заберу ее в школе или еще где-нибудь.

— Хорошо.

Засунув руки в карманы, Джонни покачался на каблуках, рассматривая меня короткое мгновение, прежде чем выдохнуть. — Ты в порядке?

— Да, — прошептала я, чувствуя себя ни капельки не в порядке.

— Шэннон, я не хочу, чтобы ты думала, что я не хочу, чтобы ты…-

— Пожалуйста, ничего не говори, — умоляла я, чувствуя себя оскорбленной на этом этапе. — Пожалуйста.

— Сейчас для меня все сложно…-

— Джонни, пожалуйста, просто забудь, что это когда-либо было.

Он пристально смотрел на меня в течение мучительно долгого момента, прежде чем натянуто кивнуть. — Если это то, чего ты хочешь.

Я слегка поникла. — Так и есть.

Затем его взгляд метнулся к моей шее, и выражение его лица мгновенно потемнело.

— Сейчас мне нужно зайти внутрь, — заявила я, боясь, что он начнет с того места, на котором остановился.

— Верно, — сказал он, слегка покачав головой. — Конечно, да, и мне лучше идти.

— Хорошо.

— Думаю, увидимся завтра, — сказал Джонни, а затем развернулся и ушел от меня.

Чувствуя себя опустошенной, я закусила губу, глядя, как он уходит. — Пока, Джонни.

— Пока, Шэннон, — крикнул он в ответ, бросив быструю улыбку через плечо.

О, боже.

С сердцем, беспокойно колотящимся в груди, я закрыла дверь и поплелась обратно по лестнице.

Мне нужно было прилечь на минутку, чтобы я могла обдумать свои мысли.

Проскользнув обратно в свою крошечную комнату, я направилась прямо к своей односпальной кровати с намерением засадить матрас лицом, но остановилась, когда мой взгляд упал на куртку Джонни, разбросанную на моей кровати.

Как и подобает криперу, которым я была, я опустилась в изножье своей кровати, потянулся за его курткой и прижал ее к груди.

Его запах был повсюду.

На его куртке.

На мне.

Держа промокшую ткань, я глубоко вдохнула, вдыхая знакомый запах его дезодоранта, а затем мысленно отчитала себя за то, что была такой уродиной.

Что я делала?

Почему я позволяла себе испытывать эти эмоции?

Они были опасны.

Мне нужно остановиться.

Он не хочет тебя.

Никто не знает.

Чувствуя тошноту в животе от сожаления и беспокойства, я убрала одеяло, забралась в свою кровать и свернулась в самый маленький клубок, какой только могла.

Все болело.

Мое тело.

Мой мозг.

Мое сердце.

Медленно дыша, я попыталась избавиться от всех плохих мыслей, преследующих меня.

Каждое смущающее и разрушающее душу воспоминание о том, как смехотворно глупо я себя вела,

Это продолжалось недолго.

Через пятнадцать минут моего безмолвного траура звук хлопнувшей входной двери заполнил мои уши.

Не менее чем через три минуты дверь моей спальни влетела внутрь.

— Где ужин?

Оставаясь совершенно неподвижной, я вцепилась в одеяло, мое тело напряглось от беспокойства. — Я забыла.

— Ну, вылезай из этой гребаной кровати и спускайся по лестнице, — прорычал папа с порога. — У тебя есть работа по дому, девочка, и это включает в себя приготовление ужина. Самое время тебе заслужить свое содержание.

— Меня тошнит, — протошнила я.

Это не было ложью.

У меня свело живот.

— Тебе будет еще хуже, если ты не вытащишь свою задницу из этой кровати, — предупредил мой отец. — Больная. Твоя мать чертовски больна, и она работает, чтобы оплатить твои ублюдочные школьные сборы, ты, неблагодарная маленькая пизда.

Я знала, что он сегодня не пил, но мой трезвый отец все еще внушал мне ужас.

— У тебя есть пять минут, чтобы спуститься по лестнице, девочка, — добавил он. — Не заставляй меня возвращаться к тебе.

Он захлопнул дверь моей спальни, и пока я слушала, как он спускается по лестнице, я обдумывала свои варианты.

Оставаться там, где я была, и терпеть побои или делать, как он просил, и все равно рисковать?

Выбора не было.

Никогда не было.

Во всяком случае, не для меня.

Откинув одеяло, я выбралась из кровати и спустилась обратно в ад.

***

— Ты все еще разговариваешь со мной? — были первые слова, которые слетели с губ Клэр, когда я ответила на ее телефонный звонок позже той ночью.

Я как раз заканчивала мыть кухонный пол перед сном, приготовила ужин и вымыла всю посуду.

Удерживая телефон между ухом и плечом, я вылила воду из ведра для швабры в кухонную раковину и быстро убрала их в подсобное помещение.

— Учитывая, что я только что ответила на твой звонок, я бы сказала, что довольно очевидно, что я все еще разговариваю с тобой, — ответила я приглушенным тоном.

Было уже одиннадцать вечера, но мой отец все еще был в гостиной, смотрел какой-то матч по телевизору, и я знала, что лучше не беспокоить его.

— Мне так жаль, — простонала Клэр в конце линии. — Я не хотела смущать тебя сегодня, клянусь. Мне просто надоело слушать, как эти двое бубнят о Джонни, и я хотела поставить их на место.

— Не беспокойся об этом. — Схватив куртку Джонни из сушилки, я выключила свет на кухне и вышла. — Я не злюсь, — добавила я, мой голос был едва громче шепота.

— Ты можешь говорить прямо сейчас? — спросила она.

— Да, — прошептала я, крадучись направляясь к лестнице. — Просто дай мне две секунды.

— Хорошо, — ответила она.

Прижимая телефон к груди, я на цыпочках поднялась по лестнице, старательно избегая каждого скрипа.

— Хорошо, я вернулась, — сказала я ей более внятным тоном, как только оказалась в безопасности в своей спальне с запертой дверью.

— Ты уверена, что не злишься на меня?

Я покачала головой и плюхнулся на кровать. — Я действительно не злюсь.

— О, слава богу, — громко вздохнула Клэр. — Я весь вечер была в ужасном состоянии, беспокоясь об этом. Меня завтра не будет на занятиях, и я боялась, что ты не возьмешь трубку, когда я позвонила.

Мое сердце упало. — Ты не придешь завтра в школу?

— У меня есть хоккейный матч со школой, — объяснила она. — Но там будет Лиззи.

По крайней мере, Лиззи будет.

— Ну, я не злюсь.

— Ты уверена?

— У меня хорошие новости, — сказала я, решив сменить тему. Иначе нам пришлось бы ходить туда-сюда всю ночь. — Я забыла сказать тебе на прошлой неделе, но я думаю, тебе понравится.

— Выкладывай все начистоту, Линч.

— Мама подписала бланки. Я обратила их на прошлой неделе. — Тяжело вздохнув, я сказала: — Мне разрешено поехать с тобой в Донегол после Пасхи.

Мне пришлось на несколько мгновений отодвинуть телефон от уха, пока Клэр визжала от возбуждения.

— Это лучшая новость за всю историю, — сказала она. — Ты не представляешь, каким счастливой ты меня только что сдела. Я думала, что окажусь в ловушке в чужом округе на два дня с Лиззи и Пирсом, — продолжила она. — И ты знаешь, насколько испорчены их отношения.

— Чужой округ, — хихикнула я, а затем хрюкнула, когда острая боль рикошетом пронзила мой бок.

— Ты в порядке?

— Да, это просто мой живот, — ответила я, поглаживая изгиб своего живота. — Это беспокоило меня весь день. — Прикусив губу, я добавила: — Надеюсь, я не заболею чем-нибудь.

— Тогда тебе лучше принять немного парацетамола и покончить с этим, — весело парировала Клэр. — Потому что мы едем в Донегал, детка! Ууу!

— После Пасхи, — напомнила я ей.

— И что? — парировала она. — Это все равно лучшая новость за всю историю.

Я посмеялась над ее энтузиазмом, потому что, честно говоря, как я могла не посмеяться?

Это было заразительно.

— Итак, ты выяснила, как ты собираешься провести сорок восемь часов в тесном контакте с Джерардом? — Спросила я с дразнящей ноткой в голосе, благодарная за то, что отвлеклась от своей жизни.

Клэр громко застонала. — Он сводит меня с ума, Шэн.

— Ты ему нравишься, — сказала я ей. — И прежде чем ты отключишь меня и скажешь, что ему все нравятся, я имею в виду, что ты ему действительно нравишься, Клэр. Когда вы, ребята, вместе, становится очевидно, что ты ему нравишься.

Это правда.

В школе они постоянно следили за движениями друг друга.

Он всегда подходил к ней, отпускал шуточки и заводил бессмысленные разговоры.

Они вели себя как пожилая супружеская пара, когда были вместе, с остроумными шутками и быстрыми репликами, и я не могла могла понять, почему они еще не пара.

Это казалось таким неизбежным.

— То, что он так себя ведет по отношению ко мне, это не комплимент, — проворчала Клэр, когда я ее обругал. Пыхтя, она добавила: — Любая девушка, которая проходит мимо этого парня, поворачивает голову.

— Да, но ты не просто вскружила ему голову, Клэр, — сказала я ей.

— Ты не можешь превратить то, чего там нет, Шэн, — ответила она грустным тоном.

— Я в это не верю, — возразила я.

— Это потому, что ты не знаешь его так, как я, — вот и все, что она ответила.

— Ну, я думаю, что вы с Гибси вместе имеете смысл, — настаивала я. — Намного больше, чем Лиззи и Пирс.

— Это было бы нетрудно, — усмехнулась Клэр. — Во мне и мистере Малкахи больше смысла, чем в этих двоих.

— Верно, — задумчиво произнесла я.

— Итак, вот что мы сделаем, — сказала она тогда. — Ты можешь держать меня сосредоточенной и подальше от Джерарда, когда мы будем в Донеголе, и я сделаю то же самое для тебя с Джонни.

Я прерывисто выдохнула. — Насчет этого…

— Продолжай, — настаивала она.

Зажмурившись, я выпалила: — Он снова подбросил меня домой.

— Что? — Клэр взвизгнула.

У меня перехватило дыхание. — Я знаю.

— Боже мой, Шэн, в чем дело?

— Я действительно не знаю, — простонала я, вытирая лицо рукой. — Я так запуталась.

— Запуталась?

Решив дать ей полное раскрытие, я прпрошептала — Он не просто отвез меня домой, Клэр. Я снова пошла к нему домой.

— Закрой входную дверь, — выдохнула она.

Кивнув, я застонала в свою руку. — И я поцеловала его.

— Закрой входную дверь! — повторила она, теперь громче и гораздо более взволнованным тоном. — Где это произошло?

— В его спальне, — призналась я, а затем неохотно добавила: — На его кровати.

— Боже мой, — взвизгнула она. — О, мой бог, Шэн!

— Он не поцеловала меня в ответ, — призналась я, поморщившись.

— Этот чертов идиот, — прорычала она, мгновенно меняя тон.

— Я идиотка, Клэр, — поспешила сказать я, чувствуя себя такой же униженной, как и в его машине по дороге домой. — О чем, черт возьми, я думала?

— Он был груб с тобой? — требовательно спросила она. — Потому что я надеру его большую, любящую регби задницу, если он был груб с тобой…-

— Он не был злым по отношению ко мне, Клэр, — прохрипела я. — Он был… милым.

— Нет, Шэннон, это ты прелесть. Он мудак, — сердито поправила Клэр. — Потому что только полный мудак приводит мою лучшую подругу к себе домой, приводит ее в свою спальню, а затем, когда она впервые в жизни выходит на улицу, он идет и отвергает ее.

— Я поцеловал его, Клэр, — прошептала я. — А не наоборот.

— И он явно не заслужил твоего поцелуя, — отрезала Клэр. — Ты слишком хороша для такого идиота.

— Я думала, тебе нравится Джонни?

— Я привыкла, — сердито согласилась она. — Раньше я думала, что он был хорошим парнем. Раньше я думала, что он лучше, чем его репутация, — прорычала она. — Больше нет.

— Это моя вина, Клэр.

— Нет, Шэн, — прорычала она. — Он завел тебя, и ты заслуживаешь гораздо лучшего, чем позволить какому-то тупоголовому мудаку сделать это.

— Он действительно этого не делал, — призналась я. — Это все я.

— Мне все равно, — отрезала она. — Он идиот.

— Что мне теперь делать? — Спросила я, чувствуя себя неуверенно.

— Что ты имеешь в виду?

— У меня его куртка. — Я призналась. — Мне нужно вернуть ее ему.

— Почему у тебя его куртка?

— Он дал мне ее… — Я сделала паузу, прежде чем добавить: — На самом деле это второе, что он мне дал. Он тоже отдал мне свое пальто после школы, но оно промокло от дождя, поэтому он дал мне другое.

— Вот так, — отрезала она. — Веду тебя за нос!

— Я не думаю, что это то, что он делал, — слабо возразила я. — Он просто был милым, Клэр. — Тяжело вздохнув, я добавила: — Он просто действительно хороший парень.

— Хорошо, — вздохнула она, немного смягчая свой гнев. — Просто верни ему его пальто завтра в школе и покончи с большой обезьяной.

— Хорошо, — ответила я, опечаленая этой мыслью.

— Знаешь, он дурак, — добавила она. — Ты великолепена, и добра, и мила, и предана, и миллион других блестящих качеств, которые он никогда не найдет в таких шлюхах, как эта Белла Уилкинсон.

— Спасибо, — ответила я, оценив ее попытку утешить меня. Конечно, это было неправдой, но ее слова действительно помогли. — Но тебе не позволено ненавидеть его из-за этого.

— Правда? — она заскулила. — Правда? — Он не сделал ничего плохого, Клэр, — настаивала я. — Серьезно. Он не мог быть добрее ко мне.

— Тогда почему он не поцеловал тебя в ответ? — спросила она.

— Потому что он не хочет меня, — выпалила я. — Очевидно.

— Тогда он сумасшедший, — проворчала она. — Если бы у меня был пенис или мне нравились девушки, я бы хотела тебя.

— Спасибо, — я наполовину рыдала, наполовину смеялась. — Если бы у меня был пенис или мне нравились девушки, я бы тоже тебя хотела.

— Значит, мы действительно не будем его ненавидеть?

— Нет, — ответил я. — Мы действительно не будем.

— Фу, — простонала Клэр. — Отлично.

— Ты отличный подруга, Клэр, — сказала я ей. — Я не знаю, что бы я делала без тебя.

— Достаточно ли я хорошая подруга, чтобы знать подробности?

— Какого рода подробности? — Нервно спросила я. — Что ты хочешь знать?

— Все подробности. — ответила она.

Тьфу.

— Это так неловко, — прошептала я. — Унизительно, на самом деле.

— Ладно, извини, — быстро ответила она. — Тебе не обязательно об этом говорить.

— Он прекрасен, — прошептала я после паузы.

— Да, да, — проворчала она. — Все уже знают это.

— Нет, Клэр, — настаивала я. — Я имею в виду, что он действительно красивый. — Закрыв глаза, я прошептала: —Под одеждой.

— Боже мой! — закричала она мне в ухо. — Откуда ты знаешь, что у него под одеждой?

— Он принимал душ и был только наполовину одет, когда вышла…

— Откуда?

— Из его душа.

— Подожди! — Клэр пискнула: — Ты принимала душ с Джонни Кавана?

— Что — нет! — Я покачала головой. — Я принимала душ в его душе.

— Хорошо, тебе нужно вернуться к началу, потому что я теряю здесь силу своего грязного воображения.

— Мы оба промокли под дождем, — объяснила я с усталым вздохом. — Его мама отнесла мою одежду вниз, чтобы высушить ее. Я воспользовалась душем в его ванной комнате. Он принял отдельный душ. А потом мы оба как бы оказались в его комнате.

— Без одежды?

— На нем были спортивные штаны, — ответила я, сопротивляясь желанию рассказать ей о том, что я видела до того, как он надел свои спортивные штаны. — Вот и все.

— А ты? — настаивала она.

— Просто полотенце. — Я прикусила губу, чувствуя, как мое лицо пылает от жара. — Я думаю, что я показал ему…ну, ты знаешь …. И я действительно не знаю, как это случилось, но мы оба оказались на его кровати, — поспешила сказать я, понизив голос. — И затем он был прямо там, как будто его лицо было так близко к моему… — Прерывисто выдохнув, я добавила: — И я просто сошла с ума и поцеловала его.

— Боже, — выдохнула Клэр. — Это как смотреть крушение поезда, только вместо того, чтобы смотреть, я слушаю это.

— Я знаю, — простонала я. — А потом я запаниковала и заперлась в его ванной. — Я съежилась от воспоминаний. — И он был так добр ко мне, Клэр. Я имею в виду, он мог бы выйти из себя и вышвырнуть меня, но он просто продолжал говорить со мной с другой стороны двери, пытаясь уговорить меня…

— Фу, я не могу, — простонала она. — Это слишком ранит мое сердце.

— Он обещал, что не будет говорить об этом, если я выйду, — продолжала я говорить, несмотря на ее протесты, нуждаясь в том, чтобы снять это с моей груди. — Конечно, он солгал. Когда мы вернулись в его машину, он рассказал мне…

— Не об этом речь, — выдохнула она. — Пожалуйста, скажи мне, что он не дал тебе поговорить с ним.

— Он сделал эти, — выдавила я. — А потом он продолжал говорить мне, что мне не нужно извиняться, и я думаю, что он имел в виду именно это, но мне просто так стыдно за все это. Клянусь, я больше никогда ни перед кем так себя не выставлю.

— Черт, — вздохнула Клэр. — Я бы хотела, чтобы завтра у меня не было этого дурацкого матча. Я не хочу, чтобы ты была одна в школе, пока ты так себя чувствуешь.

— Я тоже, — мрачно согласилась я. — По крайней мере, Лиззи будет там.

— Может быть, не стоит говорить об этом Лиз, — вмешалась Клэр. — Она сразу отрежет ему член.

— Никто не должен знать об этом, Клэр, — прошептала я. — Никто.

— Согласна.

Я схватилась я за живот, когда очередная колющая боль рикошетом пронзила меня, заставив снова замычать от боли.

— Эй, может быть, тебе стоит взять завтра выходной, — предложила она, звуча обеспокоенно. — Звучит не слишком хорошо.

— Со мной все будет в порядке, — прошептала я.

И я могла бы быть в порядке.

Я надеялась.