Подарок

Глава 6

— Вы действительно думаете, милочка, что сможете ему помочь? — женщина лет шестидесяти смотрела на Ольгу, недоверчиво поджав губы. — Вы же еще совсем ребенок, что вы можете понимать в болезнях?

— Позвольте, я попробую, — ответила Ольга, садясь на стул возле кровати больного, на котором обычно находилась сиделка. — Поверьте, что я старше, чем выгляжу, и мне нет необходимости разбираться в болезнях. Я не лечу, я исцеляю. Во всяком случае, вашему мужу от моего присутствия не станет хуже. Он давно не приходит в сознание?

— Вторую неделю. Ну хорошо, можете сидеть, но вашему спутнику здесь делать нечего. На время вашего визита он посидит в гостиной. А вообще, такой юной девушке подобает вести себя скромнее и выбирать друзей по своему возрасту.

Оставив за собой последнее слово, она величественно удалилась из комнаты, а Ольга перевела взгляд на больного. На первый взгляд лежавшему в бессознательном состоянии мужчине можно было дать больше семидесяти лет, на самом деле, ему не исполнилось еще и шестидесяти пяти. Дыхание у него было едва различимое, а пульс еле прощупывался.

«И нашел же он объект для проверки, — недовольно подумала Ольга. — Пожалуй, здесь я за два вечера не управлюсь. Это же почти готовый покойник».

Сила лечебного воздействия была тем больше, чем больше положительных эмоций испытывала Ольга. Лежавший на кровати мужчина не вызвал у девушки никаких других чувств, кроме жалости, поэтому она села поудобнее и стала думать о муже. Она любила его всегда, сколько помнила. Память сохранила мало воспоминаний из дошкольной жизни, но она прекрасно помнила, как они познакомились в садике. В игровой комнате было много самых разных игрушек, но наибольшей популярностью у детворы пользовалась лошадка–качалка. Стоило кому–нибудь из малышей слезть со скакуна, как к нему сразу же устремлялись другие желающие покачаться. Когда ей однажды посчастливилось успеть первой, какой–то мальчишка сильно дернул за платье, и она упала на пол, больно ударив ногу. Воспитательница в это время куда–то вышла, и заступиться за Ольгу было некому. Она молча сидела на полу и плакала, когда к ним подошел мальчишка и сильным толчком сбросил драчуна с лошадки. Не обращая внимания на ревущего мальчишку и вбежавшую на его рев воспитательницу, он наклонился над девочкой, погладил ее волосы и сказал, что никому не даст в обиду.

— Ты хорошая, — говорил он, продолжая приглаживать ее волосенки. — Меня зовут Игорь, давай дружить!

С тех пор они всегда были вместе. Они познакомили друг с другом своих родителей, которые быстро подружились, и матери, пользуясь тем, что обе семьи жили в соседних домах, часто отводили и забирали обоих детей по очереди. Когда пришло время идти в школу, родители записали их в один класс, а за одну парту они сели сами. Так и шло из года в год. Ребята звали их женихом и невестой. Они не обижались и не лезли в драку, как другие. Игорь был самым сильным и красивым мальчишкой в классе, и ей завидовали все их девчонки. Она даже насмерть поссорилась со своей лучшей подругой, которая в седьмом классе запала на Игоря и не смогла простить того, что он выбрал не ее, а Ольгу. Как она переживала разлуку с ним, когда пришлось уехать учиться в другой город, как рвалась хоть ненадолго появиться дома, чтобы хоть немного побыть вместе! А потом умерла мать, а отец ее предал. Мало того что он женился на другой женщине всего через два месяца после смерти мамы, так еще обменял квартиру и уехал в другой город, где жили родители новой жены. И ей стало некуда приезжать. Игорь приглашал приехать на зимние каникулы к ним, но она не смогла побороть стеснения. И тогда Игорь приехал сам. Он где–то подрабатывал по вечерам и откладывал часть стипендии, и в ту поездку потратил все деньги на дорогу и проживание в гостинице. Как же она была счастлива! В их университете училось очень мало ребят, в основном одни девчонки, но и здесь ей довелось не раз выслушивать признания в любви. Она не хотела дружить с другими парнями и принимать их ухаживания, ей был нужен только ее Игорь. Он испытывал к ней такие же чувства и смог приехать еще несколько раз на два–три дня. А после окончания третьего курса она на лето приехала к сестре, и Игорь примчался следом. Сестра только вздохнула и молча поставила ухажеру раскладушку в гостиной. А через несколько дней Ольга, пользуясь отсутствием посторонних, сама пошла с ним до конца. Им было так хорошо вдвоем, что она с ужасом думала о предстоящей разлуке, даже хотела бросить учебу, но он настоял, чтобы она доучилась.

Ольга очнулась от воспоминаний и посмотрела на пациента. Его лицо слегка порозовело, грудь заметно поднималась и опускалась в такт дыханию, а пульс стал сильнее и уже не было выпадов. Хоть он еще не пришел в сознание, но умирать явно раздумал. Она сама чувствовала слабость, и слегка кружилась голова. Девушка осторожно поднялась со стула, опасаясь упасть. Немного постояв на месте, она вышла в гостиную, придерживаясь рукой за стену, и сказала вскочившему при ее появлении Игорю, что сегодня с лечением закончила.

— Надо было тебе перенапрягаться? — ругал он Ольгу. — Куда ты так спешишь? Не уложимся в мой отпуск, созвонюсь с начальством и выпрошу один–два дня за свой счет.

— Ничего, мне такое даже полезно. Чем больше я лечу, тем больше у меня развивается способность к лечению. Убить бы сейчас кого–нибудь, — пошутила она. — Мигом бы восстановила силы.

— А если их взять у меня?

— Не-а, — покачала головой девушка. — Даже если я на тебя за что–то сержусь, все равно продолжаю любить. А без ненависти ничего не получится. Я ведь в парке убивала совсем без эмоций, и в итоге не получила никакой силы. Вру, эмоции все–таки были, но не по отношению к ним, а к тебе. Чуть с ума не сошла от страха. Слушай, давай отсюда слиняем по–английски? Не хочется мне сейчас ни видеть хозяйку, ни выслушивать ее благодарности.

— И оставить открытой дверь? — с сомнением сказал Игорь. — Стоит ли?

— По–моему, у них замок закрывается сам. А если нет, то позвонишь в дверь, когда вызовем лифт.

— Что же это вы сбежали, не предупредив хозяйку? — спросил Валерий Сергеевич, позвонивший двумя часами позже. — Как дети, честное слово. Больному стало гораздо лучше, недавно пришел в себя. Хозяйка мне позвонила и плачет. Где, говорит, доктор? Я ее обидела, а она мне мужа вернула с того света!

— Дело не в наших обидах, — ответил Игорь. — Очень тяжелый больной, и жена после лечения почувствовала сильную слабость. Ушли, потому что она хотела быстрее очутиться дома.

— С ней ничего серьезного? — забеспокоился Валерий Сергеевич.

— Нет, просто потратила много сил. Сейчас уже почти в порядке. Говорит, что ее энергетика со временем повысится и лечение будет проходить легче. А к вашему больному мы не отделаемся завтрашним визитом, и придется приходить еще раз. Уж больно у него тяжелое состояние, фактически он был при смерти. Он для вас лично что–то значит?

— Этот человек меня когда–то спас, — немного помолчав, ответил Валерий Сергеевич. — Я ему многим обязан и сейчас надеюсь вернуть долг. Игорь, вам с Ольгой обязательно нужно возвращаться? Может быть, я постараюсь все вопросы уладить своими силами?

— Не хочется отпускать Ольгу? К сожалению, съездить все–таки придется. Надо будет решить вопрос с моей работой, причем мне лично, повидать кое–кого и забрать нужные вещи. Предваряя ваш вопрос по поводу того, не съездить ли мне одному, отвечу, что Ольгу я не оставлю. Если чего–то опасаетесь, выделите нам своего человека в сопровождение. Эта поездка займет дня три, не считая дороги.

— Ладно, я подумаю. Вы завтра когда поедете к больному?

— Ольга хочет съездить пораньше, часов в двенадцать, — ответил Игорь и, положив трубку, сказал: — Наш олигарх боится выпустить тебя из рук, и я его понимаю. Твой покойник недавно очнулся, а хозяйку терзает раскаяние. Звонит ему и жалуется на то, что мы с тобой удрали.

— Хочешь сказать, что он не даст нам вернуться?

— Вряд ли. Я ему подкинул мысль, до которой он бы и сам додумался: послать с нами своего человека.

— Жаль, я бы хотела ехать вдвоем, только ты и я. Мне было очень хорошо.

— Это вряд ли получится, — усмехнулся Игорь. — Из Москвы в поезд сядет намного больше людей. Разве что просить твоего хозяина скупить для нас все купе.

— Он пока еще не мой хозяин, мой хозяин — это ты. Только не сильно задирай нос, все равно ты моя собственность. И сейчас я хочу тебя использовать по прямому назначению. Заодно сделаем еще два дела: и восстановим мне энергию, и проверим спальню.

— Думаешь, она может быть на контроле?

— Может, сейчас и не пишут, но оборудование наверняка стоит. Нет у меня желания, чтобы кто–то записывал все мои ахи–вздохи и тем более снимал нас на видео. Есть у меня способность обнаруживать работающие электронные закладки, вот мы их сейчас и проверим.

Работающий радиомикрофон Ольга обнаружила в статуэтке, стоящей на прикроватной тумбочке, после чего статуэтка отправилась на столик в гостиную.

— Камеру я найти не могу, — сказала она после долгих поисков. — Или ее здесь нет, что маловероятно, или просто сейчас выключена. Поэтому мы просто задернем шторы. Они достаточно плотные, так что будет почти темно.

Она заперла дверь спальни изнутри, задернула шторы и бросилась на большую кровать.

— Смотри, какая мягкая! Подожди, дай мне раздеться, да и кровать надо расстелить. Ну, милый…

Когда хозяйка открыла им дверь, она сделала шаг к Ольге, обняла ее и молча заплакала. Ольга отвела плачущую женщину в гостиную и усадила на диван.

— Ну что вы, не надо плакать. Я вам обещаю, что с вашим мужем все будет хорошо.

— Олег сегодня попытался встать, — все еще всхлипывая, сказала хозяйка, — но я ему не позволила. Вы совершили чудо, а я, старая дура, вместо благодарности начала читать вам мораль.

— Ему еще рано вставать. Завтра он должен будет почувствовать себя гораздо лучше, но и тогда надо быть осторожным. Вас как зовут? Нам вчера говорили, но я, к своему стыду, не запомнила.

— Екатерина Сергеевна, — представилась хозяйка, доставая из кармина халата платок и вытирая слезы. — А мужа зовут Олег Николаевич. А вас мне назвали только по именам.

— Вот по именам и зовите, — сказал Игорь. — Какие наши годы?

— Ребята, вас угостить чем–нибудь вкусненьким? — предложила хозяйка. — У меня есть хороший торт. Или, может быть, нормально покушаете?

— Давайте, Екатерина Сергеевна, я вначале займусь лечением вашего мужа, — сказала Ольга, — а тортом вы нас угостите потом. Обещаю, что сегодня мы не сбежим.

Сегодня Олег Николаевич уже ничем не напоминал покойника и при виде Славиных даже сделал попытку приподняться, но подбежавшая к кровати Ольга его удержала.

— Вы хотите свести на нет все результаты моего лечения? — строго сказала девушка, поправляя сползшее одеяло. — Сегодня вам еще рано подниматься, сердце может не выдержать. Вот завтра, когда почувствуете себя лучше, можно будет садиться на кровати и ненадолго вставать, но обязательно при этом за что–нибудь придерживайтесь руками. У вас тяжелый случай, так что мне придется прийти еще и завтра.

— Спасибо, — сказал он. — Большое спасибо за то, что вытянули меня с того света!

— С того света я не умею, — засмеялась Ольга. — Это только некроманты таким занимаются. А вы еще одной ногой стояли на этом, так что у меня задача была полегче.

— Не смейтесь. Я ведь, перед тем как впасть в кому, беседовал со своим врачом. Он мой старый друг и ничего не стал скрывать. Мне осталось жить всего ничего. Поверьте, я в этой стране еще кое–что значу и сумею вас отблагодарить.

— Благодарите Рогожина, — назвала Ольга фамилию олигарха. — Это он нас к вам направил. А мы за свой труд свое с него стрясем.

— Рогожина я отблагодарю, но и вы на меня всегда можете рассчитывать. Вас ведь Ольгой зовут? Так вот, милая Ольга, в нашей жизни не все решает размер банковского счета. Сплошь и рядом бывают такие ситуации, когда деньги пасуют и в ход идут связи. Я один из бывших руководителей Главного разведывательного управления Генштаба, и моим связям могут позавидовать некоторые члены правительства.

— Это «Аквариум»? — спросил Игорь. — Я читал у Бушкова. Там еще выведен такой колоритный генерал, фамилию только забыл.

— О нас теперь кто только не пишет, — тихо засмеялся Олег Николаевич. — Это раньше никто не знал, пока одна падла всем не растрезвонила. Если читали, то должны понимать, что даже после отставки я сохранил немалые возможности. Отставка, кстати, не по возрасту, а из–за болезни, так что мы еще посмотрим…

— Я тебе посмотрю! — вскинулась Екатерина Сергеевна. — Расхрабрился он, а давно умирал? Пусть молодые корячатся, ты свое уже отслужил!

Они еще долго беседовали, после чего хозяйка принесла в комнату мужа торт и приготовила чай. Все это было быстро сметено, причем чуть ли не половину действительно вкусного торта съела Ольга, а больному дали лишь маленький кусочек попробовать.

— Хорошо быть молодой! — сказала Екатерина Сергеевна. — Если я начну столько есть, то скоро не пройду в дверь, а вы, Оленька, себя ни в чем не ограничиваете и ходите с осиной талией.

— Меня он ограничивает, — кивнула на Игоря девушка. — Так что торты я ем только в гостях.

Пробыв у гостеприимных хозяев часов пять, Славины тепло с ними попрощались и отбыли к себе на заранее вызванной машине.

Вечером позвонил Валерий Сергеевич.

— Ваш пациент стремительно идет на поправку, — сказал он Игорю. — Я сейчас разговаривал с ним по телефону. После второго визита Ольги ему стало еще лучше. На какое время вы планируете завтрашний визит?

— Мы с ними договорились приехать до обеда. Ольга считает, что трех часов лечения будет достаточно. А потом Олегу Николаевичу нужно еще с месяц набираться сил, но нашего присутствия больше не потребуется. Поэтому мы бы хотели завтра же выехать домой. Вы уже решили, пошлете с нами кого–нибудь, или рискнете отправить нас одних?

— Я нашел подходящего человека. Это один из работников ФСБ в чине майора. Он, естественно, не мой человек, но мне очень обязан и согласился оказать услугу. Зовут его Сажин Игорь Васильевич, он несколько дней назад взял отпуск. Имейте в виду, что майору неизвестно о талантах вашей жены, знает лишь, что я в вас заинтересован. Завтра его привезут к шестнадцати часам, и вместе поедете на вокзал. Билеты у него будут с собой. В купе не будет никого, кроме вас троих. Удачи, надеюсь вас увидеть через несколько дней.

— Звонил Рогожин, — сказал Игорь. — Завтра уезжаем. К шестнадцати приедет с билетами офицер ФСБ, с которым нам придется делить купе, а потом и квартиру. О твоих талантах он не осведомлен, так что имей это в виду.

На следующий день они увидели своего клиента уже в гостиной. Он сидел на диване и стучал пальцами по клавиатуре стоявшего на журнальном столике ноутбука.

— Здравствуйте, ребята! — радостно приветствовал он Славиных. — Как видите, уже хожу по квартире, хотя пока и с помощью жены.

В прихожей раздалась трель дверного звонка.

— Вы присаживайтесь, — сказала Екатерина Сергеевна, — а я пойду, открою. Вообще–то, мы с мужем на это время никого не приглашали.

Она вышла в прихожую, прикрыв за собой дверь, и через несколько минут вернулась вместе с пожилым взволнованным мужчиной, который зашел в комнату, даже не раздевшись.

— Олег! — пораженно воскликнул он, уставившись на больного, как на приведение. — Как же так…

— Привет, Виктор, — немного смущенно отозвался Олег Николаевич. — Вот, выздоравливаю помаленьку. А ты, я смотрю, не столько обрадован моим выздоровлением, сколько удивлен тем, что не подтвердился твой прогноз? Ребята, это мой старый друг и очень хороший врач. А еще он профессор и прочая, и прочая. Все его титулы и регалии будет слишком долго перечислять. Ты пришел проведать меня или утешить Катю? Если первое, то присаживайся, а если второе, то в этом, как ты сам видишь, пока нет необходимости.

— Может, Виктор, ты все–таки разденешься? — предложила хозяйка и увела обратно в прихожую так и не пришедшего в себя врача.

— Ребята, честное слово, мы тут ни при чем. В любом случае, как и договаривались с Рогожиным, о вашем лечении от нас никто не узнает. Вы просто наши друзья. Кстати, возьмите мою визитку. На ней номера моих домашних телефонов, может быть, когда и пригодятся.

Следующие два часа они провели в компании профессора Конева, который беседовал с воскресшим товарищем и не обратил на молодую пару никакого внимания. Профессор из–за волнения не заметил, что съел половину заварных пирожных, поставленных хозяйкой для гостей. Ольга с возмущением смотрела, как профессор ест одно пирожное за другим, а потом набралась смелости и отобрала у него оставшиеся. К условленному времени за Игорем и Ольгой пришла машина, и они стали прощаться.

— Позвольте, Оленька, я вас на прощание поцелую! — сказал Олег Николаевич. — Надеюсь, что Игорь не будет меня ревновать, а Катя простит. Помните, ребята, что я вам говорил.

— Я их и сама расцелую! — сказала Екатерина Сергеевна. — Заходите к нам в любое время, вам здесь всегда будут рады!

Майор Сажин оказался невысоким крепким мужчиной лет сорока, в котором с виду не было ничего военного.

— Игорь Васильевич, — представился он, протягивая Игорю руку для пожатия.

— Вот черт! — не выдержала Ольга. — Никогда бы не подумала, что твое имя так распространено. — Вы меня извините, товарищ майор, но в последнее время вокруг слишком много Игорей. Если я произнесу это имя, вы отреагируете оба. Может быть, на время поездки мы будем звать вас дядей? Хотя бы я.

— Не имею ничего против, племянница, — улыбнулся Игорь Васильевич. — Твой друг наедине может называть так же. А вот на людях не советую, ему хоть и не дашь больше двадцати пяти, я его слабо представляю в качестве своего племянника.

— Да, ты помолодел, — сказала Ольга Игорю. — Пока не сильно, но уже заметно. Билеты у вас с собой, дядя? Тогда поехали, бог его знает, сколько времени придется провести в пробках.

Они сели в машину, предоставив шоферу уложить чемодан в багажник, а свою спортивную сумку майор забрал с собой в салон. Против ожидания на вокзал приехали быстро, и еще пришлось ждать объявления на посадку. Майор показал проводнице свое удостоверение и четыре билета в одно купе, предупредив, что никаких подселений не потерпит. Она пожала плечами и посторонилась, пропуская их в вагон.

— Чур, я на верхней полке! — застолбила себе место Ольга.

— Вам сколько лет, Ольга? — засмеялся майор. — Ведете себя как девчонка.

— А так и надо, — заявила девушка. — Пусть все вокруг считают меня девчонкой, а я этим буду беззастенчиво пользоваться! Выйдите на несколько минут, я переоденусь.

Мужчины вышли в коридор, где им пришлось жаться к окну, пропуская пассажиров. Через две минуты Ольга приоткрыла дверь и позвала их в купе.

— Не вовремя ты затеяла переодевание, — недовольно сказал Игорь. — Надо было подождать, пока все разместятся. Только мешали людям.

— Ну, извини, не подумала, — Ольга надела спортивный костюм, натянула на ноги теплые шерстяные носки и теперь, довольная, лежала на верхней полке. — С детства люблю ездить на верхних полках. Помню, даже с сестрой ругались, кому лезть наверх.

— Это в вас детство играет, — сказал майор. — Все взрослые женщины предпочитают нижние полки. Ну что хорошего может быть наверху?

— Романтика? — предположил Игорь. — Или риск сверзиться ночью с полки вниз головой? Хорошо хоть, что стали делать ограждения.

— Ну вас, приземленные вы люди! Кстати, я выходить не буду, просто отвернусь, а вы переодевайтесь.

До прихода проводницы мужчины успели переодеться, разложить вещи и поговорить о том, что предстояло сделать дома. Она пришла минут через десять, после отправления поезда, забрала контрольные талоны и обещала принести постели. Минут через пятнадцать проводница опять постучала в купе, отдала им три комплекта постельных принадлежностей и спросила, будут ли они пить чай.

— Непременно! — заявила Ольга. — Какая же поездка без чая?

Она слезла со своей полки и сообщила Игорю, что пойдет в туалет.

— Нужно освободить место для чая.

— Тебя проводить?

— Думаю, что не заблужусь и без тебя.

Поезд уже выбрался за город и набрал ход. Их вагон был предпоследним и его заметно болтало. Слегка покачиваясь, Ольга направилась в сторону ближайшего туалета. Дверь в предпоследнее купе была открыта, и, когда девушка проходила мимо, она увидела в нем четверых мужчин кавказской национальности.

«Ну вот и неприятности, — подумала девушка, закрывая за собой дверь туалета. — А я‑то думала, почему у нас все тихо и гладко? Теперь мимо их купе просто так не пройдешь».

Сделав свои дела, она вышла из туалета и сразу же столкнулась с двумя парнями.

— Девушка куда–то торопится? — с заметным акцентом спросил один из них, в то время как другой встал перед дверью в коридор.

— У нас к вам есть предложение, — с улыбкой сказал второй. — У нас в купе чисто мужская компания, а это очень скучно. Мы предлагаем вам скрасить нам дорогу. Клянусь чем угодно, вы не пожалеете. Узнаете, что такое настоящие мужчины, получите массу удовольствия, да еще и сотню баксов в придачу.

— Не интересует, — коротко ответила она. — Кадрите других телок, у меня есть свой парень.

— Зияд, — сказал один из них второму, — девушка попалась непонятливая. — Какой у тебя парень, из русских, наверное? Что в таком вообще может привлекать девушку?

— Ничего, Руслан, — подмигнул второй. — Она просто не понимает своего счастья. Скоро поймет, а ее парню мы тоже дадим сто баксов, тоже будет довольный. А начнет скандалить, может и пострадать. Ты же этого не хочешь?

Ольгу скрутило от ненависти, но она страшным усилием воли загнала ее вглубь и улыбнулась парням.

— Значит, даете две сотни баксов?

— Раз обещали, то точно дадим! — заверил ее первый из парней, делая знак второму открыть дверь.

Для верности ее все–таки взяли за руку и, заведя внутрь купе, закрыли дверь и заперли ее на замок. Кроме тех, кто ее встретил у туалета, здесь был еще пожилой бородатый мужик и парнишка лет шестнадцати.

— Согласилась? — спросил пожилой. — Вот и молодец. — Не бойся, заплатим мы тебе все, что обещали. У нас без обмана.

— Значит, настоящие мужчины? — сказала она, отпуская свою ненависть на волю. — Вонючие, волосатые, с крутыми яйцами? Ну, джигиты, сами напросились!

Такого она никогда еще не испытывала. Ненависть вытягивала силы из находившихся в купе мужчин, наполняя энергией ее тело. Время послушно замедлило ход, и она без труда уклонялась от своих жертв. Первым упал молодой, потом тот, который держал дверь в коридоре, и в купе сразу стало просторнее. Дольше всего продержался пожилой. Он даже успел достать из сумки пистолет, но сил выстрелить уже не хватило.

— Алмаз убар,* - прохрипел он и затих.

(* ведьма — чеченский яз.).

Несколько минут Ольга приходила в себя, потом осмотрела тела: живых среди них не было. Она нагнулась над пожилым и осмотрела содержимое внутренних карманов пиджака. В одном лежал паспорт на имя Магамеда Масаева, в другом — две пачки денег. Положив пачку с отечественными купюрами обратно в карман пиджака, она приватизировала толстую пачку стодолларовых купюр. Потом настал черед сумок и чемоданов, которые Ольга быстро осмотрела, стараясь оставлять как можно меньше отпечатков пальцев. К сожалению, она не взяла в эту поездку перчатки. Надо было срочно уходить, чтобы не вляпаться в дерьмо по самые уши. В одной из сумок девушка нашла целлофановые пакеты, наполненные белым порошком. Почти наверняка это была наркота. Слегка приоткрыв дверь купе, Ольга прислушалась. В коридоре было тихо, слышался лишь скрип сцепок и перестук колес. Выглянув, она никого не увидела и быстро выскользнула из купе, прикрыв за собой дверь. Теперь можно было не спешить и обдумать, что сказать майору. Пока она дошла до своего купе, поняла, что майору нужно выложить все. Трупы могут обнаружить в самое ближайшее время, и если полиция притащит сюда собаку… Одним словом, без его помощи будет плохо.

— Что–то случилось? — спросил Игорь. — Или большая очередь в туалет?

— Вот что, ребята, — сказала Ольга, не обращая внимания на удивленного таким обращением майора. — Меня тут одна компания затащила к себе в купе, так что на сегодняшний день мы имеем четыре трупа. По–моему, это чеченцы. У одного был ствол, но он не успел выстрелить. Я там не слишком наследила, но если полиция притащит сюда собаку, то будет плохо. У них в сумке, кстати, куча белого порошка в пакетах. Почти наверняка это наркотики. Подберите челюсть, Игорь Васильевич, когда раскрутим это дело, обещаю вам рассказать о себе все.

— Какое купе? — спросил майор.

— Предпоследнее в том конце вагона.

— Посидите здесь, я скоро приду.

— Я же предлагал тебя проводить! — сказал Игорь, когда майор вышел. — Трудно было?

— Трудно было удержаться и не порвать их в клочья прямо в коридоре, — призналась Ольга. — Я в своей жизни, наверное, никогда ни на кого так больше не злилась. Я ведь их, Игорь, пальцем не тронула. Некоторое время уворачивалась от их лап, пока не выкачала из них все силы вместе с жизнью. Во мне сейчас столько энергии, что я могу вылечить несколько таких больных, как Олег Николаевич. И еще я у них там немного прибарахлилась.

Она вытащила заткнутую за пояс штанов пачку заокеанских купюр и бросила ее Игорю.

— Здесь тысяч двадцать баксов. Я думаю, что они нам с тобой пригодятся, не зря же я жгла нервные клетки! Спрячь куда–нибудь, пока нет майора, ему о них знать ни к чему. Там еще осталось много денег, я взяла только валюту.

Игорь приподнял полку и положил деньги в чемодан, после чего обнял Ольгу и прижал ее к себе.

— Не скажешь, что в тебе такого? Ни на минуту нельзя оставить одну, сразу нарвешься на неприятности.

— Так уж и на минуту! — улыбнулась она. — Это не я такая, милый, это жизнь в нашей стране сорвалась с катушек. Раньше красивая женщина могла нормально жить, не рискуя вляпаться в дерьмо на каждом шагу. Даже у меня в таком возрасте почти не было проблем.

Появившийся майор закрыл дверь купе и сел на свое место.

— Все так, как вы говорили, — сказал он. — Только я почему–то при беглом осмотре не нашел никаких ран или других следов ударов. Как вы их… успокоили?

— Я просто выпила из них всю жизнь. Нет, я не питаюсь кровью. Просто, если у меня кто–то вызовет сильную ненависть, лучше ему сразу же оказаться где–нибудь подальше, иначе мое тело вытянет у них то, что можно назвать жизненной силой. Я уже говорила, что позже все вам объясню.

— Я сейчас схожу к проводнице и расскажу, что пассажиры восьмого купе приставали к моей подопечной, но она вырвалась и убежала, а я пошел разбираться и нашел четыре тела без признаков жизни. Скорее всего, все четверо чем–то отравились. Пусть вызывает полицию. Скоро Рязань, так что наверняка там к нам загрузят группу оперативных работников и криминалистов. Вы были правы — у них в сумках наркотики, скорее всего, это героин. У старшего по возрасту с собой большая сумма денег и пистолет Стечкина. Вы, Ольга, сделали богатый подарок линейщикам. Единственная проблема в том, что после обследования тел возникнут вопросы в части способа их умерщвления. Сейчас я вас от всего отмажу, да и дальше вряд ли к вам станут цепляться с этим делом, но не забудьте потом о своем обещании. Я человек любопытный.